Рисунок. Книга вторая

Мне сказали, что по всей видимости это картина, хотя знакомый антиквар предлагал сильно не рассчитывать. Коллекция с его слов вообще имела странную репутацию: судьбы временных владельцев и прочих управителей вряд ли считались завидными. Но дела мой складывались неплохо и я понял, что в состоянии на флирт с судьбой... Зная тем более как правильная мистическая "вуаль" экспоната способна влиять на его цену :)

Когда детали показа были оговорены, накануне ночью случился странный звонок. Неизвестный без всяких извенений поинтересовался моим здоровьем и сходу спросил что мне вообще известно о коллекции? Я попытался отчитать его за нарушенный сон, но он перебил меня, настояв на вопросе. И, поняв, что ничего конкретного ответить я не могу, поздравил меня с моей беззаботностью и тем что я стал участником "старой лотереи". Я поблагодарил его, и связь оборвалась. Только с утра я вспомнил, что забыл перед сном поставить выключенный телефон на зарядку, то есть звонок, по логике вещей, поступил на полностью разряженный аппарат. Тогда я решил что мне это лишь показалось. Зря.

Картину презентовали мне без особых прикрас. Ничем не приметный распорядитель откинул грубую ткань поверх багета. Но ни испуга, ни удивления, ни у меня, ни у опасливого антиквара, не возникло. Это был портрет женщины. Глаза ее были немного грустны, губы украшены теплой улыбкой. Единственное, что обращало на себя внимание - сам холст: полотно будто состояло из прозрачных чешуй, на которых нельзя было понять движений кисти. Портрет чем-то напоминал растоовый календарь, на котором картинка меняется под углом. На с самой картиной таких явлений не было.

Я быстро принял решение о покупке. И дело было вовсе не в материале полотна или особом мастерстве автора. Просто я имел представление об одном свойстве в искусстве, способность выявлять которое я выработал и развил в себе с годами. Свойстве Идеальности. Сама работа в целом казалось абсолютно завершенной. В ней не хотелось ничего подправить, добавить, изменить, она не казалось инвариантной, не нуждалась в трактовках. Портрет женщины на темном фоне виделся мне идеальным, а чутье - то из немногих собственных чувств, к которым я не утратил доверия.

После я был вынужден вернуться в галерею, чтобы завершить приготовления к ближайшей выставке. Дел оставалось по мелочам, но визит был неожиданно затянут. - Я предупреждал вас, но вы уже в игре, - послышался незнакомый голос, я сразу понял что это тот самый аноним, автор странного звонка. - Представьтесь! - потребовал я. - Пустое. Лишь поясню, что мы занимаемся аномальными явлениями среди произведений искусства. Вам стоит знать, что эта, так сказать, работа всплывает раз в 20 лет. Делает круг, насыщается и исчезает. Вы, конечно, можете прервать эту порочность, вам, как бы это..., дан шанс. Но у вас довольно предшественников и они, мягко говоря, не преуспели. За год погибло трое. И если она еще на виду, значит ее голод не утолен. - Ах, да. Я знаю, что мистификация лучший бизнес! - перебил я. - А вы не думали, что разница между вымыслом и реальностью зыбка хотя бы потому, что не находится во власти человеческих усилий? - незнакомец пристально посмотрел на меня и продолжил, - я дам вам подсказку и совет: подсказка - не стоит думать о ней как о картине, совет: избегайте вашего ритуала - спальня худшее из возможных мест. - Откуда вы знаете? - удивился я. - Работа такая. За сим откланяюсь. Мы еще увидимся. Пару дней, думаю, у вас имеется. Радуйтесь - с остальными я и перемолвится не успел! Неизвестный покинул галерею, а я тем более связался дворецким и попросил по своей доброй традиции разместить новый экспонат у себя в спальне.

