В поиске отца для своего ребёнка. 3 часть

Глава 5.


Проходили дни и недели...
Георгий продолжал работать на заводе и, стоя возле токарного станка, всё время думал о Лиле и её маленькой дочурке, они не выходили у него из головы. На душе скребли кошки, - он чувствовал себя полной скотиной. Ни весёлая компания дружков, ни огромная доза выпитого не помогали ему освободиться от гнетущего чувства омерзения к самому себе.
Ему до такой степени опостылела эта бессмысленная холостяцкая жизнь, что он после работы, возвращаясь в общежитие, падал на койку и отворачивался к стене. Чтобы дружки от него отстали с предложением выпить, он сказался больным. В голове крутилась одна и та же мысль: «Как исправить то, что сам своими же руками разрушил? Как теперь восстановить доверие, которое не оправдал? Хорошие люди мне поверили, а я так по скотски с ними поступил». От угрызения совести хотелось волком выть. Георгий ненавидел и презирал себя. Ему не в чем было обвинить Лилю. Он ещё никогда не встречал девчонку с такой открытой и чистой душой. Она и её дочка любили его просто так, ничего не требуя от него взамен. И парень, вспоминая печальные глаза Лили, зарывался лицом в подушку. «Ой, дурак, - скрипел он зубами. - Какой же я дурак!»
Георгий с детских лет не видел ни родительской любви, ни заботы, ни домашнего уюта. Неизвестно куда исчезнувшая мать, разгульный отец с бесконечной вереницей пьяных сожительниц, интернат и армия - вот и всё, что у него было в жизни.
Сладостная и такая желанная до сих пор свобода вдруг для него обернулась жгучим чувством одиночества. Ведь, по большому счёту, он никому не нужен. Дружки, пьянки, грязное общежитие для холостяков и временные связи с женщинами - это всё суррогат, от которого на душе оставался горький осадок. И только сейчас парень понял, как  глупо, пошло и беспутно проходит его жизнь и, что он упустил шанс стать счастливым...

Наконец, собравшись духом, Георгий решил поговорить с Лилей. Он, дождавшись, когда девушка после окончания рабочей смены выйдет из ворот завода, поспешил к ней навстречу. У него был вид, как у побитой собаки:
- Ты это... - и видя, что она дальше следует своим путём, не обращая на него внимания, перегородил ей дорогу. - Ну подожди, выслушай что ли!
Лиля остановилась и окатила его холодным взглядом:
- Что тебе надо? Говори быстрей, я тороплюсь.
Георгий топтался на месте, не зная, как начать разговор:
- Я... это... виноват. Ну, дурак я! Прости, - он откашлялся, ожидая её ответ.
- Что, все деньги пропил? Надо где-то перекантоваться? - девушка смотрела на него с презрением.
- Почему пропил? - Георгий суетливо засунул руку в карман и достал помятые купюры денег. - На, возьми! - и, заметив её протестующий жест, настаивал:
- Да возьми же, возьми! Ты меня кормила, одевала, а сама ходишь в чём попало. И дочке что-нибудь купи.
Лиля вдруг, неожиданно для себя, взяла деньги и сказала:
- Хорошо, что вспомнил о своём долге. Значит ещё не совсем совесть потерял. Всё! Мы с тобой в расчёте, можешь спать спокойно.
Она собралась идти дальше, но Георгий схватил её за руку:
- Ты можешь мне не верить, но я скучаю по вас с Алинкой. Ты даже не представляешь, как мне без вас плохо... Я раньше и не знал, как это здорово иметь семью. Это важно, когда тебя ждут дома. Вы стали для меня... ну как бы это сказать? Родными... что ли. Мне было так хорошо с вами, тепло и уютно. Я не ценил всё это потому, что боялся потерять свободу, - он смотрел на неё умоляюще. - Лиля, ты ... это... не злись на меня. Я, конечно, не святой, но и не такой уж конченный подлец, как ты думаешь.
Девушка долго вглядывалась в его глаза. Ей хотелось верить, что он говорит правду. Но горький опыт ей подсказывал, что мужчинам верить нельзя:
- У нас с тобой ничего не получится.
- Почему? - его виноватый взгляд просил пощады.
- Разная весовая категория, - усмехнулась Лиля. - У меня есть образование, а у тебя нет. И я нужна своей дочке, а ты... такой, какой есть - никому не нужен.
- Не дури! - он крепко сжимал её руку. - Я же к тебе по-человечески.
- А я больше не верю тебе! - Лиля резко выдернула руку. - Одни только слова и обещания.
Георгий схватил её за плечи:
- А я докажу тебе, что мне можно верить. Поняла?
- Это каким же образом? - удивлённо подняла брови Лиля.
- А вот женюсь на тебе!
- Оооо! Это подвиг!  - она расхохоталась ему в лицо. - И что же тебя подвигло на такое, если ты ради меня готов пожертвовать самым дорогим - своей свободой?
- Да люблю я тебя - дурёху! Люблю! Я не могу без тебя! - он рывком прижал девушку к себе и крепко обнял руками, всем своим видом показывая, что больше никогда её не отпустит.
Лиля уткнулась носом в плечо Георгия и, вдохнув запах его молодого и крепкого тела, опьянела. Бороться с ним было выше её сил. Она, проклиная себя за слабость, всем телом прижалась к нему. «Чёртова бабья тоска по сильному мужскому плечу», - подумала молодая женщина и... зарыдала.

