Не мешай...

НЕ  МЕШАЙ
1.
   Когда в  вагоне поезда выключили основное освещение, оставив только дежурное, даже самые разговорчивые пассажиры, отложив до утра неразрешённые споры и не вспомнившиеся анекдоты, покорно разбрелись по своим плацкартным местам, разделяя участь тех, кого давно уже укачало монотонное покачивание состава и, знакомый с детства, мерный перестук колёс.                Но, несмотря на позднее время и произошедшие вокруг ночные изменения, во втором купе жизнь не притихла, а наоборот на фоне всеобщей дорожно-спальной тишины, всколыхнулась с новой силой.               

Взобравшаяся на свободную верхнюю полку, девчушка лет девяти, не поддаваясь всеобщей сонной умиротворённости и продолжая бодрствовать, усиленно  «укладывала спать» свою, видно недавно купленную ей, куклу.                Кукла совсем  «не хотела спать», и поэтому девочка, немного шепелявя, но изо всех сил, стараясь быть «строгой мамой», громко, повелительно и даже как-то устрашающе повторяла, не раз услышанные самой и уже заученные слова                - Ну, ты у меня дождёшься. Щас выпросишь…                - Закрой немедленно глаза! Я кому сказала!                После минут десяти этой не умолкающей детской возни с нижней полки послышался хорошо поставленный, властный женский голос                - Таня, прекрати! Люди спят.                Девочка на несколько минут перешла на шёпот, но потом опять, заигравшись и забыв о замечании, возобновила громкий монолог.                Женщина, осекшая девочку, больше на это не реагировала. Она лежала, не сводя глаз с тусклого плафона дежурного освещения и можно было подумать, что это синий свет лампы заставляет их слезиться.               

 Материнское предчувствие редко обманывает. И, сейчас, когда Таня была совсем рядом, Елена уже понимала, что теряет дочь. Глаза продолжала обволакивать густая влага, но это были ещё не слёзы. Чувствовала, что они придут потом.                Но, снова и снова она мысленно убеждала себя, что принятое решение – единственное решение, и не должно принести вреда.                Напротив, мама – учитель. Она сможет привить внучке всё положительное, что вмещает в себя её профессия. Да и не надолго эта разлука. Через два года новый муж Елены закончит военную академию, получит распределение, их семья крепче «встанет на ноги» и она уговорит его забрать Таню обратно. А, сейчас , он прав-                хочется пожить для себя, вдохнуть столичной жизни…когда ещё доведётся…
 
 Мысли отвлекли и Елена не сразу поняла, что происходит вокруг.                Спавший, на соседней полке мужчина, проснулся и приподнявшись, отчитывал Таню                - Я вот сейчас возьму ножницы и язычок твой укорочу, если не прекратишь баловаться!                Девочка на несколько секунд замолчала, а потом громко разрыдалась, испуганно закрыв лицо руками и, забыв о своей Барби, забилась в уголок.                Елена сняла дочь с полки, и успокаивая, обеими руками прижала к груди                - У девочки нет родного отца. Да и я мать, наверное, плохая. Только крик от меня слышит… вот к бабушке на воспитание едем…                Мужчина виновато опустился на постель и извиняющимся тоном пробасил                - Да я не думал что она так испугается, пошутить хотел…                Ворочаясь  под одеялом и, забываясь во сне, успокаивал себя                - Не нужна  никому дытынка, мешает всем,.. безотцовщина…   
 
2.
 
 Зоя Петровна встретила дочь и внучку радостными новостями. Похвасталась, что познакомилась с хорошим человеком. И что скоро и у неё будет семья. Сколько лет одиночеством маялась. А теперь, почти перед пенсией, нашла свою судьбу.                Накрывая на стол, хвалилась своим избранником:                - Добрый, порядочный. Служит в воинской части.  Правда ,чинов не нахватался – старший прапорщик. Но прошёл Афганистан. Орденом «Красной Звезды» награждён.  Ему скоро тоже на пенсию…Завтра я вас познакомлю…В части на 9 Мая будет парад. Там и познакомлю.                После обеда Елена отправила Таню погулять, а сама заговорила с матерью о своей просьбе.               

