Тайны тайги 2

               

           Где  то  к  обеду,  после  очередной  продолжительной   попойки,    Георг  открыл   глаза.  Голова  у  него  была  тяжелой,  тошнило.   Он  громко  позвал  жену:    - Блаженная,  подай  холодного  кваску,  на  душе  тошно! –
Не  услышав  ответа,  он  закричал  громче  и  злее: - Кому  говорю,  поганка,  подай  квасу  своему  суженному! –
В  доме  было  тихо.
Полежав  немного  и,  не  дождавшись  кваску,  он  рассвирепел,  подскочил  с  лежанки  и,  рванулся  было  к  двери  в  другую  комнату,  но  ноги  его  не  удержали  и  он  со  всего  маху  упал  на  пол,  ударившись  головой  о  косяк  печи.  От  боли  в  голове  у  него  помутилось,  по  лицу  потекла   кровь. Он  поднялся  на  четвереньки  и,  добравшись  ползком   до  ведра  с  водой,  стоявшего  за  печью,  окунул  в  него  голову. Боль  поубавилась  и  Георг,  подняв  голову   из  ведра,  опять  прокричал: - Ну,  хватит  уже  дуться,  ну  дурак  я,  согласен,   дай  мне  кваску,  пожалей  негодяя! –
С  головы  на  пол  пролилась  вода  вперемешку  с  кровью.
Никто  ему  не  отвечал  и  он,  взявшись  руками  за  голову,  стал  вспоминать,  что  же  произошло  накануне.  Он  вспомнил,  как  у  него  гуляли  ночью  беглые,   как  он  жаловался  им  на  свою  тяжкую  жизнь  без  детей.  Как  потом  они  насыпали  ему  денег  в  карман,  пообещав  научить  его,  как  можно  избавиться  от  бесплодной  жены. По  телу  Георга  пробежала  дрожь,  он  моментально  отрезвел.
- Убили! – Пронеслось  у  него  в  голове.  Он  рванулся,  что  бы  полезть  на  потолок, где  всегда  пряталась  от  него  Феня  во  время  его  пьянки,  но  подняться  на  ноги  не  смог  и  остался  на  месте.  В  этот  момент  в  двери  его  избы  кто - то  сильно  забарабанил  и   со  двора  раздался  грубый  мужской  голос: -  Есть  кто  дома? –
Потом  послышался  стук  и   топот  сразу  нескольких  пар  сапог  в  сенях  и,  на  пороге  комнаты  появились  жандармы.
- Здесь  проживает  Георгий   Полозин?  -  Грубо  спросил  один  из  них. 
Представив,  что  сейчас  жандармы  найдут  труп   Фени  на  потолке,  Георг  от   испуга  и  слабости,  потерял  сознание  и  растянулся  во  весь  рост  на  полу. Из  раны  на  его  голове  сочилась  кровь,  он  лежал  в  луже  воды  и  крови.  Картина  перед  жандармами  предстала  ужасная.  За  жандармами  в  комнату  протискивался  сосед,  дед  Фомич.
- Где  Феня,  охальник?  -  Закричал  он  и  кинулся  к  Георгу.  В  сенях  уже  толпился  и  шумел  народ,  всем  хотелось  заглянуть  в  избу.   Старика  жандармы  схватили  под  руки  и  стали  оттаскивать  в  сторону,  но  тот  упирался  и  кричал  все  громче:
- Он  убил  ее,  охальник,  убил! –
Вытолкав  старика  на  улицу,  жандармы  начали  приводить  Георга  в  чувства,  окатив  его  водой.  Тот  открыл  глаза,  пошевелился,  но  подняться  так  и  не  мог.  Жандармы,  взяв  его  под  руки,  подтащили  к  печи  и  усадили  на  полу,  ткнув  ему  в  руки  тряпку,  что  бы  тот  мог  обтереть  лицо  и  голову.  Затем,  выставив  всех  зевак  на  улицу  и  закрыв  за  ними  двери,  жандармы  стали  осматривать  все  углы  в  избе. Заглянули  и  на  потолок.  Не  найдя  ничего  подозрительного,  двое  из  них  стали  у  двери,  а  один,  видимо  самый  старший  по  званию,  сел  за  стол.
- На  тебя  жалоба  пришла  Полозин.  Говорят,  беглых  привечаешь! Смотри  мне,  следить  за  тобой  будем.  Коли  что,  не  сносить  тебе  головы! – Начал  говорить  старший,  повышенным   тоном.
Георг  молчал,  он  думал  о  жене,  которую  не  нашли  убитой  на  потолке.  От  сердца  у  него  отлегло.
 – Вернется.  – Подумал  он.
За  дверьми,  с  улицы  хрипло  вопил  старик: - Феню,  Феню  с  него  спросите!  Убил  он  ее  охальник! –
Поговорив  еще  о  чем  то,  жандармы  стали  выходить  из  избы.
- Вернется  твоя  Феня! -  Грубо  сказал  старику  один  из  жандармов. -  В  доме  нет  ничего  подозрительного.  Ему  самому  дали  по  голове  добре,  вон  ни  подняться  не  может,  ни  слова  сказать.  Допросить  невозможно,  приедем  позже,  как  очухается! -
Старик  затих,  он  схватился  рукой  за  левую  сторону  груди  и  повалился  на  бок.    Послышался  бабий  вопль: - Фомич  помирает! –
                Георг  остался  в  избе  один,  сидя  на  полу  с  разбитой  головой.
 Через  какое  то  время  набежала  к  нему  вся  его  родня,  стали  приводить  его  в  порядок.
Запричитала  мать,  упав  перед  сыном  на  колени: - Говорила  я  тебе  сынок,  твоя  блудная  сирота  до  хорошей  жизни  тебя  не  доведет. –
- Сбежала  вчера  моя  Фенька,  бросила  меня  сука.  Убью,  как  вернется! – Зло  выпалил  Георг  матери. Та,  приложив  ладонь  к  его  рту,  не  дала   ему  договорить.
- Сбежала  и  хорошо,  а  бы  назад  не  вернулась.  Нашел  себе  пару,  эка  невидаль,  сколько  девок  с  ума  по  тебе  сходили?  Нет,  нашел,  хуже  не  придумаешь. А  теперь  она  тебя  споила  и  сбежала.  Пусть  бежит,  плакать  не  будем.  - Торопливо,  в  полголоса,  говорила  мать.
А  в  это  время  соседи  суетились  во  дворе,  они   тащили  уже  мертвого   Фомича  к  нему  в  избу.

                Георг  поднялся  на  ноги  не  сразу,  зато  младший  брат  Агафон  со  своей  женой  Маней  и  сынишкой  Колькой,  перебрались  к  нему  в  избу  сразу. Сначала,  как  по  уходу  за  больным,  а  потом  и  вещи  свои  потихоньку  перетащили  и  остались  насовсем.  Ухаживать  за  Георгом  пришлось  около  месяца,  пока  он не  окреп  и  ноги  его  не  вернули  свою  прежнюю  силу.  Георгу  стало  ясно,  что  беглые  его  отравили,  а  Феню  прихватили  с  собой.  Не  даром  же  они  ему  денег  насыпали.  Сначала  Георг  волновался,  но  потом,  списав  все  на  судьбу,  вроде,  как  и  успокоился.
- А,  что?  Можно  теперь  и  нормальной  семьей  обзавестись,  с  детишками. – Рассуждал  он  мысленно,  поедая  завистливыми  глазами  племянника   Кольку,  который  своим  движением  по  избе  веселил  жизнь  окружающих  его  домочадцев.
