Сказка о Хасине

Однажды, летнею порой,
Там на, отгоне под горой,
Когда сменился день на ночь     ,
Старик склонился, чтоб помочь
Мальчишке развести огонь.
На плечи положив ладонь,
Он внуку нежно говорил,
Как он костёр свой разводил.
Затем, поужинав вдвоем,
Закрыв, в загоне вход-проем,
Легли на сено отдыхать.
Внук просит сказку рассказать.
Тогда поведал дед о том,
Прошедшем времени крутом:
-То было в прошлые века
И донеслось к нам с далека.
В одном из уголков Чечни,
В каком, не смог я уточнить,
Средь диких и высоких гор,
Тянулся буйный, хвойный бор.
По склонам граб, чинар росли,
Ольха, дуб, ясень здесь цвели.
Везде свисали с них лианы,
По ним резвились обезьяны.
Внизу кустарниковый лес,
Повсюду слышен шум и треск,
Различных птиц в нем голоса.
С земли чуть видно небеса
И днем стоит тут полумрак.
Везде вас ждет смертельный враг.
Зверьё и змеи здесь вокруг,
Свой издают истошный звук.
Рев и шипенье вместе в нем.
Отсель не выбраться живьем.
И в том лесном земном аду,
Девчонку дразнит какаду.
Ей года пять от роду нет,
Она ручонкой гладит свет,
Проникший к ней, тут, сквозь листву,
Все удивляясь естеству.
Стоявший рядом серый волк,
В делах ребенка, зная толк,
Стоит, как стражник, часовой,
На смех, кивая головой.
И тут же в метрах десяти,
Волчица в зарослях сидит,
И тоже чадо сторожит.
Прошло три года с той поры,
Как волк принес её с горы,
Где камнепад накрыл обоз,
Что в гости к бабушке их вез.
Погиб у девочки отец.
Один растил он их, вдовец.
Она не помнит это горе,
Так как была со смертью в споре,
В котором верх она взяла.
В норе с щенками ожила.
Жить было детке суждено
С волками вместе, заодно.
Усвоив их язык, повадки,
Людские, потеряв, задатки
Она волчицею росла
И тяжесть быта их несла.
Она вскормленная волчицей,
Была в охоте мастерицей.
И вот, теперь, она стоит,
И в высь задумчиво глядит,
Откуда падал солнца свет,
Как-будто дать хотел ответ
На не созревшийся вопрос:
Что я за волк, и без волос?
Откуда взялся я такой?
Могу орудовать рукой.
И тут сцепились два волчонка
За кусок мяса поросенка.
Она, вдруг, смехом залилась,
Волчонком стала, распалясь.
Пропали проблески ума,
На мысли двинулся туман.
Так, озаряясь иногда,
Шли у девчоночки года.
В шестнадцать лет, под изморось,
Возглавить стаю ей пришлось.
То был для них голодный год,
Волков, заметно, таял род.
Вожак сменила ареал,
И он для них добычлив стал.
И снова стая ожила.
Вожак-девчонка расцвела.
Земной красою налилась: 
Златокудрая коса,
Прозрачно-синие глаза,
И брови темные вразлет,
Подобно лебедя полет.
Какую сказочную стать
С ваяла в ней природа-мать!
Всю красоту не описать.
Однажды, этот ареал
Охотник храбрый проезжал.
И вот, в подзорную трубу
Увидел он свою судьбу:
Она стояла на холме,
Из листьев в мини и в "чалме"
(В венке из благостных цветов)
Как в ожидании сватов.
И сердце вздрогнуло в груди,
Коня, оставив позади,
Бегом он кинулся к холму.
Преграды не было ему.
Сквозь рык волков и их оскал,
Пробравшись к холму, он сказал:
Бежал и думал: миражи!
Но это явь и сторожит
Вас, стая преданных волков,
Любой загрызть меня готов,
Но, видно, Вы добро не дали,
Коль вмиг меня не разорвали.
Его манящий, нежный взгляд,
Его фигуры стройный склад,
Очаровали, вдруг, её:
Так, он подобие моё!
Она с холма к нему сошла,
Вокруг, обследуя, прошла.
Он был, почти, подобен ей.
Тревога, страсть проснулись в ней,
Но вид она не подала,
Вопрос свой жестом задала.
То был ему понятный знак
И означал, примерно, так:
Откуда взялся? Кто такой?
Зачем нарушил наш покой?