Она вдруг почувствовала, как смертельно устала быть сильной, как ей нестерпимо больно от острого чувства никому ненужности. Лиля захлёбывалась слезами. Она никак не могла понять: за что с ней судьба так жестока? Почему на её любовь отвечают равнодушием? Почему в открытую душу плюют? Почему этот мир так жесток? Почему никому нельзя верить? Как можно жить, никому не веря?
Лиля, прижимаясь мокрым лицом к Георгию, оплакивала свою горькую долю. С детских лет она была предоставлена сама себе. До неё никому не было дела. Никого не волновали её радости и печали. Никто из родных даже ни разу не поинтересовался жива она или уже давно померла. У отца была другая семья, у матери друзья - собутыльники, а на её плечах огромная ответственность за маленькую дочурку.
В этот момент она ясно осознала, что готова всё простить этому неотёсанному чурбану: и его грубость, и бескультурье, и глупость, - абсолютно всё, только за то, что она была ему нужна.

Вдоволь выплакавшись, Лиля почувствовала облегчение. Они стояли крепко обнявшись, не обращая внимание на любопытные взгляды прохожих. Наконец она оторвалась от его тёплой груди, на которой так сладко плачется, и отвернулась, - ей не хотелось, чтобы он видел её опухший от слёз нос и потёкшую тушь. Достав из сумочки зеркальце и носовой платок, она стала подтирать следы туши.
- Я тебе рубашку замарала, - взглянув на него, сказала Лиля.
- Сама замарала, сама и постираешь, - пошутил Георгий, намекая на продолжение их семейной жизни.
Но она не обратила внимания на его слова:
- Ну, ладно. Мне надо спешить за Алиной в садик.
- А можно я сам её заберу? - осторожно спросил Георгий.
Лиля тревожно посмотрела на него:
- Я не думаю, что это хорошая идея. Дочка может испугаться, когда тебя увидит. Возможно она ещё помнит, как ты меня ударил.
- Я сам её напугал, сам её и успокою, - серьёзно глядя, ответил Георгий.
- Ну может оно так вернее. Иди тогда ты в садик, а я пойду домой ужин готовить, а то она увидит моё заплаканное лицо и подумает, что ты опять меня обидел.
Георгий понимал, что ему предстоит непростой разговор с девочкой:
- Лиль, а Алинка вспоминала меня?
- Ну, конечно, вспоминала. Ты же был для неё хорошим отцом.
Георгий облегчённо вздохнул и направился в сторону детского сада.


Глава 6.

Через несколько месяцев они поженились, и Георгий, уволившись из завода, пошёл работать на стройку, чтобы обеспечить свою семью жильём.
Лиля вернулась к своей профессии. А её уже законный муж, взяв все необходимые документы, сходил в Загс и оформил на Алину «Усыновление». Это было его решение. Все знакомые и друзья одобряли его поступок, и только закадычный дружок Сергей, с завистью глядя на их семейное счастье, подначивал Георгия:
- А ты не боишься, что вы с Лилькой разведётесь, и тебе придётся платить алименты на чужого ребёнка?
Георгий нахмурился:
- Что значит «на чужого»?! Если я принял ребёнка всей душой, то это - мой ребёнок. Если надо, буду и алименты платить. Понял?
После этого Сергей уже не заикался на эту тему.

А счастливая Алинка, приходя в садик, всем хвасталась: «Мы с мамой замуж вышли!». Воспитатели с улыбкой спрашивали: «Что, сразу обе?», и она с гордостью отвечала: «Да! У нас теперь с мамой новая фамилия».

Эпилог.

На юбилей - пятилетнюю годовщину их свадьбы собрались все друзья, приехал и Сергей. Он и раньше был в их уютном доме, который ему очень нравился. Но сегодня с ним происходило что-то необъяснимое.
Лилька в платье, облегающем гибкую фигурку, и в лакированных на высоком каблучке туфельках, которые подчёркивали стройность её ног, радостно хлопотала возле праздничного стола, скороговоркой повествуя о последних новостях в их семейной жизни. Сергей слушал её рассеянно, он только иногда кивал головой в знак согласия. Ему трудно было сосредоточиться: его волновали её мягкий голос и свободно льющиеся светлые волосы; его до боли волновала её походка, - как она двигалась легко, без особого напряжения; но больше всего волновали её глаза, карие, казавшиеся ему невероятно красивыми, светящиеся каким-то особым блеском, а тонкий аромат её духов его просто сводил с ума.
Сегодня в этот праздничный день, когда она была необыкновенно хороша, Сергей чувствовал до какой степени жена его друга была ему желанна. У него на скулах играли желваки, и он с трудом сдерживался, чтобы взглядом или жестом ненароком не выдать себя. Все приглашённые уже собрались за праздничным столом, а Сергей не слышал ни тостов гостей, ни звон бокалов. Он мучительно пытался понять: почему она выбрала Георгия, а не его? Чем он хуже? Это была какая-то непостижимая для него тайна женской сути.
Вернуться в реальность его заставил неожиданный вопрос друга:
- Серый, ну а ты что в холостяках ходишь? Когда мы на твоей свадьбе гулять будем?
Сергей поднял взгляд на Георгия и неожиданно для себя ответил:
- Женюсь, когда найду такую женщину, как твоя Лилька.
Гости его слова восприняли как комплимент, и с живостью подняли тост за хозяйку. И только одна она поняла, - интуитивно почувствовала его животную тягу к ней. Её взгляд тут же сверкнул металлическим блеском. «Не смей! Не твоё - не трожь!» - прочёл он в её глазах. С тех пор Сергея больше никогда не было в их доме.   

У Лили с Георгием родилась ещё одна девочка, - такая же красивая, как и Алинка.
Лиля, выходя из роддома и глядя, как её муж трепетно прижимает к себе маленький свёрток с новорождённой, счастливо улыбаясь, думала: «А для это ребёнка мне не придётся искать отца. У неё уже есть папа».