Бесконечный покой

Высокий светловолосый мужчина средних лет стоял у огромного панорамного окна  и устало  рассматривал мириады звезд. Они складывались в галактики и туманности, едва заметно перемещаясь и осторожно перемигиваясь холодным, неприветливым светом. Вселенная медленно вдыхала и выдыхала, едва заметно расширяясь. Безжизненный покой и умиротворение. Печальный результат грандиозных планов и стремлений.

Вдруг где-то недалеко  взорвался очередной раскаленный гигант, отправив в безмолвную бесконечность последнее «прощай». На миг комната озарилась ослепительно ярким светом. Мужчина недовольно  поморщился, его раздражали эти всполохи.  Ему давно пора было в отпуск, уже целую вечность он безвылазно сидел в этом кабинете, утонувшем в молчании и одиночестве. Безграничная усталость навалилась на его сутулые плечи, и тяжелая ноша с каждым днем становилась все более невыносимой.

Больше всего на свете ему хотелось хорошенько выспаться и отдохнуть, но оставалось одно незавершенное дело. Он обернулся и посмотрел на огромные настенные часы с множеством стрелок и фигурок планет. Они стремительно перемещались в хаотичном, только ему одному известном,  порядке. Опытным глазом он сразу нашел маленькую черную стрелку,  как раз подползавшую к небольшому голубоватому шарику.

Убедившись, что не ошибся, мужчина окинул кабинет рассеянным взглядом, силясь вспомнить, куда он мог деть нужную вещь. Но найти  здесь что-либо было крайне непросто: огромные шкафы и длинные полки были завалены разнообразными моделями ДНК, черепами самых причудливых форм и размеров, заспиртованными животными и растениями,  моделями галактик и колбами с разноцветными растворами. В углу у камина рядом с дровами были свалены куски старых карт и пожелтевшие листки исписанной бумаги, а рядом  в кресле сидел белесый человеческий скелет, в равнодушных глазницах которого играли отблески затухающих углей.

Мужчина озадаченно почесал подбородок и, словно что-то вспомнив, остановился взглядом на запыленной и забытой полке слева от тебя. Лицо озарила догадка, и он размеренным шагом направился к деревянной стремянке, стоявшей рядом с огромным книжным шкафом, до предела набитым книгами и свитками пергамента, вместившими в себя всю историю вселенной. 

Мужчина схватился за стремянку, от чего та жалобно скрипнула и стряхнула ему на голову облако серой пыли.

- Вот, черт! - выругался он, громко чихая. Он быстро перенес лестницу в противоположный угол, установил и начал осторожно подниматься.

На вершине его поджидала пыль, свалявшаяся в комки, и антикварный хлам: мешочек с магическими рунами, рог единорога, засушенное сердце кентавра лежали рядом с секстантом, первым печатным изданием Библии и набором резиновых уточек для ванны. Он протянул руку, пытаясь нащупать нужный предмет, но с первого раза выудил только небольшой кусок древнего корабля. Мужчина удивленно покрутил его в руках, стараясь найти ему применение, но не смог и бросил в кучу к дровам. Покопавшись еще, он вытащил маленькую флейту, пару  загадочных склянок с подозрительным содержимым, и, наконец,  рука почувствовала прохладу стекла. Обрадовавшись, он вытащил находку наружу, и быстро спустившись, поставил на письменный стол.

Находка оказалась старинными песочными часами. Их деревянные опоры были щедро украшены резьбой и маленькими изумрудами. Сквозь тонкое, почти невидимое стекло просвечивали  маленькие разноцветные  песчинки, медленно и словно нехотя пересыпаясь из одной половинки в другую. Яркими искорками они проскальзывали сквозь узкое горлышко, и  срывались  вниз, вспыхивая и тускнея в полете, чтобы вскоре опуститься на дно уже безжизненным пеплом. 

Мужчина пригляделся: среди белых, желтых, зеленых песчинок преобладали черные и серые, они с каждой минутой росли и увеличивались в размере. Он печально покачал головой, делать этого не хотелось, но он как никто знал, что у всего есть свое время. Поколебавшись еще мгновение, резким движением руки он  перевернул часы и отставил их в сторону.

- Простите, ребятки, правда, простите. Бог устал вас любить, Богу пора на покой...- еле слышно прошептал он и обессиленно опустился в кресло.