Новые условия хозяйствования

После окончания 1-го лечебного факультета 1-го Московского медицинского института им. И.М.Сеченова в 1074 году я прошел интернатуру по фтизиатрии при Крымском медицинском институте и по направлению стал работать торакальным (легочным)хирургом в хирургическом противотуберкулезном санатории "Приморье" в пгт Симеиз, а затем был назначен главным врачом санатория "Пионер".

У меня была привычка время от времени писать письма куда-нибудь на самый верх с предложениями, так я как бы прозванивал систему, что мне позволяло себе лучше представить, как она работает.

Нередко я получал вежливые ответы, это означало, что моим предложениям не давали хода.

Если же, вопреки законодательству, я ответа не получал, это был очень хороший признак, что нашелся человек, которого мое письмо заинтересовало, он с ним ходит по инстанциям и ему просто некогда ответить.

Сам же ответ я, спустя некоторое время, находил в прессе или в виде принятого закона или постановления.

Однажды я написал в министерство здравоохранения Украины письмо о том, что Основы законодательства о здравоохранении, которыми мы руководствуемся, были приняты достаточно давно и, может быть, пришло время их пересмотреть и дополнить в соответствии с современными реалиями.

Так или иначе в прессе появился проект новых Основ законодательства Украины о здравоохранении.

Я его внимательно прочел и написал, кажется, восемнадцать дополнений.

Все дополнения и предложения я приводить здесь не буду, остановлюсь на двух.

В законе предлагалось все лечебные учреждения разделить на детские и взрослые, причем подростки бы лечились во взрослых лечебных учреждениях.

Я напомнил составителям закона, что имеется опыт существования подростковых (14-17 лет) лечебных отделений, санаториев и не надо этим пренебрегать.

В частности, в туберкулезных стационарах и санаториях длительно, до года и более, лечатся больные, конечно, ни один взрослый мужчина не будет возражать, когда рядом с ним в отделении для взрослых будут лечится девочки подростки от 14 до 17 лет, но "Вы представляете себе каким жизненным опытом обогатят этих девочек взрослые туберкулезные больные, многие из которых получили туберкулез в тюрьме?" писал я.

Забегая вперед, скажу, что именно отступление от этого принципа соблюдения установленного профиля санатория и привело к смерти двенадцатилетней девочки из Львова, упавшей с балкона в санатории "Юность" в Симеизе, ведь "Юность" это подростковый санаторий, профилированный для подростков от 14 до 17 лет, где все, образно говоря, годами было "заточено" из расчета именно на этот возраст и именно желание министерства здравоохранения получить левые деньги, запустив лишних отдыхающих (в данном случае детей) летом на все свободные койко-места в аварийном корпусе и привело к трагедии. Двенадцатилентий ребенок по определению не мог сообразить опасность того, что он делал, как сообразили бы и соображали много лет подряд ранее четырнадцатилетние.

Кроме этого я указал, что принято считать частью системы здравоохранения больницы, санатории и т.д.

Однако, любая система может быть определена, установлена, если имеются элементы этой системы и связи между ними.

О какой системе здравоохранения мы ведем речь, если больницы, санатории и т.п. не оформлены, как юридические лица, а потому не правомочны, не дееспособны, не имеют договорных связей по вертикали со своими органами управления и местными органами власти, на которые они работают, не говоря уже о связях по горизонтали, с аналогичными учреждениями.

Куча запчастей, это еще не радиоприемник, не самолет.

Удивительно, но факт, восемь моих предложений были включены в Основы завонодательства Украины о здравоохранении, в окончательный вариант закона, что я установил, прочитав его.

Закон также устанавливал двухзвенную структуру организации здравоохранения, вместо трехзвенной, что я тоже предлагал, фактически ликвидировав управления, являвшиеся премежуточным звеном между учреждением здравоохранения и министерством или другим исполнительным органом иного уровня, которому принадлежало учреждение.

Ликвидация управлений была прогрессивным шагом, поскольку управление самостоятельной роли не играло и не могло играть, а только искажало идущие сверху сигналы и препятствовало прохождению сигналов снизу наверх.

Впрочем, это многих и устраивало, позволяло бездельничать с высокомерным и недосягаемым видом, приведя всю систему к неизбежному краху.

Получив в руки закон, я тут же у начальства попытался согласовать и утвердить устав санатория, что вызвало понятное неголование, ведь никто добровольно власть отдавать не хотел.

Кроме того, министерство здравоохранения Украины резко выступило против этого закона, но закон не отменили потому, что в министерстве не смогли сформулировать, что именно не устраивает их в законе, просто было сказано, что закон несовершенный.

Всем известно, что в мутной воде легче рыбку ловить, а закон, хоть и слабо, но начал разграничивать права и ответственность структур в здракоохранении.

До выхода в свет этого закона было ясно, что все права у начальства, все обязанности у подчиненных, а тут и у начальства появлялись обязанности.

Признаюсь, додуматься до ликвидации трехзвенной системы управления и замены ее на двухзвенную я самостоятельно не мог, грамотности не хватило бы.

Однако, я серьезно задумывался над вопросом, как неповоротливую бюрократическую систему здравоохранения сделать нацеленной на конечный полезный результат.

Мне позвонила главный бухгалтер централизованной бухгалтерии санатория имени Н.А.Семашко Тарасюк Алла Александровна и просила подойти.

Централизованная бухгалтерия обслуживала не только санаторий им. Н.А.Семашко, но и все семь санаториев, расположенных в поселке Симеиз, с том числе и санаторий "Пионер", где я работал.

