Дело житейское

Максим  Костышев сидел в парке на лавочке и пил пиво. Он не любил этот напиток, впрочем, как и другие алкогольные. Предпочитал соки и чай с лимоном. А потому и не знал парень, что пить все, что с градусами, в общественных местах не полагается. Более того, запрещено законом и карается штрафом.
- Дружок, деньжата лишние появились?
- А? Что?
Максим поднял глаза и увидел перед собой полицейский патруль. Ребята в форме быстро разъяснили провинившемуся ситуацию. Сначала парень непонимающе помотал головой, потом вроде врубился. Извинился и спросил:
- Сколько с меня? И не надо формальностей. Я не буду, это так…
Он достал деньги, отсчитал  названную сумму и хотел, было, бросить едва ли ополовиненную бутылку в стоящую рядом урну.
- Э-э, ты что делаешь?! – возмутился старший сержант. – Совсем больной, что ли? Давай сюда. Мы ее сами в другом месте выбросим.
Взял бутылку, подмигнул напарнику:
- Правда, Алексей Иванович.
Но тому это не понравилось. Он брезгливо поморщился:
- Оставь парню. Бабки срубил и … пошли.
Но вдруг стал приглядываться к Максиму. Присел рядом:
- Ты… Вы  - Костышев? Максим Сергеевич?
Оштрафованный удивленно посмотрел на полицейского:
- Да. Откуда вы меня знаете? Да еще по имени-отчеству.
- Я – Алексей Коробейников, не помните? Вы ж меня с того света вернули… Борька. Это тот самый хирург, что пули из меня вытягивал.
- Да, ну! Молод вроде.
- Вот тебе и молод! Старшие врачи тогда от меня отказались. А он взялся спасать.  Мне потом рассказали, что совсем мальчишка, недавний студент оперировал. Я вас, Максим Сергеевич, знаю по рассказам, а видел только однажды. Не успел поблагодарить. Сказали, вас в другую больницу забрали. Едва узнал. Спасибо вам большое.
- А-а, пожалуйста.
Борис виновато достал деньги и протянул Максиму:
- Возьмите. Не надо штрафа, тем более… Знаете, если это так, то я сам вам по гроб жизни благодарен за дружбана моего Алешку. Он в тот раз под пули из-за меня попал… А вы что здесь?.. Случилось что? Уж больно вид тоскливый?
- Да, Максим Сергеевич, может, помощь нужна?
Максим, талантливый двадцатисемилетний хирург одной из лучших городских клиник, усмехнулся:
- Какая тут помощь? Нет, помощники не спасут. А вот я вам могу помочь. Советом. Не женитесь, ребята.
- А, вот что! Поздно, брат, - рассмеялся Борис. – И Алешка, и я безнадежно женаты вот уже пять лет. В один день в загс отправились с сестрами-близнецами.
- Бывает… А я вот собрался только, да и попал…
Спустя час Максим с переодевшимися после дежурства сержантами сидел в спортивном баре неподалеку от парка и заканчивал свою грустную историю.
Накануне  он сделал предложение любимой женщине и предложил ей самой выбрать себе кольцо в ювелирном магазине. Не доверял парень своему вкусу.
Жанна охотно согласилась и с выбором не постеснялась. Не то, чтобы она схватила самое дорогое и с бриллиантом в кучу карат. Доходы Максима она хорошо знала: не бедствует, но и не богач. Однако, увидев кольцо своей мечты, стала упрашивать купить именно его. Это было золото с платиной и изумруд.
Максим содрогнулся, поперхнулся, несколько раз сжал и разжал онемевшие пальцы, но собрался с духом, вынул кредитку, и кольцо засверкало на пальце Жанны.
Девушка была красива, стройна, ростом чуть ниже высокого Максима. Голубые глаза, пепельные волосы и все такое. Причем с весьма неплохим характером и достойными хозяйственными наклонностями. Еще один плюс: бабушка оставила внучке большую квартиру. Но содержать ее Жанне было очень тяжело, пребывая в незамужнем состоянии.