"Потрогай меня, потрогай меня..."-кто-то шептал одну и ту же фразу, которая настигала меня сквозь сон. Голос становился все ближе, наконец я ощутил на себе чужое холодное дыхание и проснулся. Сердце сильно колотилось, в спальне казалось не по погоде холодно, и, не смотря на полное отсутствие света, ее портрет был виден отчетливо. Я внимательно пригляделся: улыбка женщины казалось другой, угол падения света изменился... Пока я не сводил глаз, прошло пару минут. Решив, что мне померещились призывы и измения, я вновь подтянул одеяло, чтобы укрыться. "Потрогай меня!"- сказал женский голос. Я испугано посмотрел на картину. "Нет, нет, это переутомление"- попытка объяснить и успокоиться не будет лишней, подумалось мне. "Потрогай меня!" - повторил портрет и улыбка женщины сделалась шире.

Шепот продолжался и я, сам того не ведая, оказался вблизи картины. "Потрогай меня,"- не переставал портрет. И то ли поддавшись чарам, то ли спутав приворот с собственным неудержимым желанием и любопытством, сделал касание. Чешуи на поверхности приняли его и по сторонам разошлась еле заметная волна. Поверхность картины сгладилась и стала прозрачной, от чего ее улыбающееся лицо казалось погруженным под воду. "Потрогай..."- проговорили губы еще раз, и моя рука провалилась вглубь портрета. Я был все еще снаружи, ладонь осязала ее нежную кожу. Она гладила ее шею, переходила к щеке, уходила по пряди за ухо, и тогда ее голова податливо склонялась к ладони. Мне не хотелось прекращать, я чувствовал ее голод к ласке, скуку по блаженству, это удовольствие передавалось мне и, закрыв глаза, я впился второй рукой в раму. "Трогай,"- шептала она, и я почувствовал ее теплое дыхание. Открыв глаза я увидел ее лицо почти рядом с поверхностью. Там, внутри картины, легкая накидка слетела с ее плеч, и женщина оказалась вовсе обнажена. Она схватила меня за руку, что лежала на багете и аккуратно провела по груди.
-Ты ждал меня? - спросила она.
- Да,- ответил я, - ждал все это время!
- Чего же ты тогда ждешь?
- Не знаю... - еле слышно прошептал я в ответ.
Ее теплые руки проникли наружу, обняли меня и ласково потянули за собой. Я оказался за ее спиной, имея доступ к каждой части ее тела. Сняв лишнее, я старался найти с ней как можно больше точек соприкосновения. Я обнял ее тело так, словно представляя себя широким теплым одеялом и произнес: "Как же я все-таки тебя ждал!" Тогда мое дыхание сбилось, дышать стало совсем тяжело, окружающая пустота начала растворять мое тело, и, когда я почти исчез, сон прервался. За окном светало, первый свет пробивался в спальню, край одеяла оказался откинут и из-под него выглядывал уголок картины, снятый с мольберта напротив. Подобных распоряжений я, разумеется, никому не отдавал...

- А вы везунчик!
- Кто она?
- Ответьте лучше, что произошло?
- Был сон, чувственный, глубокий, а потом я проснулся...
- С чего вы это взяли? - задал вопрос незнакомец.
Ночь оставила меня без сил и я пытался напится вдоволь кофе, здесь-то меня уже по сложившейся традиции и застал врасплох странный эксперт.
- Так с чего вы взяли, что проснулись? - повторил он свой престранный вопрос.
- Вы хотите сказать что сон продолжается?
- Не знаю!
- К чему тогда ваше предположение? - уточнил я раздраженно.
- Предыдущая жертва не вышла в реальность, и теперь залазит по ночам в мое сознание, ищет выход сквозь мои сны, - пояснил эксперт, - Не хотелось бы, чтоб вас стало двое. Я, можно сказать, госслужащий, и довески в виде мистического юмора мне не интересны: вдруг это вы мне снитесь? - он выдержал паузу, потом вдруг хлопнул меня по плечу, так что я отплюнул последний глоток кофе на блюдце, и загоготал, смутив соседей, - Ладно, шучу я, в нашем деле без юмора - никуда! Так интересно узнать с чем вы имеете дело?
- Еще бы! - тут же ответил я.