                Через  пару  недель  после  случившегося,  жандармы  вновь  посещали     Георга,  опрашивали  его  и  соседей,  рыскали  по   всем  углам  и,  не  остановившись  ни  на  чем,  отбыли  восвояси.    Георг  при  них  так  сокрушался  о  бегстве   жены  к  другому,  что  один  из  жандармов  не  выдержал  и  упрекнул  его  мужским  достоинством  под  дружный  смех  сослуживцев.
- Чаще  ласкать  надо  было  свою  ненаглядную,  ей  не  морда  твоя  красивая  была  нужна,  а  кое  что  поинтереснее! –
Георг  психанул,  но   сдержался  и,  проглотив  упрек,  промолчал.

                Постепенно  шумиха  вокруг  Георга  улеглась,  он  понял,   что  он  смог  убедить  народ  в  том,  что  жена  его  Феня  сбежала  от  него  к   другому,  в  неизвестном  направлении.      Георг  вновь  стал  первым  парнем  на  деревне.  Молодым,  холостым,  деловым  и  т. д.  Его  обаяние  и  красота  никуда  не  делись,  пить  спиртное  он  категорически  отказался,  уж  сильно  его  напугал  его  слабые  ноги,  он  опять  взялся  за  работу. В  доме  у  него  всегда  было  тепло  и  уютно,  бегал  озорной  Колька,  ходила  по  дому  Маня  на  сносях. Георг  в  душе  завидовал  брату,  он  иногда  представлял  Феню  на  Манином  месте,  отчего   ему  становилось  не  по  себе  и  он  сразу  старался  откидывать  от  себя  мрачные  мысли.
                Как  то,  вечером,  зашел  к  Георгу  его  закадычный  друг, Степан.  Они  вышли  из  дому  и  пошли  по  проулку,  просто  общаясь  о  том,  о  сем.  Подойдя  к  дому  бабки  Анны  Филипповны  Грачевой  (Грачихи,  по  уличному),  они  остановились.  Их  остановил   громкий  смех  молодежи.
  - Опять  собрались  на  посиделки  позубоскалить. – С  улыбкой  на  лице  сообщил  Степан.
- А,  давай  зайдем?  -  Предложил  Георг. -  Все  равно  от  скуки  себя  девать  некуда,  хоть  с  молодежью  позубоскалим. –
Друзья  свернули  к  избе  Грачихи.  Когда  они  зашли  в  сени,  смех,  доносившийся  из  избы,  их  подзадорил  сильнее.  В  углу  сеней  валом  лежали  шубы  и  полушубки,  у  стены  аккуратно  в  ряды  стояла  меховая  обувь.  Друзья  разделись.  Первым  двери  в  избу  распахнул  Степан.  Друзьям  в  лицо  пахнуло  духотой  и  теплом.  Девчата  встретили  гостей  звонким  визгом.  Выкрикнула  Глашка:
-  Ой,  как  ты  вовремя,  мы,  как  раз  тут  байку  про  лешего  от  Петра  слушали,  и  ты  тут. Признавайся,  ты   леший? –
- Наверное,  я  леший! – Послышалось   за  спиной  Степана, и  в  дверях  показался  Георг.  Мгновенно   воцарилась   тишина.  Георг  важно  зашел  в  избу,  мгновенно   оглядевшись. Комната  была  большой,  со  всех  сторон  она  была  уставленная  длинными  скамейками,  на  которых  восседала  молодежь.  У  окна  стоял  большой  стол.  Девчата  сидели  напротив  ребят. Все  присутствующие  были  очень  молоды.
- Бабник   пришел. – Послышался  шепот  девчат,  а  на  лицах  ребят  выразилось  недовольство.
- Ну,  прямо  таки  и  бабник? -  Возразил  Георг,  весело  улыбаясь. -  Просто  я  красив,  девки  меня  любят  и  сходят  по  мне  с  ума.-
- Так  сходят,  что  к  другому   от  тебя  в  лес  бегут! -  Выкрикнул  самый  смелый  из  ребят,  Гришка.
Георг   довольно   прищурился.  Он   был   рад,  что  такое  мнение  закрепилось  за  сельчанами.  Уставившись  на  Гришку,  он  съехидничал:
- Да  ты  я  вижу,  влюблен  безответно?  Гневаешься?  Позволь  ка  мне  угадать  твою  пассию?  -
Девчата   зашумели.
- Угадай,  угадай! – Закричали  они.
Георг  стал  посередине  комнаты  и  оглядел  своим  сногсшибательным   взглядом  всех  девчат,  сидящих  по  одну  сторону  стены  на  лавке.   Те  смотрели  на  него  с  интересом,  во  все  глаза.  Потом  Георг  повернул  голову  в  сторону  другой  скамьи  и  резко  остановил  свой  взгляд  на   черноглазой  Пелагее.   Его  моментально  бросило  в  жар.  На  него  смотрела  смазливая  девушка  Фениными  глазами.  Георг  сначала  покраснел,  а  потом  побледнел,  как  смерть.
- Я,  кажется,  угадал. -  Процедил  он. Его  затрясло.
- Угадал,  угадал!  -  Зашумели  девчата,  поймав  его  взгляд  на  смутившейся  Пелагее.
- И,  даже  сам  влюбился! -  Громко  подметила  одна  из  девчат.
- Влюбился.  – Тихо  повторил  Георг  и  направился  к  выходу.  Степан,  пожав  плечами,   последовал  за  ним.  В  след  им  покатился  громкий  девичий   смех  и  свист  ребят.
Георг,  быстро  одевшись  в  сенях,  выскочил  на  улицу,  Степан  за  ним.
- Что  с  тобой  Георг? – Спросил  он  друга, в  недоумении.
- Феньку  я  увидел,  вот  что! – Выпалил  Георг,  одевая  трясущими  руками  себе  на  голову  шапку.
- Феньку?  -  Удивился  Степан,   но  потом,  понимающе,  замолчал.
Говорить  дальше  было  не  о  чем  и  друзья,  постояв  немного,  разошлись  в  разные  стороны.
- Что  это  случилось  со  мной?  - Размышлял  Георг. – Почему   Пелагея  так  напомнила  ему Феню?  -
Глаза  Фени  стоял  у  него  перед  глазами,   а   в  глубине  души  ныла  непонятная  тоска.   Георг  вспомнил  деньги,  которые  он  получил  за  жену,  его  опять  обдало  жаром  и  он  остановился.
                - Постой  красавчик,  у  тебя  же  в  кармане  были  деньги,  когда  ты  проломил  себе  голову! – Сказал  мысленно  Георг  сам  себе. –
Он  еще  постоял  немного,  вспоминая  тот  случай,  а  потом  развернулся  и  зашагал  в  отцовский  дом. Было  уже  совсем  темно,   дверь  открыла  ему  мать.
- Ты,  что  так  поздно сынок,  али  случилось  что?  -  Забеспокоилась  она.
- Случилось,  случилось. – Грубо  ответил  сын  и  прошел  в  избу.  Он  потер  ладони  друг  о  дружку,  почувствовав  тепло  от  печи,  и  стал  раздеваться.  Затем  он  прошел  к  столу,  где слабо горела  лампа,  и   сел  на  табурет,   приманив  рукой  к  себе  мать.  Та  тоже  присела  рядом  и  придвинула  к  нему  свою  голову,  дав  этим  знак,  что  слушает  его. Тут  послышался  голос  отца  из  другой  комнаты: - Глафира,  пришел  кто,  али  что? –
Мать,  махнув  в  его  сторону  рукой,  ответила: - Нет  никого,  спи. – Она  прикрутила  свет  в  лампе  и  еще   ближе  придвинулась  к  сыну.
