Мне рассказала лилия долин... - 12

– Вы, – не зная, что сказать, начал всё же Михаил. – Как ваша учёба?
– Как вам сказать, – пожала несмело плечиками Варя.

Она знала и уже по речи Михаила заметила, что теперь они должны обращаться друг к другу на «Вы», что должны соблюдать этикет общения и быть сдержанными, но как быть сдержанной сейчас, Варя не представляла. Так хотелось броситься от радости к нему в объятия, но... Он так возмужал, кажется строгим и... уже не тем мальчиком, каким был...

– Нам преподают всё в сжатом виде. Более обширно со следующего года. Но я удивлять стала преподавателей. Ведь даже про ландыш узнала такое, что нам не рассказывали, а я рассказала на уроке! – слегка раскрепостившись, поведала она, что вызвало у Михаила вновь улыбку:
– Значит, не зря я вам сию часть гербария отдал!
– Вы смеётесь надо мной? – удивилась Варя и тут же выпрямилась горделиво. – Может, тоже кафулькой назовёте или шишигой?!
– Прошу прощения? – удивился он, и улыбаться уже не хотелось, вмиг смекнув, что живётся Варе здесь не так и райски. – Вас так называют?

– Голубые нас дразнят кафульками, – кивнула та, так и взирая с обидой и гордостью одновременно.
– Голубые, – кивнул Михаил. – Так и вы же называете этих девиц в голубых формах «голубыми».
– Здесь так ведётся уже давно, – пожала плечами Варя.
– Хорошо, а шишига почему? – усмехнулся Михаил.
– Глупая была. А когда поняла, что полюбила ландыш, именно этот цветок, то учиться стало легче, – робко призналась Варя. – Мне ваша маменька сказала, что моя матушка ландыши любила... Вот и я теперь люблю.

– Ваш локон, – заметил Михаил тут же выпавший из её чёлки тоненький локон волос. – Наверное, если бы не цвет волос, такой рыжий, глубокий, который не так часто встретишь, я бы не признал вас, – вдруг признался он, но Варя смолкла и отвела взгляд в сторону, не зная, почему вдруг разволновалась, почему сердце загремело, чуть ли не выпрыгивает из груди.
– Мне лестно, что ландыш так полюбился, – продолжил еле слышно говорить Михаил, на что Варя вдруг гордо выдала прямо в глаза:
– А я люблю ландыш не из-за того, что вы мне его подарили, сударь, а за его целебные свойства!
– О да? Это он помог вам вылечить недуг ума? – поразился столь резким ответом Михаил, почувствовав и обиду.



– Вы оскорбляете, как и всё детство моё оскорбляли, – прищурилась Варя. – Вечно смеялись надо мной.
– Не помог вам ландыш, – Михаил развернулся и собрался вернуться в бальный зал.
– Вы будете там танцевать? – спросила вслед разволновавшаяся Варя, ведь совсем не хотелось отпускать его...
– А как же! – оглянулся он с насмешкой. – Надо же познакомиться с будущими невестами!
– Ни одна вам не подходит! – воскликнула с обидой Варя, а сорвавшись с места, и вовсе убежала, промчавшись потом по лестнице мимо застывшей на месте подруги.
– Варенька, – вбежала за ней в пустой класс Лиза и тут же села рядом, поглаживая её, безудержно рыдавшую, по спине. – Чем он обидел?
– Он всегда обижает! Ненавижу его! – вскрикивала Варя, но тут к ним вошли.
– Это кто позволил покинуть класс?! – вопросила строгая классная дама.

Её лицо, смуглое и уже давно немолодое, было испорчено некогда оспой, нос был длинным, курносым, а в глазах жило выражение чёрствой души – всё это раздражало Варю сильнее.

Эта самая классная дама призвана быть им, девочкам одного дортуара, как бы матерью. И эта мать должна была бы быть душевной и заботливой, а на деле всё получалось иначе, отчего Варя сильно переживала: двадцать пять девочек, находящиеся под «надзором» одной классной дамы не получали никакого тепла и понимания.



И теперь, Варя смотрела вновь на её лицо и, плюс к волнению обиженной души, вскочила, подошла, выполнила книксен и выдала:

– T'occupe! (Не берите в голову!)
– Qu'est-ce que vous permettez-vous, mademoiselle?! (Что вы себе позволяете, мадемуазель?!) – поразилась классная дама, и все её морщины на лбу ещё больше сморщились.
– Je suis malade de vous! (Вы мне опостылели!) – язвительно высказалась Варя и гордо выпрямилась.

Не выдержавшая подобной наглости классная дама влепила ей хорошую пощёчину:

– Silence! (Тихо!)
– Ma vie, mes regles, (Моя жизнь – мои правила), – не угомонилась Варя всё равно.

Классная дама лишь указала на выход, и подруги послушно отправились в коридор, а после и к самой начальнице, которая была крайне удивлена поведением Вари по отношению к классной даме. И как бы Варя ни объясняла свою сторону, что классные дамы обязаны быть теплее к воспитанницам, начальница стояла на своём:

– Вам следует держать эмоции при себе и не всё высказывать в лицо. Прошу, – указала она на надменную возле классную даму. – Demandez pardon! (Просите прощения!)
– Прошу простить, madame, – выполнила книксен Варя, стараясь сдержать свою неприязнь, которая изнутри разрывала, пропуская по телу холод и дрожь.



Ещё хуже стало на душе, когда Варя вышла в коридор, вернулась в класс под надзором классной дамы, и та добавила:

– Варвара, запомните! Я мстительница! Не любите меня, но бойтесь хуже зверя! Я дам дурной аттестат, и вас никто замуж не возьмёт!

Варя не ответила, как бы ни хотела. Застывшие на местах воспитанницы, пронизывающий взгляд классной дамы остановили её, заставив лишь выполнить книксен...

Продолжение - http://www.proza.ru/2014/09/24/815