- Во первых это не картина. Скажу вам для простоты, что это зеркало, если по заумней ментальный портал-ловушка, которая начинает работать вместе с появлением намерения будущего владельца о приобретении. Умное зеркало, которое показывает нам сущность наших желаний и материализует их в виде изображения. Вы постоянно испытываете потребность любви и давно мучимы чувством утраты. Вас разрывают собственнные представления о прекрасном и тяготение к несбыточному. А значит, в первую очередь, вы видите себя и то, по вашему мнению приведет вас к покою при всем выше сказанном. Но запомните, здесь ключевое слово - ловушка. Вы играете с древней силой, которая по неведомым причинам еще держит вас в живых. Значит что-то меняется. Перестаньте винить себя, избавьтесь от старых ран, и поймите, что ваш "шедевр" в этом не помощник, избавьтесь и от него... Бегите пока не поздно!
- Определять мои чувства и решать за меня я вам не позволю!В остальном сказанное вами очень сомнительно!

Я поднялся со стула и спешно покинул кафе. Мой собеседник что-то промолвил, но я этого не расслышал и мне это было безразлично.


Жизнь начинается с касаний, из них состоит, ими заканчивается. Слыша голос, звук или запах, наблюдая что-то мы испытываем ощущения, которые по сути своей те же прикосновения. Так, отвечая на касание разных сигналов, мы понимаем, что живем.

Мне казалось, что картина понимала это лучше всех. Я почти забыл о неприятном разговоре. Незнакомец становился все более назойлив. Хотя, говоря о том, что картина зеркало, он мог намекать на подделку, поэтому я не преминул возможностью заглянуть к закомому антиквару.
- Ошибки быть не может, мы сверялись с каталогами, все характеристики уточнены...
- А почему она появляется на рынке раз в 20 лет?
- Ну, это больше домыслы. Вероятно случайность, совпадение.
- А что случилось с недавними владельцами?
- Ты же сам знаешь: один покончил с собой другой пропал без вести. Но, причем здесь картина?
- Вот и я думаю не причем... Прошу тебя искать для меня дальше. А по этому портрету готовь аукцион, старт вдвое выше от покупки.
- К чему такая спешка?
- Не люблю привязанности к произведениям искусства. Ты ведь знаешь, что я скупщик , а не коллекционер, - напомнил я антиквару, - но я все еще человек, и могу влюбиться.

- Зачем ты все это придумал? - женщина подсела к незкомцу, когда скупщик покинул кафе, в тот самый момент, когда незнакомец еле слышно проговорил: "Это ведь не начало!"
- Я хотел отвлечь его. Все, чем он теперь обладает это пустота. - ответил незнакомец.
- Оставь моего мальчика, я сама давно смирилась.
- Смирилась с чем? Что после травмы он не помнит ни тебя, ни меня?
- Раны - зарастают, - возразила женщина, - шрамы тускнеют, он вернется к нам, но эта игра может причить ему другую боль.
- Я обещаю, что предприму последнюю попытку и успокоюсь! - мужчина посмотрел на собеседницу.
- Вот и ладно! Послушай, я тоже обожала их союз. Они были великолепной парой. Но, судьба всегда предвзята к исключительным обстоятельствам, поэтому он жив, а она погибла. Пора бы смириться и тебе...
- Ты слышала мое обещание!

Перед сном мне захотелось прикоснуться к ней снова. Она как и прежде стояла напротив кровати, укрытая блестящим атласным сукном. Я оставил включенным торшер и приблизился к ней.

Мешкая, я не спешил действовать. Я боялся что сон, реальность, ее необъяснимые перемещения, рассказы незнакомца имеют рациональное объяснение и наши ласки - лишь выдумка моего сознания. Там, за сукном - я боялся увидеть неподвижный портрет прекрасной уставшей незнакомки, которая больше никогда не попросит прикоснуться к ней.

