ТАК ЭТО БЫЛО дневник гвардии техника - лейтенанта

Мы вместе прибыли на фронт:
Я – техник, младший лейтенант,
Он в том же звании — пилот —
Такой же синий кант.

Я по ночам ему чинил
Мотор в любой мороз,
Одет с иголочки майор,
Промаслен я насквозь…

В конце войны полковник он,
Да с Золотой Звездой.
На мне былой комбинезон
С медалечкой одной.

Победа скоро! Скоро мир!
Подходит май в цвету…
Пилю из жести, командир,
Холодную звезду.

Под целлулоид подвожу
Такой родной портрет,
С твоим сынишкою дружу
Уж столько мирных лет.

И, вспомнив грохот канонад,
Победу пригубя,
Я, техник, младший лейтенант,
Пью чарку за тебя…
1980
Феликс Чуев, сборник «Вечный лётчик»



Дневник
Корсакова Бориса Ефимовича
19 января — 11 мая 1942 года


19 января 1942 года (сегодня крещенье, говорят)

Вчера вечером я вдруг убедился, что чем меньше человек думает о еде, тем меньше он хочет есть, тем меньше, естественно, он страдает. Вчера я был на концерте, слушал артистов ансамбля Носова, наблюдал танцы, одним словом, моё внимание было отвлечено от того, о чем говорят всё время в землянке. И я не был голоден. После концерта я спешил спать, и к 12 я был в постели.
Майор Миронов вчера предложил летчикам устраивать в школе танцы. Он сказал, что сегодня можно устроить танцы, после можно будет дать кино. Давно не смотрел кино. Можно будет сходить послушать патефон и картину, тем более что это недалеко.
И вообще, не надо жить будущим всё время, а больше жить настоящим…
Да, вспомнил интересную подробность. Комиссар 174-го ШАБ(1)— ст. батальонный комиссар — играл на баяне, а сидевший около него Миронов время от времени давал ему откусывать по кусочку шоколад от плитки…

И странно, мне почему-то не хотелось шоколаду, меня лишь занимал вопрос, откуда их снабжают им?
Вчера же я видел как наши летуны употребляли Витамин С с глюкозой; конечно, им выдали не по одной.
Петр Кирсанов был днем вчера на слёте истребителей фашистов и рассказывал, как Тюркин (б. [бывший] директор Индустриального ин-та [института] Петр Андреевич) раздевал Михайлова, зазнавшегося инициатора этого движения…
Дубовик и Петрин поговаривали, что Кирсанов уже имел в активе 300 гр. огненной воды. Кирсанов рассказывал, как в вихре вальса партнерша ст. бат. [батальонного] комиссара, певица музкомедии Скопа-Родионова упала в обморок, вероятно, от слабого питания…
Да, в 18.30 было построение. Строил адъютант. Техников построил, а мотористов — нет. Послал за ними адъютант посыльного — в/т (2) р.2 Блинова (вот где авторитет ст. командира — у этих ослов вроде адъютанта).
Вдруг подъезжает трехтонка (3) Дайнеко. Все идут грузить № 116 (4).116-й вытащили из ДОТа (5). погрузили, отправили(6) .
 1. ШАБ — штаб авиационного батальона.
 2. в/т 2 р. — воентехник 2-го ранга, соответствует званию лейтенанта.
 3. Трехтонка  —  ЗиС-5, бортовой грузовик грузоподъёмностью 3 тонны, часто на него грузили намного больше.
 4. № 116 — здесь и далее — последние цифры серийного номера ремонтируемого  самолета, который присвоен заводом-изготовителем.
 5. ДОТ — долговременная огневая точка (иногда — долговременная оборонительная точка).
 6. Речь идёт о погрузке в ЗиС-5 самолёта с отстыкованными консолями крыла. Такой способ широко практиковался для доставки неисправной матчасти к месту капремонта.



Копылов собрал кое-кого и успел зачитать 3 информационных бюллетеня (7).
В 10.30 Карпухин вылетел на разведку. Посмотрел ДОТ. Греемся.
У Корнева валенки требуют ремонта. Иванов — сапожник — сегодня должен приехать из города, где он хоронит сына и дядю. Даю Корневу свои валенки, а сам буду в сапогах.
Карпухин вернулся не более как через 35 мин: жалуется, что не горит огонь уборки левой Идем на выверку движухи 45(8) . Карпухин вырулил её. Идём, подняли.
Лобанов кричит, чтоб отставили, т. к. получено б. [боевое] задание(9) .
ноги(10).
.Виктор зарулил на место выверки движухи.
Подняли хвост, и я ушёл греть ноги (на тележку для ролика костыльного колеса надо подкладывать кирпич).
Адъютант стреляет закурить и носится с расписанием.

Витьке дал надфиль для финки, которую он делает в ПАРМе(11)  днём, в свободное от дежурства время.
Пилипенко точит пилу — он три года был на лесозаготовках, по его словам.
Пришел Копылов и предложил мне сходить и проверить шасси 45-го. Сидаша нет.
Говорит, возьми у кого-нибудь валенки. Я хочу в сапогах, он протестует. Беру у Паршакова дрянные чёсанцы(12) , которые у него погорели. Иду к Корневу.
  7. Речь идёт о заводских бюллетенях, о доработках какой-либо системы по самолёту или двигателю. Завод шлёт такие бюллетени в войска, т. е. руководству ВВС КА или КБФ, а уже оттуда Главным инженером ВВС КА они рассылаются в воздушные армии, дивизии и полки. Таких бюллетеней было много, с ними в обязательном порядке должны были знакомить технический состав и отчитываться об их выполнении. 
  8. Выверка движухи — опробование двигателя на самолёте. Эта процедура обязательна после замены двигателя, выполнения на нём очередной формы регламентных работ, а также по замечаниям лётного состава. Синонимы: «газовка», «гонка», «проба» и т. п.
  9. Видимо, на 45-м (здесь и далее – это последние цифры серийного номера ремонтируемого самолёта, который присвоен заводом-изготовителем – см. п.4.) поменяли двигатель, но обстоятельства вынудили совместить облёт с боевым заданием.
  10. Огонь уборки левой ноги — датчик сигнализации уборки левого шасси. Речь идёт о неисправности сигнализации убранного положения левой стойки шасси. По инструкции с таким дефектом лётчик не имел права вылетать на боевое задание. Дефект весьма распространённый из-за отворачивания от вибрации нажимного молоточка на кронштейне замка убранного положения, а также из-за неисправности самого замка. Но на И-16 имелись стопоры на лебёдке уборки-выпуска шасси, фиксирующие замки в убранном положении; очевидно, у Карпухина даже замок не стопорился.
  11. ПАРМ — передвижная авиаремонтная мастерская, состоящая, как правило, из двух-трёх походных мастерских на базе шасси ЗиС-5 или ЗиС-6: в одном кузове располагались станки, в другом — верстаки, оборудование для сварки и т. п., в третьем — электростанция для питания всего вышеперечисленного.
  12. Чёсанцы — обувь из волокна высшего сорта, получаемого после чесания (одна из разновидностей — валенки).



Он хочет отсоединить костыль. Я говорю: «Подожди». Проверяем шасси, всё нормально, костыль не отсоединяем.
Спросил у Николая, закрыл ли он пробку и, думая, что все нормально, пошёл в землянку за людьми.
Да, пришел в землянку, и мне дали плитку витамина С, который тут же уничтожил. Копылов хочет дочитать бюллетени, но входит командир и ищет Сидаша. Он ещё не приходил, посылает за ним Паршакова (наверное, вместе пили).
Оказывается, для машины Корнева нет масла, и срывается задание (а я думал, что всё в порядке, надо будет требовать). Опять будет ругань!
Копылов ушел на линейку(13). А Кукса рассказывает про штурмовку Сиверку. Всё-таки немецкие летчики на МЕ-110 отчаянно штурмуют.
Были даже случаи, когда их машины на штурмовке сталкивались.
Иванов и Морокин испробовали пилу — напилили дров.
Надо будет дать Корневу Иванова и не посылать его в наряд — единственная машина ведь.
Читаю книгу. Вдруг входит Копылов и объявляет: сегодня к вечеру 4-я машина должна быть расстыкована(14) .
Я пытаюсь скомбинировать так, чтобы Иванов был у Корнева, а Гапоцкий бы расстыковывал плоскости.
Никак нельзя: Иванов перекладывает у себя печь, а Лесиков в лётном общежитии выпускает газету.
Иду обедать. Столовую открывают ровно в 14 [часов], к этому времени есть довольно много ожидающих. Сегодня дежурит Максимов, и он строго выдерживает время.
Несмотря на то, что я вошёл не первым, я получил место и к 14.30 покушал. Суп со шкварками, клецками и пшеном. Котлеты со шпиком.
Витька L заболел – повышенная температура.
Я беру его валенки, раскладываю инструмент и приступаю к съёмке обтекателей в 14.50. Мокроус и еще механик пришли в 15.40.
К 17.30 обе плоскости лежат на земле. После снятия одной плоскости помощники имели перерыв, я же никуда не отходил от самолёта.
Задержал нас передний болт левой (первой) плоскости. Я снимал его последним и долго не мог снять.
Подобный же болт другой плоскости сняли первым и очень удачно. Вообще, первую плоскость дольше снимали. Да, болты силовой тяги [надо] ставить сверху вниз, удобно шплинтовать(15) и вообще ставить.
  13. Линейкой в авиации называют стоянку самолётов. Профессиональные речевые обороты: «на линейке», «ушёл на линейку» и т. п.
  14. Имеется в виду подготовка к отправке: отстыкованы и уложены в ложементы плоскости, винт, рули и т. п. (при необходимости).
  15. Шплинтовать — закреплять какую-либо деталь шплинтом.  Шплинт — металлическое упругое крепление, изготавливаемое в виде проволочного стержня полукруглого сечения, согнутого пополам с образованием ушка в месте сгиба. Применяется для скрепления слабо нагруженных деталей либо для предотвращения самоотвинчивания гаек. Для установки шплинта его вставляют в предназначенное для него сквозное отверстие, после чего загибают концы



