Никита и соловей

  Бабушкин  серый  кот  Готлиб  растолстел  до
безобразия.  Превратился  в  баллон  с  одного конца заканчивающийся небольшой головкой. Шеи не было. Хвост и лапки казались жалкими придатками к толстому брюху.

  Мыши его совершенно не боялись.

  Готлиб  очень любил Никитку - мальчик никогда не таскал  его  за хвост, не мучил,
чесал  ему  за  ушками и подбоодок. Вот  и 
сейчас они расположились на диване. Кот громко пел Никитке свои песни.

- Бабушка, а чем соловьев кормят?
- Oни самим себя кормят, клюют червяков, наверное! Я даже не знаю точно! Как все
птички!
- А  почему  их  баснями  нельзя  кормить?
По телевизору сказали, что соловья баснями
не кормят. А ты их ела?
- Ну что ты! Басня - это короткий стишок или рассказик.  Я  тебе,  помнишь,  про  ворону  и лисицу читала?  Это  и  есть  басня!

  Никитка, все схватывавший на лету,
тут же вспомнил и громко возгласил:

- И  на  приветливы  лисицыны  слова
  Ворона каркнула во всеворонье горло!
  Каррр!

  И дальше, с ужасом округлив глаза:

- Сыр выпал!!!

  Готлиб не любил, когда Никита впадал
в раж, плюхнулся с дивана и растянулся
на прохладном полу.

- Значит, баснями и нельзя кормить!
А почему тогда так говорят?

Бабушка с трудом  нашлась,  что  сказать,  как ребенку объяснить это иносказание... решила попросту ответить:

- Это значит, что не слова надо говорить,
а настоящей пищей покормить!

  Соял чудный майский вечер, молодая
листва  на  деревьях,  свежий  воздух...

- Пойдем, Никита, на крылечке посидим, соловья послушаем. У него как раз на нашей липе гнездо!

  Соловей заливался!