СЛОН

Андрей подвел: в семь, как уговорились накануне, его на месте не оказалось. Сережка сразу понял: не придет. Подождав товарища пару минут, он направился трусцой в сторону леса.
Бегать по утрам и купаться в лесном озере первым предложил как раз Андрей. Это было две недели назад. На одной из перемен он поделился с Сережкой и Борькой Ремизовым идеей, что нужно закаливать организм, и купание в середине мая подходило для этого как нельзя лучше. 
Андрей Чесноков, для друзей просто – Чеснок, вообще выделялся тем, что постоянно был увлечен чем-то новым и без особого труда заражал этим большую часть 7 «Б», где считался авторитетом непререкаемым. Отец Чеснока, Сергей Викторович Чесноков, ученый и путешественник, часто ездил в разные экспедиции и привозил оттуда массу интересных вещей. Он собрал огромную библиотеку, предмет особой гордости Чеснока и зависти некоторых его одноклассников. Еще одной гордостью Андрея был новенький импортный магнитофон. Настоящий японский, с большими бабинами; таких Сережка и не видывал. Несмотря на все это, Чеснок лишь изредка задирал нос и был в общем-то хорошим товарищем, рассудительным, умным, знающим очень многое, самостоятельно изучавшим эсперанто и палеонтологию.    
Многое из того, что Чеснок говорил – а говорил он нередко чуть отстраненно, словно это были мысли вслух –рождало у окружающих большой интерес и готовность сделать все, чтобы эти светлые мысли обрели реальные очертания.
Так было и с закаливанием. И Сережка, и Борька с воодушевлением приняли эту идею. Решено было вставать пораньше, в семь часов встречаться на углу третьей улицы поселка, в котором все трое проживали, а затем по тропе бежать через лес до озера, получившего в окрестностях название Белые пески.
Неделю все шло, как задумывалось: встречались ровно в семь, бежали к озеру, купались в еще холодной, не отогретой после долгой зимы воде, растирались полотенцами, специально для этого захваченными, и – домой. Затем стал халтурить Борька, да и неудивительно: он всегда был с ленцой и поспать любил. Сам Борька не только не скрывал этого, но словно бы даже отчасти гордился. А вот теперь – и Андрей. Пару дней назад Сережке показалось, что Чеснок потерял к утренним пробежкам интерес. Вчера вообще опоздал на пять минут, что с ним, человеком до крайности пунктуальным, никогда не случалось, а вечером вообще выдал Сережке:
– Ты, если меня не будет вовремя, беги один.
– Ты чего, Андрюха? А как же закаливаться?
– Закаливаться, конечно, надо, но есть и более важные дела.
– Ты чего, на попятную что ли?
– Ни на какую не на попятную. Просто. Короче, если меня в семь не будет, беги один.
Теперь-то Сережка понимал: Андрей и не собирался сегодня никуда бежать. А еще друг называется. Ну и ладно. Буду закаливаться один. Тоже мне. Все эти мысли крутились в Сережкиной голове, пока он бежал к озеру.   


Вдоль одного берега Белых песков расположился сосновый лес, с другого – луг, за которым обе стороны автотрассы – город. Если через луг – рукой подать, какие-то километр-полтора, не больше. Сами Белые пески когда-то были песчаным карьером. Несколько десятков лет назад его обводнили, и получился водоем длиной в два футбольных поля и метров пятьдесят шириной, место для рыбалки и купания многих жителей, в том числе и городских.      
Сережка стянул с себя одежду и погрузился в прохладную воду. Плавать он очень любил, любил быть в воде, по-настоящему наслаждался ею. Сделав с десяток гребков, он почувствовал, что согрелся, что температура довольно комфортная, и не спеша продолжил движение к центру озера. Время от времени он заныривал и плыл под водой, всплывал, снова набирал воздух в легкие и вновь – под воду. Возвращаясь назад, Сережка для разнообразия поплыл вдоль берега. Он был полностью расслаблен, как вдруг то, что он увидел всего в каких-нибудь метрах двадцати от себя, за одним из выступов берега, поросшего кустарником, заставило его вздрогнуть и резко остановиться, да так, что он чуть не наглотался воды. Это что-то был… слон. Большой, с бивнями, характерными ушами. Животное неожиданно поднялось из воды и, как гора, стояло теперь в озере по брюхо. Да не просто стояло: оно набирало в хобот воду, поливало себя, для чего отбрасывало свою «лейку» назад и чуть в сторону, то вправо, то влево.
Сережка тупо смотрел на слона и не мог поверить в происходящее. Он даже машинально протер глаза, чтобы удостовериться: не видение ли это. Слон, однако, не обращая ни на что внимания, продолжал принимать душ. И все было бы ничего, если бы он вдруг не повернулся в сторону Сережки и не сделал движение по направлению к мальчику. Сережка вовсе не считал себя трусом, но эта необычная встреча настолько ошеломила его, что на поведение слона он среагировал инстинктивно. Не контролируя себя, он рванул что есть силы назад, энергично работая руками и ногами. Выскочил на берег в том самом месте, где лежала его одежда, быстро схватил ее и понесся от озера прочь. Только пробежав немного, понял, что совершенно голый, к тому же поранил о коренья и шишки босые ноги. Сережка остановился, тяжело дыша, огляделся, немного успокоился. Быстренько нацепил трусы и шорты, натянул кеды на босу ногу и, так и не пришедши в себя окончательно, побежал дальше.