Отверстия болтов лонжерона(16)  лучше располагать вертикально, если это возможно.
После работы перешил воротничок, постирал старый, побрился, оделся и к 19.50 подготовился; ужин: пшено и котлета — вкусно! Хотел выпить 2 стакана чая, но это было бы так себе, поэтому выпил один, но зато исключительно сладкий.
Пошёл в школу. Там ждут кино «Вал. [Валерий] Чкалов». Наши лётчики лечат радиолу. Я слушал электропатефон.
В 20.40 зашел к Лёльке. Бельё не стиралось ещё. Мне оставалось сухо проститься и уйти.
Витька тяжело спит. № 45 сегодня греет Дахно(17) .
На улице снег с северным ветром: почти метель.
Витьке кто-то из мотористов принёс ужин, наверное, Цапович, я присылал его.
Почитаю газету, книгу — и спать. Завтра надо будет продумать, в чём ехать. Лучше всего, мне кажется, ехать в шинели, ватных брюках, телогрейке, без лишнего белья на груди, с полевой сумкой для остатка пайка, в валенках на носок и портянку.
Да, завтра [нужно] всё прибрать в машину, накачать правый пневматик(18) , взять баллон и кусок шланга в сумку.
Да, как быть с записями, когда уйду? Беру тетрадь с собой.


20 января 1942 года

Сегодня сильный мороз с ветром.
Подъём в 6.30. К 8.20 уже позавтракал: пшено с котлетой. Аня подала мне сахарный песок и подмочила, поэтому пришлось съесть всё с двумя стаканами чая. Завтрака сегодня не почувствовал.
Витьке вчера Цапович приносил ужин. Сегодня он выздоровел, и я вынудил его пойти самого.
Подняли хвост после построения организованно (для слива бензина). Красновский обрадовал тем что, ещё 4 машины будем принимать с Р. Б.(19) .
Зачем сдавать тогда инструмент, если ещё принимать машины? Куксе было жаль торцевого шарнирного ключа на 11 мм(20)  Кольке Лебедеву.
Да, разочарование с этими машинами…
  16. Лонжерон — основной силовой элемент конструкции многих инженерных сооружений (самолетов, автомобилей, вагонов, мостов, кораблей и др.), располагающийся по длине конструкции. У самолетов лонжероны совместно со стрингерами образуют продольный набор каркаса крыльев, фюзеляжа, оперения, рулей и элеронов.
  17. В холодное время суток при отсутствии тёплых ангаров требовалось периодически прогревать двигатель, чтобы самолёт постоянно был готов к вылету. Практика не лучшая, т. к. расходовались дефицитный моторесурс и горючее, но иного выхода, по-видимому, не было.
  18. Речь идёт о подкачке покрышки правого колеса.
  19.  Р. Б. – ремонтная база.
  20. Речь идёт о специальном ключе с карданным шарниром, который применяется для сборки-разборки самолётов; он входит в состав группового комплекта на 5 или 10 самолётов, поэтому часто «уходит» в чьи-нибудь руки или хранится в ПАРМе. Возмущение автора объяснимо: прибывшие машины надо собирать и готовить как можно быстрее, т. к. существовал риск срыва боеготовности части.



Когда поеду с 77-м в город, надо будет в сумку положить плоскогубцы и отвёртку.
Сегодня 2 И-16 и ЛАГ летят в освобождённые ***** и будут действовать с той стороны.
С Ивановым уложили мелкое барахло в фюзеляж, и дал указание накачать колеса.
Шилкин еще не уехал: болеет на дому.
Около 12 часов Карпов сообщает, что заморозил машину при t = ;28о. Мороз стоял с 4 1/2 до 11.
Тant (21) — сразу на 100, а масло — нулики и даже меньше. Теперь вопрос: радиатор или крыльчатки помпы?
Нанесли печек, сняли *****, греем радиатор.
Всё обошлось ничего — к 14 машина готова (прихватило радиатор). Трубицин приказал греть через 3 часа.
Обед в 15.15: суп с мяском, пшеном, черной лапшой; котлета с пшеном и подливой, хлеб 200 (сырой).
После обеда время идёт довольно быстро. Вот вошёл Иванов, и я дал ему категорическое приказание выкачать бензин из № 77.
Потом мне пришло в голову проверить это, и, несмотря на то что Корнев был на обеде, а я заменял его, я вышел к машине. Да Б. S.(22)  стоял, бензин выкачивался.
Я налил красного бензина (теперь применяем какой-то синий бензин)(23)  и асбестом с бензином почистил валенки.
Поставили корзинку с Ивановым и сняли с помощью людей машинку с хвостового козелка(24) .
Вскоре (в 16.10) внесли газеты, потом Симушин объявил, что в 17.30 в школе лётно-технический состав собирает новый командующий ВВС 23 полковник Селезнов, тот самый, которому докладывал Корнев о замораживании мотора. (Слова Миронова: «Фокусники, что вы делаете?»)
Я пришёл, поговорил с Костиковым, Камериловым, Дубовиком, Никитиным. Меня все сторонятся — пахнет бензином. Объясняю: облился. Лобанов гонит к печке.
Иду, входит командующий и гонит всех от печки.
Он *****, в фуражке, бурках, с боевым орденом, брит.
Что полезного я услышал? Т. к. Селезнев вызывал каждого, то я немного познакомился с личным составом.
Узнал, что за медлительность Перетрухин перевел Кецо в мотористы — в/т 1-го ранга (Кецо). Это недолго зимой.
Ну да ничего страшного в этом нет, всё-таки он остается в/т 1-го ранга (25)! Только бы скорей прошли январь и февраль в этой неразберихе!
  21. Tant — обороты.
  22. Б.S. — бензозаправщик. Слив бензина из баков самолёта осуществлялся насосом бензозаправщика.
  23. В этилированный бензин добавлялся краситель: так, например, Б-95 имел синий цвет, Б-100 - зелёный,
Б-130 – красный.
  24. Козелок — обиходное название подъёмника. На самолёт полагалось 3 шт.: два — под плоскости, один — под хвостовую опору (колесо или костыль).
  25 .В/т 1-го ранга — военный техник 1-го ранга, соответствует званию старшего лейтенанта.



Скоро ужин, зашёл к Кеше, поужинал в первую очередь (к 7.45 — на 15 мин. ужин запоздал из-за света). Сегодня рагу с пшеном. Ничего.
Как пришёл — сразу поспал с 8 до 11. Встал, положил валенки сушиться, почистил, сделал записи.
Ещё почитаю и… спать. Ночью дежурят Дахно и мой Иванов(26) .


