Взгляд из деревни... Кн. 2, ч. 2, гл. 2

         
                Владимир Голдин

          Глава 2. Политика ВКП (б) в 1946-1947 годы.

          В 1946 году в Свердловской области произошла смена партийного руководства. Все годы Великой Отечественной войны Свердловским ОК ВКП(б) руководил первый секретарь обкома Андрианов. За это время область стала одним из самых развитых в промышленном отношении регионов СССР. Но переходящее Красное Знамя СНК СССР и ГКО область получила не за успехи в области промышленности, а за   развитие животноводства в 1945 г. За победу  во Всесоюзном социалистическом соревновании по итогам весенних сельскохозяйственных работ в 1946 г. область вновь получила переходящее Красное Знамя Совета Министров СССР: «Совет Министров признал победителями: Вручить переходящее Красное Знамя СМ СССР с выдачей 1-х денежных премий: Свердловской области и Краснодарскому краю». 

Если учесть, что получение любой премии субъектом федерации, или отдельным человеком есть плод политических комбинаций и подковёрной борьбы, то получение наград Свердловской областью говорило больше не о действительных успехах в сельском хозяйстве, а о политическом весе областного партийного секретаря в ЦК ВКП(б). За такие успехи, как правило, отличившихся руководителей забирают в Москву на повышение. В 1946 г. Андрианов с почётом покинул Урал и получил должность в ЦК ВКП(б).

Новые партийные и советские руководители области стали говорить больше не об успехах развития сельского хозяйства, а о его проблемах.

На XXIX пленуме Свердловского обкома председатель облисполкома Ситников отмечал: «В области более 600 колхозов, которые не только из года в год выполняют установленные для них планы государственных поставок хлеба, но и сдают большое количество продукции государству сверх плана. Колхоз «Заря» Ачитского района сдал в 1946 г. сверх плана – 23 тыс. пудов зерна. Колхоз «1 Мая» Красноуфимского района сдал сверх плана – 19 тыс. пудов.

Но 1214 колхозов – не рассчитались по хлебу, задолжали государству – 1791 тыс. пудов. Мы имеем более чем одной трети колхозов области со слабой экономикой, которые плохо используют закреплённую за ними землю и из года в год не выполняют государственные планы по посеву, по сдаче хлеба государству, очень мало выделяют колхозникам на трудодень, имеют слабое финансовое хозяйство.

В 1940 г. площадь, подлежащая уборке зерновых, составила – 864,2 тыс. га. В 1946 г. она уже равнялась – 612,7 тыс. га. Сокращение произошло – на 251,5 тыс. га. Уменьшение посевных площадей привело к сокращению полученного валового сбора зерна и резкому снижению производительности труда.

В 1937 г. в области было произведено – 1116 тыс. т. зерна и затрачено – 59 млн. трудодней, или на каждый трудодень сельское хозяйство дало отдачу – 20 кг. чистого зерна.

В 1940г. было произведено – 993,9 тыс. т. зерна и затрачено на его производство – 80 млн. трудодней, или на один трудодень вырабатывалось – 12,4 кг. зерна.

В 1946г. произвели – 490 тыс. т. зерна и затратили – 83 млн. трудодней, или выработали на трудодень – 6 кг. зерна.

Произошло снижение производительности труда более чем в три раза. Берём затратами колхозного труда, расхищаем трудодни с его низкой отдачей. Низкая трудовая дисциплина, колхозник вовремя выходит в поле, но отдачи не даёт, трудодень обесценился в своём воспроизводстве.

Такое неустойчивое серьёзное положение с неурожаем зерновых определяется, прежде всего, тем, … что на государственных землях, навечно закреплённых за колхозами, не наведён должный государственный порядок». 

Наконец-то, областная власть назвала факты, соответствующие реальному положению дел. Раньше страну обеспечивали хлебом крепкие кулацкие хозяйства, которых было 20-25% от общего количества хозяйств. Сейчас план выполняется опять же за счёт крепких колхозов - колхозов-кулаков.

Раньше были середняки и бедняки, сейчас появились целые колхозы-середняки и колхозы-бедняки; в послевоенное время появились целые районы таких середняков и бедняков. До революции крестьянин трудился на свою семью, на участке земли, закреплённом за ним общиной. В годы НЭПа он работал на своей земле, на себя и свою семью.

В колхозе крестьянин стал вкладывать свой труд в государственную землю, которая хоть и была передана в вечное пользование колхозу, но крестьянину ни когда не принадлежала, так было и до революции. Это право вечного пользования землёй имело пропагандистскую основу и всегда использовалось представителями власти, как моральный, экономический, идеологический – стимул для Крестьянина, как обязательство, несмотря ни на что отлично трудиться на этой казённой земле.

В свободной стране в  структуре аграрного производства колхозник должен был бы иметь все права свободного гражданина. По теории большевиков Крестьянин в социалистической сельскохозяйственной артели обязан был вкладывать в производство только свой труд и получать от артели достойное жизни вознаграждение. При этом государство, которое являлось фактическим собственником основного средства производства – Земли, должно было снабжать колхозы и колхозников всеми средствами производства.

Но в реальной действительности социалистического общества экономическая ситуация в колхозах сложилась хуже, чем при рабовладельческом строе. Раб работал орудиями производства на земле рабовладельца, который его за это кормил и никакого спроса с раба больше не было.

Крестьянин-колхозник и колхоз, на этапе пока существовали МТС, платили государству налоги и за землю и за технику. Но, если за Землю колхоз платил государству обязательный натуральный налог, как за объективно существующую номинацию, то плату МТС за использованную государственную технику МТС колхоз должен был оплачивать только за объём выполненных работ.

Другими словами МТС обязаны были зарабатывать натуральную плату у колхозов, и получать её за объёмы выполненных работ. Но в реальной экономической практике, в большинстве случаев МТС не выполняла своих обязательств перед колхозами.

Советская Власть в лице Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков), изымала у колхозов и колхозников результаты их труда. Волюнтаристские методы, отсутствие экономического анализа и планирования их развития на перспективу доводило колхозы, как когда-то кулаков и середняков, до бедственного состояния. С той лишь разницей, что уничтожение кулаков и богатых середняков для Партии было конечной целью их политики. 

Ещё в предвоенные годы Партия, сменила свою политику на 180 градусов. Главной опорой Партии в сельском хозяйстве стал колхоз-кулак, колхоз-миллионер. Вот если бы Партия поняла это с момента своего зарождения и разработки своих идеологических догм и сделала ставку на крепкого хозяина, тогда и экономический результат мог бы быть другим. Но случилось так, как случилось.

Уже перед войной колхозы-середняки и колхозы-бедняки стали расти, как грибы, как результат экономической политики Партии. Для превращения колхозов-бедняков в зажиточные колхозы нужна была политическая воля и экономический достаток. Ни того, ни другого у Партии не было.

Физически ликвидировать колхозы-бедняки Партия не могла по идеологическим соображениям. Содержать же колхозников-бедняков, как Партия содержала бедняков в годы продразвёрстки и массовой коллективизации, не хватало госбюджета, да это и  не входили никогда в планы Партии.
Нужно было находить выход из создавшегося положения. Партия нашла его вопреки своим идеологическим установкам.

Партия предоставила крестьянину-колхознику в ограниченных размерах на государственных землях приусадебный участок. Особенно эта хозяйственная практика, закрепилась в годы войны; обязала крестьянина-колхозника иметь домашний скот, обложила его весомым налогом и принудила сдавать домашний скот и овощи, выращенные на этом приусадебном участке, по государственным заниженным ценам, в пользу общественного колхозного полеводства и животноводства.

На XXVIII пленуме Свердловского обкома было прямо заявлено: «Колхозы, которые не имеют своего молока для полного выполнения плана, должны закупать его у колхозников». 

После этого нововведения экономическое положение крестьянина-колхозника в условиях социалистического способа производства стало более сложным, чем при феодализме.

При феодализме крестьянин мог свободно реализовать результаты своего труда на рынке по рыночным ценам, при социализме Крестьянин потерял как юридическую свободу передвижения, отсутствие паспорта, закрепляло жизнь крестьянина к одному месту, так и свободу реализации результатов своего труда, полученных на приусадебном участке. Так, например, в соответствии с постановлениями Совмина СССР от 22 августа 1947 г. №2950, Свердловского облисполкома и бюро обкома ВКП(б) от 30 августа 1947 г., №664, Гаринский райисполком и райком приняли постановление:

«а/ обязать председателей сельсоветов и секретарей парторганизаций довести ежедневное задание до каждого колхоза и населённого пункта по копке картофеля и овощей и сдаче их на приёмные пункты.

б/ раскрепить весь советский, партийный и комсомольский актив по колхозам и по индивидуальным сдатчикам. Населённые пункты разбить на десятидворки и прикрепить к ним отдельных уполномоченных по организации уборки и сдачи картофеля государству.

в/ категорически запретить колхозам и колхозникам, рабочим и служащим продавать на сторону картофель и овощи впредь до полного выполнения своих обязательств перед государством». 

Таким образом, результаты труда крестьянина на личном подсобном участке заведомо включались в производственные планы колхоза, частично обеспечивали его выполнение, и обеспечивали продуктами питания его семью.

Противоречия между экономической политикой Партии и колхозным Крестьянством обозначились ещё накануне Отечественной войны, а во время войны и в послевоенные годы они стали приобретать формы открытого протеста. Но в основном это были скрытые экономические и внеправовые проявления. Ликвидировать колхозы-бедняки Партия не могла, и в тоже время нужно было гасить эти противоречия во время, не допускать открытых выступлений, для этого Партии пришлось ввести в экономическую жизнь такие понятия, как «списание долгов-недоимок», «продовольственной и фуражной ссуды», «отсрочки выплаты недоимок», прибегать к уже известным методам физического воздействия на недовольных крестьян.

Во время войны положение в стране изменилось по всем направлениям экономической и общественной жизни: изменилась экономика и её структура, изменился социальный состав советского народа, в структуре производства, прежде всего, на селе главной производительной силой стали женщины и подростки. Многие «открытые и скрытые» противники советской власти умерли и погибли на полях сражений.

Социальная напряженность в отношениях между Властью и Крестьянством ослабла и приобрела новые формы. Советский народ, в том числе и Крестьянство, почувствовал силу народа-победителя в тяжёлой затяжной войне. Народ заслуженно ожидал перемен, как в условиях производства, так и в быту.

В стране Советов изменилась вся система общественной жизни, но методы управления этой жизнью со стороны политического ядра Партии остались прежними.

Сельское хозяйство после войны оказалось в глубоком организационном, управленческом и экономическом кризисе.

Этот кризис, не был порождён последствиями войны или природными катаклизмами; война только высветила этот период, как звено, в общей цепи политики Партии по отношению к сельскому хозяйству в целом и Крестьянину в частности.

Все партийные руководители и органы от райкома до ЦК ВКП(б) видели и понимали проблему сельского хозяйства. Обратимся вновь к докладу Ситникова на пленуме Свердловского обкома: «Надо показать общее состояние сельского хозяйства областному пленуму, нашему партийному и советскому активу, чтобы убедить их в том, что сельское хозяйство находится в серьёзном отставании, и если нами не будут приняты коренные меры по наведению порядка в хозяйстве, то мы с вами намеченный пятилетний план по сельскому хозяйству, по зерновым культурам не выполним. Так стоит вопрос сегодня». 

Первый вопрос, который возникает при чтении этой цитаты: «К кому обращается председатель облисполкома, выступая на пленуме?». Он хочет членам пленума показать то, что они и без него хорошо знают. Значит, это обращение в пустоту ни к кому.