Разумеется, я вскоре предстал под светлые очи главного бухгалтера и она, смущаясь, подала мне толстую книжку под названием "Новые условия хозяйствования в здравоохранении", изданную министерством здравоохранения СССР при участии академика Абалкина.

Алла Александровна сказала мне, что не понимает, о чем эта книга и просила меня ее прочесть и пояснить.

Выяснилось, что такие книги были направлены всем главным врачам, кроме меня, видимо, чтоб я по своему обыкновению не смущал начальство повышенной исполнительностью.

Изучив книгу, я понял, что в ней содержатся действенные ответы на самые актуальные вопросы организации здравоохранения.

Когда я пришел к Алле Александровне, я сообщил, что во всей книге необходимо, чтоб понять о чем она, читать только одну страницу, на которой я оставил закладку, а на той странице два абзаца со следующим содержанием: "Учреждение здравоохранения может считаться перешедшим на новые условия хозяйствования в том случае, если имеет зарегистрированный Устав (Положение), финансовые нормативы, играющие роль цены за оказанные услуги и договор с вышестоящим органом управления о порядке, сроках и качестве деятельности. Финансовые нормативы должны быть долгосрочными, не менее пяти лет."

Я немедленно написал Устав санатория и попытался его зарегистрировать.

Мой новый, молодой начальник долго сопротивлялся но, в конечном итоге, согласовал устав, который я потом передал в Ялтинский горисполком на утверждение.

Ялтинский горисполком его так и не утвердил.

В это же время в Украине вышел закон об организациях арендаторов.

Я решил создать организацию арендаторов в санатории, созвал собрание трудового коллектива, о чем сообщил в вышестоящее управление.

На собрание явился начальник управления, взяв с собой заведующего отделом кадров, и вдвоем они стали отговаривать трудовой коллектив от создания организации арендаторов.

За создание организации арендаторов проголосовало две трети трудового коллектива, это был мой провал, поскольку по крымским законам для создания организации арендаторов необходимо было согласие не менее трех четвертей списочного состава коллектива.

Отвлекаясь, скажу, что по крымским законам многое было сложнее, чем в самой Украине.

Так, например, был принят драконовский закон о налоге на землю в Крыму.

Его особенностью было то, что ставка по крымскому закону была примерно в сто раз выше, чем в Украине, но при этом эта сумма не учитывалась в издержках, а шла из прибыли.

Когда вышел этот крымский закон о налоге на землю я уже создал предприятие, аптеку и мне пришлось платить этот налог.

Моя бухгалтер предложила мне не платить этот налог, как незаконный, но я не стал спорить с властью.

Бухгалтеру я образно объяснил, что меня закопают, а на могиле напишут - "Он был прав", но меня это уже не утешит.

Прокуратура к концу года тот незаконный крымский закон отменила, но налоговая деньги не вернула, а зачла за будущие платежи авансом.

Четыре года я не платил налог за землю, пока эти деньги окончательно не съела инфляция.

Не вдаваясь в детали, в целом у меня сложилось отчетливое впечатление, что Крым в Украине, несмотря на то, что был Автономной Республикой и, казалось бы, имел дополнительные полномочия для улучшения жизни народа, на самом деле был чем-то типа колонии, с полномочиями для местного населения меньшими, чем имели люди в областях.

Налоговые законы, которые принимала власть Крыма, никогда не уменьшали налоговой нагрузки на предпринимателей и население, а напротив, крымская власть принимала новые, дополнительные к украинским, налоги и сборы.

Неограниченные полномочия в Крыму имели люди непосредственно связанные с киевской властью.

Так однажды брат Президента Украины Ющенко захотел земельный участок в Симеизе, Голова Симеиза Макаренко Н.Г., скромно потупясь, сказал депутатам, что надо провести выездную сессию на природе в воскресенье.

Дружно весь поселковый совет выехал в воскресенье на требуемый участок и единогласно проголосовал за его предоставление брату Президента Ющенко.

Таких случаев я мог бы вспомнить несколько, но не об этом основная тема повествования.

Не сумев создать организацию арендаторов в санатории "Пионер", я предложил жене создать организацию арендаторов в Аптеке №35, где она была заведующей.

Не совсем понимая, к чему это ведет, она согласилась и мы такую организацию создали.

У моей жены оказались три подруги, заведующие аптеками, которые также создали организации арендаторов в своих аптеках.

В Фонде имущества Автономной Республики Крым с нами разговаривали грубо и на аренду не разрешили перевести аптеки.

У нас сложилось впечатление, что некоторые законы просто таки писаны не для нас, простых людей, а имеют целевое назначение обслуживать избранных, для кого они конкретно писаны.

Если же простым людям удается проскочить в ту щелочку, которую законы на время приоткрывают для других, то, Слава Богу, что это иногда удается.

Тогда мы решили ссылаться не на законы Автономной Республики Крым об организациях арендаторов, а на Основы  законодательства Украины о здравоохранении, где было написано, что учреждения здравоохранения должны работать по уставам.

Мы написали уставы для четырех аптек, а именно для 35-й, 27-й, 97-й и 200-й и понесли их на утверждение начальнику Ялтинского аптекоуправления Панченко Ю.А.

Юрий Аркадьевич был человеком прогрессивным, но с первого раза не решился предоставить нам самостоятельность.