- Деньги  мои  где? -  Спросил  Георг,  в упор  глядя  на  мать. –
Мать,  изменившись  в  лице,   отодвинулась  от  сына. Подумав  немного,  она в  категоричной  форме  заявила:    - А  вот  не  отдам! -
- Почему  это  не  отдашь? – Спросил  сын  и  в  гласах  его  блеснуло  удивление.
- Потому  и  не  отдам!  Мало  я  помучилась,  ставя  тебя  на  ноги,  а  ты  опять  за  свое?  За  стакан?  Позорил,  позорил  нас,  глас  некуда  было  девать.  Люди  судили,  выйти  на  двор  было  нельзя.  Попойки,  какие  устраивал  охальник.   Убей  меня,  а  денег  ты  от  меня  не  получишь! – Она  встала  из  за  стола. Тут  вышел  на  шум  отец.
- Говоришь  никого  нет,  а  тут  Георг.  Здоров  сынок! – Пробурчал  он  и  тоже  направился  к  столу.
- Смотри  ка  отец,  сынок  твой  за  старое  взялся,  денег  просит! – Повышенным  тоном  заявила   отцу  мать,  ожидая  от  него  защиты.
- За  старое,  говоришь?  Этому  не  бывать,  пока  я  жив. И,  каких  денег  ты  с  нас  хочешь,  со  стариков  то,  своих  не  заработал  что  ли?  – Взбунтовался  отец.
- Мать  знает,  каких  денег! -  Крикнул  Георг,  встав  со  стула  и  сев  обратно.
Отец  посмотрел  на  мать  и  та,  выпучив  глаза,  вывернула  кукиш.
- А  вот,  не  видели? – Заявила  она  и  приняла  оборону. – Стаканы  мне  не  нужны!-
- Да,  какие  стаканы?  Кроме  стаканов  деть  их,  что  ли  некуда?  Жить  я  хочу  нормально,  семью  зажиточную  хочу.  – Заорал  сын.
- Мать,  отдай,  что  взяла,  побойся  Бога! -  Теперь  уже  вступился   за  сына отец.  Он  всегда  твердо   стоял  за  справедливость.
Мать,  махнув  рукой  на  мужа,  нехотя  побрела  в  сенцы.  Там  она  загремела  ведрами, крышками  от  посуды,  было  понятно,  что  она  волнуется.  Потом,  зайдя  обратно  в  комнату,  она  бросила  на  стол  маленький  узелок.   Георг  взял  узелок,  развернул  его  и  все  они  увидели  плотно  свернутые  бумажные  деньги.  Георг  их  пересчитал,  их  было  десять  штук,  каждая  из  них  достоинством  в десять  рублей.   Георг  завязал  их  обратно  в  узелок  и  с  кривой  улыбкой,  задумался,  глядя  куда  то,  в  пустоту.
- Я  думала  сынок,  что  ты  забыл   про  них. -  Шепотом  произнесла  мать,   зыркнув   глазами  на  завешанное  окно.
- А  откуда  у  тебя  такие  деньжищи  то? – Спросил  отец.
- Не  мои  это  деньги,  Фенины. – Ответил  Георг,  не  отводя  глаз  от  пустоты.
- Я  так  и  чуяла,  что  эта  твоя  ведьма  замешана  здесь,  иначе,  откуда  бы  им  взяться?    Откупилась  она  от  тебя,  что  ли?  -  Забормотала  мать.
Георг,  с  силой  стукнув  кулаком  о  стол,  убийственным  взглядом  уставился  на  мать.  Та,  в  испуге,  начала  креститься  и  пятиться  назад.  Отец   молчал.  Георг  поднялся  со  стула  и  стал  одеваться. В  его  глазах  закрутился  озорной  чертик,  он  положил  узелок  в  карман  и,  подмигнув  испуганным  родителям, пошел  из  дома  проч.
- Чует  мое  сердце,  краденные  это  деньги. – Забеспокоилась  мать,  загасив  лампу.  Они  с  отцом  кинулись  к  окну  и  стали  всматриваться  в  темноту.
- Пропадет  с  ними  сын  то  наш. – Пробурчал  отец  и  мать  зашмыгала  носом.
- Ни  за  что  бы  я  их  ему  не  отдала,  коли  б  ты  Богом  не  стал  стращать. – Запричитала  мать.
- Что - то  с  этими  деньгами  мутно,  Фенька  пропала  невесть  куда,  жандармы  рыскать  приходили.  Держит  при  себе  наш  Георг,  страшную  тайну,  чует  мое  сердце. – Сказал  отец  и  отошел  от  окна.
- Не  каркал  бы  ты  старый,  беспокойно  теперь  на  душе  стало. – Ответила  ему  жена  и  зашаркала  ногами  к  своей  постели.

                - 2 –

                В  эту  ночь  Георгу  не  спалось,  он  думал  о  черноглазой   красавице  Пелагее,  которая  так  напомнила  ему  Феню,  и  представлял  с  нею  свою   безбедную  жизнь  с  кучей  ребятишек  в  доме.  Со  следующего  дня  он  решил  приступить  к  осуществлению  своего  надуманного  за  ночь  плана.  Уже  вечером,  следующего  дня,  он  направился  к  дому,  где  жила  Пелагея.     Довольно  долго  прождав  ее  возвращения  с  посиделок,  он  уже  отчаялся  ее  увидеть,  как  вдруг  послышались  громкие  звуки  приближающейся  ватаги  молодежи.  Слышался  девичий  смех,  улюлюканье  ребят  и  лай  собак  из  дворов,  мимо  которых  они  проходили. Молодежи   было  человек  десять,  один   из  них  шагал  с  факелом,  все - таки  тайга  кругом,  мало  ли?  Георг,  спрятавшись  за  углом  дворового  забора,  стал  наблюдать  за ними.  Молодежь  остановилась,  крики  их  поутихли,  поговорив  о  чем  то,  Пелагея  направилась  к  своему  двору,  а  остальные  повернули  обратно.  Георг  в  одну  секунду  выскочил  из  своего  укрытия  и  оказался  возле  девушки.
- Как  вы  тут  оказались?  -  Испугавшись  его  неожиданного  появления,  спросила  она.
Георг  сразу  вспомнил  Феню.  С  ней  тоже  все  начиналось  на  вы.
- Я вчера  влюбился  в  тебя  окончательно  и  бесповоротно. – Сообщил  ей  Георг  и  прикоснулся  к  ее  руке  своей.  Пелагея,  посмотрев  на  свою  руку,  подняла  на  него  глаза  и,  Георг  по  ее  взгляду  понял,  что  она  уже  угодила  в  его  сети. Он  схватил  ее  за  руку,  прижал  к  забору   и  впился  в  ее  губы  своими  губами. Девушка  стала  вырываться,  но  он  сумел  ее  утихомирить,  прижимая  ее  сильнее  и  сильнее   к  себе.  Когда  поцелуй  закончился,  Пелагея,  высвободившись  из  его  объятий,  залепила  ему  звонкую  оплеуху  и,  хотела  было  убежать,  но  он  вновь  бросился  на  нее,  как  коршун. Он  опять  прижал  её  к  забору,  и  она  обмякла  от  его  горячих  губ  и  рук.
 Вдруг  со  двора  послышались   собачий  лай,  а  через  какое  то  время   и  беспокойный   мужской  голос: -   Ты  где,  Пелагея? Прошумели  уж  давно,  а  ты  все  не  заходишь!  -
Это  отец  вышел  встречать  дочь  с  гулянья.  Георг  выпустил  Пелагею  из  объятий  и  посмотрел  ей  в  глаза. Ярко  светила  луна.  Перед  ним  стояла  молодая  девушка,  смущенная  и  млеющая. На  личико  она  была  очень  привлекательной  и  совсем  не  похожая  на  Феню. Черные  глубокие  глаза,  черные  тонкие  брови,  маленький  курносый  носик  и пухлые,  только  что  исцелованные  красные  губки. Платок  с ее  головы  сполз,  и  Георг  увидел   крепкую,  толстую  темную  косу,  свернутую  вокруг  ее  головы.