21 января 1942 года

Подъём в 6.30. Сегодня с Блинчиком дежурим.
Но он болен, поэтому пол подметаю я.
Интересно, должно быть, было посмотреть на меня, когда я подметал: растрёпан, в нижнем белье и в сапогах с метёлкой ходил я по землянке и собирал мусор в печь.
В столовую ходил в сапогах. Сегодня темно и было трудно разобрать, что подано: греча с котлетой, чай с сах. [сахарным] песком (50 гр.). Вода идет по 1 стакану. К 8.00 покушал. Кукса, Паршаков берут на весь день. Кукса уже готов к отъезду: он в комбинезоне Баранова, который отныне принадлежит Сидашу.
Пришёл из столовой — ноги еле отогрел. С утра сегодня приличный морозец.
Копылов позвал на построение в 8.30.
После построения хотели читать бюллетень, но приехал Дайнеко и погрузили 97-ю.
После все пошло самотеком. Я валялся в койке, читал книгу об американской разведке до 12 ч. Потом пошёл в строевой отдел, взял командировочное (вылетел на 45-м Милехин), пошел в БАО(25)  за аттестатом. К обеду имел в руках аттестат, но без печати.
Обед плохой: суп на мясном отваре с пшеном, греча с котлетой, хлеба сырого — 200 гр. К 15 часам пообедал.
Зашел в ПАРМ, взял выхл[опной] патрубок, поставил в 48-м БАО печать на аттестат —не без ожидания!
Островский стрижет и бреет техников.
С Блиновым заготовил немного дров, 45-я перерулила в ДОТ 97, Трубицын вернулся без машины (65), отморозил щеку на У-2.
Подписался на вещевую лотерею — 300 рублей, для родины мне ничего не жаль!
К 7.30 я с В. Никитиным ужинаем, Вася признал, что в СУУР мы жили не так, как надо было жить. Я отдал дежурному заявку на завтрак завтра. Ужин окончил к 7.45 — греча, гуляш (котлеты лучше), и опять хлеб плохо выпечен, опять нет воды, и поэтому один стакан чаю. Сегодняшнее содержание мне не нравится. Болтают о надбавке, но не нам.
В 8.00 в школе траурный митинг, кино. Не иду, отговариваясь оформлением документов.
Приготовляю себя к поездке. Сейчас прилягу, потом постираю воротник, платок, почитаю — и спать.
26. В состав технического экипажа входили техник самолёта (офицер), механик по самолёту и двигателю и механик по авиационному оборудованию (оба — сержантский или старшинский состав). Механики по вооружению, радио- и спецоборудованию, как правило, обслуживали два-три самолёта звена. Техник самолёта подчинялся по службе технику (инженеру) звена, а тот — инженеру полка, т. е. заместителю командира полка по ИАС — инженерно-авиационной службе, который имел звание военинженера 2-го или 1-го ранга (соответствует званию майора или подполковника).



22 января 1942 года

Подъём в 6.30. Я не тороплюсь вставать, т. к. первой пойдет машина Сергиенко (65): он вдруг выздоровел.
С Ивановым поссорился из-за воды, т. к. вчера принес воды, а самому умыться утром нечем (это хорошо, что я умылся вечером). Тем не менее воды хватило, и я умылся. Одел приготовленное чистое бельё (кальсоны простые и егерское бельё). Одел сапоги (в столовой может быть сыро) и телогрейку.
Всё-таки не вытерпел, пошёл и к 9.20 покушал. В столовой темно. Я отдал талоны, попросил, чтоб мне дали 500 гр. хлеба в одном куске. Сначала Аня — мечта (сорванец, скорее, назвал бы её я) — подала ячневый суп. Я подождал, пока она мне принесет второе. Она предлагает мне вместе, но я настаиваю на том, чтобы дали отдельно. Получаю отдельно. Котлеты (3) заворачиваю, три гарнира сваливаю в суп и съедаю со 100 гр. хлеба. Оставшийся хлеб (400 гр.) разделяю пополам, снабжаю каждый куском масла и заворачиваю в газету. Выпиваю 2 стакана чаю (из-за недостатка воды дают только по стакану чая!) с сахарным песком. Большую часть песка завертываю с хлебом. Все это засовываю в полевую сумку…
Когда пришёл, построение уже было. Прилёг отдохнуть. Приехал Серёгин за 67-й. Машину погрузили и вскоре отправили.
Я отдыхаю перед отъездом, приготовив ящик с болтами, гайками, противогаз, шинель с подстёжкой, сумку, рукавицы (сначала хотел взять Шубина, но потом выбор остановился на шерстяных, взятых у Симушина, и кожаных своих).
Позняков чистит от сажи трубу времянки, Поляков ремонтирует трубу другой печки. Между прочим, Поляков выставил меня перед завтраком заметать следы ночных испражнений перед землянкой.
Позняков, хотя и ворчит, что он младший, и его вечно заставляют всё делать, размачивает глину и замазывает дыры в печке, соединениях труб.
Входит Поляков и даёт мне последние инструкции (он любит это!), чтоб я укомплектовал самолет. Завязал хорошо чехол, подвязал все трубки и т. д.
Спрашиваю его насчет винта. Решаем взять кок и полукок с винтами. Полукок с диафрагмой беру у Сергиенко в ДОТе, кок — в каптерке (или наоборот, кажется).
Время идёт к обеду.
Приехал Дайнеко. Быстро грузим и в 13.15 трогаем — оставляем винт и плоскости.
Остановились у Дайнеко, ждем, когда он пообедает. Это он сделал быстро и вскоре пришел в сопровождении жены. Выехали от дома № 7 (Макеева) в 13.35.
Ровно через 10 мин. быстрого хода в Вартемяках услышали стук в моторе: разрушился поршень компрессора28 . Поедем без компрессора.
При въезде в Парголово путь преграждают 3 трактора — задержались, т. к. самолет занесло в снег. Нас спасает то, что самолет без мотора, и мы удачно его кантуем.
Остановка у штаба дивизии.
  27 .БАО — батальон аэродромного обслуживания авиации.
  28. Вартемяки — деревня Агалатовского сельского поселения Всеволожского района Ленинградской области. В эпизоде идёт речь о разрушении поршня на компрессоре для подкачки шин: на ЗиС-5 такой компрессор стоял штатно.



К нам садятся майор и больной красноармеец. Теперь мне ехать хуже — дует в спину. До этого я был укрыт вместе с пом. [помощником] шофёра. Теперь же нас разделяет майор. Хотел проверить документы, но не стал.
Приехали к 4. Быстро сбросили капоты, хвост. С Дайнеко едет Самсонов. Он держит новый рюкзак. Говорит, что купил на ул. 3 июля(29) , вероятно, — в Гостином [Дворе]. Надо будет и мне купить!
Сергиенко — порядочная сволочь. Он сбросил машину и уехал обратно, ссылаясь, на то, что без аттестата. А Куликов ходит как тень. Его нельзя посылать в Ленинград, т. к. он урезает себя в питании, отдавал много своей семье…
С места в карьер — за работу. Я беру свою сумку. Таскаем плоскости — 6 или 8 штук!
Нас немного: Григорьев, Куликов, Меев, Кукса, Паршаков. Всё же тяжело. Они здесь получают уже 600, а бойцы — 400.
Потом завели в цех (холодный теперь, уборные запущены, везде опустение: нескоро вернутся в строй эти МИГи) 67, 77, я снял часы АВР (упрут!) внес капоты, внес ящик с пулемётами (в дороге он был нам сиденьем). Теперь мне надо ходить: стройотдел, продотдел, комендант. Выхожу из завода — не выпускают; «Почему нет пропуска?» Я объясняю, что выехал так. Почему?
В стройотделе отмечаю командировочные, и дают резолюцию поставить на учёт. Захожу к коменданту в № 5, но его там нет. Вижу знакомую официантку.
Выписываю пропуск. Иду в завод, сдаю аттестат, получаю до конца месяца талоны.
Теперь мне надо сходить в столовую, поесть свои продукты и потом думать о ночлеге.
Столовая: я раньше кушал там, поэтому пошёл к парадной. Часовой пытался вернуть меня с пропуском, чтоб я отметился в продотделе.
Оказывается, вход в столовую — через завод.
Встречаю Кецо, он направляет меня в команду к Сашке Григорьеву. Спрашиваю Кецо о ночлеге — он живет где-то в яслях, не брит и не умывается, видимо.
Команда во 2-м этаже. Вхожу: темноту пронизывают тусклые огоньки светильников почти на всех тумбочках (я бы назвал их лампадами) из смеси скипидара, масла, керосина. Саша у печки только что вскипятил котелок воды и собирается пить чай: он получает [его] сухим на 2 дня. Я видел, как он отрезал хлеб от завтрашней порции. Здесь живут рабочие, переведённые на казарменное положение. Среди них вижу Васю из ПАРМа. Раздеваюсь, съедаю 3 котлеты, хлеб. Пью из Васиной кружки кипяток с хлебом, маслом, песком. Наелся.
Отдаю поддевку, противогаз, ватные брюки Васе Нуждину (легко ходить по городу).
Обманывая старшину, получаю койку. Ложусь рано, много раз просыпаюсь. Спать тепло.
Чистые простыни, порядок. Можно купить валенки. И нет начальства. Чем плохо?!

  29. Ул. 3-го июля — Садовая улица.



