Голубая кровь. глава 1

Где-то совсем рядом хрустнула ветка, и я резко повернулась, крепче сжав лук в раках. Осторожно ступая по осенней листве, я стала медленно продвигаться в сторону недавнего звука. Натянув до предела тетиву, я сделала пару шагов… еще один… и еще… так, сейчас узнаем, кто у нас там прячется… Шаг…
Неловкое движение, и мой тяжелый сапог ступил на сухие сучья. Раздался пугающий треск. Молодой олененок навострил ушки и, секунду поколебавшись, пустился наутек. Я быстрее стала направлять лук в сторону своей выбранной жертвы, но все было тщетно – она скрылась в густых зарослях.
Издав отчаянный рык, я опустилась на вялые листья, что коричневым ковром застлали всю территорию леса, и отбросила лук в сторону. Расстегнув верхнюю пуговицу своей темной рубашки, я облокотилась на прочный ствол одного из деревьев и прикрыла глаза. Сразу резче стало слышно, как где-то щебечет птица, прыгает легкий зверек, видимо, заяц.
На некоторое время воцарила полная тишина, а затем совсем рядом раздались уверенные шаги. Я распахнула глаза, чтобы увидеть незваного «гостя». Им оказался Стефан. Если вспомнить самые безбашенные моменты моего детства, то связаны они именно с ним. И да, это именно он научил меня охоте и стрельбе из лука. Только сегодня что-то эти навыки прошли зря.
- Не удалась охота? – Стефан приземлился рядом и легко толкнул меня в плечо.
- Что-то типа того, - пожала я плечами. – А ты что здесь делаешь?
- Тот же вопрос могу задать и тебе, - губы парня тронуло некое подобие улыбки. – Забыла, что мы находимся на запрещенной территории?
- Значит, в случае чего, выпутываться будем вместе, - хмыкнула я и поднялась, подхватив на ходу сагайдак. Стефан последовал моему примеру.
Около пяти минут мы шли молча, пробираясь сквозь когтистые ветви деревьев. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, парень спросил:
- Готовишься к смотру?
- А по мне видно? – вопросом на вопрос ответила я, не поворачиваясь и продолжая отводить руками от лица колючие ветки. Спустя, правда, пару секунд добавила: - Родители, по-моему, готовятся за меня больше, чем я вообще думаю об этом бестолковом мероприятии.
- Осенний смотр проводится ежегодно, так что пора к нему уже привыкнуть. Да и не пойти ты не можешь – ты уже отобрана советом.
- Да плевать я хотела на этот совет! – не выдержала я и резко повернулась, что Стефан налетел на меня. – Плевать на эти традиции. Меня никто не спрашивал – хочу я или нет участвовать во всей этой катавасии. Ты же знаешь, что сейчас происходит на границе! Темный все ближе подбирается к нам, всего в пятисот километрах от нас уже полыхают поселки, гибнут люди. А совет, как ни в чем не бывало, собирается веселиться, устраивать этот смотр! Как по-твоему – это нормально?
- Совет не хочет, чтобы люди падали духом! – начал Стефан. – Именно всякого рода увеселения внушают им, что не все еще потеряно. По-твоему, всем нужно вооружиться до зубов оружием, рассесться по углам и ждать, когда Темный нападет?
- Да, именно! Так мы сможем дать ему отпор. Что, думаешь, если мы будем расслабляться, то будет лучше? Да его люди отловят всех по одиночке и вырежут каждого в этом городе, тем самым путем дойдя до совета. Посмотрим тогда, как они запоют!
- Да ты оптимистка, как я погляжу, - усмехнулся Стефан.
- Я реалистка, - поправила его я, - и умею здраво мыслить. Да, пусть иногда и кажется, что я живу одним днем, но на самом-то деле я думаю о том, что может в скорости случится, если никто здесь не предпримет никаких мер.
Парень надул щеки и с шумом выпустил воздух.
- Ты неисправима. Но, тем не менее, пойти против традиций и своих родителей ты не можешь. И ты это знаешь.
- Ты что, зомбирован? Твердишь, как зацикленный, одно и то же, - я стала активно жестикулировать свободной рукой.
- Но ты и без меня все знаешь и понимаешь, ведь так? – Стефан заломил бровь.