Председатель облисполкома знает пути выхода из создавшегося кризиса, и он говорит о них: «… введение и освоение правильных севооборотов». Но из 2178 колхозов в области севообороты введены и освоены только в 19 колхозах, а введены севообороты в 1453 колхозах». А как будет развиваться экономика оставшихся без севооборотов трети колхозов докладчик - молчит.

«Производить правильное чередование культур, - поучает Ситников членов обкома, -  включать удобрения, обеспечивать агротехническую обработку, посев лучшими семенами и весь этот комплекс сделает нас непобедимыми в сельском хозяйстве».
Всё правильно говорит оратор, вот только техники и удобрений не хватает, а распахали столько, что вручную не освоишь.

Второе направление выхода из кризиса – семена: «Выращивать семена качественные, сохранять их в суровых уральских зимних условиях мы пока ещё не научились, и не умеем. За последние десять лет колхозы области в порядке ссуды выбрали семян у государства 477460 ц. И в порядке обменных операций на не всхожие семена получили от государства 1222944 ц. Обменные операции и ссуды стоят для колхозов 10%. 10% - это 170 тыс. ц., т.е. исходя из норм посева 85,5 тыс. га. На это количество в области сократили посевную площадь по зерновым только за счёт того, что не умеем выращивать, сохранять семена, допускаем обменные операции, берём ссуду у государства.
Если бы имели 10 лет назад сушилку Гоголева, то мы сеяли бы 85 тыс. га зерновых, и имели 175 тыс. ц. зерна.
Из 1000 установленных решением облисполкома сушилок с трудом построили 400». 

Далее произносились старые слова о главном: о наличии запасных частей для сельхозтехники, качестве и сроках ремонта, об обеспеченности горюче смазочными материалами, о подготовке кадров механизаторов…

Наверняка, многие их сидящих в зале вспомнили о том, как секретари райкомов выполняли обязательные планы хлебопоставок государству, и чтобы их выполнить сдавали зерно из семенного, фуражного фондов и из крестьянских трудодней. Как в таких условиях можно было сохранять семенной фонд? Но открыто говорить об этом, было нельзя. Это означало высказать недоверие к политике Партии со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Внутри Партии сложился стереотип поведения, можно сказать, сложилась черта характера партийца, основанная всего на двух словах: решительное «надо» и плаксивое «помогите». Политбюро Партии определяло объёмы собираемых налогов и спускало своё решение в областные комитеты. Обкомы, в свою очередь, завышали эти планы, сокращали сроки их выполнения и отправляли разнарядки в районы для выполнения.

Райкомы ВКП(б) объявляли «надо» райисполкомам, райкомам комсомола, профсоюзам, колхозам, кооперации. Эти «надо» выполнялись всеми возможными и невозможными способами. После чего колхозы и колхозники оставались ни с чем.

К весне следующего года в колхозах уже не оставалось ни семенного, ни фуражного фондов, ни продовольственного зерна для колхозников. Начиналось обратное движение бумаг-просьб от председателей колхозов в райкомы, от этих в обком с обрисовкой страшных картин нужды и с жалобным словом «помогите». Обком, смягчая остроту возникшей проблемы, обращался в ЦК ВКП(б).

Помощь приходила не всегда, и не в тех объёмах, которые заявляли ходатаи, а если и приходила, то под процент.

Давление Ситникова на членов пленума обкома, присутствовавших в зале заседаний словами: «Вы понимаете  глубину серьёзного отставания сельского хозяйства?», и требование: «Чего сидеть? Чего ждать?», явно не имело того эффекта, на который рассчитывал докладчик.

Ситуация, сложившаяся в сельском хозяйстве в средине 40-х годов, напоминала ситуацию конца 20-х и начала 30-х годов. С той лишь разницей, что тогда голова Партии и все подчиненные ей члены шли в одном порыве, в одном направлении, с одной мыслью и верой в конечный результат. Тогда в 20-е все верили в идею: «разрушим старое, построим лучшее новое».

Разрушать, не строить. Разрушали без какой-либо экономической оценки последствий для будущего развития отрасли.

В средине 40-х годов, многие руководящие и рядовые члены Партии уже чувствовали тупики, в которые завела их голова Партии. Новая система производства и управления в сельском хозяйстве в целом, колхозная система, как вновь созданная машина, требовала наладки, обкатки узлов управления, и внедрения новых социалистических производственных отношений.

Для решительных изменений в системе отношений «Партия – Крестьянство» должна была быть проявлена политическая воля. Но голова Партии уже устранилась от управления аграрным сектором, перепоручив это дело другим, а война ещё больше отдалила Сталина от руководства отраслью. Всё в этом сегменте народного хозяйства двигалось так, как было определено в 20-е годы.

Основная задача развития отрасли в послевоенный период заключалась в том, чтобы поднять сельское хозяйство хотя бы до предвоенного уровня, но при этом сохранить старые большевистские методы управления.

В сознание народа победителя, пережившего трагедию небывалой войны, нужно было внедрять мысли о счастливом будущем, отвлекать от реальных тяжёлых реалий текущего дня, поднимать на скорое восстановление разрушенной экономики. Массовая политическая работа выходит на первый план, поскольку трудовая, моральная, бытовая и прочая дисциплина в обществе, как и в Партии, крепко была подорвана войной.

Одёрнуть народ окриком, припугнуть плёткой – это у большевиков получалось здорово до войны. Но время сменилось – и народ стал другим. Нужно было обмануть время: о моральных проблемах лучше помолчать, а экономические списать на «объективные причины» или отвести просчёты «на плохое руководство на местах».

Во время войны недостаточное количество мужчин в тылу  отразилось не только на производство, но и на быт. Многожёнство, расцветало широко, а с возвращением в города и сёла мужиков с фронта оно приобрело ещё большие масштабы. Поведение отдельных руководителей обкомов было предметом обсуждения, и принятия жёстких мер воздействия на пленуме ЦК ВКП(б). «Секретарь Владимирского обкома оказался политически гнилым, а в бытовом отношении морально разложившимся человеком. Своим недостойным партийного руководителя поведением в быту он вносил элементы морально-бытового разложения в среду актива». 

Попытка писателя Платонова в рассказе «Возвращение» поднять эту тему, хотя бы на литературный уровень, сразу получила отпор Сталина: «Такого в социалистическом обществе быть не может». Проблему многожёнства замолчали, она как бы исчезла, но в реальной жизни она была. Война исковеркала жизнь многих семей и осчастливила других – законы природы невозможно загнать в идеологические рамки.

Партия через бюро своих первичных и районных организаций только ставила плотины, в виде выговоров и исключений для своих рядовых членов и кандидатов, но остановить потока «многожёнства» не могла. О безрезультатных потугах Партии решить эту проблему путём вмешательства в личную жизнь коммунистов, сегодня можно познать только по разрозненным документам сохранившихся в архивах. Сама природа разобралась в этой проблеме, без партийных установок, но для этого потребовались многие годы.

Важнейшую задачу восстановления сельскохозяйственного производства и дефицита продовольственных товаров в послевоенные годы Партия решила выполнить за годы четвёртой пятилетки: 1946-1950.

«Послевоенную перестройку народного хозяйства требуется завершить уже в нынешнем 1946 г., с тем, чтобы производственную мощь военной промышленности использовать для дальнейшего увеличения экономической силы СССР», - отмечалось в докладе на XXVI пленуме Свердловского обкома ВКП(б), - Сельское хозяйство будет полностью восстановлено и превысит довоенный уровень. Закон определяет рост продукции по всему сельскому хозяйству СССР к концу пятилетки – на 27% по сравнению с 1940 г. По зерну годовой сбор должен составить – 127 млн. т., при средней урожайности по стране – 12ц/га.

… Города и районы Урала… должны полностью обеспечить себя овощами, картофелем и в значительной степени молоком и мясом собственного производства, а также  добиться всемерного развития парниково-тепличного хозяйства для снабжения населения в осенне-зимний период ранними овощами и зеленью». 

Партия обнародовала большие планы, народ получил надежду на счастливое будущее и обещание о том, что в 1946 г. будет проведена отмена карточной системы: «Наличие продовольственных запасов, созданных в мирные годы, и постепенное их пополнение в годы войны позволили нашей стране победоносно закончить войну с немецкими захватчиками и не допустить послевоенного голода в стране, как это было после предыдущей войны.

Законы о пятилетнем плане предопределили, что с осени 1946 г. карточки на хлеб, муку, крупу и макаронные изделия будут отменены.

Вооружённые мудрыми указаниями тов. Сталина, народы нашей страны вступили в период новой пятилетки, пятилетки построения коммунизма в нашей стране», - так говорил председатель облисполкома Ситников Г.С. во второй половине августа 1946 г.

Хотя в это время уже было  многим ясно, что засуха, охватившая чернозёмные области страны грозит народу продолжением полуголодной жизни и ещё раз оголяет действительную политику Партии по отношению к Крестьянству и всему советскому народу.

Урал тоже подвергся воздействиям природной стихии. Ранняя весна была холодной, что отразилось на прогревании почвы и созревании всходов. Поздние заморозки угнетающе действовали на развитие ранних культур. Заморозки 6 июля погубили даже ботву картофеля. В июне-июле на Урале была отмечена засуха. С 20 августа похолодало до – 3-8 градусов. Конец августа, сентябрь, половину октября территорию области накрыл дождь. Всё это отразилось на урожае трав, на заготовке сена для скота. А главное привело к ещё большему переутомлению полуголодной рабочей и гужевой силы.

В центральной и местной прессе и по радио не было произнесено ни звука о надвигающейся очередной катастрофе в сельском хозяйстве. Партия, как в 1921 г., как в 1932-34 гг., так и в 1946 г. замалчивала о своих просчётах в области сельского хозяйства.

Средства массовой информации чётко выполняли идеологические установки ЦК, отводить сознание людей от экономических проблем сложившихся в сельском хозяйстве. Центральные и областные газеты писали: о выборах в Верховный Совет СССР, то в Верховный Совет РСФСР, о выборах в местные советы. То публиковали списки награждённых за успехи в сельском хозяйстве за 1946 г., давали обзоры очередного тома собрания сочинений Сталина,  готовили народ к достойной встрече 30-ой годовщины Великой октябрьской социалистической революции, сообщали о февральском пленуме (1947 г), который «состоялся на днях», без указания даты, публиковали победные рапорты-обязательства т. Сталину.

Жизнь кипела в по идеологическим инструкциям ЦК в одной плоскости, а другая, реальная жизнь шла, как бы подпольно, и «не известно» для Партии, и для народа. Таким образом, создавались два уровня отечественной истории: один, на котором, живут до сегодняшнего дня обманутые приверженцы Партии, и другой, который, по расчётам Партии никогда не должен был всплыть на поверхность и достигнуть сознания народа.

Областной комитет ВКП(б) продолжал готовиться к отмене карточной системы, газеты сообщали, что в стране накоплены достаточные запасы зерна. Указаний сверху по этому вопросу не поступало.

Отмена карточной системы распределения продуктов – означала необходимость перехода к свободной торговле через организацию советских магазинов. Казалось бы, мощности хлебных предприятий области позволяют проведение кампании отмены карточной системы. Главхлеб на 1 апреля 1946 г. мог произвести в сутки - 2080 т. хлеба, против – 1750 т. перед войной.

Но в ходе подготовки к отмене карточек выяснилось, что торговая сеть за годы войны практически была разрушена. Магазинов в г. Свердловске на 01.01.1946г. было всего – 3620, против – 4565 в 1940 г. Буфетов и киосков осталось – 656, против 1322. Магазины, буфеты и столовые в период войны не ремонтировалась, и в крайне запущенном состоянии располагались в бараках, лабазах, времянках, которые пришли в негодность и требовали не только ремонта, но и полной замены.

