Двое

За окном был теплый сентябрь 78 года. Веселое время. По пустой дороге, словно призрак, несся старый ярко красный Кадиллак Флитвуд 71 года. Его единственным недостатком была перегоревшая правая фара. Это была одна из тех машин, чьей красотой и элегантностью принято восхищаться, встретив на дороге. Такие машины цепляют не только своим внешним видом, но и той непередаваемой атмосферой салона. Однако, стоит только им исчезнуть из вида, как весь образ машины тут же вылетал из головы, и само её существование переставало иметь для вас значение.

Пассажирами были двое.  Со стороны можно было сказать, что их встреча случайна, настолько они были разные. Первый был высоким худым человеком лет 40 с уставшим лицом и печальными глазами. Он немного апатично взирал на мир из-под полуприкрытых век. На нем были черные классические брюки, такие же черные туфли и  ослепительно белая рубашка с закатанными рукавами. На шее был висевший свободной петлей черный узкий галстук. Валявшийся на заднем сидении пиджак так же принадлежал ему. Его сосед по машине невысоким и крепким бородачом с веселыми живыми глазами. Одет он был проще. Простые свободные джинсы, клетчатая рубашка, крепкая кожаная куртка и кеды. На вид, ему нельзя было дать больше 35 лет. Он вел машину уверенно, и в каждом его движении чувствовалась энергия и позитив. Звали их Джим и Роб.

Джим вяло глядел на пролетающие мимо поля. Ему было все равно, что на них сеяли. Его это не касалось. Иногда, можно было подумать, что ему вообще наплевать на все. Он редко проявлял заинтересованность или увлечение. Относилось это и к людям, и к вещам, и к событиям. Джим относился к классу людей, которые едва войдя в комнату, привлекали внимание своей апатичностью. Возможно, именно поэтому Джима обычно сторонились.  Он выплюнул окурок в окно и потянулся за новой сигаретой.

-Лучше б ты поменьше сорил. Из-за таких как ты страна вскоре наполнится мусором. Да и курил бы лучше поменьше.

У Роба, даже когда он ругал или делал упрек, голос оставался веселым и добрым. Впрочем, он редко злился или обижался по-настоящему. Относиться к жизни легко и непринужденно было его коньком. Роб был человеком активным и живым и выступал полной противоположностью Джиму.

-Катись ты к черту. Курение мне уже никак не повредит.

Джим любил осень. Ему нравились её краски, какая то особенная чистота воздуха и безмятежность в душе. Он любил природу в любом её виде. Наверное, это было единственным, что вызывало у него эмоции.  Будь то леса или поля, осень или зима, дождь или солнце, природа оставалась любым зрелищем Джима. В природе, в её тишине и свободе всегда легко думалось. Своему попутчику Роб словно выступал в противовес. Тому, казалось, было все равно на окружающую красоту . Его волновали другие вещи. Он и сейчас впился взглядом в ленту шоссе, любуясь её изгибами. Дорога была его целью и жизнью, а вместе с ней и путешествия. Еще он любил города, независимо от размера и численности населения. Может именно поэтому его любимой песней была «звезда автострады»?

Вскоре за окном потянулись ряды домов. Еще через какое то время Роб остановил машину.

-Вылезай. Приехали.

Солнце клонилось к закату. Было около 7 вечера. Они стояли перед невысоким серым строением, откуда несло теплом. Внутри играла музыка. Это был паб «Собачья кость». Не самое хорошее название, но Джим видел и похуже.

-Оно?

-Оно самое

Парни зашли внутрь. Зал был довольно небольшим, и невысокие потолки делали его по своему уютным. В дальнем конце зала, на сцене, играла какая то местная группа. Очередная пятерка энтузиастов-любителей. Сейчас на волне популярности новой музыки собиралось бесчисленное множество новых команд. Они собирались и распадались одна за другой, а от их пестрых и пафосных названий кружила голова. Эти ребята мало чем отличались от других. Да и Джима они интересовали в последнюю очередь. Он с Робом пришли лишь за высоким рыжим фронтменом. Больше в этот вечер их никто не интересовал. Впрочем, Роб проявил любопытство к их музыке. Уставился на сцену и тут же  начал притоптывать в ритм. Наверное, это была простая любовь к музыке. Джим тоже любил этот стиль. Ему нравились затяжные гитарные соло и бешенные барабанные ритмы. Однако, смотреть на все это было невыносимо для него.  Что ж, пускай развлекается, если ему нравится - подумал Джим, прошел к бару и заказал виски, чтобы занять себя хоть как то до конца выступления.