Максим помогал ощутимо, тем более, что они уже три месяца жили вместе.
После посещения магазина зашли в гости к маме жениха.
Анна Леонидовна встретила пару приветливо, пригласила к обеду. Была она бодра, свежа, держала спину прямо. Но после того, как Жанна похвасталась кольцом, сообщив, сколько оно стоит, будущая свекровь из молодящейся женщины вдруг превратилась в немощную старуху.
Она согнулась, схватилась одной рукой за поясницу, другой за сердце так внезапно, что Максим, хоть и сам врач, испугался и хотел, было, вызвать «Скорую».
Но мама попросила не торопиться с официальной медициной, а заварить ей травки из кухонного буфета. А Жанне выпало сбегать в аптеку за средством от воспаления седалищного нерва. Будущая невестка охотно бросилась за лекарством, решив во всем угождать свекрови до получения еще одного кольца на указательный палец правой руки.
Задыхаясь от боли чуть ли не во всех органах так невыносимо, что сын разъяснил для себя ситуацию полностью.  Анна Леонидовна на самом деле была не слишком здоровым человеком. Страдала нервная система, разрушенная мужем-изменщиком, отчимом Максима. Но сейчас дело было в другом.
- Мама, давай, говори, в чем дело. Жанна ушла. Ты ведь этого хотела, да?
-  Что ты такое несешь, сынок? Глупости… Впрочем, в чем-то ты прав. Мне надо было тебе сказать наедине, но, наверное, не имеет уже смысла. Ведь ты ничем помочь мне не сможешь.
- Мама! Жанна скоро вернется. Не теряй времени. И вообще, ты знаешь, как я тебя люблю, я всегда готов тебе помочь, чем только смогу. Тем более, что последнее время у меня появились некоторые возможности… Правда…
- Правда в том, сынок, что теперь моя просьба только расстроила бы тебя. Ничего не скажу. Ни к чему… Впрочем, ты же все равно не отстанешь.
Максим выжидающе смотрел на мать. Та, все еще охая и кряхтя, с отвращением глотая сделанный на скорую руку отвар, произнесла:
- Уже несколько лет мой врач, Олег Анатольевич, старый друг твоего отца, настоятельно рекомендует мне ехать в санаторий Тренчанские Теплицы в Словакии. Представляешь, этот курорт для больных с моим диагнозом – спасение на долгие годы.  Там, еще в четырнадцатом веке лечился венгерский король Людовик Большой…
- Мама, исторические версии потом. Давай по существу.
- Вечно ты меня перебиваешь, а я справки наводила. Ладно. Это очень, очень дорого было. Но как раз сегодня, почти перед вашим приходом, Олег Анатольевич позвонил и сказал, что может устроить через своих знакомых в Братиславе путевку половинной стоимости. Я так обрадовалась, ведь кое-какие накопления у меня есть. Нот оказалось, что этого мало. Нужно еще сто тысяч рублей. Сынок, рублей, не евро. И я уже хотела просить тебя поддержать свою старую мать… Но теперь эта свадьба, это безумно дорогое кольцо…
По лицу Анны Леонидовны потекли слезы.
- Такой возможности у меня больше никогда не будет.
Максим напрягся.
Он совсем недавно разговаривал с Олегом Анатольевичем и знал от него, что рекомендовал он санатории Крыма и Кавказа, куда мог бы устроить вдову своего друга практически бесплатно. Но Анна Леонидовна просила его посодействовать с путевкой на грандиозный курорт Словакии, где побывала ее приятельница.
Мать обманывала. И за эту ложь Максиму еще больше стало жаль ее.
Она вынуждена врать, потому что раньше нигде не была. Не тот достаток в семье присутствовал, чтобы по заграницам разъезжать, да еще и лечиться там.
- Я, вот что, сынок… Наверное, к сестре уеду доживать, в Новгород.
Вы тут уж и со свадьбой и с внуками как-то без меня, ладно? Не жила хорошо, и начинать не стану.
- Мама, я тебе помогу.
- С чего?