В Н-Тагиле из 175 магазинов 38 требовали капитального ремонта, 11 подлежали закрытию вследствие полной непригодности, остальные ожидали текущего ремонта.
Особенно неудовлетворительно сложилось положение с измерительными приборами. Проверка 60 магазинов и 40 столовых показала, что 25% весов не законны, из 1552 гирь – не законны 146 штук, или 15,8%.

Растраты и хищения в 1945 г. по сравнению с 1944 г. по Облпотребсоюзу возросли с 2142 тыс. до 2491 тыс. руб. По Торфоснабу с  279 тыс. до 400 тыс. руб. Урсу Наркомлеса с 794 до 1196 тыс. руб. По Свердлснаблесу с 24 до 214 тыс. руб., т.е. почти в пять раз увеличились растраты, 4,7% составили к обороту. 

Партия взялась наводить порядок и дисциплину в торговой сети, в короткое время было снято и освобождено от работы в органах торговли – 1905 человек, направлено в торговлю – 552 коммуниста и 220 комсомольцев. Число коммунистов в торговле возросло с 3223 на 1 октября 1946 г до 3694 человек на 1 февраля 1947 г. и комсомольцев с 1462 до - 1720 человек. 

При всеобщем дефиците товаров даже честные коммунисты не могли предотвратить новые растраты, они могли лишь как-то затормозить этот процесс, но не ликвидировать его.

Однако в составленные планы и обещания Партии вмешалась Природа.
Партия эту природную стихию использует в своих целях для наведения политического порядка в стране и начинает негласно действовать.

В феврале месяце 1946 г., на основании постановления СНК СССР, в стране в коммерческой торговле снижаются цены на продовольственные товары и фураж, расширяется торговля хлебом в гг. Свердловске и Н-Тагиле.

«В Свердловске продажа коммерческого хлеба проводится в 8 магазинах и двух магазинах Особторга. Здесь также организованы 6 лабазов торговли фуражом.
Продажа хлеба с 8 до 10 вечера организована в спецмагазинах, а в магазинах Особторга с 11 до 7 вечера.

За порядком в каждом магазине наблюдает милиционер.
Очередь в магазинах Свердловска колеблется от 100 до 300 человек, покупатель тратит времени для покупки от 30 минут до одного часа. В одни руки дают 1 кг. хлеба и по 5 штук хлебобулочных изделий.

В магазинах Особторга, особенно в магазине № 1, в центре Свердловска покупают продукты многие жители пригородных сёл и районов. Покупают главным образом муку, крупу, сахар, затрачивают при этом до 2-2,5 часов.
В Н-Тагиле в первые дни торговли были большие очереди, они скапливались в часы прихода трудовых поездов.

В первый день продажи коммерческого хлеба было продано – 4782 кг. хлеба, во второй день – 11550, в третий день – 14931 кг. хлеба.
Сеть хлебных магазинов в городе недостаточна» - такую информацию отправлял в ЦК ВКП(б) Свердловский обком. 

И ещё: «Фонды на муку для выпечки коммерческого хлеба, особенно низших сортов, недостаточны, вследствие чего ряд магазинов не работает полный день.
В магазине №24, г. Свердловск торговля вместо 9 часов заканчивается в 7 вечера. Магазин №22 может в течение дня продать 5 т. хлеба, но получает только 4 т.
Магазин №2 открывается в 11 часов утра, низшие сорта хлеба распродает в течение 2-х часов. Муки и крупы в магазине Особторга хватает для торговли в течение 1-2 часов.
Хлеб высших сортов часто остаётся не проданным». 

Полуголодный народ, не считаясь с затратами, ринулся покупать хлеб вдруг появившийся в «свободной» коммерческой торговле. Но хлеба на всех явно не хватало.

Проводилась торговля в гг. Свердловске и Карпинске по коммерческим ценам и промышленными товарами. «2 июля 1946 г. в первый день торговли в г. Свердловске в магазине «Главособунивермаге» перед началом торговли скопилось около 2000 человек, в то время как в обычные дни скапливалось по 50-60 человек.
Оборот магазина за 2 июля составил 3,1 млн. руб., против 1 млн. руб. в предыдущие дни». 

Это было событие, за столько лет, и вдруг свободная торговля, в магазин ходили, как в музей на экскурсию.

К концу года в г. Свердловске и области уже работало 458 коммерческих торговых единиц. Розничный оборот только за четвёртый квартал 1946 г. составил свыше 500 млн. руб.

Через коммерческую форму торговли Партия начала выкачку денег из личных сбережений трудящихся, дополнительно к этому 3 мая был объявлен новый государственный заём на 20 млрд. руб. на 20 лет.

В сентябре месяце 1946 г. Совет Министров СССР и ЦК ВКП(б) принимают сразу три постановления:

6 сентября «О повышении цен на пайковые продукты и снижение цен на коммерческие»;

19 сентября «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах» и

27 сентября «О сокращении контингента и норм снабжения. Об экономии в расходовании хлеба». Эти постановления в корне изменили экономическое положение Крестьянства, ещё в большей степени превратили Крестьянина в условиях социализма в человека второго сорта.

Первое и третье постановления, уважаемый читатель, напрасно  будешь искать в периодических и официальных изданиях. Они не опубликованы до сегодняшнего дня. Однако они существовали в реальной действительности и силу их исполнения почувствовали на себе миллионы граждан СССР.

Постановления вступали в силу сразу после ознакомления с их содержанием совпартактива, а для населения это было полной неожиданностью.

Постановление СМ и ЦК «О повышении цен на пайковые продукты и снижение цен на коммерческие», прежде всего, коснулось жителей городов и промышленных центров. С введением этого постановления в жизнь, в советской торговле всё перевернулось с ног на голову. Во время войны пайковые цены как-то щадили кошелёк рабочего и гарантировали ему по карточкам норму, хлеба по доступной цене, то после 16 сентября 1946г. цены на гарантированный паёк резко возросли.

Разосланные по всем торговым точкам осведомители, несли в обком партии информацию, которую последний отправлял в ЦК ВКП(б).

В продовольственном магазине завода №50 министерства транспортного машиностроения собралась очередь у прилавка до десяти человек, говорили следующее: «Батюшки вы мои, вот так цены! Почему вчера в магазине продуктов не было, а сегодня продукты появились, когда цены сумасшедшие. А директор завода знает, когда продукты выбрасывать. Смотрите и масло, и лапша появились. Чем мы виноваты, что продуктовые карточки за август не были отоварены, а теперь плати дороже. У меня только масла покупать на семью 2 кг. Плати теперь по 68 руб. за килограмм, где денег наберёшься? А как будем покупать другие продукты? А чем платить за квартиру, за свет, да ещё другие расходы?».

В магазине №1 Горпищеторга, где прикреплены инвалиды Отечественной войны, имели место высказывания: «Это всё к лучшему, вот ещё так раза два цены в гастрономе снизят, и дойдём до довоенного уровня.

Это насмешка, на продукты по карточкам цены увеличили в три раза, а в гастрономе снижение почти не чувствуется, чтоб поесть там надо не одну сотню рублей».
«В столовой металлургического цеха Кировоградского медеплавильного завода стоимость обеда по спецпитанию с 6 руб. возросла с 16 сентября до 14 руб. Потому половина столовающихся в столовой не обедала, а часть, явившихся в столовую, брала только первые блюда.

Работницы-торфяницы заявили, что сейчас им придётся продать полученную мануфактуру с тем, чтобы хватило денег на покупку продуктов питания». 

Это секретное постановление СМ СССР и ЦК ВКП(б) только предложило рабочему классу раскошелиться в пользу государства или покрепче затянуть на животах ремни. Следующее постановление поставило рабочий класс страны, и, прежде всего, жителей сельской местности на грань голодного существования.

После оглашения постановления СМ СССР и ЦК ВКП(б) «О сокращении контингента и норм снабжения» на совещании совпартактива возникло множество вопросов к руководству области, эти вопросы несколько раскрывают то внутреннее психологическое состояние людей, которое они испытали после устно полученной информации.

Вот некоторые из них:
Почему продукты по карточкам: масло, сахар, мясо отоваривают заменителями?
Чем вызвано снижение норм хлеба и почему не объявили об этом раньше?
На какой срок снижены нормы хлеба?
Чем вызвано снятие со снабжения населения сельской местности и снижение норм снабжения?
Почему это мероприятие явилось неожиданным для нас, почему нам не разъяснили чем вызвано введение новых норм? Почему это мероприятие не опубликовано ни в газетах, ни по радио?
Почему сбавили норму хлеба по карточкам детям и сняли с них хлеб и хлебные изделия в школах?
Как быть с инвалидами Великой Отечественной войны? Раньше они получали карточки на 400 гр. хлеба, а сейчас им выдают на 250.
Почему условия жизни вместо улучшения, ухудшаются?
Почему во время войны инвалидов и детей не лишали хлеба, а сейчас лишили?
Может быть это недоразумение?   

Действительно, может быть это недоразумение, ведь Партия не раз заявляла о полных закромах родины.
Что же произошло, и к чему привела в реальной жизни реализация этого постановления Партии. Чем обернулось это решение для миллионов людей Страны Советов?

Постановление предусматривало не только сокращение выдачи на карточку хлеба и других продуктов питания работающим членам социалистического общества, но и лишало права получать эти карточки всех иждивенцам и  всем труженикам, живших в сельской местности и не связанных с колхозным производством. О колхозниках и речи не было в этом постановлении, т.к. колхозники и во время войны не получали хлебных карточек.

Партия большевиков всегда работала быстро и оперативно, когда ей нужно было что-то отобрать, изъять или ограничить потребление у рядового труженика.
Обком сообщил в Управление по проверке партийных органов ЦК ВКП(б) о ходе торговли хлебом в г. Свердловске и области в связи с введением новых норм.

Рыночные фонды на муку в г. Свердловске в сентябре месяце составляли – 5460 т., в октябре – 4580, или за месяц сократили на 880 т., на 16,1%. По Свердловской области сократили в это же время с 18460 т. до 14180, или на 4260 т., что в процентах составило сокращение – на 23,2%.

Отдельно данные по селу: в сентябре деревня получила муки – 2205,6 т., в октябре сельским жителям выделили всего – 440 т., т.е. сразу, резко сократили поставки муки учителям, врачам, артелям и прочим труженикам, не связанным с колхозным производством – в 5 раз. 

Такое сокращение поставок муки и сокращение контингента, получающих карточки коснулось сотен тысяч людей. Если в сентябре месяце 1946 г. в сельской местности карточки получали – 362,3 тысячи человек, то в октябре хлебные карточки получили только – 40 тысяч.

В декабре было выдано хлебных карточек меньше против сентября: по иждивенцам, проживающим в городской местности – на 115200 карточек и по селу – 322300 карточек. 

437500 человек, учтённых только в одной Свердловской области,  проживавших в сельской местности и городских иждивенцев, были брошены государством, в полном смысле этого слова, на голодное, полуголодное, существование. Напомним ещё раз, в это число, лишённых хлебных карточек, колхозники не включались, т.к. эти карточки колхозники не получали и во время войны.

Но и те, кто имел хлебные карточки не получал добротного пропечённого хлеба, т.к. Партия определила допуски в ржаную муку овсяной и ячменной смеси до 40%. Но если Партия разрешила, то на местах всегда были готовы перевыполнить её указания. Как показали проверки в гг. Н-Салда, Карпинск, Кировград, Кушва и др. примеси в печёном хлебе, выдаваемом по карточкам, составляли до 60 и выше процентов. 