23 января 1942 года

Да, вчера видел траурные флаги в городе.
Трамваи не ходят. Свет есть только днём, и то не везде.
В РБ № 2 работают только при дневном свете, в нетопленных цехах. Вася спросил у меня казанок. Можно печь хорошие блины! Учесть.
Кукса собирается уехать домой, взяв здесь завтрак (300 гр.), вчера уже оформился.
Подъём в 7.00. Завтрак должен быть в 7–9 [часов]. Но он ещё не готов. Будет готов к 9.30, 10, а может быть, и ещё позднее. Я уже голоден и жду завтрак. Пугает то, что чаю, наверное, не будет: воды мало и пару нет. Сахар дают на 2 дня, питание — 2 раза в день: завтрак и обед с 4 до 8 или 9 вечера.
Чай только в завтрак: первое, второе; обед — то же самое.
Когда вернусь домой, не знаю.
Это оживленнее, чем у нас в Касимово(30) , жизнь [здесь] больше мне нравится, чем в полку.
Увидим, что будет дальше… Глупцом буду, если не зайду в магазин, не зайду в кино, театр (хоть в кино). Стесняться, что война, не следует, я думаю.
А на ношение противогаза идёт второе — не буду носить…
Еле дождался завтрака. Около 10 часов я был в столовой. Холодно (я в шинели и синих брюках). Встречаю в столовой Марка Запольского, прибориста. В первых же словах он выражает желание пойти в часть. Лепеш, Чукардин и ещё другие… Все они ходят со своими котелками, ложками. Мне пришлось подождать тарелки, ложку.
Подают 300 [гр.] хлеба, вкусного, как булка, суп пшеничный (вода, т. к. мяса нет, постный), жидкий, и каши размазал — меньше, чем в Касимово.
Нам полагается по категории 10–5:
мяса — 250 [гр.], жира — 24 [гр.] (или мяса — 48 [гр.]), масла сливочного — 30 [гр.], сахара — 50 [гр.], крупы пшено — 200 [гр.], мука — 20[гр.], хлеба — 600 [гр.], чая — 1 [гр.], соли — 30 [гр.].
Григорьев говорит, что выгодно получать именно так, сухим. Да и я сам убедился в этом.
Чаю сегодня нет даже в завтрак. Здесь сахар (песок) дают сразу на 2 дня. Выдача была вчера, стало быть, сегодня я должен получить за 1 день. Спросил у начпрода в овощном отделе — отправил к служащей в продотделе, чтоб выписала накладной.
С Марком иду и сдаю часы АВР, аккумулятор, вооружение и организую приёмку приборов, оборудования. С Сорокиным, который договаривается с Паршаковым, договариваюсь насчет приемки 77-й, но он не принимает, говоря, что без плоскостей не принимаем.
 Оставил ему ящик с болтами и ушёл в город. Живу в команде, и здесь тоже один разговор: о питании, о том, как нас объедают, обманывают…
Оказывается, Шварц получил 10 лет за хищения. Они собирали овощи бесплатно и давали их нам, а все крупы, которые полагались, загоняли на сторону.
Выписал накладную на сахар, но не подписал начпрод, и нет кладовщика.
  30. Касимово — деревня во Всеволожском районе Ленинградской области, входит в состав Агалатовского сельского поселения.



Сейчас 12 [часов]. Решаю идти до Гостиного [Двора] и купить рюкзак. Но т. к. страшно холодно, то дошел с Марком до Ферзина пер. (31) (квартира его — 36-я), где к 3 часам мы приготовили суп пшённый со шпиком, кашу пшённую. До того как приготовить, мы съели по 100 гр. хлеба со шпиком (напрасно, хлеб нам пригодился бы).
Сначала я не мог у него согреться, а потом, когда растопили времянку, стало ничего.
Вообще, Ленинград — город времянок. Город запускается, испражняются везде, даже в здании управления завода на площадках лестниц; у домов, на улицах валяются замёрзшие и занесённые снегом трупы…
Просматриваю журналы «Огонёк», «Техника молодёжи», Flight, читаю статью Ч. Чаплина о себе.
С аппетитом кушаем обед — это завтрашний сухой паёк Марка. Он боится, что его снимут с пайка, оставят при базе. Ему не дают никакой одежды — он даже в сапогах и шинель то докупил. Усы, однако, он сбрил. После обеда беру в карман ложку, идем в завод (обед с 16 [часов]). Берем пластинки, занесём к девочкам, у которых можно попить чаю с шоколадом.
Марк прав, говоря, что жизнь принимает ту фазу, что является настоящей борьбой за существование, что выживает сильнейший.
Комната малая, на 2 персоны, уютная, тёплая, хозяйку зовут Шурой, поговорили о Виипури32 . Проиграли пару пластинок и пошли.
Прошёл без пропуска, зашёл к Сашке, сообщил, что умерла сестра.
Кукса уехал с Дайнекой.
Только к 6 [часам] я покушал (нет тарелок). По «бюджету» получают сырники из казеина 33. Нам их не дают (сырник стоит 30 руб., но он не сладкий).
Обед: суп пшённый, макароны с дневной порцией мяса, хлеб 300 [гр.]. После одного обеда это ещё ничего.
Марка переводят на бюджет. Пошел выяснять, я зашёл в команду. Он обещал зайти, и мы пойдём на чай к девочкам. Однако не зашёл.
Сегодня я ничего не пил, поэтому хочется пить, и воды нет. Нет, всё же лучше в части, я считаю.
Написал домой грустное письмо.
Сейчас 11 [часов] — лягу спать.


24 января 1942 года

Подъём в 7.00. Лежу, нежась, до 8.00.
Серый уже покушал сухой паек. К 9.00 покушал из котелка Нуждина Васи.
Сегодня тёплый суп с солониной, каша с солониной и солонина вместо масла, 300[гр.] хлеба, 150 гр. песку (на 3 дня), чаю нет второй день.
  31.  Ферзин пер. — теперь ул. Савушкина.
  32. Виипури — финское название города Выборга.
  33. Казеин — органическое соединение из класса белковых веществ, продукт переработки молочной сыворотки, из него, в частности, изготовлялся столярный авиационный клей. Клей этот при правильном приготовлении был удивительно прочным: например, деревянные фюзеляжи И-16, МиГ-3, ЛаГГ-3 и Ла-5 склеивались этим клеем без единого гвоздя и шурупа. В условиях катастрофической нехватки продовольствия в блокированном Ленинграде казеин, после соответствующей переработки, использовался как добавка при изготовлении пищевых продуктов



Григорьев, Паршаков ушли пешком.
К 13 часам всё отгрузили, осталось сдать плоскость. Надо взять аттестат.
Сегодня хорошие известия — пущена Окт. [Октябрьская] дорога (34). Прибавили гражданским по 50 гр. (250 и 400).
Вот это — осталось немного, и задерживают меня. Плоскости не везут, о подписании акта речи быть не может — таков плачущий Сорокин.
Так, ходил я пока что в продотдел, выписал сухой паек, получил его, выписал аттестат (обязательно с печатью и подписью начпрода).
К 16.00 я ждал в столовой обед с котелком и тарелкой. В столовой адски холодно. Входит Меев и говорит, что плоскости сгрузили. Значит, я могу все к завтра оформить, даже сегодня.
1/3 часть мяса, муку (20 гр.) отдал Васе Нуждину, т. к. места в сумке не было. Вася положил их в чемодан с замочком. При мне он стал варить кисель из клея, оставив чемодан прикрытым. При мне же произошел позорный случай — кража (это сосед Григорьева).
Одним словом, от 356 гр. мяса мне осталось грамм 200. С Сорокиным теперь надо оформить.
Обед: суп из солонины с пшеном, каша с куском солонины, кусочек чудного хлеба — 300 гр. Взял домой и кушал на тумбочке — приятно!
Пришлось съесть с дневной порцией сахара 1/3 завтрашнего хлеба. Ну, ничего!
Оказывается, Лебедев загнулся, так сообщил мне Пилагин. И умер он из-за того, что все нес жене, теще, детям, не оставлял себе в такой момент почти ничего.
Сорокин заставил принести стыковые болты (все время плачет) и из-за одной гайки хотел прекратить приемку. Наконец, акт у меня в кармане.
Быть может, я пошел бы в тот же час (в 6), но мне не хотелось идти к Мар. Ив. (может быть, у них несчастье), потом неудобно будет варить, а на почте (Пионерская, 18) негде будет спать, варить.
Поэтому я решил переночевать в тепле, приготовить суп сегодня же. В Васькином котелке я принес из Невки воды (полный). Порезал мякоть, оставил кости и положил все это в воду (кости на дне). Вскипятил, прикрыв крышкой. Высыпал муку и 3 ложки крупы (пшено). Вскипятил. Соли не надо (солонина!). Теперь можно ложиться спать.
Утром разогреть, и можно кушать.
Здесь ребята жарят кости на печке и едят. Загоняют керосин за хлеб, кефир, какао. Получают из казеина сырники.
В городе появился сыпняк. 8 человек из команды попали вчера в госпиталь. Ночью прибыло пополнение: говорят, сильный мороз.


25 января 1942 года

Как жаль: сегодня выходной, а я здесь.
  34. Речь идёт об открытии движения по Ириновской ветке: от Финляндского вокзала  до ст. Ладожское Озеро.