Для выделения в самостоятельное предприятие необходимо было решение трудового коллектива всего Ялтинского аптекоуправления о выделении нас в отдельные трудовые коллективы.

На первой конференции трудового коллектива Ялтинского аптекоуправления нам этого сделать не разрешили, коллектив проголосовал против.

Интересно, что сопротивление возглавили подруги моей жены, заведующие дружественных аптек.

Они заявили - как же так, 35-я аптека хочет самостоятельности, а как же мы, мы тоже самостоятельности хотим.

На следующей конференции трудовой коллектив аптекоуправления разрешил выделение в самостоятельные юридические лица всем четырем аптекам.

Написанные мной для этих аптек Уставы были согласована в Крымском ПО "Фармация" и утверждены министром здравоохранения Крыма.

Содействовало этому то, что при очередной проверке налоговой инспекции одной из аптек ПО "Фармация", расположенной под Симферополем, было обнаружено, что у нее нет лицензии.

А надо сказать, что лицензии не было ни у одной из государственных аптек Крыма.

Только по одной проверенной аптеке насчитали недоплаченный НДС, пеню на НДС, налог на прибыль и пеню на налог на прибыль и штрафы, сумма получилась больше, чем доход всего ПО "Фармация"  Крыма за год.

Начальником Крымского аптекоуправления был Чуб Василий Григорьевич, который по должности был членом Кабинета министров Крыма и сидел на заседаниях рядом с начальником Налоговой инспекции Крыма.

Они договорились, что в течение двух месяцев все государственные аптеки Крыма получат лицензии и санкции будут сняты.

Поэтому, по поручению моей жены, заведующей аптекой №35, я съездил в Киев и получил для нее лицензию.

Был один скользкий элемент в переходе четырех аптек на самостоятельность.

Уставы были утверждены в марте, а на самостоятельность мы перешли с 1 января.

Поскольку у нас были зарегистрированные организации арендаторов, то мы попросили Панченко Ю.А. разрешить разделить балансы аптекоуправления и аптек по состоянию на 1 января и работать на счетах организаций арендаторов, что и было сделано.

Когда же мы начали работать на счетах самостоятельных аптек, налоговая вызвала нас и попросила объяснить, что происходит.

Мы простодушно объяснили, что работали на счетах организаций арендаторов, которые собираемся теперь закрывать за ненадобностью.

Девушка из налоговой оказалась чрезвычайно умной, она в компьютере налоговой слила вместе отчеты и балансы организаций арендаторов и самостоятельных государственных аптек и мы все обошлись без штрафных санкций.

Тогда я и узнал, что налоговая не обязана всем выписывать штрафы, а просто имеет право это делать, но если по каким-то обоснованным соображениям не штрафует, то это вполне законно.

Таким образом, нам пригодились, хотя и ненадолго, зарегистрированные заранее документы на организации арендаторов.

Четыре года самостоятельные четыре государственные аптеки города Ялты работали по написанным мной и утвержденным министром уставам и я был горд, что в эти уставы не пришлось вносить никакие изменения.

Что касается санатория, то из министерства здравоохранения Украины мы получили команду оплатить на счет частной фирмы по 5 тысяч рублей с каждого санатория за консультации по составлению уставов санаториев.

Мы это, разумеется, оплатили, но полученные рекомендации оказались настолько сырыми, что в дело их никто не пустил.

Вскоре мне предложили написать заявление и уволиться с должности главного врача санатория "Пионер", что я и сделал по переводу в аналогичный санаторий им. В.И.Ленина, теперь называется "Юность".

А спустя шесть лет меня встретил главный врач санатория "Юность", хоть я там уже и не работал, и спросил меня про уставы.

У тебя, говорит, были черновики, а нас заставляют уставы утверждать.

Я ответил ему, что все черновики остались в санатории "Пионер", там и надо искать.

Что же касается четырех вновь зарегистрированных государственных аптек, то за четыре года их самостоятельной работы открылось очень важное для них и для меня, как инициатора, обстоятельство.

По окончании каждого года Крымское аптекоуправление присылало письмо на одном листе с итоговой цифрой рентабельности по каждой крымской аптеке за год.

Четыре самостоятельные аптеки всегда печатали на обороте листа, поскольку у нас рентабельность была от +12 до +16% за год, в то время как у всех остальных, напротив, от +0,1% у некоторого числа аптек до убытков разной величины у подавляющего количества остальных аптек.

Решаясь на эксперимент по регистрации самостоятельных аптек, я предполагал, что это позитивно отразится на экономических результатах их работы.

С одной стороны, это был шаг, открывающий возможность экономической конкуренции, что уменьшает негативные экономические последствия монополизации отрасли.

С другой стороны, не допускается бесконтрольная деятельность аптек, поскольку их учредитель государство.

Кажется, в году 1993-м киевкий банк "ИНКО" объявил конкурс на именную премию этого банка "За выдающиеся заслуги по розвитию экономики Украины", куда свою работу мог отправить любой желающий.

Я свои предложения, подсмотренные у академика Абалкина, отправил кроме Верховной Рады Украины в Кабинет министров Украины.

Кабинет министров Украины отправил их в Киевский институт экономики, откуда я получил вежливый ответ, что в настоящее время не созрели социальные, юридические и прочие условия применения новых условий хозяйствования.

В общем, Киевский институт экономики меня не поддержал.