– Ха, ха. Ты давай не завирай. Слона он видел, – Андрей откровенно смеялся над Сережкой, а вслед за ним и все остальные ребята, собравшиеся около кабинета истории перед первым уроком, чтобы быть посвященными в страшную тайну.
– Я и не завираю. Самый настоящий слон. Он купался в озере. И выплыл прямо из-под воды, – обиженный тем, что ему не верят, убеждал всех Сережка.
– Ну конечно, – с ехидцей в голосе влез в разговор Ремизов. – А чего, например, не динозавр? Или, например, Несси?
– А может, бегемот? Они воду любят, – пошутил очкарик Игорь Белоногов из «ашек».
– Да слон это был. Слышите, слон, – из Сережкиных глаз вот-вот готовы были брызнуть слезы обиды. – Никакой не Несси. И не бегемот никакой. Слышите? Это слон был.
– Ты, когда в следующий раз захочешь произвести впечатление, расскажи что-нибудь попроще. Про волка или кабана, – с убийственной покровительственной улыбкой изрек Андрей.
Сережка понимал, что достучаться до товарищей ему не удается, они никак не хотели ему верить. Да и он сам, возможно, не поверил бы, услыхав подобную историю от кого-либо другого. Но он же говорил правду. Как можно не верить правде?
– Да я клянусь, что слон.
– Слон, говоришь? Ну и оставайся со своим слоном. Прошли, ребята, чего бредни слушать, звонок скоро, – скомандовал Андрей и, когда все послушно стали расходиться, обернулся к Сережке через плечо и с презрением бросил. – Трепло.


Уже к третьей перемене о Сережкиных «завираках» судачил весь класс. Было невыносимо терпеть такое унижение и слышать в спину смешки и обидные реплики. Сережка и не стал терпеть, просто взял портфель и пошел домой. Было тепло, как-никак конец мая, уже почти самое настоящее лето, и конец учебного года не за горами. Сережка медленно брел по направлению к дому, как вдруг… Он опять увидел слона. Гигантское животное в сопровождении дрессировщика царственно вышагивало по улице. Зеваки останавливались обозреть чудо, а заодно и узнавали, что в город приехал зооцирк, что расположился он на площади, возле дворца культуры, и что все жители города приглашаются туда. Обо всем этом говорила в мегафон женщина в костюме клоуна, идущая рядом со слоном и дрессировщиком. 
Глядя на слона, Сережка и помнить забыл о нанесенных ему обидах. Благородный облик животного заслонил собой испуг, пережитый мальчиком на озере, и все несправедливости.
¬¬– Большой, да? – обратился к Сережке старичок, остановившийся возле него.
– Да, большой. Я их раньше только на картинках видел. А еще... сегодня утром видел. На озере, – ответил Сережка, невольно любуясь животным.
– На Песках?
– Да. Честное слово видел.
– Так ничего удивительного. Его туда, наверное, купать водили. Недалеко же, – старичок ободряюще улыбнулся.
– Ага, недалеко, – рассеянно ответил Сережка. – Совсем даже близко.