- Ой, ну и зануда же ты, - отмахнулась я и вышла на дорогу.
- Эдуарда! – послышался слева бабушкин голос. Я улыбнулась, зашагав к старушке навстречу. – Ну, и где тебя только носит, скажи мне? Опять на своей охоте была?
- И что ты только против этого имеешь? – прищурилась я.
- Я-то как раз-таки ничего, а вот твои родители явно против твоих увлечений. Ты не забыла, уже завтра смотр.
- Есть уже один напоминальщик, - я краем глаза заметила, как Стефан направляется к дому и повернулась к нему. – До завтра, сопроводишь меня на мой позор.
- Да цепун тебе на язык, Эда, - отмахнулась бабушка. – Кстати, - она нагнулась ко мне чуть ближе, произнеся почти шепотом: - ты про шпаргалки-то не забыла?
- Впереди целый вечер, еще успею, - вздохнула я.
- Ну, ладно, тоже мне, страдалица нашлась, - толкнула меня в бок бабуля. – Иди, приведи себя в божеский вид, дорогая. Думаю, отец вряд ли захочет видеть тебя в таком виде.
- Уже бегу, мой командир, - я шутливо приложила руку к голове и помчалась по направлению к дому.
Откинув голову на край ванны, я провела мыльной мочалкой по шее, вниз, к ключицам, чтобы смыть с себя лесную грязь, полученную в результате неудачной охоты. Незначительные царапины слегка пощипывали от горячей воды, а по телу разлилась усталость. Понявшись, я встала под прохладные струи душа. Дотянувшись до полотенца, я обмоталась им и ступила на плиточный пол босыми ногами. Взглянув на свое отражение, я тяжело вздохнула. Этот смотр вовсе не придавал мне никакой радости.
Моя семья никогда не жила богато, но перебиваться с зарплаты до зарплаты матери, потому как пенсия, которую платили моему отцу по инвалидности, в общем-то, всегда уходила ему на лекарство, нам удавалось. Около пяти лет назад Стефан научил меня охоте, и поэтому продукты питания я добывала для семьи всегда сама. Чем немало гордилась. Только вот отец всегда был против этого, ибо девушке, видите ли, это не положено. Частенько он сам пытался уходить в лес, чтобы подстрелить хотя бы простую дичь, но это ему удавалось крайне редко. Но я прекрасно знала, впрочем, как и другие члены семьи, каким трудом ему достается это. Но молчала. Потому как никогда не хотела, чтобы он поник духом. Если старается – значит, не все так безнадежно.
Совсем недавно, где-то около полугода назад, попозли нешуточные слухи о том, что уже несколько городов сметено с лица Земли, а до нашей границы уже добирается один хитрый и кровожадный, по словам старцев настоящий, что не наесть, приемник Сатаны - Бегерит. Он не остановится не перед чем, чтобы завоевать новую для него Землю, доминировать и поработить всех оставшихся в живых, для чего ему потребуется голубая кровь. Он срубит каждое дерево, спалит каждый дом, вырежет каждого жителя, убьет каждого младенца, но разыщет того обладателя.
От этих разговоров по мне каждый раз пробегались мурашки, но я понимала - если не остановить Бегерита сейчас, он не остановится никогда, и ничто его не сможет остановить, если он добьется своей цели. Поэтому новость о том, что наш совет совершенно ничего не предпринимает по этому поводу, а собирает воспроизводить увеселения, меня просто выводила из себя.
Видите ли, каждый год в нашем городе проводится осенний смотр, где отбираются пять невест. Их манеры поведения и навыки оценивает городская сваха, предоставленная советом. Она просматривает всех невест, а затем выбирает одну единственную, которую на протяжении двух дней готовят к свадьбе, а затем выдают замуж за сына одного из богатых людей. И так из года в год. К смотру допускаются девушки старше восемнадцати лет.
Никогда не думала, что с такой неприязнью и опаской буду ждать своего совершеннолетия. Надеялась также до последнего, что совет не отберет меня. Но все вышло иначе. И вот завтра предстояло трудное для меня испытание – предстать перед свахой и не ударить в грязь лицом. Всеми силами добиться того, чтобы за богатенького жениха выдали в этом году именно меня. Таким образом я спасу и свою жизнь от нищеты, и тем самым смогу помочь своей семье. Быть может, отца смогут вылечить лучшие врачи.