- Увидимся  завтра. – Прошептал  он  ей.  В  этот  момент   заскрипели  ворота,  и  Георг   метнулся  за  угол  забора.
- Я  здесь!  Иду! – Откликнулась   нежным  голоском  Пелагея  и,  поправляя  платок  на  голове,  направилась  к  отцу.   Тот,  впустив  дочь   и,  оглядевшись  по  сторонам,  закрыл  за  собой  ворота. Георг,  прижавшись  к  забору,  сполз  по  нему  на  землю.  Он  ощутил  на  душе  счастье,  а  в  теле  большое  мужское  желание.
- Ах,   какая  девка,  ну,  прямо  кровь  с  молоком! – Торжествовал  он. В  том,  что  она  будет  его,  он  ни  на  минуту  не  сомневался.
 -  Единственной  помехой  может  быть  ее  отец,  но  мы  это  уладим. -  Думал  Георг,  поднимаясь  с  земли  и  отряхиваясь. Он  хотел  глянуть  через  забор,  но  пес  громким  лаем  не  дал  ему  это  сделать  и  Георг  поспешил  удалиться.   Обойдя   двор  с  другой  стороны,  он  быстро  зашагал  в  сторону  своего  дома.  На  половине   пути  к  дому,  он  вспомнил  про  вдову  Фёклу.  Резко  остановившись  и,  немного  поразмыслив,  он  направился  в  противоположную  сторону,  к  Фёкле. 
 Фёкла,  веселая,  пышная  вдова,  всегда  была  его  отдушиной.  Она,  ко  всему,  была  и  большой  угодницей,  она  всегда  выполняла  все  его  прихоти,  ни  на  что  не  обижалась  и  всегда  была  легкой  на  подъем.  С  ней  нельзя  было  соскучиться.
Вот  и  теперь     постучав    к  ней  в  окошко  и   услышав  ее  веселый  голос:  - Кто  здесь? –
    Георг  забыл  обо  всем  на  свете.
- Пустите  ли  вы  переночевать  бедного  путника?  -  Спросил   он   вопросом  на  вопрос   Фёклы.
Естественно,  следом   зазвучал  веселый  смех,  стук  стаканов  и  теплая  постель.  Впервые,  после  того  случая,  как  пропала  Феня,  Георг  выпил  вина. Он  почувствовал,  что  оно  уже  не  вредит  его  ногам  и  понял,  что  зря  от  него  отказался. Ночь  у  них  прошла  в  песнях,  танцах  и  любви. Утром  Георг   никуда  не  спешил,  как  раньше  и  провел  весь  день  у  Фёклы.    Ему  очень  захотелось  сделать  для  своей  любимой  женщины,   что  то  приятное,  значимое,  он  нарубил  ей  дров,  помог  по  хозяйству, но  все  это  было  не  то  и  он  вдруг,  вспомнил  о  деньгах,  которые  ему  на  днях  вернула  мать. 
-Феня. -  Обратился  он  к  Фёкле. -  Я  знаю,  завтра  в  соседнем   поселке   Куржихе   ярмарка  будет,  приглашаю  тебя    съездить  туда,  подарок  хочу  тебе  прикупить.  - 
Фёкла,  чтобы   не  обидеть  гостя,  сделала  вид,  что  не  заметила  его  оговорки  и   радостно  согласилась.
- А,  что  ты  хочешь  мне  подарить  Жорушка?  -  Поинтересовалась  она,  повиснув  у  него  на  шее  и  ласково  глядя  ему  в  глаза.
- А,  что  тебе  понравится,  то  и  подарю! -  Зашептал  он  ей  на  ушко  и,  повернув  ее  лицом  к  себе,  подмигнул  ей.
- А  шубу  песцовую  купить   сможешь? – Пошутила  она  и  весело  засмеялась.  Георг  сразу  вспомнил  Феню,  как    она  гордилась  подаренной  им  ей  песцовой  шубой  и  ходила  в  ней  без  всякого  повода  по  улице.
- А  куплю  я  тебе  шубу  Фенюшка! Куплю!  - Торжественно  заявил  он,  прижимая  Фёклу  к  себе.
- Я  Фёкла,  Жорушка,  не  Феня. – Состроив  ироническую  обиду  на  лице,  и  высвободившись  от  его  объятий,  поправила  его  женщина.-  Что  то   часто  ты  меня   стал  ее  именем  величать,  не  уж  то  скучаешь  по  ней?  -
- Да,  Феня,  Фёкла,  черт  вас  разбери! – Выпалил  в  сердцах   Георг. – Какая  теперь  разница.  Не  придирайся  ты  к  словам. –
Он   стал  серьезным  и  заверил  Фёклу,  что  обещанное  он  выполнит.  Поедут  они  с  ним  завтра   на  ярмарку  и  купит  он  ей   шубу,  какую  она  выберет. Фёкла  хотела  его  расцеловать  на  радостях,  но  он  не  дался,  а   начал  одевать  тулуп  и  направился   к  выходу.
- Оставайся  Георг,  куда  спешишь,  завтра  с  утра  и  поедем.  -  Стала  настаивать  Фёкла.  Она  заскочила    наперед  и  перегородила  ему  дорогу.
- Я  вернусь,  дай  только  деньги  взять. Куда  же  мы  без  них? – Сказал  Георг  и,  подвинув  Фёклу  в  сторону,  вышел  из  избы.
- Я  буду  тебя  ждать! – Прислонившись  лицом  к  стеклу  окна,  крикнула  Фёкла.
 
                Ранним  утром,  когда  только  запели  петухи,    Георг  запряг  лошадь  в  телегу,  положил  в  телегу   два  ружья,  не  зажженных  два   факела   и,    они  с  Фёклой   отправились  в  соседний  поселок  на  ярмарку.  По  дороге  к  ним  присоединилось  еще  несколько  телег,    все   они   потянулись   друг  за  другом   длинным  разорванным  обозом    через   большую  лесную  прогалину.  Куржиха   была  совсем  рядом,  за  прогалиной,  у  речки.  Было  еще  очень  темно,  на    ближних  телегах  еще   можно  было  рассмотреть,   кто  на  них,  а  на   дальних   уже   нет.   Фёкла  была  сама  не  своя  от  счастья,  ей  никогда  никто  не  делал  подарков,  да  и  с  мужиком  она  ехала  на  людях  впервые  за  последние  пять   лет,  после  смерти  мужа.  Георг  видел,  как  она  искренне  торжествует  и  ему  это  нравилось.  Он  тоже  впервые  открыто   ехал  с  ней,  ни  от  кого  не  прячась. Ему  так  было  с  ней  хорошо  и  спокойно,  что  он  был  на  распутье,  оставаться  с  ней  или  нет.
                На  ярмарке  Георг  вел  себя  так,  будто  бы  он  жил  с  ней  всегда.  Куржихцы  принимали  их,  как  семейную  пару,  а  односельчане  наблюдали  за  ними  и  шептались.  Георг  купил  Фёкле  всё,  на  чем  она  останавливала  свой  взгляд  и,  наконец,  они  подошли  к  мехам. Фёкла  замялась,  ей  до  последнего  не  верилось,  что  она  получит  в  подарок  такой  дорогой  и  красивый  полушубок.  Видя,  как  она  растерялась,  Георг  важно  подошел  к  полушубкам  и  предложил  ей  выбирать.
