Не мешайте событиям случаться

Часть 1

Отшельник.

 Глава 1.

Встреча с сестрой.

Год назад я решила отдохнуть и взяла отпуск. До этого я  лет пять, а может больше,  работала без отдыха. Но дела настроились и я решила отвлечься.  Переложив дела на мужа, я  поехала в Омск, к  двоюродной сестре. Мы с ней не виделись более десяти лет. И  вот я  поехала. За одно решила узнать, как там обстоят дела  с сетевым бизнесом. А вдруг, думала я,  смогу  и там создать еще одну веточку. Сестра моя была старше меня на три года. Когда были девчонками, то мы  дружили. Мы жили  в  Пензе. Но потом  ее родители поехали в Омск. Туда перевели отца ( он был военный), а мои родители уехали  в  Краснодар. Потом мы переезжали еще и еще. Очень часто. И, наконец,  остановились  в  Майкопе. Там до сих пор и живут мои родители. А я вышла замуж и уехала в Рязань.
Сестра меня встретила  у вагона.  Были слезы радости, охи, ахи: «как ты изменилась», «а ты ой!  Я б тебя не узнала!  Какая ты стала дама» и... тому подобное.
 Сестра, Татьяна, конечно же изменилась. Это была уже не девочка, а статная дама.  От большой белой косы  осталось только короткая стрижка. От нее пахло котлетами, шампунем и спокойствием. Не буду останавливаться подробно на рассказе  наших воспоминаний и  родственных причитаний.  Татьяна с мужем и тремя взрослыми дочерьми  жили в трехкомнатнаой квартире.  Петр, муж Татьяны,  спокойный молчаливый  человек, с очень добрыми глазами и огромными ладонями. Когда он пожимал мне руку,  моя ладошка потерялась в его широченных ладонях. Он смущался  своих больших рук и постоянно прятал их за спину. Первые дни мы были заняты разговорами и  дни летели быстро. Но скоро, все темы были обсуждены и стало  скучновато. Я  уже подумывала, как бы мне деликатно  собраться да   уехать домой, хотя я рассчитывала  провести весь отпуск  в гостях.
Однако вскоре  обстоятельства   изменили мое решение. Я походила по городу,   поговорила с  сестрой и соседками ее  и поняла, что есть реальная возможность поработать над созданием  небольшой  веточки. Вечером я сидела за столом, где обычно сидели дочери школьницы, и составляла  план своих действий. Девчонки, мои племянницы, шушукаясь,  пытались мне не мешать. В один из вечеров , когда, как обычно, пришел с работы Петр мы сели ужинать. Петр работал в организации, которая занималась поставками  техники  для лесодобытчиков. За ужином Петр сказал, что завтра они погонят транспорт с техникой на север Омской области,  в Муромцевский район. Был август, погода стояла чудесная. Петр сказал, что командировка займет дней пять, но зато он привезет  белых грибов, поскольку в этом году их  видимо, не видимо. Желание  оказаться в настоящей тайге было такое сильное, что я не удержалась и стала просить Петра взять меня с собой. Я тоже хотела собирать белые грибы. Я их,  вообще, ни разу не собирала,  да и честно сказать некогда было. Татьяна  всколыхнулась и стала отговаривать меня: – Людмила, ты что?  Там комаров и мошкары жуть.  Да и мужики, у них, все сплошь матершинники. Что ты сдурела что ли? Куда ты из города? 
Я смотрела на Петра. Петр переводил  глаза с меня на Татьяну.
- А что?- сказал он,- пусть съездит. Я же с ней буду, никто  её не обидит. А что матерятся, так  это не все же. Да и то... они  так просто. Без злобы. Они же  других- то слов знают мало. Но мужики все  нормальные, ни зеки какие-нибудь.
  Татьяна наскочила на него    с упреками и призывами образумиться. Подошла одна из дочерей – Аленка, и, взяв меня за руку, сказала:
- Тетя Люда, если вы с папкой поедете, то пусть он вас  к «живой речке» свозит. Кто в этой речке искупается, тот  молодеет и никогда  не болеет. Правда, пап?
-Да говорят,- смутился Петр.
-Что еще за «живая речка»?- заинтересовалась я.
 Татьяна сразу перестала  шуметь и  пояснила:
-Люди говорят, там есть «живая речка». Она течет в самой тайге. Узенькая и с  крутыми берегами. Зовут ее «Сатанинка». Так вот, кто в ней искупается, будто бы молодеет сразу на пять или даже десять годков.
 -Ну, прям на десять, – возразил Петр.
-Ну, говорят… ты ж сам рассказывал,- Татьяна засмеялась.
-Ну, не знаю,- отступил Петр,- разговоры ходят  всякие… там. Не знаю, люди молодеют или нет? Но то, что  вода речки целебная, это да. Сам видел многих людей, которые вылечились, искупавшись в ней.
Это  новость о чудодейственной речке   оказалась определяющей. Через несколько минут Татьяна  уже сноровисто собирала в дорогу сумку  с продуктами . Петр укладывал спальные мешки, их у него было на каждого члена семьи. Я тоже  не стала медлить и принялась собирать свои вещи, которые, как мне казалось,  были бы необходимы в тайге. Петр подошел  молча посмотрел и позвал:
 – Мать, иди, посмотри, чего она берет.
Татьяна подошла,  посмотрела и,  выложив мои платья, кофты с джинсами, достала  два теплых лыжных костюма, ветровку, теплый свитер, кроссовки и сапоги резиновые, платок, лыжную шапку, и сверху на все положила комбинезон на синтепоне.
- Вот, -сказала она,-  в Сибири и летом ночью холодно.
Петр достал москитную сетку и показал, как ее нужно носить. К полночи приготовления были закончены.
 Поспав часа три,  Петр разбудил меня. Мы вышли на улицу, неся огромные  рюкзаки. Галина пожелала удачи и, погрозив кулаком Петру, сказала:
-Только попробуй простуди ее!


Глава 2.

Случай под Киевом.

На улице  нас ждала машина.  Мы заехали еще за двумя коллегами Петра. Часа через два мы выехали за город и присоединились к колонне  технике. Уже совсем расцвело. Отъезжая, я оглянулась- город оставался в синей дымке и только газовые факелы  на нефтезаводе  нарушали тихие цвета утра.

 Мы ехали медленно и к позднему вечеру  одолели   всего лишь половину пути.  На ночь мы остановились не далеко от трассы. Мужчины разожгли костер, разложили, захваченные из дома, припасы и  получился  шикарный ужин на траве. Мое присутствие их немного сковывало, особенно в выражениях. Однако, не смотря на это, беседа текла бойко. Рассказывали всякие истории, забавные случаи. Было видно, что  природа раскрепостила людей.  Один молодой мужчина рассказал историю, которая меня  не то что потрясла, но заставила задуматься.
История, которую он рассказал, произошла с его отцом в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году. Кстати, Петр ее не слышал, он ушел спать.
Так вот,  около сорока лет назад, отец рассказчика, звали его  Николай Иванович, гостил у своей родственницы в станице, под Киевом.
Однажды они с  её мужем, которого он называл  кумом, пошли на рыбалку. Ну и как водится захватили всякой снеди и вдоволь горилки, собственного производства.   Просидев там до вечера, они решили  заночевать  у реки и домой не ходить. Погода стояла теплая, да и горилки было предостаточно. Они спокойно сидели у костра и мирно беседовали, когда к ним подошел мужик в лаптях и холщевой рубахе. Гость подошел, поздоровался и айда спрашивать их,  как пройти в хутор  Мыколы Притятько.  Мужик сказал, что он заблудился. Степан, так звали  кума,  такого хутора не знал. Поговорив с мужиком, они еще больше, удивились. Пришлый мужик утверждал, что   сейчас  тысяча девятьсот третий год. И, что он был в гостях как раз у Мыколы, да пошел домой и заблудился. И теперь он не может найти дороги ни до хаты, ни до Мыколы. Так как, теперь домой он идти не хочет, поскольку опасается – «дюже свирепа жинка у него», то хочет найти дорогу  и пойти  опять к Мыколе.  Мужика угостили и, не убеждая его, в его заблуждениях, предложили  заночевать с ними, но мужик не согласился. Попытав кума и не  найдя помощи,странный  мужик   ушел   продолжать  поиски. Кум   сначала посмеялся над  мужиком, а потом решил его вернуть и пошел за ним  вдогонку.
 - За одно нужду справлю, - сказал кум.
 Николай Иванович, будучи более крепким и не возмутимым , остался у костра. Подождав  немного  кума, его сморило и он уснул.  Проснувшись утром, Николай Иванович огляделся вокруг и кума не обнаружил. Он поискал его  в округе, но не нашел. Встревожившись, Николай Иванович  пошел домой и все рассказал своей родственнице, жене кума. Жена кума  - Галина (очень энергичная женщина, обладающая зычным голосом и уверенная, что мир что тесто, что выпечешь, то и будет),  подняла всю округу   на поиски. Кума искали,  искали… Долго искали, но так и не нашли. Решили, что он утонул. Николай Иванович, очень расстроенный, с чувством глубокой вины уехал домой. Прошло пять лет, и Николай  Иванович вновь поехал  туда же, в гости. Родни там у него  было много. Погостив у всех понемного он, конечно же,   заехал и к  Галине- повиниться еще раз, да и вообще… Оказалось, что Галина   уже была замужем  за другим мужиком, приятелем Степана. Новый муж Галины -Григорий, оказался тоже  заядлым рыбаком и преданным ценителем горилки. На следующее утро, по приезду, Николай Иванович, вместе с Григорием,  отправился на рыбалку и попали опять на тоже место, где пять лет назад они рыбачили  со Степаном. И вновь было теплая погода и вдоволь горилки и, вновь они решили заночевать.  И  все произошло, так  как и пять лет назад: только, они разожгли костер, как приходит мужик в лаптях и в холщевой рубахи. Он   узнал Николая Ивановича и говорит:
- Ходю, ходю… шукаю, шукаю…  значится, а ить тропы к хате ридней не найду. Нэма тропы. Вот ведь как. Ишь ты. Прямо наважденье како то.  Никак бесы водють?- вздохнул он и уже по- приятельски, не спрашивая, садится к костру. Ну, естественно его угощают. И после угощения , Николай Иванович говорит мужику в лаптях:
- А мой кум-то пропал.
- Да ни,- говорит мужик хлопнув  из стакана горилки и утрясь рукавом,- Ни…не пропал он, он вона тама, нужду у куста  справлят. Счас придэ уже… Я чуял, вин бамажкой уже шурустел.
Только он это сказал, как подходит кум, Степан. Кум садится за костер, как ни в чем не бывало и спрашивает Николая:
-  А это, что за   гость? - и показывает на нового мужа Галины, Григория. А  Николай и не знает что сказать. Новый муж то Галины глаза пучит,  и молчит. Пригляделся кум  к нему и говорит:
- Ха, Григорий! А ты  як здесь очутился, ты же в Шамраевке живешь?
 И точно мужик-то оттуда.   Григорий ошалело продолжает смотреть на Степана и, проглотив стоящий в горле ком, выговорил:
- Здравствуй Степан... Я это, тута… рыбу ловлю… ловил,-  и тянет котелок, что бы рыбу-то показать, а у самого глаза на лоб повылазили.
- А, че здесь-то ловишь? У вас и в Шамраевке речка есть,- ехидно так спрашивает Степан.
Молчит Григорий и потом покрылся. Мужик в лаптях посидел, посидел и говорит:
- Прощевайте, пиду я, это… Трохи, еще пошукаю тропку.
  Встал, поблагодарил за угощенье и  ушел.
А Степан опять, так ехидно спрашивает Григория:
- А скажи Григорий, ведь тебе моя Галина всегда нравилась?
- Григорий икнул и выдавил из себя:-
- Ик, всегда.
-Так, она поди, тебе и сейчас нравиться?- опять ехидничает Степан.
Побледнел Григорий и не знает че сказать. Молчит, только смотрит выпученными глазами на Степана и икает.
Налил Степан всем по стакану горилки, выпили они , а потом он и говорит:
-Смотри Григорий, ежели увижу тебя, рядом со своей жинкой, все зубы повышибаю и ухи на затылке завяжу. Понял?
Смотрит Николай Иванович на Григория,  а Григорий весь взмок, как буд-то после дождя, да все икает да икает. Не перестает ни как.
- Что делать? -думает он, - рассказать  куму, что его пять лет не было или не рассказать?
 Выпил еще стакан и решил не вмешиваться. Само, как-нибудь рассосется.
 Наутро все  втроем и приходят к Галине. Та как  увидела  мужа-то первого, Степана, побледнела, вскрикнула  и шасть  о земь без памятства.  А  кум ничего не говорит, смотрит  непонимающе. На  шум вышли дети его, за пять лет все подросли. Кум  смотрит на них и удивляется. Спрашивает Николая:
- А чьи это  малые?
А Николой-то молчит. А че тут скажешь?
Парнишка его, Ванька, старшенький, и говорит, мол, батя, тебя же пять лет не было. Ну и начали ему все рассказывать. Тут и Галина в память пришла. Рассказывают куму про все , а он не верит.
- Я же,- говорит, -только, нужду справил. Как так пять лет?
Так он неделю из запоя не выходил. Привыкал все.
Потом, в этом месте, ученые нашли, вроде пересечение каких-то временных потоков что ли, или еще каку-то хрень. Как раз в той лощине у реки. Там времена вроде все поперепутались.  Вот, тот мужик  в лаптях-то и блудит. Он  попадает в эти  временные потоки и не может тропы найти. Потому что, то в одно время зайдет, то в другое. И кум сходил,  справил нужду, то же в эти потоки. Еще хорошо, что хоть через пять лет пришел, а мог бы вообще там остаться, в каком-нибудь девятьсот третьем году. А пока он оправлялся, пять лет пролетело. Вот такие чудеса бывают на земле.
Да. А мужики, так теперь и живут втроем, с Галиной.

Вот такую историю я услышала.  Ну, слушатели посмеялись, посмеялись,  да спать разошлись. А мне, почему-то она запала в голову.


Глава 3.

Баба Клава.

На следующий день к обеду мы приехали в райцентр. Петр сдавал технику.  Он бегал из одной конторы в другую, пописывал бумаги, отдавал накладные, спорил с мужиками. Наконец, он подошел и сказал:
-Ну, все, все сдал, всех отправил, теперь пойду с транспортом  в тайгу договариваться.
И он ушел.  Сам он несколько раз, был на этой речке и знал дорогу. Но  проехать туда можно было только на вездеходе. Потом он рассказал, что  специально никто ехать не соглашался. Но нам повезло,  утром танкетка с лесничества отправлялась, на дальний кордон, для проверки самопроизвольной  вырубки леса . Они-то нас, и собирались свозить туда и обратно.
На ночлег мы остановились  у знакомой Петра, Бабы Клавы. Баба Клава обрадовалась, что наконец-то, Петр свою жену в гости привез. А когда, Петр объяснил, что это не жена, а ее сестра из Рязани. Баба Клава удивилась и громко спросила, как буд-то меня не было рядом:
- А чего, это она с тобой в лес собралась?
Вместо Петра ответила я:
-Хочу в речке, вашей,  искупаться, что бы помолодеть.
-В речке- Баба Клава,- удивилась,- а молодеть-то тебе зачем? Ты что без мужика, что ли?
-Да нет,- засмеялась я, и муж есть и дети. Двое их,   у меня. А вот, помолодеть, все равно, хочется.
-Ну ладно, это дело не мое,- неожиданно заявила баба Клава,- пойду,  картошки подкопаю.
Я посмотрела вопросительно на Петра. Петр показал рукой, что все нормально.
-Баба Клав, давайте я помогу,- предложил Петр.
-А чего, тут помогать, я ж не весь огород копать собралась,- ответила строго  баба Клава.
-Ладно,- сказал мне Петр,- не обращай внимания. Все нормально

 Он  у нее часто останавливался, когда сюда приезжал.  Баба Клава была строга, что прокурор. Ну, так ее, в шутку, называл Петр.
 Мне тут еще, одного мужика надо повидать. Я быстро,-  сказал Петр и  ушел.
Было еще светло. Баба Клава жила с дочерью Катериной. У Катерина, была тоже дочь Лена, она училась в десятом классе.
Мужа у Катерины не было, то есть он был, но она его выгнала.
-Хороший мужик, но пьет шипко,- так про него сказал Петр.
Я  вышла на деревенскую улицу, около дома, и случайно  увидела Лену. Лене, как раз, какой-то мальчик подарил букет полевых цветов. Он подарил и хотел, что -то сказать, но Лена увидела меня засмущалась  и прошмыгнула в палисадник.  Мальчик  поздоровался и сел на лавочку около дома. А я  пошла за Леной. Настроение у меня было хорошее, даже немного игривое.  Я решила подглядеть- чего  она делать будет? Лена зашла на противоположную сторону дома, села на  завалинку, достала из букета листок  и стала читать.
Я стояла   тихонечко и смотрела  на нее. Почуяв мой взгляд, она подняла голову, увидела меня и улыбнулась.  Еще больше покраснев, она сказала,
- Это Лешка букет подарил. Он еще стихи прислал, хотите почитать?
-Так там, наверно, только для тебя?- я растерялась.
-  Вот еще!- фыркнула она и я поняла, что она хочет похвалиться .
Я взяла листок и прочла стихи:

Иду я по полю, веселый, босой.
Цветочек раскрылся, сияя красой,
Его я сорвал на лугу, у берез,
Хоть было, мне жалко цветочек до слез!
И дальше иду, собирая цветы-
Их жалко, но знаю, что любишь их ты.
И скоро - огромный букет у меня.
Я весел от счастья, прошло лишь полдня,
 И целых полдня еще, буду с тобой,
Смотреть на тебя, любоваться косой,
А если, ладошку твою подержу,
То весь земной шар я сильней раскружу!
Я буду кружить и смеяться, до слез,
И буду любить и тебя и наш плес,
Где  мы целовались под цветом луны.
Всегда быть счастливыми люди должны.
Я счастлив, поскольку ты есть у меня,
Иду я, а птицы летают дразня.

- Хорошие стихи, -сказала я,- Леша, наверное, хороший мальчик.
- Он самый лучший,- сказала Лена и опять  покраснела,- А, про поцелую, это он насочинял. Ну, не совсем насочинял… мы поцеловались-то всего один раз.  Но это, точно, было у реки. А  еще, он в нашей, районной газете,   печатался. Стихи его ко Дню Победы. Если хотите, я найду газету, вам покажу. Но завтра.
 Я согласилась. Оставив Лену, я зашла в дом.
 Веселое настроение сменилось грустью. Я немного завидовала, этой милой девочки -   какое  выпало ей счастье, что она любит и нашла хорошего парня. А вот, мои … Мысли сначала перенеслись на моих дочерей, а потом потихоньку  я  уплыла в свою юность.
 Мои воспоминания прервала Катерина. Она зашла зареванная и  взволнованная. Увидев меня, она   смутилась и вышла из дома.  Вот как, у дочери радость, у матери печаль. Вот она - философия жизни.
 В дом  зашла Баба Клава, с поджатыми губами. Я хотела спросить, но удержалась.  Кто  знает, как  она отреагирует на чужого человека, да еще лезущего  с вопросами. Но Баба Клава сама начала разговор:
-Вон, моя… пришла… зареванная.  Опять Сашка встретил, домой просится: «хочу,- говорит,- вернуться». Пристал, прям в центре, при людях. Она ему - нет. Так он, давай ее срамить, что она, законного мужа  в дом не пускает и, что он, по чужим углам мыкается. А сам, конечно, поддатый. Он всегда, когда к ней проситься назад, выпимши. А тверезый- то он молчун. Молчит все, молчит. Ругаешь его-- молчит, хвалишь - молчит. А, как выпьет-то  разговорчив. Куды с добром? – Баба Клава помолчала, потом всхлипнула,- Вот, на меня на орала! А я то, что? Ну, приходит сюда, так что я его, гнать должна, что ли? У него здесь дочь. Да и мне он плохого ничего не сделал… только прялку сломал, когда пьяный упал… Он тогда, шипко пьяный был. Так  он починить обещал  А она  шуметь на мать.  Как  будто я его науськиваю или   вина наливаю. Бесится, а чего сама не знает. Уеду говорит, а куда? Кто тебя, где ждет? Что ты там будешь, в городе, делать? Здесь и огород и  куры… да и люди знают всю, как облупленную…Да, и стыдиться нам нечему. А то, што мужик пьет, так кто счас не пьет? У кого они тверезые? Уедет она… Как уедешь, так и приедешь. Только деньги промотаешь. А вон, Ленка уже невеститься. Взрослая совсем.
Баба Клава замолчала  и шмыгала носом.
- Ничего, утрясется,- сказала я , что бы, что-то сказать.
- Да, сама виновата, -с новым воодушевлением начала Баба Клава, перестав шмыгать,- Я ей говорю: «будь по мягче и снисходительней».  А она -что ты! «Нет, - говорит,- мне такой муж не нужен».  Не нужен. А где других-то взять- в огороде не растут. А я тут, слышь чё, - баба Клава улыбнулась,-  по телевизору передачу смотрела. Так ученые, уже точно доказали, что человек от обезьяны произошел. Они и обезьяну, эту показывали. Это энволюция случилась, значит. Не было, не было и раз случилась. Вот, и стала  обезьяна-то эта- человеком. Но они говорят, ученые-то, что в разных странах она, энта энволюция, по-разному случилась. Где-то быстро, а где-то тишее. Я вот, думаю, что  у негров-то, она тишее  шла, потому они, шипко на  обезьян-то похожи. Вот,   и еще… Я  думаю, что ученые не все сказали,  что бы не позорить-то правительство и депутатов.  Я поняла, что энволюция тишее шла и на мужиках наших, потому они так, от баб-то и  отстают. Вот, я и говорю своей,  ты это... поснисходительней будь, что ли, по терпимей. Ну, сама посуди:  он-то не виноват, что энволюция по ним медленно идет. А она- куда там? Нет и все,- Баба Клава помолчала, потом продолжила,- Я вот, думаю, что если  и дальше она-то запаздывать будет, эта енволюция, так бабы-то совсем от мужиков оторвутся.  Это кто же ребят-то рожать будет? Ой, вымрет народ! Ой вымрет! Вот, ведь как. И что они там, в Москве, не могут, что ли, энволюцию  эту ,  как-нибудь подтолкнуть? Ну, хоть, немножко. А то, у нас   в райцентре, так непьющих-то мужиков, почитай и не осталось. А, они-то  пьют по чему? А  потому! Потому  что, понимают, что в развитии отстают, но гордость, вишь, не позволяет им признаться,- Баба Клава опять помолчала, затем продолжила,- А хоть и признают, что толку? Моя вон, все равно, не желает мириться, даже, если и признает, что  отстал.- Баба Клава опять зашмыгала.
Вошел Петр.
- Пришел, - Баба Клава обрадовалась и подскочила,- ну тогда и ужинать сейчас будем.


Глава 4.

Встреча с тайгой

Утром мы были готовы. Путешествие было рассчитано на два дня и  поэтому мы взяли все вещи с собой. До кордона на танкетке ехали мы часов около пяти.  Это было ужасно, рев непрекращающегося мотора, запах солярки.   Дорога была в колдобинах, да и водитель не очень-то выбирал ровные места. Вездеход есть вездеход, да и городских удивить - особый шик.  Вообщем , этот пижон ехал, так, что я набила себе не один синяк. Танкетка была, вся из железа.  Она, явно, не была предназначена для пассажиров, тем более,  неопытных. Петр,  ударившись о борт, сильно поранил руку, о какую-то железяку и зажимал платком кровь. Наконец мы остановились. Я попыталась перевязать рану у Петра, но  получилось плохо. Аптечки  в танкетке не было. Мужики посоветовали Петру отойти в сторону и продезинфицировать мочой. Не знаю, воспользовался Петр советом или нет.  Обмотав руку платком, он  не обращал внимание на «эту царапину», как сказал он. Мужики предупредили, что завтра с утра, часов в восемь, они должны двигаться дальше, а до утра у нас время достаточно, чтобы дойти до реки . Было около  пяти часов вечера. До реки, Петр сказал:
-  Километра три, через тайгу. По просеке, здесь, не заблудиться.
 И мы пошли. Грибов было, действительно, очень много. Я решила, что ужинать мы будим грибным супом и об этом сказа Петру. Он молчал и шел  уверено в перед. Я первый раз была в настоящей тайге и меня все поражало. Но больше всего то, что мы шли так долго и нам ни разу не попалось: ни полиэтиленовые бутылки, ни какой-либо другой бытовой мусор. Была только дикая тайга.
-Пришли, -сказал Петр минут через сорок.
Я осмотрелась- реки не вижу.
-Вон, за тем холмом,- Петр показал рукой.
 Мы поднялись на холм,  в низу в метрах пяти от моих ног текла  малюсенькая речушка, но текла бодро и  с шумом.
- Вот она, Сатанинка,- сказал  как -то странно Петр.- Там есть небольшая полянка,  если ты будешь купаться, то лучше там.
-Конечно, буду,- сказала я,- для чего не  использовать возможность помолодеть и поздороветь.
-Ну, тогда иди. А я пока костерок организую,- Петр сбросил рюкзак
-А ты, что не будешь купаться?- спросила я,  тоже снимая поклажу.
-Потом, попозже, ближе к ночи,- сказал он, -  руку буду лечить
Я спустилась к воде, потрогала – она была прохладная. Дно было илистое, но не сильно топкое.
 Я погрузилась в воду, течение было ощутимое  и меня слегка несло. Я проплыла, чуть-чуть и сразу оказалась метров за сто от того места, где  осталась одежда. Я  вернулась  назад, бредя по воде, против течения. Если это и правду молодит, то  я постараюсь побыть по дольше.
-Не замерзни,- Петр подошел  к воде.- Вода здесь прохладная. Пойдем, я уже костер разжег. Согреешься.
Я вылезла  на берег. Татьяна в мою сумку  положила огромное полотенце. Растеревшись до тепла, я, укрывшись за кустиком, быстро переоделась в сухое. У костра сидел Петр, на ловко вырезанном крючке, из старой  ветки дерева, висел чайник, на другом- котелок и в нем  кипела вода. Рядом лежали грибы и другие продукты. Я быстро приготовила  все необходимое и бросила в кипящую воду. Через двадцать минут ароматный запах грибного супа стелился над речушкой.
Накатывалась ночь.
-А здесь хищники есть,- поежилась я
-Есть, но они на людей не нападают. – Спокойно отвечал Петр,- Да и  танкетка распугала всех. Так, что ты не бойся. Я костер буду всю ночь шурудить, а уж к костру, они не подойдут. Я столько раз бывал в лесу и ни разу не видел ни одного хищника, кроме  собак.
Ночь была холодной. Я поняла, что здорово бы намучалась в своей экипировке. Спасибо Татьяне и Петру.
Утром мы  выпили горячий чай  и,  собравшись, двинулись к  машине. Мы рассчитывали прийти пораньше к тягачу, что бы у нас было время собрать грибов.
К танкетке мы подошли   с рассветом. Мужики еще спали и мы, не будя их, отправились за грибами. Далеко отходить не пришлось, грибы были повсюду. Через минут сорок, я набрала большой полиэтиленовый пакет. Да и Петр притащил не меньше. Мужики проснулись,  сидели у костра и пили чай. Вид у них был  пожеванный. Рядом с костром лежало три  пустых бутылки  из под водки.  Я поняла, что вечер был у них вчера бурный. Поговорив о том, о сем  мы загрузились в технику и двинулись дальше, наколачивая новые шишки и  стуча по старым . Проехав часа четыре, тягач  заглох и остановился.  Водитель, чертыхаясь, вылез из кресла и стал возиться в моторе.
-Все- сказал он,- приехали. Ремень вентилятора лопнул.
- А запасной?- спросил старший, звали его Петрович.
-А где он запасной?- злясь, не понятно на кого, возразил водитель
-Так, я ж тебе  Василий говорил: возьми с собой запчасти, - Петрович  в упор смотрел на Василия.
- Так я и взял:  вот… вот… вот смотри,- Василий  тыкал в какие-то железяки,- а ремень не взял. Откуда я знал?
- Ешь твою медь!- сказал начальник и смачно плюнул, - Ведь говорил же, говорил! Вот баран!
-Ну, Петрович... ну, откуда я знал, - обиженно занудил Василий.
- А-а,- махнул рукой начальник, -Водку взять не забыли, а ремень…
-Ну, конечно, я же  и виноват- жалобно ныл водитель,- Кто знал, что ремень лопнет, что мне всю танкетку с собой возить?
-Виноват,  не виноват! Что делать-то будем!?- старший  стоял спиной к водителю и качался всем туловищем.
 Петр сидел и молча слушал разборку.
 Водитель держал в руке рваный ремень. Он смотрел на него,  тупо соображая, как это могло произойти? Вечерняя водка еще находилась в организме, и явно тормозила мыслительный процесс.
- А вдруг, Баба Клава права?- подумала я.
-Мужики, а до Иртыша здесь, далеко?- спросил Петр.
-До какого Иртыша?- не понял водитель
- Правильно,- сказал старший,- Километров десять- двенадцать, часа за четыре доберетесь. Мы здесь точно дня на три засели, а то и больше, -он зло посмотрел на водителя.
-Ну, Петрович… ну, я то, что?…Василий спрятал ремень и смотрел поверх леса.
- А, что вы сейчас делать будете?- спросил Петр.
- Послезавтра, сюда еще, один тягач должен приехать, соль для зверей привезти. Вот с ним я  и уеду,- Петрович смотрел на водителя,- а Василий будет здесь ждать, когда ему ремень привезут.
-А , что ждать, я с тобой?- всполошился Василий
-А, кто машину будет стеречь? Хочешь, что бы ее охотники растащили или шишкари сожгли? Будешь сидеть,  ешь твою медь,- срифмовал Петрович и снова плюнул
- Людмила, расклад такой,- Петр посмотрел на меня,- Либо сидеть здесь и ждать, когда приедет танкетка и с ней, уже, назад, либо идти пешком до Иртыша и там, на удачу, с рыбаками добраться до населенного пункта. А, от туда  на ракете в Омск.  Что выбираешь?
Я почесала ушибленные места. Три дня , в обществе Василия и Петровича,  мне не очень подходило. Я посмотрела на руку Петра, платок был в крови. Утром я его перевязывала, он был  чистым.
 -А ты как? Что с рукой?- я смотрела на Петра.
 - Пустяки, -отмахнулся Петр,- Я предлагаю идти пешком. А то, Татьяна забеспокоится .
- Ну, пешком, так пешком- согласилась я.
Мы оставили почти все продукты мужикам – им еще ждать три дня.
Петрович отозвал Петра в сторону и  громким шепотом спросил, оглядываясь на меня:
- У тебя водки нет, а то, сам понимаешь, как без водки?
 Петр достал бутылку и отдал Петровичу.
Попрощавшись, мы тронулись  в путь
 - Лес на квадраты разбит, идите строго на запад ,- вдогонку крикнул Петрович.
Мы остановились и подошли поближе к Петровичу.
-Да почему на запад, Петрович? -Василий  подскочил к нам- Иртыш, это же на юг. Топляк сзади, горелый слева, а Иртыш на юг.
-Да сядь ты, Сусанин! На юг, - поморщился Петрович, -На запад, я говорю. Горелый-то слева, а Иртыш  вона, на запад.
-Ну, вот они на запад-то, как раз и выйдут к Бергамаку, кипятился Василий,- Рязаны то где?
-Там,- Петрович махнул  рукой в сторону.
-Да где ж там, когда там? - Василий ткнул, в другую сторону.- Так вот они точно к Бергамаку придут.
 -Бергамак-то им зачем? Им  Иртыш нужен или, на худой конец, Тара.- Петрович в упор смотрел на  Васили,- понял? Зачем им Бергамак, делопут?  Да и Тара им не нужна. Дольше будет.
-Так я и говорю нужно на юго-запад,- подкорректировал себя Василий, -а то точно к Бергамаку-то и выйдут.
-Все, умолкни, – властно сказал Петрович,- иди за хворостом.
Василий жалобно посмотрел на карман куртки Петровича, из которого виднелась горлышко, вздохнул и пошел бурча:
- Точно к Бергамаку, точно, точно…
-Так куда идти, Петрович?- Петр пристально смотрел на мужика
-Так на запад, -уже неуверенно сказал Петрович , - ну да, на запад.
-Точно?- Петр взглядом не отпускал мужика.
Тот поежился:
-Ну и если к  Таре выйдите…… то тоже приток, там тоже рыбаки.- Забормотал Петрович,- -Да, нет! Ну, точно на запад!
Петр молча смотрел на  Петровича.
-Да, я же тебе говорю на запад!- уже убеждая и себя, и Петра продолжал Петрович,- Не слушай ты этого балабола. Рязаны-то там, а там Черняево, значит  Иртыш там. Иди не сомневайся, а то барышню напугаешь, она вон уже  совсем растерялась. Не бойтесь  барышня, - он обратился с улыбкой ко мне,- Петрович здесь уже пятнадцать лет  по лесам рассекает. Я почитай все  и всех здесь, знаю, - Петрович опустил руку в карман куртки и  непроизвольно погладил бутылку,- Вы только шибче идите, тайга это, не проспект, там какой, в городе.
-Ну, бывайте. Пошли, – Петр взял меня  за локоть и   мы пошли.


Глава 5.

Пешком по тайге.


Мы шли  по тайге уже часа четыре. Я  считала, что Иртыш, он должен начаться так: кончается лес и начинается равнина, а там уже идет река.
Но лес,  все не кончался, равнины не было.  Мы шли через высоченные камыши . Петр, как  таран, расчищал  тропы и идти было, в общем то, не сложно. Но мошкара забивала все  дыхательные и смотрительные отверстия. Москитную сетку я сняла, так как, она  все время цеплялась за камыши и закручивалась на голове. Та мазь, которую дала Татьяна от  насекомых, действовала, только несколько минут, а потом, мошкара ею пренебрегала. Да  кожу щипало от мази, как от уксусов мошкары.
Петр  шел в впереди  и подбадривал:
-Ничего, еще полчасика и мы выйдем.
Он уже, так говорил три раза. Через некоторое время,  Петр остановился.
-Ну, что передохнем или еще есть силы, немножко,- он смотрел на меня.
-Так, давай уже, выйдем их камыша, да чаю попьем, тогда, – я старалась говорить, это бодрым голосом, но  получалось плохо. Было понятно, что мы заблудились. Или Петрович не тот маршрут указал или мы сбились,  а может и то и другое. Ясно одно-  мы заблудились.
Вот и приключения подумала я, а то заскучала. И все бы меня устраивала, но мошка  отравляли и так  унылую жизнь.
Камыш кончился . Мы  сложили вещи, разожгли костер около двух огромных сосен. Съели по бутерброду с салом. Татьяна сама солила, сало было отменным. Вставать не хотелось.
- Нужно идти,- сказал Петр,- скоро  начнет темнеть.
Он встал и помог мне подняться,   взял мой рюкзак и половину вещей выложил из моего рюкзака  и привязал поверх  своего.
Я слабо возражала, но была благодарна, так как, рюкзак оказался для меня слишком тяжелый.
Мы вышли к воде, когда уже, солнце склонилось совсем к горизонту.
Если, это был Иртыш, то  он был явно мал.
-Это не Иртыш,- сказал Петр.- Но все равно вода. Здесь и переночуем.

Достав маленький топорик, он нарубил веток  и застелил землю, затем положил на них спальные мешки. Потом разжег костер и вскипятил чай. Я с удивлением заметила, что меня уже, не так раздражают мошка. Мысль о том, что мы непонятно где, оттеснила все другие переживания. Но, раз есть вода, подумала я, значит, есть и поселки. А выйдя к поселку, мы можем, и позвонить и уехать  домой. С этой мыслью я,  попив чая, и уснула.
Утром, я осмотрела руку Петра она  сильно распухла, видно было, что  началось воспалении.  По обильной красноте, я поняла, что  рана  не чистая.
Мы вскипятили воду, я попыталась, как могла, промыть  рану. Эх, вот бы сейчас пригодилась водка.
Забинтовав  и перевязав руку, я поняла, что нужно, как можно быстрее,   найти больницу или хотя бы какой- никакой фельдшерский пункт.
Мы пошли вдоль реки  по течению. Река была шириной метров пятьдесят.   Никаких лодок нам не попадалось. Обедали мы, тоже, около реки. У Петра начался жар, лоб его был горяч. Да  и без прикосновения было видно, что его лихорадит. Но он  молчал и говорил пустяки, нужно идти,  рыбаки обязательно будут: «раз есть  река есть и рыба, а раз есть рыба есть и рыбаки, а раз есть рыбаки» ..- он бурчал, это постоянно и я поняла, что дела у него плохо. Если Молчун Петр разговорился, значит, дело плохо..
Еще одна ночь  у воды. Ночью Петр бредил. Он был горячим и во сне стонал.
Утром я развязала руку и ужаснулась- краснота дошла уже до локтя. Как он такой рукой нес?  Петр через силу встал, но рюкзак поднять уже, не мог. Я перебрала вещи и, оставив большую часть вещей на поляне, сложила все в один рюкзак и,  силой отобрав его у Петра, пошла в перед, вдоль реки. Петр шел и, снова   повторял про рыбаков и рыбу. Бред продолжался и днем.
…Я увидела рыбака совершенно неожиданно и даже не поверила, я остановилась и крикнула:
 –Эй!
 Петр шел,  не замечая окружающего, и все    повторял:
- Нужно идти, нужно идти…
Рыбак- это был мужчина лет пятидесяти пяти , смотрел на нас, стоя около лодки. Вообщем – то, может он и не рыбак, но  я, под впечатлением  монолога Петра, спросила:
 –Вы рыбак?
Мужик смотрел на нас и молчал. Петр  увидел, наконец, мужика и сказал:
 – Ну, вот я же говорил,- и медленно, медленно, как буд-то его кто-то удерживал сверху,  сполз на  землю мимо, этого чего-то, и потерял сознание.
-Помогите, – прошептала я.
-Помогите!- громко закричала я,- помогите-ее-е! -Уже вопила  я и смотрела, почему-то на реку.
Мужик подошел, посмотрел на Петра, потом на меня. Он смотрел долго и внимательно, затем спросил:
-Вы кто? – спросил он.
- Мы из Омска, Мы заблудились, мы на Иртыш, на реку, идем нам в Омск надо,- я говорила и торопилась сказать больше, что бы он все понял и не ушел. Слезы  текли по лицу, но я не понимала, что это слезы. Я ведь не плакала.- Пожалуйста, помогите! Нужна больница … нужно врача, у него рука…  там заражение. Может уже гангрена! Помогите. пожалуйста! Мы с Омска… нам к врачу. Помогите!
- Тихо, тихо, милая, тихо. Что такое? Какая гангрена? Нет гангрены. Тихо милая,- мужчина говорил спокойно и  буднично,- Давай помоги-ка мне донести его до лодки .
  Я уперлась изо всех сил и   мы затащили  Петра в лодку.
Мужик оказался довольно крепким, он почти один тащил Петра, я только, чуть ноги  поддерживала.
В лодке,  мужик, по деловому, развязал рану у Петра осмотрел ее, потом  посмотрел на меня удивленно
-Ты что ли бинтовала?- спросил строго он.
-Я,- подавленно сказала я.
-Да-а.- Протянул мужик, - Эмансипация. Скоро и рожать не станете. Ну, хотя бы подорожник пожевала, что ли …  уж этого-то добра  всюду хватает... Простых вещей не знаете, позабыли. Да-а. Зато  в космос норовите попасть или куда там еще?
-А, что я могла?- захныкала я.
-Да могла то ты многое милая…ты  многое можешь. Но хотеть нужно, - ворчал мужик,- А ты.. вы.. все чего-то хочете… не того, что природа дала…. вам ведь  переделать себя надо… Сердце слушать, а не голову нужно. Ну, да ладно. Держи ему голову, что бы не болталась.
Взревел мотор и лодка двинулась.


Глава 6.
 
Отшельник.

Через час мы причалили к берегу. Из-за берега и кустов не было видно поселка.
 - Давай будем изымать его из лодки,- сказал мужик.
-А вас как зовут?- спросила я.
- Меня-то? Меня зовут Павел,- ответил он.
-А отчество?- вежливо спросила я.
-Ах, да! Тебе же отчество нужно,- усмехнулся он,- отчество мое  чисто русское : Иванович. Я, Павел Иванович. А ты милая, как прозываешься
-Людмила Александровна.. Можно просто Людмила – неуверенно сказала я.
- Можно.. Да нужно милая нужно!  Имя то   чудное. Значит и судьба такая, - сказал он как-то по доброму.
- Да это как сказать?- начало я
- А и  не надо говорить . Судьба, я говорю, чудная – значит чудная. Тут ведь как,  раз имя  чудное, не может быть Судьба иной.. А оценивать свою Судьбу - разве можно? Кто же это позволил Судьбу свою ценить? Эк, как распоясались, коль сами цените, то и сами корежите. Судьба уже, с именем дается, и не тобой, а значит и не тобой она оценивается. Так-то милая. А ты, девонька, не просто милая, а всем людям милая. Во-о,  как! Не одному кому-то, а всем! Такую Судьбу тебе с рождения задали.  Чудная судьба у тебя, девонька, – подытожил свое ворчание Павел Иванович.
- Скажите тоже "девонька", – смутилась я,- мне уж сорок два года.
- А что в сорок два года ты уже бабушка?- улыбнулся он.
- Ну не бабушка, но и не девонька, - я  растерялась,- Женщина.
- Женщиной называть? -  удивленно спросил он,- Ну, тогда послушай-ка, как это  на слух восприниматься будет. Вместо:  иди-ка сюда девонька, скажу: иди-ка сюда женщина, или еще: здравствуй женщина, спасибо женщина . Прислушалась? Ну, как? Согласись, как-то отчужденно, если не сказать  недоброжелательно?
 Я согласилась, действительно "девонька" звучало лучше.
-Убедили,- сказала я.- Согласна.
-Вот и хорошо.- улыбнулся он,- а сейчас, давай тянуть твоего парня в избу.
- Павел Иванович, а нельзя ли, кого-нибудь позвать на помощь,- устало спросила я.
-Нельзя милая, нельзя, - он покачал головой,- Потому как нет тут, никого, кроме зверей и животных. Один я здесь живу, отшельником  значит.
-Один? А врача где мы возьмем?- испугалась я.
-А нигде мы его брать не будем, потому, как до ближащий медицинской точки                пятьдесят километров будет, это, если по карте, а по дороге так и все сто будет,- Павел Иванович подхватил Петра под   мышки.
-Вы же шутите, мы не могли так далеко уехать,- засомневалась я.
-Так это и не далеко. Разве это далеко. Я за день на лыжах дохожу, - успокоил он,-
Ну, потянули, потянули, а то парень жарит, как   подовая печь.
Вытянув на берег Петра, я увидела маленькую избушку и несколько сарайчиков расположившихся рядом с ней… А вокруг… только один лес.
Подбежали три огромные собаки и, быстро обнюхав меня,  сели и стали в упор рассматривать.
-Гром, а ну ка веди их всех отсюда, -скомандовал хозяин,- чего  вы  пялитесь на гостью?
Черный пес  с отвисшими ушами  подскочил,   рыкнул на двух остальных и все трое отбежали метров на тридцать и уже, оттуда наблюдали за нами.
Мы занесли Петра в дом. Павел зажег керосиновую  лампу, я такую видела  в детстве у бабушки, кажется, она называется «летучая мышь». Потом он зажег еще одну.
- Печку сможешь растопить?- спросил он.
- Смогу наверно, - с сомнением ответила я.
- Понятно,- сказал он,- Садись за стол.
Я села за стол.
Павел Иванович  вышел из дома, вернулся с дровами,  быстро разжег печь, поставил  большую кастрюлю с водой, рядом поставил чайник. Достал из шкафа над столом какую-то бутылку, налил  полстакана коричневой жидкости.
-Пей,- сказал он и пододвинул ко мне стакан.
Я понюхала, думая, что это спирт. Так в кино всегда показывают,  уставшему  человеку дают спирт. Но  жидкость пахла  медом и еще чем-то, очень знакомым,  но я не могла вспомнить. Я выпила. Это  было  немного горько, но не противно.
- Можешь сюда прилечь, если хочешь,- Павел Иванович показал на  лежак, напоминавший тахту. Он был  укрыт дорогим одеялом из верблюжьей шерсти.
Я прилегла, от подушки пахло полынью и собачей шерстью. На кровати через стол лежал Петр.
-Что это я  разлеглась?-  вдруг встрепенулось у меня в голове,- Как же, надо же помогать.- я напряглась, но встать не получалось, тело растеклось по лежаку, глаза слиплись.
-Я  встану, я сейчас обязательно встану,- говорила я себе мысленно,- я сейчас, вот,  только соберусь с силами и…- я очутилась в Рязани.
Я шла по улицам  города и искала свой дом. А рядом кто-то говорил:
-Гром сиди и смотри, помогай мне. Гром не   уходи, будь рядом, сиди и смотри.
Я смотрела на чистое небо и  там не было туч- какой гром? где гром? Почему ему нужно смотреть? Я искала свой дом. Улица была моя, я дома своего я не находила. Тогда я решила, что должны найти меня,  и я стала посреди улицы и стала  ждать. Но меня никто не замечал.  Вдруг кто-то стал меня звать:
-Людмила, Людмила, просыпайся.
-Как просыпайся?- не понимала я. Я же стою на улице, я же не сплю, я просто потерялась и меня должны скоро найти. Зачем мне просыпаться, если я не сплю?  И тут я… проснулась.
Рядом со мной за столом сидел Павел Иванович. Горела лампа. За окном было темно.
Я подскочила.
-Я долго спала?- спросила, сконфузившись, я.
-Столько сколько нужно было твоему организму,- ответил, улыбаясь хозяин.
-А сколько сейчас время?- я посмотрела по сторонам, часов не было.
-Посмотри на свои часы,- ответил Павел Иванович.
Я посмотрела, было десять часов.
Я проспала около шести часов. А казалось, только прилегла. Я вспомнила сон – даже дом не успела найти. Это за шесть часов.
- Чай будем пить, – сообщил хозяин,- Умыться хочешь? Там у крыльца умывальник, лампу я принесу.
Я посмотрела на лежащего Петра- он спал. Я потрогала его лоб, он был горячий, но пылающего жара не было.
-К утру жар пройдет, через день  спадет опухоль, через три дня  начнет чесаться, через неделю забудет про все,- буднично  сказал Павел Иванович.
-Вы лекарь?  Лечите  народными средствами?- спросила я с уважением.
-Я отшельник. Умываться будешь?- опять спросил он и подал мне полотенце.
-А собаки меня не укусят?- осторожно спросила я.
-Конечно нет, они тебя уже раз двадцать обнюхали, да и Гром им объяснил все.
-Как интересно, вы говорите про Грома, как про человека,- удивилась я.
-Если ты  имеешь в виду, что он соображает, как человек? Тогда  да.  Он умный. Но, я бы не сказал, что как человек.  Он умный, как  умный зверь. Он понимает все, что ему необходимо для того, что бы его понимали, - хозяин говорил это, все очень, спокойно и   уверенно.
-Во, как мудрено Павел Иванович,- я  улыбнулась
Ну, можно проще, - заметил он,- Гром умен настолько, сколько необходимо ему, что бы  выжить в этой жизни и...,- он сделал паузу,- и  еще, чуть-чуть больше.
 - Умничает перед городскими,- подумала я и вышла на крыльцо. Оно было низеньким. Павел вынес лампу, вокруг сразу закружили кучи ночных бабочек и  множество  всяческой летающей мелюзги.

Глава 7.

Беседа.


Недалеко от умывальника сидел уже известный мне Гром. Мошки одолевали меня.   Быстро умывшись, мы вновь зашли в дом.
-А других, как собак зовут?- спросила я Павла, когда мы пили чай.
-Это, Шарик- показал он на шустрого пса с откушенным ухом. -Это он ухо отморозил. Бестолковый. Тут как-то племянник приехал в гости. Сына с собой привез, Борьку. Так вот Борька стал пузыри из мыла пускать, а этот балбес бегает за ними, ловит их ртом и все проглотить норовит. А они лопаются, так он аж рычит от злости.  А это Свист,-  он показал на другу собаку. Остромордая собака умно поглядела в глаза хозяина, потом посмотрела на меня.
-Почему Свист?- спросила я.
-А вот смотри,- Павел  Иванович стал насвистывать  мелодию песни «а ну-ка песню нам пропой веселый ветер...»
Пес встал на задние лапы и завыл, закрывая глаза. Гром, сидевший рядом глухо зарычал.
Свист мгновенно  встал на четыре лапы и, прижимая хвост и голову, стал подлизываться к вожаку.
Ну ты Гром, это зря- сказал Павел. - Это же я просил. Свиста. Он здесь не причем.
 Гром   посмотрел на хозяина и вышел из комнаты.
-Строгий очень- сказал Павел провожая Грома глазами. -Ну что давай поужинаем.
Павел разлил чай по чашкам, нарезал вдоль ломтиками огурцы. На  хлебных лепешках лежал зеленый лук. Посредине стола стояла сковорода жареной картошки.
-Козье молоко пьешь? -спросил он.
-Не знаю, ни разу не пила,- я покачала головой
-Во как,  брезгуешь?- он посмотрел на меня
-Да нет, не доводилось как-то,- пожала плечами я
-Ну, тогда попробуй. Вот, довелось, значит,- он пододвинул стакан с молоком.
-А вы здесь один живете?   - я запнулась,- давно?
- Давно,- ответил он.
-А что так? Устали от людей или есть другие причины?
-Причин много, все не перечислить.- улыбнулся он
-А у вас есть, дети родня?- продолжала я светскую беседу.
-Ну и вопрос милая,- Павел снова улыбнулся,- И дети есть и родня. Как же без родни? Меня же кто-то родил, а стало быть есть и родня. Чай, Слава Богу, война кончилась, не всех поубивало их.
Я смутилась. Ситуация была для меня не понятная. Что это за человек? Хороший или плохой? Помог Петру, значит не плохой. Но почему живет один, вдалеке от людей?  Может быть, баптист или какой-нибудь еще сектант? Я пыталась вопросами, хоть как-то прояснить ситуацию. Видно было, что хозяин был не глуп. Но его ответы явно не сквозили желанием  откровенного общения. А с другой стороны, к чему ему откровенничать. Ведь мы же для него тоже не понятны. Чего это, вдвоем, шаримся по тайге? Но ситуацию нужно было выяснять.
Я увидела  в дальней комнате телевизор.
-А у вас, что есть электричество? Я вижу телевизор?- спросила я , как можно доброжелательно.
-Нет, электричества здесь нет. Давно нет. Есть маленькая  электростанция от бензинового движка, - Павел Иванович говорил буднично, с паузами,- Телевизор и станцию лесники подарили, когда я пожар отогнал. Но бензина на нее не напасешься. У меня и лодка  его съедает - не накормить. Да и не смотрю я, телевизор-то.
-А сильный был пожар?- спросила я просто так,  по инерции.
- Тот то?- Павел Иванович посмотрел в окно,- сильный. Два дня и две ночи горел. Шибко обиженный  был.
- Кто обиженный, Вы?-  удивилась я
- Зачем я, огонь обиделся вот,   и давай полыхать, - ответил недовольно Павел Иванович.
- Как  это он обиделся?- улыбнулась я,- Огонь обиделся. Интересно.
- Да че там интересного. Обиделся, как все обижаются- сдуру и... напрасно.- Павел прихлебнул чай громко и смачно.
- А вы значит, его отогнали?- слегка ехидно  продолжала спрашивать я его.
- Я и Гром ... Мы вдвоем с ним и  отогнали.- Павел снова посмотрел в окно, как будто, только что там был пожар и они его  отгоняли.
- А куда вы его отогнали?
- В болото, девонька, в болото.- Павел Иванович смотрел на меня, как на больную,- Огонь всегда в болото отгоняют или в реку. Вода она же женщина, вот она его и усмиряет, успокаивает. Горячую голову остужает. Ласково, поженски. Огонь ни взрывом, ни пеной и ни землей успокаивать нужно- только водой. Он, только ее понимает. Да и только с ее терпением можно обиду снять.
Я смотрела на Павла. Он пил чай и улыбался. Разыгрывает, как дурочку, но решила продолжать эту игру. Пусть потешится я ведь, все-таки, гость, а он один здесь, как сыч! Вот выпала удача поразвлекаться. Пусть, пусть потешится..
В дом зашел Гром посмотрел на Шарика, тот заприжимал уши и голову.
- Гром, пусть будет,- сказал Павел- у нас гости.
Гром,  потеряв интерес к Шарику, улегся у ног Павла.
-А как от вас можно в поселок ближащий попасть? - спросила я
-Сейчас еще, можно на лодке, но бензина нужно, с собой много брать.- Павел Иванович немного подумал,- Если на веслах, то долго будет.  Ну, если мотоцикл есть, то можно через тайгу. Там, в одном месте, речку через бобровую платину перетащить и все… можно быстро доехать.
А у вас мотоцикл есть ?- спросила я
- Нет,- отрицательно помотал головой он
- Значит только на лодке ?-  подавленно спросила я. Я помнила, что бензина нет.
- Или пешком- подытожил Павел Иванович
-А я видела у вас, во дворе «Нива» стоит? - хитро спросила я,- как она сюда доехала?
-Это зимником , – Павел Иванович налил еще чая,- Племянник  мой пригнал. Да двигатель, что-то забарахлил у него. Так он прошлым летом приехал с товарищем, двигатель сняли и повезли,  на лодке, в  район, в мастерскую. Да только, лодка возьми и перевернись. Двигатель и утоп. Вот  машина без двигателя и стоит.
-  А к вам в гости кто-нибудь из соседей приезжают?- с надеждой спросила я.
-Ты в смысле с кем-нибудь уехать,- уточнил Павел Иванович, – приезжают, но редко. Только, когда хворь какая или беду отпугнуть. А так  просто  нет. Не ездят.- Павел Иванович допил чай, поднялся из-за стола:
- Ну, ты не печалься и ложись спать,  что-нибудь  да придумаем. Свет придет и придут светлые мысли. На ночь,  только  сокровенное хорошо решается, да и то  время знать нужно когда.
-Павел,- сказала я,- мы там часть вещей оставили, когда шли к вам. Вещи хорошие. Вот, может быть их завтра забрать можно?
-Заберем, конечно. Не в лесу же их бросать.- Павел ополоснул кружки в ведре и поставил их на стол.
-Я когда сюда ехала мне рассказали, что речка Сатанинка лечебная. А Петр с больной рукой купался и ничего,- я заинтересованно смотрела на него, ждала реакции.
-Так сейчас ведь,  месяц на исходе, - проговорил Павел Иванович,- сейчас бородавки сводить, лихорадку снимать. Раны, на исходе месяца, не лечатся. Это на новый месяц  нужно. Это ж не антибиотик- выпил, когда захотел и все - здоров вроде, а  организм  его потом выводит весь год или два... Это же река.
-А правда, что вода молодость дает? – пытала я его.
-А ты, что помолодеть хочешь?- Павел хитро улыбнулся.
-А кто ж не хочет? Все хотят,- удивилась я.
-Так уж и все?- покачал головой Павел Иванович.
- Все конечно. Я, во всяком случае, многих знаю, кто хотел бы годки свои скинуть, - возбужденно говорила я,- Покупался и десять лет скинул?
- Ну, своих годков не скинешь, это глупость,- сказал Павел Иванович.- Помолодеть  не знаю можно или нет, а вот жизнь удлинить, это можно,- он посмотрел в окно, на месяц, -Что бы на  десять лет удлинить жизнь, нужно к ряду, десять полнолуний купаться,  да  и то, только, после крапивы,- сказал он и помолчал,- а где ты в Сибири  десять месяцев к ряду крапиву найдешь?- добавил он.
-Как после крапивы?- спросила я
-Так. Сначала купаться в зарослях крапивы, а потом в реке,- развел руками он
-Так, это же пытка!- поежилась я
-Да обидно, правда, что не за просто так?- усмехнулся Павел Иванович,- Жить долго хочу, а мучиться чуть- чуть, для этого, не хочу. Несправедливо, правда? А я слышал,   чтобы выглядеть моложе- девоньки кожу лишнюю у себя отрезают и натягивают. Заметь, не продлить жизнь, а всего лишь выглядеть моложе,- Павел поднял палец к верху, подчеркивая важность момента,-  Это ж надо стресс-то, какой организму живому делают,- Он покачал головой,- Ну, ладно, больно, так ведь еще и лишнее находится и, это лишнее, выбрасывают за ненадобностью. А ну, как снова отрастет- снова  отрезать и выбросить? Идешь по жизни и себя частями  разбрасываешь.  Как буд-то ты хозяин себе, как буд-то ты себя сам сотворил, сам создал. Охо-хо. До чего глупость доходит?-он покачал головой,-Как можно не видеть, что организм  замкнутая система. Целостная. Ну,  разбалансировалось  немного, так  из-за тебя же… самой же. И  вместо того, чтобы напрячься и понять причину разбалансировки, ты  его- хрясть!  Отрываешь и выбрасываешь, часть этой системы. А она  создана на самовосстановление. Она трудиться, система-то,  восстанавливается и опять не то, опять  тебе- не по нраву! А ты  опять - хрясть  и на помойку,-
- он говорил это,  очень спокойно и совершенно без возбуждения, как будто рассказывал, какая будет погода, но то, что он говорил,  было очень образно. Все нарисованные им жуткие картины   четко воссоздавались в моей голове.
-Ну, а как же быть Павел Иванович, ведь хочется выглядеть красиво?- спросила я.
- Ты когда помойное или мусорное ведро наполняешь, ты его выбрасываешь вместе с мусором?- спросил вдруг Павел Иванович.
- Нет,  не выбрасываю, - ответила я.
- Правильно! Ты его вытряхнешь, а затем помоешь, чтобы не пахло, да еще и шампунем, что бы благоухало и снова оно, как новенькое служит. Это, если ты чистоплотная хозяйка, а не замарашка, какая-нибудь, - Павел Иванович снова сел к столу, -А организм свой, свое тело( даже не будем сейчас брать  в расчет мысли, что бы проще и понятней), почему не чистишь, не моешь и мусор не вытряхиваешь, а потом ароматным шампунем не облагораживаешь. Нет! Не  желаешь! А вместо этого,   что  ты делаешь? Ты на помойное ведро красивый полиэтилен натягиваешь… и все!  Вроде стало красиво, ново и глянцевое. А стало, не ново а, прости меня, хреново!  Мусор и всяка бяка-то,  там ведь. Он никуда не делся. Некуда ему деваться. И  он вновь прорывается наружу, и вновь ты его прячешь.   Еще красивее полиэтилен  натягиваешь, а оттуда, уже смрад.  Вот такой ты  выбрала выход- жить не долго, но  с глянцем наружу  и с пакостью внутри.
- Сурово, но образно, - я поежилась от сравнения,- Неужели с более приличным нельзя сравнить, а только с помойным ведром.
-Эге- ге!  То, что человек  в себя  впускает  в сравнении, с тем, что в том ведре , так  это  милая, не помои, это отрава- чистейший яд! И если бы,  в нас не было бы  заложена программа  самоочищения и самовосстановления, не было бы уже человека. Извели бы мы сами себя.
Я подумала, пример мне не понравился.
-Можно конечно поспорить,- проговорила я,- но…
-Поспорить? Да, спорить можно  всегда… и со всем. – согласился Павел Иванович,- спорить ради риторики, ради  простого желания возражать, ради того, что бы  показать, что тоже не лыком шиты. Ты к стати знаешь, что такое лыко?- он хитро прищурился.
-Ну, это вроде, как  ленточки такие ,  с веток  обдирают. Верно?- с сомнением ответила я
-Ну, вообщем да,- согласился Павел Иванович,-Ну, так вот за спор.- продолжал он,- Можно спорить, а можно не спорить, а делать и … жить долго без кожо-сдирания. Можно всю жизнь проводить в спорах и не успеть воспользоваться тем, о чем споришь.
- Так Павел Иванович, давайте вернемся к  продлению жизни,  -  попыталась перевести разговор к интересующей меня теме,- Я так поняла, что вы знаете и другие способы?
- А этот, с крапивой, тебе значит не подходит?- улыбнулся он
-Нет, ну если, ничего другого  не остается, то можно поразмышлять и над этим,- согласилась я.- Но, ведь  прыгая в крапиву, это же, тоже  не без стресса?
-Во-от, милая! Вот,- удовлетворенно  произнес он,-  В том все и дело, что прыгать  нужно не только  без испуга, который может вызвать стресс, а с наслаждением, с удовольствием, причем с сознательно - контролируемым. А, то ведь и от бесконтрольного удовольствия, тоже, может быть стресс. Организм должен хотеть этого, нужно мечтать об этом, думать   и знать, что Это, полезно. Ну, как  скажем  лечебные ароматические ванны. Они  же  ни у  кого  стресс не вызывают?- спросил он.
-Нет, не вызывают, – проговорила я, - во всяком случае, я не слышала такого.
- Необходимо подготовить  себя, к этой процедуре,- продолжил он и встал,- , и здесь вот, уже , придется брать в расчет мысли, иначе не  все получится.
Он походил по комнате помолчал, потом добавил:
-Есть и еще способ продления жизни. Да их много, способов то. Но, из тех, которые более или менее доступны и без умерщвления других живых существ, это  вот какой: Ложись раз в неделю в муравейник часа на два на три, на сколько пожелаешь. На  то время, которое тебе доставляет удовольствие или во всяком случае не вызывает  терзания плоти и  души.
-Так Павел Иванович, - я снова поежилась, представив себя в муравейнике,-  после муравейника там, только косточки останутся. Я  читала где-то, что это пытка была такая:  ложили человека   и его муравьи до косточек обгладывали.
- Да это так,- согласился он,- Это очень мучительная и изуверская смерть. Но опять же, возвращаемся к мыслям, которые  живут в нашей голове и которую, тоже, нужно, как мусорные ведра  чистить,- он помолчал,- Это непросто чистить то голову. Но ведь и цена успеха велика- продление жизни! Разве это, того не стоит? А?! К стати, если пить настой из багульника и бересты, то муравьи  меньше кусают. Но, - он поднял палец вверх,-  настой, это только, на первое время, для того, что бы приучить  сознание к процедуре. Что бы в голове четко сформировалось убеждение – лежать в муравейнике благо!  Благо и  долгая жизнь! А мысли о пытке и страданиях недопустимы. – он посмотрел на меня и спросил:
-А  ты ни когда не пробовала  влиять на окружающее?
-На кого влиять?- не поняла я.
-Да хоть на кого, хоть на тех же муравьев,- улыбнулся он,- Наверняка влияла, только не обращала внимания и не замечала этого. А  если и замечала, то списывала все на случайность.
-Нет, ну были моменты, там, в школе, на экзаменах,- я стала вспоминать.
-Вот, видишь, были,- он обрадовался,-  это правильно. В этом нет ничего необычного. Это каждый человек и каждое  существо может. Только, не все это могут  делать по желанию и под контролем. Ясно представленный человеком образ, воспринимается, всякой живой  сущностью, как  абсолютно существующей. И это так и есть. Для нас  и для них, нет разницы - осязаем или не осязаем представленный образ. Если он  ясен, он всегда осязаем.
- То есть, если я  ясно представлю образ, то и вы его, не только представите, в смысле увидите, но и  будете осязать?-  уточнила я.
-Конечно,- он кивнул головой, -я это для чего спросил. А для того, чтобы ты поняла, что если ты будешь представлять,  что тебе приятно, то и муравьи тебя не съедят никогда. Они твой образ  будут ощущать и укусы их, только полезными будут.

