Штыком и Мечем
Ни в одной статье об Аркадии Аверченко и даже в биографической книге В. Миленко, выпущенной в серии ЖЗЛ., вы не найдете объяснения, как образом провинциальный журналист и начинающий провинциальный писатель, кстати с начальным гимназическим образованием, приехавший из Харькова в начале января 1908 г. в Петербург, уже в апреле возглавил новый журнал. И какой! «Сатирикон»! - и буквально на глазах сделал его одним самых популярных изданий в России. Снизошло? Снизойти может, например, стихотворение или музыкальный мотив, но не высокие профессиональные навыки и опыт редакторской работы.
Промозглым январским днем в Петербурге появился молодой человек, явно провинциал – он бродил по улицам, присматриваясь к вывескам столичных изданий, качал головой и шел дальше. Увидев вывеску редакции журнала «Стрекоза», он на секунду задумался, собрался и уверенно вошел. Его без всяких проволочек, не в пример нашим временам, принял издатель журнала М. Г Корнфельд. Судя по тому, что разговор между ними затянулся, молодой человек явно заинтересовал хозяина юмористического издания. Более того, он пригласил гостя на очередное еженедельное редакционное заседание, куда обычно не было доступа посторонним. Сотрудники «Стрекозы» встретили новенького неприветливо, давая всячески понять, что он здесь незваный гость, а Корнфельду выразили свое возмущение по поводу того, что он приводит в «святая святых» людей с улицы. Гость из провинции не обратил внимания на враждебную встречу, и по ходу обсуждения очередного номера «Стрекозы» высказал ряд очень дельных замечаний и, кроме того, как бы между прочим подбросил несколько тем для карикатур. Провинциал явно не был так прост, как показался на первый взгляд, и к нему стали прислушиваться. В нем была какая-то открытость, обаяние, он фонтанировал разными идеями, так что на втором заседании он уже был признан своим. Так на российском сатирическом небосклоне появился Аркадий Тимофеевич Аверченко, вскоре вставший к штурвалу нового сатирического журнала «Сатириком» и сделавшим его популярнейшим изданием в России.
Появился в «Стрекозе» Аркадий Аверченко по счастливой случайности – именно в тот момент, когда его сотрудники вместе с издателем ломали головы, как спасти от гибели похиревший от времени журнал «Стрекоза».. Аверченко посоветовал, прежде всего, изменить приевшееся читателям название и содержание, внешний облик издания, адресованное лишь невзыскательной публики для развлечения. Ведь порхающая «Стрекоза» заранее настраивала читателей на легкий непрезентабельный юмор. Надо что-то придумывать другое.
В споре о новом названии художник Алексей Радаков очень кстати вспомнил сатирический роман Петрония «Сатириком» о нравах Римской империи при Нероне. Этот вариант, в конце концов, будущие сотрудники сочли самым подходящим для названия нового журнала, нацеленного на сатирическое изображение российской действительности.И в программе, напечатанной в первом номере журнала, прозвучало намерение делать «Сатириком» общественно-значимым изданием, бичующим политическую жизнь и нравы России.
Редактором новорожденного сатирического издания М. Г. Корнфельд назначил Алексея Радакова, талантливого художника, но большого чудака и человека безалаберного.. С первых же дней работы новой редакции обнаружилось, что он не обладает профессиональными навыками редактора. Правда, тот же Корнфельд подстраховался, поставив секретарем нового издания Аркадия Аверченко, зная, что тот выпускал в Харькове журналы «Штык» и «Меч» да и хорошо зарекомендовал себя в качестве журналиста в «Стрекозе», которую и заменил «Сатирикон». И хозяин журнала, и сотрудники убедились, что провинциал обладает крепкой редакторской рукой и поразительной энергией, пишет смело. остро и остроумно.. Он легко разделал одесского генерал-губернатора Толмачевым за антисемитизм, выступил в защиту свободы печати, высмеял лже-патриотов и т. д.. Стало очевидным, что в редакции появился лидер, способный повести за собой коллектив и притом обладающий феноменальной изобретательностью..
На девятом номере Аверченко сменил Радакова на капитанском мостике и уверенно повел журнал к успеху. Он был обусловлен тем, что Аверченко сумел привлечь к сотрудничеству в «Сатириконе» новые силы сатириков и художников, В каждом номере со стихами выступал Саша Черный, постоянными сотрудниками стали Тэффи, Владимир Азов, Аркадий Бухов, О. Дымов, Георгий Ландау, Исидор Гуревич и др. Кстати, широко была представлена сатирическая поэзия именами Н. Агнивцева, П. Горянского, В. Князева, П. Потемкина, Дона-Аминадо и…
В. Маяковского, и А. Грина.