Пальцы замерли над материалом. "Решено!" - подумал я, отбросил сукно и вслед чувство отчаяния наполнило меня. Женщина рыдала, прекрывая израненное лицо, так будто пробиралась сквозь тернистые заросли. "В чем дело, что случилось?!" - выкрикнул я. Но изнывая от страданий она не произносила ни слова, лишь колыхаясь под странной поверхностью картины как рыба под новым прозрачным льдом.

Поняв, что она не откликается, и возможности помочь ей нет, я поспешил к знакомому антиквару. Сомнений в реальности происходящего не оставалось и возможно вместе с ним нам что-нибудь удалось предпринять!

Счастлив тот, кто замечает мгновения. Несчастлив тот кто старается на них повлиять.

- Картина не работает. - заявил незнакомец своему гостю.
- А как вам представлялся ее эффект? - продолжил тот.
- Вы говорили о том, что в ней "заложена глубокая художественная сила, способная влиять на проявления неистребимой печали", - вычурно процитировал незнакомец.
- Так и есть.
- Состояние моего сына оказаось неизменным. Навящивые состояния участились. Со слов домашней прислуги она сводит его с ума. Он ночи проводит за разговорами с ней, доходило и до странных ласк.
- Во-первых я говорил вам, что это не картина а зеркало, я бы даже сказал клетка,- гость продолжил разъяснения. - во-вторых, это чистая правда, зеркало - это не значит мазня под стеклом, а клетка - это многомерное внутреннее пространство. Вы просто понадеялись на игру, которой нет и быть не могло. Вы думали что все случится просто так, но нас ведь представили друг другу...
- Вас зовут Павловский, ...я даже имени вашего не знаю.
- Верно. Только следует понимать, что черный маг, как я имею смелость называться, не берется за дело ради шутки.
- Так не шутите. Ответьте за результат! - выкрикнул незнакомец.
- А вы сами понимаете чего хотите? Покоя сыну или вернуть его погибшую невесту. Второе - невозможно. Первое - по силам только ему!!
- Но вы же гарантировали результат? Дали мне указания как общаться с сыном и что ему говорить?! - в голосе незнакомца стали слышны нотки отчаяния
- Вы слишком увлеклись мистикой, что забыли о базовом правиле при заключении сделки: всегда, не смотря ни на что, четко определяй ее предмет! Вам же лишь хватило рекомендаций обо мне, а в остальном вы просто кивали!
- Что тогда сейчас происходит?
- То на что я и рассчитывал: моя игра!

Незнакомец бросился к телефону:
- Срочно забирайте у него картину! Мы заканчиваем!!

Когда мы вернулись картины уже не было на месте. Во мне как будто оборвалась какая-то связь. Не смотря на все эти встранности с ней, я успел почувствовать внутреннюю близость. Мы словно и чуть знали друг друга, и были рядом давно. Я тяжело представлял себя без нее.

За отсутствием картины все начало меняться. Я узнал наш старый дом, в котором все время находился. В печальном лице антиквара я вспомнил старого друга отца, люди из прислуги оказались нанятым медперсоналом. Единственное, чего я не досчитался в старых интерьерах - наших с женой семейных фотографий.

- Отец, это я, - послышалось на том конце.
- Привет, художник.
- Я вернулся вроде...
- Вот и хорошо. Мы по тебе соскучились.- в голосе незнакомца был слышен надрыв.
- Я сейчас приеду. Приготовь наши с ней старые фото. Давно их не видел.
- Хорошо.

Звонок прервался. Отец посмотрел на Павловского.
- Вот собственно и результат! - поспешил заявить маг. - мальчик вернулся, а я жду оставшейся суммы.
- Все уже исполнено.
- Вот и ладно. И еще одно: если он захочет увидеть картину еще раз - найдите в себе силы не препятствовать иначе вы нарушите процесс... ну, вы понимаете. Так, где у вас здесь выход?


"Все-таки странная картина," - подумал отец и закрыл дверь в кабинет, оставив портрет наедине с пустотой.