Копию этого письма я отправил в конкурсный комитет банка "ИНКО" с подробными выкладками и копией моего письма в Верховную Раду Украины о предложениях в проект Основ законодательства Украины о здравоохранении, пояснив, что рад тому обстоятельству, что Верховная Рада Украины прислушалась ко мне, а не к Киевскому институту экономики.

Направляя свою работу в конкурсный комитет банка "ИНКО" я должен был обосновать размер положительного экономического эффекта от моих предложений.

По моим расчетам выходила сумма экономического эффекта не менее 10% от государственного бюджета от применения в здравоохранении и не менее 10% от государственного бюджета от применения в просвещении, всего прибавка не менее 20% государственного бюджета Украины ежегодно.

Меня удивило и обрадовало, что эксперты банка "ИНКО", по видимому, согласились с моими расчетами, поскольку по итогам первого тура конкурса моя фамилия была опубликована в газете "Голос Украины" в списке победителей первого тура из числа восемнадцати человек, из которых четыре было кандидата наук.

Лестно мне было оказаться в такой компании и я ждал второго тура, по которому на три первых места полагались немалые премии.

К сожалению, банк "ИНКО" разорился и премий никому не дали.

Замечу вскользь, что в Украине самыми проблемными были банки приближенные к самому верху, ведь выгодно, собрав деньги с людей, их просто присвоить, но при этом нужно серьезное прикрытие, чтоб гарантировать неприкосновенность тех, кто всю эту операцию изъятия осуществил.

К примеру, в Ялте был филиал банка "Украина", который возглавлял такой Пробей-Голова.

Когда банк "Украина" лопнул, Пробей-Голова был назначен начальником всей крымской налоговой службы.

Ну кто бы рискнул тогда на него подать в суд?

Тем не менее все теоретические рассуждения о преимуществах новых условий хозяйствования требовали практического подтверждения, что и было получено несколькими годами работы самостоятельных государственных аптек, расположенных в самых разных местах Ялты и имеющих самые разные условия работы.

По прошествии времени более двадцати лет с момента принятия моих предложений Верхоной Радой Украины, автором которых был на самом деле академик Абалкин, а я выступал, как популяризатор, Украина в целом могла получить за двадцать лет не менее четырех годовых бюджетов дополнительно, если бы принятые законы были выполнены в полном объеме.

Однако, за выполнение законов в стране отвечал и получал деньги не я.

Я, как человек и гражданин, сидящий в поселке городского типа Симеиз сделал все от меня зависящее, а именно растолковал содержание и добился включения в законы страны новых условий хозяйствования.

За выполнение же законов отвечала целая армия чиновников, Президенты, Кабинет министров, административная шатия - братия исполнительной власти на местах и не моя вина, что все они, регулярно получая деньги за свою работу, палец о палец не ударили, чтобы эти законы выполнить и предложения внедрить.

Слабость моих предложений была в том, что для их внедрения не нужны были никакие деньги (а много ли денег надо, чтоб зарегистрировать уставы больниц?), в то же время эффект наступал сразу и было видно, кто работает, а кто бездельничает.

Мне говорили, вот если бы твои предложения для внедрения требовали бы миллионы, а эффект мог быть увиден лишь спустя несколько лет, то тогда бы твою систему взяли бы на ура и под ее предлогом раскрали бы кучу бюджетных денег, а так и украсть ничего нельзя.

Однако, я твердо понял, что система работает, и если ее внедрить в Украине, она даст 20% украинского бюджета в год, если внедрить в Крыму, то будет 20% крымского бюджет, если в Ялте, то 20% будет в Ялте, а если внедрить на своей фирме, то фирма получает 20% форы по сравнению с любыми другими фирмами.

Поэтому я с легкой душой и чистой совестью начал развивать свою фирму с 1994 года.

Начальник Крымского аптекоуправления Чуб В.Г., получавший удивительные сводки по эффективности работы аптек в течение нескольких лет задумался и решил было предоставить самостоятельность всем аптекам Крыма, создав из них объединение.

Однако, его начальство решило поступить иначе.

Его перевели с должности начальника в заместители, а начальником прислали, не имеющего медицинского или фармацевтического образования, А. А. Греса, создав для него ООО Республиканскую компанию "Крым-Фармация", куда должны были войти все государственные аптеки Крыма.

На момент ее создания она контролировала примерно 45% фармацевтического рынка в Крыму, а в настоящее время она, практически, банкрот.

Предвидеть такой ход событий с самого начала было несложно, хотя Кабинет министров Автономной Республики Крым в постановлении о создании ООО РК "Крым-Фармация" записал "с целью сохранения государственной аптечной сети и предотвращения приватизации".

Судите сами, учредителями ООО РК "Крым-Фармация" выступили Автономная Республика Крым с долей в уставном фонде 98,25% и частные лица с долей 1,75%.

Мы, представители аптеки №35, наивно полагали что, поскольку законы Украины на нашей стороне, то вопрос можно легко решить.

Ведь согласно действующего тогда закона Украины "О собственности" при ликвидации или реорганизации государственного предприятия трудовой коллектив имел право требовать передачи этого предприятия в аренду коллективному предприятию, созданному на базе трудового коллектива, или другому коллективному предприятию.

Для этого мы и создали на базе своего трудового коллектива ООО "Аптека 35 А".

Кроме этого, поскольку ООО РК "Крым-Фармация" было монополистом, то для его создания необходимо было предварительное согласие Антимонопольного комитета Украины, а такое согласие не было получено.

