Как Чига-Чигушка свое имя получил

     Сколько у нас на Дону сказок старинных! Жаль, что многие уже и забывать стали. Но вот сказки и байки о находчивом и остроумном казачке - простачке Чиге до сих пор помнят и передают из поколения в поколение.
     А откуда он взялся этот Чига – Чигуша? А вот откуда…

     В давние времена расселились кочевые и охотничьи племена по всему Тихому Дону. Низовые казаки все больше оседлые были, да любили в походы за добром всяким ходить. Соберут гурт небольшой, да на стругах по Дону в море Азовское «за зипунами» и сбегают. Что им одежда и обувь – в походах дальних наберут добра всякого и приоденутся, кто во что горазд.
   А вот к верховым казакам больше беглый люд из Руси-матушки пристраивался. Убегали они от тяжкой жизни подневольной, да сбегали от помещиков ненасытных в верховье Дона-батюшки. Разные народы со временем так и оседали на земле донской. Кто-то из них с собой и искусство плести лапти лыковые принес. Незаметно и казаки некоторые тому искусству обучились. А что, сапоги-то казачьи дело хорошее, но вот по куреню родному с руки в легкой обувке сновать. Так незаметно верховые казаки и приучились плести лапти лыковые вместе с лукошками из лозы донской. В добротном хозяйстве казака все сгодится, каждой вещи свое место найдется.
    Так вот, шустрые низовые казаки прослышали про те лапти казачьи и стали подсмеиваться над верховыми:
     - Да шо це за казак, коли в лаптях шлындрает?!
     А находчивые верховые ответ держат:
     - А пошто мы каблучки сапожек сафьяновых о каменюки хуторские сбивать будем? Токмо низовые в ум не возьмут, что в лето в другой обувочке ходить можно, вот и жарятся в жару в сапожищах своих заморских.
    Не хотят уступать друг другу: верховые дразнят низовых «низовцами заморскими», а низовые верховых «чигами пузатыми», т.е. лапотниками. Гордые и знатные казаки дюже обижались на эти клички оскорбительные. А бедный казак во всем выгоду свою найти мог. Вот и появился среди верховых казаков казак молоденький и смышлёный, который за метким словом в карман не полезет.

    Отправился однажды казак в низовье Дона, да и повстречал на дороге знатного казака азовского.
   - Куда путь держишь, казаченько дохленький? – пренебрежительно окликнул добра молодца зажиточный азовец.
   - Твоя правда, атаман славный, еле с того света сбежал, вот и спешу ноги омыть в море славном, - отвечает бойко молодой казак.
   - Да как же ты с того света сбежал? Чай, брешешь, лапотник-пустомеля?
   - Никак нет, правду истинную сказываю – в окурат с того света явился, еле ноги унес от чертей окоянных, - не смутившись, отвечает бойко казак молодой.
   - Да как же ты от чертей смог уйти? Ты вон какой хилый, а они быстрей молнии носятся.
   - Да от того и хилым стал, что бежал долго по небу необъятному.
   - Опять брешешь? А как в наших краях-то оказался?
   - Да я сам и не помню: бежал бежал, да вдруг и провалился.
   - Не могет того быть, чтобы с того света на землю вернуться! Эка, какой ты глупый, ну истинный Чига лыковый! – расхохотался зажиточный низовой казак.
   - Опять твоя правда, атаман славный. Именно так и стали кричать мне в след черти с того света, когда я на землю провалился.
   - Да что ты из меня дурня делаешь! – гневно закричал знатный казак. – Не могет того быть, чтобы человек от чертей уйти смог.
   - Да как же не могет? Я вот убег же, - не унимается молодой казак.
   - Да ты, поди, на том небе вообще не был. Что от Чиги – простака ожидать можно – сбрешет, дурень, и глазом не поведет, - важно рассуждает казак зажиточный.
   - Сомневаешься? А ты подумай, кто из нас дурень-то настоящий – тот, который на том свете побывал, или тот, кто в эти сказки поверил?

   Вот с тех пор, старики сказывают, и появилось у казака-весельчака прозвище Чига. Много лет с тех пор прошло, много воды в Дону-батюшке утекло, но повсеместно стали появляться в хуторах остроумные весельчаки - острые язычки. Вот их всех и стали именовать Чиги-Чигушки в память о первом верховом казаке - лапотнике.
   Знатные казаки вначале считали Чиг глуповатыми и пустомелями, а затем и побаиваться начали – от языка острого и находчивости казачьей голытьбы толку ждать не приходится. Зато бедный донской люд души в Чигах-Чигушках не чаял. Ни одна ярмарка без них не обходилась, ни одно веселье хуторское. Сколько частушек - прибауток метких и остроумных распевали такие весельчаки смышленые, сколько баек о глупых и заносчивых, о лентяях и бездельниках народу рассказывали.
   Так и осталась жить в веках на берегах земли Дона прославленного память о Чиге-удальце, остроумном казачке.

                ***