Да приидет Царствие Твое

«да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Матфея 6:10)

Я сидел в пошарпаном купе и смотрел, как за окном по, выжженному солнцем, перрону сновали люди, словно муравьи, таща чемоданы и сумки. Напротив меня, женщина средних лет выкладывала на стол разные вкусности, видимо, готовясь к обеду. Её сын, подросток лет пятнадцати, тихо сидел рядом и лениво смотрел по сторонам. По его лицу было видно, что он устал ждать, когда поезд тронется. Дёрнув мать за рукав, паренёк прошептал:
- Можно я наверх полезу?
- Подожди, сейчас есть будем.
- Я не хочу, можно наверх?
- Не галди! Хочешь, лезь, только не галди! – буркнула женщина и продолжила доставать и раскладывать продукты.
Мальчуган быстро забрался на верхнюю полку и стал смотреть в окно, потом повернулся на спину достал телефон и стал во что-то играть.
- Мир вам, дети мои! – на пороге стоял мужчина лет сорока с густой чёрной бородой и такой же чёрной рясе.
Он затащил огромный кожаный чемодан на колёсиках и стал его запихивать под нижнюю полку, потом, крякнув и вытерев пот рукавом рясы, сел и представился:
- Отец Тихон.
- Людмила, - умилённо улыбаясь, сказала женщина, потом, вспомнив, указала наверх. – А это мой сын Вовка.
- Сергей, - представился я и снова стал смотреть на людской муравейник. При виде чёрных ряс я, почему то, вспоминал Гоголя и его Вия, поэтому было немного не по себе. В бога я не верил и к священникам относился без особой симпатии.
Поезд тронулся, вагон наполнился запахом жаренных куриц и прочей вкуснятины, было время обеда, поэтому большинство сразу стали есть, как только разложили вещи и переоделись.
Когда время массового перекуса закончилось, кто-то начал дремать, забравшись на верхнюю полку, кто-то читать, в соседнем купе играли в карты, а где-то в конце вагона группа студентов продолжала пировать, под гитару напевая весёлые песенки.
В нашем купе Людмила, угостив нас с батюшкой вкусным обедом, убирала со стола и рассказывала о своей жизни. Она говорила: о муже, который бросил их с Вовкой и ушёл к молодой; о своей маме, которая позвала их жить к себе; о том, что теперь они едут к ней в гости, а потом, видимо, и насовсем переедут. Уже не первый раз мы слушали эту историю. Я из приличия делал вид, что мне это интересно, а отец Тихон решил прервать надоевшую историю. Он переоделся и выглядел смешно в адидасовском спортивном костюме со своей лохматой бородой.
- Ты молись, дочь моя, и всё образуется, Господь тебя не оставит, - назидательно сказал он и потянулся к журналу, который достал из чемодана.
- А кому молиться, батюшка!
- Господу конечно, но можешь к преподобной Евфросинии Московской, заступнице женщин и детей обратиться, у меня и иконка её есть, - он отложил журнал, полез в чемодан и достал маленькую картонку с цветным изображением иконы. – Вот возьми, дочь моя.
- Сколько она стоит, батюшка?
- Возьми так, ради доброго дела не жаль. Молитву можешь в молитвослове найти или в интернете.
- Ой, я не знаю, как им пользоваться.
- Сына попроси, он всё тебе найдёт, - быстро проговорил монах и потянулся за журналом.
Услышав их разговор, я решил немного развлечься и подискутировать с батюшкой.
- А, как же вторая заповедь: «не делай изображения и не поклоняйся им»? – спросил я монаха.
- А никто поклоняться ей не будет, просто через неё обратиться к Господу, а иконка поможет соответствующий настрой иметь и лучше сосредоточиться на молитве, - улыбаясь, сказал отец Тихон и, предвидя новый вопрос, стал умилённо рассказывать о святой Евфросинии.
Мимо проходил парень в спортивных шортах и футболке, как раз, когда монах уже перешёл на Христа и рассказывал о его смерти и мучениях, потом о молитве «Отче наш», стал её цитировать. Парень остановился и попросился послушать. Отец Тихон довольный таким вниманием, любезно пригласил его присесть и продолжил, растягивая слова, как на службе, нараспев, стал цитировать молитву.
Когда он закончил, парень спросил:
- А о каком Царстве здесь идёт речь?
- О Царстве Бога, - уверенно сказал монах.