На учредительную конференцию по созданию ООО РК "Крым-Фармация" все заведующие аптеками Крыма приехали с друмя протоколами собраний своих трудовых коллективов - один "за", другой "против", как говорил дед Щукарь, посмотреть какая жизнь в колхозе взыграет.

Жена моя решительно от имени 35-й аптеки выступила против, ее поддержали подруги из трех аптек.

Она в лоб задала вопрос заместителю министра здравоохранения Крыма, уговаривающего за реорганизацию:"У Вас разваливается вся система здравоохранения, лечебная база, больницы, амбулатории в плачевном состоянии, на этом фоне аптечная система стабильно функционирует и действует, зачем же Вы занялись аптеками, почему не хотите сначала наладить работу лечебных учреждений?"

Это был, разумеется, глас вопиющего в пустыне.

Все, кроме четырех самостоятельных аптек Ялты, сдали протоколы "за" реорганизацию.

Наши четыре самостоятельные аптеки подали в Хозяйственный суд Крыма иски от своих ООО с требование передать аптеки в аренду.

В Симферополе хозяйственный суд мы все проиграли.

Апелляционный хозяйственный суд в городе Севастополе выиграли.

Высший хозяйственный суд, состоявшийся в Киеве, вернул дела на новое рассмотрение в Симферополь.

Меня вызвали в СБУ в Ялте, спросили, что происходит.

Я показал судебные решения и пояснил, что нам чужого не надо, но своего мы не отдадим.

Меня отпустили по добру, по здорову.

Новый Хозяйственный суд в Симферополе неожиданно для нас принял решение не только удовлетворить наше требование о передаче аптек нам в аренду, но и признал устав ООО РК "Крым-Фармация" недействительным.

Верховная Рада Крыма отменила постановление Кабинета министров Крыма о создании ООО РК "Крым-Фармация".

Инициаторам всей этой рейдерской комбинации светило шесть-семь лет тюрьмы за неправомерную приватизацию.

Премьер-министр Крыма Куницин назначил А.А.Греса министром финансов Крыма, а на его место был назначен некий Бондаренко, ранее работавший прокурором.

Апелляционный суд Севастополя отменил решение Симферопольского хозяйственного суда.

"Никогда нам таких премий не давали" -сказала судья Севастопольского суда, заходя в свою комнату, получив зарплату, держа две увесистых пачки денег в руках.

Двое судей быстро получили квартиры в Севастополе.

Хорошо поднималась судебная система и в этом заслуга нашего судебного дела тоже была.

Верховная Рада Крыма отменила свое постановление об отмене постановления Кабинета министров Крыма о создании ООО РК "Крым-Фармация".

Дело поступило в Высший хозяйственный суд Украины.

Судья не приняла решения и отложила рассмотрение на неделю.

Через неделю я на суд не поехал, а поехала моя адвокат.

По возвращении из Киева она сказала, что мы дело выиграли частично, толи устав ООО РК "Крым-Фармация" отменили, толи аренду разрешили, а неразрешенную часть отправили в Симферополь на новый суд.

Когда мы получили письмо с решением, там содержалась фраза "Исковые требования удовлетворить частично", но потом шло "Возвратить в суд первой инстанции."

Наша адвокат ранее работала судьей хозяйственного суда и имела широкие неформальные профессиональные связи в судах различных уровней.

Ее излюбленной фразой было: "Нам отказали? Прекрасно! Значит, мы можем написать жалобу."

По свои каналам она связалась, с кем надо и узнала, что судья Высшего хозяйственного суда, принявшая решение в нашу пользу, пошла к председателю поставить печать на ее решение, а тот отказался это сделать."

"Переписывай решение". - якобы сказал он.

"Как же так - ответила она - Я же решение уже огласила в суде?"

"Ничего не знаю, переписывай." - был ответ.

Оскорбленная до глубины души судья Высшего хозяйственного суда переписала все свое решение, не только результативную часть, но и весь текст, однозначно усилив всю аргументацию в тексте в нашу пользу, и лишь потом написала то решение, какое требовалось председателем суда.

Когда наши противники получили решение, они поняли, что суды всех инстанций, и первой и апелляционный, обязаны руководствоваться рекомендациями высшего хозяйственного суда и поэтому они, скорее всего, проиграют.

Было еще обстоятельство, которое играло в нашу пользу.

Под предлогом борьбы с нашими четырьмя самостоятельным аптеками для решения вопросов в судах руководство ООО РК "Крым-Фармация", как нам сообщили некоторые работники аптек, вошедших в ООО РК "Крым-Фармация", организовало сбор наличных средств с подведомственных аптек.

Добровольно-принудительно, подчиненные аптеки собрали средства на первый суд, потом, с некоторым скрипом, на апелляцию, затем на высший хозяйственный суд, затем с повышенным сопротивлением на второй суд первой инстанции, на вторую апелляцию и второй высший хозяйственный суд, но когда понадобились деньги на третий круг, стало ясно, что зреет бунт на корабле.

Это как у начальника всех железных дорог Украины Кирпы.

Он Януковичу на первый тур выборов Президента Украины деньги дал, на второй круг дал, а на третий отказался давать, поскольку третий ранее не планировался, тогда его по итогам и застрелили.

Так и здесь, на третий круг судебных издержек коллективы аптек денег уже четко давать не хотели.

Через одну из заведующих самостоятельных аптек бывший прокурор, а на тот момент директор ООО РК "Крым-Фармация" предложил закончить дело миром, за что запросил заплатить.