- Пользуйся  моя  радость  моей  добротой.  Выбирай! –
Фёкла  осмотрелась  и  направилась  к  светлому  песцовому  полушубку.  Она  тронула  его  рукой    и,  недоверчиво  посмотрела  на  Георга. Тот  подошел  к  торговцу,  взял  из  его  рук  полушубок  и,  накинув  его  на  плечи  своей  женщине,   спросил  у  нее:  -  Нравится?  -
Фёкла  со  слезами  на  глазах,  закивала  головой  в  знак  согласия.
- Берем! -  Объявил  Георг  и  протянул   торговцу   деньги.  Тот,  буквально,  выхватив  их  из  рук  Георга,   стал  отчитывать  мелочью  сдачу.  Фёкла  всего  этого  не  видела,  она  одела  на  себя  полушубок   и  закружилась,  как  ребенок.  Георг,  получив  сдачу  от  торговца, стал  смотреть   с  улыбкой   на  счастливую   нарядную  спутницу.  Услышав  выкрики  скомороха,  призывающие   к   вкусным  пирожкам   с  мясом,   Георг   почувствовал  голод,  он   повернул  голову  на  голос  и  столкнулся  взглядом  с  Пелагеей.   Пелагея  смотрела   на  него,   не  моргая,  она  стала  приближаться  к  нему  и,  о,  ужас,  Феня!
- Бабник!  - Крикнула  она  и  пропала.  Георг   опешил.  Руки  у  него  затряслись,   душу  охватило  не  понятное,  болезненное,   волнение.  Ему  стало  нехорошо.  Он   вытащил  из  кармана  платок  и  дрожащей  рукой,  стал  утирать  им  свой  вспотевший  лоб,  оглядываясь  по  сторонам.
 Тут  к  нему  подошла  Фёкла,  она  взяла  его  за  руку  и  повлекла  за  собой.
- Постой! – Сказал  Георг,  высвобождая  свою  руку. -  Здесь  Феня! Я  видел  ее,  как  тебя  сейчас. -
Фёкла,  испуганно  огляделась,  не  увидев  Фени,  она  изменилась  в  лице.  Изменился  в  лице  и  Георг,  побледнел  и  моментально  осунулся.   Он  озирался  по  сторонам,  ни  Пелагеи,  ни  Фени,  нигде  не  было. 
- Показалось. -  Прошептал  он.  У  Фёклы  пропало  хорошее  настроение,    они  молча  пошли  к  своей  телеге.
- Он  помешался  на  своей  Фене.  – Думала  женщина,  интересно,  куда  она  делась?  Не  убил  ли  он  ее?  Фёкле  стало  страшно.
Георг  не  мог  понять,  кого  он   видел    Пелагею  или  Феню?  И  видел  ли  он  вообще,  кого  либо,  из  них?  Ему  стало  стыдно  перед   спутницей.  Его  волнение  стало  затихать,  он  засуетился  и  обратился  к  Фёкле:
- Что,  испугалась? Да  я  же  пошутил,  хотел  посмотреть,  как  ты  воспримешь  такую  новость. -
- Хороша  шутка! – Воскликнула  Фёкла. – Испугал  в  смерть! –
Она  стукнула  его  по  спине  ладонью.
- А,  давай  еще  пройдемся  по  ярмарке,  деньги  есть,  да  и  не  каждый  день  мы  появляемся  здесь. -  Предложил   весело   Георг,  и  они  вернулись  обратно.  На  этот  раз  они  угощались  различными  сдобами,  конфетами  и  квасом.  Домой  Фёкла  набрала  целую  сумку  сластей.
- У  меня  никогда  не  было  такого  праздника! -  Заявила  Фёкла  Георгу  уже  дома,  освобождая  мешок  с  покупками.
-  Теперь  всегда  так  будет. – Похвалился    довольный   Георг  и  добавил: -  Особенно,  если  ты  мне  еще  и  наследника  подаришь. –
-  Откуда  наследники,  Георг? – Сыронизировала   Фёкла.  -  Ты - то   их  иметь  не  можешь. –
- Как  это?  -  Недовольно  переспросил  Георг.
- Да  так,  я  бы  уж  давно  родила  от  тебя,  чем  одной  то  куковать.  Ты  красивый,  молодой,  дети  от  тебя  были  бы  сказкой.  Но,  увы,  бабка  Глафира,  гадалка  наша,  твердо  заверила  меня,  что  детей  мне  не  видать  от  тебя,  бездетен  ты  и  все  тут! –
- А  ты,  что  ж  рассказывала  ей  о  наших  встречах?  -  Недовольно,  спросил  Георг.
- Нет,  что  ты?  Разговору  потом  не  оберешься.  Просто  она  описала  мне  тебя,  точно  описала.  Мол,  высокий,  чернявый,  красивый. -
Георг  задумался.  Он  вспомнил  Феню. – Значит,  это  я  виноват,  что  детей  у  нас  не  было,  а  я  зазря  на  нее  грешил,  сжил  ее  со  свету. Куда  она  делась?  Что  греха  таить,  убили,  наверное,  ее  эти  беглые. -  На  его  глаза  накатились  слезы.
-А  ты,  что  не  знал,  что  ли?  -  Стала  приставать  к  нему  Фёкла,  заглядывая  в  его  влажные  глаза.
- Не  знал! -  Грубо  ответил  ей  он.-  Надо  самому  мне  сходить  к  этой  бабке,  узнать  еще  раз.  Может  тебе  она  одно  сказала,  а  мне  скажет  другое. Я  же  у  тебя  был  не  один. –
- Ну,  вот,  так  хорошо  сегодня  начался  день  и  на  тебе.  Может,  и  подарки  забирать  будешь? – Заволновалась  Фёкла.
- Не  говори  глупости,  подарки  я  не  забираю,  подлецом,  я  никогда  не  был.- Георг  опять  вспомнил  Феню  и  заорал:
 -  Я  подлец,  понимаешь?  Подлец  я! – Он  подскочил  с  места,  и  стал  одеваться,  что  бы  уйти.  Фёкла,  вцепившись  в  него  руками,  повисла  на  нем.
- Не  уходи  Жорушка,  как  я  без  тебя?  Сил  нет,  опять  скуку  хлебать!  Не  губи  мое  счастье! – Закричала  она.
Георг   сдался. Идти  опять  и  смотреть  на  семью  брата  ему  не  хотелось,  и  он  повесил  свой  тулуп  обратно   на  крючок.
- Не  уходи  Жорушка,  все   буду   делать,  как  ты  хочешь,  только  прикажи!  Не  уходи!  Я  сегодня  счастлива  была,  как  никогда,  слова  тебе  больше  не  скажу,  живи,  как  душа  тебе  велит,  только  не  бросай  меня! –  Вопила  Фёкла. 
Георг  обнял  ее  и  прошептал: - Я  же  женат. А  коли  жена  вернется,  тогда  как? –
- А, как  вернется,  так  и  уйдешь,  а  сейчас  не  надо! -  Всхлипывая,  ответила  Фёкла.

