Пивная жизнь хрыча Камилова
Мужчина сидел за столом и пил из треснувшейся литровой кружки прокисшее пиво. Перед ним на газете «Правда Востока» от октября 2014 года лежали белые шарики, в которых нетрудно было угадать кисломолочный продукт «курт», обглоданная вобла, кусок черствого хлеба и надкусанный лук. Мужчина поверх очков подозрительно всматривался в любого вошедшего и тихо пел с восточной мелодией:
«Я старый хрыч Абдулазиз,
И с виду дряблый, неказист.
Люблю пожрать и выпить водку,
Два литра и закуски лодку!
Мне МИД был мал – простор давай!
Кричал Ислам: «Не подкачай!
Ты дипломатию веди,
И путь к баблу скорей найди!»
Проходившие люди пытались понять, что поет под нос этот шарамыга. А тот как ни в чем ни бывало продолжал, не забывая сделать глоток из кружки:
«Я дочь Ислама поддержал,
Хотя весь МИД над нею ржал.
Смеялся я – скажу вам честно,
Мой интеллект был выше – это лестно
Душе моей и карману,
Друзей, врагов – всех обману.
И вот теперь я здесь сижу,
И никого не накажу.
Ведь власти нет и нет призванья,
Тупой совсем – и нет старанья
Приказ Ислама выполнять,
Ушла ведь с поля наша рать!
Но к счастью паспорт русский был,
Об этом я чуть не забыл.
Я в Русь уехал – здесь мой дом,
Хотя считают здесь козлом!
Не скрою – я подлец и хам,
Люблю ужраться в дым и в хлам!
Не нищий я – урвал ведь много,
Увел бабло в свое я лого.
Но жизнь быдла мне всеж милей,
В натуре я люблю свиней!
Я – свин, и хряк, мой брат – баран!
Идет башкой всегда в таран!
Теперь мы здесь – цена свободы,
Но в мыслях мы всегда уроды!»
К мужику подходили люди в сапогах и шапках ушанках, телогрейках,, спрашивали, можно ли попробовать «курт», тот разрешал, и они вместе пили похожее на мочу осла пиво. Потом завязывался разговор.
- Ты кто? – спрашивал какой-нибудь бродяга, щетина которого была острее игл.
Мужик громко икал, еще громче пукал, и отвечал:
- Я был министром иностранных дел Узбекистана, ик, ик! Зовут Абдулазиз, ик-ик, а фамилия моя – Камилов, ик-ик, понятно? А теперь я, ик-ик, российский гражданин!.. ик...
- А-а-а, - протягивал собеседник, по его лицу было видно, что не верит. – А я был прокурором области. Но враги меня подставили!
- А я был воеводой при царе Горохе, - говорил подошедший еще один алкаш.
- А когда, ик-ик, такой был? – пытался вспомнить из истории России кандидат исторических наук Абдулазиз Камилов. Но историком он был хреновым, как и дипломатом и, тем более, главой внешнеполитического ведомства – именно поэтому ему дали пинка под зад и наградили еще зуботычиной, после чего с зубами были большие проблемы.
- До Петра Первого! – послышалось пояснение.
- А-а-а, да, был, - соглашался Камилов и рыгнул так, что все в помещении от страха подпрыгнули. – Но я, скотина ты поганная, был министром при великом эмире Исламе Каримове! Знаете такого?
- Нет, - признавались двое алкашей. – А где такой был?
- Придурки, и с кем я тут сижу пиво сосу? – хныкал Абдулазиз. – Вот, читайте, газета, где написано, что я снят с должности в связи с уходом на пенсию! – и он швырнул газету собеседникам. Те взяли, высморкались на нее и вернули владельцу. – Но пенсию мне дали в Москве, поскольку наш эмир узнал о моем российском гражданстве и отказал в узбекской пенсии! И теперь я живу здесь, на хате, где прописан с советских времен...
Камилов забубнил, что живет в доме, где росла Алла Пугачева, что у него в Ташкенте остался огромный особняк с большим участком на миллионы баксов, но находится он там не может, так как ему путь заказан. «Враги меня подставили, - плакался он. – А я ведь всю внешнюю политику вел, столько добра сделал родине и соседям, я даже формулу «6+2» придумал – это покруче чем теорема Пифагора!»
- Пифагор – это тоже министр? – вопрошали алкаши.
- Пифагор – это... это... – тут глаза у Камилова беспокойно забегали, так как вспомнить не мог, кто это. – Это... ик...
- Это геометр, уважаемый Абдулазиз Хафизович, - послышался над ухом незнакомый голос.
Камилов в удивлении устпавился на худощавого, невысокого роста мужчину с плоским лицом, узкими глазами, нагловатыми глазками, скрытыми полутемными стеклами роговых очков. Вид показался ему знакомым, но кто это, бывший министр вспомнить не мог.
- Не узнали, Абдулазиз-ака? – весело говорил тот, демонстрируя желтые и прогнившие зубы. – Это я же – Баходир Хусанов, был третьим секретарем посольства Узбекистана в Москве, помните меня? Я еще доносы вам писал! Благодаря мне вы одного дипломата вышвырнули из МИДа?
- Да-да, вспомнил, - кивнул Абдулазиз. – А ты чё здесь делаешь, ик?
- Так вы меня потом выгнали из МИДа, - с обидой в голосе произнес Хусанов. – А я ведь был хорошим стукачем, вам стольких дипломатов сдал...
- Да, стукачек ты был отменный, ик-ик, - не возражал Камилов. – Но держать больше тебя не мог, ик-ик, твоего дядю уволили из Совета безопасности, ик-ик, – и на хрен ты мне стал нужен, ик? Нет «крыши» - нет и стула для тебя, сынок, ик-ик-ик! Желающих много, а МИД не резиновый как гандон, ик-ик... Да и тупым ты был, Бахадыр, ик-ик, тебя никто в Управлениях брать не хотел, ик-ик...
- Так думаете, Абдулазиз-ака? А зря. Я вернулся в Москву и работаю здесь официантом, - ответил с достоинством Баходир. – Когда я показал свой диплом и справку с места работы в МИДе, то мне с радостью дали должность главного официанта этого кафе, - и он с гордостью указал на обшарпанную пивнушку. – Я хочу заработать много денег и выкупить его, переименовать затем в «Диплодок» - то есть «Дипломатический гонокок» - так меня называли коллеги в МИДе. Это мой бизнес!
- Молодец, растешь по карьерной лестнице, - вздохнул Лазиз и еще раз выпус тил едкий газ из толстой кишки. Но никого рядом это не смутило – обычное явление в кафе.
- У вас братец был... ну тот, который бабки посольства в Австрии в казино проиграл... Как он? – поинтересовался бывший третий секретарь.
- Так он здесь, под столом, - и Абдулазиз пнул лежавшего у его ног лысого мужчину в порванных панталонах, обмызганной майке и кепке. Тот храпел и прижимал к груди бутылку текилы. – Играть любит... Он проиграл все мои сбережения, поэтому я теперь здесь питаюсь, ик-ик, - и Камилов еще раз с ненавистью пнул братца. Тот ойкнул, но не проснулся. – Старость мою под ветер пустил, ик-ик...
- Но я обиды не держу, приходите, Абдулазиз-ака, я вам меньше мочи в пиво лить буду, - обещал Бахадир.
Камилов улыбнулся и протер свою медаль носовым платком, который на самом деле был шерстянным носком. Он радовался, что были в Москве еще люди, которые с теплотой вспоминали о нем и готовы были служить как в старые добрые времена.
Свидетельство о публикации №214092201673