Он ей ответил:-Я не враг,
И не колдун я, и не маг.
Хасин я, жаждущий любви,
От Вас, теперь, без головы.
Увидев Вас в свою трубу,
Я понял, что нашел судьбу,
И тут же я понесся к Вам,
Поверьте искренним словам.
Я руку с сердцем предлагаю
И вечно с вами быть желаю.
Он рассказал ей об отце,
О всей родне в его дворце
И в гости звал её к себе.
Так страстно объяснялся он,
Что слышался душевный стон.
Печально молвила она:
-Мой друг Хасин, я не одна.
Вся эта стая мне-родня.
И до сегодняшнего дня.
Делю со стаей их судьбу,
На личном, у меня табу.
Спасли они меня, взрастили,
И горе, радости делили,
Я в неоплаченном долгу,
И стаю бросить не могу.
Неравнодушна к Вам и я
-Сказала голову склоня.
Слеза скатилась по щеке
И гром, вдруг, грянул вдалеке.
Я дружбу вашу принимаю,
Остаться в стае разрешаю,
Но с позволения отца,
Возьму к себе я молодца.
Пусть Ваш отец решит, Хасин,
Что должен делать его сын.
И. если даст он Вам добро,
Найдете здесь приют, тепло.
В ответ, издав прощальный стон,
К отцу, стрелой, помчался он.
В короткий срок хотел успеть,
Недельный путь преодолеть.
И несся он в густой траве,
А мысли вились в голове:
И что же скажет мне отец,
Когда приеду во дворец,
И объясню свое решение,
И будет ли ему прощение?
Как не расстроить бы его,
Из-за поступка своего.
Вдруг, близко грянул страшный гром,
Сверкнули молнии кругом,
И голос молвил из небес:
-К сестре ты свататься полез,
И, если б в зеркало смотрел,
Её бы лик в себе узрел.
Пусть объяснится, наконец,
Откуда взял тебя отец.
-Небесный голос, вдруг, умолк.
Завыл, услышав это, волк,
Что шел, чуть поодаль него,
По воле клана своего.
Он охранял его от бед,
Пока вожак ждала ответ.
Хасин, как вкопанный, стоял
И дождь в лицо ему хлестал,
Как-будто отрезвить хотел,
Ведь он от счастья опьянел.
Такой нежданный поворот,
Поверг Хасина в жар и пот.
Он тут же медленно присел
И в небо пристально глядел.
Он ждал, горя от нетерпения,
Небесной вести продолжения,
Но тут же тучи разошлись
И солнце глянуло, вдруг, вниз,
Давая тем, ему понять,
Что здесь не будут объяснять.
И он продолжил долгий путь.
Его визит менял всю суть,
Себе намеченной им цели.
Другие мысли им владели.
И в месте, где оставлен конь,
Он дал сигнал, дудя в ладонь.
Конь с далека в ответ заржал
И тут же резво прискакал.
Хасин рукой его ласкал.
Взлетел, как птица, на него
И тут, лишь, видели его.
И, вот, уже на пятый день
Дворец отца мелькнул, как тень.
Ускорив бег, за час иль два,
Отцовы слушал он слова:
-Хасин, вернулся, наконец!
Как долго ждал тебя отец.
Я был, уже. немного зол,
Ведь, скоро месяц, как ушел
Один, без стражи и друзей,
А я сиди и вдаль глазей.
Ты знаешь? Болен я и стар,
И для меня ты, божий дар,
Что есть на свете у меня.
-Сказал он к сыну прислонясь.
Чтоб влажность глаз своих сокрыть,
Вздыхая, стал он уходить
В свои укромные покои.
Поник осанкой старый воин.
-И все вопросы, погодя,
-Хасин подумал, вслед глядя.
У тем любых, своя пора,
Терпенье, мудрости сестра.
Усвоил это, с детства он,
Как-будто горцем был рожден.
О возвращеньи слух располз.
Повсюду слышен шум голос,
То, родня радостно встречала.
Беззлобно  тетушка ругала,
За то, что он заставил ждать,
И всех, с волнением, страдать,
Затем, с дороги он помылся,
Едою вкусной подкрепился,
Сон стал его одолевать,
К себе ушел он отдыхать,
И, как убитый, сутки спал,
И на вторые, только, встал.
Отец с утра смотрел покосы.
Хасин пришел задать вопросы,
О сущности небесной вести,
Как дальше быть? Решить с ним вместе.