- Свадьбу мы особенную с Жанной делать и не собирались.  У нее претензий нет. Так, красивое платье, несколько друзей. Ты, конечно, тетя Света с дядей Сережей. Скромное застолье в приличном ресторане. Как понимаешь, без этого не обойтись. А кольцо… Жанна у меня - понятливая девушка. Поменяем на другое, попроще.
Максим поцеловал мать.
- Ты можешь всегда рассчитывать на мою помощь.
Анна Леонидовна воспряла духом:
- Спасибо, Максик. Я всегда знала, что ты – добрый сын. И понимаешь, что мать у человека одна, а жен может быть сколько угодно.
- Я менять не собираюсь… Что-то Жанны долго нет.
А будущая супруга, оказывается, уже пришла и стояла в коридоре, застав самое интересное в проникновенной беседе матери с сыном. Она хотела войти и высказать свое мнение в отношении обмена кольца. Разозлилась.
Но девушка умела владеть собой.
Максим забыл закрыть за ней дверь, поэтому она и вошла без шума. Теперь осторожно вышла, тихонько прикрыла дверь, затем позвонила…
Позже, когда они ушли от матери, ставшей снова прямой, моложавой и приветливой, она сказала Максиму, что все слышала и хочет узнать его решение.
- Жанна, ты нехорошо поступила. Но раз так… Это моя мать. И она больна. Мы поспешили, она опоздала. Что же делать? У меня денегтаких больше нет. Свадьба у нас через два месяца. На ресторан и твое платье я еще заработаю. Маме нужны сейчас сто тысяч. Выхода два. Первый – вернуть кольцо и купить позже. Второй: обменять его на более скромное.
Жанна посмотрела на великолепное кольцо, заплакала, сняла с пальца подарок и аккуратно положила его в карман куртки Максима. Повернулась и пошла прочь.
Максим оторопел:
- Что это значит?!
- Жанна повернулась:
- Оставайся со своей матерью. Отправляй ее на курорт, к этому королю Большому… Нам не о чем разговаривать. Вещи заберешь, когда захочешь, мне все равно.
Максим приблизился к невесте:
- Значит, не любишь? Не любила?
- Люблю. Но только не хочу любить без взаимности. Если бы ты любил меня, если бы я была тебе дорога, ты не отобрал бы у меня кольцо моей мечты. Переживу. Прощай.
- И все из-за какой-то побрякушки?
- Считай, как хочешь.
Жанна обиделась.
Максим рассердился. На нее, на себя, на мать. И очень сильно расстроился. Так, что пошел в первый попавшийся магазин, купил бутылку пива. Морщась, тут же выпил. Попросил еще одну и пошел в парк размышлять над тем, что произошло. И пришел к выводу, что по-настоящему его никто не любил.
Разве могла любящая мать простым ходом разрушить его счастье?
Разве могла любящая женщина не войти в его положение, не уступить будущей свекрови ради мира в семье? Ради него, наконец?..
Что там какое-то пиво?
С ребятами из полиции в спортивном баре Макс набрался под завязку и совсем уже заплетающимся языком сообщил новым друзьям, что бросит к черту всех, завербуется куда-нибудь на Север и начнет жизнь с нуля.
Такие же пьяные Борис и Алексей посоветовали ему не мешкать и даже пообещали уволиться из полиции и приехать к нему. Договорились встретиться на Чукотке.
Максима посадили в такси в час ночи.
- Адрес?
Водитель настойчиво переспросил три раза.
Сначала Максим тупо смотрел на молодого парня за рулем. Потом, наконец, понял вопрос.
- На вокзал.
Кассы были закрыты. Поезда прямо на Север не шли.
Несчастный хирург сел  в пустой автобус, отправлявшийся в парк, прижался лбом к холодному стеклу и закрыл глаза. Вдруг опомнился. Нащупал в кармане дорогое кольцо. Переложил его в портмоне, которое засунул глубоко под рубашку, застегнул последнюю пуговицу. Подумал, погрозил кому-то пальцем и задернул до верха молнию куртки. Чему-то улыбнулся и отключился.