В ответ «на заботу» Партии советский народ, ослабленный физически войной и запуганный репрессиями 20-х, 30-х и 40-х годов, воодушевлённый идеологическими лозунгами, мог только надеяться на недалёкое светлое будущее и роптать в кругу друзей на улице, в пивном буфете, на кухне. Народ роптал, как бы себе под нос, не злобно, без политических лозунгов и решительных призывов. Роптал больше для снятия накопившихся эмоций, но ропот народный всегда доходил до ушей Партии и всегда был под её неусыпным контролем. Этот ропот Партия называла «отсталыми нездоровыми настроениями» отдельных «отсталых элементов»

Кандидат в члены партии Хромов заявил: «Раньше было плохо, сейчас сделали ещё хуже». Рабочий Логиновских из Ревды: «Во время войны терпели, а сейчас совсем придётся умирать с голоду». Рабочий Свердловского трамвайного парка Катарин: «Жить стало легче, жить стало веселей, свой народ голодает, а заграницу кормим. Вот до чего до воевали».

Нездоровые настроения населения, скрывая глубинные причины наступающего голода, обком объясняет элементарной российской нерасторопностью. Оказывается, что «… торгующие организации не смогли 1 октября организовать бесперебойную торговлю хлебом по новым нормам, т.к. Министерство торговли спустило новые фонды Свердловской области только 29 сентября.

Зам директора свердловского Горпищеторга т. Слаутин 1 октября дал распоряжение магазинам не продавать хлеб по детским карточкам, что вызвало сильное недовольство трудящихся, прикреплённых к магазинам пищеторга.
Магазин №5 железнодорожного узла станции Свердловск-пассажирский, к которому прикреплено 1511 человек 1 октября не работал, и все прикреплённые остались без хлеба.

В некоторых сельских районах выдача карточек затянулась и трудящиеся в течение 3-4 дней не получали хлеба. Резкое снижение  контингента, снабжающегося хлебом в деревне, создало напряжённое положение в сельских районах. Отмечены случаи не выхода на работу. В артели «Коммунар» не вышло на работу 46 человек, в артели «Боевик» - 36. Из 76 рабочих Косулинского совхоза не вышло на работу 49 человек. В этом же селе 3 октября 152 школьника не пришли в школу.

В Буткинском районе 2 октября 20 человек рабочих райпромкомбината, не получив карточек, ушли работать в колхозы.
В райцентре 1 октября не посетило школу – 60 детей, 2 и 3 октября – 80. Это дети рабочих, служащих, инвалидов Великой Отечественной войны. 

«В Первоуральске и Ревде создалось тяжёлое положение в связи с лишением хлеба стариков в возрасте от 50 до 60 лет. Многие из них по состоянию здоровья не могут работать, нет родных, которые могли бы им помочь, среди них есть такие, у которых на войне погибли дети.
Они ходят в карточное бюро, торговый отдел горкома ВКП(б) и со слезами просят им помочь получить карточки». 

Та же картина наблюдалась и в сельской местности. На учительской конференции В-Тавдинского района, где многие учителя имели на иждивении детей, стариков-родителей, и  которые не в состоянии были содержать их на одной своей карточке, со слезами на глазах говорили: «что многие трудности в работе и в быту мы за годы войны переносили, но как мы можем спокойно работать, когда дома сплошные слёзы за кусок хлеба, драка детей между собой за кусок хлеба». 

Люди плакали и возмущались, негодовали, но властные органы это не беспокоило: в этих же возмущениях нет угрозы свержения власти, повозмущаются и начнут терпеливо преодолевать очередные трудности, разве советский народ не привык к подобным действиям советской власти.

Но только стоило кому-то в разговоре высказать намёк на угрозу власти, как человека сразу же арестовывало МГБ. Шофёр Красногвардейского лесопункта Минеев в разговоре с рабочими гаража сказал: «Сейчас, в связи с подорожанием продуктов, в столовой нужно ежедневно платить 15-20 руб., а заработок по 5-8 руб. в день. Как быть? Конечно, так долго продолжаться не будет. Рабочие всё равно потребуют улучшения. Вот поглядите, при таком положении всё ещё будет».
Рабочий только высказал предположение, что что-то «ещё будет». Что будет: забастовка, стачка? - как раньше до революции организовывал профсоюз – рабочий не уточнил. Но резюме есть: «Материалы на Минеева переданы в МГБ». 

Но почему народ только роптал? Да потому, что страх, заложенный в душах людей жестоким подавлением крестьянских восстаний в 20-годы, массовыми арестами и высылками во времена коллективизации, непрерывной чередой арестов инакомыслящих  был очень живуч и мешал говорить открыто.

Реализовать подобные антинародные постановления Партия могла только через свои областные, районные и первичные организации. Поэтому Свердловский ОК ВКП(б) для успешной реализации постановлений Партии  в октябре месяце 1946 г. издал целый каскад постановлений бюро обкома:

1 октября. «О мероприятиях по усилению общественного контроля за правильным расходованием продовольственных карточек» и «Об экономии и расходовании хлеба».

8 октября. «Об усилении мер по борьбе с хищениями и спекуляцией продовольственными карточками».

11 октября. «О ходе проверки аппарата карточной системы».

22 октября. «О разбазаривании фондов продовольственных товаров в Свердловском Горторготделе».

26 октября. «О дополнительных мерах по экономии и наведению порядка в расходовании хлеба»

28 октября. «О мерах по обеспечению сохранности хлеба».

29 октября. «О мерах по усилению контроля горкомами и райкомами за работой местных организаций торговли и дальнейшей экономии потребления хлеба».

Уже по анализу названий постановлений можно судить, что в советском обществе не всё было благополучно. Были нарушения в сохранности хлебных карточек и в распределении карточек среди друзей, родственников и знакомых. Хлеб расхищался голодными людьми не только при плохой организации его хранения, но и в процессе уборки урожая, транспортировке, распределении. Путей потери хлеба было много и за всеми не уследишь.

Однако выполнять решения Партии надо было, и обком создал 83 горрайкомиссии, состоящих из 415 человек. В помощь комиссиям было привлечено 5124 человека из партийного, советского, профсоюзного и комсомольского актива.
Было направлено в командировку – 46 человек ответственных работников ОК ВКП(б). 

Вот лишь несколько фактов демонстрирующих работу комиссий. «О выполнении Серовским ГК постановления бюро обкома «О мерах по усилению контроля ГК и РК за работой местных органов торговли и дальнейшей экономии в потреблении хлеба». В декабре месяце была проведена сплошная проверка торгующей сети города. При проверке оказалось, «что из 2948 человек 54 не могут работать в ОРСах, торговле и их предложили заменить. Экономия муки на хлебозаводе составила: в октябре – 14 т., ноябре – 11 т., декабре – 4 т.».

Другая комиссия отметила, что имеет место завышение норм, маскировки должностей: «по заводу №217 по трём цехам обнаружено завышение выдачи карточек на хлеб на 183 кг. По заводу ГПЗ-6 – 18 случаев завышения – на 96 кг. Завод «Металлист» 17 случаев – 229 кг. Завод «Уралэлектроаппарат» 16 случаев – 189 кг.» и т.д. 

Но прежде чем хлеб распределить среди потребителей, его нужно было вырастить и собрать. Кампания по уборке урожая 1946 г., в силу сложных природных условий, в прочем как всегда, была напряжённой и в ходе её обком ВКП(б) применял все методы, наработанные в периоды продразвёрстки, продналога и всеобщего голода 1932-34 гг.

Газета «Уральский рабочий» своими публикациями то напоминала об ответственности членов ВКП(б): «Хлебопоставки – политический экзамен для коммунистов села», то информировала «О срыве хлебозаготовок по Талицкому району», то позорила тех, кто шёл «На поводу обманщиков и очковтирателей».

Как только в центральной печати был опубликован призыв Алтайских хлеборобов о сверхплановой сдаче хлеба государству, областная газета сразу же переключилась на пропаганду этого мероприятия, с призывом выполнить областной план хлебосдачи к 1 ноября 1946г. и дать стране 500 тыс. пудов хлеба сверх плана. 

Однако областная газета не знакомила читателей с теми методами, которые применяло бюро обкома ВКП(б) для выкачивания из районов и колхозов планового и сверхпланового хлеба государству.

План хлебосдачи государству Свердловская область выполнила и перевыполнила, но опять же за счёт передовиков и жестких методов давления на райкомы и райисполкомы, председателей колхозов и колхозников. Бюро обкома регулярно заслушивали на своих заседаниях отчёты районов о ходе сдачи хлеба государству.

Даже краткое ознакомление с протокольными записями этих заседаний дает возможность увидеть методы работы бюро обкома, и понять в каких условиях осуществлялась хлебосдача по районам и колхозам в 1946 г.

Ивдельский ГК ВКП(б). Докладывает секретарь горкома: «Сельское хозяйство в районе развито крайне неудовлетворительно. Механизация почти отсутствует. Посев производится почти вручную.

Вопрос члена обкома Партии: «Почему из года в год падает урожайность?»
Ответ.  «…В большинстве колхозов работа проводится мобилизованными работниками. В колхозе им. Молотова – 19 колхозников, все работы проводятся мобилизованными работниками, они больше проедают, чем работают, качество работы крайне низкое. В шести колхозах имеется 360 колхозников».

Секретарь райкома просит выделить району тракторы и установить связь с областным комитетом для оперативного руководства.
Вывод бюро обкома: «Люди потеряли ответственность перед партией за дело, и просто изленились».

14 октября 1946г. на бюро обкома заслушивали представителей из разных районов.
Невьянский район. План сдачи хлеба государству выполнен на 64%, сдано – 12732 ц., в т.ч. 12070 ц. – зерно, 156 ц. сдано молоком за хлеб и 360 ц. овощей. В районе очень остро стоит проблема с транспортом. В колхозе им. Будённого посевная площадь – 162 га, а лошадей всего 5. В колхозе «Красная звезда» посевная площадь – 190 га, лошадей 6. Не успевают отвозить от комбайна. В колхозе им. Куйбышева – бывший председатель, вместо того чтобы сдать хлеб государству, пошёл по антигосударственному пути – размолол хлеб и стал раздавать колхозникам. Председатель колхоза снят с должности и исключён из партии.
Колхоз им. Ленина выполнил план хлебозаготовок – на 12%. 165 т. хлеба он при всех условиях сдать не может, так же как и колхоз им. Свердлова.

Бюро обкома вынесло решение выполнить план хлебосдачи к 25 октября 1946г. Секретарю РК, председателю РИК и заведующему РайЗО объявили выговор.
Н-Сергинский район. «Уполномоченных в колхозах много, по 3-4 человека сидят, однако глубокого партийного влияния не имеется. Я считаю, что при сильном нажиме, а нажим этот будет, план по хлебозаготовкам будет, безусловно, выполнен, а т. Пономарёву нужно подумать и дать не 100 ц., а больше сверх плана.
Недосекин: «Я считаю нужно объявить им по выговору, предложить завтра 250 т. хлеба сдать и 25 числа закончить все хлебопоставки, и 26 октября доложить обкому. В связи с тем, что во многих колхозах имеется достаточное количество в наличии хлеба – развернуть сверхплановую сдачу хлеба государству».
15 октября 1946 г. на бюро обкома партии заслушивали «О неудовлетворительном ходе хлебозаготовок по Тавдинскому району». Краткое изложение отчёта секретаря райкома: «План по хлебу общий по району – 2630 т., в т.ч. дополнительно – 100 т. Осталось сдать – 1464 т.

