Встреча с тенью

В мире, где я возник и оброс необходимыми деталями, знакомства неслучайны. Беда в том, что они также непредсказуемы. Никогда не поймешь, кто и с чего заинтересовался твоей неправильной иллюзорной реальностью. Зачем он задает этот – бессмысленный на первый (а также второй, третий) взгляд – вопрос, “Как тебя зовут?”. По сути, это ничего не даст ему. Ни одной психбольницы в радиусе двадцати километров. Интересно, что он будет делать с очередной Жанной Д’арк или Марией Антуанеттой?

Ни одного настойчивого собеседника это, конечно, не остановит. Человек спрашивает, человеку интересно. Я буду сидеть в красном неудобном кресле и давать малосодержательные ответы на его нелепые вопросы. О вежливости и воспитанности здесь речи нет, в моей реальности – это интерес. Он всем движет. А если есть интерес, есть и развитие. Развитие через самопознание или через саморазрушение, на вкус и цвет – сами знаете. Почему я отвечаю? Мне интересно, когда среди этих вопросов, между строк, красным чернильным пятом или пятнышком от пролитого растительного масла появится трудноосязаемая, но вполне реальная человеческая душа с присущими только ей движениями, эмоциональными танцами и ритмом. Иногда я не попадаю в ритм и бросаю эту танцевальную школу. А иногда… Но об этом позже.

Я всегда представляю диалог откуда-то сверху. Помнится, в детстве придумал такую игру: целыми днями сидели с другом на крыше и пытались угадать, о чем думает тот мрачный дядька на остановке, или женщина в красном платье, с раздражающе правильными чертами лица, которая то и дело поглядывала на часы, хотя никуда она, конечно, не опаздывала – об этом мы сами догадались. 

Привычка эта осталась, и теперь, сидя в тесной комнате с давящими приторно-персиковыми стенами, ненавидя весь мир и себя впридачу, я представляю наш с человеком диалог сверху. Моя позиция на языке жестов и на любом другом языке означает, что мне скучно. Человек? Он любопытен. Только и всего. Он не знает, куда деть руки, но активно жестикулировать тоже не хочет. Видимо, ленится. Хотя о какой лени идет речь, если он за несколько секунд придумывает вопрос, который глупее предыдущего, хотя, казалось бы, дальше уже некуда. 

Почему все мои ответы требуют дополнительных вопросов? Этот беспрерывный поток слов сбивает меня с привычного ритма. Приходится отвечать сразу и как можно более лаконично. Но лаконичные ответы требуют еще более лаконичных ответов, вплоть до “да”, “нет” и “не знаю”. Я действительно ничего не знаю. Чего хочу? Черный кофе, без сахара и без аритмии. Сколько? СКОЛЬКО? Ладно, не хочу ничего. Капли росы мне достаточно.

Скоро вместо этого человека появится другой. Я буду носиться по квартире, хлопать в ладоши и кричать: “Осмысленные слова, осмысленные слова!”. Вот с ним у нас завяжется разговор. Я успею и кофе сварить, и конфеты купить, - все, как полагается. Соберу все деньги, которые у меня есть и которых у меня нет, и, может быть, не будет никогда, продам старый шкаф с антикварной посудой и куплю молодое полусладкое белое вино. Не каждый день встретишь свою тень, которая, продав душу пастуху, предстала перед тобой в человеческом виде и выглядит вполне сносно: джинсы, белая рубашка, зеленые волосы. Не отличишь от среднестатистического неформала.


Первый разговор с тенью


- На каком этапе развития люди перестали друг друга слушать?

- С тех пор, как появилась письменность.

- Почему?

- Зачем говорить, если можно написать?

- Логично. А когда они начали закрывать друг другу рты колкими замечаниями?

- Практически с самого начала. Потому что принимается только то, что свое. А чужое хочется переделать под свое.

- То есть нет надежды, что будет обратный процесс?

- Надежда есть - веры нет.


Второй разговор с тенью


- Ты любишь знакомится с людьми, тень?

- Каждое знакомство – это полет на Марс. Всегда наступает момент, когда не хватает воздуха. Но если ты все сделаешь правильно, тебя вернут на Землю.

- А как это – неправильно?

- Неправильно - воображать, что на Марсе тебе вполне комфортно. Дыхательный аппарат будет беспрестанно твердить об обратном. Советую не игнорировать его.

- Хорошо. Что будет, если я останусь дольше, чем можно?

- Имя тебе будет – Никто, в карманах – ничего и уйдешь ты в Никуда.

- Ладно, тень, допустим, у меня слабый вестибулярный аппарат, и Марс слишком роскошен для меня. Что в этом случае?

- Метро. Там расстояние между вагонами, как от Бишкека до Нью Йорка.

- А между людьми?

- Не ближе.

- А что мне делать там? Доехать до конечной?