Глава 8.

Урок с примером.


- А вот,  Вы в разговоре  упомянули ИХ. Это кто? Для кого, для НИХ, будет осязаем мой образ? –я пыталась разобраться в том, что он говорит.
-Да, для  кого угодно, для всех остальных,- отмахнулся он.- Важно понять, что  чистота и  абсолютная ясность создаваемого образа позитивно влияет на ту задачу, которую ты преследуешь. Будь-то продление жизни или, что-то другое.
- Вот с осязанием  представленного образа, как-то мне не очень  понятно,- выразила я сомнение.- Вот, я представляю, что  у меня  скажем в руках свеча и что? Вы ее тоже почувствуете?
-Если ясно и  без помех создашь этот образ, то я не только почувствую, но  могу обжечься,- ответил Павел Иванович.
- Вот тут, что-то мне  не очень вериться,-  смущенно улыбаясь, сказала я.
- А зря, -  спокойно возразил он,- ты же про гипноз  знаешь… и про  внушение, думаю, тебе  тоже известно. Сила внушения насколько сильна и загадочна настолько и не  изучена. Еще в мое время, когда я  был несколько моложе,  многие институты занимались изучением  влияния. Люди, под гипнозом, воспринимают все образы реально, и они  ощущают и тепло, и боль и холод. Вышедшие из под влияния   оператора, они абсолютно убеждены  в реальности происходящего с ними. Разве ты этого не знала?
- Так это ж гипнотизеры,-  я начала понимать о чем он,- а то я!
- А гипнотизеры они что – инопланетяне,- Павел Иванович улыбнулся,- они же обычные люди, милая. Только много тренировались. А ты кто? Тоже человек. Ты можешь все,  что и они, а может и больше. Кто ж знает, кроме наших создателей, на что мы способны?
- Ну, если это так просто, как вы говорите, - улыбнулась я,- то почему же люди живут     в страданиях, а не  счастливо?
- Ух, сколько сразу вопросов и неточностей, -  вздохнул  хозяин,- Да-а! Ну, давай по порядку. Во – первых, это вовсе не просто. Я уже говорил нужно контролировать достаточное время ясный образ и без помех, а это можно делать,  лишь  приведя свои мысли в порядок,  Как это сделать? – это  длинная тема, сейчас я об этом не буду.
Во- вторых, люди живут так, как им определено жить. Кем? Тоже пока, это опустим.
В-третьих, кто сказал, что они живут в страданиях? Они сами? Так они  и страдают или думают, что страдают оттого,  что делают не то, чего от них требуется. Они поставили свои   собственные цели, которые, по их мнению, приведут их к Счастью. А в большинстве – это  совершенное заблуждение. И  им подают сигналы, что не то они делают, не туда идут. Их пытаются править,  подсказать, а они принимают это,  как страдания и невзгоды. Они   не могут увидеть себя в другом качестве, не могут  остановиться и поразмышлять. Они пребывают в собственном   созданном пространстве, и это пространство не  стыкуется с пространством  их предназначения.  Они  взяли на себя роль вершителя своей судьбы, и  это, самая главная ошибка. Человек не может  быть  вершителем своей судьбы. Никогда… И поэтому его правят, корректируют. Окружающий человека Мир не добрый и не злой. Он безразличный  если оперировать нашими понятиями. Но он,  очень гармоничен и он, тоже, несет свое предназначение. У него, тоже, есть   определенная задача, выполняя которую, он пытается привести все элементы в него входящие, в общую гармонию. А этих элементов неисчислимое множество. И люди входят также, в это число. И если   они, люди, вываливаются, если можно так сказать, из  заданного порядка, то он , Мир,  пытается  их поправить. Не потому что это люди, а потому что они   являются  элементами, из которых он состоит.  И выпадение этих элементов из заданного  порядка губительно для него, оно недопустимо. Некоторое время он правит их,  и если это не получается, он отторгает их  и заменяет другими.  Как он это делает? Да всеми способами, которые у него есть, вплоть до  физического уничтожения  этих элементов  выпадающих из общей картины.
Он, просто, по иному не может. Он  именно так   и для этого был создан. Миру  по большому счету наплевать на крохотную частицу, которая гордиться высоким званием человека ,на его придуманное счастье. Ему нет дела до его планов, если эти планы идут в разрез с его предназначением. Это и есть  совершенно правильная и совершенно гуманная  задача Мира-   выполнять свое предназначение. Все существа и  сущности, на этой планете, подчиняются одним законам и созданы для  одного: выполнять свое предназначение.
В-четвертых, жить счастливо, это абстрактное  понятие. Почему? Потому что человек не может жить счастливо длительное время. Не может! И это ни его вина. Он так создан. В противном случае, он  не смог  бы развиваться, прогрессировать. А это тоже его предназначение.  И это  тормозило бы развитие  мира в целом. Следовательно, его программа настроена на вечное скитание в  поисках  им придуманного счастья. Вот поэтому  счастье, оно,  то одинаковое, то совершенно разное. Но важно понять главное – счастье человека имеет очень короткий срок жизни. Он так устроен.
- Павел Иванович,- удивилась ,- так Вы фаталист.
-Наверно, можно сказать и так,- ответил он очень серьезно,- смотря  насколько полно и какой смысл ты вкладываешь, в этот термин.
-Ну, Вы верите, что все  для человека предначертано заранее?- продолжала я.
- В определенном смысле да,- ответил он,- во всяком случае, я считаю, что наша встреча была определена, и ее избежать не было никакой возможности.

Гром вдруг подскочил  и замер прислушиваясь
-Что Гром, пришли?- спросил Павел.
Гром рыкнув, выбежал на улицу.
-Кто пришли?- испуганно спросила я.
-Да Козы. Козы блудили, вот вернулись. Гром учуял. Ложись девонька спать.- Павел направился к выходу.
-А Вы, где ляжете?-  обвела я глазами избушку, лежаков больше не было.
-Я на сеновале вместе с Громом.- ответил он
-Так комары же там, съедят?!
- Не съедят,- улыбнулся он,- у меня травка там есть, которая комаров отпугивает. Спи, только свечу загаси.
Я поднялась с лавки и задула свечу.

Он вышел. Я легла и стала прислушиваться. Мирно сопел Петр, он спал спокойно, даже не ворочался. По потолку бегали блики от лампы, пахло копотью и керосином. В голове  мелькнула мысль: свеча! Я поднялась и посмотрела на стол. На столе уныло горела лампа. Ни какой свечи не было. Конечно, ее там и не могло быть, ведь сразу  была эта лампа. Но я же гасила свечу. Я помню, что задула ее и, что закачались тени при этом. Я помню, что  даже, чувствовала запах парафина. Я снова осмотрела стол – не было свечи и не было никаких следов от нее. Я вспомнила «Если ясно и  без помех создашь этот образ, то я не только почувствую, но  могу обжечься».  Задув лампу, я легла на лежак. Что ж, пример был нагляден. Урок преподан виртуозно.
Я стала думать обо всем сразу, но мысли потихоньку перешли к насущному- как выбраться в поселок, чтобы уехать в Омск.


Глава 9.

Подслушанные разговоры.

Я проснулась от  разговора.
Темнота была очень густой. Я прислушалась- на дворе  слышны были голоса. Один голос был хозяина, а другой  тихий, шипящий, иногда переходящий в свист.
-Обижает меня Гнызя,- говорил шипящий,- он у меня всегда козу отбирает. И в свое время и в мое. Я ему говорил, а он смеется и дерьмом своим кидается. Ыч, ты обещал наказать его. Гнызя плохой, он твою лодку хотел спрятать в болоте. А зимой, помнишь,  когда луна была большая над лесом, он двух охотников заморочил.  Неделю по лесу водил, пока  один в прорубь  не провалился и  замерз, тогда отпустил второго. Гнызя…
-Ну ладно, все понятно,- сказал хозяин, - я его накажу. Обещал наказать и накажу.
Ыч- снова зашипел глосс,- а у тебя гости. Они пахнут вкусно. А они верно гостинцев привезли много. Дай мне что-нибудь.
- Не сейчас,- отвечал Павел Иванович,- приходи завтра, вот здесь на лавочке для тебя гостинец будет. Да ты же Гнызе не говори ничего, а то отберет разбойник такой.
-Нет, я гостинец сразу спрячу,- прошипел голос в ответ.- Мувке покажу, она не злая.
Мувке скажи,-  сказал Павел,- мои гости вещи свои оставили в лесу, так пусть  не раскидывает. Посмотрит и все положит на место. Или лучше вообще не трогает.
А я ей за это тоже гостинец передам.
- Скажу, скажу,- зашипел собеседник,- а ты мне дашь два гостинца. Я ж не злой и коз не пугаю.
- Нуня,- отвечал Павел,- зачем столько гостинцев, ты же их все равно в болоте топишь.
-Я их прячу.
- Так ты потом и сам не находишь- засмеялся Павел.
- Это да, не нахожу,- жалобно зашипел  голос,- Вот потому мне много и надо,- сообразил он.
 - Нет, я тебе дам один гостинец, а потом когда луна стает, дам второй.- сказал Павел Иванович.- Ну, все, иди, мне  делом нужно заняться.
- Ыч,  а Гнызя..- зашипел Нуня.
- Да помню я, иди уж,- ответил хозяин.- Мувку предупреди, а то рассержусь.
Голоса стихли. Я полежала немного и, потихоньку встав, выглянула на улицу. В темноте не было видно ничего. Вдруг, рядом кто-то зашуршал и  часто, часто задышал. Я  вздрогнула. Сквозь темноту я рассмотрела  силуэт собаки. Это был Гром.
- Гром,- из темноты проговорил Павел,- проводи гостью к туалету, да покарауль.
Глаза уже немного привыкли к темноте и я увидела, как отбежавший на несколько шагов Гром, остановился, поджидая меня. Я пошла за ним.
Вернувшись, я легла и  стала думать: слышала ли я этот разговор  или мне приснилось. Если здесь есть люди, то значит не так уж все плохо. И  шансы попасть в Омск увеличиваются.
 Размышляя  об этом, я и заснула.

Проснулась я  опять от разговора.
Было  уже светло, сколько времени я не знала- часы остались в сумочке вставать и смотреть было лень.
На улице разговаривал Петр и хозяин.  Я прислушалась.
-Ты мил человек, нужду-то справляй в туалете, чего углы метишь как Шарик. Вон у меня нужник стоит крепкий и новый. Ходить то можешь ведь, али ослаб и ходить не  в мочь?
-Так я ж  это, по маленькому – оправдывался Петр.
-Вот спасибо тебе, что не по большому. По большому даже Шарик около дома не делает и тебе спасибо парень.
-Ну извините, я больше не буду,- как школьник пробубнил Петр. -Я в деревне вырос, у нас так все делали.
-Представляю вашу деревню,- продолжал ворчливо  хозяин,- Ты вот прежде чем что-то сделать  представь, что твои дела  умножатся в сто или даже в тысячу раз и только, если ты при таком раскладе согласен с делом, тогда делай. Вот и представь, что все  мы,  а нас,  ну скажем, тысяча или сто человек помочатся на угол избы и что? Как тебе эта картина. Ты Петр можешь обижаться на меня или не обижаться, на меня многие обижаются, а вот эту простую формулу запомни. Хочешь что то сделать- умножь в уме на сто и оцени, как это тебе. Вот тогда,   глядишь,  и часть истины откроется.  Человек ведь он каков-  он не прост. Это для тебя не ново. Люди  ведь живут по двум конституциям- одна   для себя , а одна для других.  И эти два талмуда  отличаются  сильно. Ой, отличаются! У кого больше, у кого меньше, но отличаются. Вот, в чем загвоздка. А  коли бы они были  одинаковы, тогда и мир стал немного уютней. Вот ты мне про Петровича с  Васькой рассказал. Ведь, если бы Петрович  для себя конституцию не ослабил против Васькиной, то  он бы и про ремень не забыл. Да и Васька бы  стал по-другому относиться. А то стоит только отвернуться кому-то и,  каждый норовит для себя послабление сделать. А почему? Да потому что,  видят, что все так  живут и никто первым начинать, что то  менять  не хочет. А  опять же, почему не хочет? А потому что  жизнь она короткой считается и хочется всего для себя успеть  и сладенького, и остренького и горького попробовать. Но  на сладком задержаться, что бы, не дай Бог, не обделить себя, в чем-то, не упустить возможность перед другими.  Не лапухнуться. И так во всем или почти во  всем.  Почти, потому что на детях и родителях мы не  откровенно практикуем эти, свои двойные  мерки.
-Ну понятно,- пробурчал Петр –Извините меня еще раз.
 Петр зашел в избу смущенный,  я быстро закрыла глаза, притворившись спящей, что бы ни добивать мужика.


Глава10.

Фотография.


 Петр, тяжело вздыхая,   поскрипывал на табурете.  Полежав еще несколько минут, я изобразила просыпание.
-Привет,- сказала я,- как рука?
-Привет,- подавленно ответил Петр,- рука  лучше, температуры вроде нет. Слушай, а что это за дед?
-Да какой же, это дед?- удивилась я,- Ему  же еще,  наверно  и пятидесяти нет.
-Ага, пятидесяти,- усмехнулся Петр,- Вот  смотри,- и он показал на почетную грамоту  на стене в рамке.
Я встала и пригляделось -это была   почетная грамота   Директору  Н-ского машиностроительного завода  Сорокину Павлу Ивановичу, за  отличную работу , по случаю   шестидесятилетия и ухода на пенсию.
Там стояла дата   одиннадцатое апреля 1971 года. И подписи партком, профком,  администрация, была синяя, круглая печать.
Я посмотрела на Петра и покачала головой.
- Директору!- я удивилась.
- Это ему сейчас получается 89 лет, а ты говоришь пятидесяти,- Петр смотрел на меня.
-Да  Павел Иванович, для своих 89 лет выглядит блестяще, - задумчиво проговорила я.
В памяти выплыло: «Помолодеть  не знаю можно или нет, а вот жизнь удлинить, это можно». Я оглядела стены.
Была еще одна рамка с фотографиями. Там были и групповые снимки были и одиночные. На одной фотографии был запечатлен Павел Иванович с орденом отечественной войны и много было других медалей и орденов. И была еще фотография женщины  в платье с глухим воротником и  косой,   которая лежала через плечо на груди. Лицо женщины мне показалось знакомым, я  пригляделась и позвала Петра.
Петр посмотрел на фотографию, которую указала я и  воскликнул:-
-Мать честная – это же ты Людмила или... или  у тебя есть сестра близняшка?
Точно,  женщина на фотографии была  очень похожа на меня или  правильно сказать, это я на нее была похожа. Немного стало не по себе. А тут еще вспомнилась свеча.
Петр смотрел на меня и наверно рассчитывал, что я сейчас открою ему страшную семейную тайну. Но я не знала  этому объяснения.  Я осмотрела еще  другие снимки. Была еще одна фотография, на ней,  Павел Иванович стоял на трибуне, рядом стояли люди с  транспарантами  « Мир, труд, май».  Больше ничего интригующего я не обнаружила. Но и то, что я нашла, было  очень любопытно. Хотелось узнать, как такое может быть? Что это за женщина? Почему мы с ней так похожи?  Я была ошеломлена и взволнована. Я вышла на улицу,  обошла   постройки хозяина  не было. Зато все время, около меня, увивался Свисток.  Я умылась и села на    лавочку около  дома. Свисток подбежал и уселся рядом. Я попыталась свистеть, но получилось неважно.  Свисток внимательно смотрел на меня, потом залаял и отбежал в сторону, явно приглашая меня за собой. Я пошла за псом.
 Он привел меня к речке. На берегу Павел Иванович доставал из лодки   вещи, которые я оставила  в лесу.  Рядом сидел  суровый Гром.
-Доброе утро,- сказала я.
-И тебе   всего хорошего в жизни, – ответил он,- Вот, девонька, и ваши вещички. Как спалось то?-  бывший директор завода внимательно смотрел на меня.
-Хорошо Павел Иванович. А вы видно совсем не спали, когда это вы  успели за вещами  сплавать, -нарочито беззаботно спросила я, ели сдерживаясь от вопросов.
-Да с утра, по зорьке,- он привязал лодку к колу,- Это не далеко оказалось, здесь река петлю делает, так что  если идти по берегу то далеко, а если на прямик то совсем рядом. Да и мотор на лодке у меня новый  в этом году купил. Хороший мотор.
Мы взяли вещи и пошли домой.
-А тебя, значит, Свисток привел?- посмотрел на пса  Павел Иванович
-Да,- улыбнулась я,-  вот он, мой кавалер.
-Ну, молодец Свисток,- Павел Иванович потрепал пса за ухо, Гром тихо рыкнул,-
Ревнует, улыбнулся Павел,- И ты хороший, Гром,  и ты, – Павел Иванович потрепал Грома то же за ухом.
-Павел Иванович, там, на стенке фотография, это что за женщина?- быстро спросила я и замерла.
-Которая?  Та, что на тебя похожа? Это моя первая жена,- спокойно ответил Павел Иванович,- Это она в сорок первом сфотографировалась. Тогда ей было двадцать шесть лет, а я на фронт уходил. Вот. А когда меня в сорок втором ранило, я вернулся… а ее  уже, не было. Она к тетке в Ростов поехала,  а их эшелон разбомбили. Погибла она…  да там  почти весь эшелон погиб… такое месиво, рассказывали,  было.  Хоронили всех в одной могиле. Ну, а  после ранения  комиссован я  был и стал на заводе работать. Так там и проработал до пенсии. – Он опять внимательно посмотрел на меня, -Ты, верно, и мою грамоту уже видела?
Я кивнула головой.
- Вот,- продолжал он,- а в сорок седьмом я второй раз женился.  А то, значит, все ждал, думал, может, выжила моя Оленька, -он помолчал,- Видно не выжила, а то бы вернулась.
Он замолчал и посмотрел, куда то за реку в лес. Мне показалось, что он плакал.
 -Вот, а вчера я, когда тебя увидел, опять поверилось, что может быть  выжила. – Спокойно проговорил он,- Ты вылитая Оленька.
Он  цепко смотрел на меня,- Может быть, что-то и ты мне расскажешь? В жизни всякое бывает,- с надеждой проговорил он.
Я  начала размышлять прикидывать всякие варианты  и пытаться склеить из рассказов  моих родителей и родственников, что-либо вразумительное.
Я родилась в 1957 году, моя старшая сестра  в 1955 году.
 Моя мама с тридцатого года папа с двадцать седьмого. Во время войны мама жила с родителями в Свердловске там и школу закончила, потом они поженились с папой он тоже из Свердловска и они переехали в Пензу. В Пензе я и родилась. Мама училась в Новочеркасске в техникуме в   с пятьдесят шестого  до пятьдесят восьмого года. С Леной, моей сестрой  была в это время бабушка моя, Елизавета Никифоровна. Мама ни всегда жила в Новочеркасске, она приезжала домой. Мои родители много переезжали. Я всё перебирала и перебрала  в памяти своё деттство, но ничего  связывающего с  тем, что сказал Павел Иванович не находила. Я молчала. Мы подошли к дому. Он посмотрел на меня и сказал:
- Ну, ничего, как-нибудь, в другой раз. Ничего,  не расстраивайся.



Глава11.

Неприятный разговор.


Я села на лавочку, у моих ног улегся  Свисток. Хозяин поставил вещи около двери и пошел к реке за водой. Река, в этом месте, делала изгиб и   походила почти вплотную к  дому  и постройкам. Только берега ее в этом месте заросли камышом. Но от берега, метра на три в длину,  сделан был мостик, с которого  было очень удобно набирать воду.
Когда Павел Иванович вернулся с водой я решилась:
-Павел Иванович, а кто такой Нуня, - спросила я и  вся напряглась.
Он посмотрел на меня пристально и спросил:
- Ты его голос  слышала?
- Шипящий такой, с присвистом,- ответила я.
Павел Иванович был удивлен. Это было видно по всему. Он то брал ведро, то отставлял его. Он, было пошел к  сараям, но вернулся.
- Эк, девонька, как все складывается,- помолчав, озабоченно  проговорил он ,- выходит ты можешь слышать. Интересно, что еще ты можешь?- сам у себя спросил Павел. Вот что значит имя,- очень серьезно проговорил он.- Знать все так и есть, все не зря. Эк, какие фортели выбрасывает жизнь-то.
-Что не зря?- заинтригованно спросила я. Уже, тот факт, что ночной  разговор мне не приснился,  меня взбудоражил. Мне хотелось узнать, зачем Павел Иванович соврал, что живет один, и где  живут другие люди? И почему у них такие странные имена?
Наконец он взял себя в руки.
-Все, что происходит с нами - все не зря.- Уже спокойно и, загадочно улыбнувшись, сказал он.- Не зря ты  можешь слышать голос  Нуня. Это я его так прозвал. Это лесные существа, ну  вроде сказочных  леших. Их здесь несколько, вот я им имена и дал, что бы разбирать, где кто. Вот, а Нуня,  из них, самый безобидный.
-Павел Иванович,- я обиделась,- вы меня все время разыгрываете. Вы меня за дурочку, тут держите. Неужели я произвожу такой глупый вид. С вами я серьезно, а вы мне, как ребенку, все сказки плетете. Хватит, может быть! Сколько можно надсмехаться.  Это вы так от разговора уходите?! Вы нас обманули, что вы здесь одни, а теперь, когда я  узнала, что есть еще и другие люди, так вы мне про леших сочиняете. Зачем? Что вам от нас нужно? Ну не можете или не хотите помогать, так и не нужно. Хотя это и не по-людски!
Из дома вышел Петр,  почуял напряжение момента и пришел мне на помощь.
Петр подошел и  стал рядом со мной, тем самым, как бы подчеркнул согласие со всем сказанным мной и, что он на моей стороне.
-Павел Иванович,- сказал Петр,- если дело в деньгах, то вы скажите, сколько   нужно и мы заплатим.
- Вы, значит, заплатите, сколько скажу?- улыбался Павел Иванович
- Да,- сказала я,- и нечего улыбаться. Назовите сколько нужно, что бы Вы нас отвезли до ближащего поселка. Или мы пойдем к другим людям,  вашим соседям.
- К соседям, это наверно ты милая, про Нуню,- уточнил он
- И не только про Нуню, но  и про Мувку,- кипятилась я,- сейчас время такое- всем деньги нужны. Вам не нужны, так другие нам помогут.
- Ну, да,- перестал улыбаться Павел Иванович,- время сейчас  иное. Деньги теперь на знаменах. Раньше писали «Мир, Труд, Май». Сейчас … А сейчас и знамен-то нет. На демонстрации не ходят. Нет праздников  таких, как раньше. Да. Деньги… Деньги, конечно нужны. Они, правда, всегда были нужны. Ведь без товарно-денежных отношений нельзя в социальном обществе. Да, деньги… это двигатель прогресса. Или регресса. Но раз они есть значит так нужно.
- Так сколько, все-таки?- я почувствовала изменение в настроении Павла.
- Как рука?- спросил, вдруг он Петра.
- Хорошо, спасибо,- ответил Петр, потрогав руку.
- И за лечение, тоже заплатим.-  не снижала напора я.
-И за лечение тоже?- Павел снова улыбался. Он смотрел на меня,- Да схожесть необыкновенная и,  к тому же,  тот же голос. Нет, это  неожиданно. Хотя…- Он смотрел на меня, так как смотрел тогда, на реке, в первый раз. Я смутилась, обида  улетучилась,-
- Павел Иванович,  миленький, ну помогите нам, пожалуйста!- жалобно проговорила я.
-Кабы знала ты,  девонька, в чем тебе помогать, а в чем нет?- проговорил он  серьезно.- Давайте сейчас пообедаем и за столом все обсудим. Идет?
- Едет,- проговорил подавленно Петр.
- Хорошо,- согласилась я, - но  вы нам конкретно скажите: поможете или нет?
- Вы сами  все узнаете и говорить ничего не нужно будет, - Павел Иванович вновь улыбался.- Сейчас так,- скомандовал он,- Людмила ты чистишь картошку и другие овощи, там, в огороде, все найдешь, а мы, с Петром, пойдем за свежей рыбкой сходим.. Пойдешь со мной Петр?- Павел посмотрел на Петра.
- С удовольствием,- проговорил кисло Петр.
-Ну, тогда,  за дело! Пошли, – Павел потрепал Грома за ухо,- Гром  за рыбой.
 Павел Иванович махнув миролюбиво мне рукой и, взяв по дороге ивовую корзину, направился к реке.
Петр посмотрел с тоской на меня и,  чужим голосом сказав:
-Все будет хорошо,- поспешил  вдогонку.
 Свисток сидел на хвосте и смотрел мне в глаза.
 Я пошла  осматривать окрестности  усадьбы.
Довольно крупный по размеру  участок  спускался к реке и был  обнесен  плетнем из лозы. Кроме картошки, буйно росли огурцы лук, укроп, свекла. Поразила  огромная грядка с чесноком. Всюду,  вдоль изгороди, росли тыквы. Это был ухоженный огород. Я  имела опыт десяти лет дачных мук и могу сказать, что   за огородом, явно, кто-то ухаживал и,  судя по отсутствию сорняков, время проводили здесь немало.
 Нащипав, надергав  и накопав все, что мне   показалось необходимым, я спустилась реке, что бы помыть овощи. На берегу реки, внизу огорода, был также  устроен  еще один мостик. Свисток, сопровождавший меня и не покидавший  меня ни на минуту, вдруг неожиданно исчез. Я вымыла   овощи и соображала: во, что бы мне их сложить или завернуть, что бы, как-то донести до дома. Корзинку я взять не сообразило, хотя в начале огорода несколько корзин  висели на кольях. Так ничего и не найдя я решила вернуться за корзиной, когда вдруг  увидела  моего сопровождающего Свистка, который в зубах тащил ко мне корзину. Я похвалила его,  а сама удивилась его сообразительности, наверное, подумала я это, хозяин его приучил.
-Молодец Свисток,- я потрепала псину за холку, он в ответ лизнул мне  руку и  мы  отправились  к дому. Поднявшись, я  поставила корзину и решила осмотреть постройки.   Меня удивил бассейн,  который  располагался вверху огорода. Он имел конусообразную крышу, но она была крышей наоборот, что-то, вроде воронки. Я поняла, что таким образом хозяин собирает дождевую воду и затем по трубам, которые были разложены по всему огороду,  поливает   свою растительность. Это было, для меня,  удивительным. Я раньше такого не видела. Простое решение и полив обеспечен. Я продолжила экскурсию. Рядом с бассейном находилась  баня. Это была длинная постройка из бревен, разделенная на три  комнаты, в одной секции была непосредственно сама баня  с  парилкой и  местом для мытья.  В прибаннике  располагалась топочная печь.  Она стояла в углу, рядом  с печкой была  еще одна дверь.  За этой дверью находилась еще одна комната.  Здесь  был еще один бак, который  тоже нагревался, от  той же печи, что и баня. Рядом с баком  был устроен  барабан. Он был  сделан из деревянной бочки с боковым люком. Это  была самодельная    стиральная машина.  Я крутанула  барабан. Он  с трудом провернулся.   К барабану подходили  какие то ремни, которые  через шкив, вероятно его и  вращали.  Один из ремней выходил наружу. Я вышла наружу и обошла баню. Ремень, выходивший наружу,  был  закреплен за шкив, который вращался  ветряным колесом. Я потрогала колесо - оно было зафиксировано. Вот  «Кулибин» подумала я.  Но приспособление мне понравилось. Без  электричества, но человек смог приспособить  себе  устройства для облегчения быта. Я пошла дальше.    Вот место, где хозяин держит коз, оно пустовало, козы, по видимому, были на лугу. В стороне, в метрах пяти- восьми, находился  курятник. Вокруг курятника большой огороженный загон. Огромное количество кур разгуливало  по загону, не  покидая его.  Я поразилась: во всех  деревнях, где я была,  куры ходили всюду, и попасть  куриное дерьмо, рядом с домом,  было проще простого. Здесь  же, этого не наблюдалось.  Может он немец, подумала я про хозяина. Это у них все аккуратно. Да нет, вроде  русское все и фамилия, и имя, и отчество.  Может  предки были  из «кулаков».  Мне было  просто необходимо найти или придумать, хоть какое-то объяснение.  А с другой стороны, вещи-то были самые простые. Человек  пытался жить по- человечески. Но вот, черт возьми, это то и было непривычным и чем-то настораживало. Вот как в нас живет, в крови,  желание к привычному  русскому  «бардаку»  и  беспорядку. В лени, в пьянстве, в грязи мы лелеяно, вынашиваем и бережем свою загадочную русскую душу. Которая, наверное, тем и загадочна для   иностранцев, которые понять не могут: как в таком «хлеву» можно жить?
 Дальше, ближе к дому, находился погреб, сооруженный полуземлянкой. Я заглянула и туда, дверь была на щеколде.  В погреб уходили ступеньки. На стене висела  лампа «летучая мышь», как дома. Пахло керосином и чесноком. Возле лампы я увидела спички. Я зажгла лампу и  спустилась в низ.  На полках стояло  полное лукошко с куриными яйцами. На крюках от потолка висело  копченое мясо. В самом  углу,  соломой был укрыт лед. Во льду лежало несколько больших   щук. У входа была еще одна клеть.Там стояли мешки с горохом, крупой и мукой, несколько мешков с солью,  ящик сахара рафинада. Были еще какие-то коробки, бочки, бутыли, стеклянные банки с  грибами и чем-то еще.    Ближе к выходу лежало несколько  мотков веревки,  козьи шкуры, связки чеснока, гирлянда сухих грибов, ящик со свечами. Я опять, вспомнила про свечу и вышла наружу. Потушив лампу и закрыв дверь  на щеколду,  я вернулась к корзине.
 Взяв корзину, я пошла в дом, но погода стояла такая жаркая, что я решила   заниматься на улице. На улице, ближе к огороду, была сооружена летняя печка. Это была  обыкновенная нормальная печка, только на улице, да труба у нее была не велика.  Рядом  стоял большой стол, за которым могли уместиться не менее десяти взрослых  человек. Стол был сделан из необструганных досок, но  частое скобление его, чем-то, вроде ножа, делало его пригодным для использования. Я поставила кастрюлю и сходила к реке за водой. По правде говоря, я немного побаивалась этой речной воды, но  очень надеялась на кипячение. Когда  мужчины вернулись, у меня уже горела печь и почти кипела вода.
 Петр нес корзину с рыбой, она была  не крупная, но  свежая и еще трепыхалась. За Петром шел Гром, а затем шел Павел Иванович. Я посмотрела на Петра- вид у него был     взлохмаченный. Наверное, опять что-то сделал не так и Павел Иванович его отчитал. Мне стало жалко Петра. Но я  ничего не сказала
- Ну что, сможете рыбу обработать?- спросил Павел
-Конечно,-  одновременно сказали я и Петр. Я решила  предоставить  работу с рыбой Петру, но, вспомнив, что  он может сделать что-нибудь не так, с точки зрения хозяина, я  решительно взялась за корзину. А  ну  как опять Петру достанется?
 Вокруг меня постоянно крутился Свисток. Чем-то я ему понравилась.
-Я быстро,-  сказала я  и стала искать, куда бы примоститься, для работы.
– Там есть дощечка- сказал Павел показав в глубину двора,- а я схожу пока на пасеку, минут на тридцать. Ты Петр не хочешь сходить?
-Петр  вздрогнул,  как будто его толкнули:
-Нет, Павел Иванович, я пчел боюсь,- сказал быстро он и напрягся.
 Мысль о том, что что-то произошло,  укрепилась у меня.
-Ну, ну,- сказал Павел Иванович и бодро пошел,- Через тридцать минут приду. Людмила, ты  ответственная по кухне.
-Есть,  -ответила я, -товарищ начальник.
Когда Павел с Громом отошли на приличное расстояние, я спросила:
-Ну, что там случилось?
Петр молча посмотрел на меня и вздохнул. Он встал, походил вокруг меня:
- Даже не знаю,  что и говорить и говорить ли вообще, - задумчиво проговорил он
- Да давай, уж,- взмолилась я, не ожидая ничего хорошего,- не пугай.
-  Ну, пошли мы за рыбой,- рассказывал Петр,- подошли к реке. Павел, что-то сказал Грому, я не понял. Пес побежал вдоль берега и, что-то нюхал у воды, в одном месте он остановился и начала лаять. Вода у берега забурлила, как от подводной лодки и в центр реки, на середину,  что-то поплыло. Не знаю что, но была видна большая  волна. Гром еще лаял, а Это плыло в нашу сторону. Не доплывая до нас метров двадцать -тридцать остановилось. Тогда Павел Иванович. Громко крикнул:
 -Где моя рыба!.
Да голос у него, какой-то был  не его. Какой-то - чужой и не человеческий. Что-то получалось  типа :
- Где жшш мояшш ррыбжаа?
 Когда он, это прокричал,  я видел, как этот невозмутимый, большой пес, Гром, поджал хвост и  прижался к земле. Вода около того, что плыло, заволновалась и,  из воды, выглянуло что-то большое с человеческую голову,  как буд-то  болотная кочка- лохматое и сине зеленое. Через некоторое время   Оно опять ушло под воду.. Павел, привязал веревку к ручке корзины, опустил корзину в воду и, через несколько минут,  вытянул на берег.  Корзина   была с рыбой. Выбросив мелочь, он отвязал веревку и отдал корзину мне.
-Вот и вся рыбалка,- сказал он.
 - А кто это был, там,  на середине реки?- спросил я.
- Там-то… так хозяйка реки это… - сказал он.
- Русалка что ли?- уточнил я
- Ну, пусть будет русалка,- согласился он,- она отвечает за этот участок реки. Не захочет, так  ты рыбы не поймаешь, хоть всю реку вычерпай. Вот, брат, такие здесь порядки. Да везде свои порядки, иногда похожие на эти, а  иногда, разнятся,- Павел пожал плечами.
Вот, а потом мы  пошли назад, а Гром только перед домом перестал хвост поджимать.

Петр присел и замолчал. Посидели молча. Я уже ничему не удивлялась, я хотела рассказать про ночной разговор с Павлом Ивановичем и про свечу, но  Петр был сильно возбужден и  я решила отложить разговор «на потом».
-Знаешь Людмила, нам нужно отсюда скорее выбираться, - взволновано говорил он,- чудиться мне, здесь не все так,  как нам кажется. Мне вообще кажется, что Павел Иванович не человек.
-Ну, это ты брось- ответила я,- Человек, да еще  какой хитрый человек! Это он специально нам голову морочит всякими, такими штучками. Из себя эдакого   кудесника лесного изображает . Берендей липовый. Он нам хмари нагоняет и все.
-А зачем?- Петр недоумевал.
-А скучно ему, вот и развлекается.
-Думаешь?- с сомнением  произнес Петр.
Я, честно говоря, так не думала, но и вариант Петра мне, то же не нравился.
-Конечно ,- бодро ответила я,- пусть он хоть кто будет, нам нужно, чтобы он нас отвез в поселок, а там… А не отвезет, так к соседям пойдем, я сегодня слышала они к нему приходили, разговаривали  с ним ночью. Правда имена у них какие то странные- староверы наверно. Я слышала, что такие, здесь, еще попадаются. И  я рассказала  Петру  про подслушанный ночной разговор.
- У тебя, как  рука, болит ?- спросила я.
-Нет, хорошо совсем стало, это он здорово ее вылечил, молодец,- Петр показал руку,   рана явно затягивалась.
-Ну, вот и  ладно!  Вот ему и спасибо будет! Дам ему денег. А  теперь бы, еще он в поселок нас отвез на лодке, а то говорит бензина нет. Врет наверно.
- А ты уверена, что это соседи… ну в смысле соседи- люди?- Петр поежился.
- Ну, а кто?- рассердилась я, потому как, такие же мысли и у меня в голове, то же возникали, и мне  они не нравились,- люди конечно.   С дурацкими именами конечно, но люди! И все Петр! Выбрось эту мистику из головы, а то, так  двинуться можно!
-Куда двинуться?- не понял  Петр.
- Туда, в сторону дурдома,- я  улыбнулась.
-Ну да… ну конечно,- неуверенно произнес Петр и пошел к печке.



 Глава 12.


Обед.

Когда Павел Иванович вернулся уха или, как он ее называл рыбий суп, уже был готов, а также была   картошечка с тушенкой,  и оливки и шпроты, все что  осталось от  наших  с Петром припасов.
- Вот, так обед,- удовлетворенно произнес Павел,- а я вам  и  соты принес, ешьте для здоровья! Очень полезно! Свежее! И организм укрепляет и  способствует выздоровлению. Под такой  обед неплохо и по рюмочке принять. Я сейчас,- Павел  быстро пошел в  сторону  погребка. Вернулся оттуда с ковшом. Из ковша пахло медом и дрожжами.
-Вот, попробуйте,- он разлил по кружкам напиток,- он не крепкий, пей, милая, не бойся.
-А я теперь, Павел Иванович, ничего не боюсь,- задиралась я.
-Вот и правильно, так  и нужно жить, ничего не боятся и ничего в жизни своей  не  ломать. Оно все, что нужно происходит, ничего лишнего в её программке нет. Ну, за успех и здоровье, которое всегда при нас,- произнес Павел Иванович, и выпил.
-За- не боятся,- сказал Петр и выпил тоже.
-За успех,- я отпила чуть – чуть. Это была наверное то, что называют медовухой, сладкое приятное и,  как оказалось потом, очень   сильно помогало от бессонницы.
Я разлила уху по эмалированным чашкам и посыпала сверху  мелкопорезанным
луком.
Павел Иванович удовлетворенно крякнул и  смачно начал хлебать. После всех нервных передряг, я не хотела есть, но, смотря на то, как он аппетитно и  заразительно ел,  я тоже   принялась потихоньку прихлебывать и  скоро аппетит    поселился у меня  во всех вкусовых рецепторах. Было очень вкусно. Петр ел, то же с удовольствием.
Некоторое время мы перехлебываясь молчали, но нужно было,  все-таки достичь какой-то определенности.
-Ну, как Ыч вкусно?- озорно,  и не без  страха, спросила я.
Хозяин вздрогнул, поднял голову, посмотрел на меня и  улыбнулся.
-Ой, вкусно, милая,- сказал он,- видно ты мастерица не только  в еде.
Петр смотрел на меня с некоторым изумлением.
-А почему они вас называют Ыч? -задиралась я.
Павел Иванович, облизал ложку, положил ее на стол и разлил остатки ковша.
-За жизнь,- сказал он и выпил, не дожидаясь нас, - А ты, милая, гляжу - озорная. Торопишься, а куда  стремишься-то? Знаешь? Думаешь, что  сейчас время зря теряешь. А вдруг да наоборот. Вдруг, ты, до  этих пор, время зря теряла? Вдруг, у тебя сейчас   самое важное  событие в твоей  Судьбе? А может, очередной   скачек или ступень? А может быть изгиб  или изменения русла течения твой реки-жизни?  Эх, кабы знать это, милая. Не дано нам, это ведать. Но дано смотреть и  искать подсказки и  указатели… Так значит нужно…  так  определено.
Павел встал, подошел к чайнику, рядом с печкой на столбе висел мешок с какими то травами, он развязал мешок:
- Ну что, мой чай пить будем или вы свой на веревочках?- спросил он
-Давайте Ваш,- сказал Петр и посмотрел на меня.
-Согласна,- сказала я и допила из кружки содержимое ковша.
Павел насыпал в чайник  травы.
-Сейчас минут десять подождем, и будет готово,- он сел за стол. Молча смотрел на свои руки,  наклонив голову.
Гром сидел возле стола и молчал. Зато Свисток и, невесть откуда взявшийся, Шарик крутились около стола и заглядывали в глаза, крутя хвостами. Я  хотела  покормить их, но не знала куда,  где их чашки.
- Там, около крыльца,- глухо сказал Павел Иванович. Я поняла, что это он мне. Разлив остатки ухи в три чашки,  я смотрела, как  собаки дружно ели.  Нетерпение мое усиливалось,  я подошла к столу и села. Я понимала нужно  инициировать разговор, обед подходил к концу, а  ясности не было.
- В сорок седьмом году,- начал неожиданно говорить Павел Иванович,-  меня  назначили начальником цеха, но сказали, что бы я женился. Тогда с этим очень  строго было. Я был членом партии и не мог быть бобылем. Ну, раз сказали - нужно  делать. Я очень любил работу, она занимала все мое время. Чем больше работал, тем меньше думал об Оленьке. Только ночью не куда было деться от мыслей. Да и с высшим образованием был я один. Вообщем огляделся я  вокруг и за два дня выбрал  женщину. Жил я один в двухкомнатной квартире - сам готовил, сам убирал и никто мне  не нужен был. Я ждал  Оленьку, но  … Вообщем жена моя, тоже работала на, этом же  заводе, технологом. Сделал я  ей предложение, она согласилась. Знала  она, что я не по любви, но видно думала, что стерпится -слюбится. Да, только,  не стерпелось и не слюбилось... Вот женился я, значит, и стали мы жить. Но  мне всюду мерещилась  Оленька. Ночью, в бреду, я ее звал. Жена будила меня, успокаивала, поила  успокоительными, но все  было не в прок. Жалко ее и, огромное  спасибо ей! Натерпелась она со мной, не дай Бог. Каждый отпуск я- никуда.   Ни в Сочи, ни в Ялту. Хотя и путевки были, да и  начальство настаивало. В отпуск я  уезжал только  в Ростов. Обошел и объездил всю область… Но  следов Оленьки, так и не нашел. Там, в   Ростове, мне и рассказали, что  эшелон разбомбили и всех захоронили в общей могиле. Был я на этой могиле и не раз. Там  не увядают живые цветы, люди всегда там, семьями, с малыми  ребятами…  Но я верил, что Оленька жива. Писал во  все адресные столы, но на   мои запросы   приходили  письма с отрицательным ответом.  Во всесоюзный розыск обращался - ничего.                Находили  Сорокиных, Самсоновых – это девичья Оленькина фамилия, но все это были  не те Сорокины и не те Самсоновы..  Моя жена знала, что я ищу, но  молчала и ничего мне не говорила. Понимала, хоть ей и тяжело было. Когда родились дети- у меня сын и две дочери- я поиски прекратил… Но  ждать не перестал. Моя теща,  Мария Федотовна, умная  была женщина,  смотрела, смотрела на меня и как-то говорит:
- Павел, есть у меня знакомая женщина, она гадалка, давай я тебя к ней  отведу. Она хорошая гадалка, потомственная, гадает не за деньги, а для людей.
Я согласился. Я был готов согласиться на что угодно. Мы поехали к гадалке.
Гадалка выслушала меня, чего-то там сожгла, чего-то пробубнила, отрезала мой волос, взяла Оленькину фотографию. Она  жгла свечи, бормотала заклинания, еще чего-то делала, а потом говорит:
-Ты  парень ее не ищи, она сама тебя найдет. Вы, с ней, обязательно встретитесь, но это будет не скоро.
Вышел я от гадалки, но не поверил ей. Решил, что это теща ее подговорила. Но идея ее,  с гаданием, мне  запала в душу.
С тех пор, как только выдавался случай,  я брал фотографию и шел или ехал к очередной гадалке.
 Через несколько лет, все жившие в Советском  Союзе гадалки меня знали, но ни одна ничего утешительного не сказала. Правда, одна из Кишинева, говорила, что жива моя Оленька и что  у нее другая семья. Но я  не хотел этому верить. Я  не мог представить мою Оленьку, в другой семье. Вообщем,  обошел я  всех или почти всех, но никому не верил. И тогда я решил сам научиться гадать. А в то время, не было таких книг, ни в библиотеках, ни в магазинах. Были они очень редкими. Я ходил по знакомым, по знакомым знакомых.  Да же по переписке мне присылали  книги… Но  удавалось… собирал и читал. Читал я много и всякого разного. Ходил по  бабкам, колдунам, и все расспрашивал, расспрашивал. Что- то записывал, что-то запоминал.  А тут  и слухи    поползли про меня всякие, небылицы  сочинялись  разные.
Вызвали меня в райком партии и напрямую спросили, чего это я вдруг, из атеиста превратился в неведомо кого. Вот тогда я и соврал, что  готовлю материал для кандидатской. А что было делать? Могли выгнать и из партии, и с работы. В то время я, уже главным инженером, на заводе, работал. Поверили, но предупредили, что бы  был поосторожней, что бы не запятнать  честное и чистое лицо члена  партии.  С работой, время  у меня  оставалось  мало. Но это новая жизнь меня так захватила, что я спал по три - четыре часа, и все книги читал, читал…   И,  постоянно, искал  все  новые  и новые способы  ворожбы и гадания. Попутно перечитал кучу всякой другой  литературы про оздоровление, про медитации и про  многое разное. Что бы  моя легенда, о диссертации была правдоподобной. Поступил заочно в  высшую партийную школу, благо рекомендации у меня были хорошие. Через три года, у меня уже материала было не только на кандидатскую, но и на докторскую. Диплом  в школе защитил на отлично. Тема диплома была « Народные  суеверия и их вред в  построении развитого социалистического общества». Приезжали с Москвы мне предлагали  поступить в московскую аспирантуру. Но, в то время, я уже понял, что  знаю и умею достаточно. После окончания партийной школы,  меня назначили директором завода. Но, в то время, меня уже не интересовала работа. Я увлекся другим делом. Я понял, что Мир вокруг нас  совершенно другой, отличный от того,  Мира который  я привык видеть  и слышать. Я изменился. Я уже не думал так, как прежде. Но все мои упражнения с гаданиям приводили меня к неутешительному результату- мне  не сулили встречи с Оленькой.  Лишь  изредка  показывалась   призрачная перспектива встречи с ней, но в будущем. А когда эта встреча произойдет - ответа я не находил.  Но это мне не подходило. Меня не очень радовала встреча с моей  женой в старости, в немощи и в слабоумии. И я начал искать способы продления жизни.
К этому времени, отношения мои с женой совсем испортились. Нет, мы не скандалили- чего нам было делить, дети уже подросли.  Мы продолжали  создавать видимость супружества, но  мы были совершенно чужие. Ну, или  как родственники - скажем брат и сестра. Зато вот  с тещей, Марией Федотовной, мои отношения наладились.  Она  прониклась ко мне, как к лучшему другу.  В год, когда  я ушел на пенсию, я решил уехать куда-нибудь. Больше в том городе меня ничего не удерживало. Дети были самостоятельные и мы решили так: моя теща, умница, отдала мне свой дом, вот этот в котором я и живу сейчас, а я отдал все, что было у меня или у нас и мы развелись официально. Я был очень благодарен своей второй жене, и чувствовал вину перед ней и поэтому, хотя она и не настаивала, мы развелись через ЗАГС. Для того, что бы дать свободу моей жене, она  ведь могла еще выйти замуж. Я взял только свои личные вещи и вот я поселился здесь. Сюда меня привезла  Мария Федотовна. Она передала мне свое имущество и  рассказала, какие хитрости здесь  помогут мне в жизни. Когда-то здесь была деревня, она называлась «Ивушка». Но  после войны, совхозы стали укрупняться и деревушку покинули почти все жители. Часть домов перевезли на новое место, а часть домов просто растащили, оставшиеся старики на дрова.  У Марии Федотовны, муж погиб на фронте и она жила одна, уезжать никуда не хотела, и пока были силы жила здесь. И  вот, в тот год,  она передала мне свою усадьбу и осталась жить с дочкой. Ей тогда уже было  восемьдесят пять лет. Вот так , я и поселился здесь.  В то время мне было все равно где жить. Мне  нравилось жить - в дали от людей, в чистой природе.

Первое время  было не легко. Местные сущности меня не хотели признавать.  Не знаю, знаете вы или нет, а если знаете, то вероятно не верите.  Это не важно. Важно то, что   рядом с нами, живут много разных других существ. И эти существа,  вопреки   мнению  эзотеристов, не  считают себя   второстепенными, после нас, людей. Во всяком случае, многие не считают. Это так. И нравится нам это или нет, но  таков наш Мир.
 Постепенно, месяц за месяцем, год за годом,  я  научился ладить с местными существами и  сейчас,  мы с ними  мирно сосуществуем, помогая друг- другу. Некоторые даже признали меня за главного.
Вот, я вам рассказал   основное. Со стороны, это  выглядит бредом или дурачеством. Верить вам или не верить - дело ваше. Но здесь, вокруг меня,   в радиусе  пятидесяти километров поселений нет.  Наверное в лесах есть охотники, лесники и еще кто-то. Наверняка есть, но поселений нет. Зато  есть  сущности: лешие, кикиморы, русалки, домовые и другие привычные для вас  понятия из русского фольклора.   Это те, кто обитают в лесу и в воде. Еще   есть другие особи, названия которых в фольклоре нет. Но это сущности, у которых тоже есть предназначение на этой Земле, как и у нас вами. Нуня, Гнызя, Мувка, Тишка. и другие сущности. Я с ними общаюсь и с ними   сосуществую. Их не каждый видит и слышит, но они есть.
Меня же они зовут Ыч,- что по ихнему, значит, глухой.
Я когда сюда приехал не слышал их голосов, для этого особое строение уха нужно, а может и не только уха. Вот  ты, милая, их слышишь, а я сразу не слышал. Тогда я сварганил состав из  дурманных трав. Есть такой настой, я его в книге одной вычитал. Выпил я его  и услышал их. Так с начала с настоем, а потом научился и без  травы слышать. Вот так, по чуть- чуть и научился . А за то, что я их не всегда слышал, они меня и прозвали ЫЧ,  а может  и еще  за что-нибудь. Есть сущности спокойные, живут себе да живут, а есть шибутные, как и люди. Научиться слушать живой мир и понимать, вот и все, что нужно человеку. В  старых книгах   написано, что раньше многие люди умели это, но  все забыли за ненадобностью. Мир живой постоянно подает нам подсказки. Он  заботлив, поскольку мы с ним есть одно целое. Поэтому,  те, кто могут это слушать могут и распознать многое. И понимать и огонь, и воду и тех, кто в воде обитают. Вот Гром, он это знает и потому он ведет себя по-умному. А Свисток и Шарик, особенно Шарик, они по-проще. Им  не так много нужно. А Гром, это вожак. Он берет на себя ответственность и потому ему нужно больше.
А деньги в этом мире хоть и много значат, но они всего лишь средство.   Средство для достижения чего-то, какой-то цели. Ну, там, книги купить  редкие,  важные или попасть в места  уникальные, а вовсе не для ста машин и телевизоров. Жаль это понимают тогда, когда добьются ста машин и телевизоров. Добьются,  поймут, что не то, что  чего-то не хватает.  И начинают  жалеть себя да  напрасно потраченное время.
- Да, поймешь, а время упущено, - философски сказал, неожиданно Петр, - его не вернуть.
Павел Иванович посмотрел на него удивленно, улыбнулся:
- Время то, конечно не вернуть, но  упущенное можно  догнать, -заметил он,- В любое время, в смысле   в любом возрасте, полезно осознать свою истинную цель. Поменять свое отношение к окружающему Миру полезно всегда. А пребывать  в отчаянии и посыпать голову  пеплом, это значит  идти тем же, путем, что и до осознания.  А, чаще всего, люди так и поступают. Считают, что если раньше  не понимал то,  что теперь? Все. Поздно. Но это не  вина человека- это  его Судьба. Все, что мы делаем, все  чего мы достигаем, это все нам предначертано и избежать этого, не удастся. За редким  исключением. Исключение касается тех элементов, правка и корректировка, которых не приводит к нужному результату. Тога они убираются из этого Мира. Чаще всего - преждевременно.   Самостоятельность человека, его воля в построении собственной судьбы, это иллюзия. Да, эта иллюзия, нравиться человеку и  тешит его. Но она,  всего лишь, иллюзия. Обидно конечно-  не всем нравиться быть  предсказуемым. Хочется  быть сильной личностью, мы же, сотворены, как нам говорили, по образу и подобию. Но нам говорили не все.  Вы сами подумайте: зачем природе столько Творцов на этот, маленький Мир?   А ну как,   на самом деле, мы станем ТВОРИТЬ?  Это с нашим примитивным знанием о  существующем бытие. Миллиарды  могущественных Творцов переделывают и дополняют этот,  малюсенький Мир, на свой лад и вкус.  Это  все равно, что тысяча художников, на одном мольберте,  пытаются  создать картину, но  каждый свою. Убереги нас Создатель от такого ужаса. Нет. Столько Творцов Земле не нужно. Я говорю о Творцах  в определенном, большом смысле. А малым Творцам (если человеку именно так, хочется называться), что бы было проще творить, задали программу- Судьбу. И в этом нет ничего ни унизительного, ни  катастрофического. Это так.  Да и потешить  себя воображением сильной личности, судьбоопределяющей,  не всегда вредно. Иногда это, стыкуется с предназначением.  Но  и это, то же, предопределено. Кем?  Не знаю. Богом ли  или кем-то с Другим Именем- не важно. Не главное узнать,  как Это зовется и обозначается, да и вряд ли мы узнаем это. Возможно, что у Этого и имени в человеческом восприятии нет . Важно понять: что  все, за нас давно  решили. Решили и определили  нашу Судьбу.  Наша задача и  жизненная цель-  получить радость от того, что нам  предначертано.  Не царапаться, не  корежить  свою жизнь, которая может быть в миг сокращена, а смотреть на знаки. Воспринимать подсказки и помогать себе и, по возможности, другим. Вот это, и есть  наше счастье. Не обижаемся же мы, что родились маленькими или рыжими, или  с большой губой. Мы живем и радуемся. Так почему мы, так  не приемлем  обреченность Судьбы своей?  Мы, что ее знаем? Откуда у нас,  такая нахальная уверенность, что нам все по плечу и силам.  И почему мы потеряли скромность, сравнивая себя с Истинным  Творцом- с Богом? В каких делах мы, хоть чуть-чуть, к нему приблизились? И как можно творить свою Судьбу, не имея ни малейшего представления, что произойдет через  день, месяц, год. Не планировать, а знать!  Да, ведь и основная интрига в нашей жизни   сохраняется -    мы-то свое предназначение не знаем. В чем оно? До конца дней своих ищем и думаем. И,  лишь  у  черты, немного можем   определить и понять.
Я вас не агитирую и не стремлюсь в, чем-то убедить, я лишь говорю это, что бы вы осознали  текущую ситуацию.
А теперь, давайте думать: чем я могу вам помочь?- Павел Иванович в упор посмотрел на меня, потом на Петра.
Я сидела ошеломленная, под впечатлением рассказа. Нет, я не считала это бредом, но верить в это не получалось.
-А кто у вас на огороде  работает?- неожиданно для себя спросила я.
-На огороде, кроме меня, никто не работает. А то, что там все растет без сорняков, так это работа  Марии Федотовны, моей тещи. Это она  оставила мне заговоренный огород. Она его всю жизнь заговаривала на рост  плодовитый и без сорняков. А я только семена брошу да поливаю иногда, вот и все,- Павел Иванович развел руками.
-Неужели такое возможно?- удивился Петр.
-Возможно еще и не такое, что  может поразить  нас, ломая наши обычные представления,- сказал Павел Иванович,- Обратите внимание, я сказал нас. Потому что я, хоть и видел многое, но  поражаться не перестаю.
-Вот, как-то, с первой частью Вашего мистического изложения, ну там про домовых и леших, я готов  частично согласиться,- сказал Петр,- Я сам в это верю, да и у нас в деревне, это считалось вообщем –то  обычные дела. И домовых  подкармливали, и  леший мог заморочить  грибников в лесу. Да и настоящая бабка-колдунья у нас была. А вот, то, что  мы, люди, вроде пешек, это  у меня не  укладывается в мозгах. Если  все предопределено для меня, то я могу не дергаться, не метаться, а лежать на диване и ждать, что все произойдет само собой? Так, что ли?
-Если, это, что-то должно произойти на диване, то да,-  спокойно и, даже, как-то равнодушно  ответил Ыч,- А если не на диване, то обстоятельства создадутся такие, что тебя с этого дивана сгонят и ты будешь  делать то, что  заложено в твоей судьбоносной Программе.
- А как я узнаю, судьбоносные эти деяния  или нет?-  решил уточнить Петр.
-Никак. Ты и не узнаешь. Нам это не дано,- улыбнулся Павел Иванович.
- Ха! Ну, тогда все просто. Можно сказать, что все, что я делаю, это и есть  дела по «программе»,- засмеялся Петр.
- Правильно, так и есть,- удовлетворенно, заметил Павел Иванович.
-А какие же, тогда, не по «программе»?,- спросил он.
-  Я  так же, наверняка, не знаю,- улыбнулся Павел Иванович,- Это каждый должен чувствовать сам. Частично те дела, которые вы делаете и они у вас вызывают неприязнь. Возможно те дела,  от которых вы болеете, когда все идет наперекосяк,  когда чувствуешь себя неудачником,  отверженным, одиноким. Когда хочется все бросить и  ничего не делать, когда неожиданно вдруг возникает смертельная угроза, когда  вдруг вы резко чувствуете, что  вас не понимают и вы, никого не понимаете. Возможно тогда. Если долго не по программе, то тебя заменят на другого. Ты умрешь, а новый родится. Нужно чувствовать  время, когда не по программе.
-Ну, а если такое время настало, как тогда исправить ситуацию, войти в нужные дела, в нужное русло?- спросила я.
- Нужно смотреть на знаки, которые  нам  подсказывает Мир, на его подсказки,- Павел Иванович повел вокруг руками.- Смотреть внимательно. Они везде и  только для нас. Это наши подсказки.
- А что это, за подсказки и знаки?- я смотрела за его руками.
-Они многочисленные и разные. Они общие и индивидуальные. Они простые и сложные. Они легкие и  критические. Они шепчущие и вопящие. Все зависит от ситуации, в какой мы оказываемся,- Павел Иванович встал,- То, что я сказал выше и есть подсказки. Это болезни, неудачи, опасности, состояние отчаяния. Это сильные подсказки. Это подсказки и знаки второго или  возможно третьего   плана. Сначала были подсказки первого плана, легкие,    и почти безобидные. Но вы их не заметили. Потом пошли подсказки по существенней. неприятности и неудачи стали случаться чаще. Появились болезни посерьезней. Вы опять их не поняли или проигнорировали.  Пришли подсказки третьего плана. Потяжелее. Если и их не замечать, произойдут  серьезные ситуации с более тяжелыми последствиями, возможно  со смертельным исходом. Значит то, что вы делаете, а может быть наоборот,  то что  не делаете,   наносит или, в последствии, может нанести  дисгармонии в Мир. Нет, никто из людей не может разрушить Мир, ни в одиночку, ни скопом. Разве, если  вдруг, это взбредет в голову  огромному количеству людей и то, вряд ли. Скорее всего, их действия смогут лишь,   привести к большему количеству замены элементов. Возможно, при этом и погибнет много людей. Но Мир не погибнет. Скорее всего, он еще на стадии подготовки, к его разрушению,  поменяет эти элементы, которые ему угрожают. Это будет до тех пор,  пока его программа не замениться на другую.
Но знаки могут быть у каждого свои. Они могут быть придуманы нами  и после длительного пользования, так же, смогут приносит  существенную пользу. Да мы и пользуемся  уже многими, но не всегда серьезно к ним относимся. Часто считаем их  предрассудками и суеверием.
- Вы имеете в виду: черных кошек, тринадцатое число, одежду на левую сторону,- спросил Петр.
- И это тоже. Но часто у людей есть любимые числа или цифры, иногда  они пользуются оракулами. Все это, то же, подсказки и знаки,- Павел Иванович снова сел,- но вот всегда ли мы их правильно понимаем? Вот это,   интересная тема. Но все-таки, давайте  думать: как вам добраться до поселка?
- А что тут думать,- браво сказал Петр,- довезете по реке, сколько сможете, а дальше я пойду пешком. Найду поселок, найму лодку и приеду за Людмилой. Вот, по-моему, самый рациональный план. Ты как?- Петр посмотрел на меня.
-Я с тобой,- сказала я.
-Нет, один я быстрей дойду, да и тайга… мало ли что,- Петр  говорил серьезно.
- Но, сюда, мы что, не по тайге пришли?- настаивала я.
- Нет, давай, больше не будем рисковать,- Петр посмотрел на Павла Ивановича,- Вы как считаете?
- Я думаю, что ты прав,- сказал Павел Иванович,- Однако, после всего услышанного, у Людмилы, может  разыграться воображение и  сдадут нервы. Она взволнована и несколько напугана. То, что вам пришлось узнать и услышать довольно необычно для вас и естественно возникает страх. Так, что лучше, вам пойти вместе.
- Ну, не знаю,- разочаровано сказал Петр,- Ты что боишься?- он смотрел мне в глаза.
- Да нет,- соврала я,- не боюсь. Но не хочу тебя одного отпускать.
- Да, ты пойми -один я дойду быстрей!- Петр был непривычно настойчив. Наверно действовал этот, хмельной напиток.
- Ладно, ты же не сейчас пойдешь, а утром. Вот, давай, до утра и подумаем,- нашла  я компромисс.
-То же, верно,- сказал Ыч,- а сейчас, можно вам немного отдохнуть. А у меня тут дела, в лесу. Да и коз проверить нужно. Идите в хату и отдыхайте. Свисток тут, с вами, останется.
- Павел Иванович, а чем это Вы нас угостили,- я показала на ковш.
- Это мое пиво, мой собственный рецепт,- слегка хвастая,  сказал он,- мед, хмель и  толченая живица. Очень полезный напиток. Сколько он всякого ненужного выводит наружу, да еще и веселит.
- Хороший напиток,- проговорил Петр,- Вы мне потом  рецепт  расскажите?
Я не узнавала Петра. Он   был, неожиданно  разговорчив.
- Расскажу, расскажу. Я тебе и с собой налью,- Павел Иванович улыбнулся,- но только готовиться, это пиво, долго очень. Терпение нужно. У тебя с терпением как?
- Ну, если для пользы- можно и потерпеть,-  Петр поднялся и заглянул в ковш. Ковш был пуст и, вздохнув, Петр сел. Павел Иванович улыбнулся, крикнул Грома и они пошли к реке.
Мы сидели с Петром за столом. По телу растеклась слабость, делать  ни чего не хотелось.
Помолчав, Петр сказал:
- И все равно, я не согласен,  что человек не может изменить свою Судьбу. Может. У меня вон, друг был. Из глухой, преглухой деревни. Все его родственники дальше райцентра  в жизни не выезжали, а он? Махнул один, без денег, в Москву, десять лет там прожил, а потом в Германию уехал. Вот. Сейчас там живет. Бизнес у него. Магазин оптики. А, по всем  признакам, должен был бы  в деревне прозябать. Нет, не стал. Он сам свою Судьбу  выстроил. Вот тебе и предопределенность. Да сколько таких примеров, когда люди вопреки обстоятельствам в люди выбиваются? Сотни, тысячи. Нет, я не согласен.
- Да  здесь, в твоем примере Петр,- заметила я,- может, как раз, подтверждается обратное.
- Как обратное?- удивился Петр.
- А так. Что если человеку предначертано жить в Германии, то он, даже из самого  последнего захолустья,  доберется до нее. Вопреки всем,  рядом живущими и ожидающими, что его Судьба будет схожа с их,- я встала и собирала со стола.
- Так, это ж тогда, вовсе не разобраться- влияет человек на свою Судьбу или нет?- сказал помолчав Петр.
- Не разобраться, Павел тебе, про это, и говорил,- напомнила я.
- Так, тогда, какая мне польза, от того, что я, как бы, соглашусь, с тем, что мною управляют? Чем мое поведение должно отличаться от того, когда я считал, что
я --Властитель своей Судьбы?-  Сопротивлялся  Петр.
- Этого я не знаю. Это ты у Павла Ивановича спроси. По-видимому, он свое поведение давно поменял. И думается мне, что сильно поменял,- я прибрала на столе,- Петр, я пойду прилягу, что-то разморило.
- Да, конечно, конечно, - засуетился Петр,- вон сколько сразу насыпалось, нужно же это, переварить. Эх, Татьяна сейчас там, беспокоится. Я же ей с конторы лесничества звонил, сказал, что все  в порядке. Через день обещал перезвонить… А тут… С ума наверное сходит. Все! Завтра чуть свет, рвану.

