Затяжная любовь

Им было по шестнадцать лет, когда Владимир познакомился с Леркой в «Клубе парашютистов». Он мечтал стать десантником, чтобы попасть на войну в какую-нибудь горячую точку, а она была взбалмошным «Игристым Шампанским» шестнадцатилетней выдержки, вырвавшейся на свободу из крепко запечатанной родителями «бутылки».
Эта рыжая, усыпанная веснушками, словно брызгами того самого шампанского, шабутная пацанка (которую все ребята по-свойски звали ВАЛЕРКОЙ) с короткими, торчащими в разные стороны косичками, с бездонными, как небо, голубыми глазами, подобно сравниваемому с ней алкогольному напитку, веселила всех окружающих своими шутками, заражала своей тягой к приключениям, поражала своим бесстрашием. Она была для окружающих ПРАЗДНИКОМ, душой компании, заводилой, за которой любой готов был лететь с парашютным ранцем за спиной хоть на край света! Но ближе всех, она подпускала к себе только Владимира.
С самого первого дня их знакомства Валерка оказала Владимиру какое-то особенное, чуть большее, чем к остальным, доверие, а он изо всех сил старался это доверие оправдать и, вопреки всем, нежно называл её ЛЕРКОЙ. Они оба, сразу, почувствовали друг в друге родственную душу, и незаметно для себя (но очевидно для окружающих) стали лучшими друзьями. Друзьями – «не разлей вода», «не раздуй ветер».
У них были одинаковые вкусы во всём. Они обожали жареный хрустящий картофель фри, горячие роллы и холодный молочный ванильный коктейль. Они слушали одну и ту же музыку и говорили на одном языке, понимая друг друга с полуслова. А самое главное, они чувствовали одинаковое притяжение к небу. Не ЛЮБОВЬ к небу, как к хобби и любимому делу, а именно ПРИТЯЖЕНИЕ. И в отличие от других парашютистов, их тянуло не к Земле, а к Луне.
С каждым новым прыжком, им хотелось поднимать «планку» и подниматься на самолёте всё выше и выше. Парить в облаках (не раскрывая парашют) всё дольше и дольше. А расправив над собой белоснежные купола парашютных парусов, как можно медленнее плыть по небу, чтобы «отрезвляющая» их, с каждым приближающимся к земле метром, угасающая эйфория не «выдыхалась» так быстро.
Выпрыгивая из самолёта, их души всегда рвались вверх, но тяжёлые «якоря» их тел из мяса и костей безжалостно тянули души вниз, словно гирьки, привязанные к воздушным шарикам.
Единственное, чем они отличались, так это своими половыми признаками. Да и то, физиологические различия скорее были плюсом, чем минусом, так как дополнительно притягивали их друг к другу ещё и своими природными «магнитами». Владимир не жалел для своей лучшей подруги ни сил, ни внимания, а Лерка открывала ему все свои тайны и делилась переживаниями. Они были как половинки одного яблока. У них даже мечта была одна на двоих.
Оказывается, они оба с детства мечтали стать космонавтами, чтобы отыскать ту высшую цивилизацию, которая «развела» людей на круглом пятачке Земли как примитивных приматов, способных только жрать да срать, целыми днями работая за «бананы», трудолюбиво и упорно собирая всё те же самые БАНАНЫ. Но мечтали они отыскать эту высшую цивилизацию не для того, чтобы инопланетяне похвалили их за «службу», как дрессированных «собачек», и дали вместо «бананов» более сладкую косточку, а для того, чтобы отвязать «гирьки» от своих ног. Чтобы они могли свободно парить в вечности, путешествуя между планетами и мирами. А не ползать как гусеницы по земле, плавать в отпуск по морю между островами или ездить по выходным между городом и дачей на электричке. В общем, Владимир и Лерка мечтали из ГУСЕНИЦ переродиться в БАБОЧКУ и МОТЫЛЬКА!
Два года они, как юннаты, а точнее как юные гагаринцы, фанатично готовились к поступлению в подмосковное Федеральное Государственное Бюджетное Учреждение «Научно-Исследовательский Испытательный Центр Подготовки Космонавтов имени Ю.А. Гагарина», тренировали свои тела, подвергая их космическо-физическим нагрузкам, прыгали  с парашютом, следили за питанием и здоровьем, изучали технические основы авиастроения, заполняли пробелы астрономических познаний о Вселенной. За это время Владимир заметно возмужал, а Лерка, наоборот, из пацанки оформилась в невероятно красивую девушку.
