Множество Катерин. Джон Грин. 1 глава

(1 глава)

НА СЛЕДУЩЕЕ УТРО ПОСЛЕ того, как ребенок отмеченный вундеркиндом Колин Синглтон окончил среднюю школу, а так же был брошен в девятнадцатый раз девушкой по имени Катерина, он решил принять ванну. Колин всегда предпочитал ванну; одно из правил его жизни говорило: никогда не делай ничего стоя, что так же легко может быть сделано лежа. Колин залез в ванну, как только вода стала горячей, он сел и с любопытным и в тоже время пустым взглядом на лице, стал наблюдать за наполнением воды. Потихоньку вода поднималась вверх по его скрещенным ногам. Он все же признает, что уже слишком большой и длинный для этой ванны – он был похож на взрослого человека играющегося, как маленький ребенок. Как только вода поднялась до уровня его плоского живота, он подумал об Архимеде. Когда Колину было около четырех лет, он прочел книгу про Архимеда, греческого философа, который сидя в ванне обнаружил, что объем воды можно измерять узнав количество вытесненной воды. После этого открытия Архимед закричал «Эврика!» и голым побежал по улицам. Книга говорит об очень многих и важных «Эврика моментах». После, Колину и самому очень сильно захотелось сделать какое-нибудь открытие, так что в тот же вечер, когда его мама вернулась домой он спросил её.
- Мамочка, а у меня когда-нибудь будет момент Эврики?
- Ох, родной. Сказала она и взяла его за руку. – Что-то случилось?
- Я хочу, чтоб у меня был момент Эврики. Сказал он, так же просто, как любой другой ребенок выпрашивает черепашку ниндзя.
Она провела тыльной стороной ладони по его щеке и улыбнулась, её лицо было так близко, что Колин мог почувствовать запах кофе и макияжа.
- Конечно, малыш Колин. Конечно у тебя будет.
Но мамы лгут. Это часть их работы.

Колин сделал глубокий вдох и погрузил свою голову под воду. «Я плачу» подумал он открывая свои глаза, чтобы посмотреть сквозь жгучую и мыльную воду. «Мне хочется плакать, я должен плакать, но это не возможно потому что я под водой». Но он не плакал. Он чувствовал себя слишком депрессивным. Было слишком больно. Он чувствовал себя так, как будто она взяла часть его с собой.
Он открыл слив в ванне, встал, вытерлся и оделся. Когда Колин вышел из ванной комнаты то увидел, что его родители сидят на его кровати. Это никогда не было хорошим сигналом, когда оба его родителя находились в этой комнате одновременно. На протяжении многих лет это могло означать лишь:
1.Твоя 2.Вы позволяете девушке по имени Катерина отвлекать вас от учебы.
3.Младенцы появляются на основе интригующего акта, сейчас это может показаться ужасным. Иногда люди и делают то, что не включает в себя появление детей, но в результате это может привести к их возникновению, например люди целуют друг друга в местах, которые не на лице.
Но это никогда не значит:
4.Девушка по имени Катерина звонила пока ты был в ванной. Она очень сожалеет и все еще любит тебя и понимает, что совершила ужасную ошибку, а прямо сейчас ждет тебя внизу.
Но несмотря на это Колин все еще надеялся, что его родители были в комнате для того, чтобы сказать что-то на тему пункта номер 4. Как правило Колин был пессимистом, правда он мог сделать исключение для Катерин: он всегда чувствовал, что они вернутся к нему. Ему нравилось любить кого-то и чувствовать себя любимым, снова испытывать адреналин, держать её руку в своей руке, слышать её громкий и нахальный голос и говорить шепотом я-люблю-тебя очень быстрым и бесшумным образом, она всегда так делала. Она говорила «Я люблю тебя» так будто бы это был один огромный секрет.
Его отец встал и подошел к нему.
-Катерина звонила мне. Сказал он. –Она волнуется за тебя. Колин почувствовал руку отца на своем плече, а затем они оба двинулись вперед и обнялись.
- Мы очень обеспокоены. Сказала его мама. Она была маленькой женщиной с вьющимися, коричневыми волосами. – И ошеломлены. Добавила она. – Что происходит?
- Я не знаю. Сказал Колин дыша в плечо своего отца. – Она просто устала от меня. Это то, что она сказала. Затем его мама встала и так же обняла сына, после чего заплакала.
Колин выбрался из объятий и сел на свою кровать. Он захотел, чтобы родители покинули его комнату сейчас же, иначе он взорвется. Буквально. Кишки на стенах; а части его потрясающего мозга на покрывале.
- Что ж, в некотором смысле нам стоит сесть и обсудить все варианты. Сказал его отец.
Он был довольно высоким. – Кажется, что этим летом у тебя будет много свободного времени. Что скажешь о Северо-Западном классе?
- Я действительно нуждаюсь в одиночестве, лишь сегодня. Ответил Колин, он попытался показать родителям, что спокоен, чтобы его могли оставить одного. – Так мы можем обсудить это завтра?
- Конечно, дорогой. Сказала его мама. – Что ж, мы будем здесь весь день. Ты просто спускайся вниз, всякий раз когда что-то захочешь, мы любим тебя, ты очень очень особенный, Колин, и ты не можешь позволить этой девушке заставить себя думать, что это не так потому что ты самый великолепный и блестящий мальчик. И прямо тогда самый великолепный и блестящий мальчик кинулся в ванную и его стошнило кишками. Это был своего рода взрыв.
- Ох, Колин! Закричала его мама.
- Я просто нуждаюсь в одиночестве. Колин настаивал прямо из ванной. – Пожалуйста.
Когда он пришел, родители исчезли.
Последущие четырнадцать часов он без передышки ел или пил или опять блевал, Колин читал и перечитывал свой ежегодник, который он получил за четыре дня до этого. Кроме обычного дерьма, ежегодник содержал семьдесят две подписи. Двадцатая была просто подписью, пятьдесят шестая говорила о его интеллекте, в двадцать пятой кто-то заявил, что хотел бы узнать Колина получше, в одиннадцатой говорилось, что это было весело быть с ним в одном классе по английскому, в седьмой было написано «популярный сфинктер» а в семнадцатой «Оставайся крутым!» Колин Синглтон не мог оставаться крутым так же как голубой кит не мог быть худым, а Бандгладеш не мог оставаться богатым. Скорее всего, этот семнадцатый человек пошутил. Он обдумал это снова и стал вспоминать своих двадцать пять одноклассников, чтобы понять кто это написал, с некоторыми из них Колин посещал школу на протяжении двенадцати лет, возможно они хотели бы узнать его получше. Как будто у них не было шанса.
Но в основном в течении этих четырнадцати часов, он читал и перечитывал надпись Катерины 19:
Кол,
Здесь все места в которых мы были. И все места в которые мы пойдем. И здесь я шепчу снова и снова и снова ялюблютебя.
Твоя навсегда К-а-т-е-р-и-н-а.
В конце концов он нашел место на кровати, которое было для него удобным, так что лег на спину, а ноги полностью выпрямил. Он пытался найти анаграмму к словам «твоя навсегда» и нашел одну, которая ему понравилась: жар и лихорадка. Затем Колин продолжал лежать и трястись от горя, повторяя в голове слова написанные на этой записе, ему хотелось плакать, но вместо этого он лишь чувствовал боль в солнечном сплетении. Он продолжал думать лишь обо одном слове –навсегда- при этом чувствуя жжение и боль чуть ниже грудной клетки.
Это больно, хуже, чем пинок под задницу, который он когда-либо получал. А получал он много.