Глава 13.

Гости.

Я  вошла в дом и легла на свой лежак. В голове  была  каша. В отличие от Петра, меня  не волновало, решает, кто за меня  мою Судьбу или нет. А вот, то, что вокруг нас, да еще в лесу, куча всевозможных  нелюдей, очень беспокоила. Это меня и толкала на то, что бы уйти с Петром. Мне не очень  хотелось опять тащится по тайге , по камышам, с мошкарой, но и оставаться здесь с Нуней и Мувкой, не хотелось. С этими мыслями я и заснула.
             На этот раз, проснулась я от сильного храпа. Петр  спал на соседней кровати и своим храпом сотрясал маленькую избушку.
 -Бедная Татьяна,- подумала я и вышла  из дома.
Во дворе, за столом, за которым мы обедали, сидел Павел Иванович и еще двое мужчин. Гром  сидел рядом и недружелюбно  смотрел на гостей, иногда даже рычал
- Ну вот, все и прояснилось, Слава Богу - подумала я, - А то нет людей, есть только  сущности. Ну, сказочник,- негодовала я.
Я быстро пошла к столу.  Над одним из мужчин, кружилась туча  серых мошек, прямо над макушкой. Мошек было очень много, столько я еще не видела. Я даже остановилась от удивления,  но, подойдя ближе, я ничего не увидела, Скорее всего, это была  игра света на закате.  Я была очень рассерженной.
- Здравствуйте,- сказала я,- а это, вероятно, Нуня и Гнызя?- спросила я ядовито Павла Ивановича и показала на  его собеседников. Мужчины встали, поздоровались  и удивленно смотрели на меня. Гром угрожающе рыкнул и отошел подальше от стола.
-Знакомьтесь,- сказал Павел Иванович, показывая на меня,- это Людмила, моя дальняя родственница, а это Василий и Николай, они братья.
Мужчины еще раз поздоровались.
- Братья  приехали из Александровки, у них там неприятности, вот просят помочь,- продолжил Павел Иванович.
- Неприятности? Какие неприятности?- машинально спросила я и решительно села за стол.
Мужики топтались, переглядывались и молчали. Потом, старший посмотрел на Павла Ивановича вопросительно.
- У них в деревне нечистая сила завелась, житья не дает, вот просят помочь ее выгнать,- очень буднично сказал Павел Иванович.
Мужики осторожно присели за стол. Гром опять рыкнул и посмотрел на Павла Ивановича. Ты что это Гром,- спросил тот,- это же свои.
Гром зарычал и отошел  еще дальше от стола.
- У нас  дома  Пальма,  ощенилась,- сказал один из братьев,  тот, что помоложе и показал на Грома,- вот, он наверно и чувствует.
-Да вот, такая у нас хреновина случилась. Ой, извините,- сказал старший из братьев.
- Нечистая сила?-  бодрым голосом переспросила я,- Так, нужно помочь людям-то, Павел Иванович. Это  же раз плюнуть. И мы с Петром поедем, то же поможем. Что нам  в первой, что ли?- мне надоело, что меня постоянно разыгрывали, как дурочку. И я решила положить этому конец.- Как вы сказали ваша деревня называется?- переспросила я.
- Александровка,- ответил, тот, что по моложе,- это километров шестьдесят отсюда, если по воде.
- А, автобусы  у вас в райцентр ходят?- с надеждой спросила я.
-Да, два раза в день,-  охотно ответил он.
-Ну, тогда, чего нам тянуть, сейчас я Петра разбужу и мы,  быстренько соберемся. Так, Павел Иванович?- спросила я, ожидая, чего он еще насочиняет.
-Вы мужики тут, почаевничайте, вон чайник, там сахар, а мы сейчас обсудим  кое-что,- Павел Иванович встал и, взяв меня за локоть, отвел в дом.  Гром отбежал  с нами. Петр  храпел самозабвенно.
- Людмила, девонька моя, ты, что думаешь, это розыгрыш? Ты думаешь  нам здесь делать нечего и мы, от скуки, тешимся над вами?- Павел Иванович смотрел  мне в глаза  с жалостью.
- Да Павел Иванович, именно так я и думаю,-  обиженно  отвечала я.- Вы говорили, что людей здесь нет, а вон они, люди-то.
- Да, люди приехали сюда, потому что у них беда, милая. И с этой оказией вы и отправитесь  до Александровки. И не нужно будет Петру через тайгу тащиться. Милая, это реальность. Никто не шутит. Вам просто повезло, если хочешь это, считать везеньем.
-Вы, что хотите сказать, что люди  такой путь проделали  для того, что бы вы им выгнали нечистую силу?-  не унималась я, но пыл мой куда-то испарился. У меня не укладывалось в голове, что человек, говоривший, так проникновенно, может лгать. Но и верит, во всю эту чепуху, я тоже, не могла.
-А, что им еще делать? Беда у них большая. Нечистая сила, как они ее называют, это явление очень неприятное и избавиться, от нее, очень не просто.- Павел Иванович вздохнул.
- А, что такое нечиста сила?-  миролюбиво спросила я
- Да, тут в двух словах не скажешь,- Павел Иванович почесал затылок,- Ну, что-то вроде сбежавших зверей из зоопарка, которые облюбовали  какое-то место и  обитают там,  нанося большие неприятности,  рядом живущим.
-А Вы, что сделаете?- я посмотрела на него.
-Еще не знаю, -  ответил он хмуро,- очень это не просто. Силы там много и она совершенно бесконтрольная. Может и всю деревню и… не только деревню сместить в другую  явь. Не знаю. Да и чего сейчас об этом. Надо ехать и смотреть.
- А, это опасно?- мне стало немного не по себе, да и стыдно стало за свое поведение.
-Да всяко бывает,- он посмотрел на Петра, - Эк, как  музыку разводит. Давай буди его, собирайтесь. Раз пообещала, значит едем.
- Павел Иванович, - я  смутилась,- Вы на меня не обижайтесь. Что-то на меня нашло.
- Ничего, милая, ничего. Ты еще молодцом,- он смотрел на меня, как в первый раз,- Как же ты все-таки, на нее похожа,- Он вздохнул и вышел. Гром, поджав хвост, потрусил за ним.
Я растолкала Петра, быстро все ему рассказала. Он, конечно, ничего не понял, кроме того, что мы сейчас едем в деревню, из которой ходят автобусы.
Через час, мы  плыли в двух лодках в Александровку. Я с братьями, Василием и Николаем, в их лодке, она была поудобней и комфортней, а Петр, Павел Иванович и Гром в другой.
Мы с Петром,  так и не решились предложить деньги Павлу Ивановичу, боялись обидеть.
-Я ему, потом, с оказией передам ящик тушенки,  да и еще каких-нибудь консервов,- сказал Петр,- А деньгами, боюсь мы его обидим.
 Перед тем, как уехать, Павел Иванович подошел ко мне и спросил:
У тебя есть какие-нибудь безделушки, которые ты можешь  оставить, как гостинец Нуне и Мувке?
Я покопалась в своей сумочке и достала зеркальце и помаду.
-Подойдет?
-Подойдет, конечно! Но еще, если можно, капни на них духами- они очень запахи любят.
Я щедро надушила подарки и отдала их  Павлу Ивановичу.
-Вот, хорошо,- довольным голосом приговаривал  он ,- Этот я на лавочке оставлю, это  Нуне, он  ночью придет, а этот спрячу пока. Потом Мувке передам, - зеркальце он положил на лавочку, а помаду спрятал.
-А  почему Вы зеркальце отдаете  Нуне,- спросила я хозяина.
- Так он все подарки в болоте прячет, помада-то  размокнет,- проворчал он.


Глава14.


В доме Василия.

В Александровку мы приплыли поздно ночью.  На берегу нас ждали, несколько человек, они сидели около костра.  Нам помогли выгрузиться с лодок  и пригласили в дом. Он был неподалеку. Это был дом старшего брата Василия. На вид Василию было лет сорок  пять –сорок восемь. Его младший брат  Николай был намного моложе- я бы ему больше тридцати лет  не дала.   Дом Василия  стоял не далеко от реки. Месяц был на исходе и  темнота  не позволяла,  что-либо рассмотреть на улице. Двор перед домом  был выстелен струганными досками. Сам дом быль большой, по сравнению с избушкой Павла Ивановича, это был дворец. Во дворе горели вынесенные  электрические лампы. Когда мы вошли во двор, нас встретила  высокая женщина с нескрываемым  изумлением на лице. Василий быстро отозвал жену в сторонку и  объяснил, наверно кто мы такие с Петром. После разговора с мужем, Зинаида так, звали жену Василия, захлопотала около меня, приглашая пройти скорее в дом, « а то ж столько времени  в лодке, верно и спина затекла и ноги онемели». Она провела нас  по большому коридору  в кухню. Началась суета обычная при  приезде гостей, умывание  переодевании и  .. наконец, суета затихла Мы  с Петром сидела на кухне и Зинаида угощала нас чаем  и пирогами  с капустой. Пала Ивановича, мужики сразу, куда-то увели.
К Зинаиде то и дело подходили  женщины. Она извинялась и выходила с ними шептаться на улицу. Мы  с Петром переглядывались, ничего не понимая. Через некоторое время, во дворе, послышались  возбужденные  мужские голоса  и  к нам,  вошел Павел Иванович и хозяин дома Василий.
 –Чаевничаете?- улыбаясь,  спросил он.
-И вы садитесь, Павел Иванович, пока  пирожки горячие,- защебетала Зинаида,- да и ты Вася садись, а то остынут. Мы же вас уже давно ждем.
- Давно?- спросил, усаживаясь за стол, Павел Иванович, - так мы сразу выплыли.
- Зин, это река, а не трасса, там быстро не разбежишься,- Василий  тоже сел за стол.
- Ой, а мы уже наелись и напились, спасибо хозяйке,- я   встала из-за стола,- вы садитесь свободней, чего тесниться.
-Да, сидите, сидите,-   заговорила  Зинаида и Василий одновременно.
- Да нет, спасибо  вам огромное!  Пироги  очень вкусные. Я на улице побуду. – Я вышла на улицу.
На улице во дворе  на лавках, табуретках и   просто на   лежащих бревнах сидели  женщины. Их было человек десять.  Когда я вышла, они   разом прекратили разговор и  смотрели на меня.
-Здравствуйте,- сказала я, - я тут с вами посижу, а то там жарко что-то стало.
-Здравствуйте,- кисло произнесли несколько,- присаживайтесь.
Я села и стала рассматривать их. Они рассматривали меня. Молчали. Пауза  затянулась. Создалась неловкость.
- Меня Людмила зовут,- сказала я, чтобы как-то сгладить неловкость.
- Очень приятно,- ответила молодая женщина,- а меня  Татьяна. Вы с Омска приехали.
- С Омска, - ответила я.
-А, Вы  Павлу Ивановичу, кто? Дочь, наверно?-    улыбаясь, уточнила Татьяна.
- Да,  родственница,- не зная, что говорить, ответила я и попыталась перевести разговор,- А вы помогать пришли?   
Наступила   напряженная пауза. Женщины переглянулись друг с другом.
Да, не-ет!- протянула Татьяна и, глянув на женщин, замолчала.
- Мы Людмила,- резко сказала женщина лет шестидесяти,- до Павла Ивановича пришли. Каждый со своим. Болячки свои ему принесли, чтобы он  изгнал их. А Зинаиде че помогать, она и роту накормит, не устанет. Хворые мы, кто сам, кто с детем. Прознали, что Василий с Колькой за ним поехал вот и приперлись к ним. Может, найдет он время  нас-то полечить? Ты как думаешь?
Вопрос застал меня   врасплох. Я и не знала, что говорить. Но на правах родственницы, нужно было, что-то отвечать.
- Так, ведь, вроде его для другого позвали,- неуверенно  проговорила я.
- Значит, не будет лечить,- мрачно расценила мой ответ женщина.
-Ты постой, Мария. Чего панику сеешь? Откуда она знает –будет или не будет лечить,- вдруг поднялась женщина лет сорока  держась за костыль,- Пусть он  повечерит. Счас Зинаиденных пирогов сьисти, а потом и  попытаем. Она-то откуда знает?
-Ты тетя Авдотья, только права  не качай, как прошлый раз,-  заговорила Татьяна,- А то он на тебя обидится и  никого не станет смотреть.
- А я что, я и не качала,- Авдотья, опираясь на костыль, поправила платок на голове,- Я только спросила, как же  вытяну детей, коли самогонку продавать не буду? А он,- Авдотья  подхромала к Татьяне,- он, говорит:  «пока самогонку продаешь, я тебя не вылечу». Вот. А мне что, хоть так загибайся, хоть эдак.  Кормить-то чем  малых? Вот я и психанула… Отматерила его. Так я же потом, уже, и покаялась, и прощение просила,- Авдотья захлюпала носом.
-Да тихо ты. Чего шуметь раньше времени,-  пришикнула Мария,- все равно, пока Федькину избу не почистит, ничего делать не будет. Че сидим? Сами не знаем, закончила она печально.
-Гордый он очень,- вдруг сказала одна из женщин.
-Ты че плетешь, Наталья- Мария мельком глянула на меня,- осадила  ее.
- А, ничего я не плету,- продолжала Наталья,- Пущай и родственница слышит. Но, только, он очень гордый. Вон, в Кыштовском районе, бабка одна, так она всех берет лечить, не брезгует. Ну, за деньги, так что с того? А этот денег не берет. Лечит только тех, кого сам выберет. Да все поучает: « сами виноваты в своих болезнях». Нешто мы не знаем, что сами. Так если же уже заболели, так ты помоги, а не поучай, что делать, а чего не делать. Советчиков-то много, а помощи не дождешься.
- Ты Наталья сравнила,- усмехнулась Мария,- Та бабка в Кыштовке… она правильно.. она всех берется лечить. Да только, кого она вылечила? Все ее  больные постоянно к ней и ездят, почитай кажний год. А чего не лечить,  один прием двести рублей. Валька Муравьева была у нее. Рассказывала: Бабка –то деньги сразу забрала. А потом, шептала, шептала, свечи жгла, жгла… «Все,- говорит,- иди, не будет у тебя зоба».
Ну, Валька и ушла довольная, а наутро скорую вызывали из района, ели довезли до больнице. Кабы не операция, не было бы Вальки.  Так Петька, мужик ее, не поленился, поехал к этой Бабке. Ну и давай там, шуметь да грозиться. А она ему : « кармический  недуг это был, а против кармического недуга я бессильна». Петька : « Ну, раз бессильна, верни двести рублей». Да, где там? Не отдала. «Работала я –говорит,- а задарма никто не работает, а будешь  собачится, я на твоих детей хворобу напущу». Плюнул он, да и уехал.
- Да, Павел Иванович, если берется лечить, так обязательно вылечит,- проговорила тихо маленькая женщина сидящая у самых ворот.
-Да не за всех берется. А почему, не понимаю?- Наталья не могла успокоиться,- Ну, как тут можно  жить-то по совести, коли жизнь вся бессовестная.
- Я тебя, тет Наташ, что-то не пойму,- Проговорила Татьяна,- ну коль не устраивает тебя Павел Иванович, чего ты  все его домогаешься. Езжай к Ленке своей, она же сейчас в Москве живет. Там и доктора лучше, да и Ленка у тебя не бедная, за олигархом замужем. Чего  здесь-то, злобиться.
- А не твое дело, соплячка. Ты еще мне указывать будешь,- вскипела Наталья.
- А и укажу,- подскочила Татьяна.
- Ты все Ленке, моей, простить не можешь, что она у тебя Сашку Воробьева увела,- ехидно  проговорила Наталья,- Ты всегда ей завидовала , с восьмого класса.
-Да нужен мне, этот алкаш,- презрительно заметила  Татьяна,- Чего ж она с ним жить-то не захотела? Зря. Еще бы годик, с ним пожила, он бы ей все зубы повыбивал.
- Тихо бабы!- Мария встала,- Чего  вы дуры, позоритесь? Вот, правильно Иванович сказал: «Как людьми станете, то и болезни забудете».
Из дома вышел Петр:
-Людмила, Павел Иванович зовет,- сказал он.
Я встала и пошла в дом. За спиной стояла напряженная тишина. Кто-то сказал:
-Все. Хрен нам бабы, а не леченье.
-Да, не каркай ты,- прозвучало в ответ.

Глава 15.


Верить или не верить.

Павел Иванович сидел один в  маленькой комнате, это была детская.
-Садитесь,- сказал он.
Мы  сели- я за стол, Петр на кровать.
- Ну что, родственники, как настроение? Ух, и вкусные пироги Зинаида делает! Молодец! Мастерица,- нарочито весело начал он. – Да и Василий молодец! Хорошая семья, работящая. Они с Николаем, почти всю совхозную землю в аренду взяли. Вдвоем весь  совхоз заменили. Ну, правда, на сезон рабочих нанимают, а так все семьями делают. И ребятишки у них, трудолюбивые, не наркоманы какие-нибудь. Во-от.
-Павел Иванович, ну что случилось? Не тяните,- решила я помочь ему начать разговор.
- Торопишься? Эх ты, все торопишься,- улыбнулся он, но улыбка вышла кислой,- А случилось вот, что: Здесь на краю деревне жил мужичек, звали его, в деревне Федькой. Жил последнее время один. Жена уехала куда-то на Север, то ли  Якутск, то ли  куда-то еще. Вообщем пил он, вот она, от него, и сбежала, к родственникам. Ну, а как он остался один, то вообще, как говорят, «не просыхал». С месяца три  назад, нашли мужика мертвым  дома. Врачи сказали, что сердце не выдержало. И домишко опустел. Что-то растащили, что-то осталось, но жить там, никто не захотел. Были правда, желающие, но больше недели не выдерживали. Домишко - не принимал жильцов. Ночью жильцы слышали стоны, стуки, крики. Вообщем всякая чертовщина им в доме, мерещилась.  И  все желающие  постепенно съехали из дома и там больше, никто не жил. Ну, нет так и нет. Забыли про дом. Но,  недели три назад, стали замечать, что в доме, в окнах, свет горит. А дом-то обесточен. За свет никто не платил, вот районная служба его и обрезала. Ну, мужики решили проверить- как так? Как только свет ночью увидят, то сразу туда. Только зайдут в дом,  а свет, сразу гаснет и никого нет. Отойдут от дома, смотрят, а в окнах опять огонь горит. Решили засаду в доме устроить. По очереди, по двое,  три ночи сидели в доме караулили, но никого не было, но и свет в окнах не горел. Плюнули мужики и ушли.
Да вот незадача, у всех шестерых, кто в доме ночью сидел, вся скотина  сдохла. Вот и стали все, этот дом стороной обходить. А Василий  с Николаем  подумали, подумали и  решили, что нельзя  такой дом странный, в своей родной деревне, держать. Вот и приехали ко мне, с просьбой помочь. Сходил я в дом, посмотрел, послушал и понял все.  Понять-то понял, а вот исправить будет трудновато.
-А что Вы поняли?- спросил Петр.
- Я-то понял,  а вам  расскажу – вы,  вряд ли, поймете, - он смотрел на нас  или сквозь нас и молчал,- Ну, ладно,   попробую. Я вам говорил, что  в нашем Мире обитают и другие сущности. Их огромное множество. Они так же необходимы Миру, как и мы. Это, все те же элементы Мира. Так как сущности разнообразны, то и живут они в своих разнообразных средах, своих мирах, обитания. И эти места  обитания их настолько сложны и настолько отличительными особенностями  обладают от нашего привычного восприятия, что пересказать или объяснить их,  не только трудно, но и не возможно. Слов и понятий таких нет. Слов-то у нас нет, а  места, где сущности обитают есть. Эти  места их среда обитания. Я   их называю явями. Вот в той среде, в которой мы живем, это наша явь. А вокруг нашей яви, как чешуя лука, множество других явей. И чем дальше, от нашей яви, тем сильнее она отличается. Когда я говорю дальше, я не имею в виду расстояние. Здесь, не растоянием отдаление измеряется, а ... Как бы это вам объяснить? Проникновение в  другую явь и отдалением от нашей, осуществляется особым изменением сознания и странствование этого сознания по этим мирам. Проникнув туда, наше, частично измененное,  сознание постоянно созерцает всякие картины и не только созерцает, но и участвует в наблюдаемых событиях. Оно там не статично, а продолжает изменяться. И чем дольше  оно там находиться, тем дальше отходит от сушествующей реальности и больше и подвергается изменению.  По моим наблюдениям,  человек   в некоторых слоях другой яви   существует еще осознавая, что он человек, пусть другой, но  человек.  А есть   яви, где я существую, но что я человек,  я не осознаю. Я вообще забываю- кто я.  То есть, я  есть, я это понимаю, но кто я- я не знаю, так как понятия мои  стерлись. Они остались в ближних явях. . То есть, я вижу что-то,  делаю что-то, осознаю себя обособленно, со мной, какие-то размытые образы входят в общение, но я не ощущаю себя человеком.  Это трудно объяснить… Это,  как объяснять  сон, и ощущения во сне. Я не вижу себя со стороны и не ощущаю внутренней определенной индивидуальности. У меня исчезают привычные для человека  действия и понятия. Это Я, но кто Я?  Я не знаю, хотя, я осознаю, что Я самостоятелен.  Там я вижу и ощущаю нечто, что невозможно пересказать и, это нечто бывает приятное, а бывает, нет. Когда мы спим, мы  очень часто посещаем яви соседние с нашей.  Когда человек во сне или при другом  способе перемещается в другую явь, то  самое важное, это ему вернуться обратно, в свое время, в свою явь.  В противном случае, он может остаться в другой яви. Если человек там остается, у нас, в нашей яви, это будет то, что у нас называют  сумасшедший. Так вот, явей или сред обитания их очень много, может быть  больше миллиарда, это только  в нашем Мире. И они располагаются не так примитивно, как чешуйки лука. Они  переплетаются между собой и проникают друг в друга. Но переплетаются они не хаотично, а в строгом порядке, определенным законом Мира. Понять этот порядок,  человеку не возможно. Во всяком случае, лично я, не  понял хоть и по мере сил пытался.  Почему? Отвечаю:
Во- первых, покидать свою явь надолго, это опасно.
 Во-вторых, я уже говорил, знания наши ничтожны.
В-третьих, всему свое время.
Когда наступит время для человека познать эти,  соседствующие с нами яви, тогда и измениться соответствующая программа.
Между слоями реальностей, между явями, существуют границы, которые иногда  видимы, а  иногда нет.
Так вот, человек, проникая в другую явь, пробивает,  между двумя или более границами, вроде  окна или двери. И когда он возвращается в свою явь, то окно  на границе сред  затягивается. Во сне мы часто проникаем и возвращаемся, а места нашего проникновения сразу исчезают. Но иногда, я не знаю почему, некоторые окна зятягиваются  не сразу. И в эти окна попадают к нам сущности  из другой яви. И это, могут быть,  какие угодно сущности. Мы же не знаем сколько, на этот раз пробито границ. Сущности видны  не все. Есть те, кто почти  вместе с нами живут, а есть те, что к нам  вообще попадают крайне редко.
Есть множество способов пробивать границы  явей. Я не буду сейчас об этом.
 Дело в том, что один из способов проникновения в другую среду это, алкоголь.
Это вовсе не значит, что все пьяные свободно проникают в другие яви и путешествуют по ним. Если такое и происходит, то только по  аналогии сна.
Алкоголь, тогда является  мощным инициатором изменения сознания, когда у человека имеется  какая-то анамалия в мозгу. Или, если он длительное время  прибегал, к каким-то специальным техникам  для изменения сознания. У Федьки, по причине  его
разгулной жизни, были неоднократные сотрясения мозга.  Лупили его частенько.
Видимо, была у него анамалия, поскольку не могу предположить, что он знаком с изотрерикой.
 Пьяный  может перемещается из одной среды в другую. Назад его возвращает, в свою явь, заложенный в организме( опять же программой) предохранитель- назовем его так. Этот предохранитель, заложен в каждом из нас. Но, если есть,  что-то, что изменяет сознание сильно, то в этом случае, может  произойти сбой.
 Почему? Не знаю. Возможно, человек очень далеко  проникает или наоборот не далеко, но в очень сложную среду, а возможно, предохранитель имеет  запас прочности по измененному сознанию. То есть, в программе заложены границы изменения сознания и, когда эти границы  преодалены, то  программой подразумевается, что  человек должен сам научиться выходить  из других миров. Возможно, они уже будут не такими чужими.  Но это, только мое предположение.
Проникая в другие среды обитания,  человек оставляет своеобразные входы, которые неуспевают закрытся. В эти входы сущности и проникают к нам, а выйти назад или не успевают, потому что  вход затянулся, или не соображают- куда выйти. У них ведь, другая среда обитания и  понимание там, может быть,  совершенно другое.
Вот, что и произошло в нашем конкретном случае.
-Так это у нас по стране, да и не только у нас, таких входов должно быть видимо не видимо,-сказал Петр,- Тысячи сумашедщих, миллионы наркоманов, должны были бы понаделать  несметное колличество этих входов и окон.
-Ты прав,- серьезно проговорил Павел,-  дыр из других миров в нашем мире много.
И много всяких сущностей от туда проникают. И если бы у них была программа уничтожения нас,  они бы нас уже извели. Но, во-первых:  у сущностей нет программы на нашу ликвидаци; Во-вторых:  в программе мира предусмотрены те, кто занимается  ликвидацией последствий проникновения гостей из других слоев мира.  И их не мало. Или вы думали мы с вами одни? в-третьих: не все попадающие к нам сущности, приносят зло и вред. При осторожном и грамотном изучении их свойсв и возможностей, люди извлекают для себя пользу. Я, например слышал, что ученые  изучают  искревление пространства при сопряжении  сущностей из двух разных слоев мира. Так, что не всё так катастрофично, хотя угроза жизни, в нашем случае, есть.
Вот такие пироги,- Павел  Иванович посмотрел на нас.
-Но, ведь, не всех сущностей возвращают назад?- уточнила я.
-Не всех. Это точно,- согласился Павел,-От того и  случаются всякие странные и неприятные странности. Типа, неожиданных вирусов, бактерий. Загадочных аварий и смертей. Исчезновение людей и транспортных средств. Вообщем много чего страшного.
 Затем он встал:
- Я сейчас вернусь, Грома нужно накормить,- сказал он и вышел.
- Ты поняла?- спросил Петр.
- Да, маловато,- честно призналась я.
- Вот и я, маловато,- признался Петр.
Мы сидели молча переваривали, услышанное. Из-за двери доносились голоса:
-Василий, надо бы Грома покормить,- Сказал Павел Иванович.
- Так я  сейчас,- отвечал Василий,- Зинаида, собери-ка Грому еду.
- Да вот, уже у меня готово и для наших, и, вот, для Грома,- отвечала Зинаида.
- Дай-ка я подержу  ее,  а то он есть не станет,- говорил Павел Иванович,- А так, меня учует и съест. Все. Отнеси, пожалуйста, Василий. Он около лодки будет, никуда от нее, не отойдет.
-Да я сейчас, мигом.
- Ты, как дашь, не стой, уходи сразу, а то он не любит,- инструктировал Павел Иванович.
-Да, я помню, еще с того раза, -ответил Василий.
 Вернулся Павел Иванович.
- Ну что?  Теория  создания «нечистой силы» ясна?- он улыбнулся,- Это только одна из множеств  техник образования, так называемой «нечистой силы» и  «барабашек». Но, это очень часто мне встречалось.
-А почему у мужиков, которые в засаде сидели, скотина сдохла?- спросил Петр.
-Тут, нужно понять, что Сущности, попавшие сюда,- начал спокойно Павел Иванович,- тоже боятся. Они же в чужую среду влезли и им здесь все чужое. Поэтому они боятся. А мужики просидели там всю ночь и сущности, немного, к ним привыкли. Когда мужики пошли домой, то часть сущностей, то же, увязалась за ними. И те привели их к себе  домой, сами того не подозревая.  Ну, а дальше произошло, предполагаю следующее: животные  гостям из вне, показались по-проще и безобиднее. Вот,  они стали с ними общаться или  играть. Но играли они по своим правилам, которые в их среде обитания. А, здесь, эти игры оказались  губительны для животных.
- А для людей?- спросил Петр.
- Слав Богу, что они с людьми не играли,-  ответил Павел Иванович,- Хотя, Федька-то умер.
- И что теперь, вы будете делать?- спросила я.
- Нужно выпустить их из нашего мира,- ответил  Павел Иванович.
-И вы, это сможете сделать?- я внимательно посмотрела на него.
- Выпустить их не сложно,- задумчиво ответил он,- сложно найти их явь.
-Да, зачем ее искать?- спохватился Петр,- выпустить из нашей, а  там, пусть другие разбираются.
-Не правильно это, понимаешь, паренек,- покачал головой Павел Иванович,-
По-хорошему если, то их  домой нужно отправить. Так-то Петр.
- Так, а как вы найдете откуда они? -спросила я.
-Вот, то-то и оно, не знаю пока. Есть мыслишка, но неуверен я,-он задумался,- долго нужно быть в другой яви.
- Так Вы же говорили, что это опасно,- забеспокоилась я.
-Да опасно-то, опасно, но это, по-моему, единственный выход,- он развел руками,-
План у меня такой. Я просижу ночь в доме, они ко мне немного привыкнут. А, как только привыкнут, я начну проходить одну границу за другой, и в каждом  слое я буду смотреть: коль явь не их, то они должны жаться ко мне, а как будет явь их, то они от меня и отстанут.
-А зачем ночь-то сидеть, в этом жутком доме, - Петр поежился.
- Вот представь, что к тебе в квартиру залетела стая птичек. Ну, скажем, ты форточку забыл закрыть, они и залетели. А теперь, ты их начинаешь выгонять обратно. А они мечутся не понимают, что от них хотят. Они напуганы,  вот уже, и вазу уронили и картина  упала,  а они, все никак, найти форточку не могут. Вот, это птички.  А теперь представь, что  могут сделать  эти сущности, с их энергетикой,  которой дом освещают. Да и,  наверное, не только дом.  Да, они могут все здесь разнести, да еще и с собой, в другую явь,  нас с вами прихватить или всю деревню. А, если они  с испугу начнут сами  дыру пробивать, то в эту дыру  пол района вылететь может, если не весь район. Или, не дай Бог, что-то сюда залетит по ошибке. Вот, такие  пироги с капустой.- Павел  Иванович был возбужден. Я его, первый раз видела взволнованным.
- А, Вы уже изгоняли  сущностей,  когда-нибудь?- спросил Петр.
- Два раза вызволял их из нашей яви.
- А, как вы тогда находили, из какого они уровня или среды?- Петр внимательно смотрел на Павла Ивановича.
-Да те разы, их намного меньше было,- сказал он,- да  и хвостики у них , как следы были. Прямо,  как шнурки из их яви свисали.  Я их туда и отправил,- он помолчал, потом добавил,- А этих, многовато пришло, да  и окно затянулось. Я посмотрел вокруг дома и  не нашел. Видно давно они здесь. А может Федька сам, с дуру,  закрыл. Кто знает?
-А что Федька знал, как закрывать?- удивилась я.
-А пес его знает! Тьфу ты, прости меня Господи,- вздохнул Павел Иванович.
 Мы сидели молча. Мне не было страшно. Я впервые  соприкоснулась с легендой. Я много слышала  рассказов, о нечистой силе, о вселившихся бесах. Люди пересказывали эти легенды и не очень то, в это верили, не верила и я, но, на всякий случай, всегда крестилась. И вот, здесь,  в далекой сибирской деревушке, эти рассказы нагнали меня и я вплотную соприкоснулась  с действующими лицами или,  по крайней мере, с теми, кто эти легенды создает.  Но и спорить на эту тему у меня не было ни каких оснований.   Да и все это было очень интересно. Но где-то, в самой глубине моего сознания, шевелилось сомнении: а вдруг, это все, правда! Все то,  что  я сейчас услышала. Ну, ведь не сумасшедший  же Павел Иванович- говорит искренно,  проникновенно.  Да фантастика, но…
-А, у них сознание есть?- спросила я.
- Их создали, так же как и нас, для определенной цели. И наделили их интеллектом. Но это другой интеллект,- ответил Павел Иванович.
- Они  злые?- уточнила я.
- Да нет. Ты пойми, там наше человеческое понимание не  приемлемо. Там другая явь. Там, все по-другому. Они не злые и не добрые,- он тщательно подбирал слова,- Они  созданы для определенной задачи. И выполняя эту задачу, они используют все имеющиеся у них возможности. Там нет человеческих понятий добро, зло, совесть, душа. У них свои понятия. Конечно можно наверно, что-то  приблизительно  отыскать и, с натяжкой, найти похожее. Но зачем? Вот смотри: Мы вдыхаем и выдыхаем миллионы  всяких мелких  существ, ну там бактерий, микробов  и прочих. Часть из этого  многообразия погибает, часть остается жить. С точки зрения этих микробов- мы злые или нет?   Или вот еще. Мы дышим воздухом, без него мы погибнем. Животные, то же дышат воздухом. Пока его достаточно, нас не волнует то, что животные дышат, так же как и мы. Но если его будет дефицит, то мы начнем ограничивать либо количество животных, либо  их разнообразие. Это будет необходимо, что выжить нам. Такова наша программа.
А эти сущности, они,  даже приблизительно, на нас не похожи, и не похожи ни на одно живое существо на Земле. Как можно их одевать в земные  понятия?
- Так, а если они с Вами решат поиграть, как с животными?- мрачно предположил Петр.
- Ну, у меня есть некоторый опыт общения с сущностями,-  сказал Павел Иванович,- Вы не волнуйтесь. Они здесь  потерянные, и программы, здесь, не несут.  Программа осталась у них дома, а здесь  у них только возможности.  Наверняка большие, но я не собираюсь их провоцировать.
- А что будет, если их не вернуть?- спросила я
-Будут  здесь обитать,  всякое  делать. Могут, как я говорил, часть нашего слоя   закинуть в другую явь, не по умыслу, случайно. Часть, самые мелкие, через какое-то время  исчезнут. А остальные если будут вместе, будут выдавать аномальные явления.
-Какие?- я поежилась.
-А, какие угодно: стучать, гореть, могут время преломить или пространство,- Павел Иванович задумался,- со временем  разбредутся  по отдельности и большого вреда не нанесут. Хотя… Вот, если они попадут  в руки  самоиспеченным магам и колдунам.  Вот с ними, они могут много вреда сделать.
-А, что значит, преломить пространство и время?- заинтересовалась я.
-А, то и значит. Образуют в каком-нибудь месте преломление, и начнут люди исчезать да, черт  те, где появляться. Если время преломится, то зону эту, найти просто можно. А вот если пространство, то придется побегать и поискать, - Павел Иванович выглядел расстроенным, - я только сейчас сообразил: если эти сущности у нас давно, то возможно в доме-то не все. Велика вероятность, что они растеклись. Эх, надо было конус  взять,- сокрушенно он покачал головой.
-А что, за конус,-  не отставала я.
- Да, это  потом, в другой раз,- настроение его явно ухудшилось.- Василий,- позвал он,- зайди сюда.
- Павел Иванович, так он Грома пошел кормить,- Зинаида заглянула в дверь.
- Зинаида, ну-ка спроси у баб во дворе, не пропадали ли у них животные. Может, кто-то потерял козу или овечку, или поросенка. И если потерялись, то сколько дней прошло. Я не хочу выходить, а  то начнут с болячками своими, - Павел Иванович встал и стал ходить по комнате.
- Три месяца, три месяца… Да, нет не должно бы. Хотя, сильны ведь. Огонь в доме. Эх, конус нужно,- бормотал он.
- Нет, Павел Иванович, ни у кого ничего не пропадало,- Зинаида, занесла с собой запах кухни,- Может еще чайку?- предложила она.
- Не терялись… Хорошо. И Слава Богу… Нет, Зинаида, спасибо. Нам поговорить надо перед делом,- Павел Иванович повеселел.
-Все, все. Я уже ушла,- Зинаида скрылась за дверью.
- Похоже, мы успели во время,- улыбнулся  Павел Иванович,- и это очень хорошо! А то  я, было, испугался. Если бы часть  убежало, то это, очень плохо. Очень. Но  обошлось. Нужно этих, быстренько отправлять, да окошечко заделать.
- А если  время или пространство, как вы говорите, преломить, то потом его, как можно исправить?- спросил Петр.
- Ни как. Это  не исправишь. Я знаю такие зоны, они уже несколько тысяч лет. И многие их пытались   выправить, но ничего не вышло.
- И что? А, еще кому они известны? А, у нас, в Сибири они есть?- Засыпал вопросами Петр.
- И у нас они есть. Но, давайте, об этом, потом. Сейчас у нас дело, а разговоры потом,- решительно прекратил Павел Иванович  расспросы.
-Павел Иванович, а мы Вам чем-нибудь можем помочь?- предложила я.    
-Да, поэтому я  этот разговор и начал, -он стал очень серьезен,- Но вы прежде хорошо подумайте. Если есть большой страх, то не поможете. А помощь мне нужна такая: Дело в том, что  когда я прохожу,   слои  и попадаю в другую явь, то я  почти полностью отключаюсь от этой яви. И я воспринимаю ту реальность, как  эту. То есть я  забываю, про эту явь и ту явь считаю единственной.  Все что происходит там, воспринимается, как реальность. Да, так оно и есть, но в той яви.  Проходя в следующую явь, я забываю предыдущую и, уже эта, новая,  для меня настоящая и реальная.  Но забывается почти все, но не все. Крохотная часть  памяти хранит  картины этой, моей настоящей действительности, в которой мы сейчас находимся и от того, что идет раздвоение и даже растроение и расчетверение меня, у меня появляется страх. Мой мозг боится слететь с катушек, потому что я живу и совершаю действия сразу в нескольких днях. Ведь каждая явь, это день.  И когда я совершаю свои действия одновременно, сразу в нескольких днях, я,  в  это  время, не понимаю, какой мой истинный день. Вообще-то они все истинные, но сознание стремиться к истоку, к этой яви. И вот тогда, чтобы вернуться, мне необходимо физический контакт с этим миром, мне нужен канат, который меня вернет назад.  И, этим  канатом служит Гром.   
Но  в теперешнем случае, мне придется находиться намного дольше в других слоях. И вернуться оттуда будет не просто. И здесь одного Грома будет мало.  Мне нужен человек. Я бы обратился к местным, но они все  напуганы. А, страх  напарника, передается напрямую, так как это, уже тонкие слои и там чувствительность   и ощущения  усиливаются до полного слияния. Вот потому, когда входишь туда, видны все болезни, мысли и ошибки.   
 Поэтому, мне нужен помощник, который не побоится быть со мной, при возвращении.               
Для этого, я вам все подробно объяснял. Подумайте, но отвечать нужно быстро. Я пока схожу за Громом, он  около лодки, а затем приду сюда и сразу в дом.


Глава 16.

Размышления.

Павел Иванович встал и вышел из дома. Было слышно, как он о чем-то говорил с Василием, а потом послышались голоса женщин.
Со двора донесся его голос:
-Завтра, все завтра. Идите все  домой и приходите завтра, в смысле днем, когда светло будет

На некоторое время наступила тишина.
-Ты скотину кормил?- донесся из-за двери голос Зинаиды.
- Так там, Колька, и ребята. Я их оправил, что бы здесь не крутились,- Василий немного басил,- Колька  все рвется с Павлом Ивановичем пожить. Очень ему там нравиться.
-А работать, кто будет?- Зинаида, была не довольна,- Пожить. Уборка на носу, а он пожить.
- Так, я ему, так же сказал,-  пробасил Василий.
-Сходи переноску сними с улицы- разошлись все,- сказала Зинаида.
-Ну, что ты думаешь?- спросил Петр.
- О чем?- я взглянула на него.
- Ну, про дом и ночь?
- Думаю, что нужно с ним пойти. Есть там сущности или нет, но если просит человек с ним пойти, помочь ему, нужно пойти,- рассудительно  проговорила я.
- Ну, тогда я пойду,- неуверенно сказал Петр.
-  Постой, а ты что боишься?- догадалась я.
- Да нет. Просто я, когда рос в деревне, нас постоянно то чертом, то нечистой силой пугали. Вот, детские страхи  остались. Но я не боюсь. Сейчас он придет и пойдем,- Петр  бодрился, но я отчетливо чувствовала его страх.
- Но, Петр, он же сказал, что если боишься то нельзя, а то вреда больше сделаешь, чем пользы.
- Да не боюсь я. Чего там боятся? Это еще доказать нужно, что там что-то есть. Правда?- он с надеждой посмотрел на меня.
Я конечно не героиня, но меня разобрал смех. Здоровенный мужик, с ладонями как лопатой, боится какого-то пустого дома. Да, пусть   даже, если  и не пустого.  Я смеялась, а он  смотрел на меня и в глазах его не проходил страх.
Черт возьми, а может, я зря смеюсь. А вдруг, все это, настоящая правда. Ведь Петр может знать такое, чего не знаю я. Что там, у них было в деревне? Я в той деревне не была и  его страхи мне не ведомы.
 У меня были смешанные чувства. С одной стороны, это сказки. Но за последнее время столько произошло и,  в моем сознание, сомнение в моей правоте росло и ширилось. Да нет, убеждала я себя, да не может быть. Ну какие,  тут сущности, когда вон, там, Зинаида с пирогами, Василий с Колькой землю обрабатывают, тетки во дворе..
Стоп. Тетки во дворе ждали не врача, а Павла Ивановича и верят ему   свято. Вот, она первая  ласточка чуда. Да Василий с Колькой не для развлечения столько времени потратили. Да и Павел Иванович ну, не похож на скомороха-то. А свечка, которой не было и, которую, я тушила. А Петр  что в реке видел?   Вот они - весточки чудес. Если, это все есть, то почему остального нет? Если, за все время, Павел Иванович не соврал( я его так и не уличила), то почему  я думаю, что он врет сейчас? Стоп Люсенька, а не дурочка ли ты?  Удивительно, чем больше я понимала, что это очень похоже на правду, тем больше я не боялась, а злилась на себя. Волнение возникло, но оно было, где- то далеко.
- Петр в дом пойду я!- сказала я решительно.
-Еще чего. Кто мужичина- я или ты? Ты, что меня  опозорить хочешь? – завелся Петр.
-При чем тут мужчина, это не драка и не война. Это Петр... это другое. И здесь, полового различия нет, понял?
- Ничего я не понял. В дом пойду я, а ты будешь, здесь, с Зинаидой. И все!
- Послушай,- я решила изменить тактику.- Я в книгах читала, что если, во все это, не верить, то его и нет. А книги эти, специалисты писали такие, как Павел Иванович или даже круче. А я, Петр, в это не верю! Следовательно, мне ничего не грозить. Ну, постою с ним в доме,  подержу его за руку и придем. Это не героизм, это нормальный   и абсолютно  логичный подход. Раз я не верю, значит, этого для меня нет.  Ну, а то, что там,  будет делать Павел Иванович, так это меня, не касается. Я ему помогу, как он говорит вернуться и все. Просит - помогу.
Петр задумался.
-Я к стати  тоже слышал, что если не верить в эту чертовщину, то она не появляется. Может ты и права,- он согласился не без облегчения.
Из-за двери послышался бас Василия:
-Ох, и темнотище на улице.
-Сегодня, что-то Павел Иванович очень строг,- сказала Зинаида.
-А когда он ласков был,  - ответил Василий,- так припечатает словом, не отскоблишься. Суровый он мужик, но правильный. Жалко, что живет один.
-Да кто там, в глухомани с ним жит-то станет. Там же страшно. Он все по лесу шастает, а  бабе одной, в избушке с ума можно сойти,- проворчала Зинаида,- Сейчас, вон говорит, узнай у баб не пропадал ли скот у кого.
- У участкового, у  Василенко, бычок пропал, - спокойно сказал Василий.
-Когда?- удивилась Зинаида.
-Почитай с неделю уж.
-А че ты мне не сказал?
- Ха, так он сказал, чтоб я молчал. Он сам хочет  вора-то поймать,- довольным голосом  объяснил Василий,- Только вряд ли поймает. Это, наверное, не местные. Он говорит, что  веревку,  как ножом перерезали. Да и  у нас, кто  сворует? Федька помер, а больше не кому. Да и участковый все-таки. Наши-то  все деревенскую скотину знают.
- А может, еще сыщет,- проговорила Зинаида, - он  парень дотошный. Он же больше всех сидел в Федькином доме, да и один. Но не поймал никого, правда.
- Так у него пистолет, можно и одному посидеть,- возразил Василий.
- А то, у вас ружей нет?- возразила Зинаида,- трусливые вы, так и скажите.
- Ему за смелость деньги платят, а нам  пахать нужно… Трусливые. Ты, зато, смелая. Иди и посиди, тогда,- возмущался обиженный Василий.
- Я? Да,  я  умру от страха, еще около дома. Ой! я боюсь этой, нечисти всякой, до невозможности.
- Вот и нечего тогда, других  трусами обвинять. Все боятся, не ты одна. Это же не человек, предсказать че будет нельзя ?-  пробасил Василий.
-Ты слышала,  про участкового?- испуганно спросил Петр.
-Слышала,- его волнении передалось мне.
-Вот так-то. Не пронесло. Вот, этого боялся Павел Иванович. Нужно ему сказать, предупредить, может  тогда в дом уже, не зачем идти,- быстро, быстро говорил Петр.
Я молчала. Получалось, что все,  о чем беспокоился Павел Иванович,  произошло. И это было не радостно. Я не боялась, но что-то мне захотелось домой.  Правда или не правда, это все, а я хочу домой. И интерес пропал ко всяким чудесам и тайнам. Всеобщий страх действовал на меня угнетающе.
- Да, погоди  ты Петр боятся,- как можно спокойней сказала я, пытаясь его успокоить, хоть как-то,- Да бычка могли,  на мясо, украсть   наши обычные люди,  из нашего измерения или как там, из нашей яви. Причем тут  Сущности? Ты не торопись пугаться.
-Да, я и не пугаюсь,- Петр   пытался выглядеть спокойно, - просто Павлу  Ивановичу сказать то нужно.
- Так и скажем,- улыбнулась я,- а утром, мы с тобой, на автобус и домой. Грибов сухих Татьяне привезем. Тебе Павел Иванович  пиво свое дал?
-Дал, дал,-  отрешенно проговорил Петр, -  три бутылки налил. Они в этом… в рюкзаке. А что он, так долго не идет?
Петр был почти, вне себя. Я начала на него злиться- из-за него и я стала сильно волноваться. Но успокаивать его  я не стала. Пусть переволнуется и сам успокоится, это иногда лучше. Что же за деревня-то у них, такая была. Волнение мое  возрастало.
Пришел Павел Иванович, вместе с Громом. Они зашли в комнату, Гром сел у порога на хвост, а Павел Иванович внимательно осмотрел нас и улыбнулся.
- Что, нагнал я на вас жути?- он сел на кровать.
-Василий сказал, что у участкового…-начал Петр.
-Да, он мне сейчас рассказал, про бычка- сказал спокойно Павел Иванович, но улыбка его исчезла,- Генка Василенко, участковый,  сам решил хулиганов-то поймать. В Федькином доме засаду устраивал. Сидел там один. А сколько сидел, ник-то не знает. Герой. А что ему, еще делать, он же здесь и власть и защитник. Хотел с ним поговорить, а он в другой деревне. Заночует наверно. У него участок-то - три поселка. Многовато, но  такие у них,  в милиции, нормы.
-Так и что,  сущности разбежались?- спросил Петр.
-Да, кто их знает, может да, а может, нет. Смотреть нужно. Вот, днем за конусом съезжу и пошукаю их в округе, может, и найду кого. А может, местные бычка-то съели?- Павел посмотрел на меня,- Ежели утекли- найдем. Сообщу  своим.. и изловим или…
-Кому своим?- спросила я.
-Так, сотоварищам по хобби. Коллегам значит. Я ж не один по явям- то лазаю . Не один. -Он задумался,- Ну, что? Кто со мной?
-Я,- сказали одновременно я и Петр.
Петр был очень взволнован и бледен. Павел Иванович посмотрел на нас, поразмышлял.
-Ну и ладно пойдем все, в четвером, -он немного помолчал и добавил,- Петр, если страшно станет, это нормально. Но только, ты сразу уходи из дома и иди сюда. Но отсюда не уходи. Лучше было бы конечно, чтобы ты в лодку пошел, к воде, но думаю, что ты ее не найдешь. А я попрошу Зинаиду  лампочку над дверью не гасить. Вот на свет и придешь. Договорились? Это и тебя касается Людмила,- он посмотрел на меня.
Мы согласно кивнули головой.
-Ну, тогда, пошли,- Павел Иванович встал,- Гром-рядом.


Глава 17.

Федькин дом.


Мы вышли из дома. Во дворе  стоял Василий, над дверью горела лампа.
- Ну, с Богом, Павел Иванович, - сказал Василий,- Удачи вам, -он посмотрел на нас,- возвращайтесь скорей, у меня самогоночка на кедровых орехах настояна. «Кедровка» называется, отметим …
- Так может, по сто грамм?- предложил очень тускло Петр
- Нельзя, милый. Нельзя ни сколько,- Павел посмотрел на Василия,- вы свет этот не гасите, пусть горит.
- Хорошо, -сказал Василий,- А может, мне на машине рядом стоять, возле дома? На всякий случай. А? Я мигом,  свой «УАЗик» выгоню.
-Машину? - Павел Иванович  подумал, - Машину, пожалуй, лучше. Выгоняй, только ближе ста метров к дому не подъезжай.
- Так мы давайте,  счас, на машине-то… я вас подвезу и Вы мне покажите, где стоять.
- Ух ты, сервис-то какой-  немного повеселел Павел Иванович,- давай  вези.
Мы  выехали на край деревни.
- Вот он,- указал Василий.
Федькин дом стоял на отшибе,  вдалеке, от остальных домов. Окна в доме светились.
- Во, опять горит,- сказал Василий.
-Все, стой здесь, дальше мы пешком,- скомандовал Павел Иванович, - Гром, рядом.
Мы подошли к дому. Павел Иванович  обычным голосом сказал:
- Я с Громом первый зайду, а вы минут через десять. Если свет гореть будет, то ждите. Как свет погаснет, так заходите. Я буду с Громом разговаривать, вы идите на голос.
И он, позвав Грома, вошел в дом. Я стояла рядом с Петром, его трясло.
-Ты что трясешься? Страшно?- спросила я.
-Нет. Замерз.
Я оглянулась на машину. Василий погасил фары, но габариты горели, и горел свет в салоне.
-Сейчас немного и ты попробуешь "кедровку" Василия,- я толкнула в бок Петра.
- Да, скорее бы,- ответил он мрачно.
В доме погас свет.
-Ну, что пошли, что ли?- обреченно,  пропавшим голосом, сказал Петр.
-Пошли,- я двинулась первая.
Открыла дверь, прислушалась, Павел Иванович говорил:
-Ты Гром, должен понять, что люди, как дети они придумывают игры и в них играют. Вот ты же, тоже любишь играть. А Мир, так устроен, что состоит полностью из игр. И все, кто в нем находятся,  любят играть, поскольку играть всем интересно. Но игры Гром, бывают разные, безобидные и злые. Вот ты когда с Шариком играешь, ты ему ухо кусаешь -он скулит, ему больно. Но это безобидная игра. А вот, если ты мне ухо укусишь, то это, будет злая игра, поскольку  я не собака и мне будет очень больно. А игра, Гром, не должна делать боль. Ты должен понять, что    для каждой особи своя ига. И правила игр могут отличатся. То, что  для одних особей безобидно, для других - смертельно,  может оказаться. Ты это, Гром, должен понимать. Верно.
Я пошла на голос, за мной, я  слышала, шел Петр.  Павел Иванович стоял посреди комнаты, его черный силуэт  плохо просматривался, но на фоне окна он был виден. Я подошла, стала рядом. Через несколько секунд подошел Петр. Даже в темноте  ощущался его страх.  Я прикоснулась к нему, его колотила дрожь. В доме полыхнуло, как от луча фонарика и  все пропало.
-Что это?- спросил Петр.
- Тут, Петр, много такого будет,  на которое ответа не найти, поэтому  на все вопросы я тебе потом отвечу, если смогу. Ты главное уйми дрожь,- очень буднично сказал Павел Иванович,- Мы сейчас  будем играть с Громом в игры, а вы, потом, к нам присоединитесь.
Я хотела спросить, «какие  игры в  такое время и в таком месте?» - но передумала. Решила ждать, что будет.
- Вот и умница, правильно решила,- сказал вдруг чей-то голос.
-Кто это?- спросила я.
-Людмила ты, что-то слышишь?- спросил Павел Иванович.
-Да, - сказала я,- слышу. Тут кто-то еще есть.
- Да, тут их много,- сказал,   тот же голос.
-Все, я то же слышу,- сказал Павел Иванович,- Ну что ж, тогда начну.
Я постояла еще прислушалась, но больше никаких голосов не было слышно.
Опять полыхнул и пропал луч фонарика. Я вдруг подумала, что
 смешно мы выглядим со стороны. Три взрослых человека и огромная собака, ночью в  заброшенном доме стоят и молчат.  Я представила, как это выглядит со стороны и…
 …И я очутилась  посреди ярко освещенной комнаты, а вокруг меня сидели  за партами люди. Это были: Петр, Зинаида, Василий, Баба Клава, Лена. Они все смотрели на меня и говорили, что  снега в этом году, будет очень много.
Откуда то, из далека, донесся голос Павла Ивановича:
-Не ходи за мной, не ходи.
И комната пропала. Появилась улица большого города. По улице, по середине тротуара, шел бычок  участкового, за бычком бежал Шарик, а за Шариком шла Баба Клава.
- За обезьянами пошла,- сказала Баба Клава,- А то Шарик всех распугал.
 Из-за угла Вышел участковый Василенко, он был в милицейской фуражке, он грозил пальцем бычку и говорил:
-Зачем ты веревку перерезал ножом, мог бы пережевать.
Потом, из-за дома, вышел Николай, он засмеялся и сказал:
-А, я в Федькином доме был один и без пистолета.
Опять раздался голос Павла Ивановича:
- Людмила, вернись, не ходи за мной.
Улица пропала, появилась комната. Я увидела саму себя стоящей по середине  комнаты, рядом стоял Петр, сидел Гром. Я подошла к себе и  сказала:
- Снегу будет много, надо сапоги новые покупать.
- Зачем, - сказала я стоящая,- у нас снега не бывает. Здесь всегда лето.
-Где, здесь?- не поняла я.
- Ладно, не волнуйся. Посмотри вверх, видишь окно открылось,- ответили мне.
Я посмотрела вверх, и увидела круглое окно, как на корабле. За окном ничего не было. Было  все матово и искрилось. Рой серых мошек  устремился в окно, но они летели очень медленно.
-Наверно, не успеют все улететь,- сказала я.
- А ты им помоги,- сказала я стоящая.
-Помогу, - сказала я.
 Я пролетела в круглое окно и стала  звать серые мошки за собой. Но это были, уже не мошки, а треугольники. Они царапали мне руки, и я   отлетела, от окна, подальше. Я повернулась посмотреть, куда они улетают, но    очутилась,  в каком-то большом городе. Улицы были пусты, дома были  мрачные. Но все было очень чистое и новое. Как будто только, что их построили. На одном доме висел большой телевизор. В телевизоре показывали фильм.  Я, уже, видела  этот фильм, но забыла про что он. В руках у меня оказался пульт .  Я переключала каналы, но все шедшие программы были мне знакомы.  И город мне был знаком, но я забыла, как он называется.   Я шла по улице,  и улицы были мне знакомы. Я переключила канал и поняла, что могу переключить и город. Я переключила город. Вот  я иду, уже, по другому городу. И он, то же мне знаком. Вот на крыше дома названия города.  Там буквы, они мне знакомы буквы, но я забыла их . Я пытаюсь вспомнить  буквы и не могу. Наверное, я теряю память, такое бывает, когда много работаешь.  Нужно меньше работать.  Я знаю, где я работаю, но я забыла, как это называется. Я шла по городу и ничего не могла вспомнить. Да, но я знаю, кто я!  Я сейчас вспомню кто я. Ах, да!  Я из того фильма, который я забыла. Но я его видела, он мне знаком.  Зря я выбросила пульт, он мне нужен. Он очень нужен.  Но, только я забыла, зачем он мне нужен? А, как же я буду жить, если я ничего не помню. Нужно  мне что-то вспомнить.   Кто я ?  Я должна вспомнить себя,  я же вот, иду  по  улице и ее название мне знакомо. Я сейчас вспомню. Где-то послышался лай собаки.  Собака… она же какая? Она с хвостом.  С хвостом и ушами.  Послышался голос, очень знакомый голос. Голос… Что он говорит, этот голос?
-  Людмила,   тебя ждет Гром,
Кому это, он говорит?  Я не вижу здесь ни какой Людмилы. И  где гром?  Когда город с крышей… Опять лай собаки.  Собака … Это собаку зовут Гром. Это она лает… А Людмила это я. А, этот город Омск.   И фильм этот, я видела.  Он… он….  не помню. Ну и ладно, я хочу увидеть собаку.   Опять голос:
- Гром тебя зовет, он хочет с тобой играть
 Я вспомнила чей, это голос! Это голос Павла Ивановича, он еще Ыч. Но Гром серьезная собака, он не играет . Я увидела Павла Ивановича. Он шел по реке, вода слегка рябила.  Он говорит:
- Ты Людмила, должна представить   Петра, он  стоит рядом с Громом и держит тебя за руки.
Петра? Петра?  А-а, Петра!  Я представила Петра и большую собаку с отвисшими ушами, это Гром. 
-Четче, четче представляй – говорит голос ,- не ленись.
 Я напряглась. Почему-то, стало очень страшно.  А вдруг, у меня не получится представить? И я не вспомню этот фильм?  Я напряглась,  но  страх охватил меня.
- А чего ты боишься?- спрашивал голос.
-  Я…  Я не знаю… я не помню фильм.
 - А  и не надо.  За то, ты помнишь кто ты.  И ты  помнишь Петра и Грома.  А это, очень много. Ты   не бойся, сосредоточься.  Мы  уже, давно тебя ждем .
 Я сосредоточилась и  очутилась в  комнате .  Рассвет пробивался сквозь окна. Рядом стоял Петр, он был бледен. Гром терся о мою ногу. И улыбался Павел Иванович:
 –Ну и умница, вот и хорошо, что ты к нам вернулась, вот попей воды, попей милая,- он подал мне бутылку с водой. Я  поняла, что очень хочу пить. Вдоволь напившись, я спросила:
-А почему светло?
- Потому что, уже семь часов,- ласково говорил Павел Иванович.
- Как семь часов? Мы же  в час ночи пришли?- удивилась я. Но  я была очень рада, что я все помнила.
-Да мы пришли в час ночи, а сейчас уже семь часов утра. Ты очень долго гуляла,- улыбался Павел Иванович.
-Я долго гуляла?- я ничего не понимала,- А сущности?
-Сущности ушли. А ты их разве не видела?- удивился Павел Иванович.
-Нет, а какие они?
- Они разные. Каждому видятся по-разному. Иногда серыми кристаллами, иногда  прозрачным переливом воздуха, иногда серебристым туманом, иногда ярким светом  и черными полосками. Ты что видела?
-Не знаю, я много всего видела. Я участкового видела. Его бычка и много другое.
-А еще, что  видела?- спрашивал Павел Иванович
- Не знаю, что-то видела, а что не знаю.
- Ну и ладно, пошли в дом, - Павел Иванович обнял меня за плечо,-  Отдохнем немного, перекусим.  Ну что, Петр, успокоился?
-А сейчас кедровки можно?- глухо  спросил Петр.
-Вот, сейчас нужно. Только, Людмила, тебе нельзя.
Мы подошли к машине. Василий испугано смотрел на меня, как на привидение.
- А я думал, вы там, на речке, пошутили,-  произнес он очень  уважительно.
-Она, Василий, шутит очень редко,- Павел Иванович, сказал это очень серьезно.
-Да, -протянул Василий, - вот тебе и раз плюнуть.


Глава18.

Не мешать Судьбе.