Однажды, во время (рекордного по высоте) затяжного прыжка, глядя на парящую возле него (на чистом небесном фоне) счастливую Лерку, воображение Владимира неожиданно превратило их в светлых ангелов, летящих (будто бы) на ещё не загаженную никем Землю, для того, чтобы зародить там жизнь, наподобие первых земных «космонавтов» Адама и Евы… Поверив в свою миссию и в то, что они одни на всём белом свете, Владимир не удержался и соблазнился на созревшие «плоды Евы».
Аккуратно подлетев к Лерке, и взяв её за руки, не делая резких движений, чтобы не нарушить баланс парения, он прикоснулся к её сладким, как персик, губам. Пригубив «Игристое Шампанское», насыщенная пузырьками любви и адреналином кровь Владимира, смешавшись со вкусом губ Леры, вступила в химическую реакцию, окончательно вскружив его кучерявую голову. Их поцелуй длился всего несколько секунд. Но за это время Владимиру удалось опьянеть от Леркиного «градуса» на всю оставшуюся жизнь и превратиться в хронического «леркоголика».
В его фотографической памяти больше не осталось свободного места. Она была полностью заполнена той бушующей на трёхкилометровой высоте страстью, каждый миг которой был зафиксирован в его памяти как на киноплёнке – ПОКАДРОВО.
Удалить это из памяти было невозможно, и он, как зомбированный фанат Лерки, постоянно прокручивал в памяти самые яркие моменты их воздушно-капельного «контакта»:
- как во время того поцелуя он потерял контроль самообладания и высоты;
- как Лерка, страстно распахнув на себе не куртку, а парашют, резко вырвалась из его объятий;
- как он, последовав её примеру, тоже раскрыл свой парашют, после чего, они уже, как два белокрылых голубя, медленно опускаясь, кружили над землёй;
- как после приземления она влепила ему пощёчину, а через полгода его настойчивых ухаживаний, согласилась на первый секс, но с условием, что это произойдёт не на земле, а как тот их первый поцелуй - в небе.
Чтобы выполнить Леркины условия и чтобы этот половой акт был «заключён» на небесах в более или менее комфортных условиях, они, взяв за пример фильм «Эммануэль», купили билет на самолет «Боинг» с блатным номером «777», и, уединившись после набора высоты в туалетной кабинке, совершили задуманное. Символическое отношение к французскому кинематографическому «примеру» имел ещё и тот факт, что Владимир лишил Лерку девственности, как раз, пролетая над Парижем. Правда, ПАРИЖ, над которым, ритмично постанывая, они пролетали, находился не во Франции, а в Челябинской области. Но от этого, историческая ценность пролитой в мирном «бою» крови, была для них не менее значимой.
За следующие полгода их небесный роман перерос в неземную любовь, и они уже не представляли жизнь друг без друга, идя по жизни и летя по небу, крепко держась за руки.
Незадолго до первого «Дня рождения» их отношений, Владимир как-то спросил Лерку, что бы она хотела в подарок? На что она, смущённо опустив взгляд, попросила исполнить её давнюю фантазию и заняться с ней сексом во время затяжного прыжка.
Понимая, всю техническую сложность этого действа и САМОЕ ГЛАВНОЕ - его временное ограничение, они как дуэт профессиональных акробатов приступили к репетиции предстоящего «шоу».
На протяжении нескольких недель они имитировали половой акт в аэродинамической трубе, перебирая возможные и подбирая самые удобные для этого позы. Найдя оптимальный вариант, напоминающий тандемный прыжок (когда инструктор, находясь сзади, летит практически лёжа сверху на парашютисте, а самого парашютиста воздушный поток сильно прижимает к инструктору) и, проведя пробный практический «тест-драйв», убедились, что в принципе это возможно сделать не только в трубе, но и в облаках!
Арендовав частный самолёт, они поднялись на оптимальную (для этого «совокупного» прыжка) высоту. В специально сшитых для этого, чёрных, герметичных костюмах с перепонками на ногах и руках для большего сопротивления ветру, Владимир с Леркой были похожи на двух летучих мышей, у одной из которых в паху торчал насос, а у другой сзади был вделан воздушный «ниппель». А ещё их можно было сравнить с резиновыми самолётами будущего, один из которых должен был (во время испытательного полёта) дозаправить другой.
Пока арендованный ими самолёт поднимался на нужную высоту, Лерка активно «поднимала» «насос» Владимира, а он теребил «пипку» её «ниппеля», приводя «прибор» в «боевую готовность» перед предстоящей «стыковкой».