Встал в 6 [часов], подогрел суп, съел со 150 гр. [хлеба] — сыт. А когда сыт, хочется чай с печеньем.
Снился сон о доме, снился сон о том, что у меня отнимают суп, снился пожар на Красноярской, который я, однако, погасил.
Неужели сегодня в 18 [часов] не уеду?
Теперь и здесь будет орудовать военторг. Если раньше питались 2 раза, то теперь будут питаться ребята 3 раза в день. А это лучше. Вообще-то, в Касимово питание лучше. А здесь питание лучше, чем в первое время моего пребывания при Шварце.
Сейчас до рассвета через Невку пойду в город на Пионерскую, узнаю, потом пойду в центр с целью купить рюкзак, плед или что-нибудь, может быть, зайду в кино и потом… Уехать.
Как это у меня получится?
Я навьючен как мул: противогаз с котелком, сумка, пистолет.
Сейчас мороз с ветром (не поморозиться бы!). Видел вечером Людмилу Королеву. Она опустилась, схоронив мать, осталась одна.
Вышел из завода, спустился на Невку и вышел на Кировский. Нос прихватывает. Встречаю у мостика Меева.
Решил сначала пойти в район. Пионерская, 18. Машины ещё не было. От 48-го БАО ходит спец. [специальная] почтовая машина с экспедитором Маржан. Эта машина обычно приходит на почту к 5 [часам], т. к. именно в это время приходит почта. Кроме того, она часто развозит пакеты, возит поручения, но продовольствием — как, например, машина 39-го БАО и др. — не занимаются. Многие экспедиторы ходят пешком. Здесь же получает почту 41-й БАО (парень из Музвзвода), 2, 1, 3 РБ ЛФ, ПО и др. Сначала я ждал с 12 часов один, потом пришел больной боец автобата, потом Георгий — синоптик, врач, отсек 174-го ШАП (35).
Ожидание более чем томительное. Жду с 12 часов. Пытался выйти в город. Чёрт с ним, с рюкзаком, т. к. мороз слишком сильный. В тех районах, где я был, кино не работает — нет света.
Написал домой письмо, здесь же отправил его (заказное или простое — всё равно). Купил конвертов из хорошей бумаги.
Народу на нашу машину собралось много, а её все нет и нет.
17 часов: пришла почта, но газет нет.
Маржан приехал только к 8. Теперь я повеселел, съел хлеб с сахарным песком, чтоб было теплей. Чувствую отъезд, т. к. Маржан должен съездить на пл. Урицкого36 , потом взять здесь почту и ехать.
Врач из лазарета в Агалатово торопится домой: он хочет «жрать», но при мне он съел после этих слов такую порцию съедобного, что её хватит на добрых 2 дня… А плачет человек!
Около 8 часов мы смогли выехать. Врач от ветра оделся сверху одеялом, я уткнулся от ветра в рукав лицом. Стараюсь не смотреть в сторону, чтоб машина быстрей поглощала расстояние. Хорошо, когда чувствуешь ход машины и чёткую работу мотора.
 35. ШАП – штурмовой авиационный полк.
 36. Пл. Урицкого  — Дворцовая площадь.



Остановка в Осиновой Роще, у 2 шлагбаумов. Около 10 часов — дома. Замёрзли
ноги, руки, и сам немного.
На аэродроме ещё сильный мороз (ветер). Потом узнал, что мороз –36 Со. Надо было мне сразу забежать в стройотдел37 , как советовал писарь, а мне было холодно, да и я хотел сухим пайком получить (думал, что 600 [гр.]).
Пришёл в землянку — тусклый свет, т. к. нет аккумуляторов, зарядная не работает, свет излучает одна лишь переноска.
Пилипенко крутит патефон на койке Меева. На моей спит Сашка Паршаков с обмороженным носом. Ребята сообщают мне новость: завтра в 8.30 мне придется ехать в город.
Черт возьми, мне ещё не прийти в себя от этой дороги, а здесь ещё предстоит променад.
Стараясь не разбрасываться, готовлюсь в дорогу. Решил ехать в куртке, с маской, с сумкой, в которую помещу дневник, мыло, полотенце, инструмент, возьму ложку, котелок.
Сварил пшённую кашу и с аппетитом покушал. Без меня койку поразбросали, и мне пришлось её прибрать.


26 января 1942 года.

Подъём в 6.30. Гриша дежурит, прогревал 45-ю — ее будут доводить…
Одеваюсь и иду в БАО. Оставляю куртку в столовой. Долго ищу писаря Румянцева. Из-за того, что не отметился вчера в стройотделе, получаю сухой красноармейский паёк (400 [гр.] хлеба, 2 воблы — 90 [гр.], 70 [гр.] масла, 35 [гр.] сахару; всего ничего).
Зол на всех, зол на себя.
Забежал в столовую, выпил стакан чая с мерзлым хлебом и частью масла (в обед съел). Со мной кушает больной Тилкин.
Идут к лётному общежитию. Позняков взял на нас групповой аттестат. Красновский выписал командировочное на меня в БАО.
Инженер едет в Горскую. Его вызвали и гоняют за плохо укатанный аэродром. Машина довезет нас до Осиновой Рощи — там пешком.
Хорошо, что после 2-часового ожидания, комиссар Сорокин заставил довезти нас до города. Быстро мы доехали до Строганова моста(38) , несмотря на то, что имели остановки для набора воды. С 12 до 14.30 мы ехали.
Красновский, Сидаш пошли вставать на довольствие в 41-й БАО. Никитин пошёл на аэродром. Мы пошли в РБ, где в 2 часа я съел остальное содержимое сумки. Остальное время мы держим банк(39) . К 6 часам мы с Куксой получили талоны в 41-й БАО.
  37. Стройотдел — строевой отдел, где фиксировалось убытие и прибытие личного состава части.
  38. Строганов мост — мост через Большую Невку, недалеко от территории Комендантского аэродрома и мастерских бывшего РБВЗ, где в советское время был организован завод № 23 «Красный лётчик», а в годы войны и блокады — ремонтная база ВВС. Ныне это Ушаковский мост.
  39. Либо речь идёт о карточной игре, либо фраза означает «мы банкуем», т. е. распоряжаемся собой и временем.



Куксе приказано найти Кецо. На аэродроме его нет. Он может быть в яслях (рядом с аэродромом, там, где была летная столовая). Но, быть может, он будет в столовой РБ около 16 часов.
Так оно и было, мы встретили его у аптеки. Сегодняшний вечер для меня — пытка. Я сижу на начсоставском пайке. К тому же съел его к 2 часам. Под сильным впечатлением написал домой письмо.
С нетерпением жду завтрака.
Делать нечего. Света нет — одни коптилки и тех недостает. Да и читать нечего.
Спать.


27 января 1942 года

Подъём в 7.00. Я немного еще нежусь в постели. Сейчас уже прошло невыносимое чувство голода, я спокойно и даже безразлично жду завтрака. Мне это знакомо, т. к. я бывал голоден более, чем двое суток. К 9 часам уже покушал: каша гречневая — 65 [гр.], масло — 30 [гр.], сахарный песок — 35 [гр.], хлеб — 200 [гр.], кружка чаю. Мяса утром нет — это плохо.
В столовой не так уж светло и, главное, холодно. Красновский к 11 часам даёт указания по приемке машин. Мне досталась 3542-я с таким серийным дефектом, как трещина 5-й нервюры центроплана (40) (а света для сварки нет).
Больше отдыхаем, чем осматриваем. Температура –28 С°, а к 2 часам — –25 Со. С 13 часов Красновский и Сидаш уходят на аэродром. На обед приказано идти не ранее 15.40.
Сходил в строевой отдел, но командировочное некому отметить. Строго выдерживаю срок, и идем в столовую в 15.40. У арки встречаем Сидаша.
У булочной в саду драка: публика совершила нападение на повозку с хлебом (растащила около 150 кг). Я сам наблюдал эту сцену. Мы стояли в стороне группкой во главе с Красновским. Хлеб свежий, вкусный. Публика расхватала его, и у того, кто схватил буханку, другие с дракой отнимают.
Это жуткая картина! Но есть люди, которые не сочувствуют этому. Отрадно, что их большинство. Они мирно стоят в очереди и ждут.
К 16.30 пообедал.
Прекрасный перловый суп (жирный), 125 [гр.] шпика с ячневой кашей, 200 гр. тяжелого хлеба. Обслуживает Аня. Говорил с обеими Дусями. У Дубовика родился от Маруси сын. Маруся не работает, живет в этом же доме, где столовая.
На обратном пути видел 4 трупа, которые лежат, видимо, давно и не убраны.
Хорошо, что мороз.
Зашли в стройотдел — опять никого нет. А в РБ еще нет хлеба, ребята не кушали с 8 до 19 часов. Вот сейчас 19 часов, у них начался ужин.
Здесь все больны: работают 2–3 человека. Большинство звонят языком, но чтобы работать… нет.
   40. Трещина 5-й нервюры центроплана — трещина в конструкции центроплана МиГа, перешедшего от И-16, который был целиком сварным из хромансиля (сталь 30ХГСА), были самым «любимым» дефектом техсостава: во-первых, заваривать такие трещины мог лишь специалист-сварщик, во-вторых, чтобы к ним подобраться для исправления дефекта, требовалось разобрать пол-самолёта