- Это понятно, а что оно из себя представляет?
- Как, что представляет? – удивлённо спросил священнослужитель, видимо. такой вопрос ему никогда не приходил в голову. – Царство Бога - … это, … это в сердце, это состояние нашей души.
- Как это? – не унимался паренёк.
- Бог должен быть в нашем сердце и тогда в душе будет благодать Божья.
- Тогда объясните мне одно пророчество из Библии.
- Какое?
- У вас есть Библия с собой? Я покажу его.
- Нет. Это Святая Книга я её дома под иконами держу, по поездам не вожу. Так говори, я помню, что в Библии написано.
- Пророк Даниил, когда объяснял сон об истукане на глиняных ногах, сказал, что Бог небесный воздвигнет Царство, которое никогда не разрушится и сокрушит все существующие царства. О чём это он пророчествовал?
- Не помню такого, нет в Библии таких слов, - уверено сказал монах и улыбнувшись добавил, - ты что-то путаешь, сын мой.
- Как нет? Подождите, я сейчас, - парень встал и убежал, через минуту вернулся с толстенькой маленькой книгой в серебристом кожаном переплёте. – Вот послушайте: «И во дни тех царей Бог небесный установит царство, которое никогда не будет разрушено. Это царство не будет передано другому народу. Оно сокрушит все эти царства и положит им конец, а само будет стоять вечно»
- А это! Это о христианской Церкви, что она будет главной на земле.
- Тогда у меня другой вопрос: какая из христианских церквей сегодня представляет Царство Бога?
- Что за странный вопрос, конечно же наша, та, что правильно славит Бога.
- Получается остальные не от Его Царства?
Отец Тихон замялся, понимая, что разговор выходит из под контроля, поэтому решил поменять тему:
- А почему тебя так интересуют эти вопросы, сын мой? Странно, что в столь юном возрасте и о Боге – это, конечно, похвально, но обычно у молодёжи другие интересы.
- Просто я изучаю Библию, поэтому мне интересно. Вот, например, пророк Даниил предсказал, что Бог установит такое Царство, Иисус учил о нём молиться, значит, тогда оно ещё не пришло, а в Откровении, вот здесь, в двадцать первой главе, сказано: «И я увидел новое небо и новую землю, потому что прежнее небо и прежняя земля исчезли, и моря уже нет. Также я увидел святой город, Новый Иерусалим, сходящий с неба от Бога и приготовленный как невеста, украшенная для своего жениха. И я услышал, как громкий голос от престола сказал: «Вот, шатёр Бога — с людьми, и он будет жить с ними. Они будут его народом, и сам Бог будет с ними. Тогда он отрёт всякую слезу с их глаз, и смерти уже не будет, ни скорби, ни вопля, ни боли уже не будет. Прежнее прошло». Я, так понимаю, это о будущем, значит Царство Бога – это правительство от Бога, которое сделает на земле Рай»
- Нет, это о Рае на небе, - сказал монах и, перекрестившись, добавил, - Все там будем, прости нас, Господи!
- Вы думаете о небесном? А на небе, скажите, смерть есть?
- Нет.
- Тогда, почему здесь сказано, что её не будет? Если её там нет и без этого и ещё, чуть выше, «сходящий с неба от Бога», куда он сходит, разве не на землю?
Отец Тихон вытаращил глаза, не зная, что сказать, он никогда не обращал внимания на эти слова, хотя знал их почти наизусть.
- Ученик обул учителя, - сказал я, радуясь, что этого святошу поставили в неловкое положение.
- Ты брось здесь ересь говорить, - сердито сказал монах нашему гостю.
- Это не я – это Библия говорит, - улыбаясь, ответил парень.
- Ты случайно не Свидетель Иеговы? – подозрительно процедил сквозь зубы священник.
- Он самый, - весело сказал юноша, довольный, что его угадали.
- Тогда нам не о чем говорить с тобой.
- Всего вам доброго! Мне было приятно с вами побеседовать.
Он ушёл. Отец Тихон взял журнал долго теребил его в руках, потом положил на полку и вышел из купе. Я залез на верхнюю полку и стал смотреть на пробегавшие мимо поля и лесочки. Огромное синее небо висело над великолепной картиной и шептало: «Жизнь прекрасна!», а я думал, что неплохо было бы, если бы смерти не было, не вписывается она в эту красоту.