-Давно играют?-поинтересовался он у бармена.

-Порядком. Думаю скоро закончат. А то у них басист скоро в обморок упадет.

Басист и впрямь выглядел уставшим. Концерт кончился через час. Джим успел выпить еще три-четыре порции. Они, впрочем, никакого эффекта не дали. Джим все так же был трезв, чем заслужил несколько косых взглядов. Он поправил галстук и неспешно прошел в другой конец паба к диванам. Видимо, после такой дозы в этом пабе принято вести себя по-другому. подошел разгоряченный Роб с пинтой пива в руке. Он был весь красный. Выпив напиток залпом, чем тоже заслужил свою порцию взглядов, он рухнул в кресло и жестом попросил официанта повторить.

-Ух! Ну и здорово же играют парни. Далеко пойдут!

-Это вряд ли. Барабанщик и басист явно не ладят, а ритм гитарист больше занят девочками и выпивкой.  Хотя судьба их рыжего солиста весьма неплоха. Ососбенно мне нравятся его уход со сцены и смерть. Ладно, пора за работу. Пойдем.

-Схема та же?

-Да.

Они начали протискиваться к сцене, на которой пара техников помогала группе собрать инструменты, колонки и прочую аппаратуру.

-Хэм Винстон?

-Да, это я.-голос у фронтмена был спокоен и ровен, как будто он не пел эти два часа, а лишь вел беседу.

-Мы можем поговорить?

-Если вы, ребята, из звукозаписывающей, то вы опоздали. У нас уже есть контракт с одной фирмой. А если фанаты, то подождите пять минут на улице возле фургона.

-Мы не те и не другие, но подождем вас.

На улице начинался мелкий дождь. Джим достал из пачки сигарету и затянулся. Он любил курить под дождем.

-Смотри, не бросай окурок где попало!

-Катись. К. Черту. - Это начинало становится ритуалом. Вскоре подошел Хэм.

-А вот и я. Раз вы не продюсеры и не фанаты, тогда я не понимаю, какого черта вам нужно.

-Вам и не нужно понимать, Хэм. Мое имя Джим. А это Роб. Мы хотели обсудить с вами кое-что. - По лицу Хэма побежало беспокойство.

-Успокойтесь. Мы не бандиты. И мы не собираемся вас причинять ничего дурного.

-Тогда я вообще не понимаю ничего….

-Давайте пройдемся? По пути все обсудим. – Джим уже привык начинать разговор с людьми перебрасываясь одними и теми же фразами.

Солнце уже почти коснулось горизонта. Три фигуры шли вдоль по улице на север.

-Нет, ребят. Вы точно чокнутые! Какая судьба? Какие торговцы? Вам в психушку надо. А я иду домой. Только зря время потерял. И зачем я только пошел с вами? Сейчас бы сидел с ребятами и пил пиво в баре.

-Хэм, хотите я вам расскажу, как все будет? Вы поиграете год-полтора. Может выпустите один-два никчемных альбома. Потом развалитесь, как и многие другие до вас. Вы единственный в коллективе, кто нацелен на успех! Все, что вам надо это через неделю дать концерт на той площадке, о которой мы говорим. Там вас заметят и все пойдет в гору.

Солист притих. Он давно понимал, что все идет к тому, о чем говорили эти двое. Правда, они сильно смахивали на двух психов под наркотой, возомнивших себя богами рока. Но почему то верилось в то, что они говорили. А может ему слишком хотелось поверить в это.

-Послушайте, Хэм. Нам довольно сложно объяснить, кто мы на самом деле. Просто поверьте, что мы предлагаем вам новую жизнь.- Роб это твердил уже раз в десятый

-Это все больше смахивает на рекламу и замануху в какую-то фирму.

-Да не зовем мы вас никуда!-Джим начинал выходить из себя. Но работа оставалась работой. Этот парень был нужен им и миру - Вы можете спокойно сотрудничать с вашим НьюДей Лэйблом. Все что мы от вас хотим, это чтобы вы дали концерт на крыше здания в Глазго! Это даст вам определенный статус и толчок. Вы станете известными!