Долгожданное воздушное совокупление растянулось на десять тысяч метров и продолжалось две минуты. За это время Лерка испытала такой всплеск адреналина, что успела получить оргазм и «залететь» на двойню.
Когда через девять месяцев она родила двух маленьких «бэтманов», Владимир был уже далеко. А точнее там, где должен был защищать Родину, причём не свою.
Дембельнувшись через два года, Владимир узнал, что Лерка его не дождалась и удачно выскочила замуж за конфетного магната. Конечно, не по любви, а исключительно по причине финансовой недостаточности. Ради того, чтобы дети не сосали палец, а сосали сладкие конфетки и были «запакованы» в нарядную «обёртку», весёлая и жизнерадостная Лерка распрощалась со своей мечтой и превратилась в важную, прагматичную и флегматичную Валерию. Посидев на конфетной диете, у маленьких «бэтманов» слиплись попки, и они превратились в маленьких, неповоротливых, розовощёких поросят, не способных летать, а способных только ползать.
Валерия сходила с ума, видя, как её родные детки любят «отчима», больше чем её, и прыгают перед ним за конфетки, как дрессированные тюлени за рыбой, не обращая внимания на родную мать. Она понимала, что никогда больше не сможет вырваться из этой золотой клетки на свободу и, расправив свои «подрезанные» бытовым кухонным ножом крылья, взлететь в (по-прежнему) зовущую её, высь.
Что касается Владимира, то тоскуя по счастливым временам и гонимый ностальгией по уснувшему в нём адреналину, он устроился работать инструктором на тот самый аэродром, где и прошла его бурная молодость.
Женившись на стюардессе местных авиалиний, Владимир попытался построить новую жизнь, но то ли «стройматериал» был бракованным, то ли он был тот ещё «строитель», но ту «ячейку общества», которую он пытался строить, трудно было назвать счастливой.
Провожая в еженедельные командировки, вылетающую на несколько дней из вновь созданного альтернативного холодного семейного «гнёздышка», нелюбимую жену, и ежедневно провожая грустным взглядом пролетающие над аэродромом, «какающие» парашютистами, самолёты, Владимир не переставал думать о Лерке.
Как могло получиться так, что разлученные красной армией и зелёными деньгами белые ангелы разлетелись в разные стороны и превратились в облезлого павлина, гордо волочащего за собой пыльный расправленный парашют прошлых боевых заслуг, и в жирную курицу, кудахтавшую о будущем благополучии своих бройлерных цыплят?! Почему он, с тех пор, чувствуя себя без своей «половинки» Лерки однокрылым ангелом, физически не может сесть в самолёт, взлететь, прыгнуть и парить над этим аэродромом в одиночестве? А может лишь с ревностью и завистью наблюдать с земли за своими молоденькими курсантами и курсантками, «кувыркающимися» на их с Леркиной небесной «перине»...  Почему бессонными ночами он должен выть на Луну сквозь звёздное небо и смотреть, как Большая и Малая медведицы «доедают» его мечту, вместо того, чтобы вприпрыжку, держась с Леркой за руки, бегать по поверхности Луны, счастливо улыбаться и, обнимаясь, целоваться?!
Пятизвёздочный коньяк иногда вырывал его из лап прошлого - в настоящее, но обычно, это продолжалось недолго, и «Игристое Шампанское» опять влекло его в будущее…
Теоретически, Владимир предполагал, что от подобных «путешествий» может даже сойти с ума и, честно говоря, уже гостеприимно поджидал прихода «белочек» или даже собачек – первых четвероногих космонавтов «Белку» и «Стрелку», но то, что сумасшествие придёт к нему в образе Лерки, он даже и надеяться не смел. Правда, явившийся перед ним образ оказался не плодом воображения, а разодетым, как на витрине магазина, СЮРПРИЗОМ в виде похорошевшей (хоть и немного поправившейся) его второй половинки - Лерки…
Неожиданное явление БОЖЕСТВА С НЕБЕС, на пороге его дома сотворило чудо. Мгновенно во внутреннем мире Владимира восторжествовала справедливость. Жизненные «качели» его души уравновесились. Чёрные и белые полосы слились в одну сплошную светлую.
Задыхаясь от счастья и волнения, он переживал такой эмоциональный шок, который мог бы пережить - неожиданно прозревший слепой. Или начавший слышать – глухой. Ну, или, заговоривший - немой. На него хлынул такой поток счастья, словно у стойкого, одноногого оловянного солдатика отросла вторая нога или у однокрылого мотылька выросло второе крылышко.