Когда на совещании заведующих аптек в моем присутствии только было предложено нам заплатить, еще не узнав сумму, я сказал, что пусть та сторона, которую представляет Бондаренко, заплатит нам то, что сами запрашивают с нас, за моральный ущерб всей этой тяжбы.

Вопрос оплаты сразу отпал.

Решение было принято Соломоново.

Вместо того, чтобы решать, в чей состав включать ГП "Аптека №35", в ООО РК "Крым-Фармация" или в ООО "Аптека 35 А", министр здравоозранения Крыма издал приказ по министерству здравоохранения ликвидировать ранее созданное им же ГП "Аптека №35", а имущество, имеющее неполный износ мы по акту передали в ООО РК "Крым-Фармация", причем наше ООО "Аптека 35 А", созданное на базе трудового коллектива ГП "Аптека №35", продолжило свою работу по полученной ранее лицензии.

Уже после благополучного разрешения мировым соглашением данного конфликта я узнал, что первоначальной ценой мира была названа сумма семь тысяч долларов.

Я рассказал своему адвокату про запрошенные было с нас 7 тысяч долларов для разрешения вопроса, которые мы отказались платить, а она неожиданно пообещала узнать в чем дело.

Как она мне потом сказала, это якобы была цена, которую запросил за разрешение вопроса председатель Высшего хозяйственного суда Украины с ООО РК "Крым-Фармация".

Хитроумные наши противники, не сумев собрать необходимые наличные деньги с трудовых коллективов, решили взять эти деньги у нас, чтобы этими же деньгами нас и закопать.

То, что мы их не заплатили, и обеспечило нам нормальное разрешение вопроса.

Детали я опускаю, но обязан заметить, что сайт проза.ру есть литературный сайт и любое совпадение лиц и ситуаций с реальными является случайным и не может быть использовано в качестве доказательной базы в суде.

Кроме внедрения новых условий хозяйствования в аптечной сети я предпринимал некоторые усилия внедрения новых условий хозяйствования в санаторной сфере и местном здравоохранении.

В те отдаленные времена проводились выборы Президента Крыма, а основными претендентами были Мешков и Багров.

Я изучил условия участия в выборах Президента Крыма и установил, что надо собрать всего сто подписей в свою пользу и можно зарегистрироваться кандидатом в Президенты Крыма, что я и сделал.

Меня привлекло то обстоятельство, что кандидат в Президенты Крыма публиковал свою программу.

Я в своей опубликованной программе обещал зарегистрировать, как юридические лица, все санатории и другие учреждения здравоохранения Крыма.

Понимая, что шансов на избрание у меня нет, на предвыборных собраниях я не выступал, только один раз принял приглашение и выступил в Алупкинском доме культуры.

Мне позвонил Симеизский поселковый голова Макаренко Н.Г. и предложил стать председателем выборной комиссии в Симеизе.

"Вообще-то я баллотируюсь в Президенты - сказал я ему - председателем быть не могу."

"Жалко - как-то очень спокойно и доверительно сказал он мне без признаков нажима."

"Не волнуйтесь - успокоил я его - Я поеду в избирательную комиссию и сниму свою кандидатуру", что я и сделал.

По Симеизу тем не менее были развешаны крупного формата плакаты, отпечатанные на очень большом ксероксе с компроматом на две трети участников участников и на меня в том числе.

Один из таких плакатов я снял и сдал в Ялтинскую милицию с просьбой разыскать клеветника и наказать его за клевету.

В Ялтинской милиции восприняли мое письменное обращение, как желание опорочить начальника Ялтинской милиции, поскольку компроматный список открывал именно он.

Я пояснил, что прошу защитить именно меня, не буду же я сдавать для расследования кусок самодельного плаката, а, может быть, и начальнику милиции будет интересно узнать, кто на него пишет в плакате.

Майор милиции, которому было направлено мое обращения для принятия мер, сказал, для начала, что тщательно проверит мою деятельность в качестве главного врача санатория "Пионер" на предмет хищений с моей стороны.

Ведь в плакате обо мне было написано, что я якобы "без зазрения совести ворую медикаменты у больных детей санатория "Пионер".

Такая реакция милиции, желающей меня из пострадавшего превратить в виновного, привела меня в ярость, но я постарался сдержаться и только заявил, "проверяйте меня с любой степенью тщательности, но, прошу Вас, найдите того, кто на меня написал эту клевету."

Я пояснил, что вывесивший плакаты не был, видимо, в курсе, что моя жена на тот момент была заведующей аптекой в Симеизе, а моя мама инвалидом первой группы Великой Отечественной войны, прикованной к постели из-за паралича, ей полагались любые необходимые медикаменты бесплатно и мы могли их получить, хотя и не злоупотребляли этим.

Воровать медикаменты у детей, как это было написано в плакате, у меня не только в мыслях не было, да и не было никакой необходимости.

Пытавшийся запугать меня моими выдуманными грешками и милицейской проверкой майор милиции был явно обескуражен.

Не первый раз меня за мои двенадцать лет работы главным врачом работники милиции пугали проверками, так однажды у одной санитарки кто-то украл зарплату.

Воспитатели оказались беспомощны, но один подросток (армянин по национальности) попросил меня  разрешить провести операцию поимки вора, он, дескать, в кружке юных милиционеров состоит у себя дома.

Я ему разрешил.

Этот парень тихо нашел схованку с украденными деньгами, распространил слух, что едут милиционеры с собаками и сделал из девочек засаду на того, кто за деньгами придет.

