Summer-2. 035

SUMMER (ЛЕТО)- 2. психология, философия & приключения.
=====================================================

Платье и голый торс, провоцируют Буги, нет он не знает и не понимает эту строптивую девчонку. Особенно розовое кружевное платье и задрав ей подол, когда поглаживает её ягодицу, то видит как завораживающе выглядит эта светлая пунцовая плоть девчонки на фоне розовых кружев платья. И её ножка в чулке-гольфе. Он задумчиво дёргает за тесёмку чулка и приспускает его ниже по ноге, и этот приспущенный сморщенный чулок, делает её ножку ещё желаннее и интимнее. Аманда тоже смотрит за его игрой и сама начинает приспускать свой чулок на другой ноге, так, как-то острее в чувствах. Господи, его ладошка на её ягодице под подолом розового платья, а как кружит голову и перехватывает дух!? И оттого, её платье кажется Аманде безумно краше и девственне, нежнее и возбуждающе. Теперь уже нет безумных порывов и ретивых атак, а какое-то ленное томление друг дружкой и это так приятно! Аманда ласково и мягко разглаживает его плечи над спущенной рубашкой, гладит его шею, короткие упругие волосы и щеки, и целует его в губы и в лицо. Чёртик страсти начинает разгораться с новой силой, но ей хочется озорничать и она начинает потихоньку стягивать с Буги его рубашку, потираясь грудями по его телу. Потом прижимает его ладошку к своей широко открытой области промежности, потираясь станом по его ладони сама. А потом начинает развязывать свою косынку с его шеи, уже ерзая от растущей от промежности страсти желания. Она вскакивает с Буги на пол, смеясь и держит в одной руке его рубашку, а в другой косынку, как приз победителю. А потом спускает платье на пол и повязывает стан косынкой вместо платья и надевает его рубашку, оставив распахнутой. В его рубашке, Аманда выглядит привлекательнее с проглядывающим голым торсом и грудями, где соски словно интимно подглядывают за ним. Аманда поднимает платье и танцует размахивая им в руке, косынка временами открывает вид, то на ягодицы снизу, то на её тайну между ножек. И это снова и снова возбуждает Буги и он решает охладить пыл, прося принести ему вина. Но случилось то, чего он и сам от себя не ожидал, видать долгое воздержание, сыграло с ним злую шутку. И без того возбуждённый Буги увидел то, что его когда-то вывело из себя из-за Илонки – Аманда подойдя к столу, встала к нему задом и нагнулась над столом опираясь о него ладошкой, притом естественно нижний край косынки поднялся, нагло кажа ему эту девичью щёлку между ног и она так же переминала ножками, играя станом, отчего играли и губки промежности. Этот до того наглый вызов, напомнил ему то, что его так стыдило с Илонкой и что его отторгало от неё. И Буги не удержавшись, уже теряя голову как в драке с мальчишками, подошёл сзади Аманды и задрав её косынку, стал тискать и мять её промежность...
Он очнулся оттого, что кончил как и с Алькой, зажав свой пенис между её ляжек, только стоя сзади, а Аманда лежала обессилев грудью на столе и стонала. По скатерти на столе, стекало разлитое вино и запах его бил по мозгам. Буги выскочил из этой квартиры и не помнил как среди ночи поймал такси и оказался дома в коттеджах. И он думал, что теперь Аманда ни за что не простит ему этой выходки, ибо он второй раз проиграл девчонке. И вообще, он старался сравнить её с Илонкой, но ему этого не удавалось... .