Потом, после завтрака, мы сидели в той же маленькой комнате. Петр, разморенный  кедровкой, дремал сидя. А я пытала Павла Ивановича.
-Что это было?- задала я свой первый вопрос.
- Ты  вошла в другие яви,- ответил спокойно он.
-Как я вошла, я же не умею?  Да  и я ничего не делала?
-Не знаю как? Но вошла. Я тебя еле нашел. Скорее всего, ты пошла за мной.
- А как это?- я ничего не понимала.
- Я не знаю, но думаю, что ты это можешь делать очень легко. Я еще тогда удивился, когда ты  Нуню услышала. Его из людей, кроме меня никто не слышал. Даже  мои коллеги и те, не все слышат, а ты услышала. И когда ты  в яви стала проникать, я то же очень удивился. Хотя, мог и предположить, уж коли,   с Нуней такая оказия получилась.
- Но как, я же совершенно ничего не делала, да я и не знаю, что делать-то нужно?
- Видишь ли, у каждого человека происходит все по-разному. Кто-то годами тренируется, кто-то меньше, а у кого-то все происходит просто- раз и все. Это так определено. И тут сравнивать, конечно, можно, но трагедии делать из сравнения не нужно. И уж, тем более, не нужно этим  гордиться. Ты посмотри вокруг. Это везде и всюду. Кто-то учиться годами и достигает задуманного, а кому-то для этого нужны всего лишь месяцы. Хоть где: в музыке, в живописи, в литературе ну и, тем  более, в бизнесе. И это ни у кого не вызывает ни вопросов, ни раздражения. Это стало привычным. Говорят у того талант, у этого дар. Вот у тебя, тоже видно, талант или дар. Для  создателя  нет разницы- между талантом художника и талантом провидца, между  полководцем и  микробиологом. Нет. Ему все это делать из одного материала.
Вот женщина прекрасно готовит  борщ, это талант, но это привычно и изумления не вызывает. А вот женщина видит ауру и по ауре считывает прошлое и будущее, Это необычно и все изумлены. А это, все из одного арсенала. Более того, я тебе скажу, что абсолютно все таланты заложены в каждом человеке. В каждом из нас. Весь арсенал. Все известные и, намного больше, неизвестные дары и таланты. Да, как угодно их называй.
- А почему же тогда не все живописцы и гениальные композиторы или..- я запнулась.
- Все  заложено в нас, да только мы не всеми ими пользуемся. Почему? Не хотим! Мы торопимся, мы пользуемся лишь тем, что само вываливается наружу. Мы не смотрим в глубь себя. Даже то, что  выпадает наружу, подбираем не всегда. Мы так торопимся жить, что не живем. Мы  боимся потратить время на свое развитие, нам его не хватает и его действительно не хватит. Мы не хотим тратить время, чтобы купить билет на поезд и поэтому ходим между городами пешком. И конечно нам не хватит время. Мы столько времени тратим на размышления над смыслом жизни и ее целью, что не замечем саму жизнь. Мы   все время живем с оглядкой, на других, мы сомневаемся в себе, мы ищем учителей и  возносим их на пьедестал. Но обучатся у них,  у нас нет времени, терпения. Наши желания краткосрочны, Мы хотим ВСЕ быстро. У нас не хватает времени жить счастливо.  Мы отбрасываем старых учителей и вновь ищем других. Находим и все повторяется. Мы ни в чем не уверены. Не верим себе, свои глазам. Зато верим другим, хотя  и сомневаемся. Но  количество верующих  прямо пропорционально вере, но не истине.
Мы осуждаем пороки и скрытно сами их совершаем. Мы верим, что за  плохое  люди будут наказаны, но думаем, что для нас будет послабление. Совершив дурной поступок, мы не каемся, не просим прощения, не обещаем больше, так не поступать. Нет! Мы изощренно, стараемся найти  оправдательные причины и мотивы.  Каждый в глубине души считает, что он избран, но его веры не хватает для того, что бы он стал избранным.  Наше отчаяние располагается ближе Веры в себя.  И это основной порок.  Но, это все,  есть наша жизнь. Она  нам дарована, с полным комплектом  всего, что необходимо, для  счастья. Свое предназначение мы, все равно, исполним, но от нас зависит счастливо, это сделать или нет. Все судьбы людские  создатель  сделал изначально счастливыми.  Так зачем же  нам их ломать?
- Так постулат: « Да по вере вашей вам и воздастся»- это, про какую веру? Разве это, не о вере в Бога?- удивилась я.
- А, ты сама, как думаешь?- он хитро улыбался,- Вера в Бога и вера в себя, это одно и то же.  Разве здесь, есть  противоречия?
-Но, а как же, тогда с предопределенностью человека? С его, заведомо определенной, Судьбой?- удивилась я.
-А, по-твоему, верить в себя, это крошить и переделывать  Мир? Предвосхитить свои возможности, своей верой, и уничтожить все,  в том числе и себя? Бог создал человека мыслящем. Он не вложил в человека все знания, но он оставил способность к развитию. Потенциал огромен, возможности есть, одна беда –жизнь коротка. Все познать за одну жизнь не успеть. Мы это осознаем и с этим смирились. Но коли так, то нужно понять и смириться  и с тем, что мы есть,   лишь звенья в длинной цепи общего познания людей. Мы начальные звенья и конец этой цепочки нам не виден. И, более того, мы не можем даже предположить, какой длины эта цепь? Разве это не очевидно?
- Но тогда зачем мне вера в себя, во что и зачем,  я должна верить, если я лишь, расходный материал для будущих познаний, которых я не узнаю и, до которых мне, по большому счету, дела нет?
- Тебе дела нет, как раз, «по счету малому». А «по большому счету», ты должна стремиться, что бы и ты, и твои, в нескольких коленах, потомки,  увеличивали звенья цепи познания, и приближались к ее, бесконечно далекому, концу.  А вера тебе нужна для того , чтобы верила, что без тебя , без твоего участия, этот процесс замедлиться.  И что бы ты верила, что это тебе по силам. И что бы ты верила, что ты достойны своей Судьбы и твои потомки, да и все люди,  достойны будущего, которое мы сами создаем. Да по программе. Но кто сказал,  что эта программа плоха? Это программа создала нас.  А мы? Разве мы плохи? Эта программа, заложила в нас способность иметь детей - разве это плохо? Эта программа,   дала нам способность любить - разве это плохо? Эта программа,  дала нам возможность мыслить - разве это плохо?  Верить  в то, что Создатель не ошибся, возложив на тебя такую ответственность. Верить и стараться не обмануть его ожидания. А  критерием, твоих  поступков, будет твоя счастливая жизнь. А, уж коль, она не так счастлива, так поправь свои дела, измени свои мысли. Неприятности и  неудачи, это  тесты твоего  образа жизни.
- А, что я должен изменить в своем поведении, чтобы жить, в соответствии, со своей Судьбой и быть, при этом, счастлив?- неожиданно спросил Петр.
- А, я думала, ты спишь?- удивилась я.
- Да, что-то не спиться, нервы  возбуждены и «Кедровка» не помогла,- улыбнулся Петр.
- Чтобы изменить свое поведение нужно изменить  или откорректировать свои цели, ориентиры. Иногда, это  очень сложно, а иногда нет. Иногда цели верны,- Павел Иванович  посмотрел на Петра,- Вот тебе, как раз Петр, цели менять не нужно. У тебя, по-моему, все правильно. Но,  абсолютно точно, ты только сам  поймешь. А  жить, я уже говорил, нужно  внимательно ощущая окружающий Мир. Понимать его подсказки, его замечания и править  свои поступки. Вот и все. Не  обижаться на него, не  бороться с ним, а слушаться.
- А, как научиться видеть его подсказки. А вдруг, это не подсказка, а провокация?- допытывался Петр.
-  В программе Мира, не предусмотрены провокации. Они ему бы дорого обходились. Мир, состоящий из бесчисленного множества элементов,   не обладает возможностью к провокациям. Это иррационально. А Мир – рациональная система. А научиться не сложно. Если появилось желание, это уже, считай, ты начал учиться. А теперь, нужно проанализировать свою жизнь, выделить те моменты, которые тебя раздражают или огорчают, и посмотреть на них  очень и очень отстраненно. Без эмоций.  И, если это удастся, -погасить эмоции, то ты легко увидишь, как  избежать  нежелательных ситуаций и добиться положительного. Ну, про знаки  и тесты я  говорил. Все  остальное  - это навыки, которые ты приобретешь со временем. Но хочу тебя предупредить, что изменяясь, ты изменишь и свое окружение. Будь готов к этому.
-Да,- сказал Петр,- все простое, всегда очень сложно.
-Да нет,- Павел Иванович возразил,- Как раз все сложное - очень просто. Вспомните, когда вы детьми, первый раз увидели книгу, вам ведь, тоже казалось очень сложным научиться читать. А разве это так? Или скажем иностранный язык. Сначала,  кажется недостижимым, потом, узнаем некоторые правила, обнаруживаем закономерности, находим тождество и все. И он хотя  не прост, но достижим. Проходит еще, немного времени и  вы уже, удивляетесь, почему раньше считали его  трудным. Пока не знаешь сути и структуры вопроса, он кажется сложным и загадочным.
- Выходит,  люди, в этом Мире, потому страдают, потому что у них, не те  жизненные ориентиры?-  подытожила я.
- Причина не единственная, но  важная. Вот вы, когда-нибудь задумывались, как создают или создаются  кумиры? Нет. А вот  смотрите.
Ну, к примеру: Вот скажите, кто  первым в мире  изготовил  стул? Придумал и сделал? Не знаете? И я не знаю.  Нет, можно посидеть в библиотеке и, перелопатив множество книг, найти, но дело не в этом. Это совершенно неизвестное имя. То есть забытое. А ведь, стулом,  до сих пор, пользуются и, еще долго, будут пользоваться. Но первого, кто его сделал, мы забыли. За то помним Александра Македонского- завоевателя  уничтожителя людей. Помним и знаем Наполеона,  и множество других завоевателей. Почему?  Какая от них польза  потомкам? Что они сделали полезного для людей? Изменили границы, поработили народы, ценой жизни огромного количества людей. Вот ведь парадокс: этот мастер принес людям пользу,  но его мы не помним,  а эти  тысячами умертвляли людей  и мы их помним. Более того, они  кумиры многих. Их жизненный принцип- идти по трупам  к цели, которая  не нужна потомкам, поскольку в ней нет пользы, многих восхищает! Им стремятся подражать.  И таких примеров можно найти массу. Нет…   я не осуждаю людей. Кто я такой?  Я сравниваю  и размышляю. Это к вопросу об ориентирах.
- Павел Иванович, а вот вы  какие для себя  поставили цели?- спросила я.
-Мои цели?- он улыбнулся,- мои цели –это мои цели. Ты лучше расскажи-ка, что ты сделала и, о чем подумала  там, в доме, когда за мной устремилась? Нужно разобраться, а то боюсь, что вылетишь  из нашей яви, а меня рядом не будет. А возвращаться нужно.
-Да ничего я не делала,- я стала вспоминать, - стояла, как дура в темноте. Еще подумала, что наверно мы смешно со стороны выглядим.
- И что? Ты стала смотреть себя со стороны?- спросил Павел Иванович.
- Ну да, я попыталась представить, но не получилось,- вспоминала я,- Зато я на уроке была, и там мне сказали, что нынче,  будет много снега.
-Ну, все понятно. Теперь я понял, как ты  проникаешь в другие яви,-  обрадовался Павел Иванович,- Можно  и так, как ты сделала, представила себя со стороны. Это хорошая техника, она очень обширная. С тренированным воображением можно начинать  с представления себя, а затем   проходить куда захочешь.
-Куда- куда захочешь?- не поняла я.
-Да хоть куда. Главное не куда уйдешь, а как вернуться?- проговорил он,- Так вот, пока не научишься управлять собой,  чтобы  возвращаться,  ты должна сделать следующее.Если задумаешь  вдруг погулять и посмотреть на себя со стороны, да и на других, перед тем, как  отправиться гулять, ты должна  сама  себе дать  программу или,  как говорят, установку. Как это делается. Ты мысленно или в слух  произносишь: «я даю себе установку( можно: приказываю себе) при  моих странствиях по другим   средам обитания  отличным от моей, вернутся назад в свою среду и в свое время не позднее ,чем через пять минут времени прошедшего в моей среде».
И  все! Не более пяти минут. Запомни не более. Лучше если ты пока вообще не будешь  там шастать. Понятно? Лучше конечно, что бы кто-то рядом стоял, а то среда среде - рознь. Сложно все это и опасно. Не для баловства все это, хотя и кажется вроде безобидно.
- А вы сейчас, что будите делать?- спросил Петр.
- Так я сейчас, за конусом  съезжу, посмотрю, что, да как, а там  и определюсь.
-А, что это за конус?- спросила я.
-Это конус созерцания. Или я его еще призмой зову. Я его  схему в одной книге нашел и сделал. Он из слюды делается, по  старой технологии. При наличии  иных сущностей конус меняет свои цвета. Хорошая вещь. Хранить его нужно в темноте,- Павел Иванович поднялся, ну все вы тут отдыхайте, скоро уже на автобус. А я вещи ваши из лодки принесу. Мне Василий поможет, - он немного помолчал,- Да! И еще. Ты Людмила шипко не бойся. Одна, ты далеко от нашей яви не уйдешь. Это тебя занесло, потому что ты за мной увязалась,  по моим окнам проходила. А одна далеко не пройдешь. Так что не бойся, но  будь осторожна.
- А что будет, если  не вернешься?- спросила я.
- Ну не вернешься и не вернешься. Там и зависнешь, будешь жить там и ни когда не вспомнишь, что жила здесь,- резко ответил Павел Иванович.
- Нет, а здесь, что будет?- не поняла я.
- Здесь, от тебя останется сопливое, слюнявое, безмозглое существо,  которое будет ползать по полу в своих испражнениях, поскольку оно даже ходить не сможет. Но если далеко уйдешь-исчезнешь,- сказал он и вышел.
- Ни хрена себе, перспектива,- проговорил Петр,- Ты Людмила с этим завязывай.
-Да я и не развязывала,- подумала я.


Глава 19.

Ни дня без приключений.

В полдень мы сидели в автобусе. Пассажиров не было, мы сидели  вдвоем. Водитель подождав, больше  положенного,  подитожил:
- Все, больше уже не могу ждать. Да и не придет, наверное, никто. Воскресенье. В субботу народу не пропихнуться, а  в воскресенье нет никого. Оно и понятно- завтра на работу. Наверное, воскресный рейс отменят, выручки-то нет. А вы, значит, прям из Омска?- спросил он.
-Да, - ответил неохотно Петр.
- А где работаете?- любопытствовал  водитель.
- Сервис цент «Берендей». Слыхали, такой?- ответил Петр
- Не-е! – протянул Водитель, - я Омск плохо знаю. Вот тетка там, у меня- она хорошо знает. Та все  улицы и переулки. Она всю жизнь проработала на заводе СК. В нефтяниках живет. А, я плохо знаю. В городе жить хорошо, только газом пахнет.
- Газом в «нефтяниках» пахнет, а  в «чкаловском» не пахнет,- возразил Петр.
- Может быть,- охотно согласился водитель.
Взревел мотор, и мы поехали. Очень хотелось спать. Возбуждение потихоньку улеглось и клонило ко сну. Положив, голову Петру на плечо  я задремала.
Проснулась я от толчка. Автобус резко затормозил и я, чуть не слетела на пол. Чертыхаясь, водитель хлопнул дверью и вышел наружу. Слышно было, как он   легко перешел на русский народный мат. Я поднялась и посмотрела в окно. Около водителя стояло шесть парней, они были  пьяны. Видно они  вышли на дорогу перед автобусом и  водитель был вынужден резко остановится.
-Похоже, у нас появились попутчики,- сказал Петр.
Я прислушалась, Парни  требовали, что бы их отвезли в какую-то  Жуковку, что у них там, есть друг. Объяснения водителя, что это рейсовый автобус и не может ездить, куда угодно, их не убеждало
- А, че тебе надо?- спрашивал один, - водки? Вот, на, -он протянул две бутылки водителю,- Или денег? На деньги, - он протягивал водителю две сотенные.
- Ты пойми, отец,- говорил другой, -ну, друг у нас там. Ну, че тебе десять километров  расстояние?
- Да вы поймите, у меня график, меня с работы из-за вас выгонят,- отбивался водитель
- Да брось, ты, я что ли водителем не работал?- говорил тот, что с водкой,- скажешь что скат на выстрел или  карбюратор засорился. А мы тебе денег дадим. Не обидим.
- Но у меня пассажиры,-  привел последний довод водитель.
- Так, пассажиров мы уговорим. Они что,не люди что ли?- сказал самый маленький из них,- открывай калитку Батя!
Парни, смеясь и толкаясь, ввалились  в автобус.
- Ха! Пассажиры. Мужик с бабой и все?- удивились они.
- Уважаемые пассажиры,- начал маленький,- вы же не будете возражать если…,- он запнулся,- Батя! Тебя как зовут?- спросил он водителя.
-Иван Семенович,- зло буркнул водитель .
- Уважаемые пассажиры,- вновь начал маленький,- вы же не будете возражать, если Иван Семенович отвезет нас в Жуковку? Это всего десять километров от сюда.
- Ребята вы откуда такие веселые?- миролюбиво спросил Петр.
- Мы, земляк со свадьбы,- сказал парень в синей куртке и с синяком под глазом,- Два дня гудели, пока всю водку не выпили, а счас к другу едем.
-Постой, Витек, граждане еще не ответили,- остановил парня с синяком, маленький.
- Да пошел ты, со своими выкрутасами, блин, ты лучше земе с бабой водки плесни, за здоровье нашего Санька. Пропили мы Санька,  зема,-  Витек с дрожью в голосе  рассказывал Петру,-Все. Теперь он у Людки под каблуком будет. Давай, наливай! Че телишься, блин?
- Ну что? Куда едем?- обреченно спросил водитель .
- Да, уж давайте отвезем их,- сказала я ,- Коль, уж так к другу приспичило
Я понимала, что отделаться, от парней не удастся.
- Во, правильно, говорит женщина,- обрадовался тот, что был с водкой,- гони батя, вдоль по питерской.
-Не, ну кто-нибудь нальет водки, блин, или нет?- капризно  вопрошал Витек.
Парни достали одноразовые стаканчики, налили водки.
Витек протянул по стаканчику мне и Петру:
- Давай зема,- за Санька,- А жену-то, как зовут?- он посмотрел на меня.
- Людмила,- сказала я.
-Во, блин!  Тоже Людмила!- изумился он. –Это же надо, а? И у Сашки –невеста, то же Людмила.
Все довольно загалдели.
Петр выпил, а я  немного пригубила.
- Не, так не пойдет,- возмутился Витек,- пей  все! А то Саньку счастья не будет, если водка останется. Правда, мужики?- он оглянулся на остальных парней. Его дружно поддержали.
- Да, я не могу,- отказывалась я.
- Нехорошо это. Че делать будем, Зема? – спросил Витек и его лицо перекосила нехорошая улыбка.
- А ты, что хочешь?- спокойно спросил Петр. Он сидел с краю и, в упор, смотрел парню  в глаза. Витек смутился:
- Ну, я не знаю,- мямлил он.
Петр взял мой стакан и выпил оставшуюся водку.
-Так сойдет, зема?- спросил он.
Витек молчал, а парни удовлетворенно загудели.
-Правильно, это по-нашему, по- мужски,- сказал маленький.
 Парни разместились около кабины водителя, а мы сидели в середине автобуса. Высокий, у которого была водка, по очереди, налил всем   в пластиковый стакан и  друзья  дружно выпили.
- Вот сейчас и образуется окошко,- тихо сказала я и улыбнулась,- и сущность  сейчас ввалиться.
- Нам и этих сущностей хватает,- засмеялся Петр.
-А чего ты лыбишься?- неожиданно агрессивно спросил Витек и уставился на меня.
Парни притихли и непонимающе глядели, то на Витька, то на меня.
-Брось, Витек,- сказал маленький,-   едут люди и пусть едут. Это же его жена.
-А, мне плевать, кто она,- Витек входил в раж,- пусть не лыбится. А то, пить она отказывается, блин, а че тогда лыбится?- он посмотрел на Петра,- Нет, Зема, это не порядок. Ты водку нашу пил? Пил. А че твоя баба над нами смеется? А?
- Зема, ты остынь,- Петр говорил совершенно спокойно,- ты свою водку предложил сам. Так? Так. Я не просил, как бомж, плеснуть. Так? Так.   И выпил я Зема, за Санька- другана твоего.  Правильно? А то, что баба моя смеется, так это она  надо мной смеется.  И это Зема, извини, мое дело. Она же моя жена? Правильно? И че она смеется, это  то же мой вопрос, а не твой Зема. Правильно?- Петр развел широко руки и улыбался.
Витек  ошалело соображал. Парни зашумели одобрительно. Доводы Петра им показались убедительными.
Почувствовав накаленность обстановки, водитель решил  ее немного остудить и сказал:
- Че шумите-то? Вон она Жуковка, уже видна. Километра три осталось. Там и друг ваш дожидается.
- А, ты  пидор, заткнись!- неожиданно  вскипел Витек, - Ты нас сегодня весь день катать будешь. Столько, сколь я тебе скажу,- он наклонился к водителю,- понял? Сука старая.
-Ты че? –удивился водитель,- Он че у вас больной?- спросил он парней.
Парни испугано смотрели на Витька.
-Кто больной, падла?- Витек подскочил к перегородке и с силой ударил кулаком несколько раз  по голове водителя. Автобус резко затормозил, водитель открыл  дверцу и выскочил из машины.
-Ты че, Витек? –спросил высокий,  который разливал водку,- Водила то, че тебе сделал?
-Засохни хрящ, - Витек выдернул у него из кармана бутылку, зубами сорвал пробку и  сделал несколько глотков из горлышка. Потом он посмотрел на меня:
- А теперь ты, сука, улыбчатая!- зло проговорил он,-счас ты у меня, по-другому улыбаться будешь.- Витек достал из кармана нож и картинно распахнул куртку.- Ну, что мужики пустим эту бл… по кругу а?
Мужики ошалело смотрели на Витька.
- Ты Зема, можешь там обождать,- Витек показал Петру заднее сидение автобуса,- это  интересно будет. Ты такого еще, не видел.
- Сиди тихо и спокойно,-   негромко, сказал мне  Петр  и отодвинулся к краю.
-Нет, Зема,- Петр встал,- твой вариант мне не нравится. Найди себе бабу и забавляйся с ней, хоть  один, хоть всей компанией.
- Во, блин, смелый что ли?- Витек хищно  улыбнулся,- Хрящ, как думаешь вдвоем, с тобой, мы его отоварим?
Хрящ, глотнул, из  той же бутылки и  вытерся рукавом.
- Легко,- сказал он,- и взял в правую руку пустую бутылку, которая валялась на полу.
- Ах, вы гавнюки!- кричал с улицы водитель,- я сейчас  людей позову!
- Ну, что орлы?- поигрывая ножом, говорил Витек,- сейчас  будет весело. Кто откажется  бабу трахать, я тому личико-то попорчу. Понял Славик?- он схватил за ворот маленького.
-А я че? Я не возражаю. Я согласен,- лепетал Славик.
- Ну, тогда будешь первым,- Витек подтолкнул парня .
- Так, че я-то первым? Так и…это…  мужик-то вон,- Славик упирался.
-Не хочешь? – удивился Витек,- А кто хочет первым?- он оглядел притихшую компанию
- Ты, наверное,- сказал Петр.
- А, ты еще подкалываться, сука?!- взревел Витек,- Хрящ бей! –скомандовал он и бросился на Петра, выставив вперед, руку с ножом.
Петр легко схватил его руку, отвел ее в сторону, она хрустнула и повисла. Витек заорал  и закрутился на месте. Подбежавший Хрящ замахнулся бутылкой, но  Петр ударил его  кулаком в лоб. Хрящ упал  на спину и, из ушей, у него потекла кровь.
-Петр,  Петр, не убивай их!- закричала я.
Мой крик, внес панику в ряды оставшихся парней. Двое из них,  шустро перемахнув перегородку, выскочили на улицу через место водителя. Славик упал на колени и просил:
-Дяденька, миленький не убивай меня!
Петр взял его за шиворот и рукой поддал под задницу, Славик упал на живот и завопил:
-Убивают, убивают!
Витек  присел около двери и  ревел от боли. На полу лежал в беспамятстве Хрящ, рядом валялся нож. Петр поднял нож и легко, как спичку отломил лезвие от рукоятки.
Один из парней забился между сидениями, от него запахло мочой.
Открылась большая задняя дверь и, в автобус, вбежал водитель, держа в руке монтировку. Увидев,  парней лежащих на полу, он разочаровано вздохнул.
Я посмотрела в окно: в направлении Жуковки,  оглядываясь, резво  бежали два парня.
-Ну и что, сейчас с этим дерьмом нам делать?- спросил водитель и замахнулся на, стонущего Витька.
-Отвезем до деревни, а там выпустим, пусть идут к другу,- сказал Петр.
 Он наклонился, поднял Славика и посадил его на сиденье. Внимательно глядя ему  в глаза,  сказал:
-Ты, вроде, самый сообразительный. Найдешь в деревне врача или фельдшера, пусть он Витьку руку  соберет. Не затягивай с этим, а то не соберет руку и Витек будет калекой.
- Сука, Сука!- заорал Витек.
- Еще раз вякнешь- вторую сломаю,- убедительно пообещал Петр.
- Не повезу я эту шваль, в деревню,- возмутился водитель.
- Нужно, Иван Семенович,- спокойно сказал Петр.
Водитель забурчал, что-то под нос, завел автобус и поехал к Жуковке.
Выгрузив на краю деревни, парней, Иван Семенович, не мешкая, развернулся и мы поехали в райцентр.  Через некоторое время, я уже спала, болтая головой и опираясь на плечо Петра.

В райцентре, мы купили билеты на   Омск, затем зашли перекусить в «Пельменную».  По помещению пельменной, носилось тучи мух и  всевозможных мошек. Я вспомнила, как я помогала мошкам вылетать  в окно. Потом я вспомнила, что видела мошек над головой Николая, там,  у Павла Ивановича, во дворе.
И здесь  до меня дошло, что это  были за мошки, над  макушкой Николая.
Теперь я понимала,  от чего рыкал Гром.
Я похолодела. Я рассказала Петру. Он стал мрачный. Что-то нужно было делать. И я решила  вернуться. Я убедила Петра ехать в Омск, а то  Татьяна  розыск объявит. А я, через день-два, то же, приеду. Петр согласился, но сказал:
- Если через два дня не приедешь, я приеду в Александровку на машине.
Но автобусов в Александровку,  в этот день, больше  не было. Кое-как, мне удалось уговорить одного парня на «жигуленке», за пятьсот рублей,  отвезти меня в Александровку.
И опять я в Александровку въезжала ночью.


Часть 2.

Гости.

Глава 1.

Исцеление.

В Александровке я, кроме Василия и Зинаиды, ни кого не знала. К ним я  и пошла. У ворот горела одинокая лампочка.
Стоило мне только приоткрыть двери, как две огромные собаки, на длинной цепи устремились ко мне. Я в страхе закрыла калитку. На лай собак вышла Зинаида. Она  очень удивилась, увидев меня, и сказала, что Василий и Павел Иванович еще не  вернулись.
Возвращение мужчин я ожидала на кухне. Зинаида   сидела со мной, угощая чаем и  выпечкой. Я надеялась дождаться Павла Ивановича.  Я не могла сказать Зинаиде  причину, по которой я вернулась.
-Они, возможно, вернуться утром,- сказала Зинаида,- давайте я вам постелю в зале.
Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. День выдался насыщенный событиями и я,  буквально, валилась с ног. Но я хотела дождаться   возвращения Павла Ивановича. Я не могла оценить  опасность ситуации с присутствием на заимке сущностей, и очень волновалась.
- А что женщины, он их не лечил?- спросила я Зинаиду, что бы  как-то отвлечься от  неприятных мыслей.
-  У него было мало времени, но он  заставил их готовиться к лечению,- ответила она.
Как это готовиться?- заинтересовалась я.
- Он сделал им какой-то  отвар из трав, и они сейчас должны пить два дня и ничего не есть,- Зинаида стелила мне на диване,- Он говорит, что исцеление должно начинаться с освобождения  тела от всего плохого и плохих  мыслей то же.
-А потом?-  я не отставала.
- А потом он будет их  лечить, если  увидит, что тело освобождено,- улыбнулась она.
- А вы видели, как он лечит?
- Нет, он всех выгоняет, когда лечит. Но женщины рассказывали, что он стоит,  закрыв глаза, а потом, говорит, что бы они расслабились, закрыли глаза и как только, это происходит, то  все засыпают, а когда  просыпаются, Павла Ивановича нет. А вы разве не лечите?- Зинаида вопросительно смотрела на меня.
-Я?- удивленно посмотрела на нее, но  вспомнив, что  здесь я, как родственница, сказала,- Нет, я еще не лечу.
- А Павел Иванович, сказал, что вы очень хорошо видите и слышите.
- Это, Зинаида немного другое,- выкрутилась я.
Во дворе залаяли собаки и, через некоторое время, в комнату вошел Василий. Он удивился,  увидев меня.
-А, где Павел Иванович?- спросила я его.
-А, он к Федькиному дому пошел,- ответил он
-А, вы меня к нему проводите, а то я собак боюсь?- я встала.
-А он сейчас придет,- улыбнулся Василий,- он сказал, что не на долго.
-Нет, мне нужно быстро, - настаивала я, -Пожалуйста!
- Да, конечно,- согласился Василий,- Что-то произошло?- он немного встревожился.
- Да нет, просто  нужно  поговорить,- неуверенно лепетала я.
Было совсем темно, улицы поселка не освещались. Я постоянно спотыкалась о неровности  дороги. Потом я вцепилась в рукав Василия и пошла немного уверенней. Через некоторое время, мы подошли к Федькиному дому.
-Павел Иванович!- позвал Василий.
Никто не отозвался. Позвав еще несколько раз, Василий сказал:
- Он, наверное, в доме,  а я…- он смутился,- я что-то, боюсь туда идти. Что будем делать?  Ждать на улице?
-Я пойду в дом,- сказала я.
-Может, подождем?- предложил Василий,- Павел Иванович!- еще раз прокричал он.
В ближащий к нам  дворах  залаяли собаки. Где-то  звучала музыка, люди жили обычной жизнью, не ведая, ни про непонятных сущностей, ни про нечистую силу. Мне, опять, показалось  вся наша возня - бредом. Я пошла к дому. Шла я осторожно,  что бы не упасть  и все таки запнулась и упала. Выставив в перед руки,  я упала и почувствовала острую боль в правой руке. Что-то воткнулось мне в руку. Вскрикнув, я встала с земли.
–Что случилось?- раздался испуганный голос Василия.
Я молчала, мне было жутко больно. Я ничего не видела, но чувствовала липкую кровь, стекающую по ладони. Я стояла, зажимая рану на руке, и не знала что мне делать.
Послышались шаги и подошел Василий.
-Что случилось?- снова, спросил он,
-Руку проткнула чем-то,  - ойкая пожаловалась я.
-Ну, и все! Идем домой,- решительно сказал Василий,- Там его подождем.  Он сам, скоро придет.
Мы пошли домой. Я чувствовала, что кровь стекала на землю. Рана болела, боль была жгучая.
-Ну вот, сначала Петр, теперь я,- думала я. Я чувствовала, что  рана была глубокой. Мне стало обидно. И вдобавок еще, я разозлилась на себя.  Было  очень больно и хотелось плакать, да что там плакать-реветь хотелось. Эх, дура я дура.
Мы зашли в дом. От  боли  я почти не среагировала на то, что  за столом, на кухне,  сидел Павел Иванович. Он не удивился, видимо Галина ему сказала, но увидев, мою окровавленную руку, быстро встал,  подошел  и осмотрел. Рана была, как от гвоздя.
-Промыть надо,- сказал он,- Где это ты, так неосторожно?
Зинаида захлопотала, принесла таз и налила горячей воды. Я стала очень осторожно промывать, слегка касаясь ладошки.  От того, что рана была глубокой, от того, что я пошла  туда напрасно, от  боли, от того, что  был, такой  сумасшедший день, от злости на себя, и от  отчаяния   я расплакалась. Я плакала от всего того, что случилось со мной за последние дни, да  к тому же,  еще было больно.
-Что больно?- спросил Павел Иванович.
-Да нет,- всхлипывала я,- обидно.
-Обидно. Обидно, это от непонимания. Ничего, все заживет, все хорошо… все будет хорошо.- Он,  рассматривал мою руку.
-Какой умный! От непонимания,- сердито подумала я и хотела разозлиться на него, но… не получилось.
-Мне нужно Вам,  что-то сказать,- я посмотрела на него в упор.
-Говори,- он стал серьезным.
 Я, в замешательстве, посмотрела на Василия и Зинаиду.
-Понятно. Ну, тогда…  немного потерпи. Сейчас с рукой твоей разберемся, а потом скажешь.
-Так мы  выйдем сейчас,- Зинаида встала и потащила Василия к выходу, - Нам нужно еще и проверить   воду в огороде. Пойдем, пойдем,- подталкивала она мужа.
Они вышли из комнаты. Я рассказала Павлу Ивановичу про вчерашний день, когда приезжали Василий и Николай, про  мошек  над головой Николая и про свое гуляние в явях.
Он выслушал все и помрачнел
- Неприятное дело. Очень неприятное,- проговорил он, - но все равно давай  займемся рукой.
- Надо бы глубже промыть,- сказала я, но я боюсь больно будет.
Был бы новокаин, то…
-Ничего, без новокаина обойдемся,- Он взял мою ладонь в свои руки и посмотрел на меня,- если хочешь, можешь мне помочь.
-А, что нужно делать?- испуганно спросила я,- Я  боли боюсь.
- Я помню, ты мне уже говорила, -он улыбнулся, -Нужно, просто, спокойно разобраться в ситуации: Какой-то предмет, наверное, это был гвоздь, а может проволока,  проник к тебе в руку, нарушил целостность маленького мира. Мира твоего тела, а еще уже- мира твоей ладошки. И нужно, этот мир восстановить.
Как восстановить? Нужно починить все нарушенные связи в ладошке.
-Так, это нужно знать анатомию,- проговорила я.
-Анатомию знать не помешало бы, но можно и  без анатомии  восстановить, -устало, проговорил он.
И только сейчас я сообразила, что передо мной старый человек, который вместе с нами не спит, вторые сутки и, конечно, он очень сильно устал.
-Да еще, какой старый,- подумала я, вспомнив фотографию
- Павел Иванович, может быть, оставим до утра?- предложила я,- А то я очень устала.
- Нет. До утра нельзя, а если устала, то ты можешь закрыть глаза и поспать, а я сам.
-Нет,- устыдилась я,- говорите, что нужно делать. Я буду помогать.
-Хорошо. Представь свою ладошку величиной с эту комнату. Сможешь?
Я попыталась.
-Что-то не получается,- призналась я.
-Хорошо, давай по-другому подойдем,- Павел Иванович задумался,- Ты знаешь, что все    в нашем Мире состоит из маленьких частиц.
-Атомов, или нейтронов,- показала свою осведомленность я.
-Не важно. Атомы, молекулы или еще одно, модное сейчас, слово микролептоны. Не важно. Иногда, опираясь на терминологию, больше путаешься, чем получаешь ясность. Все эти названия очень условны и определяют лишь, значения каких-то не совсем определенных явлений и предметов. Но они необходимы для того, что бы как-то изъяснятся и что бы быть понятым. Но понятым в своем кругу. В этом кругу, эти понятия часто употребляются. Но они  и часто   корректируются и   там, в этом кругу,  уже сложились некоторые неточности и  неверности, но они в этом кругу  известны и понятны. А для большого числа людей, которые не так часто сталкиваются с этими определениями,  процент отклонения и процент неточностей намного больше. Да и знаний  меньше у нас простых обывателей.  Поэтому  понятней будет использовать общепринятые за тысячелетия понятия: очень маленький, мельчайшие. Правильно? Ведь  мы с тобой же, здесь диспут устраивать не собираемся. Я предпочитаю употреблять доступные и понятные  для всех слова. Если бы я какой-нибудь бабе Маше сказал, что бы он представила свою ладошку в виде структуры микролептонов или наоборот:   вокруг микролептоны, а  ладошка состоит без них. Я бы запутал бабу Машу  совсем и не получил результата. Поэтому давай представляй то, что тебе проще представить. Двигаемся дальше.  Наши тела, это набор мельчайших частиц  организованный в определенной закономерности. Не важно, как он организован. Важно понять, что тело состоит из отдельных очень мелких элементов, таких о которых мы не знаем и думать об этом не будем. Да и пытаться соображать, как они там взаимодействуют, то же не будем . Я представляю, и ты вместе со мной, что наше тело, это скопище мельчайших частиц. Так вот, поскольку наш разум привык на что-то опираться, он не может представить нечто, что не имеет  у нас  конкретного определения.. Поэтому, я уже говорил, представляй, на свой  вкус,  любые  для тебя удобные и понимаемые мелкие элементы: пузырьки ли воздуха, маленькие шарики, бусинки, зерна крупы. Все что можешь нафантазировать и цепко держать в воображении.
Выбрала?
-Я попыталась представить эти мельчайшие частицы в виде шариков для пинпонга,- сказала я.
А, по мельче, не получается?- спросил он.
- Попробую,- я напряглась,- Нет, не получается.
- Сейчас я тебе помогу,- сказал Павел Петрович,- Смотри, смотри внимательней!
- Смотрю. Да, вот, мои шарики превратились в  прозрачные, мелкие, мелкие бусинки,- я рассказывала   обо всем, что происходило в моем воображении.
-Вот и хорошо,- одобрил он,- А теперь представь, что из этих бусинок, состоит твоя раненая ладошка, и ты, как одна из маленьких бусинок, перемещаешься и осматриваешь: сколько бусинок  ушли со своего места. Пробуй милая, пробуй.
Я внимательно смотрела на свои внутренние картинки. В моем воображении образовался огромный белый экран и весь, этот экран был заполнен  бусинками, которые висели в воздухе и не было между ними просвета. Как представить ладошку - я не понимала? Я подумала, что ладошка, она же  плотная, но вдруг вспомнила, что я то же,  маленькая частичка и я, толкнув рукой ближащие бусинки, пошла внутрь всего того, что висело переда мной. Не смотря на то, что я была  тоже частичкой, я  ясно ощущала свои руки.  Я аккуратно отодвигала все частички, которые были предо мной, и шла вперед. Пока я ничего не видела и не совсем понимала- получилось ли у меня очутиться в ладошке.
- Я иду, но я не знаю, где я?- сказала я вслух.
- Я ты проси себя мысленно : где ты? И получишь ответ,- сказал Павел Иванович.
Мне очень хотелось посмотреть, что он делает, но я боялась потерять  картинку в своем воображении.
-А вы мне помогаете?- спросила я его.
-Помогаю, помогаю,-  пробурчал он,- скоро все  у нас получится. Ты, только, старайся, не ленись и верь в свои силы.
Я шла дальше . Вокруг было множество бусинок и не вырисовывалось ничего определенного. Вот,  появились какие-то сгустки  отличные по цветам . Я  спросила себя:
- Что это?
И в мозгу пронесся ответ:
- Это сосуды, по ним течет кровь.
- Но почему кровь не красная, а темная?
-Потому что,  ты маленькая.
 Я поняла, что я,  такая же маленькая, как мелкие частички вокруг меня и  я не найду ту ладошку, обычную, какую я себе представляла. Моя ладошка сейчас в моем воображении больше,  этого поселка. Но как же, я  найду те нарушения в ней? Я решила немного увеличить себя.
-А, могу я менять свои размеры,- спросила я Павла Ивановича, -это не опасно? Я не сломаю  саму систему  элементов?
- Нет. Не бойся. Ты же этого делать не хочешь.
-Чего делать?-не поняла я
-Ломать  систему, что-либо нарушать. Ты же имеешь желание  восстановить систему,- медленно и, как-то сонно, объяснял Павел Иванович
 И я увеличила себя. Теперь я висела вверху, а подо мной лежала моя ладошка размером со стадион. Я присмотрелась и увидела рану. Я приблизилась и четко увидела дыру от прокола .По середине ладошки сияла дыра. Бусинки были отодвинуты в стороны, некоторые густо слиплись, а в некоторых местах  собрались комками. Из середины  дыры выбегали  другие бусинки, они были темно коричневые.
-Это кровь,- поняла я.
-А почему я кожи не вижу?- спросила я.
-Ну, Людмила, ну какая кожа, если ты меньше себя в тысячи раз?-Павел Иванович, был недоволен,- Кожа, то же, из бусинок. Ну, не молчи, говори, что ты видишь?- спросил он.
-Ну, вижу дыру, вижу комки бусинок, вижу, как выбегает кровь,- комментировала я свои видения.
-Вот хорошо. А теперь, разлепляй частички из комков и приводи в порядок  ладошку. Делай так, что бы везде было однородно, -давал рекомендации Павел Иванович.
Я приблизилась и начала  расцеплять комки бусинок. Я  отводила их примерно на одинаковое расстояние . Но они, через некоторое время, возвращались назад.
-Они возвращаются назад,- пожаловалась я.
- Да, беда,- ехидно  заметил  инструктор,- ну и, что теперь, делать будем?
-Не знаю,- промямлила я.
- А, что бы ты делала с настоящими бусинками, если бы тебе их нужно было закрепить?- спросил он.
-Я бы их наверно пришила или приклеила,- подумав, сказала я.
-Ну, так и пришивай. Вообрази, что у тебя самые тонкие нитки и они у тебя длинные и бесконечные. Вставь нить в самую острую в мире иголку и пришивай милая, пришивай.
И я начала пришивать. Теперь бусинки не возвращались они оставались там, где я их закрепляла. Работа шла медленно, но  я видела результат.
-Посмотри внимательно, найди в ранке грязь и удали ее,- давал советы Павел Иванович.
Я  присмотрелась и увидела совсем черные бусинки- «грязь»,- догадалась я. Я  выбрасывала грязь из ранки и восстанавливала бусинки.
-Ну, как идут дела?- спросил Павел Иванович.
-Да, почти уже все,-  докладывала я о, проделанной работе.
- А теперь, пропитай руку, не ранку,  а всю руку, жизненной силой,- сказал он.
-А как это?
- Большую часть  силы, на земле,  дает солнце. Ты окуни всю руку в воображаемое солнце. Не бойся, смело погружай и держи,  до тех пор, пока не почувствуешь, что солнце начнет темнеть. Как увидишь, что  солнце темнеет, убирай руку.
Я представила  над стадионом огромное солнце, я попыталась окунуть туда руку, но она была большая. Тогда я уменьшила  руку. Она стала размером с  большой платок. Такой как был у моей бабушки, когда я была маленькой.
Я отпустила платок-руку в яркие потоки солнца. Солнце слепило ярко. Я ощущала, как не только рука, но и вся я наполняюсь, чем-то светлым, радостным и очень добрым.
- Ну, что солнце не темнеет?- спросил Павел Иванович.
-Нет,- радостно отвечала я,- Оно не темнеет, оно доброе.
-Ну, все  равно, милая, заканчивай. Доставай  руку и открывай глаза. А, то я притомился там, на твоем стадионе,- ворчливо проговорил он.
Я достала из лучей солнца руку. Еще раз посмотрела на бусинки- они были совсем маленькие, как точечки. В середине ладошки  было темное пятно.
Я открыла глаза.
Передо мной сидел Павел Иванович, он улыбался. На лбу и на висках его  висели капельки пота.
-А, вы были там, на стадионе?- спросила я.
- И на стадионе тоже,- ответил он улыбаясь,- Смотри,- он показал на мою руку.
Я посмотрела на руку- кровь не сочилась. Около раны сформировалась сукровица с грязью. Боль была, но какая-то далекая и не острая. Такая боль бывает через три дня после удара.
-Давай смоем это, тоже,- он показал  грязь,- и забинтуем. И спать, а завтра посмотрим, что у нас с тобой получилось.
Затем он вышел во двор и вернулся с Зинаидой.
Зинаида быстро и по-деловому, распределила всех по комнатам и, через несколько минут, я уже спала.
Проснувшись утром, я первым делом разбинтовала и осмотрела руку. Ранка была затянута. Я осторожно ощупала все, вокруг ранки. Боль была легкая. Я  шевелила пальцами, изгибала их во все стороны, давила на ладошку- боль не усиливалась. Здорово. Я была в восторге. Оказывается, как все просто. Я оделась и с чудесным настроением выбежала во двор.



Глава 2.

Что делать?