 
У Доценко (болен животом) купил завтрашнюю порцию масла в 30 гр. (за 50 руб.). На это мне не жаль денег! Они, деньги, не нужны сейчас.
Вместе с Куксой умылся из котелка, пришил воротничок. Часов в 8 пойду на ужин.
Иду на ужин с Вовкой Крыловым. К 8.45. поужинали. В столовой свободно. Столы с клеёнками и салфетками, свет от движка. Единственное неудобство — холодно. Да и неудивительно, т. к. тяжело времянкой натопить каменное толстостенное здание.
Сегодня рисовая каша — 50 [гр.], с мясом — 125 [гр.], хлеб — 200 [гр.], чай — жестяная кружка. Чудесно!
После ужина написал письмо домой.
Подработаю дефектную ведомость и… спать.


28 января 1942 года

Ночью почувствовал боль (режущую) в животе. Сразу же принял салол. Как будто все успокоилось. Но перед подъемом боль усилилась. Это или от шпика, съеденного в обед вчера, или холодной (сырой) воды из Невки, выпитой вчера вечером. Лучше было бы мне выпить лишнюю кружку чая вечером, без всякой боязни бегать в уборную (там же так холодно).
Подъём в 7.00. Я встаю в 8.00. К 8.30 умываюсь из котелка вместе с Куксой. К 9.30 я в столовой. Сегодня рис 50 [гр.], с мясом (говядина) — 125 [гр.], хлеб — 200 [гр.], шпик вместо масла — 30 [гр.], подлива, песок — 50 [гр.], кружка чая. Завтрак хороший, в столовой свет.
Наши летчики говорят, что питание одинаковое. Нет, мяса —350 [гр.], а не 250, масла —90 [гр.], а не 30, сыра —– 20 [гр.], кисель, только хлеб одинаково. Но я им не завидую и свою работу к их работе не приравниваю. Потом. Им дают лучшие продукты, например, сегодня масло нам заменили шпиком, а им дали масло, мякоть идет чаще им, а сухожилия в мясе — нам.
С Доценко сегодня на сделку не пошел — только масло!
А в мирное время завтрак у нас у всех одинаков.
После завтрака в 10.00 на работу по составлению ведомости дефектов не пошёл (задали дел). Поручил Мееву.
Делаю записи в дневнике.
В 41-м БАО хорошо тем, что вывешены в столовой образцы талонов, вывешена раскладка меню, видел пропуска, топится времянка сегодня, свет от движка. Сегодня немного теплей. В булочных очереди, хлеба не хватает, т. к. нет воды для хлебозаводов (водокачки не работают, топлива нет, горючего нет, и транспорт стоит).
После завтрака болен и лежу. Раскопал случайно завалявшийся в кармане кроссворд. Переписал дефектную ведомость и положил чистовой экземпляр в карман. Да, Меев дополнит ведомость. Надо бы посмотреть фюзеляж, да нет свету. Вообще то, осматривать темно, ребят гонят в цех, а там нечего делать без света.
Старшина Алексеев кричит в команде. Сейчас были здесь Жданов, Муратов, Красновский.
Интересно то, что и Жданов стал командовать нами. Но ерунда, в этой борьбе береги силы — таков мой лозунг дня.
Я думаю, что этот лозунг оправдан будет временем. Вот живот поправится, тогда я буду осторожен, буду тепло одеваться, стараться не простужаться, не пить сырой воды.
Вообще, [надо] быть осторожным!
Если заболеешь, то легко умереть. Об этом напоминают многочисленные трупы, лежащие около дорог; мимо них мы ходим по несколько раз. И не убирают!
Какая зараза будет летом! Жаль, что в Ленинграде нет крематория, он так необходим!
Газеты опаздывают жутко, читаю «На страже Родины» за 21–22 [января].
К 16.00 пообедал. Сегодня жидкий, но вкусный суп — горох. В раскладке 50 гр., а в супе ничего, ни одной горошины. Второе: жидкая греча (подливы больше, чем гречи) с мясом (говядина кусками, должно быть 125 [гр.]). Мягкий, вкусный, но тяжёлый хлеб — 200 [гр.].
Обед вкусный, но я не сыт. В Касимово питание лучше, я считаю. Там обед я всегда чувствовал.
Хорошо, пойдём на ужин в 7.00, завтракать — в 8–9 [часов]. От 9 до 16 [часов] время в работе пойдет быстро. Скорей бы в Касимово. Потом переходы от РБ до столовой в раз утомляют. Считаю, что лучше уж есть 2 раза в РБ № 2.
Живот, кажется, поправился.
У Куликова умер еще сын. Его вскрывают.
Красновский дает 5 дней сроку на устранение дефектов, зависящих от нас. Завтра приступаем. Значит, срок истекает 2–3 февраля.
Узнать, где оси, перекрыватели, плоскости, болты.
Завтрак в 8 [часов]. Обед в 14 [часов]. Ужин в 19 [часов].
Иду с Куксой на ужин в 19 часов. По пути вижу умирающего мужчину. В 20 часов я уже кончил свой ужин: пшено — 60 [гр.], хлеб — 200 [гр.], чай.
На ужин подали удовлетворительно приготовленное пшено — покруче. Выпил кружку чаю.
У булочной очередь и днём и ночью, а хлеба нет. Почему не дают мукой? Пускай дадут припек, учитывать его можно (на пуд — полпуда припека). Или хлеб [надо] продавать во всех магазинах, всё равно в этих магазинах продавцы ничего не делают!
У нас в столовой ещё есть порядок, мы не переживаем ужасов очередей. Какое надо иметь терпение!
Некоторые техники обедают и ужинают в 19 часов. Как они терпят так долго (по 12 часов)?! Это же вредно! Завтра подъем в 7.00. Надо ложиться спать. Сейчас уже 21 час.
Неужели не будет улучшения? Когда я шел домой с ужина, я видел этого мужчину мертвым у забора. Где - то мой брат Валя? Как живут мама, папа? Как живут Иван и его семья?
Много вопросов остаётся без ответов…
Красновский едет к брату в пармовской машине (приехал парень из ПАРМа со стальными зубами). Сидаш ушел в город; Кукса взял ему ужин. Крылов ходил на базар к Госнардому(41).
  41. Речь идёт о стихийном рынке («барахолке») возле здания бывшего Народного дома (в 70-е гг. — «Мюзик-холл», а ныне — театр «Балтийский Дом»).



100 гр. хлеба стоят 50 рублей, 500 гр. хлеба — 1/2 литра водки, 150 папирос «Бобовые» — 300 гр. хлеба, 1 литр керосина —150 рублей, 1 пачка спичек — 15 руб., 1 пачка «Беломора» — 50 руб. и т. д.
Ужасный обмен в этом мёртвом городе!
Мне кажется, что меня утомляет дорога в столовую. Я чувствую слабость. Может быть, влияет перенесённая сегодня боль в животе?
Видел Циона, Болотина, Б. Плотникова, Натку. В столовой питается много лётчиков с У 2: им я, пожалуй, не завидую… Летать и каждую минуту рисковать быть сбитым Hanz’om…
 А в мирное время эта работа — красота!