Зоя Петровна слушала дочь не перебивая и, часто, посматривая в окно , машинально вытирала посуду . Радостное настроение у обеих куда-то пропало. Чувствовалась какая-то недосказанность и даже, появляющаяся неприязнь.
 Их невесёлую беседу прервал приход Тани. Она держала в руках маленького, грязного котёнка и радостно хвасталась:                - Мама, бабушка! Я кошечку на улице нашла. Она заблудилась. От всех убегала , пряталась. А ко мне сразу пошла…                -Вечно ты мешаешь, поговорить не даёшь! – раздражённо прервала её Елена, выхватив котёнка из рук дочери и открыв входную дверь, выбросила её на лестничную площадку…                -Это мусорная кошка. От неё только блох наберёшься…Не нужна она никому!                У Тани сжались губы и задрожал подбородок, глаза наполнились слезами. Она готова была разрыдаться, но, подошедшая Зоя Петровна, ещё более раздражённее и громогласней, чем мама, прервала сцену:                -Так, хватит капризничать! Быстро в ванную, руки мыть!

 3.
 
Утром, когда Таня проснулась после, будораживших её не по-детски бурных сновидений, прокрутивших, как в кино, впечатления и события прошедших суток, мама и бабушка уже хлопотали на кухне и заканчивали приготовление праздничных блюд к предстоящему обеду, на который, после окончания парада, был приглашён бабушкин знакомый – Пётр Иванович.                Но настроение у обеих было далеко не праздничное.                –Ты, ведь даже не подумала, что у меня тоже может быть своя личная жизнь. Я, ведь не такая уж и старая. А с девочкой в однокомнатной квартире…                Зоя Петровна, повернув голову и увидев Таню, стоящую в дверном проёме, не закончив фразу, на секунду замерла.                Внучка стояла босая, в трусиках и короткой маечке. Глаза её были широко раскрыты, а улыбка, улетучивалась с её детского личика, постепенно обнажая уголки рта, спускавшиеся всё ниже и ниже.                – Наша Танечка проснулась! – бабушка, изменив тон, задорно защебетала.                – Сейчас, быстренько позавтракаем и на площадь…Там уже весь городок на парад собрался.
 
  На площадь действительно вышли почти все жители военного городка. Празднично наряженная, весёлая публика, восторженно приветствовала строгие «коробки» воинских подразделений, чеканивших шаг в торжественном марше.                Парадная форма, золото погон , позвякивание медалей на груди у ветеранов наполняли душу гордостью и торжественностью праздника.                Засмотревшись, на стоявшего рядом, взрослого мужчину, который придерживал, усадив себе на плечи, девочку с большим розовым бантом, Таня вспомнила себя, совсем ещё маленькой, когда она, вместе с родителями, в солнечный майский праздник, ходила в городской парк. Как они катались на карусели, и точно такой же бант , развеваясь на ветру, мешался и щекотил, гладко выбритые щёки папы, держащего её на руках.                Где сейчас папа и кого он держит теперь на своих больших и сильных руках, Таня не знала. Мама объяснила ей, что он бросил их и уехал к другой тёте и другой девочке.                Бабушка прервала минутную грусть внучки, и, взяв за руку, повела, чуть ближе к воинским подразделениям.
  Официальная часть провинциального гарнизонного парада подходила к завершению.               

  Громко «ударили»  первые аккорды гимна. Военные замерли, отдавая честь, и небо всколыхнулось салютом. Над площадью стремительно вспыхивали разноцветные огни фейерверка.
  Пётр Иванович, бабушкин воздыхатель,руководивший пиротехнической группой, стоявшей сбоку от трибуны с почётными гостями и командованием воинской части, махнул рукой, отдавая команду на повторный залп.               

  Несколько солдат, держа по сигнальному огню в руке, дёрнули за шнуры и ввысь взвились «ракеты» . Сам же старший прапорщик, бравируя своим начальствующим положением, взяв в левую руку сразу три патрона «огней», и на мгновение запоздав, сделал выстрел.                То ли отдача, то ли небольшой камешек, мешавшийся под ногами, заставили его оступиться. Рука дрогнула.                Две мощные стрелы огня устремились вверх, а одна, со зловещим свистом, неожиданно изменив привычную вертикальную траекторию «пошла» прямо в толпу…
 
 Сильный удар в грудь повалил Таню на асфальт. Бушующий огонь «ракеты» за мгновения прожёг детскую курточку и, зловеще щипя, стал рвать почерневшую кожу…

Стеклянный взгляд девочки остановился на застывших от ужаса лицах, склонившихся над ней  матери и бабушки. А их раздирающие и безумные крики слились с укорительным Таниным шёпотом:                - Я мешаю?                И утонули в последних аккордах гимна…

4.

 Прошли годы… Многое изменилось, многое стало забываться. Изменились слова гимна той страны, в которой жила никому не нужная и мешавшая всем девчушка…               
 Но мелодия и аккорды гимна остались такими же, не позволяя забыть жгучую боль и не принося долгожданного счастья и покоя предавшим  её …