-В обезьяннике… -Хэм никак не верил, но жажда славы и денег взяла вверх. Он по-прежнему не понимал кто эти двое и что им надо.  Но это не было главным. Решение для себя он уже принял.

* * *

Кадиллак мягко шел по дороге, направляясь к Лондону. Джим все так же занимал свое место на пассажирском сиденье и курил. Ему не особо нравилась эта работа. Но другой не было. Он был мрачен. Как и всегда.

- Не нравится мне эта работа. Я не люблю то, что я не понимаю. Почему мы должны заниматься этим?

-Чтобы сделать мир лучше.

-Слишком эфимерно. Что значит лучше?

- Ты сам прекрасно знаешь.

-Этот мир давно летит ко всем чертям. Почему я должен делать, что то во имя него?

-Видишь ли в чем штука, может именно поэтому мы и должны помочь ему? Если мы дадим миру музыку, то он сможет отблагодарить нас в будущем?

-Смеешься, Роб? Как?

-Он будет жить по нашим советам. Что может быть лучше?

Джим сплюнул в окно.

-Не нравится мне это все.

- Как будто у нас есть альтернативы.

В машине повисла тишина. Никто не хотел нарушать её. Они прекрасно понимали друг друга и без слов. Джим понимал, что Роб альтруист, но не мог понять, является ли сам таким. Хотя, как в их положении можно было быть корыстным?

-Что там известно от Хэма?

-Все как и должно было. Хэм стал звездой. У него скоро концерт в Манчестере. Группа распалась. – Роб напевал какой то мотив. –думаешь, он поверил нам, или погнался за наживой?

- Так или иначе, это мы увидим позже. А как дела у того парня из Лондона?

- Джона? Так себе. На его концерте в Ливерпуле кто-то гранату взорвал. Говорят, парню глаз выбило. А потом пропал куда-то.

-Что ж. Свою роль он уже сыграл. Осточертела мне эта работа.

-Уволься и найди другую…

-Смешно.

Роб был немного мрачен. Он всегда был мрачен, когда они ехали к Месту. Вскоре показалась старая церковь, и Роб свернул на проселочную дорогу.  Проехав метров сто, он повернул на вершину холма. Через минут пять перед ними внизу развернулось поле с  огромным дубом. Роб заглушил машину, и они вышли наружу. Джим сел в траву и стал смотреть на поле.

-Вот мы и дома… - подумал Джим. Он знал, что точно такая же мысль пронеслась в голове и у Роба Солнце клонилось к горизонту за их спинами. Вскоре на другом конце поля показалась фигура. Она неспешно шла к дубу. Так обычно идут на казнь. Фигура подошла к дереву и опустилась на колени. Джим и Роб знали её. И знали, зачем Она пришла. Еще они знали, что Она плачет. У корней стояли два полукруглых надгробных камня. В закатных лучах, камни казались оранжевыми. Внизу, у дуба, девушка встала с колен и неспешно побрела в обратном направлении. Остановившись, она обернулась. Её взгляд скользнул по дубу и вверх, где были Роб и Джим. Но, словно не заметив их, она отвела взгляд и ушла по тропинке в небольшую рощу на другом конце поля.

Теперь Джим понял. Он хотел изменить мир для Нее и других. Выигрыш в этой игре его не заботил. Но он мог помочь другим не совершать его ошибок. Сделать это можно было лишь рассказав людям о жизни и о её проблемах. Как известно, мертвые не пишут писем, но как то говорить надо было. И музыка являлась лучшим средством.  Джим поднял глаза к небу и увидел оранжевые облака. Они медленно плыли на север. Им некуда было спешить.

***


-Мистер Винстон?- в щель двери просунулась беспокойная голова секретаря.

Хэм поднял глаза.

- Что случилось, Виктор?

- Звонила Мэгги. Она сказала, то задержится. Ей надо сегодня съездить на могилы. Сегодня годовщина смерти её брата и жениха. Помните, она вам рассказывала? Джим и Роб. Они разбились в аварии и ….

-Припоминаю. Хорошо, если что, концерт можно и задержать.

Хэм откинулся на спинку кресла. Эти два имени не шли у него из головы уже долгое время. Впрочем, не шел из памяти и дождливый вечер в сентябре 78-го в Берсдене….
***
J. Rockshield 1939-1975
R Stuart 1941-1975
Live fast, die young!