Рассчитались полностью с государством с дополнительным планом – 6 колхозов. Близки к выполнению плана – 9 хозяйств и сдают сверх плана – 15 колхозов, сдадут тонн – 135. 7 колхозов не рассчитаются с государством, за счёт этого организуется сверхплановая сдача по 15 колхозам.

На сегодняшний день мобилизован актив 70 человек, в каждый колхоз, на транспорт, вывозка 400-500 лошадей, но они могут вывести до 100 т., т.к. дороги очень плохие.

Сдерживают темпы сдачи хлеба и хищение хлеба. Председатель колхоза им. Кагановича затянул уборку, сдача – 9%, снят с работы, объявлен строгий выговор.
В сильный мороз копали картофель силами города и свезли на берег, прикрыли соломой. Возить нет горючего».

Далее следуют выступления членов бюро областной партийной организации по докладу секретаря райкома.
Тимашев: «Причина срыва сдачи хлеба государству в том, что в разгар хлебозаготовок все вышли на копку картофеля, колхозники у себя на огородах. Не сломили саботаж. Со стороны председателей колхозов – отказались убирать комбайнами, затянули хлебозаготовки.

Зерно сушили по домам. Воровство и задержки.
Воровали хлеб даже коммунисты. Колхоз им. Кирова – 6 мешков увезли на конный двор, завалили калегой и оттуда по квартирам. Сейчас этот колхоз рассчитался, дополнительно сдает – 244 т. В этом колхозе ещё могут сдать.
- Недосекин. Сколько таких колхозов?
- Низовцев. Ему в два раза увеличили план. Мы разверстали 180 т.
- Тимашев. На селе отсутствует партийно-политическая работа, нет ни одного лозунга о сдаче хлеба государству. Отсутствует партийно-политическая работа на селе, отсюда задержки сдачи хлеба государству.

Расшатана трудовая дисциплина, с милиционером приходится колхозников выводить на работу.
Я считаю, что надо немедленно перестроить работу, на село послать лучших коммунистов из района, чтобы они проводили партийно-политическую работу в деревне. Существует уравниловка: колхозник работает, получает 500 гр. и не работает – 500 гр. Эту уравниловку надо ликвидировать. Это указание им дано.

Уборка проводится некачественно, большие потери буквально процентов 30. Картофель находится в земле, и убирали картофель вручную. Колхозники заявили: «Если всё уберём – всё сдадут государству, а оставим – весной будем лепёшки печь». Председатели колхозов не борются за качество, не бывают в поле, не следят за качеством.
- Бармашов. Секретарь райкома Низовцев не поправил дело, как с прошлого года нет хомутов, телег, упряжек и т.д., так до сих пор это положение осталось: есть лошади – нет телег, есть телеги – нет хомутов. Нет всякой полноты работ.

Колхозники имеют двух коров, поросят, овец, и рабочие работают за них на огороде. Его такая грубая ошибка, когда отделяется политическая работа от хозяйственной. Это приводит к тому, что председатель колхоза просит милицию, чтобы выводить колхозников на работу, и ни каких выводов не делают.

- Недосекин. Вместо того чтобы ударить по антигосударственным настроениям, они своей бездеятельностью поощряли эти настроения, не сломили сопротивление, формально обсудили несколько человек, а какой результат – это не важно.

Сдачей хлеба никак не занимались, когда за неделю предупредили, что их вызовут на бюро обкома по вопросу хлебозаготовок, и тут не приняли ни каких мер. Мне кажется, они просто смирились с враждебными отсталыми настроениями.
Решение бюро обкома: Строгий выговор секретарю райкома, председателю райисполкома, уполномоченному по заготовкам. Сегодня же сдать 250 т. хлеба. Рассмотреть вопрос о дополнительной сдаче хлеба государству, и в трёхдневный срок доложить обкому». (39)

Свердловский обком партии всё делал для того, чтобы осенью выкачать хлеб из колхозных амбаров. В соответствии с постановлением облисполкома и бюро обкома от 18 декабря 1946г. бюро Гаринского райкома обязало председателей сельсоветов и секретарей парторганизаций в трёхдневный срок довести до каждого колхоза и индивидуального хозяйства установленное задание (675 ц. у колхозов и 25 ц. у колхозников) по обязательному закупу пшеницы и ржи. 

Колхозы осенью сдавали хлеб государству сверх плана, а весной просили ссуду у государства, семена на посев. Такая политика была непонятна и не выгодна колхозам и колхозникам. А для государства это выгодная политика, т.к. осенью государство закупало у колхозов зерно по демпинговым ценам, а весной колхоз брал у государства семенную ссуду, как правило, под 10% и получалось так, что государство всегда было в выгоде, а колхоз был всегда в зависимости от государства. Пример, колхозы Ерёминского сельсовета Гаринского района осенью 1946г. сдали сверх плана – 38 т. хлеба, а весной будущего года этим колхозам не хватило семенного материала – 18 т. 

Трудно проходили хлебозаготовки осенью 1946г., но если рассматривать этот процесс с точки зрения опыта, то ничего особенного не произошло. Партия, как всегда, оказывала давление на Крестьянство, и, как всегда, стремилась выкачать сполна доходы колхозников и колхозов в закрома родины.

Всё как в 20-30-е годы. Однако особенности этой кампании заготовок нужно отметить. Уже второй год подряд уральские колхозы отдавали государству значительную часть своего урожая, оставаясь практически без достаточного объёма семенного, продовольственного и фуражного фондов для своего развития.

В организации производства на селе нет продуманной системы уборки урожая: полная нехватка орудий производства, трудовых ресурсов, горюче-смазочных материалов, нет продуманной системы оплаты труда колхозников. Всё это приводило к громадным потерям урожая, к безразличию по его сохранности, качеству уборки, равнодушию к результатам труда.

Колхозы и колхозники в первые послевоенные годы, как всегда, были лишены экономической инициативы и перестали чувствовать себя хозяевами производства. Зачем качественно убирать картофель на поле, если его сразу же забирает государство, а крестьянам остаётся только то, что в земле?

Зачем убирать качественно урожай, если из-за отсутствия ГСМ или транспортных средств картофель замерзнет на берегу реки, а собранное зерно испортится, так как его не просушили? Такой подход к организации и оплате труда породил полное безразличие колхозников: они и не спешили или на ферму, выходили поздно и покидали рано.

Пример с родины Павлика Морозова особенно ярок: колхозники Тавдинского района выходили на работу не по требованию бригадира или председателя колхоза, а по приказу милиции, вооружённой карающими советскими указами и постановлениями. Бригадиры и председатели колхозов тоже из крестьян они глубоко понимали проблемы жизни колхозника и потому выдавали голодным колхозникам авансом зерно и другие продукты сельского хозяйства. Это была форма протеста против советской системы производства и распределения, и эта форма протеста в 40-е годы приобрела широкий размах.

Итог хлебозаготовительной кампании 1946 г. подвел секретарь Недосекин на XXX пленуме Свердловского обкома ВКП(б) 20-21 марта 1947 г. Область выполнила государственный план хлебозаготовок, но 12 районов: Талицкий, Буткинский, Гаринский, Синячихинский, Н-Сергинский, Бисертский. Тугулымский, Зайковский, Сл.-Туринский, Еланский, Ирбитский, Тавдинский – не справились с поставленными задачами. Если в 1940 г. – 1569 колхозов выполнили план хлебозаготовок, а 676 колхозов не выполнили его, то в 1946 г. справились с заданием государства – 1015 колхозов, а 1135 – нет.

«Значит, - делает оценку секретарь обкома, - 1015 колхозов покрывали 1135 колхозов бездельников, а все остальные районы покрывали 12 районов бездельников, районных руководителей». 

Жесткая оценка, но справедливая ли?

В городах и деревнях Среднего Урала с 1946 г. начинают проявляться признаки голода, недоедание было повсеместным во все годы Отечественной войны. Однако ни ЦК, ни ОК ВКП(б), ни центральная, ни областная пресса не освещала этой проблемы.

Посевная кампания 1947 г., после выполненных заданий государства по заготовке зерна, проходила сложно и область не выполнила план ярового сева на 3%. Из 60 районов и городов, в административном подчинении, которых находились колхозы, план ярового сева выполнили и перевыполнили  - 40 районов, не выполнили – 20.
Не выполнили план почти ни по одному показателю:

Невьянский район – яровой сев – 74, зернобобовые культуры – 74, пшенице – 64, картофелю – 73% и не досеяли – 1880 га. В-Тавдинский район – 76% и не досеяли – 800 га. Талицкий район – план ярового сева – 97%. не досеяли – 1993 га. Синячихинский район – 85%, не досеяли – 1981 га. Шалинский – 90%, не досеяли – 2014 га. Егоршинский – не досеяли – 690 га.
«После получения ссуды, - говорил на XXXI областном пленуме секретарь обкома Недосекин, -  и наличия полностью семян на яровой клин почему-то эти районы своей бездеятельностью допустили, что у них семена растащили, и они не выполнили план ярового сева. Думают ли руководители районов вообще работать, как подобает большевикам и выполнять партийные решения?».

План посадки картофеля выполнили 24 района и не выполнили – 36: «Они, безусловно, имели в своих колхозах, - утверждал Недосекин, -  картофель, но в результате того, что не проводили работу зимой по дополнительному закупу у колхозников, эту работу провели бюрократически и остались без семян».

В выступлении секретаря обкома на очередном пленуме многие секретари райкомов получили нелицеприятные оценки своей работы. Во всех районах, упомянутых секретарём, была отмечена пропажа семян. В Пышминском районе «…они (руководители района) бесконтрольно передоверили всё это райсельхозотделу и агрономам, а последние по всевозможным фиктивным актам колхозов переводили семенное зерно в отходы, выдавали санкции на размол. Таким образом, по 15 проверенным колхозам в Пышминском районе было установлено, что 1140 ц. семян материально были разбазарены».

Висимский район. «…Мы вынуждены были дать государственную ссуду этому району.   Им надо было не ссуду давать, а давать, как следует по загривку за такую работу, извините за грубость. Они при наличии государственной ссуды, не выполнили план ярового сева. Конечно, руководители сидят в канцеляриях, ждут, когда всё посеют, а в это время размалывалось колхозное и государственное зерно».

Белоярский район. «Пользуясь бесконтрольностью, рваческие элементы и жулики развязали себе руки, и среди бела дня растаскивали зерно. В ряде районов в целях перестраховки предписывали явно завышенные нормы высева и тем самым дали возможность растаскивать семена в колхозах». 

Сельские жители, лишённые хлебных карточек и доходов по трудодням, спасали свои жизни противоправными действиями, полуголодные люди выражали, таким образом, свой протест против постановлений Партии.

Можно ли было ожидать от тружеников сельского хозяйства области высоких урожаев осенью 1947г., если сев яровых затянулся в отдельных районах до 25 июня, т.к. за декаду с 10 по 20 мая в среднем по области из-за различных поломок простаивало 216 тракторов,  с 20 по 25 мая ещё 250, а машинотракторный парк МТС не обновлялся десяток лет? 

Однако февральский (1947 г) пленум ЦК ВКП(б) продолжал ставить задачу перед областной партийной организацией, ни разу не выполненную за годы существования колхозов: 100-пудовый урожай зерновых культур, 150 ц. картофеля и 200 ц. овощей с гектара.

Дорога в рай выслана благими намерениями, - гласит русская пословица.
Партия, принимая постановления о снижении коммерческих цен на продукты питания и повышения этих же цен на пайковые нормы, а так же о сокращении норм и контингента, получающих хлебные карточки, рассчитывала, что домохозяйки и другие трудоспособные элементы пойдут работать на производство и в колхозы, тем самым повысят конкуренцию и производительность труда. Партия обещала повысить заработную плату и расширить строительство жилищного фонда для рабочих.