Во дворе сидел Павел Иванович, рядом лежал рюкзак, по другую сторону сидел Гром.
-Здравствуйте,- весело сказала я,- Громище привет.
Пес  вильнул хвостом, но, посмотрев на хозяина, позевнул и потерял ко мне интерес.
-Здравствуй, милая,- ответил Павел Иванович,- Гляжу, повязку-то сняла. Значит, полегчало?
-Все чудесно. Рана не болит. Почти не болит. Это просто чудо,- щебетала я.
- Да-а,- протянул он,- Чудо. Чудес нынче хватает.
Я вспомнила про  сущностей и смутилась
-Ну, и  что Вы делать будете? -спросила я.
-Жить, что еще мне остается. Жить буду,- он потрепал Грома,- Гром, жить будем?
Пес внимательно посмотрел на хозяина и вильнул хвостом,- Тут еще одна закавыка,- продолжал он,- Я вчера смотрел в призму . Она потемнела.
-И что это значит?- не поняла я.
-Это значит, что сущности  и здесь, тоже. Выходит,  разбежались они. А сколько их и где они?-  искать нужно. А искать -работа большая и не безопасная. Одному нельзя. Я подмогу вызвал- коллег своих. Сегодня, завтра должны приехать,- он помолчал,- а время утекает. Что они накуролесят за это время?- один Создатель знает, а может… и нет.
-Павел Иванович, а можно мне на «призму созерцания» посмотреть?- взволновано спросила я.
-Зачем?- удивился он,- сейчас ведь не ночь. Она в темноте  работает. А в свете нет. Ее солнечный свет нейтрализует, разряжает как бы. Да еще нужно Кольку осмотреть и участкового,- вспомнил он,- может быть, сидят на них еще, эти гости.
- А если сидят, то что?
-Убирать нужно, пока они мужиков не  загубили,- Павел Иванович  встал,- пошли, там Зинаида завтрак  оставила. Они-то, уже, на  ферму убрались.
- А, Вы завтракали?- спросила я, видя, что он продолжает сидеть.
-  Я не буду, мне силы беречь нужно,- непонятно ответил он.
Быстро позавтракав,  я вышла  во двор. 
- Мы, пожалуй,  пойдем. Еще с  участковым встретиться нужно.. да и еще  кое- что,- проговорил Павел Иванович, вставая  и закидывая рюкзак  на плечо,-
-А ты отдыхай, автобус будет  после обеда. Ключ в замке. Закроешь  замок, а ключ отдашь на почте. Там, у Зинаиды  сестра работает, ее все знают. Он пожал мою руку,- Ну, прощай, Людмила Александровна. Все у тебя будет хорошо. Верь мне. Жалко, что ты не родственница, моей Оленьки. Жаль. Но ничего я с ней еще встречусь.  Я в это, верю!
И он пошел к реке. Гром  внимательно и, как мне показалось, с укором, посмотрел на меня   и побежал за хозяином.
Все произошло очень буднично и быстро. Настолько быстро и  настолько для меня неожиданно, что я стояла потерянная и ошеломленная. Я  не знала, что  мне делать. Вместе с Павлом Ивановичем и Громом уходило из моей жизни, что –то новое, огромное,  родное и, в то же время, непонятное, но манящее. От этого непонятного исходили   волны,  чего-то грозного и могущественного. Я это ощущала всем телом, каждой  частичкой тела. И это еще больше меня манило. На все  эти мои ощущения   падали блики далекой опасности, но это не вызывало у меня страха. Напротив, мне очень хотелось подойти поближе к опасности, почувствовать ее соприкосновение. Я была уверена,  что с Павлом Ивановичем, мне ничего не грозит. Но он уходил с Громом. Ни он , ни Гром не оглянулись.
Я четко ощущала потерю. Не знаю чего, но потерю. Было очень грустно. Нужно было, что-то сделать, но я не знала что? Я стояла и смотрела, как они уходили.
Такое ощущение у меня уже было.
В детстве, мне  подарили маленькую собаку. Я ее назвала  Лаской. Она, и на самом деле, была очень ласковая. Это было, самое ласковое существо, которое я встречала в жизни. Мы с ней были повсюду. Она ждала меня после школы, спала со мной. Я с ней делила свою еду, он ела из моей тарелки. Она очень редко лаяла и уж вообще, никогда  никого не кусалась. Она смотрела на все вокруг своими умными глазами и ждала малейшего повода, что бы подойти и лизнуть руку или ногу. Если я спала, она могла часами лежать неподвижно, что бы своим шевелением меня не потревожить. С нами жил рыжий кот Барсик. Так вот, Барсик постоянно ел с ее чашки, а она стояла рядом и ждала, когда он насытиться. И если, что-то оставалось, то она доедала. Если рядом с ней происходила, какая-нибудь ссора или ругань ( мы жили в  заводском бараке и ссоры между соседями были не редки), она  молча сидела в сторонке, а из ее глаз текли слезы.  Однажды, мы с подружками шли к реке. Ласка, конечно, бежала с нами. Она всегда радовалась, когда у меня было много народа. Около железной дороги, мальчишки с соседней улицы, они шли за нами, поймали ее.  Я стала отбивать мою Ласку у них, но один, самый хулиганистый посадил Ласку на платформу вагона, проходящего поезда. Моя собачка  видя, что удаляется от меня, отчаянно залаяла, но это был не лай. Это была мольба о спасении, от страшного ужаса который настиг Ласку. Она не понимала, что нужно делать. Поезд набирал ход и собачка, толи не понимала, толи боялась спрыгнуть с платформы. Мальчишки бежали за поездом улюлюкали, свистели и смеялись. Я бежала за вагоном, сколько могла, но потом упала. Поезд  неспешно набирал  скорость, и догнать его уже не было никакой возможности. Я поднялась и смотрела в след моей Ласки. Мои колени были изодраны, а платье испачкано. Вокруг меня бегали  пацаны и дразнили.  Я молча плакала, мои подружки ругали мальчишек, но что толку- моя Ласка, одинокая и несчастная, уезжала  в неизвестность. Потом я долго болела. Я лежала в больнице и не могла ходить. Я пролежала до самого октября. Когда я  начала ходить, ко мне пришел тот мальчишка, который посадил на платформу  собаку. Он принес мне симпатичного щенка, но я его  не взяла. Нет, он не раскаивался и не просил прощения. Он очень просил, что бы я взяла щенка, потому что, так ему сказали в школе . Он сказал, что если я не возьму щенка, то ему поставят за поведение двойку.  Я не взяла щенка. Я вообще больше не заводила собак. Я не могла забыть свою Ласку.
Уже потом, позже, когда у меня повзрослели дочери, они принесли в дом вислоухого щенка, запутанного  в репьях. Блохи по нему ходили, так что шевелилась шерсть.    Он был очень худой, запуганный и с огромными  лишаями. Мои девчонки его обиходили и, через некоторое время, он стал главным в нашей квартире. Именно таким он себя возомнил. Но я его, все равно не полюбила. Я его терпела и относилась, как к одной из игрушек моих дочерей. Ту отчаянную печаль, ту  пугающую без исходность я помню всю свою жизнь.
Сейчас у меня было точно такое же чувство.
Я вошла в дом. Мне нужно было, что-то делать,  но что ?
У меня оставалось еще две недели отпуска. Возвращаться назад в Омск? Разговоры с Сестрой я уже, все переговорила. Работа?.. Работа конечно была нужна, но… То, что со мной произошло здесь, то что я узнала за последние дни, отодвинула работу далеко на задний план.  Я еще раз прислушалась к своим ощущениям. Нет.  Моя интуиция меня  отсюда не манила. Во-первых, у меня осталось много вопросов. Во-вторых, сколько можно работать? В –третьих, я НЕ ХОЧУ УЕЗЖАТЬ.
То, что  было, в-третьих, на самом деле было, самым первым.
Я собрала свои вещи- это было просто, закрыла дом и, оставив свой узел около ограды , пошла искать почту. Почта располагалась длинном здании. С одной стороны была почта, а с другой был  магазин. Я зашла на почту и  отдала ключ от дома сестре Зинаиды. Что это была ее  сестра определить оказалось не сложно –они были, очень похожи. Затем я зашла в магазин. Мне ничего не нужно было. В магазин я зашла от любопытства. В деревенском магазине  я не была уже лет сто.
За прилавком, одиноко  скучала продавщица, женщина лет сорока пяти.
-Здравствуйте, здравствуйте,- улыбаясь, ответила продавец на мое приветствие,-
купите, хоть Вы у меня, что-нибудь, а то до вечера, покупателей не будет.
-Сейчас огляжусь и что-нибудь куплю,- то же улыбаясь, ответила я.
- А, Вы правда, Павла Ивановича дочка?-  спросила продавщица.
- Во, как?- удивилась я,- А Вы знаете, что я с Павлом Ивановичем?
-Так, это  все знают. Вчера Зинаида рассказала про Вас. Вот… Что Вы и Павел Иванович эти… - она замялась,- Ну… Вроде колдунов. Это же вы Федькин дом от нечистой силы  чистили,- она перекрестилась,- Слава Богу, что вы оказались здесь, а то что бы было? Не ясно. Вон у Шишкиных вся скотина сдохла, да и у  Панасенко  и Коротковых, то же. Да, Вы ж наверно знаете?- Она перешла на шепот,- А она, нечистая сила, больше не вернется? Вы ее далеко, хоть отогнали?
-Далеко. Больше не вернется,- сказала я и вспомнила про разбежавшихся сущностей,- думаю, что не вернется, хотя… - я добавила в голос загадочности,- всякое бывает.
-Господи, спаси и сохрани,- крестилась продавщица.
Я неожиданно заметила, что мне приятно было ощущать себя,  этакой колдуньей, тем более, что это положение мне сами навязывали. И войдя в роль, я, обведя глазами магазин и изобразив шептание, сказала:
-Магазин  то же, почистить не мешало бы.
-А что?- перекрестилась  продавщица,- здесь, то же, может быть?
- Да, - задумчиво проговорила я,- фон идет нехороший,- и  я еще раз обвела глазами магазин по периметру.
-Все, надо своему сказать. Пускай чистит,- решительно сказала женщина,- Пусть идет к Павлу Ивановичу. Он же у Вас главный?- она смотрела мне в глаза.
-Да, конечно,- продолжала  играть я,- Он. Самый главный. Без него никто ни шагу.
-Сегодня же навалюсь. Пусть идет договаривается. Пока он здесь. А то потом, дороже будет стоить,- Продавец опять перекрестилась
- Так он денег –то,  не берет,- мне уже было не ловко. А вдруг и вправду Павлу Ивановичу станет известен наш разговор.
- Как не берет? Хотя верно, не берет. Бабы говорили, что лечит бесплатно,- женщина задумалась,- А без денег-то он хоть,  хорошо вычистит?
- Он всегда, хорошо чистит,- сказала я,- он может даже на расстоянии чистить. Я ему  передам, что  бы у вас почистил,- решила извернуться я.
-Вот, хорошо-то, передайте пожалуйста, пусть почистит. А я вам сейчас подарочек ему передам,- она засуетилась.
-Вот, этого не нужно. А то он обидеться. Он суров насчет этого,- строго сказала я.
-Да,- женщина растерялась,- А как… это, что тогда? Подарок ведь?.. Нет?..  Нельзя?..
- Спасибо Ваше передам и просьбу,- улыбаясь, сказала я,- И этого достаточно.
-Спасибо?- вяло и машинально переспрасила продавщица,- Ну, да… конечно… спасибо. Передайте… Передайте  большое спасибо,- говорила она, с опаской глядя на меня.
-Ну, так, и  что Вы посоветуете мне у Вас купить?- спросила я, прекращая эту игру, которая далеко зашла и мне уже не нравилась.
- Что купить?- не поняла женщина.
-Ну,  купить, покупку сделать,- я  обвела рукой полки с товаром.
- А, купить? Ой, чей-то я совсем  ополоумела,- спохватилась продавщица,- Вот пожалуйста у нас свежая колбаска, вот буженинка,  вот селедочка…
Из магазина я вышла с двумя  большими полиэтиленовыми пакетами. Дотащив их до своего рюкзака, и распределив все в нем равномерно, я взвалила поклажу на себя. Еще один пакет пришлось нести в руках. До реки было метров пятьсот.  Около лодки сидел Гром, Павла Ивановича не было.
Сложив все  в лодку, я посмотрела на Грома, который крутился около меня, забыв свою строгость и суровость. Аппетитные запахи из  рюкзака благотворно влияли на настроение  даже этого, очень строгого пса.
-Где хозяин?- спросила я, гладя пса по шее.
Гром рыкнул и, отбежав от лодки метра три, остановился. Я пошла за ним, но метров через десять, он вернулся назад, к лодке.
-Караулишь?- догадалась я,- Тогда, конечно, уходить нельзя.
Гром смотрел мне в глаза и казалось, понимал  меня.
- Умница. Ты все понимаешь. Будем хозяина здесь, ждать,- я села в лодку.
Гром сидел на хвосте и смотрел мне в глаза.
-Хочешь вкусненького,- предложила я и полезла в рюкзак за колбасой. Оторвав солидный кусок от батона  колбасы, я  положила его перед псом. Он посмотрел на меня, тщательно обнюхал колбасу, облизнулся и снова сел на хвост, продолжая смотреть в глаза.
-Что-то не так?- удивилась я,- Не нравиться?
Пес молчал, смотрел и облизывался.
-Ты стесняешься… Громище…  Надо же какой деликатный… Суровый, но деликатный- улыбнулась я и отошла  от лодки, подальше. Оглянувшись, я увидела, как Гром, проводив меня взглядом, лихо слопал колбасу.
-Ну и правильно,- подумала я,- чего тянуть? Когда еще такой презент перепадет? Молодец Гром. Как там Павел Иванович Сказал: «Гром умен настолько, сколько необходимо ему, что бы  выжить в этой жизни  и  еще, чуть-чуть больше». Вот и  правильно, -согласилась я, - выживай Гром.
Я вернулась в лодку и прилегла на рюкзаке.
Я смотрела в небо, по небу величаво шествовали облака, снисходительно посматривая на меня.  Всепоглощающая синева голубого неба приземляла меня и подчеркивала мою крохотность. Я подумала,  что если сейчас, взять и  провести прямую, от меня ввысь,  километров на сто или двести.   И с вершины этой прямой посмотреть, то, наверное, можно увидеть, и Москву, и Ташкент, и даже Пекин. Всего сто километров, но над землей и увидеть можно столько, что если бы это, рассматривать на земле, то не хватило бы и недели, что бы объездить все эти столицы. Даже если на самолете, то все равно дня три. А тут, всего сто километров и пожалуйста. Я представила как это я , смогла бы потихоньку подняться над землей. Вот я зависла над лодкой, вот я смотрю на Грома, он поднял голову и смотрит на меня… Я поднимаюсь еще, выше и вот, я уже, вижу всю деревню. Вон, Федькин дом, а вон почта, а эти маленькие букашки- это люди. Я поднимаюсь еще выше, я вижу лес, вокруг деревни, вон там река, я начала присматриваться и заметила на реке  лодочки, как щепочки. Я полетела над рекой, вон еще какая-то деревня. А вот, дорога в райцентр, я полетела над дорогой. А, чего это я, так медленно лечу?- подумала я,- Нужно быстрее, лететь прямо в Омск.
И я полета в Омск. Вон он- огромный город. А, где же здесь Татьяна живет, где этот дом? Я начала искать дом, но я не знала, как его найти, домов было огромное множество. Я представила окно дома и как в этом окне сидит за столом Татьяна и Петр. И я сразу нашла, этот дом и это окно. Я действительно увидела в окне, сидящих за столом, Татьяну и Петра.
И вдруг, я захотела слетать к себе домой, в Рязань. Я взлетела высоко, высоко над землей. Так высоко, что она превратилась в большущий глобус. Сквозь облака я видела пятна зелени- это леса и серые пятна, это, наверное, города.  Я полетела на запад.  Рязань, она где-то здесь. Я очень хорошо знаю свой город и люблю его. Я представила свой город и моментально, зависла над центральной площадью. Ну теперь-то я знаю, как добраться до своего дома.. Я мигом долетела, до своего дома. Я заглядывала в окна-  в квартире никого не было. Тогда я полетела на работу. Да, так и есть - в моем кабинете сидел мой муж и о чем-то разговаривал с сотрудниками.  Слов я не слышала, но сотрудников узнала всех.  Повисев над ними под потолком собственного кабинета,  я решила найти своих дочерей.  Я представила своих дочерей и  сразу нашла их они шли по улице  с подругами. Это был наш любимый сквер. Вот они подошли к фонтану. Я видела в своем воображении очень четко  фонтан, девочек, кусты сквера, аллеи. Видела много других людей.  Я увидела, как нахмурилось небо- сейчас пойдет дождь. Ну надо же, они не захватили зонты. Вот дурехи.  Я полетала над ними. Я не слышала разговора, хотя они и разговаривали.  Пошел дождь и девчонки забежали в, ближайшее кафе.
Ну все, нужно возвращаться.  Я опять, поднялась над землей и стремительно полетела к Александровке. Я уже знала, как она выглядит сверху. Повисев немного над рекой, и понаблюдав за Громом, я опустилась   в лодку и открыла глаза. Все так же, надменно двигались облака, синело небе. Я посмотрела на Грома. Гром подскочил и смотрел на меня. Он даже издал звук напоминающий рык. Я оглянулась- сзади никого не было.
-Гром ты чего,- спросила я.
Гром повернул голову набок, потом на другой,  рассматривая меня внимательно, затем  облизнулся и сел на хвост.
Я снова закрыла глаза. Я решила  еще поупражняться. Мне понравилась эта игра. Это как сон, но он был мной управляем. Я не спала, я просто воображала –рисовала в своей голове картинки. Это было  интересно и совершенно не трудно.
Мне нечего было делать  и я развлекалась, как могла.
Поупражняться еще,  у меня не получилось - к нам подъехал «джип». Он припарковался вплотную к лодке, отпугнув Грома. Гром попятился к лодке и принял очень суровый вид. Я вышла из лодки, показав, что здесь и люди есть.
Я предполагала, что это «быкует» ( так говорит моя старшая дочь) , кто-нибудь из местных предпринимателей.
Из джипа вышел молодой мужчина, лет тридцати, в джинсах и кожаной куртке. Он внимательно осмотрел лодку, потом сказал:
-Здрасьте,- и в упор стал рассматривать меня.
Затем,  вышел второй мужчина, постарше. Этому на вид можно было дать лет сорок-сорок пять. Одет он был в камуфляжный костюм.
Он, то же поздоровался и остался стоять рядом с машиной.
-А Вы, извиняюсь, не подскажите, если Вам не трудно, где находиться сейчас Павел Иванович?- спросил очень вежливо молодой,- Дело в том, что  я смело предположил, что это  его лодка? А , это верный его спутник и страж, Гром? Не так ли?
Гром недовольно рыкнул.
-Ванька, ну, че ты все время выкобениваешься?- упрекнул молодого тот, что по старше.
-Тихо, Филарет, не мешай общаться с незнакомой дамой,- огрызнулся  молодой,- С незнакомой и о-о-чень привлекательной дамой,- продолжил он.
- Павел Иванович,- начала я,- он… где-то ходит. Здесь, в деревне.
-А вы, стало быть, сударыня, сторожите его имущество?- предположил Ванька,- Нет, ну посмотри Филарет, и где он берет таких симпатичных охранников?
-Ты мозги-то включи, пижон. Девушка фонит, как АЭС… и цвета смотри?  Какой  охранник? -возразил старший мужчина.
- Я, и свое имущество, то же охраняю, - сказала я,- я… и Гром.
- Да вижу я Филарет! Цвета, как в калейдоскопе… Это-то мне и интересно,- Ванька посмотрел на Филарета и  улыбнулся во весь рот.
Они разговаривали о чем-то мне непонятном, отведя мне роль бестолкового слушателя. Меня, это задевало, но я и на самом деле ничего не понимала.
- Давайте, тогда знакомиться,-  обратился ко мне Иван,- а то я вижу, Вы начинаете злиться. Я, Иван Старков, а это- Филарет,- он показал пальцем на второго мужчину.
- Федор …Федор Николаевич,- подошел  второй мужчина и протянул мне свою руку.
-Людмила  Александровна,- я пожала руку,- а почему Вас Иван… Старков называет Филаретом?- спросила я.
-А, он всех переиначивает по-своему,- сказал Федор,- это у него  такая манера. Он говорит, что меня видит, только Филаретом, а Федором меня ошибочно назвали.
-Конечно, это ошибка,- безапелляционно заявил Иван,- ты посмотри на себя внимательно? Ну, какой ты Федор? У  Федора, должны быть усы, он должен пахнуть кожей и махоркой. А ты чем пахнешь?- он понюхал Федора,- Аленкиными духами. Нет –Филарет и только Филарет.
- Да, пусть его,- улыбнулся Федор-Филарет,- Мы к Павлу приехали. Он нас вызвал,- потом он помолчал немного, внимательно посмотрел на меня и спросил,- Вы не знаете зачем?
-Нет, не знаю,- ответила я, как можно простодушно. Я решила молчать и дождаться Павла Ивановича. Это же его приятели, значит, он их должен посвящать.
И Иван, и Федор в упор смотрели на меня. Я видела, что они догадались, что я лукавлю.
- То же, правильно, -сказал Иван,- шас,  каждому встречному и поперечному все и расскажи. А Вы кем Павлу Ивановичу доводитесь? -прижмурив один глаз, спросил он
-Я… Я дальняя родственница Павлу Ивановичу,- ответила я.
- И  насколько дальняя?- не унимался Ванька.
- Я двоюродная племянница. Дочь его двоюродной сестры,- врала я.
-Отстань ты репей! – прицыкнул Федор на Ваньку,- не хочет говорить  человек. Чего ты вяжешься?- и ко мне,- Вы не возражаете, если мы, с Вами, тут,  Павла подождем?
-Да, нет. Конечно, пожалуйста,- я рукой пригласила занять часть берега рядом с лодкой,- А вы бы не могли немного отъехать, а то Гром …
-Без проблем,- сказал Иван,- и отъехал подальше от лодки.
Гром, тут же, занял свое место и внимательно наблюдал за гостями.
- Подзабыл нас,- сказал Иван,- Конечно, почти год прошел. Гром давай знакомиться. Ты же, должен меня вспомнить. Иван подошел к Грому, но тот, предусмотрительно отошел  от него, на несколько шагов,- Не хочет. Суров ты брат, суров. Ну, ничего, вспомнишь. Ну, что выгружаемся? Или деда ждем?- Иван смотрел на  Федора.
-Да, погоди, не торопись, может еще ездить придется,- Федор сел на берег.
- А, вы сюда год назад приезжали?- спросила я.
-Нет, не сюда. В другое место,- ответил Федор.
- Шишку бить приезжали,- улыбнулся Ванька,- да, так наколотили, что ели ноги унесли.
Федор укоризненно посмотрел на Ивана. Тот невозмутимо продолжал:
- Я легкий- я по кедрам лазил, а Филарет  колотушкой стучал.  Да так увлекся, что  застучался и сбил меня вместо шишки. Прямо ему на голову и свалился. Кабы, не дед, так наверно не выползли бы  из тайги,- Иван засмеялся. Федор тоже улыбался.
-Вы, может быть, есть хотите?- я засуетилась, доставая  из рюкзака продукты.
- Есть мы хотим. Прямо зверски,- сказал Иван,- но нам нельзя. Мы… Это … на диете.
-На диете?- удивилась я,- А, вы наверное организм чистите? –сообразила я.
Я  подумала, что если это приятели Павла Ивановича, то наверно  такие же целители и  колдуны. Значит и режим  питания у них особый. Правда по моим представлениям, целители и колдуны на джипах по лесам не ездят. Я думала, что и джипов-то у них не должно быть. Но чем  капитализм не шутит... Все смешалось в нашем Государстве.
-О, кстати, об организме,- подскочил Ванька,- искупаюсь-ка я, пока солнышко светит. Все равно время зря идет.
-Ты смотри, здесь,  может быть «живой волос»,- предупредил своего друга Федор.
-А хоть и живой, но все равно, ведь, волос,- бесшабашно ответил Иван  и  полез в воду.
-Что еще за живой волос, такой?- спросила я.
- А, Вы не знаете, что такое «живой волос»?- удивился он,- А Вы, когда  маленькой были, где росли, в деревне или в городе?
- И в деревне и в городе. Мы часто переезжали.
-Понятно.  «Живой волос», это такой длинный червяк, очень тонкий, живет в основном в воде, начал объяснять Федор,- Он опасен тем, что может проникнуть  в любое отверстие, которое есть у человека. Но проникает он не быстро. Однако, все равно, неприятно купаться, когда там, такие  живности есть, - он немного помолчал,- Я правда ни разу не видел, ни одного человека, в которого вошел, этот волос. Но слухи такие есть. Волос я видел. Он почти, во всех мелких реках водиться. В одних больше, в других меньше. Мы, пацанами, его ловили  и в костер. Он, когда сгорает , трещит. Так мы с ним боролись . Он в воде напоминает  волос из хвоста лошади . Иногда его еще называют «конский волос».
Федор немного помолчал, потом спросил:
-А  Вы давно знаете Павла?
-Нет, недавно,- ответила я.
- А эзотерикой давно занимаетесь?
-Да, я даже не знаю, что сказать,- замялась я.
-Так и скажите, как есть,- улыбнувшись, подбодрил он.
-Давайте, уже Павла Ивановича дождемся,- ушла я от разговора.
-Давайте, - согласился Федор, и опять улыбнулся,- А вы не разговорчивы, для женщины.
-А Вы, то же, в судьбу верите?- пошла я в атаку, решив, что лучше  самой задавать вопросы, тогда мне  не смогут задать.
-В судьбу?- удивился он, моему вопросу,- В Судьбу все верят, даже те, кто никогда в этом не признается. С самого раннего детства, человек начинает верить в Судьбу. Как только, начал  сознательно знакомиться с Миром  и, сразу, начинает верить. Иначе не бывает, ведь каждый человек считает, что он- особенный. И эту особенность даровала ему Судьба. Во что же ему, еще верить?
-Нет, я в том смысле, что человеку все предначертано, все за него уже определено… В это, Вы верите?
- Судя по Вашему вопросу, у Вас, в этом,  есть сомнения?- улыбнулся он,- Вам, наверное, не нравиться, что кто-то, за Вас решил, что Вам делать? Так?
-Ну, а кому, простите, это понравиться?- изумилась я.
- Понятно,- Федор перестал улыбаться,- Ну, начнем с того, что нам необходимо определиться с терминами, что бы понимать друг-друга. Начнем с судьбы. Что Вы понимаете под судьбой?
-Да, то же, что и все,- ответила я,- Свой жизненный путь от рождения и до смерти. Со всеми перипетиями на этом пути. С горем и радостью, с потерями и приобретениями. Вообщем все, что происходит со мной пока я живу- это судьба моя.
-Так, с этим понятно, двигаемся дальше. Для чего, по-вашему, человек рождается?- продолжал он.
- Ну и вопросик? Я не знаю? Да и никто наверно не знает?- неуверенно проговорила я.
-Но ведь, для чего-то он рождается? Здесь сомнений нет? Меня интересует не  избитые варианты, ставшие классическими. Я хотел бы знать Вашу точку зрения.
-Ну, моя точка зрения, не  отличается от,  уже озвученных. Я считаю, что это, простой эволюционный процесс, протекающий на Земле. От простейших существ, к более сложным. И человек  в этом движении, лишь промежуточная  ступенька. По мере дальнейшего развития человека, возможно, произойдет и качественное изменение его. Вполне возможно, что и внешний вид  человека измениться.
- То есть, если я правильно понял, человек произошел от амеб или, что-то, в этом роде.
- Ну, думаю да,- я согласно кивнула головой.
-Да же, если это, так на самом деле, в чем я совершенно не уверен, то кто-то, этот механизм эволюции запустил. Верно?- он посмотрел  мне в глаза.
-Вовсе не обязательно,- сказала я,- Это могло произойти и самопроизвольно. Создались благополучные условия для развития  простейших и все. Движение началось.
-Тогда, почему нет параллельных ветвей эволюции? Или, хотя бы одной… ветви? Еще одного человекоподобного? Почему только такой, в таком виде,  выжил человек и продолжает жить?
-Было много ветвей, но они  были не оптимальными, поэтому выжил только такой вид,- ответила я.
- И опять, почему только такой вид?  Почему  для других условия оказались не оптимальные? Почему других живых существ на земле обильное многообразие, а человека нет, он только один? Все люди одного вида, если не считать  цвета кожи.
- Нужно подумать. Пока не знаю,- смутилась я.
- Да уже многие думают, - сказал он,- да все предположения  и ответы, сводятся к одному- это единственный,  оптимальный  и вполне закономерный( интересно какого закона) результат эволюции.
-А вы, так не считаете?- Спросила я.
-Так, как Вы? Нет! Да же не так. Правильней сказать, я поддерживаю теорию эволюции, но с одной, нет… с двумя поправками. Во-первых, человек появился не в результате эволюции простейших. Он появился на Земле, сразу сформированной особью. Почти таким, какой он сейчас.  И создали его не климатически благоприятные условия, а запушенная программа, которая и определила  дальнейшее развитее его, а это уже, во-вторых. Человек развивается, но по определенной программе. Если хотите называть это, эволюцией, то пусть будет эволюция. И сколько бы, вы не создавали самый подходящий климат для простейших или любой другой живности, человека из них не выйдет. Будут получаться другие разнообразные животные, рыбы, птицы, но не человек. Пока не будет запущена программа для создания человека. Кем? Тем кто,  вообщем то, и создал благоприятные условия для  животных и рыб, а затем поместил на Землю человека. А если это так, то вполне логично предположить, что программа  и есть  Судьба человека.
- Но ведь, какие Вы можете представить доказательства?- не сдавалась я.
- А у Вас, надо полагать  они есть?- он улыбнулся.
-Конечно, их очень много, взять любую книгу, любой труд, хоть наших, хоть зарубежных ученых,- начала я.
-Все ученые - лукавые корпоративщики,- неожиданно сказал Иван. Он уже, оказывается, давно оделся и стоял у машины слушал наш разговор. Иван подошел ближе,- Более хитрых и ушлых фокусников, чем ученые нет никого. Они все… Или почти все, ради своих научных принципов, которые сами и создали, готовы состряпать любую лабуду. И напечатать в своих солидных журналах. Это самые жестокие защитники своих корпоративных интересов. Они еще инквизицией были закалены. По сути дела, используя свои открытия для получения финансовых потоков, они смогли  отодвинуть церковь на обочину нашего Мира.  Годы кровавой инквизиции для них не прошли даром. Они приобрели опыт выживания. Они четко усвоили постулат, что правят Миром деньги, и стали аккумулировать  деньги, а через них пришла власть. Кто сегодня может противостоять науке? Никто. Любого сомнут и съедят. Могучая,  вненациональная корпорация  определяет, что на сей раз подать Миру. Я имею в виду, не тех ученых, талантливых ребят, которые проживают свою  молодую жизнь  в лабораториях и фанатично верят в торжество науки. Нет, не их.  А тех, которые давно уже, не ученые, а теневые властители нашего Мира. Это они « мудрые, и щедрые»  поощряют молодых гениев, ласково поглаживая  их по голове, и забирают результат их открытий для использования, на собственное усмотрение.
А если ты вдруг, окажешься, строптив, то  у них достаточно инструментов нейтрализовать тебя. От предания анафемы ( заклеймят тебя мошенником от лженауки) до физического устранения.
Это  жестокая корпорация, не имеющего юридического лица, но имеющая все  юридические,  политические и идеологические рычаги для  реализации своих целей. Они ни при каких обстоятельствах не выпустят  из своих рук, нужные им  научные и псевдонаучные открытия. Вот, если им будет  выгодно  признать существование высшего разума, заложившего  программу в человека, то будьте уверены- за один год будет столько литературы, столько телевизионных программ и всяких других прочих информационных потоков, что  на следующий год ни кто и не вспомнить про эволюцию простейших
-Но ведь Церковь,- начала опять я.
-Церковь? Церковь им для  противовеса, что бы потешить народ и создать  у него, еще одну,  иллюзию   о   свободном и демократическом выборе. Церковь, в теперешнем виде, будет жива столько, сколько ей позволит, так называемая наука. Да, кстати,  не во всем Церковь расходится во взглядах с наукой.  Да, это  всегда, так было. С наружи - конфронтация,  а  под мантией ученого или под сутаной священника -  полное единение взглядов. Нет, не об устройстве Мира и роли человека в нем, а единение в том,  как  этого человека в,  этом Мире сделать зависимым, послушным.
- Ну, Ванька, не все ученые  состоят сплошь из корысти. Да и священники,
то же ... -начал Федор.
-Не все Филарет. Не все! И Слава Богу, что не все, а то были бы  мы, еще более забитыми,- перебил Иван,- Но не они влияют на Мир. Точнее сказать: слабо влияют. «Наука» считает, что человек не готов воспринять всю правду о Мире. Они, так решили, в своих кулуарах. Ну, не дорос он еще, до знаний сокровенных. Не готов он  знать правду о себе. Вдруг, станет непредсказуемым и побежит в поля, в леса, в поисках своего, истинно человеческого, счастья, вместо того, что бы работать на дядю и радоваться, поедая очередную порцию бобов.  Или, чего еще хуже,  перестанет молиться на науку. Кстати, что эти знания сокровенные -это Они, так решили. Знания о человеке они прячут, от человека и выдают их дозировано, после строгой цензуры.
-Постойте, но если у каждого человека есть программа, то тогда и то, что происходит в науке –это, тоже предначертано?- спросила  ехидненько я.
-То-то и оно, – подавленно проговорил Иван,- Предначертано.
- Людмила…-начал Федор и запнулся,- Людмила Александровна…
- Ничего, можно просто Людмила,- перебила я его.
-Спасибо. Так вот, видите ли Людмила, для Мира сто-двести лет,- это, как для нас минута или еще меньше,- улыбнулся Федор,- Правда сейчас все  идет несколько быстрее, однако для программы Мира сто лет жизни  человечества, да же, если оно немного отклониться от программы или будет ее выполнять медленно, существенного значения не имеет. Это не нанесет никакого  вреда программе Мира. Все, что прячется, все, что скрывается, все станет достоянием человека. Чуть позже, но станет.  Оно  уже, все равно, открыто и обнаружено. Простите за неуклюжее сравнение, но это, как беременность, сколько не скрывай –скрыть не удастся. Развитие остановить не возможно. Вот вы наблюдали, как движется тень от солнца? Если смотришь пристально, то  изменения не заметно, но она движется. Такая программа у нашего Светила.  И, когда тучи затянут все  пространство над нашей головой, мы не видим ни тени, ни солнца, но Оно движется, не зависимо от  нашего восприятия.
-Но тогда, что это за программа  человека,  если его жизнь,  не по программе, не влияет на программу Мира? В чем тогда его предназначение?- удивилась я.
- Да нет. Жизнь  человека и по программе, и не по программе, в конечном счете, влияет на программу Мира,- объяснял Федор,- Мир состоит из миллиардов мельчайших систем, которые, в свою очередь, состоят так же, из бесчисленного множества систем по проще и так, до бесконечности. Но, даже самая, мельчайшая частичка влияет на Мир и  имеет значение в Мировой системе. В Мире ничего бесполезного  и лишнего нет. Просто наша жизнь, это мгновенье для Мира. За временной отрезок нашей жизни, мы не только не можем, иногда, понять последствия наших деяний, но и осознать их. Человек, как спичка – загорелась и сгорела, а чего  человек поджог: костер ли, свечу или запал взрывчатки, ему уже не видно - он сгорел. Его жизнь закончилась, но он свою функцию исполнили. Что и когда поджигать определяем не мы, а наша Судьба. Программа. Если я должен поджечь свечу и не зажгусь или загасну, то Мир имеет резервные элементы, которые продублируют мою невыполненную задачу. Но это, произойдет, чуть-чуть  позже. Свеча обязательно загорится, если это, определено программой. Но то, что при этом произошло, некоторое промедление, человечество заметит, но позже. Это всегда происходит позже.  Мир  от промедления не пострадает. Страдать, от этого,   буду только я, да еще возможно
( я говорю, возможно), те, кто рядом со мной, поскольку я  не выполнили свою программу.
-Я что-то, совсем, слабо понимаю, где же здесь предназначение человека и предопределенность его, если я могу  «не зажечься или загаснуть»?- растеряно спросила я.
- Не нужно, так буквально понимать, что в программу вложили:  какие  чулки одевать, какого цвета обувь носить,-  вновь к разговору присоединился Иван,- В программе множество вариантов выбора и носок и обуви. Главное это, не в чем, а как и куда? То, что ты пойдешь, и пойдешь туда, куда нужно, это предопределено, а, как и в чём- твой выбор. Свобода выбора у человека остается, но она граничная. Но человек может и из нее выйти.  И так бывает. Тогда программа начинает править его, за счет внутренней корректировки и внешней.  Основная  определяющая - двоичная.  Счастливые эмоции - это ты в программе,  негативные эмоции- это происходит или произошел сбой. Все! Других критериев нет. Примитивно да, но эффективно.
Вот пример:
Ты ставишь цель и начинаешь  предпринимать какие-то действия, направленные на ее достижение (   Сама идея твоей цели, пришла не просто так). В процессе движения возникают проблемы, ты их решаешь( если цель по Программе, то точно  совпадает вектор желания и вектор Программы и  проблемы не возникают).
 Решая проблемы, ты ( сознательно или бессознательно) корректируешь, по чуть-чуть, свою цель. Поскольку проблемы, это сигнал о том, что что-то идет не так и не туда.  Но ты не знаешь вектор Программы и движешься дальше. Проблемы становятся  серьезней или их возникает  больше (  это происходит потому, что формулируя цель ты осознавал несколько другое,  а в процессе ее реализации осознание цели изменилось.  Иногда,  осознание цели меняется, так сильно, что цель,  уже  полностью, не  совпадает с вектором Программы).
Но ты упорно продолжаешь  опять и опять  совершать действия для воплощения цели.  Возникают проблемы, которые  делают невозможным дальнейшее твое движение к цели.( Болезнь, банкротство, несчастный случай  с очень тяжелыми последствиями, смерть и т.д.) Это,  происходит тогда, когда твоя Программа  и твои цели полностью противоположны.
Если ты, при первых проявлениях  трудностей, ощущаешь, что мероприятия предпринятые тобой не улучшают положение, то нужно, серьезно проанализировать свою жизнь. Что-то  ты делаешь  не так. Но вокруг тебя люди и, оглядываясь, ты   видишь, что у тебя не получилось задуманное, а у твоего товарища аналогичные дела  идут, как по маслу. Копировать  не нужно. Не все Программы одинаковы, а правильнее сказать все Программы разные они могут быть похожи, но разные.
- Иногда неприятности и трудности случаются для того, что бы ты  открыла в себе что-то новое,- теперь  Федор продолжил разговор,-  То, что в тебе и во всех нас заложено и теперь  стало необходимым.  Вот, как у тебя с рукой  и гвоздем.
-А откуда Вы про руку мою знаете,- я подозрительно на него посмотрела.
-Да уж знаем,- вместо него ответил Иван,- и про то, что вы не родственница знаем.- Он засмеялся.
Я смутилась, но виду не показывала
-Но, ведь я могла и не пойти в дом с Василием?- продолжала я.
-Вряд ли. Но даже если бы ты и не пошла,- Иван без разрешения уже, вовсю мне тыкал,- ты могла проткнуть руку или сломать ногу или еще что-нибудь. Но это бы обязательно произошло и причем, при том человеке, который мог бы тебя этому обучить или подсказать. Павел ли или кто-то другой. Не важно.
-Чему,  этому обучить?- уточнила я.
- Как чему?- удивился Иван,- Внутреннему созерцанию. Восстановлению своей организации, своей системы. Это все могут, но или не хотят или недопонимают чего-то. А может, учителя нужна или ждут пинка. Но все равно многие приходят к этому. Рано или поздно. Для Мира – день, два, месяц, год, это тьфу,- Иван заложил руки за голову и лег на спину,- Если человек выбивается полностью с Программы и  умирает, то это для Мира не существенно,- говорил он глядя в облака,- У него есть еще несколько вариантов.  Либо Он, во вновь родившегося, вставит твою программу. Чаще всего, это происходит на родственниках.  Тождественную программу лучше вставлять в тождественный интеллект и душу.  Иначе говоря: в тождественную сущность. Вот так. Все предельно просто.  Никаких забот живи и радуйся. Только вектор своей Судьбы определи.
-Да, проще не бывает,- засмеялся Федор,- Ты, в своей бурсе, всем  вектора определяешь.
-Я не определяю,- Иван опять сел,- я им рекомендации даю, как определять.
- И, что срабатывает?- улыбнулась я
-Срабатывает,- Иван посмотрел на меня внимательно, потом засмеялся,- деньги ведь платят и занятия всегда  при полной аудитории.
-Иван, молодец, он общипывает  новых буржуев,- заметил Федор.
-Я их не общипываю. Они сами мне «на блюдечке с золотой каемочкой несут». Как говаривал Ося. А я милостиво им позволяю это,- Иван опять засмеялся,- Они ценят мой труд и возможности, не то, что  в твоем заведении,- он усмехнулся, глядя на Федора.
-Это точно,- согласился Федор.
В это время, Гром, лежавший возле нас, вдруг подскочил и побежал от реки. Поднявшись, мы увидели идущего к нам Павла Ивановича.



Глава 3.

Совещание.

Павел Иванович улыбаясь, приближался к нам. Гром, ткнувшись в ногу хозяину, вновь подбежал к лодке и замер  в строгой позе. Присутствие хозяина сняло с него напряжение и он, спокойно  и вызывающе,  показывал свое предназначение.
-Здорово Дед!- Иван бросился с неподдельной радостью навстречу Павлу  Ивановичу. Он подбежал,  схватил его руку начал трясти, а затем, обнял его  и обхватив руками за пояс поднял и принес к нам. Гром мгновенно  ощетинился и зарычал.
-Да стой ты, кости мне поломаешь, битюг здоровый, - улыбаясь, отбивался Павел Иванович, -Свои Гром, свои.
- Сам сломаю, сам  сложу,- опуская на землю, улыбался Иван,- Как я рад тебя видеть Дед!- его радость была неподдельной.
-Отойди, дай мне тоже поздороваться,- Федор отодвинул Ивана и широко улыбаясь обнял Павла Ивановича,- Ну, здравствуй Павел… Очень рад. А ты не  меняешься.
-А чё ему меняться с его волшебным напитком?- вставил Иван.
-Здравствуйте, здравствуйте хлопцы мои дорогие. Рад, очень рад, вас видеть,- Павел Иванович радовался, искренне , по детски,- Очень рад.
-Дед, а ты случаем напитка своего не прихватил, для нас?- наседал Ванька.
-Все будет, Ваня, все. И банька и напиток и  студеная водичка, все для тебя дорогой мой будет, - он помолчал немного,- Но позже,- закончил он лукаво.- А Варвара значит не приехала?- спросил он.
- Дед, ВАрвару,- ответил Иван, делая ударение на первом слоге,- так быстро не добраться с Ростова, разве что на метле?- он засмеялся. Еще хорошо, что мы с Филаретом не смотались в Алтай, а то уже собирались. Да ты позвонил. Вот мы и рванули. Я че, здесь поинтересней, однако будет, чем в Алтае? А, Филарет?
Федор махнул рукой, на Ивана.
- Ну и ладно,  без Варвары обойдемся,- Павел Иванович посмотрел на меня.
-Да, ты Павел  подожди, еще может быть приедет. Время –то прошло мало. Вот  возьмет и к вечеру приедет,- Спокойно сказал Федор.
- Да, запросто,- поддержал Иван,- ВАрвар, если живая, обязательно примчится.
Ни разу еще не было, чтоб она  не приехала. Хотя… Всякое бывает, - неожиданно тускло закончил он.
-А ты, значит, так решила?- Павел Иванович смотрел на меня.
-Да, решила,- ответила я негромко.
-Да-а,- протянул он,- Ну, раз решила, значит- решила,- он улыбнулся.- Познакомились уже?
-Да почти,- сказал Федор,- Но, хитрая, молчит все и спрашивает, а сама рассказывает мало.
-Не доверяет она нам, Филарет, не доверяет,- подзуживал Иван,- рожи у нас с тобой  не располагают к доверию. Вон посмотри какая у Деда и на мою глянь- бандитская ведь. Как таким рассказывать..?
- Ладно, не рассказывает, значит еще не время. Потом расскажет,- Павел Иванович прервал Ваньку,- Считайте ее моей дальней родственницей.
-Так мы, так и считали,-  ухмыльнулся Ванька,- правда, родственных следов в астрале  нет. Я уже смотрел. Ну, так это пустяки. Правда, Дед?
-Ну, нет. Что с того? Я же говорю: считайте,- Павел Иванович улыбнулся.
-Хорошо, Павел, родственница, так родственница. Тебе видней.- Федор, дернул за рукав Ваньку,- Ты расскажи, что здесь?
-И правда, Дед давай колись, че вызвал?- поддержал  Федора Иван,- Я конечно очень рад тебя всегда видеть, но если есть интересная работка, так это двойная радость! Помнишь, как  кот Матроскин говорил: я теперь тебя вдвое больше любить буду. Хотя, что ты вспомнишь, у тебя и телевизор-то не  работает.  Нет, я тебе Дед спутниковую антенну куплю и  телевизор на солнечных батарейках. Мне один банкир сказал, что, такие есть.
-Да отстань ты со своим Матроскиным. Зачем ему твой телевизор? Дай человеку рассказать,- ворчал Федор,- помолчи чуток. Сядь и угомонись.
-Да,  ситуация такая,- начал Павел Иванович,-    Окно было в  деревне. В него много гостей набралось. А выбраться назад не смогли.
-Долго?- спросил Федор.
-С полгода,- продолжал Павел Иванович,- Прошлой ночью я его…-он посмотрел на меня,- мы, с Людмилой,  их выпустили на волю. Да видно не всех.
Иван и Федор с уважением поглядели на меня.
- А, что уже было?- спросил Иван.
- Да скот подох у тех, кто  в контакте был. Да у участкового бычок с привязи пропал.
-А в стеклышко в свое смотрел?- наседал Иван.
-Смотрел, темнеет- ответил Павел Иванович.
- А от чего окно образовалось,- спросил Федор.
- Алкаши жили,- буднично сказал Павел Иванович.
-Надо всех кто в контакте был осмотреть,- решительно предложил Иван.
- Да я уже всех осмотрел,- сказал Павел Иванович,- Все чистенькие. Сейчас только  с Генкой, участковым, общался.
-Так, - задумчиво протянул Федор,- значит обширный поиск? И сколько интересно это составит километров?
-Тут еще одна закавыка,- начал Павел Иванович,- Часть гостей у меня на заимке. Колька принес. Она вон видела,- он показал на меня.
-Она их видит!?- удивился Иван и восхищенно смотрел на меня,- Просто так видит!? Ну, вооще!  А, что мы еще умеем?- спросил он  меня.
- А как Вы их видите?- спросил Федор.
- Как мошек. Как серых мошек,-  смутилась я.
-Она Ваня и Ноню слышит,- спокойно, но с некоторой похвальбой, сказал Павел Иванович.
-Всё. Всё, я преклоняю колени и падаю ниц,- Ванька  стал на колено.
-Так, может, их Колька и назад увел?- предположил Федор.
- Да нет, не увел,- Павел Иванович,  мельком посмотрел на меня,- Не хотел вчера говорить  тебе. Шарик убит на заимке. Растерзали его. Все тело в дырах.
-Шарика? А кто его убил? А Свисток?- возбужденно, в изумлении, спрашивала я.
- Кто?- Павел Иванович вздохнул,- кто не знаю, но то, что без гостей это, не обошлось, так это точно. А Свитка я не видел. Спрятался где-нибудь. Он по умнее Шарика. Шарик-то по проще был.
- Да, кислая ситуация,- проговорил Ванька.
-Ты ж работы… дела хотел… вот, тебе и дело,- мрачно проговорил  Федор,- А Колька-то чистый?
-Чистый. Я его еще вчера  проверил,- Павел Иванович, сел в лодку и стал  копаться в рюкзаке. Покопавшись там, он снова его завязал.
-Ну, и  с чего будем начинать, с заимки или отсюда,  с деревни?- спросил Иван.
- Отсюда конечно, на заимке после разберемся. Там людей нет. Если кто-то и придет, то вероятность того, что наткнется на гостей,  мала,- ответил Павел Иванович,- Сейчас давайте составим план. Время у нас до ночи есть, а как стемнеет, тогда   и призма заработает.
-До темноты у нас часов шесть. Нужно выбрать место, где палатку поставить, желательно от деревни подальше, -рассуждал Федор.
- А если мы их обнаружим в самой деревне?- спросил Иван.
-Не обнаружим. Если бы они были в деревне, то всяких чудес и странностей было бы вволю, а так почти ничего,- продолжал  Федор,- Ну, пропал бычок, так он был за деревней. Ну,  скотина у контактеров сдохла. Так такое почти всегда у тех, кто был в контакте, случается. Кстати, нужно у хозяина узнать, где  бычок был привязан.
-Смотрел я это место,- ответил Павел Иванович,- Нормально все. Могу еще сходить с Людмилой, пусть она посмотрит. Теперь, вот еще что,- Павел Иванович нахмурился и стал очень серьезен,- Вы помните, что Сашкой произошло?
-Ты че Дед сейчас про это?- недовольно спросил Иван,- Кто ж про Сашку забудет? Но зачем перед, такой серьезной работай про жуть вспоминать?
-А вот, зачем, - Павел Иванович вздохнул,- Людмила совершенно новый человек. Подчеркиваю совершенно. Да она что-то может…
-Ни чего себе что-то?- удивился Иван.
- Но она ничегошеньки не понимает в наших делах,- продолжа Павел Иванович,- Она не знает, как пользоваться своими способностями. Да и всех способностей  своих она не знает. Да и никто не знает. А, как и когда они проявятся и проявятся ли вообще?- неизвестно. Поэтому, если ее к чему-то подключать, то это нужно делать только под контролем. Сашка опытный был, три раза  гостей выдворял и блокировал и то… вон как вышло … Я вообще хотел, что бы она уехала, но она сама решила остаться. Она и сейчас не понимает, что здесь происходит и чем это может грозить. Четыре дня назад она и не подозревала о существовании сущностей и таких,  как мы. Вот почему я этот разговор начал. Какой сюрприз нам преподнесут гости, никто не знает. Да, есть общие схожие  линии поведения сущностей, но всегда есть и различия. То, что могут сотворить эти  пришельцы,  не предсказуемо и нейтрализовать или обезопасить это, не всегда  нам по силам.
-Нет, Павел, тогда ей лучше уехать,- сказал Федор,- Это очень большой риск.
-Я, то же так думаю,- согласился Иван,- Иметь- это еще не значит уметь. С ней
нужно еще поработать, подготовить. Вы Людмила, меня извините,- он обратился ко мне,- но это, очень опасно, это не игры в казаков разбойников и не поездка на танкетки в тайгу, это работа и жизнь на грани того, что называют бытия и не бытия.  А Вы будите, как та обезьяна с гранатой. Причем гранатой неизвестного производства и где у не чека и, есть ли вообще у нее чека, вы не знаете и, как она приводиться в боевое положение,  вы то же не знаете. Нет. Это опасно. Дед,- он посмотрел на Павла Ивановича,- Не губи симпатичную женщину.
- А, как же судьба?- задала вопрос я,- Как быть с предопределением и предназначением  человека? Как быть со спичкой?  Где взять другую? Что еще полвека или век подождем? Или кто-то заболел или умер оттого, что я здесь? Где корректировка судьбы? Кто сказал, что мое место не здесь? Где все подтверждающие это предположения знаки. Или философские разговоры это одно, а  реальные поступки это другое?
- Да, Вы поймите, это опасно, Вы даже не представляете насколько, - Федор смотрел на меня с жалостью,- Павел  ты совершаешь ошибку,- обратился он  к Павлу Ивановичу.
-Но я умею видеть сущностей днем и  нам  можно их искать не только ночью,-  я привела еще один аргумент в свою пользу.
-Да, сущностей уже может не быть. Они могли, искривив пространство, исчезнуть черте куда, или прыгают из одного время, в другое или еще чего-нибудь сотворили,- горячился Федор.
- А с другой стороны..,- начал Иван, но Федор его прервал:
- С какой другой? С какой другой?,- горячился Федор,- Сашка сгинул, мы тогда чуть  все не гробанулись. Так мы знали хоть, что-то и то… А здесь. Ты посмотри…  У неё же все розово, она же не боится!
-Розово,- согласился Иван, - но не боятся, это не плохо.
-Так она не боится оттого, что не понимает насколько, это опасно!- Федор уже вскочил и ходил между нами.
-А я че?- невозмутимо отреагировал Иван,- я за. Нельзя ее использовать в слепую.
- Павел, что ты молчишь?- Федор смотрел на Павла Ивановича.
- Думаю. Время еще есть. Отправить  назад не сложно. А вот  сообразить, как использовать ее способности и не «наломать дров», это… - Павел Иванович, замолчал.
-Это а-ван-тю-ризм, Павел,- спокойно и по слогам проговорил Федор.
-Филарет, а когда у нас по-другому было?- засмеялся Иван.
-Варвара бы меня поддержала,- сказал Федор.
- ВАрвар-то?- удивился Иван,- это ты зря. Большего авантюриста, чем ВАрвар  я в жизни не видел.
- Значит, давайте так,- сказал Павел Иванович,- Вы покатайтесь, поищите для палатки место, а мы с Людмилой сходим туда, где бычок был привязан. Часа через два, встретимся здесь. Может быть и Варвара подъедет. Вроде должен автобус с райцентра подъехать.
- И то дело, хоть чем-то займемся, а то уже в сон потянуло,- бурчал Иван, вставая с земли.
-Вы там, поосторожней, Павел,- проговорил Федор.
-Пошли, заботливый ты наш,- проговорил Иван, подталкивая Федора.
-Гром ты охраняешь,- Павел Иванович дотронулся до головы собаки,- Пошли, милая,- уже ко мне,- Вдруг, нам повезет.
И мы пошли в сторону леса.


Глава 4.

Прогулка.

Так вдоль реки мы и вышли за деревню. Павел Иванович шел уверенно и быстро, я  едва поспевала за ним.
-Павел Иванович,- можно чуть потише идти, а то я не успеваю,- попросила я.
-Извини,  задумался,- он сбавил темп.
- А кто такие эти Федор и Иван?- Спросила я, -Чем они занимаются?
- Это когда они не со мной? Ты это имеешь в виду?- улыбнулся Павел Иванович.
-Ну да. Они же где-то работают. У Ивана вроде, какая-то бурса есть. Так ее Федор называет,- подтвердила я.
- Иван-ученый. Вернее  занимался тем, что принято называть наукой. Даже докторскую защитил, но потом все оставил. Ушел из НИИ и  стал предпринимателем. Сейчас он организовал, что-то, на подобии школы для бизнесменов. Проводит семинары, ведет индивидуальные занятия- тренинги он их называет. Учит обходить острые углы в жизни, как он говорит: «чтоб не оцарапаться». Рассказывает, как жить по знакам, что бы помогать Судьбе, делать себя счастливым. Вот.  А когда есть возможность,  шатается по стране в поисках аномальных мест. Вызволяет Сущностей, когда получается. Несколько раз попадал в серьезные передряги. В результате приобрел способность видеть события вокруг человека, прошлые и будущие. Он это называет Астралом. Считывает очень легко информацию с Судьбы человека, но не далеко.
-Как это, считывает информацию  Судьбы ?- не поняла я
-Ну, может сказать- делать тебе это или не делать. Связано это, с твоей Программой или нет. Но не на большой срок, по времени.
-Ух, ты здорово. Это у него после работы с Сущностями,- удивилась я.
-Ну, можно и так сказать, « после работы с сущностями»,- он улыбнулся,- У всех кто контактировал с Сущностями проявляются необычные  способности.
-У всех, у всех?- удивилась я.
-Ну, по крайней мере, у всех, кого я знаю,- Павел наклонился и что-то разглядывал в траве.
-И у меня будут?-  с надеждой спросила я.
- И у тебя,- он продолжал рассматривать траву.
-А, какие?- затаилась я.
- Ну, этого я не знаю. У всех по-разному,- он  выпрямился и мы пошли дальше,- Вот  у Варвары, например, появилась способность сквозь  предметы  видеть.  Она без рентгена видит внутренние органы. Карты насквозь видит, с ней лучше в «дурака» не играть.  А еще, у нее  сильное воображение. Она вообразит, что вокруг нее вода и люди, рядом стоящие, падают и начинают руками махать. Это у нас  называют напустить морок.  Я не видел, но Ванька рассказывал. Говорит, что некоторые даже, мокрыми вставали. Но Иван и соврет- не дорого возьмет.
- А еще какие?- мне  было очень интересно.
-Да разные, - Павел Иванович задумался,- У одного мужика, например, перестала расти щетина и он  вообще никогда не брился. У другого - в доме мухи не жили. У всех живут, а у этого нет.  А вот есть у меня приятель Жора, он с Донецка. Он с нами тоже в одном мероприятии с сущностями  участвовал. Так, вот он, после этого, начал иконы делать своими руками. Вырезает из дерева. А до этого всю жизнь физруком работал. Гвоздя и того не мог забить, сам говорил. Так вот, эти его иконы, они мироточат и обладают  целительной силой. К нему люди со всех сторон едут. Приезжал  ко мне, как-то в гости, жаловался, говорит: « Все руки в мозолях и порезах, а сделать ничего не могу. Не могу бросить. Как только перестаю делать иконы,  так начинаю болеть».
-А, у Вас какие  способности?- спросила я.
У меня. Да у меня… у меня пустяки сплошные… Я тебе потом расскажу,- улыбнулся он.
- А Федор, чем занимается,-  продолжала я расспрашивать.
- Федор…-он опять наклонился  и что –то начал рассматривать в траве,- он со своей сестрой  держат школу для детей, которые   имеют какие-либо необычные особенности… способности. Сейчас, таких детей стало очень много.
-А, дети «индиго»,- проявила осведомленность я.
-Ну, наверно, их и так называют,- он присел и взял что-то в руки,- Вот. Ну, всех они  принять не могут. Школа на пожертвования содержится. Да и  «Детский фонд области», немного подкидывает.  Но денег не хватает. Иван ему помогает, когда  деньги есть. Вот этим, они с сестрой, Леной, и занимаются. А когда Федор уезжает, то Лена одна, там, командует. Хорошая девушка, они ко мне в гости, два года назад приезжали.  Она хорошо поет,  у нее чудный голос и… золотое сердце.
Он замолчал и долго рассматривал  в руке какого-то жука.
- Да похоже дорожку мы нашли, -проговорил он,- я еще утром обратил внимание, но  засомневался. А ты, посмотри вокруг внимательно. Не видишь ничего похожего на то, что ты видела над Николаем?- спросил он меня.
Я осмотрелась вокруг, но ничего не заметила.
-Не, ничего такого не вижу,- ответила я,- А что Они здесь?
-Здесь они  или нет, пока не знаю, но здесь они были,- он огляделся вокруг,- До поселка километра два. Где-то здесь, Генка привязал своего бычка. Если поискать, то должны найти колышек или…
-Или что?- я напряглась.
-Или ямку от колышка, если Генка колышек забрал с остатками веревки,- он стал ходить вокруг ища колышек.
-А почему Вы решили, что они здесь были?
-Смотри,- он показал лежащих в ладошке жука и какого-то кузнечика.
-Ну и что?- я непонимающе смотрела на  насекомых.
-Смотри, какого они размера,- показал он пальцем на  козявок,- Тебе не кажется, что они несколько великоваты?
-Не знаю,- неуверенно проговорила я,- Вроде да.
-Ну, да. Ты же городская. Откуда ты про кузнечиков можешь знать?- он спрятал насекомых в карман,- Давай искать колышек.
Колышек я не нашла, но нашла ямку от колышка.
-Все сходится, -  сказал Павел Иванович, это след,- Давай, это место заметим. От него и начнем наши поиски.
Он подобрал старую ветку и воткнул ее в то место, где был колышек.
-Все,- сказал он,- возвращаемся. Отсюда и пойдем. А ты внимательно смотрела? Никого не увидела? -спросил он меня.
-Внимательно,- сказала я и еще раз осмотрелась вокруг,- А Вы их не видите?
-Нет, я их вижу, если смотрю на эту явь извне,- сказал он,- Для этого мне нужно выйти из нашей яви. А если я выйду из яви, то я не смогу четко контролировать действия здесь. Это я тебе уже объяснял. Вот. А ты можешь и это нам должно помочь. Хотя это опасно. Очень опасно.
 Мы пошли назад. Где-то на полпути, он наклонился и поймал кузнечика. Достав из кармана  ранее пойманного, он показал мне:
-Смотри,-  и он прижал пальцем двух насекомых рядом.
 Кузнечики были разного размера. Тот, которого он показывал раньше, был  значительно крупнее .
-Вот,- сказал он,- необычная способность. Но только у кузнечика. Растет  больше нормы.
Положив всех насекомых в карман, он зашагал к поселку. Я  заспешила за ним.
- А что было с Сашкой? -спросила я.
-  Сашка пошел на зов,- ответил они тяжело вздохнул
- На какой зов?
Павел Иванович молчал. Мы шли,  а он молчал. Он молчал долго. И  я подумала, что он не расслышал моего вопроса. Но он расслышал.
- Мы нашли аномальную зону. Она находилась  недалеко от площадки бурильной бригады. В этом квадрате добывали газ. Газа там было много и было много  площадок. Вернее должно было много быть. Это площадка была первой. Остальные туда еще не приехали. Нам повезло, мы прибыли туда раньше, чем бригады монтажников.
Но  к моменту нашего  приезда на место, два человека было уже мертвы, троих потеряли  и они  числились пропавшими без вести, а бригадир и  распорядитель работ были  невменяемыми.  Если бы мы приехали позже, то потери бы были более значительные.  Размеры зоны мы определили быстро, но она расширялась. Если зона расширяется, это значит, что окно открыто. А если окно открыто, то количество Сущностей увеличивается или, как говорит Иван:   масса нарастает.
Нужно было быстро локализовать зону и закрыть окно.  А затем,  нужно было придумать, как ее нейтрализовать. Нас было восемь человек. Кроме тех, кого ты уже знаешь, был еще: Варвара, Сашка он был из Москвы, Семен из под Челябинска, Виктор и Женька с Алтая. Семен, Виктор, Варвара и Женька стояли у второго периметра зоны, они страховали нас. Мы работали на первом периметре.
Для того, что бы закрыть окно, нужен всего один человек, владеющий техникой сжимания границ слоев. Если этой техникой никто не владеет,  то достаточно  двоих человек,  умеющих  наращивать дубль-границы на слоях.  Мы решили подстраховаться. Я стал сжимать границы, а Федор и Сашка наращивали дубль-границы. Но нам еще, нужно было  очистить нашу явь от пришельцев.  Сначала, те, кто стоял у второго периметра, а затем и Иван, который обеспечивал нам возвращение назад, заметили, что к зоне  активно потянулись птицы и животные. Они шли очень осторожно, очень медленно, но шли к зоне. Все животные, которые были в округе и  птицы стремились к зоне.  Мы видели, как птицы подлетали к зоне и исчезали. Это означало, что сущности  достаточно пробыли здесь и, адаптировавшись, смогли  взаимодействовать с живой природой. Они начали влиять на нее. Степень адаптации просчитать мы не могли, скорость влияния на людей и  подчинения своей воли могла быть импульсной. Время наше и время сущностей  было различным. Иначе говоря, мы не знали, сколько остается  нашего времени до того  момента, когда и люди, как животные, бездумно и массово,  потянутся к зоне и  начнут в ней  исчезать. Ведь троих рабочих, так и не нашли. Вообщем, выгонять гостей, у нас, не было времени. Мы не хотели рисковать. И мы форсировано начали заделывать окно.
Однако, процесс воздействия Сущностей на людей уже был начат, и на нас обрушился шквал видений и голосов. Нападение было настолько мощным, что мы потеряли ощущения всех реальностей. Мы просто распались на миллионы  своих и чужих я. Окно уменьшалось, но никто из нас, кто был в других слоях, не мог ни оценить ситуацию, ни ее проконтролировать. Иван оставался в нашей яви, но и он ощущал, хоть и приглушенно, все то, что творилось там, где были мы. Это не были в обычном смысле голоса. Нет, никаких звуков не было. Все было  безмолвно, но мой мозг разрывался от зова к себе,  передаваемого, кем-то очень желанным,  очень родным и возникало всепоглощающее  желания двигаться дальше и дальше. Человеческим языком все точно трудно объяснить,   у нас таких понятий нет. Потому что, это было не человеческое. Это был зов начала, того начало, из которого произошло все. Вся наша вселенная, весь наш и не наш  Миры, еще до того, как мы стали людьми. И этот зов, был для нас,  уже  тогда, когда мы еще не были людьми, очень родным, важным, необходимым. Это был зов  Праматери всего сущего. Всего того, что нельзя охватить разумом, потому что разум, перед этим,  ничтожен. Это был зов воспринимаемый не столько разумом, сколько всею сущностью, каждой частичкой моего Я. Зов был  сладок и желанен, все, что было в сознании, было вытеснено этим зовом. Он звал к себе…  и идти  к нему было счастьем. Стремится к нему, было единственным желанным и единственной осмысленной для меня целью.  И я пошел к нему. Я шел и  чувствовал накатывающие волны бесконечного счастья… я понимал, что скоро сольюсь с Этим,  и  бесконечное счастливое спокойствие поглотит меня. Мне было очень хорошо. И в этот миг я услышал, как меня позвала женщина. Она сказала: « Паша, ты забыл про меня.. А как же я?». Этот голос был мне знаком, но я не мог вспомнить- чей это голос? А  женщина звала, и голос ее был печальный. И я остановился. Я хотел вспомнить- чей это голос?  Я сделал над собой усилие, я спросил: « Кто ты?»  И голос сказал: « я та, которую ты ищешь, не забывай меня, не уходи». Что-то произошло, на несколько мгновений зов прекратился и я вспомнил,  чей был это голос, это была Оленька. Вновь зов  звал к себе, но я остатками сознания держал  образ Оленьки, и слышал ее голос. Я выскочил из глубины и услышал голос Ивана, он тоже кричал, что бы мы вернулись. Он кричал, плакал  и  матерился.
 Окно закрылось. Зов прекратился. Мы с Федором остались. Сашка ушел.   Что удержало Федора я не знаю, но я знаю кто удержал меня- это была она, Оленька. Что это было, мы не знаем.  У нас нет ответа. Но мы знаем, почему ушел Сашка. Он ушел  на зов.
Иван вытащил нас назад в нашу явь. Четверо наших товарищей, на втором периметре ничего не слышали и не ощущали и это их счастье. И наше, то же.
Придя в себя, мы еще долго переживали бессознательное горе и  отчаяние,  оттого что не пошли на зов. Иногда мне сниться этот зов, и я думаю, что однажды  я пойду к нему, как Сашка.
- А, потом, что было? Сущности ведь остались?- тихо спросила я.
- Мы их локализовали в сжатом пространстве и, через несколько часов, пробив небольшое окно, выпустили за пределы нашей яви.
-В  ту явь, из которой они пришли?
- Нет… Думаю, что нет. После случая с Сашкой, мы рисковать не могли, мы их просто выпустили. Но зону заморочили, что бы люди туда не ходили.
-Как, это заморочили?- не поняла я.
-Поставили мощный воображаемый заслон, в виде обрыва, и люди туда не пойдут, потому что они, будут воспринимать это, как обрыв. Ну, а те, кто сможет разглядеть там другое, поймет, что стоит морок. А раз стоит, значит его, для чего-то поставили, и  то же, не сунутся туда.




Глава 5.

И все-таки.

На берегу около лодки, никого, кроме Грома, не было.
-Павел Иванович, я тут в магазин зашла, кое чего купила, не хотите перекусить? -предложила я.
-Да, нет, милая. Даже, если и хочу, мне нужно воздержаться. Много энергии понадобится. Грех ее тратить на еду. Да и ты, если можешь, воздержись. Водичку пей, а  есть воздержись,- сказал он.
Он перешел в лодку, достал из рюкзака газетный сверток, развернул его и выложил  на лавочку двух кузнечиков.
-Вот, этих я утром подобрал, смотри,- он выложил из кармана других насекомых,- вот, видишь… и эти, тоже больше. Я в начале –то, утром, решил, что это след, а потом засомневался. Уж больно быстро отыскался. А зря сомневался. Вот. След –это.
Подъехал Джип. Из машины вышли Иван и  Федор. Они подошли к лодке и посмотрели на  трофеи Павла Ивановича.
-Что, нашли след,- радостно спросил Иван,- ну, Дед, ты везунчик.
-Как думаешь,  сколько прошло времени?- спросил Федор и посмотрел на Ивана.
-Не меньше месяца, букашки то, вон как, обогнали сородичей,- ответил Иван.
-Я думаю, месяца два,- тихо сказал Павел Иванович.
-А трава там, как? Не вымахала?- уточнил Федор.
-Нет, трава вроде такая же,- ответил Павел Иванович,- Да  вы сгоняйте туда, Людмила покажет. А я в поселок схожу, там женщины хворые, подлечить их нужно.
-Дед, ну что ты все пустую работу делаешь?- возразил Иван,- Чего их лечить, если они без хвори жить не могут?  Им жизнь менять нужно,  а ты им, миомы убираешь, щитовидку правишь. Да  у них через полгода все  вернется.
- Да, прав ты, Ваня, да только обещал я. Да, и не все могут сразу жизнь поменять.
Непросто это. Да я и так… очень осторожно, что бы Судьбе не навредить. Так подлечу чуть-чуть, а то все больше подправлю. А вы съездите, посмотрите.. Там мы где-нибудь и палатку разобьем.
-Во, Дед, ну ты придумал,- изумился Иван,- мы там с Филаретом, такую поляну в лесу нашли для палатки. Залюбоваться можно!
-Павел, ты что решил, Людмила остается?- спросил Федор.
- А как она сама решит, так и будет,- ответил он
-Я остаюсь,- сказала я громко.
- Павел, это ошибка,- сказал Федор.
-А ты, что скажешь?- Павел Иванович посмотрел на Ивана.
-Да пусть остается, присмотрим,- улыбнулся Иван,- кстати, хочу вас обрадовать- ВАрвар, уже на подъезде, к этому замечательному поселку, Александровке.
-Ну, попал я к… законченным авантюристам,- проворчал Федор  и залез в машину,- если не сказать еще круче, -пробурчал он, уже от туда.
-Так вы ее встретите?- спросил Павел Иванович.
- Обижаешь Дед, конечно встретим, -ответил Иван,- прошу,- он указал мне рукой на  автомобиль.
-Найдешь наш прутик-то?- спросил меня  Павел Иванович.
-Найду, найду,- сказала я довольная, тем, что вопрос о моем пребывании решился положительно.
Я залезла на переднее сидение, именно залезла, потому что сидение было очень высокое.    Мы быстро нашли, оставленный нами,  прутик и вышли из машины.
Федор и Иван стали ползать по поляне, рассматривая пристально все, что попадалось, ища дополнительные следы.
-Я ничего кроме насекомых не нашел,- проговорил Иван,- А ты Филарет?
-Не мешай, пока,- буркнул Федор и продолжал  присматриваться, ползая на коленках. Я подошла к Ивану:
-А, откуда ты…- я запнулась,- Вы, узнали про танкетку?- спросила я.
Он улыбнулся:
-Так, это просто, когда сканировал астрал, я увидел и рану на руке, и те ушибы на теле. Я проследил, они тянут за собой информацию- рана от гвоздя,  ушибы от танкетки.  Все просто.
-Смотри, что я нашел,- громко сказал Федор,- Иди сюда Ванька.
- А, мне можно? -спросила я.
- Конечно,  можно, даже нужно,- сказал Иван,- Мы же теперь, как говорят в американских фильмах, одна команда. Кстати, пора уже переходить на ты и без возвеличивания, поскольку в  нашей работе важна быстрота, доступность и доходчивость. Да и по поводу нашего  с Филаретом возраста Вы заблуждаетесь- мне срок четыре, а Филарету сорок девять лет.
-А Вы… ты, и мысли читать можешь?- удивилась я.
-Да нет, конечно,- улыбнулся он,- просто все ошибаются, глядя на нас.
-Хорош болтать, смотрите?- Федор ткнул пальцем в траву.
-Я уважаю тебя за это Филарет,- восхищенно, сказал Ванька, -от тебя ничего не ускользнет.
-Ну, и что скажешь?- спросил Федор,- кроме того, что я гений?
-Скажу, что нам повезло, во всяком случае, здесь. Может быть,  и на заимке повезет,- Иван продолжал смотреть  с уважением на Федора.
Я смотрела во все глаза, но ничего необычного не видела.
- А что Вы… ты нашел? Я ничего не вижу,- я уже почти лежала на земле.
-Смотри внимательно вот сюда,- Федор показал пальцем под чахлый кустик подорожника,- видишь маленькие шарики?
-Нет,- честно сказала я.
-Ну вот, совсем крохотные, серебристые, как капельки ртути. Ты ртуть видела разлитую?- Федор тыкал пальцем в землю, но я ничего не видела.
Ртуть я разлитую не видела, но помнила, что в градуснике она темно серебристого цвета. Собрав в кучу все свое внимание я, наконец-то рассмотрела  крохотные серебристые шарики. Они были диаметром не больше толщины швейной  иглы и лежали тонюсенькой дорожкой.
-И что это такое? Чего вы обрадовались?- я поднялась, отряхивая свой лыжный костюм.
-Филарет, объясни, нашему новому партнеру,- вежливо попросил Иван.
-Прежде, чем объяснять, я хочу подчеркнуть, что я против, что бы  Людмила была нашим партнером. Поскольку отсутствия опыта в подобных мероприятиях  может привести к …
-Все, Филарет, все! Этот вопрос уже не обсуждается. Ты, кстати, тоже, не родился со способностью наращивать дубль-границы. Опыт- дело, как тело- тренировать надо. И я с Дедом согласен,- Иван стоял и смотрел в глаза Федора,- Рассказывай. Чем больше она узнает, тем  опытнее будет, в смысле грамотнее.
Федор вздохнул:
-Это, свернутое время. Сущности… не все, но некоторые, таким образом, метят свою дорогу, чтобы назад вернуться. Как  нить. Они же в чужом  слое пространства, или как Павел  называет- в чужой яви. Здесь все для них необычно и не знакомо. Они так же, опасаются нарваться на что-либо, что может им навредить или…просто-напросто заблудиться. Поэтому они сворачивают в шарики время и, по нему, по шарикам, возвращаются назад, к тому месту, от куда пришли. Хотя окно можно сделать в любом месте, но они этого  не знают.
-Пока,- вставил Иван.
-Да, пока не знают,- Федор  очень осторожно потрогал веточкой шарики, они очень легко перекатывались, как будто катались не по земле, а по скользкой поверхности.
- И  что, это нам дает? Почему это хорошо?- не понимала я.
 Честно говоря, я не только это, не понимала. Я не понимала: как можно свернуть время, как можно в любом месте сделать окно и… и многое другое. Но я надеялась, что постепенно, я в чем-нибудь разберусь.
- Это значит, что по цепочке шариков, если мы сущности обнаружим, а мы их  должны обнаружить, - Федор посмотрел на Ивана,- это дело терпения и простого внимания.
- События развивались примерно так,- Иван оглядел поляну   и показал рукой в то место, где была ямка от колышка,- Как-то погожим утром, доблестный участковый, села Александровка, ничего не подозревая, привязал   своего бычка, ну скажем Борьку, на эту полянку и ушел бороться с преступностью. Так как, он был в контакте с сущностями, то некоторая масса их, сопровождала его повсюду. По непонятным нам причинам, гости решили остаться с Борькой. Скорее всего, он им показался достаточно безобидным. Поиграв с Борькой, они отправились созерцать окрестности, оставляя за собой,  свернутое, в малюсенькие шарики, наше время. А наш, вернее не наш, а участкового, бычок Борька, бегая по кругу, согнал в середину, то есть ближе к колышку, достаточное количество временных шариков, которые, соединившись, образовали  небольшое временное смещение, в результате  оного, Борька и пропал.  Причем вместе с частью веревки. Та же часть веревки, которая не дотянулась до смещения, осталась здесь. Постепенно под действием ветра и насекомых, часть которых, кстати, должна была пропасть вместе с Борькой, шарики раскатились. Если бы сильного ветра не было, то  шарики   вернулись  бы на свое место, где были сформированы. В заключении, могу добавить, что участковому, еще крупно повезло, что он не угодил за своим бычком, когда вернулся вечером.
-Да, скорее всего, так и было,- согласился Федор.
-Но если, это  дорога, по которой они должны были вернуться, то почему они не вернулись?- спросила я.
-Это мы узнаем, когда их найдем,- сказал Федор.
-А если они сами создадут это, временное смещение,- осторожно спросила я.
- Могут,- ответил Иван.
-Так, а если и мы, как бычок, туда… пропадем,- поежилась я.
-Можем,- опять, лаконично ответил Иван,- Но временное преломление можно увидеть. В этом месте либо туман  будет, совершенно неподвижный, или  трава ярко зеленая… Либо будет  висеть воздух,  как зеркало без отражения. Будет блестеть, а ничего не за ним, ни перед ним, ни в нем не увидишь.
- А, если все-таки туда попадешь. В это, временное преломление или смещение?- не отцеплялась я,- Что будет?
-По разному бывает,-  Федор почесал затылок,- Можешь туда сюда ходить, до тех пор пока оно есть. А можешь, если заблудишься уйти и не вернуться.
-И где, очутишься? В будущем или в прошлом?- это уже не пугало меня, а было интересно.
-Теоретически,  хоть где, но практически, я ни разу не попадал,- Федор вздохнул,- и даст Бог, уберегусь от путешествия.
-Вот в одной деревне, по Свердловском,- усмехнулся Иван,- мужики, в период борьбы с алкоголизмом, нашли такой перелом. Но не побежали шуметь и заявлять властям. А тихо и по-деловому наладились туда за водкой гулять. Что бы не заблудиться, они  бобину шпагата  использовали, которым тюки с сеном упаковывают. Привяжут мужика за пояс, он и пойдет, а когда бобина вся размотается, он там конец, к чему-либо привязывает. Вот. За водкой сгоняет и назад к шпагату. В бобине-то метров пятьсот, наверное. Мужики смекитили, что не может,  так длинно, излом-то временной тянуться. А может и проверили. Вообщем,  в стране сухой закон, а там, вся деревня вповалку пьяная. И главное вокруг бутылок куча. И все, из под «Московской» водки. Год-то, за изломом, был тысяча девятьсот шестьдесят второй. Долго, так продолжалось, пока председатель сельсовета не разобрался. Ну, вызвали ученых. Те приехали, ходят, смотрят они, и так и эдак -нет объяснения, этому явлению. Огородили эту зону, охрану поставили- милиционера. Но милиционер-то, то же русский мужик. А водки-то нигде нет. Но и пропускал он  туда, за водкой. Но конечно не всех. Властям опять это, не понравилась. Опять вызвали из Москвы ученых. В этот раз, посерьезней  гости подошли- мощный бетонный стеной все отгородили. Просидели за стеной года два. Что они там делали не понятно? Но заверили, что все, излома больше нет. Ученые  собрали свои вещи, оборудование  и уехали. Мужики деревенские подождали, подождали и снова за забор. Лазили, лазили, а смещения и вправду нет. Исчезло. Вот, такие бывают  ситуации.
-А водку они, на какие деньги покупали?- спросил Федор.
- Так я же, там не был,- улыбнулся Иван,- Не знаю.
- А они далеко уйти могут?- спросила я.
-Кто мужики?- с острил Иван.
-Сущности, здесь, у нас?- уточнила я.
-Думаю, что нет, во всяком случае, еще ни разу они, от места входа, далеко не уходили. Ну, это на моей практике,- ответил Федор.
- А, как мы их найдем?- допытывалась я.
- С помощью  Дедовой стекляшки и…,- Иван улыбался,- и тебя Людмила , вернее  с помощью твоих уникальных способностей - видеть сущностей в виде мошек.
-Да, он прав,- подтвердил Федор,- из нас, этого никто не умеет.
-Пока  не умеет,- вставил Иван,- О-о! Нам пора ВАрвара встречать. Давайте быстренько в машину.
    
 



Глава 6.

Варвара.