С легкой руки Аверченко появились новые журнальные рубрики: «Почтовый ящик», в котором он сам остроумно отвечал графоманам, «Перья из хвоста» - насмешливые реплики на литературные ляпы в газетах и журналах, «Волчьи ягоды» - язвительные комментарии к курьезным газетным сообщениям, театральные обзоры. Все эти рубрики вел он сам. Кроме того, редкий номер выходился без его юмористического рассказа и политического фельетона, подписанных самыми разными псевдонимами – то Фома Опискин, то Фальстаф, то Медуза Горгона др Стали выходить специальные номера на злобу дня: то купальный (о летнем отдыхе), то о пошлости, то о полицейских, то о студентах, то о взятках, а два спецномера были юбилейными – один посвящен столетию со дня рождения Н.В. Гоголя, другой – Козьме Пруткову.
Одним словом, журнал обрел свое неповторимое лицо, чему способствовали талантливые карикатуристы – Ре-Ми (Ремизов), А. Радаков, А. Юнгер, А. Яковлев. Что поразительно, Аверченко сумел привлечь художников из «Мира искусства», кто, казалось бы, были далеки от сатиры - Л. Бакста, А. Бенуа, М. Добужинского, Б. Кустодиева, К. Коровина. Имена-то какие! Зваными гостями в «Сатириконе» стали А.И. Куприн, Леонид Андреев, А.Н.Толстой, своеобразную духовную ауру создавали журналу стихи А. Блока, Н. Гумилева, Г. Иванова, О.Мандельштама.И уже в 1908 г. приложением к «Сатирикону» выходит веселая книжка альбомного типа «Современный Всепетербург». А с 1910 года появляется знаменитая библиотека «Сатирикона»
Откуда у провинциала такая прыть? Не случайно М. Г. Корнфельд пригласил «человека с улиц» на редакционное заседание: из разговора с Аркадием Аверченко он узнал, что тот редактировал в Харькове сатирические журналы «Штык» и «Меч», тиражи которых были … чуть ли не вдвое выше, чем у столичной «Стрекозы»! Редактировал не то слово, Аверченко делал эти журналы от корки до корки сам, вплоть … до карикатур на обложках.
В годы первой русской революции (с 1905 по 1907 гг.) в России выходило множество сатирических изданий – различные «Адские почты» «Сигналы», «Пулеметы» и т. п. В 1906 году к ним присоединился харьковский «Штык» вчерашнего конторского служащего Аркадия Аверченко. Это было несомненной дерзостью - соревноваться со столичными сатирическими изданиями, которые делали столичные профессиональные писатели, журналисты и карикатуристы. Тем не менее, по своему содержанию и политической остроте он нисколько им не уступал. Хотя редактором «Штыка» числился А. И. Бахмач, на самом деле здесь полностью распоряжался Аркадий Аверченко, печатаясь на страницах журнала как под своей фамилией, так и под множеством псевдонимов.
Уже первый номер был ознаменован фельетоном о министре Дурново, изображенным этаким Хлестаковым: «С Сувориным на дружеской ноге…». «Ну, что брат, Суворин…» Фигура Суворина, издателя мракобесной газеты «Новое время», была выбрана для сопоставления с Дурново не случайно – этим А. Аверченко хотел подчеркнуть общность их политических взглядов. Острое неприятие российского самодержавия сказывалось в каждой строчке, в каждой карикатуре номера. Вот пародийная, но на самом деле отражающая дух того времени выписка из обязательного постановления одного администратора: «Жители имеют право собираться группами не более одного человека и по первому требованию полиции должны расходиться». Не правда ли это яркая иллюстрация к манифесту царя о свободах и гражданских правах, дарованных народу?
Само название журнала «Штык» обуславливало его острую политическую направленность. Все материалы – от фельетонов до анекдотов, от стихов до карикатур носили разоблачительный характер. В фельетоне «Маньяк» российский гражданин пытается защитить свои права, ссылаясь на царский манифест, однако в полицейском участке …ничего о нем якобы не знают. Более того, 17 октября 1905 года, когда этот манифест был провозглашен, в полицейском календаре вообще якобы не значится. Иначе говоря, гражданские права и свободы дарованы царем для блезиру, чтобы успокоить народ. А вовсе не для установления в стране каких-то примет демократии.