29 января 1942 года

Подъем в 7.00. Чувствую незначительную боль в животе.
В 7.30. идём завтракать. К 9.00 завтрак закончен: рисовый суп — 50 [гр.] (жидкий), со свининой — 75 [гр.], шпик — 30 [гр.] (вместо масла), сахарный песок — 30 [гр.], хлеб — 200 [гр.], кружка чаю. Завтраком можно быть довольным!
Красновский хлопочет выезд брату на Большую землю. Передаёт через меня инструкции для Сидаша: составить общую дефектную ведомость, составить новый список для бюро пропусков, перейти в комнату на IV этаже.
С 10 часов выходим на устранение дефектов. Работаю с Кучеровым на моей же машине (3542-й), и Крылов. Несмотря на то, что темно, кое-что сделали существенное. Вижу машину 3009 (14).
Работаю с поднятой ушанкой, в телогрейке. Сегодня температура колеблется в пределах –14 С° — –16 С°, снег, ветер. Перерывы делаем в 12 [часов] и в 2 [часа] на обед.
К 15 часам пообедали. Сегодня мы сели не к Ане (по ошибке), а к другой. Она долго обслуживала.
Хороший обед: кислые щи, гречневая каша — 65 [гр.], с подливой, кура молодая — 100 [гр.], хлеб — 200 [гр.]. Начпрод всё время дежурит в столовой, поэтому в ней порядок. Утром и вечером свет от движка. Красноармеец, проверяющий пропуски, топит времянку. Народу в столовой прибыло. Самсонов — писарь у Сидаша.
Красновский уезжает в Касимово.
Пришли с обеда, по дороге вижу умирающую женщину, которая идёт, падает, ее поднимают, она идёт. Но по лицу её видно, что она готова.
За хлебом большие очереди. Почему не дают муки? После обеда посетил с Крыловым комнату. Позвал народ, чтобы приготовиться к переселению, вынесли мебель, чертежи, внесли печку, стали проводить трубу, оставил за этой работой Ненашева и Андрюшкина.
Сидаш составляет каждый день к 10 утра строевую записку и отдает в БАО. Есть какие то нормы еще у лётно-техничёского состава (мы — техсостав).
Сейчас он с помощью Самсонова составляет список для получения талонов на февраль.
Нашли сушеный овёс, пожевали малость, приятно!
На ужин пойду к 7.00. В 7.00 должна быть в БАО лекция «Итоги 7 месяцев войны», после лекции — концерт артистов-профессионалов. Не знаю, может быт,ь останусь. Но, вообще-то, нет настроения слушать концерт.
К 8.00 поужинал: рис-сечка — 50 гр., мясо (говядина) — 75 [гр.], кружка чая (тарелка), хлеб — 200 [гр.] (мягкий, пахнет керосином).
Слушал замечательную лекцию. Сидел с Болотиным и Ционом. Да, потом был концерт. Хорошо выступали братья-цимбалисты Лепянские с песней о котелке и о городе Севастополе. Вся труппа спела остроумную песню о геббельсовской утке — «Корова, которая горела 4 дня…» — на мотив «Так будьте здоровы, живите богато».
Опубликован в Ленинградской правде от 29 числа приказ о введении с 22 января новых персональных званий инж-тех. [инженерно-техническому] составу ВВС КА. Я уверен, что не получу более техника-лейтенанта. Это так и будет. В конце концов, это правильно, но сколько будет одинаковых лейтенантов (один служит год, а другой — 4–5 лет).

30 января 1942 года

Подъём в 7.00. К 8.30 позавтракал. Сегодня тепло. Завтрак: греча — 60 [гр.], с мясом — 100 [гр.], масло — 30 [гр.], сахар — 50 [гр.]. Оставил полпорции масла и сахару.
Поднял койку со 2-го на 4-й этаж и обессилел. Андрюшкин, Ненашев, Крылов оборудуют печь.
До обеда устраняем дефекты, Куперов — помощник.
Я делаю кинжал из ленты(42) . На обед уходим в 15 [часов].
Суп рисовый — 50 [гр.], котлета — 100 [гр.], греча. Поужинал сразу (к 4.30): котлета —75 гр. с пшеном — 50 гр. Без чая: лучше не ходить лишний раз.
Прилетел Налим за 65 на У-2.
После ужина до темноты (до18 ч.) делал кинжал. Потом, не умываясь (имею жуткий вид: грязен, небрит), ложусь спать, съев 100 гр. хлеба от ужина с кусочком масла, с песком (грамм 20).
Нас 10 койка о койку: Сергиенко, Самсонов, Кецмарашвили, я, Батуркин, Строганов, Ненашев, Андрюшкин, Крылов, Комарницкий, Куперов.
Я сплю без матраца. Всю ночь дежурит Ненашев: он топит прожорливую времянку.
У круглого столика с фонарем «Летучая мышь» без стекла, ребята отчаянно сражаются в 21.
Хорошо, что не пил чаю, хоть и хотелось ночью пить, но сбегать пришлось 1 раз, в 6-м часу. Лестница, площадки все обгажены… Культура!
Снилась штурмовка, бомбардировка, ножи…

  42. Во всей «подкосно-расчалочной» авиации во все времена находились умельцы, которые творчески использовали старые или бракованные ленты-расчалки: проволоку, отформованную до чечевицеобразного сечения, с резьбой на обоих концах, которая служила для придания жёсткости крылу, стабилизатору, рамам фюзеляжа и т. п. Сталь на их изготовление шла неплохая, поэтому выходили и шампуры, и ножи и даже «кинжал», над которым трудился автор.




31 января 1942 года

Подъём в 7.00, сразу в столовую. К 8.00 покушал, хотя долго и ждал (идти туда 40, обратно — 30 мин.). Обслуживала Дуся — толстая.
Теперь у меня есть ложка большая, малая, нож. Их ношу в кармане куртки или в сумке. Чего же мне более? Когда кушаешь (разрезал мясо и пережевывал его), разрезаешь хлеб, намазываешь масло, появляется чувство удовлетворения завтраком, обедом и ужином.
К 9.00 надо выйти на работу. РБ получит деньги. А мы сделаем машины, ничего не буду делать особого, буду копаться. Потом у нас в полку отдых, а мы здесь в жутких условиях спим, не отдыхаем и работаем…
В 9.00 отметился у табельщика. Еще темно, и ребята ушли к себе на IV этаж (подъём отнимает много сил!).
Я никуда не ухожу, делаю кинжал. Моему примеру последовал Сергиенко. Куперову поручил снять с другой машины колесо левое и поставить. У ребят нет папирос: курят бычки, сорок, меняют на хлеб на Сытном, платят сумасшедшие деньги… До обеда сходил отметился в стройотдел и в плановый отдел.
Ребята ночь провели за картами.
Обед в 15 часов: суп перловый — 50 [гр.], мясо — 100 [гр.], с гречей — 60 [гр.], хлеб — 200 [гр.]. Хлеб тяжёлый, и поэтому не верится, что это [весит] 200 [гр.]. Тарелки дают неполные. Обслуживала Дуся — длинная.
После обеда я опять делал финку, сходил в цех. Потом я спустился в последний раз в цех и увидел там Богачева, Чернова, Румянцева, Сергиенко.
Как старший, я объяснил Богачеву условия работы. Богачев хочет идти в нашу комнату. Предупреждаю Сергиенко, что наши играют в карты. Кецо ещё не выпустил своей машины: неполадки организационные, нет воды, масла и т. д.
Еще немного попилил и в 5.30 был на IV этаже. Беседа Богачева не носит резкий характер: скорее дадите полку 4 машины — тем лучше!
Наверное, инженеры видели карты… Спросил у Чернова насчет места — ничего нет… После ухода опять карты, я отдыхаю.
В 20 часов ужин. У меня свой нож, я не спеша режу 75 гр. гуляша и кушаю с ячневой кашей. Чай.
Завтра выходной. Пойду в город.


1 февраля 1942 года

Ребята всю ночь играли в карты. Я спал — они играли, я встал — они — спать.
Встаю в 7.00. В 7.30 получил в столовой талоны и в 8.45 кончил завтрак.
На день нам положено:
каша — 200 гр., из неё греча (утром) — 50 [гр.];
пшено (обед II) — 50 [гр.];
рис (обед I) — 40 [гр.];
[каша] ячневая (ужин) — 57 [гр.].
Мясо (250 гр.): из них — мясо говяжье (утро II) 75 [гр.], дичь — кура (обед II) — 100 [гр.], мясо говяжье (ужин) — 75 [гр.].
Масло —30 гр. (утром).
Сахар-песок (утром) — 50 гр.
Хлеб 3 х 200 = 600 гр.
В столовой 41-го БАО есть какое-то подразделение: лётно-технический состав (масло они, кажется, получают в 2 раза больше, но меньше мяса).
В город пошли в 9 часов с Самсоновым, дав заявку на обед в 19 часов вместе с ужином. Гоношили обед в завтрак, но ничего не вышло из этого. Я сэкономил грамм 40 хлеба, 10 гр. масла и 20 гр. сахару.
Пошли пешком. За 45 мин. дошли до Кировского моста и без 10 [минут] 10 были в Б. Гостином [Дворе]. Здесь мы разошлись.
В Гостином [Дворе] торгуют 3–4 магазина, часть ряда, где было кафе, сгорела от зажигалки. В кино[театре] «Молодежный» сегодня «Чапаев» в 2.30, это единственный театр в центре, который работает.
Напротив дачи Жданова у мёртвого трамвая лежит тщательно завернутый в грубую материю мертвец. Это частое явление. Хорошо, если его везут, чаще всего бросают. Вот если умрёт ребенок, ведут следствие, а если не возвращается домой взрослый, это обычно.
Из Гостиного [Двора] вышел и пошёл в ДЛТ(43) . Около ДЛТ из гидранта берут воду: очередь, женщины с ведрами, санками ругаются, здесь же стоит, вмёрзнув в воду, крытый авто черного цвета —пикап.
«Вход в Дом торговли со стороны Волынского переулка», гласит объявление. С этой стороны я ещё никогда не входил.
I этаж закрыт. Работают II и III: нет ничего, кроме пуговиц, пластинок, шляп, пудры, коньков, мехов дорогих, утонченных кухонных принадлежностей, которые ещё долго не понадобятся…
Купил две мыльницы для набора рукояти(44), 2 носовых платка.
Из ДЛТ вышел на Невский и пошел к вокзалу. Зашёл в Елисеевский [магазин]: темнота, где сверкают звездами 2–3 свечи продавцов. Перед входом мужчина и женщина скучными голосами предлагают фитили для коптилок по 2 и по 3 рубля. Некоторые берут по 2–3 штуки сразу, но здесь же, узнав, что они плохо горят, изменяют решение, если деньги ещё не уплочены, и ограничиваются одним для пробы. Не купившие же отходят прочь.
Пассаж закрыт со стороны глав [ного] хода… В кафе Nord очередь…
Иду к Литейному. Недалеко от Бристоля, в галантерейном магазинчике, купил за 18 р. тёмно-синий шарф…
Рюкзаков нигде нет, искать напрасно. Захожу в магазин «Тэтэ»: только пудра, множество односортных коробочек, ими заполнены все витрины, все полки, все стены. Слушаю радио: итоги 7-месячной работы ленинградского комсомола, материалы совещания 30 января.
Теперь домой. Иду по Литейному и вспоминаю прежние места… Сворачиваю к цирку: здесь торгуют в переулке (у Моховой) букинисты. Покупаю книгу «Болезни обмена
  43. ДЛТ — Дом ленинградской торговли, крупнейший универсальный магазин Ленинграда.
  44. Из цветного целлулоида мыльниц делали наборные рукоятки ножей, в частности, для той самой финки, над которой трудился автор.