Что же получилось на самом деле?
Приток рабочих на заводы действительно в это время наблюдался, но это был поток с двухсторонним движением. Например, с 16 сентября по 16 октября на Ревдинские заводы вновь поступило  1208 человек – это домохозяйки, подростки, пенсионеры, приезжие из других городов и районов, завербованные из других областей СССР. Но за это же время заводы города покинули 259 человек. Серовский металлургический завод. С 15 сентября по 15 октября с завода ушло 234 человека, из них 95 самовольно. С завода №76 ушло 24 человека, из них 6 самовольно.

Что касается роста производительности труда и повышения заработной платы, то, например, на заводе №658 было отмечено: «Заработная плата повысилась в среднем на 30-40%. Но если учесть, что переработка норм на заводе за это время поднялась на 7%, то станет ясно, что заработок рабочих в основном повысился за счёт хлебной надбавки». То же отмечалось и на Кушвинском металлургическом заводе: «Повышение зарплаты произошло в основном за счёт 20% надбавки рабочим Урала, в соответствии с постановлением Правительства от августа 1946г.». 

Такие решения по росту заработной платы никак не могли способствовать повышению производительности труда, через какое-то время эйфория проходит, и принятое экономическое решение перестаёт действовать. Устойчивые, долговременные темпы роста производительности труда могли обеспечить: замена устаревших основных средств производства на новые, и квалифицированная рабочая сила соответствующая техническому прогрессу. Но в это время подобного масштабного процесса обновления на Урале не наблюдалось.

25 августа 1946г. СМ СССР принял постановление «О повышении заработной платы и строительстве жилья для рабочих и ИТР предприятий и строек, расположенных на Урале, Сибири и на Дальнем Востоке». В рамках этого постановления в Свердловской области должно было быть построено индивидуальными застройщиками 4205 домов, но на 1 июля фактически было построено 437 домов. Для продажи рабочим должно было быть воздвигнуто 6176 домов, фактически было построено 158. 

Повсеместный дефицит рабочей силы, строительных материалов, транспортных средств, сводил на нет громаду планов и постановлений, Партии.

Но только не постановление Партии о сокращении контингента и норм потребителей хлеба: оно действовал безотказно, и имело свою рациональную и иррациональную стороны. Партия и Правительство, принимая постановление о сокращении контингента и норм потребителей хлеба, ставили перед собой только одну задачу: любым путём изъять у колхозов и колхозников, пенсионеров, домохозяек, инвалидов Отечественной войны и детей хлебные карточки и через них пополнить хлебные резервы государства.

Однако это уже было в практической деятельности Партии в 1932-34 гг., тогда также проходило накопление хлебных резервов, которые позволили Партии продать значительную часть хлебных запасов за границу, отменить карточную систему и приобрести средства производства за границей для индустриализации страны. Это одна сторона последствий принятых в то время постановлений.

Другая, иррациональная сторона, тех постановлений – страшный голод в СССР и миллионы погибших от него советских граждан, ВКП(б) замалчивала свои просчёты и не извинилась за них перед советским народом. Если даже предположить, что Партия не могла предвидеть в 1932-34 гг. иррациональных последствий своих действий, поскольку всё это делалось в первый раз, то, принимая соответствующее постановление в 1946 г. Партия должна была бы помнить уроки прошлых лет.

Но этого не произошло, Партия повела советский народ по накатанному желобу.
На память приходит народная притча. Солнце и ветер поспорили, кто из них скорей снимет плащ с бредущего по дороге путника. Солнце заявило о своём первенстве, и ветер хотел быть первым. Ветер направил свои холодные сильные струи на путника, стремясь сорвать с него одежду. Но чем сильней дул ветер, тем сильней сопротивлялся путник. Ветер – проиграл. Солнце приласкало путника тёплыми ласковыми лучами, путник прогрелся и снял со своих плеч плащ.

Партия коммунистов действовала однообразно только силовыми методами.
Партия своим постановлением о сокращении контингента и норм потребления хлеба сразу расколола советское общество на две части. Первая – это миллионы тех, кто потерял хлебные карточки в силу принятого постановления.

Одномоментно с 27 сентября 1946 г. миллионы людей были обречены на полуголодное существование и их положение с каждым днем, неделей и месяцем вплоть до декабря 1947 г. стало ухудшаться. Голодающие люди вынуждены были любыми путями доставать хлеб, чтобы продлить своё существование на этой земле. Это породило воровство, хищения, разбой и бандитизм, равнодушие к сохранению государственной собственности.

Вторая часть, меньшая числом, которая контролировала движение хлебных масс, быстро поняла всю выгодность своего положения. В результате действий этой части населения возникли массовые хищения, спекуляция, порча, разбазаривание, растраты, воровство сельскохозяйственных продуктов.

Искусственно созданная хлебная проблема разрешалась в основном в отношениях между первой и второй частью населения. Эти группы населения находили контакты между собой с целью решения хлебной проблемы.

Решить хлебную проблему эти две части советских людей могли, только нарушая существующее законодательство. Эти нарушения в 1946-47гг. происходили повсеместно и приобрели угрожающий характер.

Хищения, растраты, воровство практически были отмечены контролирующими органами государства во всех направлениях общественной жизни.

«Прокурор Свердловской области №1-192с. 10 октября 1947 г. Секретарю ОК Недосекину. «О неудовлетворительном состоянии борьбы с растратами и хищениями в продснабах Цветной металлургии области». За 8 месяцев 1947 г. в продснабах Цветной металлургии области совершено – 1123 случая растрат и хищений, при этом расхищено продовольственных и промышленных товаров – на 872 тыс. руб.
Расхищено и разграблено: хлеба – 6951 кг.; сахара и кондитерских изделий – 1171 кг.; мяса и рыбы – 2531 кг.; жиров – 595; крупы – 1992 кг.». 

Справка с докладом о политико-моральном состоянии служебной дисциплины и партийно-политической работе органов милиции МГБ Свердловской железной дороги за первое полугодие 1947 г.

«За первое полугодие 1947 г. вскрыто и арестовано по линии ОБХС только за хищение грузов из вагонов – 130 группами, которые занимались хищением, с числом их участников – 502 человека. Воровских и грабительских групп – 99, с числом участников – 230 человек. Раскрываемость низкая. За первое полугодие 1947 г. из – 754 случаев хищений раскрыто – 474, или – 63%. Из числа задержанных лиц и привлечённых к ответственности – 884 человека: рецидивисты - 546 человек; работники транспорта – 88; военнослужащие – 41; несовершеннолетние – 32; и прочие – 177.
За первое полугодие 1947 г. было допущено личным составом аморальных проявлений и служебных проступков – 47 работниками милиции, или 7,2% от личного состава». 

В 1947 г. в отделе контрольно-учётных бюро г. Свердловска были выявлены вопиющие факты злоупотреблений и хищений хлебных продуктовых карточек и талонов самими же работниками этих бюро.

«Контролёр контрольно-учётного бюро Сталинского района г. Свердловска Бородулина, используя своё служебное положение, занималась хищением хлеба и продовольственных карточек и реализацией их через работников торговой сети и через других подставных лиц.

При обыске в квартире Бородиной обнаружено и изъято хлебных пятидневных талонов на 190 кг., мясных на 90 кг., жировых – 23 кг. крупы – 54 кг., сахарных талонов на 35 кг. А у её соучастницы Князевой обнаружено талонов хлебных – 323 кг., сахарных – 17 кг., овса – 60 кг., просо – 40 кг. и, денег 16 тыс. руб.
Всего привлечено к уголовной ответственности 11 человек.
В Алапаевске зав магазином Макарова похитила хлеба – 1085 кг., сахару – 93 кг., жиров – 67, мяса – 183, крупы – 133 кг. на сумму – 64 тыс. руб.

За четыре месяца 1947 г. в карточных бюро области было похищено – 8280 карточек и талонов, в т.ч. в карточном бюро Н-Тагила – 300 карточек, в организациях В-Пышмы – 51, Сысерти – 75 и в других городах.

Только в апреле и мае месяцах в г. Свердловске раскрыто и ликвидировано 8 преступных групп, занимавшихся фабрикацией и продажей хлебных карточек и талонов.
Артист Госфилармонии Сергеев, за время своей преступной деятельности по фабрикации карточек напечатал на 15 т. хлебных карточек. При обыске у Сергеева обнаружены и изъяты штампы с текстом хлебных талонов на 500 гр. в целом на 1100 кг хлеба и 29650  руб. денег. 
Как видим в городах области, расхищали и в одиночку и группами и бандами и тащили не мало.

Расхищения разного рода сопровождались плохой организацией труда и хранения произведённой продукции.

Например, в декабре месяце 1946 г. в Ирбитском, Красноуфимском, Егоршинском, Алапаевском районах из-за плохого состояния зернохранилищ подверглось самовозгоранию 48 тыс. ц. зерна. 

Заместитель секретаря обкома по торговле и пищевой промышленности Горбунов, выступая на XXXII пленуме Свердловского обкома, говорил, что: «…мы почти 30-40% картофеля даём трудящимся в замороженном виде. Большое количество картофеля замораживается ещё прежде, чем сдаётся заготовителями в полях. В Режевском районе в 1946 г. заморожено в полях 250 т. картофеля, а принятая капуста в счёт зерна в количестве 277 т. была сдана заготовителям в буртах, непосредственно на полях и вывозка её продолжалась до февраля 1947 г. Это в районе, который в 1946 г. считался передовым районом в деле заготовок хлеба, картофеля, овощей». 
И ещё, далеко не последний пример: «В 1946 г. в результате крайне плохой подготовки перевалочных баз и овощехранилищ в Пышминском, Буткинском, Туринском, Камышловском, Бисертском, Сл-Туринском, Таборинском и других районах заморозили 1200 т. картофеля. 
 
Но мороженый картофель стали продавать тем же сдатчикам за рубли за каждый килограмм, а покупали осенью у них по 4 коп. килограмм.

Обком регулярно докладывал в Москву об экономии хлеба, достигнутого в области в рамках действия постановления о сокращении контингента и норм снабжения трудящихся, но этот же обком ни разу не подготовил обобщающей справки о потерях сельхозпродуктов в рамках иррациональных последствий действия этого постановления. Экономическая картина получилась бы достаточно интересной, и на её основе можно было бы в дальнейшем принимать более взвешенные политические решения.

Плохое состояние хранения, воровство, хищения и разбазаривание сельскохозяйственной продукции достигло по стране значительных размеров. Вследствие чего СМ СССР и ЦК ВКП(б) вынуждены были дважды в течение 1946 г. (27 июля и 25 октября) принять постановления: «О мерах по обеспечению сохранности хлеба, недопущению его разбазаривания, хищения и порчи», и «Об обеспечении сохранности государственного хлеба». 
СМ и ЦК признали: «… особо тревожное создавшееся положение с сохранностью государственного хлеба». В постановлении перечисляются 25 краёв, областей и союзных республик, где такое положение создалось, в этом списке упоминается и Свердловская область. 

Могли ли быть выполнены подобные постановления СМ СССР и ЦК ВКП(б). Рассмотрим это на примере Свердловской области.
Требования Партии к труженикам сельского хозяйства области в 1947 г. значительно возросли по сравнению с планом и фактической сдачей хлеба прошлого года. Наряду с удовлетворением текущих потребностей область должна была ещё создать государственный резерв хлеба. В планах хлебозаготовок предусматривалось также поступление хлеба в порядке авансовой сдачи в счёт обязательств 194 г. Это задание являлось минимальным, и было рассчитано на его выполнение к 1 октября 1947 г.