                - 3 –

                Чем  дальше  отодвигалась  дата  исчезновения  Фени,  тем  чаще  Георг  стал  думать  о  ней,  скучать  за  ней.   Он  вспоминал  их  первую  встречу  за  озером,  вспоминал,  как  они  потом  ходили  за  грибами  и  опять  посещали  сторожку  и  любили  в  ней  друг  друга.  Он  вспоминал,  как  возбуждал  его  ее  застенчивый  взгляд,  ее  смущения.   Ему  только  теперь  стало  стыдно  перед  ней   за  свое   пьянство   и  распутство.    Невыносимо  было  даже  представить  где  она  сейчас,  его  Феня?   Ему  хотелось  выть.   Как  он  не  старался  откидывать  от  себя  печальные  мысли  о  содеянном,  они   все  лезли  и  лезли  к  нему  в  голову. Он  с  ними  незримо   боролся,  но  все  равно  его  рассудок  твердил  ему,  что  он  нелюдь.  Он  порывался  сжечь  деньги,  которые  ему  заплатили  беглые,  но они  в  такие  моменты  не  были  под  рукой  и  поэтому  оставались  целы. Он  во  всем  винил  свою  непробудную  пьянку.
                ----------------------
                Пелагея  заскочила  в  дом,  как  ошпаренная.
- Что  это  с  тобой?  Гнался  кто? -  Заволновался  отец.
- Нет,  озябла  я. -  Ответила  она  отцу  и,  сбросив  с  себя  верхнюю  одежду,  поспешила  к  теплой  печи,  но  не  для  того,  что  бы  согреться,  а  просто  посмотреть  на  себя  в  маленькое  зеркальце,  висящее  у  печки.  Губы  ее  горели  огнем,  щеки  тоже.
- Видно,  понравилась  я  ему  тоже,  раз  он  так,  неожиданно. – Рассуждала  мысленно  она.
В  эту  ночь  Пелагея  так  и  не  уснула,  она    всю  ночь  проворочалась   на  кровати,   ощущая  на  своих  губах  огонь  губ  Георга,  сердце  ее  замирало,  она  впервые  от   поцелуя   почувствовала  всю  свою  плоть. Ни  какого  сравнения  с  поцелуями  бывшего  ухажера  Кольки,  ее  ровесника.
На  следующий  день  Пелагея  целый  день  готовилась  ко   встречи  с  Георгом.  Она  перемерила,  все  свои  наряды  и  к  подружке    пришла  на  много  раньше  обычного,  за  два  часа  до  начала  сходки.
                Гришка,  ее   теперешний  поклонник,  в  этот  вечер  принес  с  собой  свою  балалайку,  он  часто   приносил   ее   веселить  девчат. Пелагея  была  особенно  оживленной,  она  постоянно  косилась  на  двери,  ожидая  появления  Георга,  но  когда  она  поняла,  что  он  ее  обманул,  сникла.
-  Ты  сегодня  сама  не  своя. -  Заметила   ее  подруга   Саня. -   Ждешь  кого?  - 
- Кого  мне  ждать? – Стараясь  выказать  свое  безразличие,    ответила  Пелагея.
 Только  Гришка  догадывался  о  причине  смены  настроения  Пелагеи,  он  хорошо  заметил  в  прошлый  раз,  как  они  с  Георгом   посмотрели  друг  другу  в  глаза.   Явно  между  ними  промелькнула  искра  влюбленности   друг  в  друга.  Гришку  ела  ревность.
Гришка  был  хорошим  парнем,  симпатичным.  Высокий  шатен,  с  ясными,  добрыми,   серыми  глазами. Веселый,  самостоятельный,  статный,   но  до  Георга  ему  было  далеко,  Георг  был  красив,  как  Бог,   казалось,   что   равных  его  красоте,  не  было  на  земле. Не  даром  на  его  красоте   помешан  весь  женский  пол  Ежихи. 

                ------------------
                Не  дождалась  Пелагея  Георга  и  на  следующий  день,  и  после.     От  бессонных  ночей  у  неё  под  глазами  появились  темные  круги,  она  осунулась. У  нее  пропала  охота  бегать  на  сходки,  а,  когда   услышала  она  разговоры    матери  с  соседкой    Дуняшей,  про  то,  как  Георг  подался  к  Фёкле  и   одаривает  ее  дорогими  подарками,  то  и  совсем  сникла. 
- Вырядил  Георг  Фёклу,  как  когда  то  жену  свою  в  песцовый  полушубок,  а  та  и  рада. – Донесла  Дуняша  матери  уличную  сплетню.
                Пелагея  загрустила,  часто  стала  плакать. В  один  из  визитов  к  Сане,  она  поделилась  с  ней  своим  горем  и,  та,  моментально  развела  её  горе  руками:
- Подумаешь,  плачет  она  за  ним,  за   бабником.  Вон  мой  брат  Федька  дружит  со  Степкой,  что  тогда  с  Георгом  приходил  на  сходку.  Помнишь?  Я  брату  прикажу  и  твой  Георг  прибежит  к  тебе,  как  миленький!  Он,  ведь  бабник,  не  откажется. –
-А,  что,  давай  так  и  сделаем. -  Ожила  Пелагея.
- А  не  боишься  ты  его?  - Поинтересовалась  Саня.
- Не  боюсь! -  Твердо   ответила   Пелагея.
- Тогда  жди! – Заверила  подруга.
Но  план  девчат  осуществился  не  скоро,  друзья  брата  встретились  не  сразу,  а  где  то,  через  пару  недель.  Пелагея  терпеливо  ждала.
                Степан  встретился  с  Георгом  совершенно  случайно,  на  пилораме.  Один  из  них   заказывал   там  доски,  а  другой  пришел  за  этим  же.   Друзья  говорили  долго,  о  том  и  сем  и,  уже  перед   своим  уходом,  Степан  вспомнил,   о  чем  его  просил  Федор,  по  просьбе   сестры. Как  бы  ненароком,  Степан  заговорил  о  Пелагее.
-Я,  тут  слышал,  влюбился  в  тебя  кое-  кто. – Начал  он  свою  речь  издалека.
- Да,  ладно  тебе  Степ,  кому,  как  не  тебе  знать,  что  мы  с  Фёклой  уже  давно. - Стал  оправдываться  Георг.
-  Ну,  так  я  не  о  Фёкле,  а  о  Пелагее. -   Степан  подмигнул.  Георг  улыбнулся.
-А,  вот  ты  о  чем?  Молодая  она  еще   Пелагея,   что  бы  с  мужиком  дела  иметь,  а,  что,  как  не  выдержу? – Возразил  он.
- Сердцу  не  прикажешь,  влюбилась  она  в  тебя,   небось,  нашептал  ей  чего,  а  теперь  в попятную?  - Степан  расцвел  в довольной   улыбке.
-Было  дело,  нашептал,  да  забыл. – Признался  Георг,  как  бы,  виновато.
- Ну,  гляди,  гляди.  Мое   дело   напомнить,  а  дальше,  как  знаешь,  выдержишь,  не  выдержишь. – С  иронией  сказал  Степка.    - Я  бы  не  упустил  такую  красавицу. –
- А  про  любовь  она  тебе  сама  сказала? – Уже  уходя,  поинтересовался  Георг.
- Сама,  но  не  мне,  а  Саньке. – Уточнил  Степан.
- Понятно.- Кивнул  Георг.
 На  том,  они  и  разошлись.
                Об  этом  разговоре   Георг   вспомнил  не  сразу,  а  где  то  дня  через  три,  когда  ему  не  спалось  и  он  перебирал  в  памяти  все  события  прошедшего  дня. В  основном  он  сокрушался  от  слов  Фёклы,  которая  напророчила  ему  бездетность.  Вспомнив  Пелагею,  он воспрянул   духом.
- Вот  кто  мне  подскажет  точно,  будут  у  меня  дети  или  нет.  Если  она  не  понесет  то  и  делу  конец,  а  если  понесет,  женюсь  на  ней. – Решил  он.  На  душе  у  него   сразу  стало  легче,  он  уже  начал  дремать,  как  вдруг  в  его  сознании   мелькнула   Феня  и  он  провалился  в   сон.   