   Винни впервые сидел в святая святых Альки, на её тайной резиденции на чердаке. Чердак был большой, просторный и тёмный со странными запахами и казалось тут водились призраки из веков прошлого. Но её островок света из кружевных шторок и занавесок оттого казался сказочным уголком. Правда изобилие кружев, подушек, кружев, бантиков и даже кукол, делало эту сказку чисто девичьей. Немного нелепо при всех этих колкостях и тонкостях смотрелись громоздкий сундук, диван и кресла, словно воскрешённые из старины. Так же как комод, тумба и этажерка. Тут Алька колдовала и с шитьём себе платьев на выход в село. Винни сразу усадили в кресло, а девчонки ходили что-то поправляя и готовя, порой уходя за шторки и хоть занавески и шторки просвечивали, было трудно разглядеть чем они там маялись. Но Винни это и не волновало, это девичий мир и они сами знают, что им надо. На большой тумбе появились кое-что из закусок, сладостей и медовая брага. На кружевной скатерти этот натюрморт казался Винни тоже нелепым.
– «Ну что наш верный друг, как тебе моя берлога? Не похожа на мальчишескую, правда? Но ты расслабься, ты тут единственный мужик, тебе и карты в руки. Наше дело ухаживать за мужиками, как делают наши мамаши. Я не хочу тут задавать погоды, ради такого гостя, но есть один вопрос, ты вроде хотел стать мне женихом? Как ты себе это представляешь? Или ещё никак?», - вступила Алька, сидя на кресле сбоку от Винни, Сильвия и Марта устроились на диване и тоже смотрели на Винни, пока ничего не выражая в лицах. Винни пожал плечами и посмотрел на Альку и потом как бы собравшись с духом, выдал, -
– «Ну... не знаю, надо ещё подрасти и тогда я... Ну в общем, если что, мужем я тебе буду надёжным и никогда не выдам и не подведу. Правда с амурами я...»;
Немного замялся Винни, подбирая слова и Алька весело отмахнулась лапкой, -
– «Не пыжься и не тужься, а расслабься кавалер. Сначала надо стать кавалером и уже тогда ты будешь в курсе всего остального. Ибо ни папа и не мама тебя этому учить не станут, а вот всё это уже есть в тебе, если ты мальчишка. И ты хоть немного помнишь Буги и мы с ним не амуры крутили, а дружбу. Это разные вещи хоть внешне похожие. Он мне помог стать девчонкой, а я ему помогла  почувствовать себя мальчишкой и потому мы оба были свободны друг к дружке, не связывая себя обязательствами. Так что и ты должен чувствовать себя свободно и не только. Ты муж, тебе тут и командовать. И если я хочу быть невестой или хотя бы дамой, должна тебе уступать. Такова наша девичья природа и потому многие наши девчонки, уступают другим мальчишкам, хотя те их по настоящему ни ценят. Нам надо сначала стать настоящими, а не рисоваться или обманывать, как Герман к примеру, что обманул и Сильвию и Марту.  Раз ты решил быть с нами, то пора и тебе подумать, кто ты сам»;
Алька встала и принесла Винни большую куклу в платьице и с бантиком и дала ему в руки и потом села на своё место и велела налить по чарке бражки.
– «Не мальчишеская игрушка, верно Винни? Делай с ней что хочешь. Но вот теперь представь, что пришла пора тебе играть в куклы. То есть, куклы это мы. Так проще тебе почувствовать себя мальчишкой, а нас девчонками. Для начала, как ты наш друг и мальчишка, мы тебе верим, потому запомни, мы будем делать всё, что бы ты не сказал или захотел. Это пока только игра и не относись к ней серьёзно, но старайся не робеть, держи марку мальчишки. Робеть – это  наше девичье дело. Вот в твоих руках девчонка, посмотри на ней что тебя интересует? Можешь её раздеть если тебе охота. Это всё нормально для нас», - продолжила курсы Алька. Винни же как-то нелепо крутил куклу в руках, не зная что с ней делать или бесцельно мотал ею, скорее думая над словами Альки и если он решил стать ей хотя бы кавалером, то надо что-то делать, но Алька его не торопила и стала обсуждать с девчонками поведение Вильмы, отбившейся от рук. Что-то в этом обсуждении девчонок завораживало Винни, хоть он не был любитель девичьих сплетен. Но это были ни сплетни и девчонки говорили словно про себя самих. И это трогало Винни как доверие к нему, и обстановка, и эта странная вечеринка.
– «Ладно, не мучай себя кавалер, давай я начну тебе помогать, ведь ты можешь представить себе, что я мальчишка? Тогда у нас будут две пары. Хорошо?», - взяла дело в свои руки Алька, видя что Винни думает о чём-то другом, держа куклу за её ручку и неглядя, мотая ею меж своих расставленных ног. Винни глянул на Альку, сидящую вольготно в кресле в лёгком длинном платье, но с большим вырезом сбоку, отчего ему была открыта её такая притягательная девичья ножка и он не смог её представить мальчишкой, но виду не подал. Алька отняла у него куклу, -
– «Смотри внимательно, это самые чувствительные места у девчонки, а девчонка – это чувства», -  стала Алька показывать ему на кукле, - «Вот это ляжки, это попка, это груди, шея и лицо. Но самое главное место, я тебе покажу позже. Я сама всё это прочувствовала с Буги», - и Алька раздела куклу.
Винни водил пальцем где она ему показывала и кивал головой и вдруг спросил, -
– «А зачем мне всё это? Я же ведь не девчонка? Я это всё и раньше видел...»;
Алька только слегка рассмеялась, чтоб не шуметь, чем смутила Винни. Но Алька подошла к нему и похлопала его по щеке – не смущайся мальчишка! И потом, велела встать Марте, что была посмелее Сильвии и велела ей подойти и встать перед Винни. Сама она уселась на своё место и смотрела на Винни, но он не понимал.
– «Где ляжка, покажи на кукле? Вот, запомнил, молодец. А теперь погладь ладошкой это же место у Марты под платьем, благо оно у неё короткое. И главное, что ты ощутишь и почувствуешь. Девчонка – это чувства, помни», - сказала Алька и Винни смотрел на неё, словно не понимая что она сказала, а она смотрела на него выжидая. И было понятно по лицу Винни – ну зачем это?