Сын уже находился в зале и разглядывал фото в семейном альбоме. Воспоминания проносились чередом, и от фото к фото наполняли его память.
- Как ты себя, чувствуешь, художник? - отец сел в кресло напротив.
- Постепенно лучше. Что со мной случилось?
- Потеря памяти. Твоя жена погибла. Ты - попытался уйти вслед, но мы остановили... Это повторялось несколько раз. Мы решили убрать все воспоминания о ней. И ты смирился, ушел в себя и забыл не только о ней, но и обо всех...
- Ясно. Я могу осмотреть дом?
- Пошли. Наверху есть пару ваших фотографий на стенах.

Он прикасался к стенам, осматривался, смотрел на потолок, подмечал знакомые отметины. Удивление от того, как до боли знакомое место может удивить своим существованием, как целый мир может жить рядом в застенках собственной памяти, бесконечно удивляли его. Свадебные фото на стенах продолжили свой добрый рассказ о забытом счастье и теперь казались намного живее магии и выдумок.

- А что за этой дверью?- сын задал вопрос, проходя мимо.
- Там мой кабинет.
Не отвлекаясь от фотографий и интерьера сын будто вскользь задал вопрос:
- Она там?
- Да, - ответил отец немного замешкавшись.
- Я хочу посмотреть.
- Хорошо, только недолго, - отец помнил о рекомендациях мага и повернул ключ.
- Я там немного побуду,- предупредил художник и закрыл за собой дверь.

Отец стоял перед закрытой дверью, боясь отойти. Его не покидало чувство, что он вновь совершает ошибку.

Тишина в кабинете и коридоре смешались и, стоя неподвижно, он ощущал себя их частью.

Молчание вдруг прервалось тихим разговором, говорил сын, но слова были ели слышны и разобрать их содержание было невозможно. Отца пугало, что фантазия вновь уносит сына из реальности. Он сделал три удара в дверь и в ответ голос стих.

Сново тишина.
- Прошу тебя, выходи. - не сдержался отец.
Ответом ему стал голос сына возобновившего беседу.
- Тебе пора выходить! - волновался отец, но голос его не слушал.
Вдруг за дверью послышался женский. Он звучал медленно и то и дело посмеивался. Сложно было поверить своим ушам, зная что комната пуста.
 - Кто с тобой, отпирай! - отец принялся долбить по двери кулаками. Чем громче и сильнее он это делал, тем ярче звучали голоса. Женщина убеждала сына, что не может без него и просила вернуться. Видимо, вырываясь из дурмана, художник чувствовал неладное и вяло пытался отказываться.

Отец наконец понял что происходит и принялся сильнее избивать дверь. Но та не подчинялась даже ударам ног.
Когда на помощь была призвана прислуга в кабинете появился третий голос.

- Ломайте, скорей ломайте! - командовал отец. Дверь не поддавалась. Прислуга наваливалась все усерднее, но ничего не происходило.
Вдруг за дверью раздался громкий, зловещий смех, как-будто сотрясавший стены. Он становился все сильнее, и почти стал не выносим как вдруг дверь поддалась под натиском и распахнулась треснув на косяке.

Хозяин вбежал в кабинет. Он был совершенно пуст. Только громкий смех не покидал его. Отец бросился к окну - оно было заперто, заглянул под стол и в прочие углы - не было никого. Только картина осталась на месте и зловещий смех, угасавший около нее.

Отец приблизился к ней и ужаснулся. На изображении он увидел неизвестную, стоявшую чуть позади его сына. Тот был напуган, он колотил руками по поверхности изнутри и его губы двигались. Через пару мгновений изображение замерло и пара приняла образ, характерный для семейных портретов, взяв друг друга за руки.

Сын на картине замер рядом с ней. Этот жуткий смех метался по комнате из угла в угол. Казалось, его можно поймать рукой, чем я на какое-то время увлекся, вызывая удивление прислуги. Поймать, как виновного, чтобы смех поведал мне что делать дальше. Тщетно.

