Были-небылицы. Чем жив?

   Вылетел из-под застрехи желторотый воробей Пушок, уселся на бельевую верёвку и огляделся. Хорошо-то как! Вверху, над крышами, что-то широкое и синее-синее, внизу – яркая зелень, разлившиеся после дождя лужи, и в каждой блестит солнце, белые цветы жасмина голову кружат. От избытка чувств воробьишка едва с верёвки не свалился, и чтобы скрыть слабость и неуверенность, зачирикал: «Чем жив? Чем жив?» – «Не «чем жив», а чем жить, – поправила его воробьиха. – Зёрнами, крошками, мошками. Мы, воробьи, непривередливы, что попадётся, то и лопай». Но Пушок не слушал мать и продолжал своё: «Чем жив, чем жив?» – «Фу, какой непонятливый, – рассердилась воробьиха. – Лети-ка к отцу, пусть он тобой займётся». И она подтолкнула сынишку.
   На вершине ветлы, куда взлетел Пушок, в сосредоточенном раздумье качался старый воробей Эрик. «Чем жив?» – приветствовал его Пушок. «Вот заведёшь себе подружку – сам поймёшь, – изрёк папаша. – Это, малыш, послаще любого пшена и хлеба. Только и живу от весны до весны. Э, погляди-ка, твой дядя опять наклюкался». Эрик слетел на край канавки, Пушок пристроился рядом и увидел, как пухлый растрёпанный воробей с жадностью клюёт серую, дурно пахнущую массу. «Гуща из-под браги, – объяснил отец. – Брагу оставляют себе люди, а гущу выбрасывают – невыносимая дрянь. Наш Пузик попробовал, пристрастился, и сегодня у него праздник». – «Чем жив?» – напомнил о себе Пушок. «Сейчас увидишь». И воробьишка увидел, как Пузик оторвался от лакомства и начал неумело взлетать и падать, а потом с распущенными крыльями затрепыхался на земле и свалился набок. «Готов, – спокойно произнёс Эрик, – к вечеру очухается, если кошка не сожрёт. Надо Муньку предупредить».
   Отец и сын взлетели и опустились на крышу одинокого скворечника. «Чей дом, чей дом?» – спросил Пушок. «Твоего дяди, а вот и тётка летит». С соломинкой в клюве в скворечник юркнула воробьиха и тотчас вылетела наружу. «Чем жив, чем жив», – расстарался  перед ней Пушок. «Желторотый, глупый, – пожалела его Мунька, – такими пустяками голову забиваешь. В чём жить, в чём жить? – вот вопрос». – «Надеешься скворечник присвоить? – спросил Эрик. – Сколько их у тебя было, и отовсюду скворцы выживали». – «Выживали, – вздохнула Мунька, – а этот пустовал, не приглянулся им, я его сразу заняла. Теперь вот утепляю. Хоть бы Пузик помог, а он, бездельник, шляется где-то». – «Долго тебе мужа ждать, у него другая забота в голове», – ухмыльнулся Эрик, и вдвоём с сыном они поднялись в воздух.
    Пушок летел неуверенно, то проваливаясь, то взлетая, летел и думал: «Почему они не радуются солнцу, синеве, зелени, цветам? Какие скучные разговоры и занятия». Он увидел сверху огромную сверкающую лужу, опустился и с наслаждением стал плескаться в тёплой воде: «Чем жив! Чем жив!».