- Ходить по вагонам, уклоняться от желтых стрел и не смотреть в лица людей. Объясню, почему. Там все пусто и абсурдно. Бессмысленное и тебя лишит содержания.

- А что со стрелами?

- Если желтая стрела пронзит тебя насквозь, ты навсегда полюбишь смерть и поезда. Хорошее место – метро. Там действует только одно правило - “не прислоняться”. Хочешь найти смысл жизни? Не прислоняться. Тебе что-то нужно? Не прислоняться. Ты одинок? Не прислоняться. Ты ищешь смысл потому что тебе нужно. Нужно? НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ, я сказал!

- Права была моя бабушка.

- В чем же?

- Раньше все было проще. Серых волков убивали, спящие красавицы пробуждались, горыничи проигрывали богатырям. И правило универсальное: пойдешь направо – счастье и любовь, налево – смерть. 

- Сейчас тоже просто.

- Разве?

- Да. Пойдешь направо – счастье (дом, семья, карьерный рост, ипотека), налево – беда (нищета, много смертей, 8000 за коммунальные услуги), прямо – неопределенность.

- Я всегда иду прямо.

- Поэтому тебе кажется, что раньше было проще.

- Разве?

- Да. С появлением выбора все стало сложнее. И многие, как ты, выбрали ничего.

- Ничего?

- Да. Прямая дорога – это ничего или все сразу. Смотря, с какой стороны посмотреть. Раньше не было “ничего”.

- А все?

- Все было, но не сразу.


Третий разговор с тенью


- Как я люблю подарки от бессознательного!

- Что на этот раз?

- Шар, и на нем все мои настроения.

- А задача какая?

- Я пока не понял. Зато разобрался в другом. Есть правила. Их три. Первое – не забывать. Второе – не лгать. Третье подсказал мне ты – не прислоняться.

- У всех людей есть такие правила?

- Нет. Не у всех. Если даже есть – разные.

- А если правил нет?

- Если вообще нет, то чья-то рука направит тебя, скользнет по направлению к левому карману, где находятся все твои вредные привычки, место в обществе, представления о морали, кредитная карточка, и… исчезнет.

- А ты?

- А я запомнил это на всю жизнь.


Четвертый разговор с тенью


- Тень, почему хочется кричать, когда тебя не понимают?

- Потому что тебя не слушают.

- Но ты утверждал, что никто никого вообще не слушает.

- Да. Но здесь это доходит до какого-то странного совершенства. Он стоит очень далеко от тебя. И твои слова искажаются до предела, пока доходят до него.

- Значит и пытаться не стоит?

- Лучше утопить эти слова в телефонных гудках. Так проще.


Пятый разговор с тенью


- Я хочу выйти из метро. Мне надоело.

- Выходи.

- Что там снаружи?

- Промозглый город. У него есть ведро дождя для тебя.

- Вижу ведро. Но это же не дождь, это лед!

- Да. Он ждал тебя осенью, а ты вернулся сюда зимой. Это как у людей. Хотел как лучше, а получился лед.

- И что мне делать?

- Сердиться на весь мир, конечно же. Даже бродячие собаки тебя поддерживают, посмотри.

- Она же лaет на меня.

- У нас разные взгляды на ситуацию. Ладно, сердись, только не смотри на светофор.

- Почему?

- Сейчас ночь. Свет может тебя ослепить. Будь он красным, желтым или зеленым, он все равно опасен для тебя.

- Я убегу.

- Дальше-дальше, еще дальше! Только осторожно, чтобы машина тебя не сбила.

- Там женщина орет про несправедливость. Мне хочется к ней присоединиться.

- Почему?

- Потому что с теми Никто, которые когда-то отпустили наши руки в решающий момент, нас связывают миллионы ослепляющих светофоров. Вот откуда близорукость. Ничего не понимают ваши медики.

- А ученые?

- Там все безнадежно. И это грустно.

- Не совсем.

- Мне остался лед, светофоры и спины людей.

- И неправильный взгляд на ситуацию. Пойми же, мой простосердечный друг. Ты  - Бог. И у тебя есть слова. Они тебе и в друзья, и в знакомые, потому что все, что есть – они, все, чего нет – тоже они.



Тень ушла.

Я сидел в красном неудобном кресле и думал. Любимое занятие, хобби, - как сказал бы любой мой ровесник. Никто больше не задавал мне вопросов. Ответов тоже не было. Я достал шар и начал крутить его, как баскетбольный мяч. Потом мне надоело. Я вылил содержимое бутылки, которая была рядом со мной на полу, из окна. Кто-то вскрикнул. С легким винным паром, как говорится.

Снова взялся за шар.

Вино – размягчено, светофор – топор, вьюга – услуга, - жонглировал я нелепыми рифмами и чувствовал, как начинаю смотреть на ситуацию не сверху, а снизу. Приятное разнообразие, однако.