Я обхватил портрет и прикоснулся губами в той его части, где оказался изображен мой сын.
- Закройте окна, все закройте! - попросил я прислугу и покинул кабинет вслед.

Мы принялись искать мага. Без особого успеха. Я встречался с людьми искусства, оккультными деятелями, но никто кроме моего знакомого антиквара, работавшего с сыном, не смотря на мою убедительность, а иногда и щедрость не мог предположить о ком я говорю.

Плюс, меня подводил контекст. Объявить розыск было мягко сказать проблематично. Более того я сам оказался в двусмысленном положении, не имея возможности объяснить, всем кроме замешанных в истории людей, что на самом деле случилось.

С портретом же все время случалось странное. Оставленный в кабинете как есть, он постоянно менял положение, пара постоянно меняла положение,что убеждало меня в том, что сын жив там внутри. Однажды, навестив его в кабинете, я заметил как он плачет. Изображение сына начало тускнеть, а его спутница как будто становилась ярче.

Вслед я пригласил мастера для реставрации, но он сказал мне, что не понимает структуры холста и как наносить краску. Я проводил его и, вернувшись обратно, ударил от досады по изображению спутницы.
На следующий день тусклое изображение сына приобрело новые черты - он постарел. Изменения стали случатся день ото дня. Он все старел, а спутница становилась ярче и хорошее!

Я вспоминаю ту дождливую ночь. Оставаться дома в одиночестве не было сил. Я взял бутылку джина у вышел на улицу. Темнота, разбавленная холодной водой, казалась мне более подходящим местом.

Когда капли пропитали мою одежду до основания, а джин сделал тоже самое с моим телом, я впервые ощутил непреодолимое чувство беспомощности, подлое и унизительное для любого мужчины. Уныние ослабило спину и плечи и, замедлив шаг у подворотни, я свернул в нее и тут же сполз вниз. Единственной заслугой дождя в тот день, в этом темном месте, оказалась его способность скрыть мои слезы от себя самого.

Внезапно я понял: она питается им, пытается его забрать, она убивает его! А значит единственно верное, что я могу сделать - избавить его от мучений. Мне следует смириться и уничтожить Картину следует как можно скорей!

Внезапно подворотня оказалась освещена ярким светом. Полицейская машина возникла из ниоткуда. Из нее тут же выскочил полицейский, подбежал ко мне и принялся что есть мочи избивать дубинкой куда придется.

- Это... не... твоя... игра! - полицейский сопровождал словами удары.
Голос был мне знаком, но постоянно возникавшая боль мешала мне сосредоточится.
Полицейский все бил. Я захлебывался слюной и кровью. Сил держаться не оставалось и я почти смирился, как вдруг он сделал передышку.
- Кто вы?.. За что? - произнес я с трудом сквозь разбитые набухшие губы.
Он убрал дубинку за пояс и снял фуражку. Сквозь дождевую воду и стекающую из рассечений кровь, в возникшем в лучах фар силуэте я узнал мага.
- А, это ты? Теперь за мной пришел?
- Не велика птица... По моему ты меня сам искал?
- Я хочу вернуть сына.
- Все это время, сейчас и до этого, ты пытался вернуть себя. Все это было ради тебя. Несчастье сына не имела никаго значения. Он сошел с ума, потому как ему никто не сопереживал. Я, видишь ли, не люблю заниматься белой магией. К ней приходится прибегать, чтобы спасать людей от их слабостей. Черное колдовство в этом случае более справедливо. Оно карает.
- Прекрати. Я прошу совсем немного.
- Это ничего ох как дорого стоит!
- Я отдам, что нужно.
- Все проще. Станешь должником.
- По рукам! - вымолвил я.
Колдун, машина и следы побоев исчезли. Я остался в подворотне один.
Вдруг, в глубине проулка я услышал странные звуки. Приподнявшись, я увидел как кто-то возится в луже. Послышался кашель, словно кто-то избавляется от попавшей в легкие воды. Я приблизился. В промокшем испачканном человеке я узнал собственного сына.