Подробно, все он изложил
Отцу, которым дорожил.
На пень, под дубом тот присел
И вдаль, задумчиво, глядел.
Мгновенья славных дней, прошедших,
И образы друзей, ушедших
-В страницах памяти листал,
Пока от дум он не устал.
Родник поблизости журчал,
А ветер в кроне дуб качал.
И разговор свой, начал он:
-Тебя, ребенком, я нашел,
Когда в горах, с похода шел.
На склоне, где был камнепад,
Смотрю, погибшие лежат
Вокруг разбитого обоза,
В составе из пяти повозок.
В обломках, у одной из них,
В предсмертной позе ты притих,
Прикрытый телом одного,
И, видно, папы твоего.
Погибших всех похоронили.
С тобой в дорогу заспешили.
Когда домой тебя привез,
Ты был еще во власти грез. 
И, друг мой, врач тебя лечил,
С трудом в сознанье приводил.
Ты был еще и слаб, и мал.
Отца ночами часто звал.
И я, и тетушки твои
Тебя растили, как могли.
Я очень рано овдовел,
Детей от брака не имел.
Моей отрадой стал, здесь, ты.
Мои заботы и мечты
-Все было связано с тобой
И был доволен я судьбой.
А правду эту я скрывал
-От мук, душевных, сберегал.
Я рад, что выжила сестра,
И, срочно, ехать нам пора
К воскресшей девочке моей.
Я сам с тобой поеду к ней.
-Отец, туда путь труден и далек,
Чтоб я тебя туда увлек,
С тобой мне будет не с руки,
Свое здоровье береги.
-Сын мой, об этом не проси,
В седле я свет исколесил.
Пути тому я буду рад,
Я не девица, а солдат.
Теперь пора собраться в путь,
Чтоб нашу девочку вернуть.
И ранним утром из дворца,
В галоп неслися три гонца:
Хасин, отец и его друг,
Не взяв с собою, даже, слуг.
Когда прошло пять дней пути,
Волк, продолжавший вслед идти,
Узнав, зачем они идут,
Сменил, немедленно, маршрут,
И,как стрела, помчался он,
(В ушах стоял от ветра звон)
Чтоб вожаку все передать.
Пусть, до приезда, будет знать,
Небесной вести результат,
И, что Хасин родной ей брат,
Теперь он едет к ним с отцом,
От них забрать её с концом.
И, вот, он в стаю прибежал,
Девчонке новость передал.
У ней полились слезы с глаз,
Когда закончил волк рассказ,
Вокруг раздался волчий вой,
Так страшный, уши хоть закрой.
Вся стая плакала навзрыд.
У вожака душа болит.
Меж ней и стаей вырос брат
И едет он её забрать.
Так в думах время пролетело,
Ответ продумать не успела,
Как, тут, Хасин явился к ней,
В слезах он был еще милей,
Сестру, по-братски, он обнял
И нежно в лоб поцеловал.
Она рыдала вместе с ним,
Он стал ей близким и родным.
Затем, как мог, и невпопад
Он рассказал про страшный ад,
В котором сгинул их отец,
И как попал он во дворец,
В обитель горского вождя.
Какое время погодя,
Узнал он правду о себе
И благодарен он судьбе,
Что так сошлись у них пути
_ А, как жила все годы ты?
  -Она поведала ему,
Как волк принес ее в семью
-Волчица-мать меня вскормила,
Заботой, лаской окружила.
И вот, теперь, их больше нет,
Они все- жертвы трудных лет.
Потомство их, теперь, со-мной,
Живут, как с матерью родной.
-Вот скачет радостный отец,
А рядом с ним и друг, и спец
По всем запутанным делам,
Зовут его Абу-Селам.
И вот, подъехавший отец,
С коня спешившись, как юнец,
Её красою был сражен
И в сходстве с сыном поражен.
Её он бережно обнял
И нежно в лоб поцеловал
-Какое милое дитя,
Встречает, солнышком светясь!
Спасибо Господь наш единый
За встречу эту в пути длинном,
Что врозь, до этого, мы шли
И твоей милостью сошлись.
Она смотрела на него
И слезы лилися ручьем.
К его руке она прижалась
И что-то тихо всё шептала,
Как-будто с кем то говорила,
О чем-то жалобно просила,
Потом, к Хасину обратилась:
-Скажи Хасин, родной мой брат,
Ты ведь пришел меня забрать?