Как была Россия полицейским государством, так она и осталась после манифеста от 17 октября. В ироническом письме от имени англичанина Самуэля Уэллера как раз о том и говорится: он восхищен тем, что в отличие от Англии здесь для защиты населения существует невероятное количество полицейских участков: «Нигде жизнь человеческая не охраняется та хорошо, как в России. Представьте себе, что здесь есть даже специальные охранные отделения, чего наша родная Англия едва ли когда-нибудь дождется». Бедный наивный англичанин! Если бы он знал, для чего созданы эти охранные отделения. Для подавления любой крамолы и свободомыслия. Дух репрессий хорошо передан в поговорке: «С миру по нитке – россиянам веревка». Эту тему продолжает диалог: «Отчего умер ваш муж?» – «Естественной смертью». – «А именно?» – «Повешен».
Понятно, что по выходу девятого номера журнал «Штык» был запрещен. Однако Аверченко не был бы Аверченко, если бы успокоился. Он снова затевает в 1907 году новый журнал сатиры и называет его - «Меч». В нем он с новой силой и опытом продолжает разоблачать самодержавный режим.
Возвращаясь снова и снова к теме о гражданских свободах, Аверченко публикует четверостишие, хорошо выразившее дух того времени:
Каждый может встать и лечь.
Дать простор движению.
Кушать, пить, варить и печь.
Но… по усмотрению.
Ясно, по чьему. А в фельетоне «Преступники» представлен протест обывателей, кто тайно собирается на конспиративной квартире, чтобы сообща показать властям предержащим …кукиш в кармане.
Редактируя, а вернее, заполняя своими фельетонами, театральными рецензиями, сатирическими стихами, анекдотами на злобу дня, различной мелочевкой все номера журналов «Штык» и «Меч», А. Аверченко продемонстрировал свои недюжинные и разнообразные способности и невероятное трудолюбие. Он был, как говорит поговорка, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Вот совершенно поразительная грань таланта писателя – он рисовал обложки, карикатуры, заставки. Конечно же, на них лежала печать самодеятельного художника, и профессионалы, наверняка, найдут в них уйму погрешностей, но другого выхода у Аверченко-редатора не было. Где ему было найти в провинции профессионального карикатуриста? Вот он и решился на этот непростой шаг.
Между тем, придя в «Сатирикон», где печатались лучшие российские художники, он свои работы больше не показывал, однако темы для карикатур разбрасывал щедрой рукой. Но вот в революционные годы, когда Аверченко предпринял параллельный с «Новым Сатириконом» выпуск журнала «Барабан», он вернулся к своей «забытой» профессии и печатал в нем рисунки или вообще без подписи, или под псевдонимом «Ямбо» Вот как он рассказывает об этом случае в фельетоне «Безглазое, безротое лицо» (Газета «Юг России», 1920 г.):
«Другой мой журнал «Барабан» был … закрыт за две карикатуры –Радаковскую и мою.
На первой – Вильгельм 11 сыплет золото в жадно подставленные руки Ленина и Троцкого. Подпись: «Единственный договор, который большевики не опубликовали».На втором рисунке - пергаментный свиток за печатью и надписью: «Самый прочный договор в мире, скрепленный кровью …генерала Скалона»
(Как известно, большевистский представитель на брестских переговорах с германцами ген. Скалон не смог вынести этого позорного мира и тут же, в другой комнате по подписанию документа застрелился).
Возвращаясь к харьковской странице жизни и творчества Аркадия Аверченко, остается сказать, что «Меч» недолго разил врагов свободы и демократии и на четвертом номере был запрещен. А его редактору ничего другого не оставалось, как в поисках своего места под солнцем отправиться в Петербург, где вскоре становится редактором знаменитого «Сатирикона» и знаменитым на всю Россию писателем.
«Сатирикон» и « Новый Сатирикон» оставил глубокий след в русской сатирической журналистике, и не случайно все «Смехачи», «Бегемоты» и тот же «Крокодил» в немалой степени старались по-своему подражать этому уникальному изданию, а его авторы А. Аверченко, А. Бухов, О. Дымов, Г. Ландау, О. Л. Д’Ор, Тэффи, Саша Черный и другие в своих лучших образцах спустя более столетия по-прежнему радуют своим словом, своим юмором современного читателя.
Свидетельство о публикации №214092600738