Обком партии отлично знал состояние дел, как по отдельным районам, так и по области в целом. Картина вырисовывалась не радужная.
В Махневском районе для принятия нового урожая требовалось 65 крытых токов, в наличии было всего – 20. В Пышминском районе в наличии было - 59 из 133. В Сажинском - 80 из 180. Зайковском было - 30 токов из 120. В Ирбитском районе - 42 из 105, Серовском - 19 из 155. Как готовить зерно к сдаче государству, если только в 1976 колхозах были сушилки разных систем. В остальных колхозах сушилок для зерна вообще не было. Поэтому сдавали зерно повышенной влажности. Это приводило к  самовозгоранию зерна.

В области с транспортом обстановка всегда была напряженная. В 194 7г. в области было 64258 лошадей и волов. 290 автомашин в колхозах, но некоторые колхозы приобрели новые грузовые автомашины, а вопрос об их снабжения ГСМ остался, не решён. Обком партии рассчитал, что на уборку урожая дадут: Союззаготтранс – 185 авто; 100 – Министерство вооружённых сил; 1327 – промышленные предприятия и организации. Но на этом же заседании отметили, что многое автомашины неисправны, водители недисциплинированны.
Заведующий облдоротделом Бреев отметил, что «по сравнению с 1938г. капитальные вложения на восстановление дорог уменьшились в 5 раз, а автотранспорт увеличился в 2 раза. В дорожных организациях совершенно отсутствует материально техническая база. Колхозники работают – лопатой и киркой». Военные на уборку обещали прислать танки. Но у колхозов нет газолина, на котором работает двигатель танка, а если танки вдруг появятся, то, как заявили секретари райкомов: «У нас дорог совсем не будет».

В общую картину о готовности колхозов к приёму нового урожая добавил информацию зам заведующего Облторготделом Соловьёв: «В 1947 г. должны перевести и принять 250 тыс.т. картофеля, овощей и дикорастущих культур. Но по неполным данным на 1 августа из 700 картофелехранилищ, требующих ремонта, отремонтировано – 140. Из намеченных к строительству овощехранилищ – 52, ёмкостью по 10 тыс.т. – построено только 9 на 1 тыс.т. Бочкотары подготовлено – 30%. Из 20 автовесов, которыми располагает потребкооперация, из-за отсутствия камня, цемента удалось установить 10 на приёмных пунктах и приёмочных базах, с подъездными путями дело неблагополучно». 

С такой подготовкой к очередной уборочной кампании вряд ли можно было ожидать быстрых и удачных результатов. Но председатель облисполкома Ситников всё рассчитал и расписал по колхозным дворам по гектарам и соткам: «МТС имеет 1900 15-ти футовых комбайнов. В колхозах – 3810 уборочных машин. На каждый двор имеется хотя бы 1 серп, следовательно, это – 131 тыс. серпов. 1 комбайн в день убирает – 8 га, уборочные машины – 3 га, серпом – 1/10 га. Значит, ежедневно убираем в колхозах комбайнами – 15200 га, конными уборочными машинами – 11400 га и вручную – 13100 га, а всего в день – 39700 га. Итого потребуется убрать с 667 тыс. га – 17 рабочих дней».

Однако обком и облисполком были информированы о реальном положении дел в колхозах и поэтому: «…около месяца тому назад предупредили РК и РИК о том, что примиренческие отношения к различного рода тунеядцам и лодырям, которые не только сами не работают, но разлагают трудовую дисциплину, в результате чего большое количество колхозников не выполнили норм выработки и дневных заданий, а также установленного минимума трудодней.

Именно по этому колхозы области подошли к уборочной с неудовлетворительным выполнением многих подготовительных работ: ремонт инвентаря, уход за посевом, заготовка кормов и т.д.

С наступлением уборки урожая всякого рода тунеядцы, лодыри – враги колхозного строя, конечно, не ослабят своей антиколхозной работы, они её усилят, попытаются все трудности использовать для личной наживы во вред колхозам и государству». Поэтому для наведения порядка: «В Белоярском и Красноуфимском районах каждому работающему в поле вручено на руки задание по уборке урожая. В задание устанавливается общий объем, сроки и качество работ. Всё это выведет на чистую воду лодырей и нерадивых». 

И это настоящая воинская дисциплина для голодных тружеников села. Но вот как восприняли такие военные порядки в колхозах сами военные, приглашённые на уборку урожая в 1947 г. в колхозы Свердловской области.

Заместитель командующего УралВО – Сквирский, говорил на XXXII областном пленуме в августе 1947г.: «Вопросы сочетания интересов государства с интересами колхозника, как обстоит дело в районе не сказано ни слова. Как поднимается народ на уборку, как этот народ выходит, уже сейчас на работу, каковы настроения колхозников, колхозниц, а между прочим, люди убирают урожай, а не комбайны. О том, что головки не хватает на комбайн, об этом говорили, а о том, как подготовлены колхозницы, они в основном сейчас в деревне, они будут серпом убирать, как они подготовлены к уборке – об этом мало говорили.

Наши части предназначены правительством для уборки урожая. Урожай не поспел. Части готовят тока, инвентарь, косят сено. Чтобы косить сено надо ходить и собирать косы по деревне. Для того чтобы коса работала, её нужно точить. Так солдат ходит и ищет брусок, отбивной молоток и прочее. Спрашивается, что это организационная работа?

Солдат выходит в 7 часов на работу, колхозники в 10-11. Через четыре часа – уходят. У нас большие трудности в том, чтобы наши солдаты выдержали эти отсталые настроения, которые кое-где имеются.

Солдат заставляют готовить дрова для колхозов. Это уже курам на смех, не для этого же сюда солдаты пришли. Конюшни чистят, а закрытого тока нет, телег нет, серпов нет. Разве можно говорить здесь об организаторской работе, нет нельзя.
Избегают соединять вместе бригады колхозников с солдатами. Почему? Должен вам сказать, что если мы эту линию четко не выдержим, если личную заинтересованность наших колхозниц, наших колхозников мы не объединим с интересами государства в деле уборки урожая и выполнения хлебозаготовок, мы будем иметь большие трудности». 

Какой диссонанс выступление военного на областном пленуме. Большевики, начиная с момента коллективизации, говорили на своих пленумах, конференциях и активах только о плане, о заготовке кормов для общественного скота, о ремонте, о запчастях. Но чтобы о положении колхозника – только в вскользь, и только по указке сверху, а тут о сочетании интересов колхозников и государства, в условиях, когда отдельные колхозы, заводы и районы были охвачены голодом. Какой диссонанс.
Официально ВКП(б), а значит, и Свердловский обком ни когда не говорили о голоде. Для них голод в пределах области не существовал, хотя отдельные доклады с мест прямо таки кричали о постигшей трагедии и неотложной помощи, голодающим рабочим, колхозникам, служащим.

Голод начинает косить, прежде всего, детей в первый месяц жизни. В 1946 г. такая смертность среди детишек в Свердловской области достигла 1/3 от общего числа родившихся. Врачи забили тревогу. Бюро обкома заслушал этот вопрос на своём заседании, в ходе которого вскрылась реальная картина как бюрократического отношения медицинских и партийных работников к выполнению своих обязанностей, так и экономическая разруха медицинских учреждений.

Оказалось, что «в детскую консультацию приносят больного ребёнка, ему пишут направление в больницу, в больнице не могут принять, и на этом дело заканчивается, ребёнка отправляют домой, где он и погибает».

Почему так происходит? Потому, что: «больницы плохо укомплектованы патронажными сестрами. Молочная кухня в г. Серове молока не получает. В Н-Тагиле и Ревде – плохое финансирование. Задолженность по зарплате медицинским работникам в области всё время стоит на уровне 400-500 тыс. руб. Снабжение продовольственным питанием. В октябре имели замену жиров растительным маслом даже больным детям. Имеет место замена жирного молока обезжиренным молоком, иногда заменяют обезжиренной сырковой массой. Молока дают детским учреждениям всего 36% от потребности. Говорят о культуре, чистоте, а мыла нет, не говоря о белье и т.д.».

После такой оценки реальной экономической ситуации с детскими учреждениями, как-то дико звучали слова одного из членов бюро обкома: «Какое отношение к детям? И напрашивается вывод, что работники, которые поставлены на здравоохранение, им бы работать с трупами, а не с живыми детьми этого возраста. В этом повинны облздрав, горздрав…».

И ещё пытались всё переложить на матерей: «В основном первые дни дети кормятся молоком матери, значит, это зависит от матери. Есть нормы и порядок кормления ребёнка, надо с матерями вести соответствующую работу». Чувствуется какое-то недоверие к словам членов бюро обкома, стремление переложить вину партработников на другие плечи, и это впечатление усиливается после следующих признаний, прозвучавших на бюро: «Беременных женщин на последних месяцах от ночных работ не освобождают, усиленного питания не дают, и даже основной карточки не отоваривают». Откуда же у молодой мамы появиться молоко, если она сама полуголодная.

Призыв Недосекина о том, что: «Нашим товарищам надо не шаблонно подходить, когда они получают фонды. Фондов дают мало, но так их распределять, где они нужнее»  -  был несостоятельным. Поскольку уже на заседании бюро обкома в том же октябре месяце представители г. Ревды, где наблюдалась высокая детская рождаемость, просили выделить дополнительно на вновь родившихся детей 120 карточек, но получили отказ. 

Дистрофия, туберкулёз – прямые предвестники голода отмечались в пределах Свердловской области, прежде всего, среди той группы населения, которая не имела подсобного хозяйства – репатриированные, одиночки, переселенцы, выпускники ремесленных училищ. Низкий оклад на производстве и высокие цены на рынке, не полное и не своевременное отваривание по карточкам не давали возможности этому контингенту обеспечить себя достаточным питанием. Например, на заводе №658 п. Баранча Кушвинского района таких рабочих насчитывалось около 1000 человек.

Директор завода сообщал в обком: «Главурс Министерства Электропромышленности в выделении дополнительного питания отказал. Такое положение привело к тому, что на заводе имеются случаи дистрофии до 15 случаев, а также увеличение количества заболевания туберкулёзом, и общего упадка сил среди некоторой части рабочих.
Этому контингенту оказывается помощь дополнительным питанием, но это не даёт возможности распространить на больной контингент, который крайне нуждается в этом.

Просим выделить из коммерческого фонда, на июль месяц в количестве 10 т. экстренной помощи продовольствием, и 2 т. сухофруктов, и на половину августа месяца 5 т. муки, до появления молодого картофеля». 

Дизентерия в г. Свердловске к июлю 1947г. достигла такого уровня, что в обком с письмом принять меры по остановке этого заболевания обратился министр Минздрава СССР, 29 июля 1947г. №624/56с: «По имеющимся в Минздраве сведениям в г. Свердловске регистрируется высокая заболеваемость кишечными инфекциями, особенно дизентерия; в частности в последние месяцы отмечается систематическое нарастание дизентерией, которая к июлю достигла очень высоких цифр». 

Письма о неотложной помощи шли в обком партии с разных мест.
Совершенно секретно. 11 января 1947г. №1/с. Секретарю ОК ВКП(б) Недосекину: «Исполком Исовского райсовета настоящим докладывает Вам об исключительно тяжёлом состоянии рабочих их детей и нетрудоспособных иждивенцах по посёлкам Павда, Старая Ляля нашего района.

Постоянные жители и спецпереселенцы, завезённые сюда в 1944-45гг. Эти люди работают на лесозаготовках и имеют детей – 1030 человек, нетрудоспособных иждивенцев инвалидов – 869 человек. С октября 1946г. этот контингент не получает хлеба, живёт за счёт нормы работающего члена семьи и картофеля, полученного от своих огородов. В настоящее время картофель они съели и никаких дополнительных источников к существованию не имеют, т.к. на территории Павды и Ляли нет колхозов и колхозных рынков.