Как быть со стаею моей?
Умру, расставшися я с ней.
-И стая будет жить у нас,
Есть и для них у нас запас,
А,если надо, рядом лес,
Для них у нас прилично мест.
Заботу, каждого из них,
С тобой поделим на двоих.
Отец тому, лишь, будет рад,
Душа его цветет, как сад.
Безмерно радуется нам,
Сейчас ему все передам.
Хасин отцу все объяснил,
И он в улыбке весь расплыл,
И вновь он девочку обнял,
И со слезами целовал,
С ним вместе плакала она,
Дочерним чувствами полна.
И просьбе брата она вняла,
И предложение приняла,
Затем, созвала членов стаи,
По свойски, прибывших представив,
Свое решенье объявила,
И стая радостно завыла.
Желанье брата и сестры
К могиле возложить цветы,
Одобрил бурно горский вождь,
И, несмотря на сильный дождь,
Наутро были все в пути,
Стараясь побыстрей дойти,
Туда, где был отцовский прах,
Там далеко, в глухих горах.
Хасин с сестренкой и волком,
И воин с преданным дружком,
Оставив стаю здесь в лесу,
Прошли болота, полосу.
Им предстоял недельный путь,
На нем опасностей хлебнуть.
К обеду дождик перестал,
Что, аж с утра по ним хлестал.
Прошел и первый день пути,
Труднее стало им идти.
Остановились на ночлег.
Волк, рядом, за спиной прилег,
Согрел её своим теплом,
Она уснула крепким сном.
Отца увидела во-сне,
Её он гладил по спине
И говорил:-Вернитесь, дочь!
Хочу вам, милые, помочь.
Тут силы темные витают
И чувства жалости не знают,
То птичкой кружатся вокруг,
То динозавром ходят, вдруг,
То превращаются в зверей.
Вернитесь доченька, скорей!
-Теперь головку гладит он
И, вместо просьбы тихий стон
Раздался из отцовских уст.
С ним рядом шевельнулся куст,
Оттуда страшная рука,
Похожая на паука,
Его за ворот приподняла
И быстро вместе с ним пропала.
И снова к ней отец бежит
И на ходу он ей кричит:
-Не вздумайте идти ко-мне,
Молитесь лучше вы по мне.
И снова страшная рука,
Похожая на паука,
Его, бегущего, накрыла,
И в землю вместе с ним зарылась.
Она проснулась вся в поту.
Хасин готовил им еду
И всем на ужин подавал.
Волк беспокойство проявлял,
Она спросила:-Что стряслось?
-Тут что-то в небе пронеслось.
Вначале думал-показалось,
Но запахи его остались.
-Хасин с едою подошел.
Их в возбуждении нашел.
Она ему все рассказала,
Но его мысли не узнала.
Головку гладил он её,
Отдав ей лакомство своё.
Волку он что-то объяснял
И, видно, тот его понял.
Вот горский вождь и его друг,
Закончив ужин, сделав круг,
Вокруг их маленькой стоянки.
Готовить стали всем лежанки
-Траву густую подложив,
На неё бурки постелив,
К себе её они позвали,
Где спать ей место указали.
Вождь в лоб её поцеловал,
Спокойной ночи пожелал.
Хасин с волком на страже стали
И до утра их охраняли.
А утром тронули все в путь,
Никто не думал повернуть.
Чуть глянуть солнышко успело,
И снова небо посерело.
Хасин про сон отцу сказал,
А он и сам то место знал.
У всех оружие-кинжалы.
Другого вида и не взяли,
Но дни и ночи шли спокойно,
На пятый день, волк беспокойно
Тревогу начал проявлять,
Хасину что-то объяснять,
А тот спешил отцу сказать,
Но горцы усы поправляя,
И рук с кинжалов не снимая,
Шутя, друг другу улыбаясь,
Свой, продолжали путь.
И горный ветер стал им дуть,
Прохладой влажной, обдавая,
И с силой в стороны таская,
Вконец, измученных коней.
Чем дальше, ветер дул сильней.
Вдруг, грохот близко прокатился,
Как-будто рядом кто-то злился,
За их настойчивый визит.
И холод их уже сквозит.
Но сумерки уже близки.
Теперь, последние броски
Ведут их к маленькой пещере,
И там внутри, среди расщелин,
Придется им заночевать,
И, лишь, на бога уповать.