Попался парень, которого видели, что он из палаты девочек на минутку заходил в комнату санитарок, оставшуюся незапертой, он же предварительно оказался под подозрением, которое подтвердилось.

Так как денег оказалось только часть, то я потребовал от него, чтоб он вернул санитарке все украденное.

Тут же у меня в кабинете объявился его брат, работавший в Ялтинской милиции и стал мне что-то объяснять про презумпцию невиновности, угрожая при этом, что раскроет все мои преступления и нарушения, посадит меня  и т.д и т.п.

Тогда я тоже пришел в ярость и сказал принципиально, что пусть он меня садит, когда хочет и на сколько хочет, но брат его сядет за воровство, а сам он вылетит, как пробка, из рядов милиции из-за такого родственника.

Впрочем, я добавил, я не работник правоохранительных органов, мне, в первую очередь, нужно лишь, чтобы деньги вернули санитарке, которая ни в чем не повинна и ей не на что жить.

Брат милиционер немного потух и сказал, что если он вернет деньги, то это будет признанием вины, как тут быть?

На это я ему сказал, что это может и не быть признанием вины, а лишь своеобразным штрафом за упущения в воспитании его брата, которым надо бы заняться вплотную.

Деньги я сказал отдать не мне, а председателю профсоюзного комитета, которая и отдаст их санитарке.

Так и сделали тогда.

Но вернемся к диалогу моему с работником милиции по компромату на выборах.

Он стал объяснять мне, что работников у него мало, висят нерасследованные убийства, да и как он узнает, кто это все печатал и вывешивал.

Я попытался ему объяснить.

Предположим, сказал я, что я напечатал бы государственные секреты на таком плакате и анонимно попытался бы его переслать через границу почтой, меня бы вычислили за два дня.

Он вынужден был с этим согласиться.

- Не потому ли Вы испытываете трудность, что один из подозреваемых в этой пакости, прокурор Ялтинской прокуратуры, принимающий участие в выборах, его фамилии нет с компроматном списке? - предположил я - Вы что, просто боитесь с прокуратурой связываться?

Не прямо, но мой собеседник это признал.

Тон его из наглого сменился на нормальный и он просто попросил меня написать отказ от моего заявления.

Я ответил - с самого начала нормально разговаривали бы - и написал отказ от заявления.

В мои планы не входила конфронтация с органами правопорядка, просто, по своему обыкновению, я проверял систему, чтоб уяснить себе, как она работает.

Будучи председателем выборной комиссии, на первом туре, сдавая уже протоколы, я вдруг с удивлением увидел, что откуда-то взялись триста дополнительных бюллетней.

К моему счастью тогда был обычай членов комиссии просто подписывать пустой бланк протокола, что-бы я мог его исправить в окружной комиссии.

С трудом я "свел глаза зайцу" и сдал протокол в окружную комиссию, но, так как сама эта ситуация меня до глубины души возмутила, хотя и не влияла на окончательный итог, получив бюллетени на второй тур, я на обороте каждого бюллетеня поставил свою личную подпись и по завершении второго тура уже никаких вбросов лишних бюллетеней не обнаружил.

Больше мне быть председателем выборных комиссий не доводилось, я отказывался.

Спустя примерно полгода после прошедших выборов Президента Крыма, которые выиграл Мешков, я прочел о выступлении проигравшего Багрова, который с удивлением сообщал общественности, что практически все санатории Крыма уставов не имеют и надо этому вопросу уделить внимание.

Что касается выигравшего выборы Мешкова, то именно этому вопросу он внимания, как мне помнится, не уделил.

Вскоре произошли выборы местных советов, причем депутатами Симеизского поселкового совета были избраны я и моя дочь, работавшая главным врачом, Симеизской амбулатории.

В амбулатории устава не было, как и в других учреждениях здравоохранения Ялты.

Я написал устав Симеизской амбулатории.

Устав передали на утверждение Симеизскому поселковому Голове Макаренко Н.Г., он передал этот устав на согласование юристу поселкового совета, там он и завис надолго.

Как выяснилось, без согласование у юриста устав не мог быть утвержден и передан на сессию, а согласовать его юрист не мог, поскольку, как он сам сказал, не был достаточно компетентен в этом вопосе.

К нашему счастью Ялтинский городской Голова Брайко С.Б. решил встретиться с активом, депутатами Симеизского поселкового совета, чтоб узнать, какие есть проблемы.

В конце содержательного и благожелательного разговора депутатов с Брайко, дочь моя обратилась к нему с просьбой.

У Вас - говорит - есть целый юридический отдел, а у нас юрист не может дать ни положительного, ни отрицательного заключения на устав амбулатории, помогите.

Юридический отдел Ялтинского горисполкома рассмотрел проект устава амбулатории, внес незначительные поправки и сессия Симеизского поселкового совета его утвердила.

Когда об этом узнал главный врач амбулатории в пгт Никита, а он ранее работал участковым врачом Симеизской амбулатории, он немедленно попросил себе копию устава и аналогично сделал себе такой же.

При очередной поверке Ялтинского здравоохранения выяснилось, что Ялтинская городская больница устава не имеет, как и многие другие подразделения Ялтинского горздравотдела.

Поневоле им пришлось такие уставы себе написать, взяв за основу устав Симеизской амбулатории.

Мне было приятно, что я, хоть и находясь в тени, содействовал легализации коммунальных учреждений здравоохранения Ялты.

В полном объеме новые условия хозяйствования, тем не менее, внедрены не были, но это, на мой взгляд было не так важно, главное начало.