Рабочие, дети и иждивенцы заболевают дистрофией и всевозможными болезнями на почве недоедания.

Проведённое медицинское обследование по состоянию на 10.01.47 г. по посёлкам Ст. Ляля, Павда, Яборково и Несьма, где проживают рабочие лесоучастков и их семьи выявлено заболевание дистрофией – 854 человека, в т.ч. со смертельным исходом за четвёртый квартал 1946 г. – 10 человек.

Особо считаем, необходимым доложить, что на почве этого у части населения вышеуказанных посёлков создались нездоровые политические настроения, не говоря уже о том, что на лесоучастках резко сократилась производительность труда и выполнение производственного плана.

По данному вопросу мы обращались к Вам за помощью два раза (см. наши письма от 03.10.46 и 22.10.46 гг.), но результатов пока никаких не получили.
Посёлки нельзя считать сельской местностью, население не имеет никакого отношения к сельскому хозяйству. Ещё раз просим Вас дать указание о выделении выше указанному контингенту 1030+869=1899 человек необходимое снабжение». 

Докладная записка от 21 марта 1947 г. №52 из Талицкого района. «О тяжёлом продовольственном положении населения сельской местности Талицкого района». Докладной запиской от 05.12.46 г. мы информировали облисполком и обком партии о крайне тяжёлом продовольственном положении многодетных семей рабочих, служащих, специалистов проживающих в сельской местности и отдельных семьях колхозников и просили об отпуске соответствующего фонда для поддержания таких семей.
Фонд муки райисполком использовал полностью.

За истекшие три месяца положение в колхозах резко ухудшилось тем, что 90% колхозов вообще не имеет никаких зернофуражных и даже отходных запасов. Многодетные семьи колхозников, служащих, специалистов сельского хозяйства израсходовали полностью запасы семян картофеля и находятся в тяжёлом состоянии.

Появились многие случаи дистрофии до 2 и 3-й степени, особенно среди детей в бескоровных хозяйствах Балаирских, Белоносовских, Беляковских, В-Юрмытских и других колхозах. В данное время проведена госпитализация того населения. Есть смертельные случаи, но всех госпитализировать не возможно. Увеличились случаи подкидывания и оставления детей на произвол. Ежедневно поступают десятки заявлений о помощи продовольствием от семей погибших фронтовиков, семей инвалидов и демобилизованных из Советской Армии. Не имея фондов хлеба и картофеля удовлетворить такие заявки не возможно.
Сообщаем об этом вторично, просим облисполком и обком ВКП(б) разрешить нам хотя бы тонн 50, в виде продовольственной ссуды для поддержания тяжёлых колхозов и отдельных нуждающихся семей». 

Как видим признаки голода – дизентерия, дистрофия – были отмечены во всех точках области, включая сюда областной центр, промышленные предприятия, лесозаготовительные посёлки и посёлки сельской местности и колхозы. За помощью обращались по несколько раз, но чаще всего этой помощи не получали. Только в ограниченном количестве была оказана помощь голодающим и то в незначительных количествах. Талицкому району выделили в качестве помощи 5 т. хлеба, вместо просимых - 50 т. Была оказана помощь заводу им. Калинина, также 5 т. Как сложилась судьба людей, заболевших дистрофией 3-й степени предположить нетрудно, поскольку было известно, что эта степень болезни в те годы была практически неизлечима.

Действительный голод и полуголодное существование в Свердловской области, как и по всей стране, был спровоцирован, прежде всего, постановлением СМ СССР и ЦК ВКП(б) от 27 сентября 1946 г. «О сокращении контингента и норм снабжения трудящихся».

Скольких же миллионов человек, и каких слоёв общества, в первую очередь, коснулась сила действия постановления СМ и ЦК от 27 сентября 1946 г.?
Всего после войны пайковый карточный хлеб в СССР получали 87 млн. человек, по постановлению от 27 сентября 1946 г. сразу было отлучено от хлебных карточек 27 млн. человек. «Из 27 млн. 23 млн. человек, - сообщает Николя Верт, - проживало в малых городах и сельской местности: сельскохозяйственные рабочие совхозов, МТС, сотрудники малых и средних предприятий, преподаватели, почтальоны и другие лица, занятые в кооперативном и государственном секторе». 

Особенностью Свердловской области было то, что хлебных карточек были лишены ещё и рабочие заводов, возведённые во время войны на колхозных землях.

Однако 27 млн. человек – это не полная цифра, как отмечалось ранее о снабжении хлебом колхозников государство никогда и не помышляло. «Всего в конце 1946 г., включая колхозников, не было обеспечено хлебом более 100 млн. человек». 

Полуголодная жизнь на грани голода и смерти 100 млн. человек была главной причиной краж, хищений, растрат и других противоправных действий со стороны крестьян, рабочих, служащих.

Статистика фиксирует во всех государствах рост преступности в связи с ухудшением экономической ситуации. СССР и Свердловская область в этом отношении не были исключением.
Начало хлебного кризиса, июль 1946 г., совпадает с ростом «голодной преступности». Министерство юстиции РСФСР при Свердловском областном совете депутатов трудящихся четко зафиксировал эту закономерность. Если в третьем квартале 1946 г. поступило в суд 860 дел, то в четвертом квартале их уже было зафиксировано – 1087 (хищения, растраты, разбазаривание, недостачи).
При этом: «… по сравнению с первым полугодием 1946 г. меры наказания, применяемые народными судами по делам данной категории, стали более жесткие.
Если в первом полугодии 1946 г. к лишению свободы было приговорено – 60,9% осуждённых, то в последнем полугодии 1946 г. – 68,1%». 

И вновь ВКП(б) стремится решить эту проблему силовыми методами. Президиум Верховного Совета СССР 4 июня 1947 г. принимает два Указа: «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан». 

Внимательный читатель сразу вспомнит подобный указ от 10 августа 1940 г. Но указы июня 1947 г. были более жесткие и суровые. Если в 1940 г. за кражи и хищения приговаривали к лишению свободы на срок до одного года, то по новым указам срок предусматривался до 10 лет, а за повторное воровство в особо крупных размерах приговаривали к ИТЛ от 10 до 25 лет. «С 1946 по 1948гг., - сообщает Николя Верт, - количество приговоров на срок более 10 лет, вынесенных обычными судами, возросло в 330 раз – со 161 в 1946 г. до 51111 двумя годами позже. Количество приговоров на срок от 6 до 10 лет увеличилось в 6 раз – с 44391 до 260403.
За шесть лет (1947-1952) более 1,5 млн. человек были осуждены за хищения «общественного имущества». 

Партия на новой социально-экономической основе продолжала насаждать силовыми методами традиции социалистического общества.  Если в довоенное время Партия прикрывала свою политику классовой борьбой, необходимостью уничтожить своих открытых врагов, то в послевоенное время классового врага, как такового в стране не было. СССР был населен людьми, родившимися в основном после 1917 г., людьми верными своей стране и власти. Это они доказали на полях сражений во время Отечественной войны.

Если ускоренную коллективизацию, приведшую к голоду 1932-1934 гг., принимать, только как результат классовой борьбы, то в этой борьбе «оправданно» погибли миллионы людей. То стремление Партии переложить все свои экономические просчёты на неурожай и слабую организацию и дисциплину труда, возложить тяготы голода 1946-47 гг. на плечи народа, уже воспринимаются не иначе, как «законная» уголовная ответственность Партии перед народом.

Мог ли СССР избежать гибели от голода миллиона людей от неурожая 1946 г?

Неурожай действительно был, его даже сравнивали с неурожаем 1921 г. Однако методами продразвёрстки из урожая зерновых культур 1946 г. государством было заготовлено 17,5 млн.т. Из общего количества зерна 11,6 млн.т. было направлено на внутренние потребности государства, остальные 5,9 млн.т. поступили: в резерв – 4,8 и на экспорт – 1,1.

На 1 февраля 1947 г. в госрезерве было 10 млн.т. хлеба, это на 1,9 млн.т. больше, чем в тоже время 1946 г.

На 1 июня 1947 г. от 11,6 млн.т. преходящий, т.е. не использованный остаток составлял – 3,6 млн.т. Этого остатка вполне было достаточно для предотвращения развития голода в СССР. Но этого не произошло. Партия оказывала ограниченную помощь хлебом отдельным областям и республикам СССР, но эта помощь была недостаточной, а для жителей села даже не рассматривалась.

Куда же использовали хлебный остаток? «Во время голода продолжался экспорт зерна и помощь странам Восточной Европы. В 1946-47 гг. было вывезено 2,5 млн.т. В 1948г. было экспортировано – 3,2 млн. т.». 

Правы были уральцы, когда на уровне слухов, интуитивно, заявляли, что хлеб вывозят за границу, а свой народ заставляют голодать.
Жители Берлина и Восточной Германии в это время гарантировано получали хлеб, мясо, жиры и картофель по карточкам и даже экзотические продукты для уральского крестьянина – кофе и чай. 

Как видим архивные материалы, подтверждают, что голод на Среднем Урале в 1946-1947 гг. имел место быть. Однако возникает вопрос, почему же ВКП(б) не признаёт этого факта, хотя бы на примере Свердловской области.

Во-первых, голод 1946-47 гг. безбедно пережил весь советско-партийный, профсоюзный, хозяйственный и комсомольский актив, рабочий класс и ИТР, получавший гарантировано отовариваемые хлебные карточки. На Урале существовало девять категорий хлебных карточек, и число лиц, получавших эти карточки, достигало почти миллиона человек.
Приведём по месяцам 1946 г. количество, снабжающихся хлебом человек  по категориям в граммах в день:

Категория        Сентябрь   Октябрь     Ноябрь
1-я. 1200         16269       15977       13197
2-я. 1000      142714       138252     127556
3-я.  800       120930       120058     113390
4-я.  700       199824       195766     199005
5-я.  650         17861       18552      18339
6-я.  600       120184        125768    122612
7-я.  500       304709        315018    321825
8-я.  450         16992       18324      19771
9-я.  400         38715       42401      47461. 
                ………………………………
Итого           978198         990116    983156.

Как видим, общая сумма людей, получавших хлебные карточки в рамках рассматриваемых девяти категорий, не только не сократилась, а даже возросла почти на пять тысяч человек. Произошло некоторое сокращение получателей хлебных карточек в пределах 1-4 категорий и возросло в пределах 5-9 категорий. Что естественно в условиях объявленной экономии хлеба. Эти  лица с разным достатком, разрыв в три раза между 1 и 9 категориями, уверенно пережили послевоенный голод и в большинстве своём не испытывали его.

Голод коснулся рабочих, служащих с низкой заработной платой в 200-300 руб. в месяц, не имевших личного подсобного хозяйства.

Во-вторых, Свердловская область за перевыполнение плана хлебопоставок в 1946 г. получила в качестве поощрения – 2460 т. хлеба. Из них – 1148 т. пошло на оказание помощи семьям погибших на фронтах военнослужащих, многодетным матерям, остронуждающимся колхозникам. Остальные – 1312 т. были выделены на семена отстающим колхозам на яровой сев 1947г. 

К сожалению, этими мероприятиями голод на Среднем Урале не был предотвращен, а только были смягчены его последствия.

Постановлениями СМ СССР и ЦК ВКП(б) в сентябре 1946 г. Советская власть ещё раз продемонстрировала свою негативную классовую политику по отношению к колхозному крестьянству, который и ощутил на себе последствия этих решений в большей степени, чем другие слои советского общества.