Этими надеждами изо дня в день подпитывала меня моя мать, иногда плакала, когда наш разговор достигал критической точки, и я не выдерживала и начинала доказывать свои права и желания. Но в итоге все заканчивалось не в мою пользу. Принять все это я уже смогла, да вот только свыкнуться с мыслью, что навсегда потеряю свободу, едва достигнув совершеннолетия – нет.
***
В утренней тишине сердито запищал будильник, выдернув меня из объятий Морфея, и я недовольно перевернулась на другой бок. Лучи солнца проникали в комнату через неплотно закрытые шторы, бросая причудливые блики на пол.
- Тихая и скромная. Изящная. Вежливая, утонченная. Задумчивая, пунктуальная, - я быстренько нацарапала несколько наставлений и еще парочку правил на левой руке и вскочила с кровати. Подув на кожу, чтобы чернила побыстрее высохли, я натянула на себя вчерашнюю одежду – темные брюки и такую же кофту.
- Милая, не могла бы ты отнести это отцу, - мама протянула мне поднос с заварочным чайником и маленькой чашечкой, - он сейчас в беседке.
- Без проблем, - я взяла ношу из ее рук, когда мать перехватила меня за запястье, заметив правила на руке.
- А это что? – ее брови тут же нахмурились.
- Эмм… - я потянула рукав кофты чуть ниже. – Это так, на всякий случай.
Голди лишь покачала головой.
- Не забудь, у нас всего несколько часов на подготовку.
- Хорошо-хорошо, - пропела я, выскакивая на задний двор.
Поднявшись по каменным ступеням, ведущим в беседку, я натянула на губах улыбку и в этот момент лоб в лоб столкнулась с отцом, который намеревался уже выходить, и выронила чашку.
- Эда…
- Не беспокойся, папа, я взяла запасную, - я выудила точную копию предыдущей чашки из кармана.
- Эда!..
- Ты помнишь, что прописал тебе врач – чашка утром и чашка вечером, - продолжала я, пока отец не взял меня за плечи и не посмотрел мне прямо в глаза.
- Эда, послушай меня. Сегодня очень ответственный день…
Я страдальчески закатила глаза, но вовремя опомнилась и улыбнулась.
- Не беспокойся, папа, я вас не подведу. Обещаю.
Отец поджал губы в улыбке и прижал мою голову к своей груди. На несколько минут, пока мы стояли в таком положении, я мысленно вернулась в детство. Вдруг стало так по-настоящему тепло и беззаботно, словно мне не предстояло через пару часов предстать перед публикой.
- Ты уже выбрала песню, которую споешь на смотре? – отстранился от меня отец.
- Песню? – заломила бровь я, тут же спохватившись, что совсем не интересовалась ничем в этой области. Впрочем, до этого ли мне было?
Отец тяжело вздохнул и, взяв в руки чашку с горячим травяным настоем, сел на скамью, что находилась в беседке. Я поджала губы, поставив поднос с кофейником на край скамейки, и села рядом с ним. Аккуратно обхватив его плечи руками, я чуть сжала пальцы.
- Не переживай, я не подведу вас. Я ведь знаю, каким трудом вам всем досталось мое воспитание, а тем более вся эта подготовка. Я… я не могу сейчас правильно выразить все то, что чувствую, но… я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы пройти этот смотр.
- Это не ты говоришь, Эдуарда, - отец посмотрел на меня, покрутив в руке чашку.
- В каком смысле? – не поняла я.
- Это говорит твое сострадание к семье. Убери его. Не смей показывать, слышишь?! Скоро все измениться, и наша семья выйдет из этого ежегодного кризиса.
- Я знаю, отец. – Поднявшись, я крепче сжала скулы. Почему-то где-то внутри у меня начинала зарождаться, не знаю, откуда, взявшаяся злость.
- Поспеши, милая, - в его голосе снова скользнули нотки нежности. Его теплые губы коснулись моего лба, и я быстро сбежала по ступенькам, замедлив шаг только перед входом в дом.