Исчезновение

9:20
С этой минуты я буду записывать свой голос на диктофон. Произошедшее невероятно, я должен докуменировать все, что вижу.

Еще вчера за окном была гора с телевизонной трансляционной вышкой на лесистой вершине. Теперь ее нет. Поймите правильно, это не тоска по вещам, не мания заполнить пространство реквизитом окружающей среды. Дело в другом, объекты должны оставаться там, где основаны. Не только здания и горы,  для которых статичность места - единственное возможное условие, но и люди. Я убежден в этом. А гора определенно исчезла, с такого расстояния не ошибется даже близорукий. Мы никуда не провалились, здания корпусов остались целы, но каким-то идиотским образом верхушка горы над нами была изъята из пространства. На несколько километров раскатилась каменистая порода; убогая равнина упиралась в горизонт.

Никаких признаков паники, отчаяния, никаких озадаченных людей вокруг. Это никого не беспокоит? Как исчезновение горы может не беспокоить? Я сдавил руками голову и почувствовал надвигающийся приступ ярости, я напряг тело как можно сильнее пытаясь не выпусить крик. Не так поймут. Я должен успеть что-то предпринять, кому-то позвонить... на респешн! Какого... зачем?  Что я стану объяснять? Ярость достигла предела, я схватил с тумбочки телефон и запустил им в закрытое окно; стекло оказалось слишком толстым, не разбилось, а пошло трешинами. Не было даже звука удара, словно телефонный аппарат угодил в вату. Или показалось?
И тут пришла в голову мысль, которая меня мгновенно успокоила. Что если не я один вижу..., точнее не вижу  ничего? Верно, зачем так расстраиваться, лучше кого-нибудь об этом спросить, кого-то чьи окна выходят на северную сторону. Боже, да у меня прямо сейчас есть десятки потенциальных свидетелей! Ну и что, что они тихо сидят в своих номер! Я ведь тоже сижу! Все просто испугались, как и я!

10:30
Им определенно все равно. Это только моя проблема. Никого не волнуют изменения за окном. По началу я старался намекать издалека, говорил, что день сегодня очень странный, что все вокруг как бы обращает на себя внимание. Первый же незнакомец перебил меня замечанием: "ну и что, я спешу -  сказал он." Ну, конечно, такой будет спешить по своим пресловутым делам, даже если тектонические плиты примутся танцевать ломбаду! Непробиваемый тип. Непробиваемый, как мое окно в номере. Может я плохо стараюсь?
"Стойте! Ведь гора исчезла! Бросайте дела! Идемте смотреть!" В своих поытках я был нелеп. Никого не волновали беспощадные перемены, люди понимающе кивали, но советовали не беспокоится. Они идиоты. Я пойду и выясню все сам. Ни на кого нельзя положиться!

11:00
Они работали всю ночь и к утру закончили. Все расчистили, не оставили даже холмика, никакой надежды на возвышенность. Повсюду острые камни. Я дважды уколол ногу ступая по ним, дурацкие осколки продираются сквозь подошву!
Чистенько обстаряпали дельце, ни к чему не прикопаешься.

14:45
 Дальше, при желании, двигаться можно только кубарем вниз по склону. Я встал  на цельномонлитную бетоную трубу диаметром в пол метра, дабы быть (чисто психологически) чуть выше над массивом города. Крошки городского транспорта сыпались по дорогам, как по водосточному желобу. Люблю заигрывать с несовместимыми размерами. Нет никаких сомнений в невозможности спуска  тонны металла на полуметровых колесах по класссической системе отвода атмосферных осадков с крыш зданий. Однако в масшатбе 1:500 несколько километров города, не иначе как демонстрационный макет из пенопласта. Вся эта инфраструктура, как ожившая выпускная работа студента-архитектора: в таком масштабе легко представить, что на город просто вылели море акварели, чтобы он приобрел цвет. Выпускник стоительного вуза пошел еще дальше: под дорожным покрытием  из наждачной бумаги он провел систему скрытых механизмов, заставляющих траспорт, деревья, людей шевелится. Все это - не более чем  фигурки скленные из двух симметричных кусочков картона, движущиеся по монорельсу.