Наша машина подъехала к почте. Именно отсюда отходили и сюда приходили автобусы с райцентра. Автовокзала в Александровке не было. Около почты стоял красный жигуленок, возле него о чем-то спорили женщина лет пятидесяти и  молодой мужчина, вероятно водитель.
Иван,  не доезжая метра четыре заглушил мотор   и  приложив палец к губам, сделал нам знак молчать,
- Ну, где я буду искать вашего Сорокина?-  вопрошал мужчина, выставляя из машины многочисленные сумки.
-Што, значит где, это што Москва, што ли? Здесь все про все знают. Нужно спросить  у людей,- говорила женщина, гекая и штокая, как это  делают  в южных регионах России .
-Ну, так и спрашивай те, я-то здесь при чем?- мужчина выставил все сумки,- я Вас довез до деревни?  Довез. Всё, платите деньги  и я поехал, а Вы идите,  спрашивайте или не спрашивайте, это уже без меня.
-Што значит без меня, а если его здесь нет, я што буду делать?- возмущалась женщина.
-Ну,а я почем, знаю?- жалобно отвечал водитель,- все, платите, мне назад нужно.
-Молодой ты, а какой равнодушный,-  женщина достала деньги,- вот, возьми,- она посмотрела парню в глаза,- только, как же ты поедешь на спущенном колесе?
-Как спущенным?- парень оглядел машину,- Вот, черт. Ну, не везет ведь.
Чертыхаясь  и ворча, что-то себе  под нос, водитель  начал доставать из багажника инструменты.
- Кла-ас, - протянул, усмехаясь,  Иван,- ай да ВАрвар. Ей же,  нужно было  его, как-то удержать,- он хитро посмотрел на нас.
-Это Варвара?- спросила я.
-Она,- ответил улыбаясь Федор.
- Вот и правильно,- проговорила женщина, видя, что  водитель  достает домкрат,- а я шас, пока, попытаю людей,- Она оглянулась вокруг. Увидя нашу машину и нас,  проговорила,- Ну, это богатенькие, верно не местные, зайду – ка я на почту.
Женщина решительно направилась к входу  здания.
- Девушка, Вы кого-то ищете?- Иван вышел из машины и направился к Варваре.
Женщина оглянулась:
-Ванюша, ты? Родной ты мой, а я сослепу -то  смотрю на машину и не вижу, что это  ты,- Варвара улыбаясь пошла навстречу Ивану,  раскинув руки,- Ванюшка, чертяка, как я рада,- говорила она обнимая  его.
Подошел Федор:
-А меня  барышня не хотите обнять?- улыбаясь, спросил он
-И Феденька здесь, Господи, вот хорошо-то как. Давай, милый, и тебя обниму,-  обрадовалась Варвара.
 Объятия и счастливые возгласы продолжались  несколько минут. Я вышла из машины и стояла, наблюдая  приятную картину: встречу старых, хороших друзей.
-Ванюша, это ты, что ли разбогател? Такую огромную, красивую машину купил. А я думала, что это   городские богатеи приехали,- проговорила Варвара, с восхищением глядя на Ивана.
- Так я и есть- и городской, и богатей,- ответил Иван.
- Ой! Правда, ведь. А это кто там, у машины? Женился, что ли кто из вас?- обрадовалась Варвара.
-Пока нет, но кто знает,- сказал Иван.
- Это, Людмила,- сказал Федор,- она родственница Павла.
-Здравствуйте,- я подошла ближе, - с приездом.
-Здравствуй  Люсенька. Ничего, что я так, по-простому? Так  и проще и лучше. Ничего?
-Ничего, конечно,-  смутилась я.
-А ты Ванюшка   зря планы строишь,- сказала Варвара,- Люсенька-то замужем. И муж у нее- хороший человек.
Я,  уже не удивлялась. Здесь все, про меня, все  быстро узнают.
-Эх?  Такую мечту порушила,- засмеялся Иван,- а то я не знал?
-А Павел-то где?- спросила Варвара.
-Лечит,- ответил Федор.
-Ну, это не надолго. Мальчики, затаскивайте мои узлы, да не забудьте ничего,- распорядилась она.
Собрав все сумки, пакеты, коробки, мы загрузились в машину. Варвара осмотрела все и удовлетворенная села в машину.
-Ванюша, какая машина  замечательная, какой ты молодец,- она оглядывала салон автомобиля.
-ВАрвар, а ты ничего не забыла?- хитро спросил Иван.
- Ах, да,- Варвара вышла из машины и подошла к водителю Жигулей. Водитель пристраивал под машину домкрат,- Ты дружочек мой, брось это дело. Не нужно колесо откручивать. Ты посмотри не сдутое оно ведь оказалось ,- сказала она.
Водитель посмотрел на колесо, потом на домкрат.  Колесо было не спущено. Он обошел машину и оглядел все колеса. Все колеса были накачаны.
- Ничего не понимаю,- ошалело проговорил он,- ведь вроде спущено, только что было?
-Вот и мне, то же, показалось, что спущено, а шас присмотрелась- нет,  вроде не сдулось. Так бывает.
 Иван посмеивался в машине.
-Ну, спасибо тебе,  паренек,- прощалась с водителем Варвара,- езжай  домой. Да осторожно смотри. Шибко-то не гони,- Варвара вернулась в машину.
-Теперь он всю дорогу будет думать, спускало колесо или нет,- проговорил Федор.
- Так вот… пришлось вот, морок небольшой навести, а то хотел меня одну бросить. А я думаю, а вдруг вы уже в другом месте, как я добираться-то буду?- оправдывалась  Варвара.
Мы подъехали к реке.
-Ой, и Громушка здесь! Ой, милый, я тебе косточку привезла. Аж, с самого самолета,- Варвара стала доставать из пакета сверток с косточкой. Гром посмотрел на  угощение, облизнулся и остался сидеть на месте.
-Давайте отойдем, пусть он скушает,- сказала Варвара.
Мы отошли  за машину.
-Ну, что тут?- спросила она,- Шибко сложно?
- Да нет,- ответил Иван,- Филарет, может, расскажешь?
Федор рассказал о всех, произошедших, событиях, и до сегодняшнего дня и события сегодняшнего дня. Рассказал он и о последней находке.
-След есть, это конечно хорошо, но время много утекло,- озабочено сказала Варвара.
-Да время много, это минус, но след  остался э-э-то плюс,- пропел Иван, глядя на воду.
Через некоторое время, пришел Павел Иванович.  Поздоровавшись с Варварой и обнявшись с ней, Павел Иванович сказал:
-Нас тут, в баню приглашают, так сказать, в счет оплаты за труды мои,-  он улыбнулся,- вы как?
-С превеликим удовольствием,- сказала  Варвара.
Мы, все ее дружно поддержали.
- Ну, тогда,   в баньку, а потом в палатку, там и с координируем наши действия.
-Павел, мы след нашли,- сказал Федор. И он рассказал  ему о наших поисках на поляне.
-Понятно,  куда бычок-то делся,- задумчиво проговорил он,- Придется немного  изменить наши планы. Женщины пока  в баньке будут, а мы  с вами,- он посмотрел на Федора и Ивана,- пробежимся немного по следу, пока светло. Так, давайте я вам покажу,- он обратился к нам с Варварой,- вон, видите дом с красной крышей? Вот, идете туда. Там уже все готово и  вас, с нетерпением ждут. Хозяйку зовут Татьяна, она очень гостеприимная и доброжелательная женщина. Здесь, совсем, недалеко. Пока вы там попаритесь , мы уже будем здесь.
-Разумно, разумно.  Павел, только без меня не начинайте,- предупредила Варвара,- здороваться не буду.
-Да, как мы без вас?- улыбнулся Павел Иванович,- уж, никак не обойдемся. Не беспокойся, без вас не начнем.
Мы отправились к Татьяне, а мужчины сели на машину и уехали .



Глава 7.

Про баню и про другое.

Татьяна нас встретила приветливо. Я  с ней, уже были знакомы, а Варвара, вообще, как я заметила, легко и непринужденно сходилась с людьми. 
Баня была в конце огорода. Татьяна отвела нас к бане  и,  пояснив, где что лежит, выдав нам полотенца, убежала проговорив:
-Я не буду вам мешать, а пойду пока  чайку вскипячу, да к чайку, чего-нибудь придумаю.
Татьяна ушла. Варвара оглядела баню:
- Вот, такая баня мне по нраву,- проговорила она
-Какая, такая?- спросила я, не сведущая в вопросах деревенских бань.
-Понимаешь Люсенька, баня не должна быть с электричеством. Баня должна стоять на отшибе, без всякого электричества. Нагреваться она должна, только дровами. Ни углем, ни электричеством, а дровами. Ты вообще часто бывала в бане?- спросила она.
-Да, конечно, нет,- ответила я .
-Во-о-т. Тогда я тебе  все расскажу, может сгодиться когда, - Варвара ловко  и быстро разделась,- Ты раздевайся, не стесняйся. Тело у тебя  хорошее- нечего стесняться.
Мы сидели в прибаннике,  я чувствовала  сильный жар шедший из-за двери, где было помещения для мойки и  сама парилка. Хозяева баню натопили добросовестно
-Так вот, про баню,- продолжала Варвара,- Хорошая баня, как я уже говорила, топиться только дровами и  дровами  хорошо просушенными. Хорошо просушенные дрова не несут с собой ничего, кроме тепла. Все остальное: уголь, электричество, мазут  и прочая синтетика – это замусоренная энергия. Дрова- нет. Перед каждым использованием бани, необходимо ее готовить.     До того, как разжигать печь в бане,  нужно вымыть полы и лавки- это понятно для чего? Что бы было чисто. Но это, видимая чистота.  А есть грязь, которая не видна вооруженным глазом и водой ее не смоешь, если вода не святая или не заговоренная, то есть, вода с программой. Человек в бане смывает не только  грязь с физического тела. Он смывает  всю информативную грязь, условно назовем  так, которая находиться на его прочих телах, не видимых. Их часто называют тонкими телами. Почему тонкими я не понимаю, но  пусть будут тонкими. Не важно. Информативная грязь это,  те программы, которые   человек, в процессе  жизни, цепляет непроизвольно. Не все эти программы плохи, но большинство их  чужеродны и вредны для человека.
- Вы имеете в виду программу судьбы?- уточнила.
-Нет. Программа судьбы, это  серьезно… это основная программа,- она посмотрела и улыбнулась,- Вижу, тебе уже, успели напичкать голову  Федор с Иваном. Это их  представление об  устройстве этого Мира.
- Павел Иванович тоже. А Вы с ними не согласны?- удивилась я. Я была абсолютно убеждена, что это их  общая концепция.
-Да не во всем. Но давай, мы про это, потом поговорим. Я хочу тебе про баню дорассказать,- отмахнулась Варвара,- Я  говорю про другие программы, которые намного мельче и их   создают сами люди. Но они  делают это, неосознанно и потому, эти программы разбросаны везде и повсюду. И мы,  топая по своим делам, цепляем их и таскаем за собой, как колючки от репья. А в бане они отваливаются, не все конечно, но отваливаются. И эти программы необходимо, тоже убирать. Вот, как я сейчас буду ,- сказала она и достав свечу зажгла ее.
В открытую дверь я видела, что Варвара прошла возле каждой стены в бане, особенно долго она оставалась в углах. Рисуя в воздухе свечой кресты, она еще,  что-то нашептывала. Свеча трещала и коптила. Обойдя вокруг, она загасила свечу в тазике с водой и затем, воду из таза, она разлила веером по всему полу.
-Вот так,- Варвара вышла в предбанник,- А когда есть электричество, то программы выжечь, почти не удается.
-Почему?- не поняла я.
-Не знаю, но они все собираются около проводов и висят. Не расподаются.
-А откуда Вы знаете?- уточнила я.
Откуда я знаю,- переспросила она, улыбаясь,- пошли Люсенька мыться, а то мужики приедут, а нас нет.
-А знаю я,  потому что их видно, как они висят,- продолжала она уже, когда мы попарились и  мылись.
-А как Вы их видите, в виде кого?- я посмотрела на нее.
-В виде темных пятен. Некоторые из них  поблескивают.
-А Вы сущности видите?- спросила я ее.
-Только тех, которых создает человек.
-А что, человек  может создать Сущности?- я удивилась.
- Сущности и программы это,  все одно и то же,- она посмотрела на меня и улыбнулась,- Уровни их  структур различны. Бывают очень различны, но  схожестей очень много.
Человек, Люсенька, тоже может создавать сущностей. Они конечно  по проще, конечно, чем Сущности из других слоев Мира и недолго живут, но может.  Тренированный человек, ну тот, кто этим занимается   постоянно – может  и посерьезней создать. Сущности, созданные людьми, они не такие, как люди, но живут-то в нашем слое Мира, это их дом.
- А зачем  человеку их создавать?- я не понимала. Мы их убираем, а кто-то их создает.
-Ты вероятно про тех, кто специально  их создает?
-Да и про этих то же,- согласилась я.
-Ну, давай так. Первое-это те сущности, которых специально   созданы человеком, я этих людей называю мастерами. В народе   их называют колдунами или адептами, магами  и прочими   мудреными словами. Но, если разобраться, все они мастера. То есть любой человек тренируясь,  приобретает навык и становится мастером своего дела –сапоги ли шьет или корзину плетет или программки- сущности создает. Каждый человек способен, как я уже говорила, создавать программки, но не все, это сознают. Но тот, кто это осознал, начинает заниматься этим чаще и это становиться его ремеслом, постепенно он становиться мастером. Так вот, мастера создают программки для своих личных интересов или по просьбе кого –либо для интересов, уже заказчика.  Это ты слышала: порчи, сглазы, привороты, отвороты и прочее, прочее.  Хорошо созданная программа, выполнив свою функцию,  исчезает.  А программа выполненная не умело,  или  программа длительного действия,  начинает блуждать среди людей,   мешая  им жить.
А второе, это те программы, которые мы все лепим сами, при нашей повседневной жизни.
-Мы все?- я удивилась.
-Ну, да. Вот, муж пьет, а жена  его пилит, пилит.  И…  создает программу  на его  уничтожение. Каждый раз, когда она выражает свое отношение к его поведению,  создается программа на изменение поведении, но чаще, это происходит на уничтожение. И чем сильнее эмоции, чем образней воссоздание желаемого, тем мощнее программа. Спроси ее: хочет она его умертвить?   Нет, не хочет, но  подсознательно, изо дня в день, глядя на пьяное, неприятное зрелище, она другого пути не видит. И  все. Программа запущена. Программа запускается не словами, а воображением и  питается силой эмоций. Слова, то же помогают, но они здесь  не на первом месте.
Муж с женою живут плохо.  Во время ссор или скандалов,  каждый, не думая  и не осознавая, создает программу,  направленную на гибель другого. Или на подрыв его здоровья.  Эти программы живут в этом домике и, каждая  брошенная, даже мимолетом, негативная мысль, по отношению к супругу, падает,  как в корзинку, в эту программу, усиливая ее действие. То же самое, и на работе, и с детьми и на улице. Сильный эмоциональный посыл и все- программа жива. Она уже заработала. Она будет делать свое дело, пока ее не уничтожить или, пока она сама, не распадется. Каждая ссора, каждый гнев, это энергия для какой-то уничтожительной программы. Когда это, происходит в одном месте, то там, скорость реализации программ   больше. Иногда программа  работает против того, кто ее создал. То есть  человек сам создает программу самоуничтожения. Это происходит, тогда когда человек, после негодования, остыл и начинает  жалеть того,  кого минуту назад  ненавидел.  Или тогда, когда  в нем,  просыпается не проходящее или длительное  чувство вины, за содеянные  свои или чужие поступки.
-А на доброе, программу можно создать?- обреченно  спросила я.
-И можно и нужно,- она засмеялась,- только вот беда, негативные программы создаются  быстро и в большом количестве, а  добрых программ мало. Люди  не довольны своей жизнью, вот и злобятся друг на дружку. Что бы создать хорошую программу, нужно  не только желать этого, но  создать соответствующий эмоциональный окрас  в душе. А это сложно сделать, поскольку страх живет в душе у каждого. Страх, на что-то непонятное, необъяснимое и  просто на все. Страх быть  счастливым.  Мы боимся радоваться, боясь себя сглазить. Вот и нет того эмоционального окраса. Разве что, лишь на детей и то не всегда.  Потому что за детей мы боимся больше всего.
- Но как же, тогда выбраться из этого лабиринта?   Негатив порождает другой негатив и, так по восходящей?
-Да,  Люсенька, так и происходит. Нужно учиться быть терпимей, уважать другого человека. Нужно позволить ему быть не таким, каким мы его представляем, а таким, каким он хочет быть. А править и поправлять его будет Жизнь, Судьба.
-Но, ведь это же,  невозможно смотреть  созерцательно?
-Да. Поэтому  все и стремятся перекроить мир на свой лад. Не понимая того, что если весь мир вдруг станет таким, как они хотят, если все люди станут такими, как они сами,  то это будет очень тусклый, серый  и однообразный мир.  Да и  создатель, этого мира по, своему   проекту, по своему желанию первый же и повесится от тоски.
-Но, как  же тогда  постулат, что миром правит любовь? Он что не верен?- спросила я.
- Мы, как-то с Иваном, говорили на похожую тему, - улыбнулась Варвара,- и он знаешь, что сказал: « Если бы Варвар, в Мире правила любовь, то это был бы не наш Мир. В нашем мире правит зло, страх и смерть. Ты присмотрись к  природе: у кого из живой природе  вложена программа  любви к  ближнему своему? Ни у кого. Змея убивает ядом. Яд вызывает не прилив любви – заметь, а смерть. Малюсенький паучок - тронь его. Он что, начинает проявлять к тебе любовь?  Нет,  кусает гаденыш  и впрыскивает яд. Звери несут угрозу смерти или увечья. Все боятся друг друга. И это просто объяснить –никогда на Земле не было программы на любовь вот,  они и  несут зло. Не ожидают они, все живые, ничего хорошего от окружающих, да и сами не   хотят дарить любовь. Где в нашей природе,  хоть в одном живом существе, заложена  любовь? У какого живого существа,          при его беспокойстве или прикосновении,  происходит прилив и выплеск любви?  Нет! А это Природа ВАрвар, ее Творец сотворил. Он, так захотел. Это Его программа. Так за что же человека обвинять?» Ну, он там, еще много чего говорил.  Так что, милая моя Люсенька, не все просто  в Мире, не все  можно понять человеку. Не знаю я, правит Миром любовь или нет, а только без любви совсем бы плохо было на Земле. Но признать нужно честно, что люди много гадости делают, и себе и  всем другим. Ну, давай заканчивать  смывать с себя  видимую и не видимую грязь,- она засмеялась.
Мы оделись. Перед выходом, Варвара еще раз зажгла свечу и прошла по бане.
-Хочешь посмотреть на  человеческую Сущность?- спросила она.
-Да, да конечно,- заволновалась я.
-Ну вот, смотри в тот, угол,- Варвара поднесла свечу к одному из углов,- Видишь?
-Нет, не вижу,- смутилась я.
- Люсенька ты смотри не в угол, а пространство перед углом. Как бы сразу за свечой, но чуть-чуть по дальше. Теперь, видишь?
-Нет,- я ничего не могла увидеть.
-Хорошо, посмотри боковым зрением, поверни немного голову.  Вот так, Теперь видишь?- не сдавалась Варвара.
И тут я увидела темно-бурое пятнышко величиной с рукавичку. Оно висело около угла, прямо за свечой. Я еще сосредоточилась.
-Вижу,- взволнованно сказала я.
-А теперь, поворачивай голову не теряя, это из виду.
Я начала поворачивать голову и  пятно пропало.
-Ой!- вскрикнула я,- потеряла.
-Ничего, поверни опять голову  и смотри боковым зрением,- сказала Варвара.
Неожиданно рука ее качнулась, раздался треск  свечи и, пятно исчезло. Как раз,  в тот миг, когда я его, вновь увидела.
-Сгорело,- сказала я огорченно.
-Распалось,- уточнила Варвара,- Ну вот, понятно? И  ты теперь сможешь видеть. Все просто,  только нужно хотеть… И знать, как это делать.
- А почему они распадаются от свечи?- спросила я.
- Не знаю,- она пожала плечами,- но распадаются и это, главное. Не все я могу объяснить, да  мне это, и не нужно. Для того, что бы пользоваться себе на благо, не обязательно разбираться в механизме действия. Я, например,  не знаю, как из семечки вырастает подсолнух. Но я знаю, что если семечку бросить в землю и еще немного поливать, то вырастет подсолнух. Да я многое не знаю, что и как,  но я пользуюсь этим: костром, телевизором, компьютером… Всего не перечислить.
…Мы отказались от чая, так как нас уже могли ждать. Татьяна огорчилась, но мы пообещали ей, что завтра придем на ее ватрушки.
Когда мы возвращались, я спросила:
-Так значит, что бы что-то получилось, нужно хотеть и знать, как это делать?
-Ну да, это основное,- рассеяно ответила Варвара.
-Значит правда, что сильное желание и вера могут  творить чудеса? Столько много информации сейчас об этом. Люди с сильной верой и желанием, излечиваются от  недугов  и,  даже,  восстанавливали  утраченные, после операции, органы. Не ужели, и такое возможно?
-Да, Люсенька, обыкновенному человеку, многое кажется чудом.  Но, разобравшись и предположив,  что человек,  все-таки, не есть царь природы, а ее частичка, пусть   самая  самоуверенная, амбициозная… но частичка,  то многое перестает удивлять и воспринимается уже , как  обычное.
- Но, тогда  почему, все-таки это, считается  легендами? Почему  вся наука, и в первую очередь, медицина,  борется и всячески клеймит,  эти методы?
- Почему? Я не знаю,- Варвара помолчала,- Я скажу тебе, как я думаю.  Во- первых, нельзя кидаться из одной крайности в другую. И  методы нетрадиционного врачевания и методы современной медицины  необходимы. Отказываться от  чего-либо, это   не правильно. Но сосуществование этих двух направлений в нашем обществе, пока не возможно без борьбы. Это происходит потому, что человек  не готов принять,  эти   два разных  метода исцеления. Не готов. Потому что, это  деньги- фармацевтика приносит миллиарды.  Потому что, это  власть- большие деньги, это большая власть. Потому что,  знания однобоки, поскольку  деньги выделяются лишь на то, что будет приносить деньги. Знания заказываются. Здоровый человек медицине не нужен.  То, что  называется нетрадиционной медициной, как раз наоборот - традиционная.  И ее традициям тысячи лет. Но эти традиции, забыты и растеряны. Человек  потенциально могуч. Он имеет в себе   колоссальные возможности. И в нем, столько всего по напихано и, в том числе, лень. Да Люсенька! При огромных возможностях добиться всего  у него имеется   и огромная возможность лениться.  И он ленив.   И лень  доминирует над множеством других качеств. Не  у всех, но у  большинства.  Вместо того, что бы,  от чего-то воздержаться, что-то не нарушать,  прислушаться к себе и попытаться понять, что случилось? От чего мне, вдруг это?  Нет, человек слопает  таблетку,  вколет в задницу укол и все. Он удовлетворен.  Ему нужен мгновенный результат. И он,  получает мгновенный результат. Но, какой?  Исчезнет  сигнал о нарушении целостности системы – боль.  Ведь боль, это сигнал.  Человек получает сигнал  о нарушении, какого-то элемента или элементов  структуры его  системы, его собственного мира.  Сигнал погас, но причина,  вызвавшая этот сигнал, осталась.
Вот,  предположим,  у меня болит голова.
Отчего вдруг она заболела, Возможно, где-то проходя,  я зацепила или пересекла информационный поток. Он был достаточно  интенсивным и  сместил немного мою Программу. Или это прицепилась брошенная сущность, или  случайно наведенная  и, потому слабая, или  это могла быть тяжелая, не радостная мысль, мною же рожденная и тут же забытая.  В результате, у меня  в голове, сосуды начнут менять  свои размеры,  измениться нормальный приток крови  и так далее. Что  сделаю я, что бы  вернутся к норме.
Прежде всего, я постараюсь  уединиться и расслабиться. Затем, воссоздав  в воображении картину себя совершенно здоровой, то есть без головной и прочей боли, я  буду гулять по прекрасным  лесным лужайкам и обливаться всепроникающим, солнечным светом.  Словом буду наслаждаться своим  исключительным здоровьем и  красотой   полей,  которые у меня вызывают  радость. Конечно, это в воображении. Но для восстановления нормального состояния, в данном случае, нет разницы- реально это или воображаемо. И чем  яснее, четче и техничнее я это, буду делать, тем быстрее все придет к норме. Возможно,  я исправлю все за один  раз.
А что будет делать тот,  ленивый или не уверенный в себе.
Он начнет глотать таблетки, которые ему посоветуют. Через некоторое время, боль у него пройдет. Попавшие в кровь, химические вещества принудительным путем начнут растягивать стянутые и сжимать растянутые сосуды. То есть приводить  не к норме, а к  безболезненному  движению крови. Но к норме они привести не могут, потому что, присутствие  самих химических элементов, уже не нормально. То есть, в организме, в строго определенной ( не важно кем) системе появились чужеродные тела, а если смотреть внимательней- системы. Понимаешь? И они со временем накапливаются. Их накопление приводит к разбалансировки организма и это, проявляется   новыми сигналами, то есть новой болью. И вовсе не в голове, а где угодно. Чужеродные системы живут по своим законам. Их Программы не тождественны Программе человека. Система-  человеческий организм,   не может сразу нейтрализовать их. Нужно время. Нужно значительно больше времени чем, человеческая жизнь. Когда система научиться нейтрализовать  чужеродные системы и происходят мутации. Причем прогнозировать  мутации ( какими они будут)  человек пока не может. А пока, человек продолжая вводить все новые и новые дозы химии, укорачивает себе жизнь и насыщает ее страданиями.
- Но если  в организме уже есть, эта химия, что делать? Что расслабляться, гулять по воображаемым полям и ничего не делать?- не соглашаясь, спросила я.
-Нет, конечно,- улыбнулась она,- Хотя расслабляться и гулять там, где тебе очень  хорошо, никогда не помешает. И лучше, это делать не только в воображении,- она засмеялась,- Нет, конечно, при насыщенном всякой бякой организме,  только воображение не поможет. Бяку нужно выводить. А в организм,  для помощи и для нормализации, запускать тождественные системы, из живой природы. Да при этом, срок их жизни должен быть мал. День, пять или не более двадцати. Но восстановление до нормы, не быстрый путь. У пассивного человека, у того, который сам не хочет ничего делать, срок нормализации организма равен сроку его загрязнения и плюс еще десять дней. Как ты думаешь, многие наберутся терпения?
- Да, при таком раскладе, лучше его не запускать,- согласилась я,- Выходит, что вера, верой, желание, желанием, а знания нужно иметь. Если есть  вера, желание и знания, то тогда можно сделать много.
- Можно, но не  нужно  считать, что этого достаточно для того, что бы  все понять и быть счастливым. Вера, Надежда, Любовь и знания могут многое, но не все.
Мир очень и очень сложен. И  человеку в нем не разобраться. Во всяком случае, не сейчас. Мы  слишком мало знаем. Правда думаем, что много… но знаем –то мало.
Сейчас тьма лекарей в стране развелась. Все, все лечат.  Да если бы, хоть один из тысячи на самом деле понимал, что нужно лечить? Недуг или его причину? Да и нужно ли? Хоть кто-нибудь, просматривает,  хотя бы близко, вариант развития Судьбы, при изменении физического состояния? А сами люди… они, что задумываются о причинах своих болезней? А сколько книжек с чудодейственными  рецептами самолечения?  Бери, читай и здоровей, день ото дня. Эх, кабы все, так просто? Это  нужно еще  разобраться -  от чего болит? Откуда это? О чем сигналит система- организм?  Лишнее в нем или наоборот, чего-то не хватает? Но… нет времени разбираться с самим собой. Пусть  в поликлинике разбираются, им за это деньги платят. Как буд-то и не для себя вовсе? Как буд-то  соседский организм, а не мой, родной.
Варвара замолчала и мы  подошли к лодке в молчании. На берегу никого не было, только Гром сурово озирал окрест. Мы сели в лодку.
- Не так все просто  с Верой и Надеждой..,- неожиданно продолжила Варвара,- Ну, а с Любовью еще сложнее.
Вот, к примеру: Живет нормальный человек, в смысле все у него в норме, но человек хромает. И все думают и он, в том числе, что если хромой, то инвалид и нужно его лечить, то есть исправить. Вроде все правильно, да не все. Есть люди с хорошим голосом, есть  с плохим- безголосые. Но, никто же не лезет лечить безголосого, что бы он запел. Это считается допустимым. Или взять художника: так пишет картины, что завораживает.  А другой,  ничего писать не может, не получается. Бог не наградил. Так ведь, не умение  рисовать это, тоже же  не нормально. Отклонение. И  можно сказать, ведь,  то же, инвалид или урод? Но,  мы , так не считаем. Говорим: это талант, а это бездарь.  И все. Все смирились. А почему же ни кидаются к экстрасенсу или магу делать художника?  Ведь такие случаи есть. Но, нет. Не кидаются. Значит, мы ( активное большинство) определили своеобразную мерку допустимого отклонения  и не допустимого. Так, а  почему именно так?  Чем мы руководствовались? Кто нас надоумил и научил?  И какое мы имеем право  или  смелость, это право взять,  на   составление таких градаций и эталонов? Но мы  не задумываемся и берем. И вот, уже создаются институты, клиники.  Толпы экстрасенсов бегут излечивать недуги,  которые недугами не считаются там, на верху. Или  мы влезли  в книгу Судеб и  увидели, что этот  безногий инвалид, если его не вылечить, не спасет Мир от гибели. А? Или может все наоборот? А вдруг?
Не все, Люсенька,  определяется Верой, Надеждой и Любовью.
Как ты думаешь, разве мало желания у слепого прозреть? Разве он не  обещал тысячи раз  мысленно и не мысленно любить все живое, если Бог вернет ему зрение? Или у него мала надежда, с которой он ложиться спать и просыпается и, которая есть единственная и самая горячая  надежда у него? Или ты думаешь, у него не хватает веры в свое прозрение? Хватает. Но что-то не срабатывает,  эта формула. Что-то  или чего-то не хватает.
Не все определяется жгучим желанием и верой. Не все. Есть еще многое то, чего нам не видно на этом  отрезке времени. Ну,  не могут быть все  одинаковые при разнообразном мире. А вот, подумай, еще интересно- разнообразный живой мир, у нас шока не вызывает,  ни на слух, и ни на вид, и ни на представление. А вот, отдельные его особи вызывают,  и ужас и брезгливость.  Где же вселенская любовь? Здесь я согласна с Иваном. Если  мы допускаем существование многообразии в Мире, то, следовательно, мы должны готовить себя к нему. Надо учиться понимать и принимать Мир. Надо учиться жить с ним в ладу. Человек способен, это понять и научиться. А не наоборот.
Помнишь, в песне слова есть такие: « не стоит прогибаться под изменчивый мир пусть лучше он прогнется под нас».  Видал что? Мир, который включается в себя миллиарды  элементов,  имеющих не меньшее значение, чем человек и  вдруг, Он будет  подстраиваться под нас. Мы – мгновенье, Он- вечность. Не знаю, что там автор хотел этим сказать, несгибаемость, волю, стремление. Но это автора  мысль- одного  человека. И вот, уже  миллионы людей, поют не задумываясь:  «пусть этот Мир прогнется под нас».  А представь, что если бы Мир начал прогибаться, как того мы просим и требуем? Вот бы получилась свистопляска… даже представить страшно! Мир создал нас и он же под нас,  айда прогибаться. Так если бы, вдруг автомобиль  заставил бы водителя прогибаться или компьютер  разработчика.
Сами то мы ведь боимся интеллектуальных машин.  Вон сколько фантасты насочиняли. И войны с машинами, и порабощение человека машиной…Телевизор смотреть страшно.  Так вот,  мы-то боимся,  а сами хотим  иметь возможность перекраивать мир. Зачем? Мы что много знаем, чтобы кроить? Мы ничего не знаем! Мы даже не знаем, как человек приходит на эту землю. Мы знаем только то,  что видим. Это, крошечная часть всего. А все остальное нам не ведомо. А еще есть то, основное, что есть  главное  в самой сути Человека, то что зовется душой-  этого мы, тоже  не знаем. И кто ее впускает? И когда? И почему  она необходима? Она  есть у всех и, в то же время, невидима. Эта странная субстанция, непонятная, загадочная, не осязаемая и не изученная, остается для нас за пределами нашего понимания. Но мы  уже, хотим прогибать Мир. Не дай Господь, а то  допрогибаемся.
Варвара тяжело вздохнула и замолчала. Я не во всем была согласна с тем, о чем она говорила, но для диспута была не готова. Я хотела побольше послушать.

- И все –таки мне не понятно, почему же все кто это понимает  не объединятся? Ведь вместе-то, оно же  эффективней?!
- Вот, в этом-то и основная причина всех понятливых или «продвинутых», как говорит  Иван. Они все считают себя или  миссией, или избранными и   каждый скорее стремится обожествить себя и свое учение.  Опять же-- та же слава и деньги.
-Так выходит, что они не до конца  продвинутые, если для них деньги и слава главное.
-Не знаю, может быть и так. А может, что-то мы не понимаем.  Я  встречалась с очень хорошими мастерами, владеющими  хорошей техникой и  исцеления и   создания программ, на   помощь человеку в  Судьбе. Они есть. Их не много, но они очень хорошие мастера. И у них  были и есть  ученики.  Но, только, объединяться они, то же, не хотят.  Они говорят, что единого пути  к  истине нет- у каждого свой путь.
-Но, ведь могут  же  они помогать  людям и облегчать их страдания.
- В том то и дело, что страдания людей и есть та  плата, за  понимание жизни. За  умение его  найти и выбрать. Это они, Мастера так считают.               
-Но… Как же… тогда?.. А Вы как считаете?
-А я считаю, что если  смогу, хоть чем-то, помочь человеку, значит, есть на то разрешение и моей судьбы и его. На большое  я не замахиваюсь, да  мне и не по силам. А по-маленьку,  по-маленьку  .. Вот, так я считаю Люсенька. Но, это   я для себя, так решила. А ты… и вы все…. остальные сами решайте. Я считаю, что правы Мастера  в том, что  у каждого своя дорога к истине. Могут быть схожести, но, все равно, своя.
 Послышался звук подъезжающей машины. Варвара  замолчала, встала   и   вышла  на берег. Я пошла за ней. К  берегу,  урча и качаясь,  подъехал Иванов джип.

Глава 8.

Не все так просто


Машина остановилась и из нее вышли мужчины. По их напряженным лицам, можно было догадаться, что   что-то изменилось и, это изменение, не  в нашу пользу.
-Ну, что вы все, как рыба в пироге?- спросила Варвара,- Павел, что такое произошло? Чего вы еще узнали?
-Да, все хуже, чем мы ожидали,- Павел  Иванович вздохнул и сел на берег.
-Ну, так говори не томи?- нетерпеливо говорила Варвара.
-Они окно пробили,- сказал Федор.
-И что, утекли что ли?- Варвара смотрела в глаза Федора.
-Не утекли, а наоборот, гостей созывают,- улыбнулся Иван, но улыбка не получилась.
-Так это что получается?- испуганно, спросила Варвара,- Как тогда?
-Да… очень, похоже,- согласился Павел Иванович.
-Вот, так сюрприз,- Варвара пошла к лодке.
-Мой школьный товарищ, всегда говорил, что сюрприз, это та же задница, только неожиданно,- Ванька шутил по инерции.
- Видно  друг твой очень счастливым был,- Федор застегивал и расстегивал куртку.
-Это  то, Когда, когда Саша пропал?- спросила я у Павла Ивановича тихо, но все услышали и повисло напряжение.
-Я ей рассказал,- Павел Иванович встал,- Пусть знает,- он посмотрел на меня,- Да, это похоже на Тот раз. Это, очень сложно и очень опасно. Мы не знаем, те же это Сущности или нет, но то, что гости прибывают- это факт… Медленно, но стекаются… Вообщем  времени у нас нет,- он оглядел всех,- Да же если ждать помощи, пройдет, как минимум два дня. За два дня…
- За два дня, уже и с помощью  не управимся,- продолжил Федор.
-Дед, да это другие сущности,- сказал Иван,- ну смотри: звери не бегут, птицы не летят…
-Может другие…Но, кто тебе сказал, что они  лучше?- Павел Иванович, задумался,- А может, еще и побегут. У них время не так, как у нас, и может быть не линейно. Да там все может быть, чего мы даже и предположить не можем.
-Ну, так что мы решаем?- глухо спросил Федор .
-Нет, что тут решать?- изумился Иван,- У нас что, есть выбор?   Ждать нельзя, нужно  работать.
- Да, это так,  это так,- тихо проговорил  Павел Иванович  и, мгновенно, посуровел,- Но каждый, должен принять решение сам. Любой из нас, может не вернуться или  вернуться не собой. Не торопитесь. Ты Людмила,- он повернулся ко мне,- теперь лучше осознаешь опасность. Героиню здесь изображать не нужно. Никто наш поступок не оценит и даже не поймет. Если что-то пойдет не так, любой из нас,  а может и все, просто сгинет, без следа.   А у тебя семья и дети. Да и вообще ты совсем ничегошеньки, в этом не смыслишь.   
- Я принимаю сторону Федора, и считаю, что Людмила должна уйти,- сказал Иван и от серьезности его голос стал совершенно другой – глухой и бесцветный.
-Да, да Люсенька, ты уходи. Ни к чему тебе это,- поддержала его Варвара.
-Людмила, у меня к тебе будет небольшая просьба,- Федор подошел, ко мне ближе,- Брось,   пожалуйста,  письмо  в любой почтовый ящик. Я сейчас быстренько нацарапаю.
-И от меня, привет Аленке передай,- Иван хлопнул  Федора по плечу.
Федор отошел к машине и начал писать записку.            
-Так, вы наверное рассчитываете, что я сейчас буду рвать волосы, царапать лицо. Я  буду канючит и умолять вас взять меня с собой, поскольку я тоже, хочу спасти Мир,- Начала я говорить очень спокойно и  совершенно  не чувствовала внутри ни какого волнения,- Нет, не буду.  Я согласна, что я здесь бесполезный балласт, и место мое подальше от  всяких  не человеческих сущностей, да  и от человеческих, продвинутых, то же.
-Людмила, ты зря обиделась, мы не хотели тебя обидеть,- Иван опять говорил не своим голосом.
-Я не обиделась Иван. Нет. Но я хочу договорить,- Я уже  наметила тактику своей мотивации. В чем, в чем, а в мотивации,  я им  могла бы дать фору,- Я просто пытаюсь здраво рассуждать. Если, я правильно поняла из рассказа Павла Ивановича, то вы поступите так: Федор с Павлом Ивановичем, начнут латать окно. Иван будет  обеспечивать возвращение. А Варвара будет всех страховать. Вот, только я не знаю, что, в этом случае, страхуется? Но не важно. Предположим, самое неприятное: что что-то пойдет не так и Сущности расширят свою зону пребывания. То тогда, что произойдет с деревней? Им,  деревенским, вы сможете гарантировать безопасность? Если да, то я согласна уйти и прямо сейчас  я уйду. А если нет, то какой смысл мне уходить. Спасти меня одну? А чем я лучше остальных? Я хоть буду примерно знать, что Это такое. А они нет. Если не сможете гарантировать, то вы, и я тоже,  мы все поступим, не только безрассудно, но и преступно. Потому что нужно использовать любую самую маломальскую возможность, чтобы предотвратить опасность. Я не понимаю, но верю вам, что опасность огромна,- я сделала паузу.
Все смотрели на меня и молчали. Федор застыл с бумагой  в руке. Павел Иванович сидел, наклонив голову, и я не видела его выражение лица. Варвара молчала, но  не согласно качала головой. Иван пристально смотрел  мне в глаза.
-Что я предлагаю:- продолжила я, выдержав театральную паузу,- Я буду рядом с Варварой. И буду выполнять все, что она мне  скажет. Если станет очень опасно, она меня  предупредит,- здесь была моя основная хитрость,- и я сразу покину место контакта. Поэтому письмо я возьму,- я подошла к Федору. Он  протянул мне письмо,- И еще, если вы меня лишите возможности вам помочь, хоть в малости, то
вы заставите меня совершить подленький поступок по отношению  к другим, местным жителям, и  по отношению к самой себе, - я отошла к лодке и присела на край борта.
Теперь молчали дольше.
-Чушь все, сплошная чушь,- проговорил Федор и тряхнул головой,- Если можно спасти хоть одного, то нужно спасать.
- Или он…- начал Иван и  замолчал.
-Люсенька, ты хороший челочек, но ты не все понимаешь. Тебе лучше уйти,- жалобно проговорила Варвара.
-Вообщем Дед, я готов, давай командуй,- Иван сел в машину.
- Нет, я не понял? Ты опять уклоняешься от ответственности,- возмутился Федор.
- Уклоняюсь Филарет, самым бессовестным образом уклоняюсь, скотина я такая,- улыбнулся, первый раз за последнее время, Иван,- Жду команды Дед. Только сегодня я не буду обеспечивать возвращение. Я  с тобой Дед буду дыру штопать.
- Еще чего? Чего это, вдруг, ты?- удивился Федор,- Павел, не пускай его, - Федор посмотрел на Павла Ивановича.
-Не будь эгоистом! Прошлый раз ты, теперь моя очередь. Это справедливо, Ваш Благородь!- Иван завел двигатель.
- Не сикоти, Ваня,- Павел Иванович махнул рукой,- глуши движок. Давайте соображать.
Иван заглушил мотор и вышел из машины.
-  Значит нас пятеро,-  проговорил Павел Иванович
-Павел..- начал Федор.
-Пятеро, Федор, пятеро,- жестко произнес бывший директор завода,- Обсуждение о количественном составе прекратили. Нужно набросать план.
-А, что тут набрасывать? Вон, Людмила уже все рассказала,- Иван удивленно пожал плечами,- Только, в дыру, с тобой пойду я. А Федор,- он первый раз назвал  Федора правильно,- пусть обеспечивает возвращение. Второго кольца периметра  полного не будет и ему,  то же, придется не сладко.
 - Хорошо. Но сегодня, мы второе кольцо  у зоны делать не станем. Я предлагаю  обеспечивать возвращение тремя человеками. Вместе с Федором пусть Варвара и Людмила то же стоят. Людмила со мной в доме была, а там были те же Сущности.
- А как же, Павел, без второго кольца?- засомневался Федор.
-Ты вспомни Федор? На втором периметре люди ничего не слышали и практически они не участвовали в контакте. Даже  косвенно. То есть, зона влияния Сущностей было  сильно сжатой.  Может быть, поэтому их влияние было столь сильным на нас. И я думаю, что если это так, то чем нас будет больше в локальной зоне, тем  будет слабее их влияние.
-Но тогда, правильнее, если мы втроем будем заделывать окно, тогда  их влияние будет рассосредоточено не на двоих, а на троих,- заметил Федор.
-Давайте и я с вами, тоже,  в  слой пойду?- предложила Варвара,- тогда нас будет четверо.
- Нет, ты с Людмилой оставайся, без вас, мы точно оттуда не выйдем,- не согласился Павел Иванович,-  А мы втроем туда нырнем.
- Хорошо, Павел, как скажешь,- вздохнула Варвара.
-А вы можете объяснить, как  вы тогда, в тайге, локализовали зону с Сущностями, - неуверенно и очень волнуясь, спросила я.
-  Объяснить можно,- Павел Иванович посмотрел на меня,-  но, вот, как объяснить, что бы ты поняла?
- Ну примерно так: вокруг зоны, формируется  тоннель, замкнутый в кольцо, - Начал объяснять Федор,- Правильнее сказать тоннель в тоннеле, а еще правильнее, не тоннель, а как три четверти сферы, которая находиться в другой три четверти сферы.  Но и это не совсем точно. Так вот в тонелле или сфере ничего нет. А раз не, то и Сущности туда не идут и тем самым они как бы замкнуты.
-Что значит, ничего нет?- не поняла я.
-Ничего. Там совершенно ничего. Ни какой информации, ни каких веществ, ничего,- Федор развел руками.
- А разве это возможно?
-Ну, получается, что возможно,- он улыбнулся.
- Правильнее сказать, - проговорил Иван,- там нет ничего, что мы можем просканировать. А наши возможности, это всего лишь возможности  человека. Наверняка там, что-то есть. Но  мы этого, не  определяем. И сущности тоже, не определяют, а может быть и определяют… Но, видя разницу между двумя средами, они туда почему-то не идут. Они ведь уже и так  в чужой среде. Но в нашей среде они немного  по обвыклись и в новую  среду идти они не хотят. Наша среда им   то же  необычна, но они  сумели уже,    немного разобраться   в качественных характеристиках этой среды. А , когда  мы создаем новый слой,  с другими качествами, с другими характеристиками и они туда не идут. Мы считаем его пустым, поскольку для нас там нет ничего.
- А как это, вы его создаете?- я поежилась.
- Ну, это, в двух словах,  не объяснишь,- ответил Иван.
-Так  вы можете создавать другие пространственные слои, или яви?- еще больше поежилась я, и озноб пробежал у меня по телу.- Ничего себе,- подумала я, -  если это могут сделать люди, то, что смогут сделать Сущности? Но если человек сможет создавать слои  и яви по своему желанию и со своими параметрами, то  он приблизиться к Творцу.
-  Нет, конечно, - улыбнулся Федор,- пространства и яви, мы формировать не можем.
-Пока,- вставил Иван.
-И пока и вообще вряд ли, это человеку под силу,- Продолжал Федор, - Мы можем только небольшой участок вычистить от  всего, что нами улавливаемо. Ну, в какой-то мере это, конечно другой слой, но он очень мал и  время его жизни, не более,  нескольких дней.
- А ты, почему об этом спросила Людмила?- спросил Павел Иванович.
- Да так, что-то вспомнила и спросила,- ответила я. Я  и сама не понимала, зачем я  спросила,- А сейчас вы зону уже локализовали  или еще нет?
- Да нет, но это нужно делать немедленно,- ответил Павел Иванович.
-А если Сущности начнут создавать  свои слои пространства?- беспокойство меня не покидало.
-Чего могут Сущности, мы не знаем. Да и Сущности все различны. Есть  по  проще, есть сложные. Но, это не значит, что простые - не опасны, а сложные - опасны. Даже самые простые,  это Сущности не  из нашей яви и, что они могут нам не ясно. То,  что для них может быть безобидным для нас губительно,- Павел Иванович  задумался,- То, что они могут создать  другое пространство, это вероятно. Но я ни разу  с этим не сталкивался. Искривить часть нашей Яви могут, преломить наше время или преобразовать его- запросто. Но с созданием другой большой  Яви,   внутри нашей, я  не сталкивался.
- А мы это вряд ли заметим,- сказал Иван,- Они могут преобразовать и Явь, и наше время, и мы не поймем, что уже не в своей Яви. Это для них будет скачек, а  для нас,  это будет протекать незаметно. Время – Вещь  серьезная только для нас, а они им могут играть, как мы  в шахматы.
-А влиять на нашу психику они могут?- спросила  я.
- Конечно!  А в тайге, тогда, что они сделали?- удивился Павел Иванович,- раз мы входим в слои за счет преобразования воображения и «расслоения себя», то может быть  и  обратное? Тут все –это  влияние одного на другое. Они, так могут повлиять, что и  себя не только забудешь, но и не найдешь.
- Во, дед загнул: забудешь, не найдешь. А что, в этом есть разница?- усмехнулся Иван.
-Тут Людмила, кругом сплошная  работа психики, работа мозга,- продолжал Павел Иванович, не обращая внимания на Ивана,- Здесь не кулачные бои. Но неприятности, возникающие при этом,  реальные и касаются так же и физического преобразования. Все физическое в нашей Яви, это продукт нашего интеллекта. Мы воспринимаем лишь то, что осознаем. Но это не значит, что то, чего мы не осознаем, не существует. Не так все просто с осознанием и  восприятием Мира. Но, что бы как-то жить, нужно упростить  воспринимаемость. Иначе заблудимся в трех соснах. Двигаться нужно  последовательно  -  от простого, к сложному. Это нормально. Важно не останавливаться в движении.
-А мы на их  психику можем влиять? –допытывалась я.
- А что,  у них есть психика?- спросил  уже меня Иван.
-Ну, я не знаю… я имею в виду мы можем своим воображением влиять на Сущностей.
- Конечно,- ответил Федор,- мы, что тоннель, что ли  из досок сколачиваем?
- Но, тогда почему им не  подсказать, что нам они неприятны?-  удивленно спросила я.
- Да потому что  они, этого не понимают- приятно, неприятно. У них нет эмоциональных красок. Наше, человеческое, понятие плохого и хорошего  исковеркало наше представление  о  других Существах. Да и о всем, что нас окружает, то же. Нравится, не нравиться;  плохо,  хорошо- это категории чисто человеческие и не воспринимаемые  никак другими Существами. Даже  в нашем Мире, а уж в чужих…-возбужденно  проговорил Иван,- как может объяснить слону  муравей о своей беде, на которого слон  наступил , поедая травку. Или Вы, сможете объяснит вирусу гриппа, что ему в Вас входить не нужно. Вам, видите ли, будет неприятно. Что бы нас поняли, нужно  мыслить их категориями, если этот термин подходит для Сущностей. Но, что бы мыслить, эти категории нужно знать, а мы их не знаем. Поскольку не мы их создавали и … Мы даже не знаем вообще: для чего они созданы? Мы просто знаем, что они  для нас опасны. И еще мы знаем, что они необходимы, там в своем слое. А иначе их бы не создали.
Поэтому их уничтожать нежелательно, так же как и нас.
-Ну, Иван ты тут немного не прав,- сказал Федор,- Понятия добра и зла есть у всех, не только у людей. Только эти понятия, как ты опять же правильно заметил, очень различны. И вероятность очень ничтожная, что мы наткнемся на сущности  с тождественными понятиями.
- Прошлой субботой мы поехали  на дачу, за город,- неожиданно очень спокойно начала говорить Варвара.- Ехали, ехали и почти уже добрались до  места, когда к нам в машину, через окошко, влетело несколько пчел. Одна  сразу, попала за ворот рубашки моему зятю и он  успел только плечами повести и тут же заорал. Пчела ужалила его в спину, прямо под лопатку. Он сразу затормозил, выскочил из  машины, рубашку снял и трясет ее. А пчела уже мертвая,  толи он ее задавил о сиденье, толи сама  сдохла. А еще три или четыре  пчелы, по салону летают. Ну, мы все из машины и посыпали на  поле.  Стоим, ждем, к машине не подходим.  У машины двери открытые, мы на расстоянии трех-пяти метров от нее, а пчелы не вылетают. Игорь-зять ругается да ойкает. По спине краснота расходиться. Вот Игорь от обиды хватает свою рубашку, подбегает к машине и давай ей махать, что бы пчел выгнать. Да опять, как заорет и бежит от машины с перекошенным лицом. Мы смотрим, а у него на спине еще одна пчела прилепилась и жалит. Смахнули мы ее в траву, а у Игоря аж слезы на глазах, так ему больно. Стоим, не знаем что делать, Игорь кряхтит, но к машине больше не суется.
И вдруг Настя, внучка моя,  срывает несколько травинок и идет к машине. Подходит,  протягивает свой пучок  в салон машины и держит там  некоторое время, ну минуту или может быть две. А затем  берет  свой букетик и, вытащив из машины, слегка встряхивает. С букетика  стряхиваются пчелы и улетают.
-Все,- говорит Настенька,- пчелки домой полетели и нам пора. Поехали папа.
И точно в салоне не осталось ни одной пчелы.
- А как же ты,- говорю я,- догадалась Настенька? Ведь пчелки могли тебя укусить?
-Да нет, бабушка,- отвечает внучка,- они не злые, они испуганные. А я им цветочки принесла. А цветочки для них родные, как домик.  Они же  с них мед собирают. Вот- ребенок, четыре годика, а уже  сообразительнее нас,- закончила Варвара свой рассказ.
- Так, вечер вопросов и ответов закончили,- Павел Иванович  пошел к машине,- Пора приниматься за работу.
Мы все, и даже Гром, влезли в машину и двинулись навстречу чудесам.


Глава 9.

Что это было?

