Штрихи к портрету. Владимир Маяковский

1. Революционная поступь.

Владимир Маяковский – трубадур большевистской революции.

Маяковский – глашатай революционной эпохи: чеканит слова, будто печатает шаг!

Маяковский – прожектор революции в ночном небе поэзии!

Маяковский – поэт-маяк в штормовую погоду.

Поэзия Маяковского – красный стяг пролетарского люда России!

Маяковский – поэт разбушевавшейся рабочей массы, увлечённой произволом и безнаказанностью в классовой борьбе.

Маяковский отвечает хлёстким плевком в лицо советских бюрократов и чиновников!

Маяковский – революционер-язычник: поклоняется солнцу-ярилу, озаряющему мир!

Ирония судьбы состоит в том, что рупор революции Маяковский погибает под её колёсами!

Застрелившийся Маяковский – трагический символ революции. С ним происходит катастрофа, подобная той, какая настигает Советский Союз через 60 лет после смерти поэта.

Шагая в первых рядах революции, Маяковский стоит над ней: политический смерч уносится в прошлое, а стихи гениального поэта продолжают жить.

Революция предаёт Маяковского, однако её трибун будет греметь стихами многие века!

Маяковский – провозвестник нового общества, зовущий людей в светлое будущее.


2. Лирические чувства

Маяковский – поэт революции, в чьих руках – молот, а в сердце – голубь.

Маяковский гремит молотом революции, роняя на раскалённый металл слёзы нежности.

Есть и личная жизнь у революционного поэта Маяковского: мелкие обиды, наносимые женщинами, низвергают его в пропасть отчаяния, тогда как его собственная любовь – это шипящее мясо на вертеле революции.

Громовержец революции Маяковский обладает лирической душой скрипки: он гибнет не на баррикадах, а в поединке с женщиной.

Маяковский по-революционному размашисто рубит дрова для несчастной вдовушки-поэзии.

Зуд любви, как гвоздь в сапоге мешает Маяковскому шагать в первых рядах пролетариев.


3. Пламя поэзии

 В русской поэзии есть горы, долины, реки и ручейки; Маяковский – огнедышащий вулкан!

Поэзия Маяковского – пламя горящей степи, которое никто не в состоянии потушить.

Поэзия Маяковского – шаровая молния, влетающая в дом обывателя.

Маяковский жонглирует «новыми солнцами» как цирковыми шарами.

Маяковский возносится на поэтическое небо «облаком в штанах»!

Маяковскому не откажешь в смелости. Он дерзко приглашает солнце погонять чаи и даже спрашивает разрешения прикурить у светила!

Оказавшись в эпицентре революционного пожара, Маяковский грезит о «городе-саде»! И как только он осознаёт, что это мираж, пускает пулю в сердце!

В поэзии Маяковского торжествует пробудившаяся весна человечества!

4. Творческие параллели.

«Мистерия-буфф» Маяковского – это остроумная, живая, солнечная, пролетарская сказка в духе Карла Гоццы! Она никогда не поблекнет!

Поэзия Маяковского отличается пролетарским романтизмом: её дух, подобно байроновскому, простирается от края и до края вселенной!

Нелепо отвергать новое и бессмысленно не принимать старое. И всё-таки традиционалисты менее опасны, чем новаторы: можно понять ценителей Пушкина, отрицающих Маяковского, и нельзя одобрить поклонников Маяковского, сбрасывающих с «корабля истории» Пушкина.

Страстной гражданской риторикой Виктор Гюго предвосхищает поэзию Владимира Маяковского и Пабло Неруды.

Владимир Маяковский – это уитменовский сталевар у плавильной печи русской революции.

Дмитрий Мережковский – ум, Владимир Маяковский – сила. К сожалению, эти два качества не соединяются вместе в людях, преобразовывающих Россию!

Владимир Маяковский разрисовывает окна РОСТа (Российского телеграфного агентства), Василий Кандинский – окна Вселенной.

Константин Бальмонт и Владимир Маяковский – великаны старой и новой поэзии.

Бальмонт и Скрябин освещают тьму прометеевским огнём. Маяковский – размахивает факелом революции. Свет первых до сих пор горит, факел революции – постепенно гаснет.

В пьесах Маяковского обличается социалистический балаган: это своего рода модификация «Балаганчика» Александра Блока.

Сверхчеловек Джек Лондон навсегда засыпает в морфическом сне в 40 лет. Сверхчеловек Фридрих Ницше впадает в безумие в 44 года. Сверхчеловек Владимир Маяковский пускает пулю в сердце в 36 лет. Нет! Это не мужчины! Не та у них воля! Не та энергия! Обратимся к другим примерам: Бертрам Рассел, Марк Шагал, Хоакино Родриго живут около 100 лет! Вот кто обладает по-настоящему сверхчеловеческой волей к жизни! Американский писатель, немецкий философ, русский поэт – мнимые герои. Напротив, английский математик и философ, французский художник, испанский композитор – подлинные!