Окрылённый чудодейственным извлечением Лерки из его памяти наружу, с последующим и мгновенным излечением его от хандры, Владимир подлетел к Лерке и, подхватив её на руки, стал кружить с ней по комнате.
- ЛЕРКА! ЛЕРОЧКА! Я принял тебя за лучшую в мире «белочку», которую только могла прислать ко мне «белая горячка»! Как ты нашла меня? И что такой барыне как ты, нужно от скромного, немного злоупотребляющего алкоголь, инструктора? – с горящими от счастья глазами спрашивал Владимир, крепко прижимая к себе родную плоть, жадно вдыхая полной грудью знакомый запах любимой, совершенно позабыв о (находящейся в той же комнате) официальной жене-стюардессе, которая раскрыв от удивления рот, молча, следила за происходящим, вытаращив глаза.
- «Барыня» желает совершить тандемный прыжок с опьянённым когда-то её красотой инструктором и расплатиться за это своим семейным положением! – со свойственным ей юмором ответила Лерка и, сделав небольшую паузу, добавила: - А нашла я тебя во сне! Как-то ночью, ты мне приснился в скафандре космонавта. Стоишь возле огромного космического корабля, прямо на этом аэродроме, и собираешься лететь на Луну. Кругом народу полно. Все тебя приветствуют как героя, руками тебе машут. Ты тоже улыбаешься и машешь им в ответ, а меня, как будто, не замечаешь. Я кричу, пытаюсь прорваться к тебе сквозь толпу, чтобы полететь вместе с тобой, но ты, так меня и не заметив, садишься в ракету и улетаешь. Я, рыдая от обиды, смотрю вслед удаляющейся от аэродрома ракете и понимаю, что от меня навсегда улетает только что вырванная из моего сердца половина и моя несбывшаяся мечта. Что они вместе будут теперь там, на той стороне Луны, а я одна-одинёшенька на этой стороне Земли, как раздавленный одиночеством земляной червяк. Проснувшись в слезах и холодном поту, я твёрдо решила наяву проверить свой сон. Мол, если приеду и найду тебя на нашем аэродроме, значит судьба. А не найду, тогда сидеть мне за моё предательство на золотой цепочке возле нелюбимого мужа пожизненно и скулить по ночам, воя на Луну! А раз уж я тебя нашла, да ещё и в столь знаменательный день, то позволь поздравить тебя с Днём рождения наших отношений! Если ты, конечно, не забыл, что именно в этот день лишил меня девственности, а годом раньше, поцеловав меня во время прыжка, лишил моё сердце покоя.
- Конечно, помню! Но я не чаял тебя увидеть и не успел приготовить для тебя подарок. Что бы ты хотела, чтобы я тебе подарил чуть позже?
- Подари мне нашу с тобой давнюю мечту. Давай отвяжем «гирьки» от наших ног и отправимся на Луну прямо сейчас? – робко предложила Лерка и с надеждой взглянула в глаза Владимира.
Услышав самый главный вопрос в своей жизни, равносильный венчальному вопросу батюшки в церкви: «СОГЛАСЕН ЛИ РАБ БОЖИЙ ВЛАДИМИР СТАТЬ МУЖЕМ РАБЫ БОЖЬЕЙ ЛЕРКИ», Владимир незамедлительно ответил согласием и в подтверждение своих слов нежно поцеловал «невесту».
Их неимоверно чувственный поцелуй длился около минуты, и на всём его протяжении по комнате летала и разбивалась вдребезги посуда. Взбешённая стюардесса, брызгая слюной, что-то орала, (как будто с отключенным звуком) и бесшумно размахивая перед целующимися руками, напоминала мима с белым от злости лицом. А они, как ни в чём не бывало, словно в замедленной видеосъёмке, нежно таяли в объятиях и тонули в глазах друг друга, не обращая внимания на бушующий вокруг них бытовой ураган, переворачивающий вверх дном весь дом.
Пребывая уже практически в неземном состоянии, они добежали до взлётной полосы, и еле-еле дождавшись вылета самолёта, под знакомый трепет шестнадцатилетних сердец, взмыли вверх.
Набрав традиционную для самых памятных в их жизни событий высоту, не отрывая друг от друга влюблённых глаз, Владимир и Лерка, одновременно сбросив с себя парашюты и взявшись крепко за руки, выпорхнули из самолёта…
И уже через пару минут, счастливые души Владимира и Лерки, минуя удаляющийся с их неиспользованными парашютами самолёт, летели вверх по направлению к Луне как два, отвязавшихся от гирек, воздушных шарика…