Мне рассказала лилия долин... - 21

– Российскому человеку, привычку имеющему к лесным просторам и ширине полей, море вполне по нраву, – зачитывал из своих записей Николай перед рассевшимися вечером на палубе воспитанниками и друзьями.

Корабль продолжал плыть к берегам Финляндии, и оставалось совсем немного, но и даже в это время, особенно самым молодым ребятам, нужна была поддержка и что-то, чтобы отвлекало от страха...

– И всегда нужна сила, терпение, выдержка... Что касается удали, то нам её в чужих странах не занимать, своей с избытком! Так говорит замечательный человек, герой и богатырь, капитан Василий Лукин, – читал Николай.
– А он правда есть? – поинтересовались некоторые из мальчиков.
– Конечно же, есть! И будет тоже бороться против вражеских сил! – воскликнул Николай.
– А он сможет с ними разобраться так же, как с англичанами тогда? Ведь как бился! – восклицали одни мальчишки.
– Ага, – кивали другие. – А то! Разбросал их, показал им, что такое русская сила! Они там боксом своим хвастались, мышцами трясли, а наш Лукин опа!

– Ретировались бедные, – смеялся с остальными и Михаил.
– А давайте нашу силу проверим? – с азартом предложил кто-то из старших воспитанников.
– Щочкин, дружище мой, а это как? – прищурился довольный Николай.
– Ну, – задумался тот. – Давайте тоже на пари взбираться по штормтрапу* без помощи ног, только силой рук!
– Только старшие! – погрозил пальцем Михаил.
– И вы, Мишель с Николя, с нами будете, – подхватили остальные старшие, а мальчишки вокруг радостно восклицали, приготовившись наблюдать увлекательное зрелище.

Друг за другом шли соревнующиеся лезть на верёвочную лестницу. Как только один выпадал, разочарованно, но в шутку, выходя из игры, сразу начинал залезать следующий.

Вскоре, под продолжающийся восторженный гул воспитанников и собравшихся моряков, и Михаил поднял ноги углом. Он быстро перебирал руками, поднялся на шесть-семь аршин, после чего, так же, не опуская ног, опустился снова на палубу, где и станцевал свою победу под хлопки радостных наблюдателей.

Точно так же победил Николай и ещё несколько, горделиво восклицая и прыгая от счастья, что их богатырская сила служит примером восторженным свидетелям. Довольные моряки тут же стали предлагать старшим и Николаю с Михаилом табаку.

– Нет, – снова погрозил пальцем Михаил, и Николай его поддержал:
– Сие зелье лёгкие забивает, а как что, так и удавиться можно!
– Ой, девицы, что ли, красные?! – удивился один из моряков.
– Все в море курят! – смеялись и другие его товарищи.
– Вот, – протянул довольный Николай и сразу обратился к восхищённым воспитанникам. – И я вам скажу словами нашего героя, нашего живого и будущего вечным примером богатырской России капитана Лукина! Табак для человека всё равно, что торедо для судна!

– А что такое торедо? – несмело пожал плечам один из младших.
– Это червь, поедающий дерево, обшивку корабля, – пояснил Михаил ему и остальным, которые, видно было, не знали сего. – А ещё, помните! Те, кто зельем каким будет питать свой организм, победы над духом, врагом или силой чьей не одержит! Чуда совершить не сможет!
– Это какое такое чудо? – удивился пожилой моряк и усмехнулся. – Ишь, как выпячивают свою наивность, чему малышей учат... А потом будете дымить, как мы все!
– Да?! Вот, например, одно из чудес, которые Лукин совершил, – встал во весь высокий рост перед ним Михаил. – Попросила его даже императрица, Мария Фёдоровна, доказать и чудо показать. Увидал он там находящиеся две массивные серебряные тарелки. Да как свернул он их в дудочку, поднёс государыне. Свёрнуты они были с такой силой, что невозможно стало определить, что это было первоначально. Лицо-то скуповатой императрицы и вытянулось!

Тут все вокруг засмеялись ещё сильнее от столь курьёзного случая с их теперь общим героем — Василием Лукиным.