Машина остановилась, мы вышли на поляну.
-Вот там это, - показал Федор рукой в сторону одиноко стоящей березы,- Последний раз я смотрел, они были там.
-Людмила, присмотрись, ты что-нибудь видишь,- попросил Павел Иванович.
 Я осмотрела все пространство около березы, но ничего не видела. Я искала,  уже виденные мной,  скопление мошек, но ничего похожего я не наблюдала.
-Нет, -сказала я,- я ничего  не вижу.
- Ну, сейчас я Павел нырну и оттуда огляжу,- решительно заявил Федор.
-Посмотри еще внимательно, -Павел смотрел на меня и не отреагировал на заявление Федора,- Посмотри спокойно и внимательно. Есть ли что необычное? Не ищи мошек, Они могут быть уже не мошками.
Я  сосредоточилась и стала медленно оглядывать пространство вокруг дерева. Все было  обычным. Ничего не вызывало у меня недоумения и вопросов. Мне было неловко, но я ничего не видела.
-Нет, Павел Иванович, я не вижу,- смущенно ответила я,- Извините меня. Не получается.
-А я вижу,- вдруг сказал Иван,- Вы не туда смотрите, вверх посмотрите,- он указал рукой на крону березы.
Я посмотрела на верхушку березы и  замерла- С верхушки березы на меня смотрела Я. Листья березы сложились в картину и эта картина была мой портрет.
- Бог мой,- проговорила Варвара,- чего только не увидишь.
-Да,- крякнул Федор,- а ведь чертовски похоже. Как фотография… Только зеленая.
-А мы еще думали брать ее или нет,- странным голосом произнес Иван.
-Не может быть… Не может быть,- шептал Павел Иванович,- Точно это ее… Это она… Господи, это она…Значит это была правда… Это она… Все как обещала…
- Дед, ты чего,- с тревогой спросил Иван, видя, что Павел Иванович, встал на колени и плакал.
-Ваня, Ванюша,- сквозь слезы говорил Павел Иванович,- Это она… Это Оленька моя.  Я знал… я знал, что я ее увижу…
-Федор, что делать будем?- оглядываясь на Федора,  испуганно спрашивал Иван,- Смотри, как они его шандарахнули, а мы ведь даже не успели войти ни куда. Мы же еще  здесь. Варвар, что делать? Похоже Дед поплыл?
- Ваня грузи его в машину и вези отсюда,- Федор говорил громко, но растерянно.- Вези, мы тут сами, как- ни будь.
- Павел, Павел, ты меня слышишь,- Варвара наклонилась над Павлом Ивановичем и заглядывала  ему в глаза.
-Милые мои,- Павел Иванович вытер глаза,- я слышу и вижу. Я здесь… Да вы-то… Вы-то посмотрите… посмотрите, ведь у нее коса… А у Людмилы –то косы нет!- он показывал на верхушку дерева.
Я поглядела снова на вершину березы. Точно, на картине из листьев четко просматривалась коса, которая выходила  на грудь из-за   плеча. Это был не мой портрет. Это была копия с фотографии, которая висела у Павла Ивановича в домике. Все молчали  и смотрели на картину.
-Ну, и что бы это значило,- тихо проговорил Иван и стал обходить березу вокруг. Я пошла за ним,  не отрывая взгляда от  кроны дерева. Не смотря на то, что я двигалась, картина не менялась. С любой точки, с любой стороны виднелась одна и та же картина.
Мы вернулись к стоящим.
-А ветер на дерево не дует,-  констатировал Иван,- А ветерок не слабый.
Точно, листья дерева не шевелились, хотя мои волосы ветер раздувал не церемонясь.
-Дед, нужно что-то делать,- осторожно проговорил Иван,- Федор, есть предложения?- спросил он.
-Прежде всего нужно их найти,- сказал Федор Ивану,- подстрахуй меня я сейчас быстро.
Федор закрыл глаза и я почувствовала, как   мое тело завибрировало. Раньше я такого не ощущала. Через некоторое время, над головой Федора я увидела  слабое  фиолетовое сияние и вибрация моя усилилась. Я не понимала, что происходит со мной. Мурашки  бегали по моему телу, тело пульсировало так, что это   уже нельзя было скрыть. Все стало заливаться ярким фиолетовым светом, пропали очертания людей,  поляны,  деревья дальнего леса. Я поднималась над землей и продолжала стремительно двигаться к звездам. Последнее, что я увидела, это было испуганное лицо Варвары и  глухой крик или скорее рык Ивана:
- Держи ее!
И все пропало. Было светло фиолетовое пространство, которое  бесконечно заполняла все. Я продолжала мчаться в темноту над головой. Неожиданно цвет изменился. Все стало нежно зеленым. Я очутилась на берегу  озера, вода у него была  то же зеленая. По берегу, мне на встречу, шел Федор.
-А ты за чем за мной пошла?- спросил он.
-А я не пошла,- ответила я,-  Я полетела. И я не за тобой. Я полетела в высь. А ты как здесь? Ты же хотел смотреть?
-Хотел, а ты за мной увязалась,- сердито проговорил он,- Давай будем возвращаться.
-Зачем?- улыбнулась я. Мне здесь нравиться. А ты иди,  я тебе не буду мешать.
- Так мне твоя помощь нужна,- сказал он,- Нам  всем нужна твоя помощь.
- А  в чем помогать? Не в чем, -сказала я,- Сущности ушли. Они   сами ушли, без нашей помощи, через окно. А картину на память оставили.
-А откуда ты знаешь, что они ушли?- спросил Федор.
-Знаю. Просто знаю. Откуда ты знаешь, что ты человек?- уже я его спросила.
- Ну, все равно, нужно возвращаться, - не ответив,  сказал он.
-Зачем? Ты посмотри, как здесь хорошо, - я рассмеялась. Это Они все сделали?- спросила я.
- Не знаю. Людмила, нам пора возвращаться,- Федор взял меня за руку,- пошли нас ждут.
- Ты иди, Федор, а я еще здесь побуду. Здесь хорошо. А ты иди,- сказала я и полетала над озером, полем, туда… в даль, где виднелись горы и белые, белые облака.
-Не уходи…-пропал голос Федора.
Я летела и летела,  и всюду было зелено и спокойно. Я зависла над полянкой                любуясь красотой. Я совершенно не удивлялась своей возможности летать. Для этого, всего на всего, нужно было просто протянуть руку. Рука вверх - и  я лечу вверх, прямо рука- и я лечу прямо. А когда мне нужно остановиться, я просто  опускаю руки и приземляюсь,  медленно и осторожно.  А что бы вновь полететь  я подпрыгивала и протягивала руку. Мне было очень  легко и радостно. Такое ощущение уже у меня было, когда-то  раньше. Да, да я вспомнила! Это было во сне, когда я была   маленькой девочкой. Я присела на колени и посмотрела на траву. Какая интересная трава, она как деревья, но только маленькие. А вон между травой кто-то ходит. Я присмотрелась- это были люди. То же маленькие. Я раздвинула осторожно траву и стала наблюдать за ними.  Вот на полянке стояло несколько человек, я не могла их разглядеть и поэтому стала уменьшаться, пока не  стала такая же, как они.  Я узнала их, это были Павел Иванович, Варвара, Иван, Федор  и… я? Там, на поляне, была я? Я смотрела на себя со стороны. Все были очень встревожены, они о чем –то говорили, но я не слышала голосов, но понимала что они напуганы и обеспокоены. Вокруг них бегал пес.
-Это Гром,- узнала я. Я позвала его,- Гром, Гром!- но он не отреагировал.
-А может,  я умерла?- подумала я. Но мне не было страшно. Меня забавляла суета, которая царила вокруг меня, той-другой.
- Интересно, где я сейчас?- думала я,- Что это? Другая Явь или мой сон? Почему мне, так спокойно здесь и хорошо?
-Потому что ты  вернулась домой,- прозвучало  позади меня.
Я оглянулась и увидела еще одну себя, но с большой заплетенной косой. А… Нет. Это была не я. Это была Оленька, которую так ждал Павел Иванович.
-Здравствуйте Оленька, - сказала я и улыбнулась смущенно. Наверное, ее нужно было называть по имени и  отчеству?
-Здравствуй милая,- сказала она с интонацией Павла Ивановича,- Нравиться тебе здесь?
-Да нравиться. Очень нравится! Но где это я?- радостно  проговорила я.
-Дома, милая. Это наш дом. Мы все отсюда уходим и  потом сюда возвращаемся,- она приветливо погладила меня по голове.
Я смутилась. Она выглядела младше меня, а гладила меня  по голове как маленькую.
-А ты  и есть маленькая,- сказала она,- я тебя другой и не ощущаю.
- А почему я похожа на тебя?- спросила я.
-Потому что ты моя частичка,- ответила она улыбаясь.
-Что это за частичка? Я, что ли  тебе родня? А может я твоя дочь?- Спрашивала я спокойно, как об обычных вещах.
-Ты и родня, ты и дочь. Ты моя частичка. Ты это часть меня. И я думаю, что ты  это понимаешь.
- Нет. Не понимаю,- удивлялась я.
- Это все очень просто. Когда люди  уходят  отсюда, где мы сейчас с тобой, то им  нужно сделать многое там, среди обычных людей. Там, откуда ты сейчас  пришла. Это называют их судьбой или целью. А если они  не  все успевают исполнить…  рано возвращаются, тогда  за них доделывают   другие. Для этого  другим передают их частички. Самое главное, что бы они могли там  полюбить и быть счастливыми. Любовь это  самое главное, милая.  А я там, не смогла  выполнить свое задание полностью, я полюбила, но счастливой была очень мало… А  Павел… Павел  стал несчастен. Вот потому моя частичка в тебя и передалась. И видя тебя, Павел   хоть немного стал счастлив. Ты  мой знак, о том, что я его помню.
-А здесь, разве здесь нельзя любить?- удивилась я.
-Здесь можно, здесь все, всех  любят,- улыбнулась она, - Но это другая любовь, не та как там. Здесь всеобщая любовь. Здесь любовь другого цвета. Здесь ничего никому не угрожает. Здесь все ровно и спокойно. А там  не так. Там острее и  насыщеннее. Некоторым здесь  хорошо, но большинство,  кому посчастливилось любить там, живут воспоминанием о той Любови и  не хотят ничего другого.
-Но Павел Иванович, не перестал  тебя любить и то, что я напомнила ему тебя лишь обострила его боль.
-Я знаю, это и есть  та любовь. Это  и есть, то  ради чего  все мы туда приходим, но не всем  везет, милая,- она  улыбалась.
-А почему я?-  не понимала я.
 - Этого я не знаю. Это не мой  выбор,- она развела руками.
-Но он мечтает тебя увидеть! Он  увидел твой портрет и плакал!- возражала я
-Да я  видела… Это хорошо, что он плакал. Пока человек не утратить способность плакать, он останется человеком. Звучит необычно. Но это так. Слезы очищают от черствости. Они помогают человеку сохраниться ранимым,  отзывчивым  своей душой на любые проявления Мира. Отзывчивость,  это  и есть любовь,- она улыбалась,- Скоро мы будем вместе. И все,  что там было, будем вспоминать. Но было очень и очень мало. Но это наше. И это наша Судьба. Непростая, но какая есть. Главное, что  есть любовь. И любовь эта,  та которая  там, у вас, это лучшее, что есть . Поверь мне . Жалко, что мы  там, это плохо понимаем  и не ценим.. Все съедает суета. Любовь это ценнейший дар,  который  вложил нас Создатель.  Ее нельзя полностью описать, как ни стараются  все. Нельзя передать ощущения свои другому …  она индивидуально и прекрасна.  Она у всех разная, но она понятна… понятна,  только двоим. И здесь, это осознаешь с особой остротой!  Поэтому все, так стремятся вернуться назад, но не всем выпадает такое счастье. Да и возвращаясь, они  начинают все заново, опыт прошлых жизней, остается здесь.  Таков порядок. Но скоро, совсем скоро, он измениться.
-Но ведь это, печально,- сказала я.
-Это печально и очень красиво. Это любовь- она улыбалась. Но это понимаешь только здесь… А, тебе нужно возвращаться. Тебя уже    пытаются вернуть…  О тебе беспокоятся и  начнут тебя искать . Прощай Людмила, Павел прав, имена просто так не даются, это  судьба.
- Но можно мне еще спросить?- забеспокоилась я. 
Оленька улыбнулась и согласно кивнула головой.
- Правда что у нас у всех предназначение?- спросила я.
- Да, конечно, я тебе об этом говорила. Все кто приходят туда, имеет цель.
- Но, разве эту цель нельзя изменить?
- И да и нет,- она улыбнулась,- Цель  очень многогранна, и она  по большому счету не измениться. Но если человек развивается, то его цель развивается тоже, то есть  поворачивается другой гранью, следующей, восходящей. Сама цель имеет очень большие границы. Это для того, чтобы  дать свободу человеку развиваться. Человек, милая,  имеет очень   большие возможности. И развитие его идет не всегда плавно. Кто-то  вдруг перескакивает на  следующую ступень и возникает прорыв в решении  поставленной задачи. Поэтому можно сказать, что цель изменилась, но это не так. Предназначение человека  не меняется по направлению, но оно меняется  по качеству. С точки зрения человека, это изменение, с точки зрения судьбы нет.
- Но как узнать предназначение свое?- добивалась я ясности.
- Я уже говорила, предназначение, то есть цель- многогранна. Отчасти, часть ее заложено с рождения в каждом из нас и оно исполняется независимо от нашей воли или желания. Это  рождение наших эмоций и  мыслей, любых эмоций и любых мыслей. Это необходимо для корректировки  постановок целей человеку в процессе развития его в более совершенную ( условно)  сущность или, если хочешь, существо. Вообщем, мысли и эмоции необходимы  для развития этой сущности. Другие цели-предназначения определяют наше стремление к той или иной жизни, способностям и  предрасположениям. И  в зависимости от развития человека он сам определяет, на какой ступени он будет  пребывать. Но он этого не знает. И правильно. Ему не нужно знать больше того, что  определено. Во-первых, по тому что, он все равно все не поймет( Мало знаний и  жизненного опыта у цивилизации). А во – вторых, его это будет угнетать. Человек , так  создан Творцом, что не приемлет любое диктуемое ему направление или назидание. Некоторые, явно это не переносят, некоторые скрываю это.  Поэтому правильнее создать такую ситуацию, при которой он как бы сам нашел свой путь. Это вдохновляет нас и  возвышает в собственных глазах . Ну а  подсказок, для того что бы помочь человеку,  обильное множество.
-Ну, а если он все же не найдет свой путь. Тогда что?
-То есть если он не сможет выбрать, то, что зависит от его выбора при развитии?- уточнила она.
-Да,- согласилась я.
- Все так  предусмотрено в Мире, что  у него есть  огромный запас  вариантов и при  неудовлетворительном развитии части из них, другие части  компенсируют  предполагаемый сбой. Так везде, во всей природе.  И запас этот не в два   или в десять раз. Этот  запас   тысячный и миллионный. Запас вариантов  в Мире повсюду, начиная с возникновения человеческой жизни, с момента  оплодотворения, и кончая  способностью выживать в  непригодных для био жизни условиях.  Тебе  понятней стало, милая?
- Не знаю,- протянула я.
- Ну, хорошо,- улыбнулась она,- вот представь, что если  несколько муравьиных колоний  пустить на костер, поставив им задачу- загасить огонь. Это будет их предназначении- погасить огонь.
Часть муравьев будет идти на огонь, погибая и  мостить, из своего пепла,  дрогу к центру костра. Так за  каждой  очередной тысячей муравьев остальные будут сокращать    пространство огня  и в любом случае они его погасят, если их будет очень много. Но кто-то умрет на подступах к костру на его старых угольках , а кто-то упадет в самый центр костра , сгорая в пламени. А кто-то будет покалечен и останется жить, но свое предназначение они выполнят. Те же, кто  останется в живых , после  гашения,  начнут создавать новый муравейник и множить свою колонию и это, то же будет их предназначение. Часть насекомых, более организованных,  останутся живы, по той причине, что  смогут организовать колоны из более послушных и более пассивных или, если хочешь, малоразвитых. Они как бы поднимутся на другую ступень. Но  так же, выживут и те, кто просто придут на костер последними. Они не будут развиты так, как первые, но они то же будут имеет опыт гашения. Пусть   зрительный, но опыт. Но предназначение для этих двух  групп, уже будет разниться. Эти первые  поднялись на другую ступень и способны делать большее, чем те, которые выжили, потому что были из последних.  Ни первые не будут лучшими и ни последние не будут  худшими. Они просто будут разными. И  цель, для них хоть и одинакова, но повернется разными гранями. Теперь Понятно?
-Наверное,  да,- я кивнула головой.
- Но нужно еще помнить, что  биожизнь, это не единственная  форма    существования  особей или сущностей на Земле  и уж тем более в Мире. Ну все,  милая, возвращайся назад,- сказала Оленька.
-А как мне вернутся назад?- спросила я.
- Очень просто вспомни что-нибудь из своих ощущений… из тех, что тебе лучше запомнилось: запах,  звук,  вкус или  тепло… и ты вернешься. Прощай милая.
-До свиданья!- сказала я и она улыбнулась
Я  вспомнила легкий ветер, который развивал мои волосы, и отрыла глаза. Я сидела  на поляне, прислонившись к березе, а надо мной склонилась Варвара.
-Люся, Люсенька, ты как?- спрашивала тревожно она,- попей, попей водички,-она дала мне воду в бутылке. Я жадно  припала  к воде, очень хотелось пить
- Я? Очень хорошо,- сказала я, оторвавшись от бутылки  и засмеялась.
Мужчины смотрели на меня удивленно и  как-то настороженно. Верно, они думали, что я не в себе.
-Она в норме,- сказал Иван,- я просканировал.
- Павел Иванович я  видела Оленьку, -  сказала я  и это, прозвучало очень грустно.
-Ты… Оленьку?- Павел Иванович присел рядом со мной.
-Да, - сказала я. Я рассказала все, что  я видела.
Некоторое время, никто ничего не говорил. Иван  залез в машину и стал перекладывать вещи, видно чего-то искал. Варвара присела рядом со мной и гладила рукой траву. Федор достал из кармана расческу подержал в руке и снова  положил ее в карман. Затем опять повторил те же действия.
-Вот, значит как,- проговорил тихо Павел Иванович,- Вот значит… Значит, ждет она меня там.  Выходит, она все видит и все знает обо мне...
Иван вылез из машины, неся в руке какие-то провода.
-Филарет поможешь мне?- проговорил он.
Федор встал и они, поделив провода, пошли по поляне вокруг дерева, что-то собирая. Но меня больше занимало мое ощущения, после   моих полетов.
-Ну, что Люсенька понравилось тебе там?- спросила Варвара.
- А ты там то же была?- удивилась я.
-Нет. Я не была, но слышала, что некоторые попадают туда и встречаются с родственниками или знакомыми, которые покинули нас… в смысле умерли,- сказала она,- Я не была, но если бы попала, то вопросов у меня к ним  великое множество.
- Да я то же не все спросила, она торопила меня. Говорила, что вы искать меня будете и пытаться вернуть,- пожаловалась я.
-Так, конечно! Мы  и так всполошились. Ты же, то появишься  на поляне, то исчезнешь. А куда ? Мы не знаем,- зажурчала Варвара,- Павел с Федором ныряли не далеко, да найти не смогли. Федор то сказал, что ты вроде не далеко была, а ты раз… и исчезла. Еще бы немного и Иван хотел опять искать идти. Волновались ведь… Мало ли что. Ты же совсем, совсем новенькая.
- Новенькая да скоренькая,- проговорил Павел Иванович,- так просто и так быстро научилась  яви протыкать. И без последствий.
-Ну, это еще не известно, без последствий ли?- сказала Варвара.
-А что вы имеете в виду, про какие последствия говорите,- насторожилась я.
-А ты ей, что Павел не говорил?- Варвара смотрела на Павла Ивановича.
- Нет, не говорил. Так немного. Про тех кто в контакте был только и  сказал… Не успел,- пробурчал он,- Кто ж знал, что она такая прыткая будет. Нет, что  она способная - я понял! Но что бы настолько?.. Я же не Бог.
С Павлом Ивановичем, что-то происходило, он был совершенно не такой, как всегда. Верно мой рассказ что то изменил в нем.
-Ну и так, что там за последствия,- напомнила я.
-Ну, из тех которые мы знаем… с которыми нам приходилось встречаться, -начала Варвара,- последствия  могут быть… ну скажем… могут и не  быть… Ну странноватые…
- Как странноватые? В каком смысле?- уточняла я.
-Ты Люсенька не бойся, так ничего страшного  я не слышала и не знаю…-Варвара, чего-то вдруг, необычно,  странно мялась.
- Что-то,  ты ее запугала совсем,- Павел Иванович укоризненно посмотрел  на Варвару,- Последствия, последствия… Странность Людмила в том, что люди  посещающие яви долго живут и медленно старятся. Это главное  для человека последствие. Хотя… кому как. А  еще они начинают вспоминать утраченные способности, которыми  Бог нас наделил. Телепатию, левитацию, телекинез и прочее, прочее. Последствием может быть, способность  говорить на нескольких языках, или видеть человека,  да и не только человека, насквозь, или видеть  линию судьбы. Может проявиться способность  предчувствовать катастрофы…
Но могут проявиться и другие… изменение в психике. Но это редко,- он замялся.
-Но, главное Люсенька,- перебила его Варвара,- это  не стареть и долго жить.
-Ну, да… Конечно,- Павел Иванович улыбнулся,- не нужно кожу резать. 
-Главное, это то, что никто не может сказать, какие последствия могут быть и в этом главная интрига,- сказал Иван. Они с Федором стояли сзади меня. У Федора  в руках была проволочная сетка, в которой было, что-то прозрачное и  подвижное.
-А чего, это у вас?- уставилась я на  их авоську.
-Это свернутое время,- объяснил Федор,- А это  статические ловушка. Время держится и не раскатывается только в них.
-Ну, может и не только в них, но мы больше не знаем в чем,- заметил Иван.- Вот, все, что мы нашли. Остальное ветер разогнал.
-Ну, и что вы с ним будете делать?- спросила я.
-Да телевизор смастерят сейчас и все,- засмеялась Варвара.
- Да, телевизор, только кино будет документальное и из разных времен… точнее эпох,- согласился Иван.
-Когда шарики соберутся в один шар, то в нем, можно будет увидеть частички другого времени, в виде живых картинок,- снова попытался объяснить Федор,- как в   волшебном шаре оракула. Ну, в кино то ты видела такие шары? Вот, и кроме того, ночью он светиться очень красиво.
-Так, а это не опасно?-  я поежилась, - а вдруг кто ни будь от туда,  да к нам?
- Нет, шар  маловат. Да  и сетка   не допустит проникновения, а посмотреть другой мир или миры- можно,- успокоил Федор.
-Ха,   а в прошлый раз, все же, муха-то залетела,- проговорил Иван.
-Нет, Ваня, то была наша муха,- не согласился Федор.
-Ты уверен?- усмехнулся Иван.
-Что, здесь ночевать будем или ко мне на заимку поедем?- спросил Павел Иванович.
Я за то что бы к тебе дед,- проговорил Иван.
-И я  за это,- поддержал его Федор.
- Поедем Павел к тебе, там  вроде уже наш дом, а тут мы в гостях,- улыбнулась Варвара.
-А ты Людмила, С нами  или переночуешь здесь. Ты как? Когда уезжать –то собралась?- Павел Иванович смотрел на меня.
-Ну, ты дед даешь! Кто так приглашает? Ты ее как бы гонишь!- весело возмутился Иван,- Поедем с нами. Поможешь нам,- предложил он мне.
- Ну, что? Едешь?- Павел Иванович улыбался,- или как?
- А вы меня до Омска потом довезете?- спросила я Ивана.
-Да хоть до самого дома,- согласился он.
-Ты имеешь в виду в Рязань?- Федор хитро смотрел на Ивана.
- И в Рязань могу,- хвалился Иван.
-Тогда  двинулись  ребятки. Двинулись,- Павел Иванович направился к машине и через минуту мы уже мчались к лодке.



Глава10.

Где же ты, истина?
 
 
Лодка была явно перегружена. Это было понятно даже мне- абсолютно сухопутному человеку.
-Ничего, доплывем потихоньку, - приговаривал Павел Иванович, размещая мешки, узлы и сумки. Гром сидел на берегу и ждал команды.
-А давайте часть вещей оставим в машине,- предложила я.
-То же верно,- согласился Федор,- Зачем все туда переть. Может быть, завтра или после завтра вернемся.
-Только надо ее к какому ни будь двору пристроить, что бы не украли и не напакостили,- забеспокоилась я.
-Не нужно ни к какому двору,- сказал Иван,- Правда Варвар?- он  хитро посмотрел на Варвару.
- Да мне что? Не сложно. Как хотите,- проговорила Варвара.
-Что не сложно?- не поняла я.
Все засмеялись и хитро переглянулись.
-Варвара морок сделает, никто машину и не увидит, даже если лбом стукаться будут,- объяснил Федор,- Это она мастерски делает. Дед… Павел,  правда , то же может…- он хитро посмотрел на Павла Ивановича.
-Пусть Варвара, у нее лучше получается. Она выдумывать мастерица,- проговорил Павел Иванович.
Мы с Иваном, оттащили часть узлов  в машину и вернулись в лодку.
- Ну, давай Варвар, лепи.  Хочу полюбоваться работой мастера,- уважительно  попросил Иван.
Варвара посмотрела на машину, потом на небо, потом снова на машину и… И я увидела, как на месте джипа образовался большой ивовый куст. Машины не было, но зеленел и ветвился разросшийся куст ивы.
-Нет, Варвар так не пойдет,- запротестовал Иван,- А ну как его  захотят  вырубить. Давай ка что-нибудь  по круче.
Варвара посмотрела на Ивана, я посмотрела на  куст -  куст пропал,  но появилась машина. Потом Варвара опять посмотрела на машину, посмотрела на небо и… и на месте машины появилась огромная, старая, ржавая цистерна, с надписью на боку «Азот».
-Вот… это получше, но все равно не то,- Иван был опять не доволен, -Ты пойми Варвар, ее же мужики в утиль будут  пытаться утащить.
-Но ведь не утащат,- возражала Варвара.
-Ну, а нам эта возня, надо?- не сдавался Иван.
-Да, убери ты ее совсем,- проговорил Павел Иванович.
Варвара посмотрела на него, потом на берег,  бочка пропала,  на секунду появилась машина и затем… затем все исчезло. Берег был пуст.
-Так годиться?- Варвара смотрела на Ивана.
-Так… го-о-одиться,- удовлетворенно протянул он,- класс! И вправду, будто ничего нет. Лихо Варвар.
-Люсенька, а ты видишь машинку?- спросила Варвара.
Я машину не видела, о чем честно призналась.
-А ты посмотри так, как я тебя в бане учила,- предложила она.
-Это вы чем там, в бане занимались девушки, уж не колдовали ли?-  спросил Иван.
-Да уж не без этого Ваня. Приятное с полезным совместили,- заулыбалась Варвара,- Ну, что  Люсенька, получается?
Я посмотрела боковым зрением и увидела  стоящий на берегу джип. Видела довольно четко.
-Да я вижу,- сказала я.
- Ну, вот и славно, вот и молодец,- одобрила Варвара,- а теперь постепенно поворачивай голову  и смотри прямо на машину, не теряя ее из виду. Смотри не вдаль, а перед собой. Спокойно и уверенно.
-Все получилось, вижу. Вижу очень четко,-  доложила я.
-А теперь посмотри на небо, закрой глаза, а потом снова посмотри на берег,- инструктировала Варвара,- Теперь видишь?
-Да, - подтвердила я.
Я видела  машину, видела отчетливо. Но  я видела ее,  через  легкий туман, как через дымку.
-Все,  пятерка за  урок, а теперь поехали,- скомандовал Павел Иванович.
-В смысле поплыли,- уточнил Иван.
Сумерки  опустились быстро и, через некоторое время, мы плыли по реке в темноте . Как Павел  Иванович ориентировался я не понимала. Мотор  гудел натужено, но ровно. Из-за тарахтения мотора разговаривать было невозможно и, примостившись между  Варварой и Федором, я задремала.

Разбудила меня Варвара,  она потрясла мое плечо  и показала рукой в сторону  . Я посмотрела  куда она показывала и увидела,  разноцветный шар, который висел  над лодкой. Это был  шар из свернутого  времени. Проволочной сетки было не видно и шар,  словно висел в воздухе. Он переливался  разными цветами. Эти цветные, меняющиеся  картины завораживали. Невозможно было отвести глаз от этой красоты. Цвета красок менялись,  но их сочность и  насыщенность оставалась неизменной. Я восхищенно смотрела на шар. От шара шло свечение и было видно всех, сидящих в лодке. Мне казалось, что шар еще и вращается. Что-то   это мне напоминало. Ну конечно, это напоминало земной шар, который  я видела по телевизору. Там был вид  с космического корабля. Но здесь было намного красивее. Гром испуганно смотрел на шар и жался к моим ногам.
Иван наклонился к уху и прокричал:
-Хочешь потрогать?
Я вспомнила о пропавшем бычке и отказалась.
-Не бойся,- опять прокричал Иван и потрогал пальцем шар,- он безопасен.
Когда Иван потрогал шар, в нем  изменились цвета, да  и смена цветов  ускорилась.
Я осторожно  протянула палец и потрогала шар. Палец почувствовал легкую упругость и холод. Шар еще быстрее стал  менять цвета. Я убрала руку. Через некоторое время, смена цветов вернулась к прежнему ритму.
-Все, успокоился,- прокричал в ухо Иван,- У нас ведь то же есть статика, вот она на него и действует, а он  реагирует. Вот смотри,- Иван поднес к шару шариковую ручку и погрузил ее переднюю  часть в тело шара. Шар засветился  голубым светом. Иван  отвел руку и показал мне оставшуюся часть шариковой ручки. Той части, которая была погружена в шар, не было.
-Исчезла,- Иван улыбнулся,- осталось в другом времени.
Я поежилась, представив, что могло произойти с моим пальцем.
-Нет, -Иван продолжал улыбаться,- с пальцем такой фокус не выйдет. Шар очень мал. Нужно побольше  насобирать, тогда можно проткнуть шар, а сейчас нет. Он безопасен.
Иван поднял шар повыше и свечение маленького шара  заполнило всю лодку и часть пространства около ее. Наверное, с берега это выглядит фантастично подумала я. С берега,  я усмехнулась. Как быстро я привыкла- видеть свечение чего-то плывущего по воде было для меня фантастично,  а тот факт, что у нас, в авоське,  находиться свернутое время, для меня уже, фантастикой не было. Да-а, вот ведь какие дела.  Вот, феномен человека: пока ни видел, не потрогал- не верю. Это чудо! А увидел, потрогал и все- нет чуда. Подумаешь, время свернутое, да у нас его завались. Вы мне чудо, чудо покажите. За последние дни я столько чудес насмотрелась, что острота их восприятия притупилась. Однако я все равно понимала, что то, что я вижу, все то, что со мной происходит,  не является обычным  в понимании  человека.. Но почему, это необычное меня засасывает?  И почему, я не хочу этому противится? Я отчетливо осознаю, что жизнь моя теперь, не может быть прежней. Какой она будет, я не знаю, но только не прежней. Что будет дальше  со мной, я не знаю? Но то, что я уже стала другой,  я это и ощущала и понимала. Я даже не знаю, что пришло первым- ощущение или понимание. Я не знаю, будут ли еще последствия, о которых говорили Павел Иванович и Варвара? Но то, что  уже произошло со мной,  уже это, является последствием. И это, вовсе не  от того, что я была  в других слоях нашего Мира, а от того, что я сама  увидела  этот, другой Мир, здесь, у нас, в нашей Яви. Или вернее сказать я увидела его по-другому. Я  стала понимать, что чудеса  вовсе не чудеса, а просто отсутствие знаний, о том моем и нашем Мире, который хочет, что бы мы его понимали и,  со временем, когда для этого у нас будет достаточно знаний узнали. И еще я поняла, что человек действительно очень  силен и наделен огромными возможностями. Такими огромными, что спрогнозировать их,  а уж тем более узнать и предсказать невозможно. Можно лишь контурно наметить, что он, человек, может. И контур этот будет выглядеть так –Человек может все!! Но это, вовсе не значит, что  в этот миг, все начнут творить черти что, мы это и так  давно  делаем. Это значит и должно обязывать человека, прежде всего, заняться изучением себя самого, любимого . А, изучая себя, узнаешь многое не только о себе, а об окружении, поскольку все это, неразрывно связано. Возможно, когда-то раньше, наверное, чудом была возможность плыть в воде, махая руками, или ногами. Или было чудом,  умении произносит связно звуки, получая дивные мелодии, которые назовут в последствии песнями. Да много, много было раньше чудом, то, что сейчас, является привычным делом. Ведь для чего-то Творец вложил в наши головы такой огромный мозг, который мы  и при современном развитии  техники используем лишь на  пять процентов.                А что будет тогда, когда   мозг заработает  на всю катушку? Это даже представить не возможно. Возможно, опять же,  все те же три-  пять процентов не дают мне это представить.
 Жаль, что я не все вопросы задала Оленьки, очень жаль. Но если случится опять встретиться, обязательно все расспрошу.  С этими мыслями я опять задремала.               
Я  проснулась  минут за десять  до  окончания  нашего движения. Лодка ткнулась в берег и мы,  разминая   конечности, выползли на берег. Мужчины, кряхтя и потряхивая руками и ногами, вытащили  весь наш багаж и мы поплелись к дому. Павел  Иванович достал призму и смотрел на ее цвет. Сущности могли быть хоть где.   Но, дойдя до сторожки, мы  их так и не обнаружили .  Павел Иванович спрятал призму в чехол и быстро  разжег   печь на улице.
- Сейчас, быстренько, быстренько я вас  накормлю и напою,- суетился он.
Я вспомнила про свои запасы из магазина и то же, принялась хлопотать у стола. Через полчаса мы сидели за столом всей компанией и дружно уплетали колбасу, жареную с  яйцами и щедро посыпанную зеленым луком и укропом. Потом был чай и полная релаксация. Мы решили, что без разведки ничего делать не будем. Поэтому мы, решили устроить себе отдых,  до утра. Я не знаю, кто как, а я надремавшись в лодке, совершенно не хотела спать. Меня тянуло на разговоры. Конечно, это было несколько бессовестно с моей стороны – другие-то не спали, но я решила,  что  будучи молодой послушницей в деле мастеровых спасателей человечества, мне это сойдет.  Вообщем, я хотела разговора. У меня было огромное желание  продолжить  пополнение своего  багажа, новых знаний. И я начала провоцировать народ  на беседу. Мы сидели  за столом. Теперь я понимала, почему он был таким большим. Видимо у Павла Ивановича  собирается  много друзей.
-И все-таки, я  не понимаю, почему обладая такими огромными возможностями, человек предоставлен самому себе и, в то же время, ему  определено предназначение,- бросила я пробный камень.
- Задираешься,- констатировал Иван.
-А вдруг он эти свои возможности да не туда повернет?- продолжала я, игнорируя  замечание Ивана.
- Да запросто, - сказал Иван, и отойдя, повесил  над домом сетку с шаром.
Вокруг стало все очень красиво. Я заворожено смотрела на шар и  пожалела о своей провокации.
-Гипнотизирует, правда?- неизвестно у кого спросил Иван.
Из дома вышел Павел Иванович и подошел к нам:
- Женщины  в доме располагайтесь,  а мы на сеновале. Есть возражения?- спросил он.
-Возражений нет, но есть просьба,- Иван схватил себя за пуговицу рубахи, томно опустил глаза и,  крутя пуговицу пальцами обеих рук,  жалобно посмотрел на Павла Ивановича,- Дед,  ну угости своим напитком.
Павел Иванович потоптался на месте, потом вздохнул и отправился к хранилищу.
-Только,  по чуть-чуть,- сказал он и поставил  на столь глиняный кувшин, горлышко у которого закупорено было пчелиным воском.
-Есть, товарищ начальник, только по чуть-чуть,- Иван вытянулся по стойке смирно,- Кому прикажите наливать?- он преданно смотрел в глаза Павлу Ивановичу.
-Кому? Тому, кто любит Фому,-  усмехнулся Павел Иванович,- всем кто хочет. Всем и наливай. Особенно женщинам я настоятельно рекомендую по стаканчику принять, уснете  без хлопот.
Иван разлил напиток,  по чайным бокалам,   и мы выпили. Это оказалось, уже пробованное мной, пиво.
- Цель, для которой человек приходит  в этот мир, его предназначение, может быть понятой и не понятой,- проговорил задумчиво Федор.- Если человек сможет осознать для чего он здесь, это  самый лучший сценарий развития его судьбы. Тогда он сделает рывок в нужном направлении. В этом случае вектор его и вектор Мира совпадут и тогда возможности его, человека, возрастут импульсно. И качество их может быть таким, что он обеспечит себе вечность, в человеческом понимании вечности. А вечность не приходит  сама по себе, одна, без других качеств. Этого в мире нет. Все  взаимосвязано и одно влечет за собой другое. В этом случае, мы уже можем говорить о человеке другого качества , это тот, кого сегодня принято называть просветленным человеком. В какой-то степени это уже  будет Бог. Ну, в смысле не Бог - Создатель, а Бог по своим большим возможностям, относительно  обычного человека. Ну, как Иисус или Будда. Это  по- моему, есть  цель человечества. Но это не конечная цель. В развитии не бывает финиша. На данном, нынешнем,  этапе  это- цель Мира. Его программа, вернее одна из его  программ. Программа Мира, который  взаимодействует с человеком. Нужно помнить, что человек не единственное сущность, которая взаимодействует с Миром. Если человек не может понять свое предназначение и не стремиться к этому, то Мир его  будет пытаться править, что бы он  выполнил  какие-то элементы программы. Он будет побуждать его  к  осознанию своей роли, он будет помогать ему задуматься над смыслом жизни и если, это не поможет, то  как я уже говорил, он начнет его править и корректировать более жестко или если хотите жестоко, либо   уберет,  заменив один элемент на другой . И это оправданно. Это мы люди придумали  жалость, любовь, выдумали справедливость, исходя из человеческих понятий и  человеческого общения..  И любовь и жалость, все это нам необходимо, очень необходимо! Но нам так же  необходимо и развитие. Нам необходимо задавать вопросы и искать на них ответы.  Одна любовь  не справиться с предназначением человека. Так же как и одна пытливость не найдет человеческий путь к счастью. Должна быть гармония. Гармония во всем. Да,  человек обладает возможностями, огромными возможностями. Но он их не раскрыл, это  значит   произошел сбой. Такое бывает, даже самый совершенный, бывает не совершенен.
- Но, как? Как найти  ответ, для чего я? Где мое предназначение? А если я ошибаюсь? Ведь  ошибки же есть?-  я  уже не провоцировала. Я хотела понять. Понять для себя и для того, что бы помочь понять другим.
- Самое первое, что должен сделать человек, это осознать, что он  неотделим от остального. От Мира, от Земли, от Природы. Определения здесь не важны, важно осознание единства,- Федор задумался,- А дальше нужно постигать смысл окружения, иначе говоря, учиться. Вот здесь есть западня. Учиться это очень широкий и в то же время узкий термин тех понятий, которые в него вкладывают. Что бы было понятно, о чем я говорю, что я хочу  сказать, я бы сказал так: человек должен учиться безостановочно. Учиться  у всех.  И никогда ни считать себя достигшим  вершины знаний. Знания это развитие, а развитие, я повторюсь, не имеет конца. К сожалению ни одно общество  и ни одна страна не делает этого.  Потому что у них другие, свои цели. Им не нужны поголовные гении, они  расчесали людей и  создали градацию. Это основная ошибка человеческого общества. Да все люди не могут быть талантливы и гениальны по меркам  существующего общества. Но они могут быть талантливы и гениальны по другим меркам, своим, для своего предназначения. И ограничивать их развитие  никто не  должен, не прямым не косвенным способом.
-Да что его ограничивать, Филарет,- к разговору подключился Иван,- он и сам не рвется к знаниям. Зачем ему это. Он уже привык жить до семидесяти лет. Он сам себе  укоротил век.  Его тяга к знаниям заканчивается в лучшем случае ВУЗом, а  вообще-то, в подавляющем большинстве, если рассматривать  весь цивилизованный мир, то умением  чуть-чуть писать да считать до десяти, а дальше на калькуляторе или компьютере. Какие там прямые и косвенные способы ограничения. Да он, человек, рад радешенек, что ему этого хватает. Главное – быть, как все,  быть, как его кумир. А развитие, развитие  потом, ну может быть… вот,  дети его? Так, он, во всяком случае, думает. Ему нужно успеть все попробовать: все сорта пива, сигарет, прокатиться на крутых тачках, снять тел… пардон,  девушку. Да и обществу  именно такие люди   нужны.
- Это потому что такое общество! В этом-то  все и дело. То, что с ним сейчас происходит, это не причина, а следствие. Следствие организованной и целенаправленной работы,   тех, кто у руля,  на сознание человека.  Им, этим вершителям судеб,  нужен тупой и никчемный потребитель того барахла, которое  их заводы и компании выпускают. Зачем его  учить, зачем ему внушать, что он могуч. Все здесь Ваня, понятно и все это, так! Но именно они и не понимают, что человечество может развиваться только все вместе, целиком. А иначе?.. Иначе, еще нужно строить один Ноев Ковчег и начинать все заново. Но сколько можно  топтаться на месте? Сколько можно жить  потребительски к Миру?  Когда же  это очевидное станет очевидным?
- Но ведь те, кто  у руля, как ты сказал, это довольно  умные люди. Как же так выходит, что эти умные люди, да еще и у руля, не спешат просвещать народ, а уводят его в сторону меркантильности и прагматизма? - спросила я,- Ведь умный человек, имеющий власть, он может сделать очень многое и более эффективно, чем  один или два гуру, вместе взятые. А если этих, кто у руля, будет  не один? Почему же им этого не хочется? Неужели они не знают, что  выживут только все вместе? Неужели среди них нет желающих,  жить вечно?
-Во, сколько вопросов,- усмехнулся Иван,- Хана тебе Филарет, не выскребешься.
- Да вопросов здесь не много,- вздохнул  Федор,- по сути два. Первый звучит примерно так: вы что тут самые умные? И второй: А те, которые властители, дураки, что ли?
-Ну, зачем так?- смутилась я.
-Да нет, все нормально,- успокоил Федор,-  Отвечаю на первый: Нет, мы не самые умные, есть умнее и их не мало. Но мы и не дураки.  А теперь на второй вопрос: те, которые властители, они то же не дураки, и они то же понимают многое. Но все дело в том, что пирог, около которого они  все толкутся, очень сладок.  И он, этот пирог, не может достаться всем. Всем кто живет  на земле.  Ну, просто, по прямым физическим законам. А то, что будет когда-то… Какое-то просветление… Так то когда еще будет? А пирог он вот, здесь, рядом - душист и сладок. А внизу, прямо под ними, копошиться огромное количество желающих  скинуть, кого-нибудь из верхних и занять его место. И каждый понимает, что все сразу от  пирога не откажутся,  а значит его жертва, то есть отказ от пирога, будет напрасной, несущественной для спасения человечества. А все сразу не бросят пирог. Нет! Он их знает. Да и те, кто в низу, они же еще его не пробовали… они же вмиг заменят ушедших.  Значит, у него есть два пути: либо   упасть вниз и  стать  малым число, то есть примкнут к нам и остаться без пирога, либо продолжать    быть у пирога,  а там… Там,  вдруг, все и рассосется само собой. Тем более,  ведь они тоже знают о предназначении, а вдруг это его судьба?  Ведь для чего-то он живет?  А раз он так живет, вдруг так и нужно? Вот так или примерно так,  большинство и рассуждает.  Есть и другие мотивы. – Федор помолчал,- Срабатывает, так же,  еще синдром привязанности. Его механизм аналогичен  действию механизма зависимости наркомана. Наркоман ведь знает, что   его жизнь обречена, если он не остановиться, но он не останавливается. Не может. Вот так и там, у  тех, кто у пирога стоят. Есть и более прозаичные причины- восхищение и самолюбование своими «достижениями». Не помню,  кто-то сказал: «как только человек получает первый миллиард долларов, то его представление о Мире и о нем самом резко меняются. Он уже думает, что он Бог или почти Бог. И тогда избитое изречение «если человек гениален, то гениален во всем», он примеряет только на себя. Да и понятие гениальности, оценка    гениальности или  те  идеи, которые признаются  гениальными, он пересматривает на свой лад: то что   входит в круг его интересов, то  гениально, а то что нет, так пустая трата времени- забава».
-Так а вдруг и правда это их  предназначение? Ведь у каждого своя судьба? И если его Мир не поправляет, значит так  значит и нужно?-  предположила я.
-Да в том то и дело, что Мир  их и нас правит, и правит уже давно,-   горячо   заговорил Иван,- Давно- это  с  сточки зрения человека, его продолжительности  жизни. А кризисы, экономические,  политические и наконец экологические.. Это что, разве не правка? Это же очевидно. Идет перекос в  развитии цивилизации, нет никакой гармонии. Что? Кому-то это не видно? Видно. Но  влияние  видящих мало.  А  Мир правит… в этом  не сомневайтесь… и он исправит…  и в этом будь уверена. Но как? Каким образом? И будем ли мы  живы или наши дети после правки? Или случится, как с другими  цивилизациями?  Для Мира, это один из вариантов, а для нас это наша жизнь. Для него, это  миг,  как проблеск молнии. Раз… и все…  уже другая сущность… похожая на нас, но другая. А мы где? Нет нас. Нас заменили на другой элемент. Не рационально и энергетически не выгодно? Да! Но  есть основная программа, которая важнее нашей, и  если  развитие одного из элементов, то есть нас, угрожает ей, его  нужно менять.  Как меняют колесо у машины, которое  испортилось.  Не замени колесо - машина  потерпит аварию.
- Не ужели все так плохо?- спросила я.
- Да не в этом дело плохо или хорошо. Важно что бы человек понял- кто  он? И для чего он?-  устало проговорил Федор.
-Как это не в том?- встрепенулся Иван,- еще как в том. Я лично не хочу, что бы нашу цивилизации поменяли. Она мне нравиться.
- Плохо не в том, что  ситуация  обострилась. Нет,- продолжал Федор,- Ситуацию можно исправить.
-Это пока можно, а вскоре уже, будет не можно,- опять вставил Иван.
- Плохо то, - Федор посмотрел на меня, - что люди  не верят в это. Они ждут доказательств. Они не связывают происходящее в одно целое. Они не видят взаимосвязей, между  своей жизнью и    жизнью Миром.
- Вот именно, - Иван подошел к Федору,- именно. Ждут доказательств. А я не хочу ни кому, ни чего доказывать. Они, на все доказательства смотрят, как на ловкий фокус.  Когда никому ничего не доказываешь, то и времени у тебя значительно больше остается  на то, что бы сделать, что-то полезное, а  не бегать  с пеной у рта  и с кусочком металла, от летающей тарелки. Бегать и показывать заключения экспертов, что такого металла нет на Земле и получить его, в наших условиях, не возможно.  Сказки это для них и фантастика.  А то, что другие    сущности и планетные и инопланетные вовсю, взаимодействуют уже с людьми,  этого  они допустить не могут. Не могут и все. Ну что я им буду доказывать? Что только осознание единство с другими, позволит нам выжить и гармонично развиваться? Что « конец мира» сотворить намного проще, чем  зародить его? Поскольку для этого нужны  миллиарды лет и  огромное количество   Божественной тонкой энергии, что формирует непонятную субстанцию  под названием душа? Доказывать, что уже несколько цивилизаций сгинуло?  А если бы не сгинуло? Если бы они продолжали развиваться?  Это чего бы было сейчас здесь, на Земле? Выживи хотя бы Лемурийцы или Атланты? Это, что ли им доказывать?- Иван передохнул,- Да, у них интересы и заботы другие: как кинуть партнера или соседа;  как по меньше поработать да  по больше получить; машину нужно  купить новую;  дача развалилась; пивка бы в пятницу попить; смазливую сотрудницу  охмурить….


-  Можно  долго ездит на машине пассажиром, так и не научившись управлять ей. Поскольку  ты всегда надеешься на водителя. Но когда  возникнет необходимость,  кого-то спасать, а водителя не будет и от тебя будет зависит спасение, то ты не сможешь  помочь. Потому что, ты всегда надеялся на других, а не на себя. Ты считал, что так будет всегда,- тихо проговорила Варвара. Она внимательно  слушала разговор, но сама ничего, до этого,  не говорила.
- А что  Иван,  у тебя есть  часть летающей тарелки?-  удивилась я.
- Есть. А ты что, то же не веришь в  инопланетный разум?- Иван разлил еще  из кувшина.
- Да не знаю. Скорее всего, нет,- честно призналась я.
- И тебе  для веры, то же нужны доказательства?
-  А как иначе? Нужны. Как без доказательств, в это поверить?- усмехнулась я.
-Вот,  пожалуйста, живая иллюстрация к нашему разговору,- Иван повернулся к Федору.
- Ты зря горячишься,-  Федор взял  налитый  бокал,- Ты почему не исходишь из существующей ситуации? Да, человеку нужно доказать, убедить, вселить в него веру. Ну, такой он. Другого нет. Тебе же нравиться, эта цивилизация. Так почему отдельные ее элементы ты не хочешь  принять такими, какие они есть. Ты их прими,  а уж потом, если сможешь правь.
-Правильно правь и  потрать на это свою жизнь,- возмутился Иван.
- Но как по другому, Ванюша? - печально  проговорила Варвара,- Кто это будет делать, как не ты? Ты молодой, грамотный. Ты же ученый. Вспомни сам,  ты разве сразу все понял и во все поверил?
- И ты Варвар туда же.  Ты забыла,  как тебя выгоняли со всех работ. И  не за то, что ты плохо работала, а за то, что слухи тянулись за тобой, что с оккультными науками связана.  И это  тебе то?! А скольким ты жизнь спасла? Скольких ты вытащила с того света? Ты их вере учила,  а они про тебя  страшилки рассказывали. А Николай твой погиб почему? Как же им после этого доказывать?- кипятился Иван.
-Царство небесное Николаю,- перекрестилась Варвара,- Хороший человек был. И все равно Ванюша,  нужно продолжать жить, что бы быть с самим собой в согласии. Вот у тебя внутри есть согласие с собой?
- Нет, Варвар,-  неожиданно глухо и тихо проговорил Иван,- Нет у меня внутри согласия. И нет уверенности, что я тем занимаюсь.
-Да тем, тем ты занимаешься Иван,- успокаивающе проговорил Федор,- А доказывать и убеждать нужно. Но нужно это грамотно делать.  Не нужно сеять семена, где лежит  асфальт.  Не прорастет. Уровень  знаний у всех разный. Это нужно учитывать. Прежде всего,  человеку нужно объяснить, что это ему нужно, что от этого он  получит пользу. Найти  точки соприкосновения, оттолкнуться от того,  что его, в первую очередь, интересует. И так  потихоньку, шаг за шагом,  вперед. А  убедишь его, то и он начнет других  склонять к правильному пониманию Мира. Цепная реакция пойдет.
- Я не помню, говорила я вам или нет, что я занимаюсь сетевым бизнесом,- проговорила я.
- Нет, Люсенька я  не слышала,- Чувствовалось, что Варвара хочет меня поддержать.
- Так вот,- продолжала я,- В сетевом бизнесе  самый важный принцип, это дублицирование. То есть человек, которого ты обучаешь работе, а обучаем мы бесплатно,   должен подражать своему учителю (у нас   это спонсоры). То есть копировать его во всем, поскольку он более опытный и  значит грамотный. Но при этом,   обучаемый ( у нас это дистрибьютор) может легко  перерасти своего спонсора и  стать более  сильным. То есть его организация, которую он  взрастил, может быть сильнее организации спонсора. Однако, не зависимо от роста, почти всегда, спонсор остается для дистрибьютора неизменным. Так вот, я про дублицирование. Принцип сетевого бизнеса, чем-то напоминает принцип вампиризма. Там укус вампира превращает укушенного в вампира и уже он, кусая,  порождает следующую цепочку вампиров. Так и здесь    спонсор учит дистрибьютора и  тот, в свою очередь, учит следующих и, так далее. Отсюда возникает сеть. Поэтому  называется сетевой бизнес. Так вот,  когда происходит  рекрутирование  потенциальных дистрибьюторов в сеть, нормальным  к.п.д., по сетевой науке, считается от  пяти до десяти  процентов. То есть из ста человек  с которыми   проводишь  беседу и которых мотивируешь,  соглашаются на работу пять  и в лучшем случае десять человек. Это  признанная норма во всем мире,  в сетевом бизнесе.
Существуют горы   обучаемой литературы в этом бизнесе. Главное - правильно смотивировать кандидата. То есть  убедить человека, что это  ему необходимо, что это, его. Что это  деятельность принесет ему пользу и безусловную прибыль.  Вот. Всего пять процентов. И никто, других результатов не ждет.  Иногда бывает кпд выше, но это  считается случайность. А так   пять  тире десять процентов . И, тем не менее, сетевой бизнес, это один из самых  распространенных бизнесов в мире. Количество работающих там,    огромно.  Если бы мы не заинтересовывали, не убеждали, не доказывали на собственном примере, то  сеть бы   не росла. Так что, я согласна с Федором  по поводу цепной реакции. Доказывать нужно и необходимо, если ты заинтересован в результате.
- Ну, тогда  на, смотри,- Иван достал  из кармана кусок металла и протянул мне,- Вот, это от «тарелки».
Я взяла  кусочек металла и с волнением  разглядывала его.
- А как он  к тебе попал? – спросила я.
-Да это ребята из Мексики привезли, три года назад. Они там в экспедиции были, когда тарелку сбили  американцы. Ну, они первыми оказались у аппарата и смогли, до приезда военных, спереть кусок  от «тарелки». Потом, распилили его и раздали всем, кому хватило. Ну, сначала все  анализировали, собирали заключения… Но, когда поняли, что это никому не интересно, пораздали  кому попало, все равно никто не верит. Вот и мне кусочек перепал. Я, то же,  сделал заключении, в солидной лаборатории,  что такого металла на  планете нет. Но … и все. Нет  и не надо.  Что дальше?
- А дальше, ложитесь спать,- Павел Иванович вынырнул из темноты. Рядом с ним крутился Свисток.
-Ой Свисток, -обрадовалась я, - как ты?
-Вот нашелся, прятался, где-то,- Павел Иванович потрепал  псину,- А Гром, вон коз пригнал. Варвара, ты как? Молочка попьешь, ты же любишь?- он посмотрел на Варвару.
-С удовольствием Пашенька и ребятам  надою,- Варвара   взяв кастрюльку, пошла к козам.
-Давайте дискутеры отдыхать.  Не ясно, что  нас ждет. Нужно, хоть чуть-чуть поспать,- Проговорил Павел Иванович.- Иван, ты бы шарик спрятал, чего он как на дискотеке блыскает?
- А куда его деть?- спросил Иван.
- Ну, повесь хоть в баню, что ли,- предложил хозяин.
Я пошла в дом и легла на свою знакомую  тахту.


Глава 11.

Чудеса живут рядом с нами.

Я лежала пытаясь заснуть, но сон не шел. Несмотря на   волшебное пиво, спать не хотелось.  Внутри все  гудело, как  гудят телефонные провода. Я чувствовала, какую-то неудовлетворенность. Но самое интересное было то, что  меня совершенно не волновали  завтрашние сущности,  вернее встреча с ними. Я была, почему-то уверенна, что все  сложиться  положительно. Полежав еще немного, я вышла на улицу.  Стояла звездная, прекрасная ночь. Около печи  сидел Павел Иванович и бросал в топку какие-то бумаги. Я подошла
- Не помешаю?- спросила я и присела  рядом.
Павел Иванович вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
-Нет. Конечно, нет. Садись. А что? Не спиться?- сказал он.
- Да я в лодке дремала, вот и выспалась, наверное,- ответила я.
- А я вот, решил бумаги сжечь. Все хранил, думал,  покажу ей. Но, видно  теперь не покажу. Да она и знает все,- спокойно говорил он.
Я посмотрела на  бумаги. Там были тетрадки с записями, фотографии, какие-то газеты, письма, перевязанные резинкой, почетные грамоты, орденские книжки и еще  различные бумаги.
-Не жалко вам их? -спросила я, беря орденскую книжку в руки.
-Нет, милая. Это же все для нее было. .. Я думал мы встретимся… А сейчас,  для кого мне их хранить?- тихо ответил он.
- Но ведь у Вас есть  дети, внуки…
- Нет! - ответил резко он,- Это было для нее! Это… все для нее.
Я, почувствовав его боль, замолчала.
 Была глубокая ночь. Становилось зябко, от печи шло тепло, но спине было прохладно. Прибежал Свисток и сел рядом.  Со стороны бани слышались голоса Варвары и мужчин.
Шло время. Мы сидели молча. Варвара давно уже прошла в дом и видно спала. Затихли и Иван с Федором на сеновале. Часто дыша, подошел Гром и, посмотрев пристально на Свистка, уселся на хвост и не сводил с хозяина глаз. Павел Иванович сжег все бумаги и мы сидели просто так. Неожиданно Гром подскочил и поднял уши, шерсть на его холке вздыбилась. То же самое сделал и Свисток.
-Сидеть Гром,- властно приказал Павел Иванович,- Ты милая ничего не бойся,- тихо сказал он мне.
Гром, урча и щетинясь, отошел в глубь темноты. Свисток испуганно прижался ко мне и внутренне рыкал.
- Зачем пришел?- проговорил с шипением Павел Иванович, не ставая,- Подходи, не бойся здесь чужих нет.
- Она-щ-щ  чужая-щщ,- раздалось из темноты.
- Она не чужая,- ответил Павел Иванович,- она тебя знает. Она знает, как тебя зовут и слышит тебя.
- Не чужая-ш-щ? А как ее зовут-щщ?- прошипело в ответ.
Я поняла, что это пришел Нуня.
- Ее зовут Мила, она хорошая. Если ты ей понравишься, она даст тебе подарок. Который хорошо пахнет,- ответил Павел  Иванович- Ыч.
- Нуня хороший, Нуня любит подарки. Но ,  Чужой, отобрал у Нуни болото. Теперь подарков у Нуни нет,- жаловался толи леший, толи болотный.
- Какой Чужой? – спросил Павел Иванович.
-Страшный Чужой. Ты ушел, он пришел.  Он страшный, он болото у Нуни отобрал,- пояснил Нуня.
- А на кого он похож?- пытал гостя Ыч.
- Чужой, как  Нуня, только большой и злой. Чужой болото отобрал у Нуни,- уточнил гость.
-А как он его отобрал?- спрашивал  Ыч.
-  Ты ушел, он пришел, взял мое болото, а Гнызю съел. Он плохой. Хуже Гнызи. А ты даш мне подарок Мыла?- это он, наверное, уже меня спросил.
- Дам,- сказала я, - если ты подойдешь ближе.
- Людмила, от него пахнет…- начал Павел Иванович, но было уже поздно. Сначала я  почувствовала запах гнили и чего-то закисшего, а потом я увидела существо размером  чуть больше зайца, если бы заяц встал на задние лапы. Существо подошло  к нам и остановилось в метре полтора от печи. Было темно, но я рассмотрела маленькую почти лысую голову, лохматое туловище, ног я не видела, зато  руки или передние лапы, были короткими, но с длинными  и когтистыми пальцами. Маленькие глазки были  почти рядом друг с другом, рот был большой и некрасивый. Свисток,  рыча и фыркая,  убежал прочь.
- Я подошел  Мыла,- произнесло  существо, слегка разжимая рот. Явно выделенных губ у него не было, зато  виднелись редкие крепкие клыки. Они  были белыми.
- Вот и хорошо,- сказала я,  подавляя подступавшую тошноту от  неприятного кислого запаха, - ты расскажи  Пав… Ычу, про Чужого, а я  схожу, принесу тебе подарок.
Я  встала и пошла в избушку соображая, что бы  подарить.  Свой мешок с вещами я оставила в машине.  У меня был фонарик,  сотовый телефон, который давно разрядился. Я   перебирала все свои нехитрые  вещи и неожиданно обнаружила гигиенические салфетки, которые были    в  пластиковых, маленьких пакетах. Они были с запахом апельсина, это я помнила, потому что с другим запахом я никогда не беру.  Довольная я вышла из дома и подошла к   беседующим.
- Ну и что  Чужой сделал с Гнызей,- пытал Павел Иванович Нуню
- Чужой съел Гнызю. Гнызи  нет,- отвечал Нуня.
-А Мувка? Мувка жива?- пытал гостя Ыч.
- Мувка есть. Она хорошая. Она Чужого не видела. Чужой к Мувке не ходил,- Нуня, увидев меня,   быстро, быстро замахал лапками.
- Людмила, в руки не давай, укусит. Положи на землю. Пусть с земли берет,- быстро проговорил Павел Иванович.
Я положила четыре салфетки на землю, недалеко от  Нуни, и отошла к печи. Нуня  быстро махая  руками- лапками ( это он так радуется, догадалась я) подошел к пакетам и ,  схватив один из них, разорвал зубами полиэтилен и замер, шумно вдыхая воздух и наслаждаясь запахом.
- Нравиться,-  сказал мне тихо Павел Иванович, усмехнувшись.
Наконец Нуня нанюхавшись, сгреб все пакеты и не произнося не звука, повернувшись, направился в темноту.
-Стой, Нуня,-  остановил его Павел Иванович,-  Где живет Чужой? Чужой живет в болоте?
- Чужой плохой, он Нуню выгнал. Он  живет в болоте,- снова заканючил лесной гость.
- А ты где живешь?- спросил Ыч.
-Нуня живет-шщ в камышах-шщ, в старой реке. Нуня не злой,- проговорил Нуня и  ушлепал в темноту. 
- А кто такой Чужой?- спросила я.
- Ума не приложу?- ответил озадаченный Павел Иванович,- Кто такой? Откуда взялся? Может какой  чужой лешак с дальнего леса? Но такого просто не может быть. У них с порядками строго. Не знаю.  Но с другой стороны…Все может быть… Но кто-то же Нуню выгнал.
- И Гнызю съел,- добавила я.
- И Гнызю…- пробормотал Павел Иванович,- нужно с этим разобраться, они  от меня помощи ждут. Я вроде у них, как за старшего. Я уйду, кто  с ними  возиться будет?
- А куда Вы уйдете? Вы  куда-то собираетесь?- заинтересовалась я.
-Я… Да, это я так, к слову,- ответил он,- Кто же это может быть?- продолжал сокрушаться он, - Да, дела-а! Ну, все  милая, нужно поспать. Ты иди в дом. Я то же пойду, прилягу. Не буду мешать ребятам- в баню пойду. Там у меня тулуп лежит на лавке, там и прикорну. Спокойной ночи.
-Спокойной ночи, Павел Иванович,- ответила я и пошла в дом.
Пролежав  на тахте около часа, я все-таки уснула.
Проснулась, уже расцвело.  Я вышла из дома и пошла к реке умыться. Проходя мимо огорода,  я опять удивилась его безсорниковости.  Вот ведь, какая  мощная и длительная сила заговора. Столько лет,  а  огород чистый.  Ни химии, ни  кропотливой, изнурительной работы. Наскоро умывшись, я вернулась и решила приготовить завтрак. Но к моему удивлению,  все, кроме Павла Ивановича, сидели за столом. И на  столе  стояла  вся разнообразная снедь.  Около стола, довольная,  хлопотала Варвара.
-Люсенька,  иди  уже, а то ребята слюной истекли,-  улыбаясь позвала она меня .
- Ой, вы меня извините. Я тут провалялась,  а   вы … Я вам и не помогла,- засмущалась я.
-Да мне же, это  только в радость. Я так люблю, когда за столом много людей. Да еще кто хорошо кушает, это же какое удовольствие смотреть, как людям нравиться, все, что ты  состряпала,- ворковала Варвара и было видно, что она не лукавит.
- Ты Варвара, давай приезжай к нам в школу. У тебя там столько благодарных едоков будет!- усмехнулся Федор.
- Да я бы с радостью Феденька, но  как же  дети мои и внуки. Они хоть и редко ко мне приезжают, но сердце то радуется. Не могу я надолго от них. Душа у меня за них печалиться,- оправдывалась Варвара,- да и холодно у вас тут. А я мороз ой не люблю!
-Да кто ж его любит,- поддержал ее Иван,- любить не любят, но терпят. Куда ж деваться. Это, как богатую тещу.
- Нет,  ребятки, я здесь замерзну. Сибирь не для меня. Здесь, все красиво и  как-то все  настоящее,- она непроизвольно  огляделась,- но холодно,- Варвара  поежилась,- А у нас  тепло. Уж лучше вы к нам, всей школой переезжайте,- предложила она.
- Да где ж столько денег взять, что бы школу там  создать,- Федор вздохнул,- Мне то эта земля, где  сейчас школа, даром досталась, еще от советских времен. А сейчас, чтобы выкупить, хотя бы пол гектара,  уйму денег нужно. Где ж их взять?- он покачал головой,- А для ребят,  школа в тепле была бы  подарком. У нас  за зиму все  успевают переболеть простудными. И закаливание и профилактика не помогает. Это я с тобой согласен Варвара, холодно здесь… Но, ничего, зато ребята у нас просто гении. Я вот недавно с Мишкой работал, есть у нас один паренек, очень способный…
-Филарет, давай потом расскажешь,  а то жрать… пардон, кушать хочется,- перебил его Иван. Да и торопиться нужно, а то Дед придет,  ворчать начнет:
« опять наелись, энергию зря тратите».
- Да я быстро, - Федор сделал паузу,- а ты кушай Ваня и слушай, ты же не ушками ешь,- он улыбнулся,- Так вот…

                Мишка

 Мишка появился у нас, почти под новый год,  со своим дедом. Больше у него никого из родных нет. Родители погибли… была …  очень страшная  история…. я не  буду сейчас о ней…Дед его растил с трех лет.
Дед, надо сказать, очень правильный мужик, я таких, еще не встречал. Фермерством занимается,  в ста километрах от нашей школы. Здоровенный такой крепыш, молчун, но  начитанный. Мишка рассказывал, у него в доме, кроме книг, ничего-то и нет. Живет дед один, есть у него  помощники, но они сезонные. Да еще женщина одна, с ближней  деревни приходит летом, порядок поддерживает,  когда он  в поле пропадает. Мишка говорит, что дед за всю жизнь ни разу не болел, потому что  ни разу не соврал. А еще  Мишка рассказывал, что у деда вещи оживают... Но   я  не про деда.. Я сейчас хочу  рассказать про Мишку. Так вот, привел  дед Мишку в нашу школу, два года назад, когда ему было одиннадцать лет. Завел парня ко мне в кабинет и говорит:
- Ты что ли здесь за главного?
- Я,- отвечаю и встал из-за стола.
- И что, все у тебя  мальцы  с даром?- спрашивает он.
- Да,- говорю,- все,- а сам  чувствую, что сила  мощная от деда идет. Хочу много спросить  у него, а не могу.  Робею. Стою, как школьник перед директором и отвечаю.
- Ну, тогда бери  и моего внука.  Его Мишкой зовут, - говорит он и подталкивает мальчишку ко мне.
Я хочу  возразить:
- Чего это вдруг, бери! Занятия-то давно начались. Кто же в середине занятий в школу приходит? Вот, на следующий год давайте, если мальчик способный,- хочу  сказать, а не могу. Язык не поворачивается в нужное русло. Стою, тупо смотрю и говорю:
-Хорошо возьмем.
- А то, что он способный, ты  товарищ, не сомневайся,- говорит дед и поворачивается к Мишке,- ну что, покажешь школьному начальнику? Или забоишься?
-А чего это, я забоюсь? – насупившись, отвечает мальчик,- покажу. Только вы  двери в кабинет закройте, а то увидит кто-нибудь, смеяться будет.
Я закрыл двери, и вернулся за стол. Смотрю на мальчика… А вместо мальчика, стоит в моем кабинете огромная  рысь- глаза горят, когти из под лап пол царапают, хвостик маленький подергивается.
-Оборотень,- догадался я. В нашей школе оборотней еще не было. А  в это время, рысь пропала и появилась уже собака -Чернющая, как смола, и лохматая. Я даже почувствовал запах псины. Через несколько  минут, опять появился мальчик, тяжело дыша, весь  сырой, от пота.
-Хватит?- спросил  мальчонка.
- Да, хватит, хватит, отдохни,- говорю я ему, а сам смотрю на деда,- Давно это у него?- спрашиваю.
- Вот уже года два, как заметил,- спокойно отвечает дед.
-Да, нет раньше, - говорит Мишка,- я  сколько себя помню, всегда  меня в прятки не находили, из-за превращений. Лет с трех- четырех. Я просто деду не показывал, боялся, что ругать будет.
-Ну,  тогда все,- говорит дед и протягивает мне  пакет из газеты,- Вот его метрики и тетрадки ,  а плату я натурой привез, деньги-то весной  будут. С нами по весне рассчитываются. Вот весной деньги  и привезу. Куда  разгружать-то, покажешь?
          Мы вышли во двор, там стояла лошадь. На санях шесть мешков  муки, а  рядом с ней, на привязи,  стоял бычок центра на два . Я начал говорить, что это лишнее, что ничего не нужно. Дед посмотрел на меня пристально и говорит:
-Значит, не покажешь?  Ну, тогда, сами перетаскаете.
Он лихо разгрузил сани,  перевязал бычков к школьному крыльцу, обнял внука и уехал, сказав на прощанье:
-Весной приеду, Миша.
Так мне подкинули оборотня.  Вот,  а перед самым отъездом к Ивану, мы, с Мишкой, занимались созданием подвижных образов.  И я ему дал задание, что бы он   создал  образ предполагаемого человека, который может жить комфортно в условиях Сибири, без малейших благ цивилизации. И знаете, что  у него получилось?- Федор  весело и хитро посмотрел на нас.
- Не томи уж, Феденька,- жалобно попросила Варвара.
-Обыкновенного снежного человека, только с белой шерстью и с  отсутствием  излучения  тепла телом. Как у  белого медведя.
-Это ты к тому, что мы все,  в Сибири, в процессе эволюции к этому придем?- усмехнулся Иван.
-Может быть, может быть,- заулыбался Федор.
-Какие у вас там ребята интересные,- удивилась я,- А вы… ты еще что-нибудь расскажешь?.
-Да там много   одаренных детей, про  всех не расскажешь. Ты Людмила, как-нибудь приезжай и сама все увидишь.
- А как это, у того деда, предметы оживали, расскажи Феденька,- попросила Варвара.
- Ладно, потом рассажу, а то Ванька   с голоду умрет,- улыбнулся Федор.
Некоторое время за столом было тихо.
- Я вот, хотела спросить , про Павла Ивановича,- несмело начала я высказывать свой вопрос,- Вот он  говорит, что  у каждого после посещений других явей, что –то меняется, появляются какие-то другие способности… А вот,  у него, что проявилось?  Какие другие способности?
- Да… хм-м,- Иван отложил ложку и, хмыкая, качал головой.
 Федор смотрел на меня пристально и как-то очень строго, даже холодно.
-Нет, ну правда,- смутилась я,- это что? Секрет что ли?
-Да Паша, Паша может все,- сказала Варвара спокойно и буднично,- И никакой  это не секрет.
-Все… это значит…. что все?- не поняла я.
-Все, это значит..- Варвара задумалась на секунду,- Он может хворь изгнать, из любого, может морок любой сотворить, может вещи двигать,  может их создавать, может со зверями говорить… Да я,   всего, сразу  и не упомню.
- Он может, как Христос воду раздвигать,- сказал Федор,- это я сам видел. Может огонь, любой силы, усмирить.
- Я видел, как он машину  остановил. Она просто зависла в  воздухе, а потом опустилась на все четыре колеса. И все, кто  в ней был,  мгновенно уснули.  А женщина, на которую мчалась  машина, да же ничего не заметила,- вставил Иван.
- Паша еще,  может дружить. По настоящему. На всю жизнь. С ним всегда спокойно.  Он очень надежен. Мне кажется, он ничего не боится и все знает. Он очень…  Очень верный,- сказала Варвара и вытерла слезы,- Жалко, что ему мало счастья досталось.
На этот раз молчали долго. Каждый размышлял  о своем и говорить не хотелось.
-К стати, чего –то его долго нет,- проговорил Иван,- Сказал я быстро, только до болота схожу… километра три, а что-то нет.
-Придет,- сказал Федор,- он лес лучше леших знает.
- Людмила,-  Иван посмотрел на меня, - ты вот, вчера, пример приводила, из своей  сетевой работы и сравнила ее с  вампиризмом.   И я вспомнил свой давнишний вопрос, на который мне никто вразумительного ответа не дал. А вопрос меня шибко занимает.
-Какой?- я насторожилась, ожидая подвоха.
-Ну… я не знаю, уместно ли его задавать  за столом?-  Иван изобразил стеснительность.
- Ну, если не уместно, то и не задавай,- проговорил Федор,- Ешь плотней, ты же всегда  голодный,- Федор посмотрел на меня,- Говорит, что он еще растет, потому и есть все время хочет.
-Да так то оно так. Но вопрос, уж шибко, для меня интересен,- набивал цену Иван.
-Ну, ладно уж, не томи, Ванюша,- улыбнулась Варвара, еще с мокрыми глазами, но предвкушая, что будет очередная его шутка,- Что там за вопрос, на который  ты ответ никак не получишь?
-Ну, если вы все просите, то я с себя ответственность снимаю,- быстро согласившись, улыбнулся Иван,- А вопрос простой: почему во всех книгах и фильмах, люди боятся  быть укушенными вампирами?
- Известно  почему,- улыбнулась Варвара,- что бы не стать, такими же… вампирами.
-А почему они не хотят стать вампирами? Что в этом плохого?-   продолжал вежливо спрашивать Иван. Было ясно, что он приготовил, что-то  каверзное.
-Так, а чего  в этом хорошего, Ваня?- удивилась Варвара,- Стать кровососом.. тфю ты прости Господи. Это же  мерзость.
-Нет, ну если без эмоций… по  деловому, то бишь, по научному,- он хитро посмотрел на меня,- Если обобщить все качества вампиров, которые мы находим в художественных вымыслах, то наиболее часто повторяющиеся следующие. Вампиры обладают: большой долгожительностью,  почти вечностью; невероятной силой, по сравнению с человеком; не болеют; держатся  корпоративно или  по семейному; могут трансформироваться в других существ; обладают способностью к левитации; стойко переносят, без вреда для здоровья, все раны и увечья; обладают способностью воскресать; очень неприхотливы в еде. И что там еще? .. Вот, пожалуй основное.  И лишь одно у них неуместное качество или, если хотите, привычка- это кусать людей  ( иногда животных) и пить из них кровь. Но прошу заметить, что  высасывают они кровь не всю, а дозировано. То есть,  говоря другим языком, они забирают кровь у донора.  Ну,  не тогда, когда он хочет, а когда хотят они.  Если,  отбросить последнее, то все вышеперечисленные качества, которыми наградили сочинители вампиров, это  именно те качества, о которых мечтает все человечество,- Иван оглядел нас всех вызывающе.
- О чем ты говоришь, Ванюша, это же вампиры?- возмутилась Варвара.
 - Это стереотип  общества, Варвар. Давай по существу. Что в этом пло-хо-го?- он произнес последнее слово по слогам.
Я молчала. Все мое существо, было против такого приобретения человечества, но почему? Кроме эмоций, что это гадость, доводов вразумительных, да  и не вразумительных то же,  у меня не было.  Вроде все правильно. Действительно, если взять те качества, которые приобретает укушенный, то это все  здорово. Но почему же так противно? Почему не хочется, что бы  люди это все приобрели, таким путем?
 - Ты забыл сказать или умышленно промолчал, что это не семья, а стая. -  Федор говорил очень  вдумчиво, видно для него это, то же было неожиданным,- У них нет  любви. Любви человеческой, любви ради, которой стоит жить или умереть.  Человеку не нужна жизнь вечная без любви… не нужна… Жизнь  тогда является жизнью, когда  она насыщена делами, которые побуждаются  любовью.. Любовь ведет к цели, любовь это то,  без чего остальное  пустота. Даже, если все эти чудесные качества   с сыпятся  тебе на голову, сразу, то тебе это будет не нужно. Потому что тебе не будет доставать любви.   А  когда любишь, по настоящему, не показушной любовью, глянцевой и всенаблюдаемой, а истиной, той, которая еще больше возвышает человека, то  ты ни когда не сделаешь насилие над любимым,- Федор помолчал,- Создатель, может быть, потому лишил человека вечности, потому что он дал ему  взамен  любовь. И я считаю- это, достойная замена.
- Правильно Феденька, молодец,- жарко сказала  Варвара,- дай я тебя поцелую.
Варвара  подошла и поцеловала  Федора.
-Я согласна с Федором,- проговорила я,- И еще, я  хотела добавить, что  сама по себе вечность человеку не нужна. Когда мы говорим о вечной жизни  и жизни без болезней, мы подразумеваем  не отсрочку смерти, а именно продолжительную, Человеческую жизнь. Жизнь полную эмоций, насыщенную нашими людскими делами, стремлениями, чувствами, огорчениями и печалями. А эти  существа, я имею в виду кровососущих, это уже не люди. И не только по моральным и нравственным принципам, а и по физиологии.  Ну, сам по суди, существа питающиеся только кровью… кровью  и все. У них и  желудочно-кишечный тракт уже не человеческий и многое другое, если опираться на фильмы и книги. Там и с глазами непорядок -  очень сильно увеличены зрачки, потому они плохо дневной свет переносят. И потом, когда я приводила  этот пример, в качестве сравнения, я имела в виду лишь способ распространения идеи и методов. От одного человека к другим и  так по возрастанию. И этот пример ничего  общего не имеет с  жутким эгоизмом и гипертрофированным пренебрежением к  остальным людям, которые  вне клана.    А именно это наблюдается у  вампиров.
- А вы  уважаемые коллеги, не задумывались, что человек раздвигая или пробуждая,  свои способности, очень сильно будет отличаться от  человека нынешнего. И по физиологии и по морали?- Иван посмотрел на Федора. Потом он  обратился ко мне,- А что если, получив все, над чем мы сейчас бьемся- это вечность, забота о здоровье,  повышение своего могущества и прочее, человек  не будет знать чем заниматься? Исчезнут проблемы, исчезнет и цель.  А  что если, именно страдания вперемешку с радостью и делают человека  способным  к сопереживанию, способным понимать другого, чувствовать  его боль и его  состояние?
-Да, именно так. Я считаю, что это существенный фактор  в восприимчивости человека к окружению его,- сказала я, и  вспомнила, что об этом же мне говорила Оленька.
- А коли так, зачем тогда мы стремимся облегчить свои страдания?- Иван развел руками,- получается, что мы не хотим меняться, а сами делаем все, что бы это произошло. Но, мы то с вами знаем, что процесс не остановить. Человек будет делать все, что ему заложено в программу. Он будет меняться. Рано или поздно, но  все поменяется - и мораль и  сегодняшние принципы… И тогда, когда это все произойдет,  вы уверены, что  любовь будет основополагающей составляющей  в судьбе человека? А вдруг нет?  И как быть тогда, с  достоинствами и недостатками вампиров? Как быть тогда с их  оценкой?
-Давай-ка Ваня, немного  подчистим наше поле для дискуссий,- проговорил Федор,- Прежде всего,  вопрос ты поставил именно сегодня, и мы тебе отвечаем на него, именно сегодня, то есть, будучи еще людьми, а не теми изменившимися сущностями  про которых ты нам спрогнозировал. Как поведут  себя те типы, с измененной моралью, про которых ты рассказал,  я не знаю. Боле того, я не верю, что они будут именно такими, как ты их нарисовал. Но, оставим это за рамкой вопроса. На сегодняшний момент мы есть люди  такие, какие  есть. Со своими ценностями, со своими недостатками и самое главное, еще раз подчеркну,  со своей возможностью любить!
И мне эти люди нравятся! И я сам хочу быть таким же.  Хочу  быть на них похожим. Вот потому я не хочу, что бы меня кусали, я не хочу приобретение всех этих «достоинств», таким жутким путем,  для себя, и не хочу их для своих родных друзей и знакомых. Я считаю что, То, что есть в людях, в большинстве людей, намного ценнее Того, что может дать клан вампиров. Я хочу  наращивать свои возможности, но человеческим путем. Пусть это будет дольше и  необоснованно трудно, но   мы, люди, должны его пройти по Человечески.- Федор  встал,- А по поводу того, что когда-то человеку, вдруг станет нечего делать, так это Ваня… ты просто почитай историю. Каждый раз, совершая, в чем либо прогресс, человек с  решением одной задачи приобретал в замен сразу несколько. И такая динамика  еще долго сохраниться, а может быть она будет всегда.