Инерция бюрократического аппарата преодолевалась с таким скрипом, что спустя двадцать лет после опубликования первых разработок Абалкина, я начал понимать, почему он своей системе дал название "новые условия хозяйствования", ведь до сих пор в теперь уже российском Крыму, они так и остаются новыми условиями хозяйствования.

Дочь моя, с определенным сопротивлением воспринимавшая мои советы, тем не менее прислушивалась к ним.

Она спрашивала у заместителя Ялтинского горздравотдела и у заместителя Симеизского поселкового головы, например, когда будет аккредитация?

Они отвечали ей - не раньше чем через три года.

Я же ей твердил - пиши устав и остальные документы, приедут внезапно.

Она писала и писала, вдруг ее вызывает заместитель Ялтинского горздравотдела и сообщает - аккредитационная комиссия приезжает через неделю.

Она мне об этом сообщает, а я ей говорю, теперь пойди и скажи им всем спасибо, что тебя расхолаживали и говорили "через три года."

По итогам аккредитации именно ей единственной в Ялте выставили наивысшую оценку, что вызвало удивление в Ялтинском горздравотделе, они ведь даже не понимали, что от них требуется.

Однако, квалификация это такой момент, который в кармане не спрячешь, он себя все равно покажет.

В завершение могу сказать только одно, имеется определенная логика событий, поскольку социальные законы развития общества, как и остальные законы действуют независимо от того, как мы к ним относимся, они объективные.

Умного судьба ведет, а дурака или упрямого тащит.

Определенный путь необходимо пройти, хотим мы этого или нет.

Разработки академика Абалкина достойны того, чтобы их изучать и по ним внедрять новые условия хозяйствования в здравоохранении, просвещении, вообще в социальной сфере.

Прекрасный шанс в этом отношении появился в Крыму после вхождения его в состав Российской Федерации.

Послесловие.

Я пришел к выводу о чрезвычайно высокой отдаче на каждый рубль средств, вложенных в здравоохранение и образование.

Как директор средней школы санатория "Пионер" я решил хотя бы примерно установить экономический эффект работы школы для народного хозяйства.

Если мы разделим сумму национального дохода страны за год на количество граждан страны, то получим некую среднюю сумму дохода от каждого гражданина в год.

Тот подросток, который лечится в санатории от туберкулеза, но не учится, вынужден по окончании лечения доучиваться и, следовательно, пока доучивается,, дохода стране не приносит.

Если же он одновременно с лечением посещал школу, то в трудовую жизнь он вступит на год раньше, поскольку данный год он сэкономил, совмещая лечение и обучение, тем самым, на год раньше начав работать, принесет государству сумму дохода не меньше, чем приносит среднестатистический гражданин страны.

Когда я в санатории "Пионер" умножил среднее число школьных мест в году на
доход от одного гражданина, то получил сумму, которую тратило государство на содержание самого санатория в год.

Таким образом, школа санатория уже окупала содержание самого санатория.

Когда же я решил посчитать доход непосредственно от лечения, то в качестве ориентиров я взял 10 лет, это срок в течение которого хранится история болезни туберкулезного больного, а также 3 - 3,5 лет, это среднее время, которое проводит средний туберкулезный больной в стационарах в течение тех самых 10-ти лет, включая основной курс лечения, санаторное лечение и профилактические курсы.

Выходит, по самым приблизительным подсчетам, один год лечения возвращает государству 3 или 3,5 года времени, когда данный больной трудится.

Следовательно, лечение туберкулезных подростков дает экономический эффект в 3 -3,5 раза больше, чем обучение в санаторной школе.

Получив такие заниженные приблизительные цифры экономического эффекта от лечения и обучения туберкулезных подростков, я понял, почему никто не считает экономический эффект от обучения и лечения народа.

Этот экономический эффект настолько огромен, что, опубликовав его, государство не смогло бы расплатиться с работниками здравоохранения и просвещения.

Тем не менее, специалистам это известно и применяется на практике, так в Сингапуре, например, на просвещение тратится 30-35% государственного бюджета ежегодно, что и является одной из составляющих необыкновенно быстрого экономического роста этой страны, причем мировой рейтинг университета в Сингапуре выше рейтинга МГУ.

Что касается здравоохранения, то общеизвестно, что уровень развития здравоохранения прямо пропорционален уровню его финансирования.

Компромиссная цифра была указана экспертами в первоначальных проектах законов Украины о здравоохранении и просвещении, где в самом начале было справедливо записано, что на здравоохранение и просвещение государство обязано в бюджете предусматривать сумму не менее 10% национального дохода на каждую из этих отраслей.

Вообще говоря, новые условия хозяйствования с теми основными элементами, к кторым относится устав, договор с вышестоящим органом управления, финансовые нормативы, как это было предложено академиком Абалкиным, применимы и в других отраслях социальной сферы, в том числе в культуре и т.д.

Их существенным недостатком остается то, что для внедрения они практически не требуют никаких затрат, каким бы ни был уровень финансирования, а отдачу они дают сразу, показывая, кто работает, а кто делает видимость.

В дальнейшем цифры финансирования были по остаточному принципу в законах уменьшены, но факт остается фактом, без новых условий хозяйствования система вообще не может работать нормально, потому обоснованно можно считать, что новые условия хозяйствования дают стране не менее 20% национального дохода ежегодно, что и было доказано экспериментом на четурех аптеках в течение четырех лет.