– А императора тоже удивил когда? – поинтересовался Щочкин.
– А как же, – знающе кивнул Николай, а несколько моряков поддержали:
– Да, да, припоминаем Василия! Мы теперь-то поняли, про кого это все вы тут беседы ведёте! Знаем! Таких богатырей бы больше воспитали бы!
– Да вот и стараемся, – хихикнул Михаил.
– Ну, глядючи на вас-то и видно уже, раз уж победили, то с Лукиным в одном ряду! – восхищённо высказал ещё моряк.
– Ой, расскажите про царя! Неужто и он знает его?! – просили младшие, и Николай, вновь светлея всем лицом, гордясь своим идеалом, к которому стремится сам, на которого хочет быть похож, поведал:



– О, он с симпатией к нему относится! Когда началась война с Турцией, на борт корабля к Лукину взошёл наш царь Александр. Лукин просил его, в случае гибели, позаботиться о семье да кучера Илью себе взять. Царь обещался и попросил что на память оставить. Так Василий достал из кармана серебряный рубль и слепил, словно из воска, чашечку, которую и отдал ему.

Снова смех и восторженность прокатились среди всех. Ещё долго, пока не угомонились на покой, не погрузились в сладостные сны, души парили радостно и забывали обо всех неприятностях...

Оставшись на палубе практически один, Михаил снова облокотился на борт и уставился в ясное и уже полное ярких звёзд небо. Оставаться совсем одному не получилось, но он и не желал, обрадовавшись, когда на плечо легла рука вставшего рядом Николая.

– Что ты, друг, аль печаль постигла всё же?
– Тешусь пустой надеждой, а так, – пожал плечами Михаил. – Жизнь чудесна. Мы спасаем будущее родины, нашей любезной матушки-России.
– Нигде нет людей столь крепких физически, нравственно высоких, только в наших краях, – добавил Николай.
– Верно, – вздохнул Михаил. – Силы нам не занимать, – помня примеры про Лукина, хихикнул он. – Теперь я понимаю, как ты держишься.
– Ну, – выпрямился Николай. – Дядя Лукин – мой идеал! Не будь его, не будет и того, кем я стану! Запомни мои слова!
– Ну уж, будто прощаешься, – махнул рукой Михаил. – Не вздумай!
– Да куда я денусь, – расслабленно выдохнул друг и тоже облокотился рядом. – Ты лучше поведай, что же так давит на твою душу? Что бы я ни рассказывал, всех удаётся успокоить и вдохновить, но ты. Не тот блеск у тебя в глазах, каков раньше был!
– Всё то ты заметишь, – цыкнул довольный Михаил и отвёл взгляд вновь к звёздам. – Письмо я оставил одной особе. Да, характер зная её, боюсь,... не послушает, не увидит между строк истины моих чувств и стремлений.



– Я с недавних пор убеждён, что всё, что происходит, угодно богу. Раз так случается, значит, так надо. Надо пройти через всё. Это про девушку, которую обсуждали в корпусе? История с платочком? Варя?
– Да, – кивал Михаил задумчиво, вновь всё вспоминая. – Варя.
– Что же вам всё язык общий не найти до сих пор? Выросла же уже. Поди, похорошела, – подтолкнул его в плечо Николай. – Люба стала?
– Была люба всегда, а как выросла, стала иначе любима, – сглотнул Михаил.
– Так что же ты теряешься? Хотя бы молвил открыто о любви своей. Так и не объяснился?
– Кажется, объяснялся.
– Кажется?! – усмехнулся удивлённый Николай. – Ну поражаешь, Мишель, поражаешь! Кажется, – всплеснул руками он. – Я Августу был готов немедленно под венец вести. Как мы полны любви и страсти были, да похищена она смертию.
– Николя, – улыбнулся кисло Михаил. – У нас совсем разные истории. Варя отказала мне, выбрала моего дальнего родственника, считая, что он лучше, когда я знаю, точно знаю, что недостоин он её! – возмущался он. – Может, не выбери я доли моряка, сложилось бы иначе. Видать, не по нраву ей таков... Упрекала, что в салон мадам Валери ходил. Кто-то из наших ей сказал, она возненавидела меня. Знал бы тогда о своих чувствах, что и как, верным бы был изначально.



– Не серчай на неё, мой милый друг. Ещё порадуемся, – хихикнул Николай. – Всегда, когда трудно, вспоминаю происшествия, время, проведённое с моим старшим другом, нашим Василием Лукиным, и легче делается. И потом ему расскажу, как на практике его высказывания я использовал. Бог не без милости, моряк не без счастья. Как-нибудь с курса не собьёмся, дойдём каждый до своей гавани.
– Дойдём, – улыбнулся Михаил, полностью соглашаясь...

* Штормтрап — лёгкая верёвочная лестница.


Продолжение - http://www.proza.ru/2014/09/24/912