Нелегкая жизнь легких людей

                1.

-Поговорим о ней?
-Нет, не надо.
-Как хочешь.
 Этот диалог происходил темным, дождливым вечером в широкой, богато убранной гостиной, обставленной явно без особого энтузиазма. Друг напротив друга, рядом с камином сидели двое: молодая девушка, не более двадцати пяти лет от роду и мужчина, примерно лет на семь старше.
 Девушка сидела немного отстраненно, уткнувшись безжизненными глазами в книгу, не читая, а только время от времени выглядывая из-за книги своими большими карими глазами и устремляя их на своего спутника жизни.
 Он, наоборот, сидел вполне оживленный, полный решимости, в ожидании чего-то, что могло бы нарушить его бездействие. Несколько раз он пытался завести разговор на гнетущую его тему, но жена каждый раз осаждала его порывы. Он смотрел на нее почти в упор, и, когда она отвлекалась от книги, глаза их встречались. В последний такой раз он метнулся вперед, упал на колени, уронил голову ей на руки и в голос зарыдал. Она тихо, почти меланхолично или даже сомнамбулически положила руку ему на затылок и тихонько, одними уголками губ, улыбнулась. Сквозь рыдания он произнес едва слышно:
-Зачем все это было нужно?

                2.

Александра бегом рванулась к выходу из сада. Альберт остановил ее за руку и шепнул ей на ухо:
-А как же родители? Они же будут переживать.
-А мы им не скажем.
-Я так не могу.
-А разве ты не хочешь посмотреть на сомов в пруду? Их запустили туда только с неделю назад.
-Хочу, конечно!
-Тогда не трусь!
Их отцы сидели совсем близко, метрах в пяти от детей, в ровно подстриженных кустах шиповника и, тихонько посмеиваясь, наблюдали за своими детьми, которые резвились так беззаботно, что родители невольно вспомнили детство, то, как они, еще будучи юнцами, уже были хорошими товарищами, и теперь оставались ими, являясь уже солидными, обеспеченными мужчинами в расцвете сил.
Дети услышали шорох в кустах и, взявшись за руки, отпрянули назад, устремив свои взгляды на раздвигающиеся кусты. Еще секунда, и они с воплями ринулись бы к дому, но тут появилось лицо отца Александры и она, с криками радости, бросилась к нему в объятия:
-Отец! Отец!
-Да, моя дорогая, не бойся – это я.
               

Тем же вечером, лежа на небольших тахтах в длинном кабинете,  и куря дорогие кубинские сигары, отцы своих обожаемых чад обсуждали их будущее:
-Скажи мне, дорогой друг, что мы будем делать, когда наши дети вырастут?
-Я думал, все уже решено. Они женятся, как только моей дочери исполнится восемнадцать.
-Да, но не думаешь ли ты, что они могут воспротивиться нашему решению?
-Моя дочь не пойдет против моей воли, тем более, что это единственное мое настоятельное решение в ее жизни.
-Пожалуй, ты прав. Надо будет сказать им.
-Позвать их?
-Ты уверен, что сейчас не рано?
-Чем раньше они будут знать об этом, тем быстрее свыкнутся с мыслью, что их ждет совместная жизнь. Тем более, что Альберту уже четырнадцать. Он должен думать о будущем, а вот Александра пока еще может играть в куклы.
Родители пригласили детей войти. Они вошли, держась за руки, как брат и сестра. Отец Александры изложил им точку зрения старшего поколения, а отец Альберта временами флегматично качал головой в знак согласия с другом.
                3.

Однажды летом, когда Александра, невозмутимая, как всегда, почти царственно восседала в груде больших подушек, перебирая струны домры своими музыкальными пальчиками, в ее дверь постучали. Она, немного раздраженно, но не прерывая игры, произнесла:
-Войдите!
В будуар, обставленный на восточный манер только множеством подушек, и трюмо в углу, вошел высокий молодой человек, с длинными, почти белыми, сильно выгоревшими на солнце волосами. На его гладко выбритое лицо с большими, выразительными зелеными глазами приятно было смотреть. Весь он сиял в своей молодости и безмятежности.
Она тихо встала, сделала шаг вперед, но тут же ноги перестали ее слушаться и, пошатнувшись и чуть не упав в обморок, Александра кинулась с криками на шею к новоприбывшему, но такому долгожданному гостю.
                4.

Вечером два семейства собрались в пышной гостиной. Девушка все время жалась к своему другу, такому мужественному, такому повзрослевшему за время отсутствия.
Отец Александры встал, где-то на середине пиршества, и начал говорить то, чего боялись и ждали все здесь: родственники, близкие и не очень, обе матери своих обожаемых чад, и тем более отцы.  Начать должен был отец Альберта, но он слишком стушевался перед лицами детей, таких далеких от условностей в этот момент, и эту обязанность взял на себя более уверенный в себе друг.
                5.

Спустя месяц дети, уже давно выросшие, и женатые, плыли в свадебное путешествие, которое должно было укрепить их узы.
Через неделю, после начала путешествия, она уже флиртовала в баре с высоким молодым англичанином, с которым сошлась, при этом пропав на неделю, и так же быстро бросила его, вернувшись к мужу. Альберт воспринял ее исчезновение спокойно, как будто ничего и не было. Они оба смотрели на увлечения друг друга сквозь пальцы. Вернувшись домой, он начал работать, быстро пошел в гору, не без помощи своей безотказной супруги. Она делала все, чтобы он оставался на первых позициях, а он в свою очередь ни в чем ей не отказывал.
Так жили они долгие годы своей томной, затянувшейся юности, потому как с ней он не чувствовал ни приближающегося тридцатилетия, ни наступившего в конце концов, предзнаменованного страшными событиями тридцатидвухлетия.
               

Накануне его дня рождения, Александра, уже не юная девушка, а округлившаяся от ношения под сердцем ребенка, молодая женщина, ложилась в больницу. Ей было не больше двадцати пяти, но врачи уже говорили, что она поздно собралась рожать первого ребенка.
Девочка родилась в срок. Но спустя неделю умерла еще в больнице. Мать, услышавшая новость от медсестры, восприняла это известие на первый взгляд достаточно спокойно, но когда медсестра удалилась, Александра взвыла так, что ее, наверняка, было слышно на всю больницу. Альберт же при жене не проронил и слезинки. Но, как только она уснула, он, укрыв ее одеялом, тихонько вышел в коридор, и из его глаз выкатились две крупные слезинки, потом он судорожно вздохнул, стер пальцами следы недавней слабости и пошел взглянуть на дочь.
                6.

-Так, зачем все это было нужно?
-Как зачем, чтобы мы поняли, кто мы друг для друга на самом деле…