-Ну, Федор, ты меня  сшиб с коня,- почему-то радостно проговорил Иван,- не люблю  сдаваться, но здесь я пас. Пойду, поищу Деда, что-то его давно нет.
Иван встал и пошел в сторону реки.
-Подожди, я с тобой,- сказал Федор и  направился за ним.
Мы с Варварой принялись убирать со стола.
- Варвара,  а что случилось с Николаем,- спросила я.
Варвара вздрогнула и замерла неподвижно.
-Извини, если  я проявила неуклюжесть. Извини меня,- смутилась я.
- Да ничего,- сказала она после некоторого молчания.- Он сгорел. Сгорел вместе с домом, где мы с ним жили. Пьяные соседи посчитали меня колдуньей и зажгли ночью наш дом. Я так испугалась, что у меня отнялись ноги. Николай вынес меня из дома, а потом стал вытаскивать вещи… И дом обрушился…
- Когда это случилось?- спросила я.
- В ноябре будет восемь лет,- ответила она.
-А что соседи? Что с ними?
-Ничего. Осудили условно. Как за неосторожное обращение с огнем… Но, я их простила. Они же по недомыслию. Да и Николай простил их. Он приходил ко мне,- Варвара неожиданно горько заплакала и ушла за  баню.
Я чувствовала себя очень неловко и ругала себя  нехорошими словами. Постояв немного, я отправилась к реке через огород.


Глава 12.

Павел Иванович ушел.

Когда я вернулась назад, к дому, то увидела  мужчин и Варвару, сидящих за столом.
Мне опять стало не ловко, что опоздала. Что-то я стала часто  не успевать к началу событий. 
- А вот и Людмила,- заметив меня, проговорила Варвара.
- Извините, я опять  позже всех,- смутилась я и присела на краюшек скамейки, у стола.
- И что,  он не сказал, откуда пришел этот Чужой?-  спрашивал  Федор у Павла Ивановича. Он был  очень серьезен и  встревожен.
- Нет, он говорил, что Чужой пришел, как только я ушел,- ответил Павел Иванович.
- А Гнызю, стало быть Чужой скушал,- уточнил Иван,- И где это болото?
-Да недалеко тут, совсем рядом,- Павел Иванович махнул в сторону от реки,- я же с утра туда сюда смотался.
-  А какие еще, явные изменения ты  увидел?- спросил Федор.
- Ну, я далеко не совался…  но часть болота, край его, изумруден, очень зелен,-  отвечал Павел Иванович,- Я думаю, что это преломление.
-Но, тогда, вполне возможно, что они тоже сделали окно, а если так… То сколько их там сейчас?- вслух размышлял Федор.
-Так давайте пока без паники, -Иван встал, - чего гадать нужно идти всем туда.
-Ты прав Ванюша, здесь сидя, делу не поможешь,- Павел Иванович  то же встал,- Собираемся скоренько и туда.
-Паша, ты бы покушал,- Варвара смотрела на него  с укоризной.
-Нет,  я потом, когда все закончим,- он вошел в дом.
Все стали собирать свои  рюкзаки. Я подошла к Варваре и спросила:
-Что  такое нашел Павел Иванович?
- Он сущностей нашел Люсенька, на болоте. На том болоте, где, он говорит, его домовой живет. И сущностей этих много.  Может быть, они  уже сделали искривление в пространстве, а может и временной сдвиг. Трава там, говорит, очень зелена. Полный набор. А может  они и еще, чего- ни будь сотворили, то чего мы до сих пор не встречали. Но  звери и птицы пока спокойны, поэтому нужно торопиться, что бы, не дай Бог, не получилось, как прошлый раз. Собирайся Люсенька скоренько. Видно не просто будет  все наладить,- сказала Варвар и тоже  вошла в дом собирать вещи.
Мне и собирать-то нечего было. Через минуту я стояла около избушке в полной готовности. Минут через десять, мы отправились к болоту.
Мы  прошли минут сорок, когда Павел Иванович сказал:
-Вот, ребятки, пришли. Теперь делаем все очень осторожненько. Нужно определить границы.
-Если они есть,- заметил Иван.
-Есть, есть! Должны быть. Шибко расползаться им то же не резон. Они здесь чужие,- Павел Иванович скинул рюкзак. Затем он обратился ко мне,- Милая, посмотри ка вокруг,   может, заметишь что? – потом он приказал  собаке,- Гром рядом. Сидеть!
Я осмотрелась. Мы стояли недалеко от болота, густо заросшего ивой и камышами. Не далеко от  края болота, росли сосны и березы. Небо было голубое . Повсюду летала паутина, лес уже начал желтеть. Около деревьев виднелась семейка ярко красных мухоморов.  Пахло свежестью и чистотой и немного медом. В верху, в кроне деревьев,  редко вскрикивая, перелетали и  шебаршились птицы. Повсюду разливалось спокойствие и радушие. Под ногами  лежал ковер из листьев хвои и травы. Я присела и посмотрела  близко на этот ковер. Там сновало бесчисленное количество мошек и жуков. Кипела и бурлила козявочная жизнь. Мне все больше и больше нравился этот Мир. Как могла я раньше этого не замечать? Мне стало обидно, обидно за себя такую  невнимательную и расточительную. Сколько лет я жила и не видела ничего вокруг себя. Я бежала куда-то, то за квартирой, то за машиной, мне всегда хотелось иметь много денег. Нет, я не хотела быть очень богатой. Я боялась быть бедной. Это боязнь у меня была маниакальной. Я экономила на всем. Не доедала, не досыпала, ходила в старых платьях. И даже, когда уже была солидным лидером, я   и тогда экономила на своей одежде и еде. Я боялась стать бедной. Я решила, что я никогда не буду бедной, чего бы мне этого не стоило.  И  работала, работала, работала…  Я использовала любые возможности, где можно было  хоть что-то заработать. Вся моя жизнь была подчинена одному стремлению – делать деньги. И вот, стоя здесь, в  сибирской тайге, уже с высоты прожитого, я могла подвести  какой-то итог.  Я не стала богатой, за все прошедшее время. Я и теперь много работаю. Но я не была и  бедной. Однако, я почувствовала здесь, что  я стала обделенной. Я  была обделенной пониманием красоты этого Мира. Я была обделенной   своей радостью от восприятия этого мира. Я всегда чувствовала и  понимала, что мне  чего-то не хватает. И  работала еще больше, работала ожидая, что это что-то, вот-вот придет, появиться. Но оно не приходило… Теперь я знаю, чего мне не хватало: всю жизнь мне  не хватало сопричастности с Миром.  Сопричастности духовной, сопричастности через  мою душу и сердце. Сопричастности в понимании единой цели,  единой сути, с этим прекрасным и моим Миром.
- Люсенька, что с тобой,- Варвара смотрела на меня тревожно.
-Как, здесь хорошо, -сказала я.
- Милая, а чего ни будь, странного ты не видишь здесь?- опять спросил Павел Иванович.
- Странного я не вижу, но странное я ощущаю. Я ощущаю, что мы здесь  должны быть без тревоги. Нам здесь рады и никто не хочет нам зла.
- Да так то оно, может быть и так, только и добра нам  от Чужих не нужно,- проговорил Иван,- дорогое оно может быть их добро.
- А мошек прежних ты не видишь? – уточнил Павел Иванович.
Я снова огляделась по сторонам, мошек я не видела, но, подойдя  поближе к краю болота,  я посмотрела на заросшую  воду я заметила над водой рябь. Эта рябь  было единственным, что двигалась над водой. Все остальное было не подвижным.  Кусты и травы, около болота, были изумрудно зелены. Я хотела подойти ближе, но  меня удержали, взволнованные голоса.
-Людмила, не ходи! Там может быть  временной провал,- быстро проговорил  Федор,- нужно быть очень осторожной.
Я присмотрелась к ряби и понаблюдала за ней.
- Мне кажется, что это рябь из мошек, но я не уверена… я так далеко не разберу,- я посмотрела на Павла Ивановича.
Мы все стояли  у края болота и  смотрели на него, не подходя близко.
Иван протянул мне бинокль, но в бинокль я и рябь-то не видела, о чем я и сказала.
- Так я сейчас на разведку не на долго, а вы тут пока ждите меня,- сказал Павел Иванович и…и я опять, как тогда, у березы,  почувствовала вибрацию и увидела над его головой  фиолетовое свечение. Пространство  вокруг меня стало расплываться и я, почувствовала, что  поднимаюсь вверх.
-Людмила вернись!  Помоги мне!- раздался голос Варвары.
Я мгновенно пришла в свое обычное состояние и огляделась. Варвара стояла около меня и держала меня за руки, Федор и Иван молча смотрели на меня.
-Люсенька, так нельзя,- говорила Варвара,- ты отрываешься моментально, как только кто-то рядом с тобой протыкает слой. Так нельзя. Нужно научиться делать это по своему желанию. Не всегда Оленька будет приходить к тебе на помощь. Иначе ты уйдешь и не  сможешь вернуться.
Я смотрела на нее, не понимая, я еще не полностью вернулась. Наконец,  до меня дошел смысл сказанного.
-А как это делать?- спросила я,-  Я ведь вообще ничего не делаю, я просто стою и, это… оно само накатывается на меня. Сначала я ощущаю вибрацию, а затем вижу фиолетовый свет и… все. Я  уже где-то … А где, я не знаю?
-А ты не поддавайся,- проговорил Иван,- когда чувствуешь, что меняется  окружение, ты вернись назад.
-А как, это сделать? –я повторила свой вопрос.
- Ну, можно приказать самой себе,- Иван встал по стойке смирно,- Приказываю себе оставаться в своем месте и в своем времени! И все. А можно просто уцепиться за ощущения, которые тебя окружают, - он улыбался,- например, за ощущение  запаха, за ощущение  ласкового ветра,  или вспомнить вкус ягоды или… вообщем любое ощущение. Но, острое  и яркое. В начале, это и будет тебе  помогать, а потом… потом, тебе  это не понадобиться. Ты все будешь делать автоматом.
Неожиданно ко мне  подбежал  Гром и лизнул мою руку.
-Громушка, ты что?- удивилась я. Такой ласки от сурового пса я не ожидала.
- Это он тебе, еще одно ощущение подарил,- сказал Иван.
- Неужели он все понимает?- я потрепала уши пса,- Гром, ты все понимаешь ?-  спросила я, глядя в его глаза. Но пес, лизнув  руку еще раз,  отбежал  и сел у ног Павла Ивановича.
 Я посмотрела на Павла Ивановича. Глаза его были закрыты, лицо расслаблено и ничего не выражало, руки свободно свисали вдоль туловища. Фиолетовое свечение стало слабее, но не пропадало и  парило над головой.
-Его не пора возвращать?- спросила я.
-Еще рано, он и сам вернется, он же сказал что  быстро, значит не далеко,- рассудительно ответил Федор.
По лицу Павла Ивановича пробежала толи тень, толи судорога. Он глубоко вздохнул и открыл глаза. Варвара  дала ему фляжку с водой. Он жадно   и много  выпил.
Затем присел на траву.
- Значит так. Окно есть, но не большое…  массового притока нет.. Те что у нас… ходят туда сюда… все отсюда не уходят…  Есть здесь еще, что-то, но я не понял, что это?… Такого я еще не видел,- он снова припал к фляжке с водой.
- Странно, а почему они не уходят?- недоуменно проговорил Федор.
-Освоились,- проговорил  медленно Иван,- по обвыклись. Как их теперь отсюда шугануть?
- Время у нас есть, но немного. Давай те кумекать…- Павел  уже пришел в себя. Он посмотрел на меня,- Скажи милая, когда ты с Оленькой встречалась, озеро было зеленое?
-Да, зеленое, Павел Иванович,- А что?
-Да так, что-то вспомнилось,- он отвел глаза.
Я заметила, как Федор с Иваном переглянулись. Варвара тяжело вздохнула. Они что-то понимали… а я нет.
Неожиданно Гром свирепо залаял и  ощетинившись  рычал по направлению к болото. Мы подбежали и посмотрели  отчего он лает- От болота, прямо по воде, к нам, направлялся огромный зверь. Это была собака, но  большущего размера. Она была  точной копией Грома, только больше его раз в пять или шесть. Гром рычал и лаял, но на зверя не кидался.
-Сидеть Гром,- скомандовал Павел Иванович,- Смирно сидеть!- добавил он.
Я смотрела на приближающегося зверя и не понимала, как он передвигается по воде. Я прислушалась- страха у меня внутри  не было.
-Это голографическая копия Грома,- сказал Иван,- увеличенная примерно в пять раз. Поэтому она следов на воде не оставляет.
-Обратите внимание,  у кустов стала обычная зелень. Цвет  реальный вернулся,- сказал Федор,- Похоже, временной сдвиг пропал.
-Убрали, что бы нам  лучше видеть голографию,- Иван поднес бинокль к глазам,- Вот и в бинокль видно, нет следов на воде.
Огромный, голографический пес приблизился  и остановился от нас метров в десяти. Пес-картинка сидел на хвосте и смотрел на нас. Затем он начал беззвучно лаять и  щетиниться на нас, ну точь в точь, как Гром.
-Они и движения обезьянничают,- тихо сказал Иван.
- А почему нас они не копируют,- спросила я.
-Не знаю.. может быть, потому что мы посложнее собак,- ответил кисло Иван,- а может быть, еще скопируют.
 - Ребята.. послушайте,- Варвара очень волновалась,- а может быть, это они так играют? Может быть, они  пытаются с нами играть?.. ну что бы … понять нас?
-Может быть, Варюша, может быть,- проговорил Павел Иванович,- но нам их игры не нужны. Нам нужно их отсюда убрать.  Я, кажется понял, про какого Чужого говорил Нуня. Это он говорил, про голографию. Он увидел себя большого, испугался и ушел с болота.
- А Гнызю кто тогда  съел?- спросила я.
-А Гнызю никто не ел. Гнызя был по храбрее Нуни,  да и по агрессивней  его. Он,  скорее всего, напал на  свою копию. А копия  рассыпалась. А когда она рассыпалась, опять  восстановился временной сдвиг, и Гнызя очутился уже в другом времени, но живой,- Павел Иванович   подобрал большую палку,- вот сейчас и проверим мою гипотезу, сказал он и, размахнувшись, бросил  свою дубину в голографическую собаку.
Видение с собакой заискрилось, потемнело и пропало. Над водой  остались клочки  тумана  розового цвета. Кусты у болота вновь стали ярко зелеными.
-Что и требовалось доказать,- тихо проговорил Павел Иванович,- сдвиг восстановился.
-А кто Шарика погубил? – спросил тихо Иван,- если это, безобидная голография.
-Этого я не знаю,- Павел Иванович, опять сел. К нему тут же подбежал Гром и посмотрел ему в лицо, как буд-то просил его простить за  маленькое  недоразумение.
- Ну что будем дальше делать? – спросила Варвара.
- Есть только один, на мой взгляд вариант,- проговорил Павел Иванович,- Это прием я использовал когда выводил их из Федькиного дома. Я думаю, это сработает. Они должны меня  уже помнить. Я их выведу в окно. Они пойдут за мной. В Федькином доме пошли, а значит и здесь пойдут. Здесь мне, даже сидеть с ними не нужно, они уже меня знают.
-А нам, что делать?- спросил Федор.
- Я уведу их в окно, а вы  быстро заштопаете окно,- Павел Иванович развел руками.
- А ты как вернешься?- спросил Иван.
-Как? Очень просто. Сделаю окно в другом месте. Маленькое и быстрое,- он посмотрел на болото,- А потом нужно  закрыть болото  от людей. Ну, это просто. Это и одна Варвара сможет. Вот и все,- он оглядел нас всех, по очереди. Потом потрепал Грома,- Эх ты судьба собачья… -начал он и замолчал.
- Дед, что-то тут не так,- Иван подозрительно смотрел на Павла Ивановича.
- Все так. Все так, Ванюша,- говорил Павел Иванович, пряча глаза,- А Гром он не суровый, он серьезный… Настоящий лидер.
Я то же чувствовала, какое-то беспокойство. Первый раз, за два дня, я чувствовала беспокойство. Что-то  вокруг меня происходило, но я не понимала что? Я посмотрела на Варвару, она отвела глаза. Федор  угрюмо смотрел в землю. Иван, с перекошенным лицом, кусал губы. Гром  жалобно заглядывал в глаза хозяина и жался к ногам. Все, как буд-то сговорились. Они, что-то знали или понимали, а я не могла  разобраться –что? Что-то происходило.
-Ну вот.  Все, пора,- Павел Иванович посмотрел на меня,- не жалеешь?
-О чем?- я не понимала.
-Что осталась здесь, что поехала с нами, что научилась по-другому видеть,- он улыбнулся,- Вижу, не жалеешь. И правильно, не жалей, милая, это дорогого стоит. Да и друзей тебе прибавилось. Ну, а привет я передам.
-Кому привет?- я ничего не понимала.
Павел Иванович улыбнулся и… И я вновь, увидела фиолетовое свечение и почувствовала вибрацию. Но теперь я контролировала себя. Я запомнила еще свежее ощущение беспокойства и осталась здесь, в этом времени  и в этом месте. Я посмотрела на Варвару, она плакала. Плакал и Иван, лишь Федор сидел с отвлеченным взглядом и гладил Грома.
-Что происходит?- я подбежала к Федору,- Что случилось? Скажи? Что?
-Павел… ушел… от нас,- проговорил он и посмотрел на меня. Я отшатнулась- в его глазах стояло отчаяние и боль.
-Но, он … он .. вернется?- спросила я, и неожиданно все поняла.  Я поняла, кому он передаст привет,- Он не вернется,- проговорила я,- Он не вернется, он не вернется, - повторяла я тихо и тихо. Потом стала произносить это, про себя.   
Я смотрела на  Павла Ивановича. Все было, как и прежде. Веки его были закрыты, лицо беспристрастно, руки висели вдоль туловища. Так прошло  примерно полчаса.
Никто ничего не говорил. Затем  фиолетовое свечении стало больше. Затем еще больше. Потом оно охватило все тело Павла Ивановича и … тело исчезло.
- Я пошел, - сказал Иван.
То же свечение и вибрация. У Ивана  было, так же, ничего не выражающее лицо.
Минут через десять, по лицо Ивана пробежала тень и он открыл глаза. Федор принес  ему воду. Он много и жадно пил.
- Все,- глухо сказал Иван,- Федор, Варвара, давайте заморочим, это чертово место! Не могу я больше, здесь… Сил моих нет!
-Тихо Ванюша, не мучайся родной,- Варвара подошла к Ивану и обняла его,- Он сам так решил. Что ж теперь. Любит он ее. Больше всего на свете любит,- она тяжело вздохнула,- Дай Бог, что бы любовь всегда счастливой была. Дай Бог. А ты не мучайся Ваня. Теперь им там будет хорошо,- Потом она повернулась ко мне и Федору,- Вы идите ребятки, я здесь одна справлюсь. Идите, милые… а я догоню вас.
- Я помогу тебе,- сказал Федор.
Мы с Иваном пошли к избушке. Я хотела взять Грома, но он не пошел.
-Пусть здесь побудет,- сказала Варвара.


Глава 13.

Письмо Павла Ивановича.

После обеда, мы  в четвером, сидели на улице за столом. Около нас   сидел Свисток. Иван разжег печь и заварил чай. Мы в основном молчали. Я рассказала, что видела, как Павел Иванович жег бумаги, фотографии и орденские книжки.
- Готовился уже,- проговорила Варвара.
-Он мне еще тогда, у березы с портретом, не понравился,- сказал Иван.
-А Гром там сидит, - сказал Федор, - я уже ходил, звал его. Не уходит.
- И что теперь, с собаками делать?- спросила я.
Никто ничего не сказал в ответ.
Я сообщу родственникам, я знаю адрес племянника, а он уже остальным,- проговорил Иван,- Вот, только… что им сказать? В правду они не поверять, хоть и знают, что Дед  не простой был.
-Да-а,- протянул Федор,- Даже могилы нет. Не поймут… точно не поймут.
- Без могилы не поймут,- подтвердила Варвара.
 Все опять замолчали. Я посидела и пошла в дом. В доме я оглядела  все уголки. Думала, может быть, хоть одна фотография Павла Ивановича осталась, ведь темно было, когда он собирал их  для печи. Но  фотографий не было. Зато на  маленькой этажерке, лежал  почтовый конверт. На конверте было написано:
 « письмо». Конверт был не запечатан и я вынула от туда, листок бумаги в клеточку, вероятно из школьной тетради.   Это было письмо, написанное Павлом Ивановичем:

Здравствуйте мои родные.
Я оставляю это письмо, для того, что бы вы знали, где я. Сегодня, я уезжаю к своему старому другу, с которым мы не виделись очень много лет. Он прислал мне весточку  и сообщил, что ждет меня  к себе. Я  долго ждал вестей от него и вот они пришли. Этот друг мне очень дорог. У нас с ним много общего, поэтому я не могу не поехать.  Живет он   далеко от наших мест, но я доберусь. Средств и сил  мне хватит. Не знаю, может быть, я не вернусь от него. Но вы не печальтесь. Все равно мы с вами не часто виделись. Всему виной мой замкнутый характер. Передайте всем моим друзьям и родственникам, что  я прошу  у всех прощения и сам прощаю всех, если они чувствуют вину передо мной. Имущество мое не велико, поэтому завещать мне нечего. Домишко  возможно еще послужит кому- ни будь, а нет, так и   ладно.
Собак я, к сожалению, взять с собой не могу, поэтому прошу  Федора  или Ивана взять их с собой. Особенно мне жалко Грома. Да и Свисток добрый пес.
Вот и все мои нехитрые распоряжения.
Прощайте. Я же всегда буду  помнить вас.
                Павел Иванович Сорокин.

Я выбежала на улицу.
-Письмо! Вот его письмо. Он обо всем подумал. Вот.. читайте,- я подала письмо Федору. Федор прочитал вслух.
-…Я же всегда буду помнить вас,- повторил Федор последнюю фразу,- Да Павел, ты и здесь все продумал, что бы никому ни доставить хлопот.
- Паша, Пашенька…- разрыдалась Варвара.
Я стояла около горящей печки и у меня текли слезы. Так мало я знала этого человека и так  чудовищно горек его уход. Но он ушел. Ни сознание, ни сердце не принимало  эту весть. Этого не должно было быть. Ведь   у меня не было ощущения не приятностей ни вчера, ни сегодня утром.  Но это случилось. Мне было жаль, очень жаль. Кабы я знала… я хотела еще, так много расспросить… А он ушел. Как  мы все же беспечны к своим родным и друзьям. Как много мы оставляем на потом, не подозревая, что «потом», может не наступить. Люди уходят, а мы им не додарили внимания, тепло, любовь…Мы думаем, что впереди еще много времени, но это не так.   И мы потом горько сожалеем… но нет возможности исправить, нет  сил вернуть время и переделать… исправить  себя, свои дела… Нет возможности долюбить… Лишь потеряв навсегда, мы понимаем истинную цену.
- Вот Иван, это мы и передадим племяннику. Пусть они считают его живым. Это воля Павла… И я думаю, он прав,- Федор сложил письмо в карман.
-Нужно готовиться назад в деревню, пойду лодку готовить,- сказал   негромко Иван и направился к реке.
-Может, кто есть хочет?- предложила Варвара.
- Нет, спасибо я не хочу, - сказал Федор и пошел в сторону огорода.
-Давай с тобой Люсенька порядочек здесь наведем. Неизвестно когда родственники сюда приедут.  Все мелкое по помещениям занесем, а крупное в стороночку составим,- Варвара, вздыхая, принялась наводить порядок. Я стала ей помогать. Рядом с нами крутился Свисток. Он совершенно не чувствовал, отсутствия хозяина.
-Это он, наверное, за последнее время от Павла отвык, совершенно не  ищет Павла, - сказала Варвара,- А какой добрый пес. Смотри, он от тебя не отходит.
Я вспомнила, что с самого первого дня Свисток  проявлял ко мне повышенное внимание. Вспомнила, как он принес корзину мне на огород.
-Варвара,  а если я попрошу у ребят, что бы Свистка отдали мне, как ты думаешь, это  прилично будет?- спросила я.
- Попросить Свистка?- она вздохнула,- Ну так попроси, что ж в этом. Отчего не прилично… Ты же спросишь… а не так же заберешь. Что ж… Попроси, конечно. А где он жить-то  у тебя будет? Он же   лесной собак, не комнатный. Ты Люсенька подумай хорошенько. Жалость это одно, а коль собака будет мучиться в твоей городской квартире –это другое.
- Да, ты права,- согласилась я,- Да и работа у меня все время занимает. Нет. Права ты. Сто раз права.
Мы продолжали наводить порядок, но я никак не могла успокоиться по поводу собак. Я думала, как теперь будет жить Гром, что будет со Свистком. Я вспомнила Шарика этого лопоухого  обалдуя, доброго и бестолкового. И еще  вспомнила рассказ  Павла Ивановича  про него, как  он пузыри мыльные ловил и глотал. Пузыри… мыльные…  я вдруг остановилась в своих воспоминаниях. Ну, конечно же, Шарик. Его растерзали. И я поняла, почему погиб Шарик. Нужно было только уточнить кое- что...
-Варвара, а вот время когда его сворачивают Сущности, оно если попадет внутрь кому –ни будь, что будет?- спросила я.
- Зачем внутрь? Как оно туда попадет?- не поняла Варвара.
- Ну, вот если, скажем, его проглотит собака, что будет с собакой?-  пытала я ее.
- Что будет? Сдохнет собака, вот что будет,- отвечала недоуменная Варвара.
- А  как она сдохнет, от чего?- не унималась я.
- Ну, девонька у тебя и вопросы? Что это на тебя накатило? Сдохнет и сдохнет,- Варвара была недовольна,- Если много сглотнет, то разорвать ее может. Шарики времени, объединившись, пройдут сквозь тело и все. Готова собака.
- Правильно! Я так и думала. Вот. Шарика, пса Павла Ивановича, никто не убивал. Он сам себя убил, наглотавшись свернутого времени,-  сказала я удовлетворенно.
-  Ты так думаешь,- Варвара вдумчиво смотрела на меня,- Возможно ты права. Это очень реально. Но с чего он бы их глотал?
- Мне Павел Иванович, рассказывал, что он любил гоняться за мыльными пузырями и  глотать  их,- пояснила я.
- Ну, надо же… Вот, дурачок  и наглотался,- произнесла она.
Подошел Федор.
- Я кур из загона выпустил, чего им в загоне сидеть,- сказал он.
-Звери их переловят,- сказала я.
-А в загоне они с голоду перемрут,- ответил он.
-Ну, выпустил и выпустил, и правильно, что выпустил,- поддержала его Варвара,- мы тут прибрались, можно и собираться в обратный путь. Тут, Люся, нашла причину смерти Шарика. Расскажи Федору,- она посмотрела на меня.
Я рассказала.
-Молодец! Думаю, что  ты совершенно права. Именно так все и произошло, - согласился он,- Пойду, попробую забрать Грома. Федор ушел в лес.
Мне нечего было собирать и я осталась на лавочке возле дома. Я вспомнила про Нуню и достала фонарик. Духов у меня не было, но был очень пахучий крем для рук, Я щедро выпачкала  фонарик кремом и, отойдя от дома, положила его недалеко от тропинки в лес, в ту сторону, куда ушел Нуня. Хорошо бы ему сказать, что Чужого больше нет. Но как это сделать? Где его искать. Да и безопасно ли это теперь, когда Ыча нет, я не знала. Подумав немного, я, рядом с фонариком положила и остатки крема.
Пришел Иван, ведя Свистка на привязи. Он нашел, где-то ошейник и вел Свистка на  веревке. Свисток не сопротивлялся. Пес, сразу подбежал ко мне и стал вилять хвостом, выражая  свое уважении или любовь. Иван сбросил свой рюкзак и сел молча рядом. 
- Не приведет он его,- сказал Иван,- Позже его забирать нужно, если… он выживет. А сейчас не пойдет. Я слышал, что некоторые собаки, от преданности своему хозяину умирали, но не отходили от того места, где их оставил хозяин.
Он оказался прав. Федор пришел один. Он ничего не сказал, но все было и так понятно.
Через минут двадцать, закрыв  двери всех помещений, мы уже плыли назад в Александровку.

Глава 14.

У каждого своя тропа.


В Александровку мы приплыли  поздней ночью. Иван снял ошейник со Свистка, и он счастливый бегал между нами, открыто выражая  свои чувства.
Мужчины разгрузили лодку и  вытащили  ее  далеко на берег. Варвара сняла морок, и на берегу  затемнел   силуэт машины.
- Давайте решать, сразу поедем или переночуем здесь,- сказал Иван.
Мне было все равно и я решила выслушать остальных.
- Поздно и темно,- сказала Варвара,- Зачем ехать в ночь? Куда мы спешим?
-  Я за то, что бы ехать сейчас,- сказал Федор,- И вот по какой причине. Если мы уедем  по свету, то кто-то может увидеть, что Павла с нами не было и тогда, этот факт, не будет вязаться с его легендой. А ночью никто не увидит, был он с нами или нет- раз лодка его здесь, значит, он уехал с нами. Все по легенде.
- Резонно,-  поддержал его Иван.
-Ну, вам виднее,- сказала Варвара,- Ехать, так ехать.
Мы загрузились в машину и Иван повез нас в райцентр. Варвара и Федор  изъявили желание сидеть на заднем сидении, а я села  впереди. Свисток  сидел  рядом с Федором. Дорога была пустынной  и от ночи  неуютной. Фары резко  выхватывали  из тьмы, участки дороги и возникало ощущение, что мы едем  по  какому-то краю. Казалось, что вот-вот, еще немного и все, дорога закончится. Но затем, фары выхватывали очередной участок дороги и она продолжала стелиться под колеса и  не кончалась.
- Мы забыли шар со временем,- неожиданно вспомнил Иван.
- Ничего страшного, - сказал Федор,- Статический заряд кончится и время  высвободиться из сетки, а там ветер сделает свое дело.
- А куда, потом девается время?- спросила я.
-Рассыпается в пыль и становиться незаметным. Некоторые частички проникают в почву, некоторые в воду, а какие-то летают в воздухе,- объяснил Иван.
-А вот еще, хотела спросить,- я повернулась к Федору,- Нельзя ли, как-то  использовать временной сдвиг. Ну что бы  польза от этого была какая -ни будь?
- Ну, вон, Иван про мужиков и водку рассказывал,- ответил он и  улыбнулся.
-Нет,  а вот  с большей какой- ни будь, нельзя?
- Не знаю? Да мы и не думали. Нам главное обезопасить это место, поскорей. А про пользу… Ну,  не знаю.  Ты лучше у Ивана спроси. Он в своей лаборатории чего только не делал.
- Вспомнил,- усмехнулся Иван,- Когда это было-то. И потом мы с временем эксперименты не делали. Поскольку опасно это. Все просчитать невозможно. Там столько вариантов возникает, а у вариантов свои варианты, и так разрастается в миллиарды миллиардов точек, как в  той сети, про которую ты рассказывала,- он посмотрел на меня,- Только  количество всех вариантов здесь, равно  десяти в степени бесконечность. Поэтому время, лучше не трогать.
- А с чем вы  в лаборатории работали?- спросила я.
-С разным. Очень разным,- он задумался,- Начинали с без обидных опытов на растениях. Потом, мы   перешли к более сложным формам жизни. Хотя это все условно- сложные и простые.
- Ты не хочешь говорить,- уточнила я.
Он посмотрел на меня и  задумался.
-Почему, могу рассказать, но вряд ли связно получиться,- проговорил он,- Слишком долго рассказывать  надо, если про все.
- Давай не про все, а про что-нибудь, ну скажем, про начало,- предложила я.
-Давай про начало,- согласился он,- Наша лаборатория  работала над способностью человека влиять на живую и не живую природу с помощью  ментального воздействия.
Проведя кучу испытаний, мы убедились,  что   влияние человека есть. И это делать могут не только экстрасенсы и гипнотизеры. Это мог делать  любой человек. В той или иной степени. Каждую клетку человека, каждый его орган и всю систему, называемую организмом, окружают  множество полей. Эти поля имеют свою энергетику, свои вибрации, свою индукцию, свои цвета, свое звучание и много еще других характеристик. Я думаю, что большую часть их характеристик, как и их функций, мы пока не знаем. Все поля, которые мы могли обнаружить имеют и свою память. Эти поля могут меняться, как под действием внешних факторов, так и под действием самого человека. Хотя, если разобраться, то  влияние человека, на свой организм это тоже внешний фактор, если рассматривать орган, как систему в системе  организма. Но лучше не углубляться…
Так Вт в принципе любой человек  может вызвать полевые эффекты, которые демонстрируют экстрасенсы. В спокойном состоянии это протекает  с малой интенсивностью, но в эмоциональном состоянии это бывает сродни шквала.
 Пребывая в  большом возбуждении или в стрессовой ситуации,  окружающие человека поля  генерируются и становятся   мощнее в несколько раз. По сути это биогенератор. И когда происходит выплеск, выброс энергии, то пробивается защита объектов. (А у каждого живого и неживого  на Земле есть защита.. от рождения).
Повреждая полевую защиту объекта, иногда и полностью ее разрушая( зависит от интенсивности проникающего потока и от  принимающего объекта), этот выброс становиться причиной изменения состояния растений, людей, животных и да же не живых предметов.
Мы экспериментировали с растениями и  смогли  придумать и собрать искусственный биогенератор, не большой мощности. Затем мы провели несколько экспериментов, вместе с экстрасенсами.
В одной комнате сидел экстрасенс и силой своей мысли  влиял на растение. В другой комнате,  на такое  же растение, генерировал прибор. Причем мы смогли отследить разность частот при негативных посылах и при позитивных. Рядом с растением мы  установили другой прибор, который фиксировал интенсивность  воздействия и  определял по накоплению негативные излучения и позитивные.
Через  тридцать, дней мы заметили, что растение, с которым работал экстрасенс, зачахло. А то, которое было  под воздействием прибора, продолжало жить и развиваться. Собрав и обобщив все записи и измерения, мы  обнаружили, что
 интенсивность  воздействия экстрасенса была в два раза больше чем у прибора, по общей сумме воздействия за  тридцать дней, однако и негативных посылов  у него было   больше. А правильней сказать: прибор не генерировал  негативного воздействия вообще, это было частью эксперимента.  Мы недоумевали, ведь  перед началом эксперимента мы предупредили известного мага, что он должен давать только  положительные команды. Откуда тогда столько негатива. Но прибор есть прибор. Он беспристрастен. Побеседовав с экстрасенсом и показав ему показания прибора, мы попросили его объяснить, как  это могло случиться. Он то же недоумевал. Он  заверял нас, что искренне старался сохранить чистоту эксперимента. Тогда мы ничего не поняли, но поняли чуть позже. Ясность внесла Полина Матвеевна, наша новая уборщица. Оказалось, что до  нас она  убирала, именно у того,  знаменитого мага и экстрасенса, который участвовал в нашем эксперименте. Так вот, Полина Матвеевна поведала нам  одну из тайн, которую скрыл от нас экстрасенс: Оказывается, у него была сильная аллергия на множество  растений. И надо же, так случиться, что растение, которое участвовало в эксперименте, было в числе  вызывающих у него аллергию.
Поэтому, как не старался маг, он не смог  очистить свое сознание от неприязни к этому растению. Из всего этого, мы установили, что позитивно воздействовать может лишь тот, оператор, который  абсолютно лишен  негативных мыслей по отношению к объекту воздействия.
То есть, тем самым мы,   ответили на вопрос, почему кому-то помогают экстрасенсы, а кому-то нет. И еще подтвердили известный постулат, о том, что мысль может убить. Даже непроизвольная, но эмоционально окрашенная.
- А что было потом?- спросила я.
-Потом, мы усовершенствовали прибор и стали работать  с животными. А потом… потом, нашу лабораторию, неожиданно засекретили. И мы все дали подписку о неболтливости.
- Ну, про себя –то расскажи, это же было до подписки,- попросил Федор.
- Про себя могу. Про себя я подписки не давал,- согласился Иван,- Занимаясь в лаборатории, над проблемой внушения, я перечитал множество книг. Всяких, научных и не научных, и честно скажу, разницы между ними было мало. Нигде нет четкости  и определенности. Наука все доказательства строит на допущениях, которые яко бы, где-то  изначально были  обнаружены и не научная публика  оперирует теми же  методами. Но  в каждой книжице обязательно есть хоть одно полезное зернышко . Так, по чуть-чуть, я собирал для себя информацию и у меня складывалось свое представление о вопросе воздействия   человека на окружающий Мир. Мое представление, что человек может сам выстроить свою судьбу,  претерпевало изменения.  До этого,  моя формула успеха выглядела так: Ставь цель и вперед! Бог на твоей стороне, потому что ты, его сын!
 Но потихоньку, размышляя и наблюдая, я  пришел к мнению, что ставить цель нужно, осмотревшись по сторонам. Разобравшись, где ТЫ, как объект достойный счастья, находишься? Я начал понимать, что человек приходит сюда уже с  конвертом, в котором находиться его задание. Ну, как на экзаменах- вскрыл конверт и все, ты готовишься и  выполняешь порученное тебе задание. Но как вскрыть конверт? Как узнать задание? Ответа я не находил.
 Предназначение   наше  уже заложено с рождения. Даже самое очевидное- родился мужчиной и ты уже, в другой колее, нежели женщина. И никого это не приводит в состояние психоза и отчаяние. Никто не рвет на себе волосы, от того, что не сможет родить или, что не сможет  радоваться своей пышной грудью. Ну, мужчина, значит мужчина. А вот дальше, уже сложнее. Тут уже проявляется, почему-то чувство собственной значимости, апломб. Наверное, сказываются доносящееся  слабое эхо, что я тво-о-рец.
Вообщем по мере впитывания знаний, менялось у меня и представление о  роли человека. Я стал внимательнее оглядывать свое окружение, смотрел,  как другие проживают свою жизнь. Смотрел, что они считают необходимым в этой жизни, сравнивал. Я, как бы отстранился от себя самого и смотрел на свою жизнь  со стороны, глазами кукловода. Я обнаружил, что у меня стало хватать время на многое, на то, что раньше не хватало. Я стал с друзьями выезжать, на природу, в горы. Меня перестало интересовать, как ко мне будут относиться на работе, как подумают те, что скажут эти. Я прислушивался лишь к своему ощущению. Если я чувствовал внутри себя дискомфорт, то я не делал этого, если же,  в душе у меня, было все спокойно, то делал. Это была простейшая формула моего поведения, но она была уникальной.
  В один из отпусков, я с друзьями отдыхали в Алтае. Вечером,  я  решил пройтись  вдоль озера. Пройдя с километра два, я наткнулся на группу людей, которые  выполняли какие-то нелепые  действия. Со стороны,  это походило на сборище людей, впавших в детство. Скорее из озорства, чем от любопытства, я присоединился к ним, и стал повторять все то, что они делали. А делали они все, что хотели. Главное,  что я заметил- им это доставляло удовольствие. Все упражнения, а правильнее сказать ужимки были под музыку. После танца все медитировали, потом снова танцы, потом все заряжали энергией пространство на нашей площадке, потом снова танцы. Я и не заметил, как наступило утро. Руководил семинаром( я потом узнал, что это был семинар), обыкновенный мужик, лет сорока пяти, крепкого телосложения и бескрайнего оптимизма.  Удивительно, но мне там понравилось. Мне было комфортно. Я попросил руководителя принять меня в группу, он не возражал. Когда выдался перерыв, я быстро сбегал к друзьям забрал свои вещи и вернулся   к новым товарищам. Семинар длился шесть дней. И шесть дней, мы все, без отдыха, не считая четыре часа на сон, прыгали и скакали, орали, заглушая музыку. И все были довольны или счастливы. Руководитель  делился  с нами, своим мнением об устройстве нашего Мира. Я не совсем был с ним согласен, но для меня это, было не важно. Меня устраивало то, что огромное количество людей, совершенно разных,  были полностью оторваны от  мелких, бытовых проблем и просто радовались. Радовались обыкновенным вещам: воде, солнцу, танцам, хороводам…
Семинар подходил к концу, и очередной раз, руководитель семинара, рассказывая о роли человека в этом Мире, сказал примерно следующее, что как бы люди не стремились отделить свою связь со всем миром и всей Вселенной. Как бы ни старались они не замечать влияние на их жизнь,  некоего  объекта,  не совсем ощущаемого. Все равно, рано или поздно они приходят к мысли, что кто-то или что-то влияет на те процессы, в которых они принимают участие. И влияет не каким-то косвенным образом, а активно вмешиваясь в эти процессы, хотя люди этого практически не замечают. Более того, это влияние, есть результат наших воли, действий и мыслей.
Эта мысль, высказанная руководителем  семинара, заставила меня еще глубже задуматься о человеческом счастье. Я понимал, что самое главное, это понять. направление своего предназначения, что бы возможные  корректировки этого Кого-то или Чего-то были, терпимы и по возможности мягкие. А то, что корректировки будут, я не сомневался. Но как,  как найти свое направление?
Под конец семинара,   я сидел ночью один на сопке,  у озера. Ко мне подошел руководитель семинара. Он молча сел  рядом. Мы сидели и молчали. Я хотел бы его о  многом спросить, но не спрашивал.  Так, просидев около часа, он встал и ушел. Отойдя несколько шагов, он повернулся и сказал:
- Иногда нас самих находит, то, что мы, так тщетно ищем. Важно, не мешать событиям случаться.
Я сидел у озера  и размышлял. Вопросы все были те же. Я подумал о лаборатории, о том, что все стало идти не так, как мы того хотели. И я…тут  я увидел свою лабораторию, увидел своих сотрудников, увидел директора института. Я все видел очень четко. Я различал цвета штор, видел  листки на столах, я  ощущал атмосферу, царившую в лаборатории. Я не слышал  и не понимал, о чем они говорили, но атмосферу тревоги и озабоченности я уловил.  И еще я  думал, как так, ведь сегодня было воскресенье и в лаборатории не должно быть никого. Я тряхнул головой и  отогнал видения.
Потом, по приезду домой и, придя на работу, я узнал, что все виденные мной события были реальны. Всю  нашу группу, вызвал в воскресенье директор института, по причине чрезвычайных обстоятельств – пропал генератор последней модификации. Было много разбирательств, в соответствующих службах, но прибор так и не нашли. Я это знаю точно.
Нас опять, стали тотально контролировать и, вскоре, я ушел из института.
 Гудели по стране ветры нового и лихого времени. Ширилась пропасть между бедными и богатыми, поменялось  отношение к коммерсантам и ворам. «Братки» постепенно захватывали ключевые посты.  Пол года я нигде постоянно не работал. Так, помогал своим знакомым, которые уже успели сколотить какие-то деньги.
 Моя помощь сводилась к,  так называемым, советам. Я продолжал свои упражнения по  визуализации событий настоящих и предшествующих. У меня это получалось довольно легко и с  высокой точностью. Поэтому я, распустив слух, что я эксперт в области бизнеса, давал советы, или точнее отвечал на вопросы, типа: вкладывать деньги  в  это товар или нет? А когда я многих уберег от  падения доллара, то  миф обо мне   разросся с ужасающей быстротой. Через некоторое время я зарегистрировал свое  предприятие. Примерно, в то же время ко мне пришел, мой бывший коллега, Витька Дорохин. Витька, из института, ушел чуть раньше меня. Тогда то, Витька мне и рассказал, что прибор стащил он и утопил его в Оби. Он клялся мне, что не врет. И я ему верю. Нужно было знать Витьку, что бы  не сомневаться, что это так. Это был самый ревностный сторонник гринписовцев и всего живого на Земле. Его добрый нрав использовали, в своих корыстных целях, все, кому ни лень. Он был без отказным. Любую просьбу он воспринимал, как свой долг. Ему отдавали ненужных собак, кошек и он бегал по городу, пристраивая их в питомники. Он, помогал перевозит вещи, причем, при своих пятидесяти килограммах, хватался за самые тяжелые. У него были очки со ломанной дужкой, на ремонт которых, у него не было денег.  Зато у него все одалживали и   он, всегда ходил без денег. Те же, кто ему был должен, а это было достаточно большое число людей, возвращать долги не спешили.
Свой поступок, с прибором, он объяснил просто: «Я не хочу еще одно открытие, которое угробит человечество». Витька был без работы и я взял его к себе, помощником. Через два месяца Витька исчез. Он  просто пропал.  Его родственники не знали, куда он делся. На квартире, где он жил никаких  записок и писем обнаружено не было. Зато были обнаружены следы большого погрома. Сам ли Витька устроил его или ему помогли, не знаю. Больше я  его не видел.
Я собирал всю информацию о, так называемых, аномальных зонах. Как-то, на вокзале, я услышал рассказ одного лесника, о том, что в лесу у них, живет мужик, который может гасить огонь. Рассказчик говорил, что для лесников, лесные пожары, это самый страшный бич. И лес горит и «горят» их премиальные. И, этот мужик для них оказался, просто находкой. За бочку бензина он, этот  чудо-мужик,  гасит им пожары, причем  без технических средств, а просто заговором. Лесник про все это, рассказывал очень серьезно и с некоторым страхом. Я,   что бы его затравить, сказал, что не верю и, что все это байки. Лесник, был человеком горячим. Он  сильно разошелся в своих доказательствах и  рассказал, как мне можно самому  убедиться в этом, найдя этого  кудесника. Так я познакомился с Павлом Ивановичем- Дедом.
 В первую нашу встречу, он мне рассказал про матрешку.
-Люди  Ваня,- сказал Дед,- живут на подобии матрешек. Вот самая маленькая матрешка, она знает что? Что есть она, эта маленькая матрешка. Еще  есть,   какое-то пространство, в котором она находиться. Она даже не знает, что она маленькая матрешка, что это  пространство, тоже матрешка, но побольше. Ей не с чем сравнивать ни себя, ни свое место . Она живет и ее это устраивает.
 А что знает вторая матрешка? Она, то же  знает, что она матрешка. Но, она еще знает, что содержит в себе матрешку поменьше. Она знает, что вокруг есть какое-то пространство и уже,  размышляя о подобии, может предположить, что пространство вокруг нее, может быть  большей матрешкой. Заметь, она уже,  может предположить тождество, поскольку может сравнивать. Ну и  так далее, третья, четвертая и так, до последней. И чем больше матрешка, чем больше  внутри себя она хранит других матрешек, тем смелее ее, матрешкино, предположение о том, что ее окружает. И вот последняя матрешка, она уже имеет представление, что все повторяется, увеличиваясь, но сохраняя пропорции. И вдруг, над собой, она не видит следующей. Наоборот, над ней необозримое, бесконечно возможное пространство. В начале будет изумление, а потом, будет движение к осознанию своего места, то есть обучение. Ведь именно, осознавая и  обучаясь, она прошла путь от малого к  бесконечно-возможному.  Внутри у нее храниться накопленная  информация. Вот так  и человек, копит, копит в себе информацию, и вдруг прорыв, импульс. И он уже осознает значительное, до селе ему не ведомое и не предполагаемое. И чем больше внутри накоплено, тем интенсивнее будет  дальнейший процесс познания. Видишь Ваня, все, очень просто,  жизнь наша она, как матрешки,- Так закончил свой пример Дед.
Иван замолчал.
-Странно, как-то у тебя вышло Иван,- сказала я,- Искал смысл жизни, а научился  видеть  будущее. Но все равно, это здорово, не предполагать, а видеть.
- Есть  такой закон переноса психофизиологии,- Иван посмотрел на меня,- Суть его в следующем. Если  тренировать гирей правую руку, то через некоторое время,  с удивлением замечаешь, левая рука тоже стала сильнее. В школе йоги есть упражнения по тренировки взгляда. Если будешь удерживать его долго в одной точке, то еще с большим удивлением обнаружишь, что становишься выносливее и эффективнее не только в умственной но, и  в физической работе. Или просто медитируя, регулярно, предаваясь  спокойному созерцанию себя и окружения, так же с удивлением обнаруживаешь, что  здоровье у тебя  покрепчало и дела  на работе пошли  в гору, - он сделал паузу, потом продолжил,- Методично занимаясь любыми упражнениями, мы, кроме ожидаемого эффекта, получаем  еще и бонус. Это награда за наше терпение и  постоянство…
 Неожиданно фары высветили на дороге силуэт человека,  стоящего посередине дороги.
-Там кто-то  есть!- прокричала я. Но, Иван, уже тормозил.
С зади, два раза гавкнул Свисток. Машина, качнувшись, остановилась в метре от человека. Это была женщина.
- Сюрпрайз,- хмуро проговорил Иван и вышел из машины.



Глава15.

Все когда-то заканчивается.

Перед машиной стоял Петр.  Иван подошел к нему и  что-то спросил.
Петр не говоря ни слова, отодвинул Ивана и подошел к машине.
-Людмила ты здесь?- спросил он, заглядывая в машину и, увидя меня,  обрадовано побежал к  моей стороне.
Я вышла из машины.
-А ты как здесь очутился?- удивилась я, обнимая Петра.
-А я не один, там Татьяна в машине,- Петр показывал   позади себя,- мы тебя здесь уже  давно ждем, наверное,  часа два.
-Судя по жарким объятьям, это Петр,- Иван подошел и смотрел в упор на Петра.
- Да, это Петр! Знакомьтесь…- я улыбнулась, но, вспомнив о Павле Ивановиче, осеклась.
Федор и Варвара вышли из машины.
Петр, смущенно улыбаясь, пожал мужчинам руки. А ручку Варвары он взял обеими своими  огромными руками и держал не отпуская.
-Да уж  отпустите Вы нашу Вареньку,- сказал Федор.
-Татьяна!- прокричал Петр, выпуская руку Варвары,- Иди сюда!
Из темноты вышла Татьяна, и подошла к нам, поздоровалась.
-А  почему ты  нас здесь ждал?- спросила я Петра.
- Так, здесь же развилка,- пожал плечами он, -А вдруг бы вы по старой дороге поехали? Вот я и ждал.
-А откуда ты знал, что я вообще сегодня поеду?- недоумевала я.
-Вот, и я про то же у него спрашивала, а он молчит,- проговорила, смеясь, Татьяна.
- Не знаю.- пожал плечами Петр,- Знал и все. И ведь  получилось все точно, ты же поехала.
- Да! Чудны дела твои Господи,- проговорил Иван,- Так стало быть, Людмила нас покидает?
- Да. Людмила, давай я переложу вещи,- Петр засуетился.
Я стояла около машины. Петр перенес мои вещи в свой Жигуленок. И хотел подойти к нам, но тактичная Татьяна,  уволокла его к машине.
Мы стояли и молчали.
-Не рассчитывала я … вот так…-я волновалась,- Но неудобно.. Ведь они  такую даль из-за меня…что ж будем прощаться…
-Все нормально Люсенька,- Варвара обняла меня и поцеловала,- Все хорошо милая. Ты теперь всегда будешь с нами… А мы с тобой. Вот мой адрес и телефоны,- она  подала мне листок.
- Это ничего, что я не дорассказал,- Иван  протянул руку,- Еще дорасскажу. Еще не раз встретимся. Вот моя визитка,- он вложил маленькую картонку мне в руку,- До встречи,- он отошел и сел в машину.
- Людмила, мы ждем тебя в гости, в нашу школу. Мы с сестрой,  Аленкой…я вас познакомлю, она очень хорошая,- Федор пожал руку,- Визитки у меня нет. Извини, я коммерсант никудышный. Но через Ваньку ты  нас найдешь. Если  будет желание. Удачи тебе, следи за своими отрывами. Контролируй их. Будь готова к переменам в жизни, их у тебя сейчас будет много. Ничего не бойся, просто ты  меняешься. Вон даже Петр изменился, а был-то всего раз в контакте. Это как запуск механизма- дернул за веревочку он и заработал. У кого-то  надолго, у кого-то нет. Если будешь его подкручивать, то он заработает на полную мощь, а если захочешь все забыть- не подкручивай.
-Да нет, Феденька,- тихо проговорила Варвара,- ей уже забыть не удастся.
- Да, пожалуй, Варвара права,- Федор вздохнул,- Случайностей не бывает. Береги себя Людмила. Я думаю Иван прав- еще встретимся.
Федор то же сел в машину.
-Хочу тебе еще сказать,- Варвара взяла меня за руку,- Ты  людям жизнь не правь, не благодарное это дело, да  и не наше это дело. Так по чуть-чуть, полегонечку: боль легкую снять или дело небольшое выправить, ребенку немного помочь. Хотя как узнать, где это немного? Вообщем  просить тебя будут или не просить, слушай свои ощущения. Делай только тогда, когда ощущения спокойны. А лучше если собой плотно займешься. У тебя сейчас столько нового откроется, не торопись их на других делить. Разберись в себе, в своих взаимоотношениях с Миром, и помни: знаки они всюду. Ну все, милая, прощай. Все у тебя сложиться.
Варвара села в машину и джип, два раза просигналив, укатил. Я подошла к жигуленку, в глазах у меня были слезы. Я не пыталась сдерживаться и, плюхнувшись на сиденье, тихо плакала. Петр и Татьяна молчали. Я была им благодарна за это.

Через два дня я была уже у себя дома. Круговерть  забот закрутила меня и я, на некоторое время,  отвлеклась от воспоминаний тех событий, которые потрясли меня. Однако что-то происходило вокруг меня и со мной. И это что-то было неуловимым, но достаточно  явственным. Целый каскад странностей сопутствовал всем моим делам и поступкам.  Начиная с самого малого: мне перестали хамить даже в продуктовых магазинах  и  подмечая более важное- у меня пошли дела в гору в своей  организации: встречи все удавались, сеть росла, приходя на встречи с руководителями  организаций и чиновников  всякого ранга они все были вежливы и источали доброжелательность.
И еще несколько вещей поразило меня- Я стала  безошибочно определять когда человек лгал. Просыпаясь утром, я глядела на вчерашний план и точно знала, что у меня получиться, а что необходимо перенести на другой раз. Это все мне помогало и я была довольна, но, однако, меня это и пугало, поскольку я справедливо полагала, что это  состояние меня может  разбаловать и, когда оно кончиться, я не смогу вновь адаптироваться к  действительности. Но время шло,  а состояние мое не менялось. Несколько раз я занималась оздоровлением тем способом, которым меня научил Павел Иванович. Все получалось.  Ночью, когда дети спали, я смотрела их состояние и  исправляла  ненужное. Мои дети практически престали болеть. Через некоторое время мне  стало достаточно взглянуть на человека, что бы увидеть, чем он болеет. Но я не  занимаюсь практикой. Я помню, что мне говорила Варвара.
Вроде все  у меня  хорошо, но мне этого уже было мало. Меня, что-то влечет            из этого обычного ритма жизни в  ощущаемые, но не понятные просторы. И толи это просторы тайги, толи это просторы неба? Я не знаю. Я часто просыпаюсь по ночам от безудержной тоски по тому ощущению, которое я испытала, когда разговаривала с Оленькой. И нет возможности эту тоску заглушить. Мне  необходимо общаться со своими новыми друзьями. Я  каждую неделю звоню им. Они зовут меня в гости.  В это лето я решила к ним съездить. Но до лета еще было так много дней.