                Бежит  он  по  чистой  прозрачной  воде  озера  и  дивится,  что  вода  его  держит  на  поверхности,   и  он  не  тонет.  Далеко   впереди  замелькала   девушка,  совершенно  голая,  она  оглядывается  на  него  и  манит  его  рукой  за  собой.  Одним   прыжком   Георг  догоняет  ее   и, схватив  её  за  руку,   поворачивает   ее  лицом  к  себе  и  его  охватывает   ужас.  У  девушки  нет  лица.    В  страхе  он   рванулся  назад,  но  сил  у  него  нет,  вода  под  ним  забурлила,  и  он  стал  тонуть.  Из  последних   сил  он  борется  с  водой,   захлебывается,  нечем  дышать,  и  слышит  он      голос  Фени:
  -  Что  страшно,  помирать?   Ну  да,  ничего,  поживи  еще! - 
 Моментально   все  исчезло.   Георг  оказался  на  берегу  озера,  он   стал  силиться  крикнуть,  но  голос  пропал.  Наконец,  после  больших  усилий  он  крикнул: -  Вернись  Феня!  Вернись! -  И  сам  от  своего  крика  моментально  проснулся,   весь  в  холодном   поту   и  в  тряске.     Оказалось,  что  это  Фёкла  навалилась  на  него  всем  телом.  Он  грубо  спихнул  ее  с  себя  и,  поднявшись  с  постели,  направился  к  ведру  с  водой.  Воду  он  пил  жадно,  через  край  ведра.
- Ты  чего  так  кричал,  напугал  до  смерти. – Возмутилась  Фёкла.
-А,  что  я  кричал?  - Стараясь  скрыть  напряжение,   спросил   Георг.
- Не  поняла  я  ничего,  спала.  Слышу,  кричишь  на  всю  избу: -   Вернись,  вернись! 
 Не уж  то,  Феньку  опять  видел?   Или  грешен  ты  перед  ней  и  совесть  тебя  терзает,  или  она   тебя  преследует  с  того  света,  кто  вас  разберет?   Странно  все  это,  страшно  прямо. -  Запричитала  Фёкла.
-Ну,  замолола,  замолола.   Коли  страшно,  могу  уйти! -  Огрызнулся  Георг,  опершись  о  раму  окна   и,  уставившись  в  ночную  мглу . За  окном  было  далеко  за  полночь.
Фёкла,  сделав  вид,  что  она  этих  слов  не  услышала,  сказала: - Иди,  ложись  Жорушка,  еще  петухи  не  запели.  –
- Завтра  сходи  к  своей  гадалке,  узнай,  что  со  мной,  самому  не  по  себе  становится. -  Ответил  ей  Георг    и  лег  к  ней  в  постель.  Они  крепко  обнялись  и  затихли.
                -------------
                Послав  Фёклу  к  гадалке,  Георг  нервно  ожидал  её  возвращения.
- Живет   твоя  Фенька   припеваючи   с  рыжим   мужиком!   – Прямо  с  порога  выпалила  Фёкла  Георгу,  как  только  вернулась  домой.
- Давай,  раздевайся,  потом  стрекочи. – Буркнул  ей  Георг   и  сел  к  столу,  но  Фекла,  раздеваясь,  продолжала  стрекотать:
- Говорит,  вокруг  Феньки  вижу  я  воду,  много  воды.  Море,  что  ли.-
Георг  вспомнив  сон, поежился.
- Я,  признаться,  сама  волноваться  стала,  чудилось  мне,  что  ты  убил  её,  а  теперь  гора  с  плеч.  Жива   твоя  Фенька   и  счастлива  со  своим  рыжим. – Галдела  Фёкла.
- С  рыжим,  говоришь? – Георг,  как  проснулся,  он    подскочил  к  Фёкле  и  со  всего  маху  залепил  ей  пощечину.  Лицо  Фёклы  сразу  вздулось  и  покраснело.  Георг  рывком  выскочил  во  двор  и  дрожащими  руками  стал  прикуривать.  С  прикуриванием   ничего  у  него  не  получилось,   он  сплюнул  в  сторону  и,  ударив  кулаком  о  стену,  опустил  голову.   Он  стал  вспоминать  беглых,  что  ночевали  тогда  у  него  в  доме.  Среди  них  рыжих  не  было.
- Чудно.  Вчера  еще  мне  было  все  равно,  что  да,  как,  а  сегодня  так  неприятно. Ну,  счастлива  и  хорошо. -  Успокаивал  он  себя.  Когда  он  совсем  успокоился,  он  вернулся  в  избу  и  спросил  плачущую  Фёклу,  как  ни  в  чем  не  бывало:
 - А,  как  ты  про  меня  то,  оповестила?  Небось,  наболтала  целый  короб? –
- Да,  уж  весь  поселок  про  нас  галдит,  а  ты  все  кроешься  от  людей. – Ответила  та,  всхлипывая.
- Быстро  это  у  вас,  у  баб. -  Сердито  буркнул  он.
                -----------------------
                Пелагея  все  ждала  встречи  с  Георгом  и  все  четно.  В  один  из  вечеров,  она  сбежала  с  посиделок  и  пошла  к  Феклыному   двору.  Кругом  было  тихо, она  стала  на  носочки  и  заглянула  через  забор  во  двор.  Залаяла  собака,  девушка,  отпрянув  от  забора,   хотела  спрятаться,  но  угодила  прямо  в  объятия  Георга.  Тот,   возвращался  от  друзей,  изрядно  набравшись, и  в  приподнятом  настроении.
Пелагея  от  неожиданности   потеряла  дар  речи.  Георг,  ничего  не  говоря,  взял  ее  за  руку, завел  ее  во  двор,  потом  в  сарай,  где  были  заготовки  сена   для  скота,  и  свалился  вместе  с  ней  на  солому.   Он   заласкал  Пелагею  до  изнеможения   и   вступил  с  ней  в  половую  связь.   Вскрикнув  от  острой  внезапной  боли,  она  поняла,  что  простилась  с  девственностью.
Фёкла  видела,  как  Георг  завел  Пелагею  в  сарай  и,   долго  ждала  их,  наблюдая  за  сараем  из  окна.  Наконец  они  вышли   и  ушли  со  двора.  С  провожаний  Георг  вернулся  быстро,  ни  слова  не  говоря,  он  разделся   и  лег  спать.  Фёкла  боялась  его  о  чем  либо  спрашивать,  но,  когда  он  на  другой  день  привел  Пелагею  в  дом,  Фёкла,  в  сердцах  выкрикнула:
- Я  на  потолок  не  полезу! –
- А  никто  тебя  туда  и  не  загоняет,  ты  нам  не  помешаешь. -  Заявил  он  и  вспомнил  Феню. Теперь  Фёкла   тоже  вспомнила   его  бывшую  жену  и  прочувствовала  всю  ее  боль  и  унижение,  вспомнила,  как  когда  то  именно  она  поступала  так,  как  поступает  сейчас  Пелагея.
- Что  он  делает  с  нами,  пользуясь   своей  дьявольской   красотой?  Мы,  женщины  сами  позволяем    ему   всё,  что  он  захочет.  – Фёкла,  прослезившись,    молча  приняла  его  решение.
                Очень  быстро  по  поселку  поползли  слухи,  что  Георг  обхаживает  двух  баб  одновременно.  Сплетницы  начали  судачить  об  этом  на  каждом  углу.
- Как  двоих? – Дивились  одни.
-А,  так.  Он  посередке,  а  они  по  краям  в  одной  койке  маются! -  Смеялись   другие.
- А  совесть? А  Бог? – Спрашивали  третьи.