15:20
 Можно обезличить все что угодно, подчинить изменению, любую суть переделать как хочется. А главное, за это не нужно платить. Мешает гора? Убери ее из повествования и сделай так, чтобы никого это не волновало. Но одно дело писать, другое переживать в реальности написанное. Но такого даже не напишешь, слишком не похоже вообще ни на что. Как бы ты не старался, а все равно возвращаешься к живому, реальному, слишком настоящему, слишком естественному и повседневному. Сюрреализм - это попытка ума преодалеть рутину.
Устро следующего дня. 7:45.
Не могу поверит  своим глазам. За ночь каменистая почва поросла травой, оскольки горной породы сносились и ушли подземлю, теперь можно ступать без страха поранить ноги. Мне кажется даже изменился рельеф. Соверешенно удивительно другое: холмистый участок неподалеку окружила изгородь из плетущегося растения, похожего на хмель, изгородь приняла округлую форму, обойдя весь холм, получился зеленый купол.  Подойдя поближе, я увидел узкую прорешь в куполе, темную, словно завешенную черной такнью. Там нора или может быть пещера, но как!? Все меняется слишком быстро, никого этого не волнует, а превращения продолжаются и я теперь уверен - это еще не конец.

Утро следующего дня. 5:15.
Солнце еще не поднялось, а я не спал ни минуты. Смотрю в окно, кажется все поросло каким-то кустарником. Возьму фонарь и подойду поближе. Страха больше нет.

5:30.
Эти зеленые сферы. Они повсюду. Я хочу зайти и посмотреть, что  в одной из них.

5:40
Тихо и темно. Я брожу уже несколько минут в темноте и ничего не происходит. Вымеряю каждый шаг. Пахнет хвоей, могу поклясться,  что запах усиливается, кажется я ощущаю легкий сквознять; запах и дуновение все четче, легкий свист, похоже я приближаюсь к выходу. И если так, то почему до сих пор темно?

6:00
Я совершенно забыл, что взял с собой маленький карманный фонарик-брелок. Проявление забывчивоси не удивительно, когда вокруг столько вещей сбивающих с толку. Свечу, кажется какая-то стена и в ней щель, вот откуда дул ветер.

Время не определено.

Не успел я коснуться стены, как она обсыпалась, в глаза ударил свет и некоторое время я не мог сориентироваться. У меня плохие новости. Нет больше ничего. Часы не показывают время, я слышу только свой голос и звук его никуда не расходится, как если бы я шептал себе на ухо, такое ощущение, что я вакууме, но это, конечно, не так. Судя по виду это какая-то пустыня, только не жарко. Облака настолько плотные, что солнца не видно. Облака ли это? Небо белое и ровное как зашпаклеванное, ни каких разрывов или объемных облачных структур - повсеместно надо мной атмосферный натяжной потолок. Иного сравния на ум не приходит. Почему до сих пор я могу записывать, слушать себя и оставаться в сознании я не знаю. Я готов ко всему. Стойте! Ко мне кто-то идет. Это женщина, она улыбается.

- Что все это значит?
- Пока ничего, но потенциально, что угодно.
- Но как?
- Это будущее.
- От чего же так пусто?
- Оно еще не настало. Вы играли когда-нибудь в компьютерные игры?
- А вам откуда знать о существании компьютерных игр?
- Ну, - женщина пожала плечами, - у нас с вами много общего. Больше, чем вы думаете.Я ведь тоже человек.
- А вот этого я знать не могу.
- Поверьте, за человеческим телом есть разум, он над ним, но далее ничего более нет.Так и за моим телом и разумом нет ничего более. Все остальное рядом со мной, вне меня, а значит не имеет никакого значения.Так что, вернемся к играм?
- Будь по вашему.
- Ну, выражаясь языком геймера, дизейнеры уровня еще не заполнили эту карту.
- Как можно оказаться в месте, которого еще нет?
- Только мысленно. Вы здесь мысленно. Поэтому здесь ничего нет. Хотите смоделировать будущее?
- Пожалуй я мог бы заняться планированием, но увидеть не получится, ведь так ?
- Так, - женщина улыбнулась, - всему свое время.

Она провела рукой по моим волосам, легко их взлохматив, - Но боятся не надо.

- Я не боюсь, только поймите меня правильно, никому нет дела, все советуют не волноваться, а я знаю - мне не обойтись без волнения, потому-что я вступил на путь перемен.
- Без неопределенности нет ожидания, без ожидания нет предвкушения, без предвкушения нет радости, а без радости жизнь пуста.

Она потянулась ко мне, поцеловала и добавила:

- И пока ты не уверен в завтрашнем дне, займись любовью.