Вот вход открылся взору,
То был проем в крутую гору.
Хасин, вдруг, вырвался вперед
И на коне он въехал в грот.
Со свистом что-то зашипело,
И на Хасина налетело.
Успел он на коня прилечь,
И вскинуть резко длинный меч.
Вонзить его в кромешной тьме,
Во что-то жёсткое, в косме.
Раздался страшно-дикий рёв,
И от него застыла кровь
Хасина бедного коня.
Он ржал удилами звеня.
Хасин на землю соскочил
Огнем пещеру осветил.
Вокруг безмолвно, тишина,
В падении капелька слышна,
А на земле и крови нет,
Не виден тут и зверя след.
К нему на шум спешил отец
-Ты с кем сошелся мой храбрец?
Я видел див понесся прочь.
Но не успел тебе помочь.
Тут все Хасина обступили,
О происшедшем говорили.
Потом был ужин у костра.
Уснула раньше всех сестра,
За ней Хасин и серый волк,
Затем и горский вождь умолк.
Один Абу-Селам не спит
Он вход в пещеру сторожит.
И в предрассветной тихой мгле,
К ним что-то кралось по земле.
Абу-Селам услышал, вдруг,
С мечом рванулся он на звук.
Успел, с пещеры выходя,
Толкнуть заснувшего вождя
И закипел неравный бой,
На них набросились гурьбой,
Свиноголовые враги,
И все в доспехах дорогих.
Мечами горцы их разили
И поле трупами покрыли.
Редеют воинства ряды.
Вот вышел див из их среды,
Лучом алмазным посветил.
В той позе воины застыли,
Когда мечи над дивом взвились.
В пещере спали крепким сном
Хасин с сестрою и волком.
Весь путь Хасин с волком не спали,
Всех еженощно охраняли.
Подкрался див, бесшумно, к ним,
И рук, движением одним,
Девчонку спящую поднял,
Вороний облик, вдруг, принял,
Взмахнул, огромнейшим крылом,
С пещеры вылетел, в проем. 
Красу он в замок свой унес,
Что взгромоздился на утес.
Там далеко, средь снежных гор,
Куда не мог достигнуть взор.
Под утро волк глаза открыл,
И в жутком ужасе застыл.
Девчонки не было нигде,
-Хасин, проснися, мы в беде,
-Означил волка страшный рык.
Метнулись оба из пещеры
И, только, тут в беду поверил:
Абу-Селам с отцом стояли
В гранитном камне, как сваяли.
И стаи воронов летали,
Останки воинства клевали.
Хасин в слезах отца обнял,
Но он, лишь, камнем отдавал.
В Хасине ярость закипела,
И сердце местью загорелось.
Отцу он клятву произнес:
-Злодей, что девочку унес,
И превратил вас в изваянье,
Клянусь получит наказанье.
Такое горе не прощу,
И даже в небе разыщу.
Заставлю снять с вас свои чары,
Не избежит он моей кары.
Теперь, нам в путь с волком пора,
Туда, где высится гора.
Они вдвоем вперед помчались,
Копыта с лапами сверкали.
И к вечеру, к закату дня,
Хасин увидел, вдруг, луня.
В тисках змеи он умирал,
Но голову ей не склонял.
Лунь-ястреб гордый, не из слабых,
Захват змеи его ослабил.
Хасин на помощь поспешил,
Обороняться змей решил,
Луня, с тисков не выпуская.
Мечом булатным прикрываясь,
Хасин повел свой разговор:
-Давай решим мы с миром спор,
Отдай мне бедного луня,
В душе за это не кляня.
Смотри, какой богатый луг,
Найдешь другую пищу друг,
Хотя, беда зовет нас вдаль,
Мне птицу, очень, стало жаль.
- Тиски свои змея разжала
Луня Хасину передала.
При этом молвила она:
-Лунь сам на ужин меня метил,
И наглость за свою ответил.
Я победил его в бою
И знаю про беду твою,
Сочувствую я, очень, вам,
И почему? Не знаю сам.
Теперь, послушай что скажу:
-Я меч волшебный сторожу.
Путь ваш опасен и далек,
И много в том пути тревог,
А твой булатный, острый меч
Не сможет там вас уберечь.
Он не осилит колдовство.
Там нужен меч вам с волшебством.
Возьми, хранимый мною меч,
Он будет всюду вас беречь.
 
(Продолжение следует)