Так  продолжалось  довольно  долго,  пока  однажды  в  избу   Фёклы  не  зашел    кузнец  Иван  Ильич,  отец  Пелагеи.  В  избе  за  столом  сидели  все  три  виновника  событий,  и  пили  чай.  Пелагея,  увидев  отца,  даже  не  пошевелилась,  ее  это  не  смутило,   а  Георг,  приготовившись   к  словесной  обороне,  не  соизволил  даже  подняться  с  места.  К  великому  его  удивлению,  кузнец  прямо  с  порога  опустился  перед  ними  на  колени.
- Вы  что  ж  это  творите  ироды?  На  смех  хороших  людей  пускаете?  В  глаза  людям  глядеть  совестно. -  Начал  свою  речь  кузнец.
 Никто  из  сидящих  за  столом,    даже  и   ухом  не  повел.
- Ты  что  ж  это   сучка   со  мной  и  матерью   делаешь?  -  Обратился  он  к  дочери.  Та  молча  пила  чай,  безо  всякой  реакции. Кузнец,  не  вставая  с  колен,   пополз   в  сторону  Георга,  приговаривая:
- Избу  забирай,  все  хозяйство  забирай.  Мы  с  матерью  жить  в  сарай  пойдем,  только  не  позорь  наш  род. –
 Кузнец  заплакал  и,  опустив  перед   Георгом  голову,  снял  шапку.
  - Ради  моих  седин  прошу  тебя  Георг,  как  человека. –  Просил  он.
 Георг  встал  из - за  стола,  подошел  к  вешалке  у  двери   и  стал  одеваться.  Пелагея  метнулась  за  ним,   второпях,  накидывая  на  себя  шаль  и  легкий  полушубок.   Все  втроем  они  вышли  из  избы,  оставив   Фёклу  одну.  Фёкла  упала  на  пол  ниц  лицом  и  завопила.

                - 4 –

                С  Пелагеей  в  ее  доме  Георг  прожил  больше  месяца.  Под  давлением  своей  матери,  Пелагея  стала  настаивать  на  замужестве.  Георг  не  торопился  идти  с  ней  под  венец,  он  все  ждал,  когда  же  она  соизволит  забеременеть  от  него  и  тянул  время.  За  время    совместной  жизни  под  одной  крышей,  и  Пелагея,  и  ее  родители  не  раз  замечали  странности  в  поведении  Георга.  Он  стал  часто  называть   Пелагею  именем   пропавшей   жены,   и,  прося  у  неё  прощение,  давал  ей  слово,  что  он  её  обязательно  спасет.  Несколько  раз  он  громко  кричал  во  сне,  ища  свою  Феню  в  каких  то  непонятных  лабиринтах.  Просыпаясь,  он  был  в  эти  минуты  невменяем.  Бегал  по  избе  и  по  двору  раздетый,  чего  то  искал,  а    приходя  в  себя,    он  совершенно   ничего  не  помнил.  Со  временем,  он  сам   понял,  что  с  ним  творится,  что  то   необъяснимое.   
 Кузнец,  подозревая  Георга  в  убийстве  жены,  ни  раз,  порывался  донести  на  него   куда  следует,  но  его  останавливала  дочь,  грозясь  самоубийством.
                На  Рождество   Георг  с  Пелагеей  отправились  на  молебен  в  церквушку  на  больших  новых  санях,  запряженных  лошадьми.  Одеты  они  были  в  дорогие  меха,  на  голове  Георга  красовалась  соболья  шапка. На  начало  службы  они  опаздывали  и,  поэтому  не  очень  торопились,  знали,  что  места  в  церкви  им  не  хватит  и  придется  всю  службу  стоять  у  ее  порога.
 Проехав  на  санях  пару  улочек,  они  подкатили  к   водокачке.  Возле  водокачки  все  повозки  всегда  притормаживали,  так  как  дальше  следовал  поворот  на  другую  улочку.  Вот  и  теперь,  притормозив  сани  у  водокачки,  Георг  увидел  выскочившую  навстречу   соням  женщину  с  ружьем.  Он,  мгновенно  остановив  сани,  поднялся  на  ноги.  Прозвучал  выстрел  и,  слетевшая  с  его  головы   шапка   покатилась  по  дороге.  Пелагея,  со  страху,  машинально   повисла   на   руке  Георга,  не  дав  ему   сразу  выскочить  из  саней.  Женщина,  стрелявшая  в  Георга,  рванулась  в  сторону    водокачки  и  скрылась  за  ней.
- Феня! – Мелькнуло  у  Георга  в  голове.
  Георг,  вырвавшись   из  рук   Пелагеи,  выпрыгнул  из  саней.  Догнав  свою  шапку,   он   хотел  было  побежать  за  стрелявшей  женщиной,  но  оглянувшись  на  Пелагею,  и  поняв  по  ее  взгляду,  что  с  ним  случился  очередной   болезненный  припадок,  вернулся   обратно  к  саням.  Сев  в  сани,  он  пришпорил  лошадей. О  случившемся  у  водокачки,  он  вспомнил  только  в  церкви,  когда  встретился  взглядом  с  таёжным  незнакомцем  со  светлой  шевелюрой  и  рыжими  усами. 
-  Рыжий! – Ударило  ему  в  голову.
 Он  вспомнил,  как  Фёкла  приносила  ему  весть  от  гадалки,  что  Феня  живет   с  рыжим,  руки  Георга  затряслись,    он  начал  нервно  крутить  шапку  в  своих  руках  и  случайно  нащупал  в  ней  сквозные   дырки  от  пули.  Георга  бросило  в  жар.
 - Значит,  в  меня,  действительно,  стреляла   Феня   и  мне  это  не  показалось! – Понял  он  и  тупо  уставился  в  пол.
- Значит  Феня  жива. – Обрадовался  он  в  душе. -  Значит  жива!  Как  она  могла  поменять  меня  на  этого  беглого  рыжего? – Его  радость  стала  перерастать  в  жгучую   ревность.  Георг  снова  поднял   глаза,  но  рыжий   исчез.  Пошарив  глазами  по  церкви  и,  убедившись,  что  рыжего  нет,  он  тяжело  вздохнул.
- Может,  никого  и  не  было?  - Засомневался  он.   Он  снова  нащупал  дыру  в  шапке,  она   говорила   ему  об  обратном.
Какое  то  время  Георг  боролся  со  своими   сомнениями  и,  когда  он  понял,  что  выстрел  был,  он  взял  свою  Пелагею  за  руку  и  повлек  её  за  собой  к  саням.
                Домой  сани  неслись  во  весь  опор.  Дома  Георгу  стало  плохо,  он  упал  на  пол,  его  трясло,  как  в  лихорадке,   взмокнув  от  бессилия.   Лицо  его  стало  бледным,  глаза  выделились  черными  кругами.
- Феня  за  мной  пришла! – Бормотал  он   и  трепал   пробитой  пулей  шапкой.  Наконец,  совсем  обессилив  от  припадка,  он  стих  и  заснул. 
                Проснувшись  среди  ночи,  он  ощутил  сильную  головную  боль.  Лежал  он  один  на  лежанке  у  печи,   укрытый  одеялом.  Осторожно  поднявшись,  он   бесшумно   вышел  во  двор.  В  лицо  ему  ударило  крепким   морозом.  Поежившись  и  потерев  руками  свои  плечи,  он  представил,  как  мерзнет  сейчас  его  Феня,  сражаясь  с  ледяной  водой  в  озере.   Что  бы,  не  будить  домочадцев  своим  шумом,  Георг  не  одеваясь,  тихо  вышел  на  улицу.   Оглядевшись  и,  убедившись,  что  нигде  ни  кого  нет,  он  помчался  в  сторону   озера   спасать  свою  Феню  от  смерти.