веществ», спросил книгу по кулинарии — нет.
 Цирк, Инженерный замок и горстка людей у входа, несут труп в склеп (наверное, госпиталь). Марсово поле, Кировский мост, проспект.
Голод подгоняет. Уже 14 часов. Спешу на обед. Прошёл проспект, по Строганову мосту не пошёл, а спустился к реке, пересёк по диагонали и вышел к Ферзину. Меев заготовляет дрова, приедет теща и увезёт на санках то, что было забором когда-то. Дрова меняют на хлеб сейчас…
Когда шёл в город, на Кировском видел, как в саду (у дома Кирова) ломали парты и тащили домой, кто на плечах (если есть силы), кто волоком, кто на санках…
К 15.00 пообедал. Добавил 50 гр. хлеба от завтрака и всё равно не почувствовал — таково истощение! Как же живут питерцы?
Нет, так дальше продолжаться не может, еще полмесяца, и Ленинград будет мертв!
После обеда иду домой усталый, но бодрый, т. к. письмо Джамбула напомнило мне, что мы не одиноки в лишениях, что Сталин знает, как тяжело городу, и город скоро оживет!
Наступит и на нашей улице праздник!
Но вот ещё одна забота: встретил коллегу из Череповца, который сообщил, машин нет, кормят неважно (хлеб (600 [гр.]) и все, кашка без мяса, коммерции нет, только на махорку всё). Это на Большой Земле-то!
Известие меня сильно расстроило! Неужели не удастся нам, блокированным (если, как сейчас полублокированным) восстановить силы?
Вот, видать, из-за дряни портится настроение. Ну, хоть бы хлеба было 800 гр., вдоволь, а то 600! А, может быть, он отвык от нормы и, как все мы в мирное время, не знает, что дают и что полагается?
Я точно скажу: если б в мирное время меня так кормили, я был бы доволен, т. к. тогда был упитан. Сейчас же я истощён и чувствую упадок сил. Из-за чего? Из-за отказывания в хлебе, мясе, жирах!
До темноты делаю записи, пишу письмо домой, запрашивая о норме (буду надоедать в каждом письме, пока не ответят).
Ребята играют в карты. Я набираю рукоять кинжала прожиганием.
Крылов сменял 1 кг хлеба на 125 шт. папирос «Сулико» (200 гр. — пачка), купил за 80 руб. книг (6 шт.— «Нива», Жюль Верн, «Золотая Книга»), проводил дипломантку Горного института (еще занимаются, молодцы!).
Жизнь в городе приняла характер борьбы за существование.
Налим не улетел из-за аккумулятора. Торопится домой. Говорят, что военных на базар не пускают. Спрашивал насчет ружья: он всё тот же неисправимый охотник.
Теперь и я понимаю, уважаю охотников, между ними и гастрономами, к каковым отношу я себя, нет никакой разницы.
Немного отдохнул. Ребята идут к 19 [часам] на ужин. Я поручил Куксе принести ужин. Он принес мне его к 8 часам (чуть ли не к 8.30), нет света, движок испорчен. Кушаю из кружки ячневую кашу и гуляш холодным — приятно. Ем хлеб с песком и маслом — изумительно! Мне не надо и чаю. Ограничиваюсь глотком воды (чая) из моего котелка, принесенного Сидашом.
Переход из столовой и обратно так утомляет…
Сплю с 10 часов.


2 февраля 1942 года

Никошев по ошибке поднял, согласно моих часов (стрелки стоят ненормально, обманчиво), в 6 часов, а не в 7. Поэтому долго сидели в темноте в столовой, ожидая завтрак.
К 7 часам покушали: каша гречневая — 60 [гр.], масло — 25 [гр.] (5 гр. дали растительного, 24 гр. Комбижира: пошли в котел), хлеб — 200 [гр.] (тяжелый — кусок и довесок), мясо (гуляш) — 75 [гр.], сах. [сахарный] песок — 50 [гр.].
Сегодня пил чай из тарелки глубокой…
Выход на работу в 9.00. Отметил у табельщицы по списку людей, пошел искать эмалит. К 11 часам собрал набор с желтой эмалевой краской. Сидаш ушел к 65 (на аэродром), оставил мне документацию. Сижу, оформляю.
Через полчаса придут люди из цеха, соберу на обед. Обидно то, что наши отдыхают, а мы работаем и в таких жутких условиях живем.
И к работе нет желания, нет света переносного, тем более что моя машина стоит в тёмном углу.
Хорошо бы уехать в Касимово!
Должно приехать начальство: по-моему, не приедут. После обеда буду опиливать рукоять.
Мне кажется, что я приму эту 3542-ю, а работать будут другие ребята. Да я и не прогадаю: капоты новые, ключ шарнирный есть, радиатор с новыми кранами, народу будет достаточно на действующие машины. Действовать, вероятно, ещё долго будем из Касимово…
К обеду закончил порученную работу. В 14.00 пошли в столовую.
Там сидят Красновский, Богачев, Сидаш, Шестаков. Красновский спрашивает ведомости, я приготовил их вовремя!
Тороплю Аню, однако, она не торопится: в лётную залу больше не сажусь!
Обед: суп рисовый — 40 [гр.], каша ячневая — 60 [гр.], мясо (гуляш) — 100 [гр.], хлеб — 200 [гр.].
Перешёл в зал начсостава и у Дуси — толстой — получил ужин в 15 часов: пшённая каша (чувствуется растительное масло!) — 57 [гр.], мясо — 75 [гр.], хлеб — 200 [гр.]. Граммов 100 оставил хлеба. Хотели подбить Лидию на суп, но ничего не вышло.
Спешу с обеда. Красновский нашёл ведомости. Опиливаю финку, потом объясняю ему всё наспех. Имею беседу с Богачёвым.
В 17 часов кончаем.
Беседа с Красновским — не уедем, пока всё не сделаем!
65-й не взлетел (аэродром не укатан), Налим удрал домой!
Приехали Фалилеев, Шурик, ребята там толкуют, много больных.
Шестаков успокоил меня: в тылу хорошо кормят (800 гр. [хлеба]), и лишь лётно-технич. [летно-технический] состав, не имеющий машин, получает 600 [гр. хлеба] и меньше мяса.
В тылу готовятся сильные резервы, это действует успокаивающе! Будут ли такие резервы у Гитлера? Вот когда мы продиктуем ему свою волю!
В 7 часов закусил 100 гр. хлеба, [сахарным] песком, 10 гр. масла. Приятно!
Написал письмо домой.
Почитал. Сейчас 10 [часов] и… спать.


3 февраля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Не умываясь, иду в столовую. К 8.00 покушал без света: каша (греча) — 60 [гр.], мясо (гуляш) — 75 [гр.], масло — 30 [гр.], сах. [сахарный] песок — 50 [гр.], хлеб — 200 [гр.].
Иду на IV этаж. К 9 [часам] выходим на работу. От Румянцева отняли аккумулятор и передали мне. Куперов разбил лампочку. Работаем мало, больше бегаем за специалистами, аккумуляторами.
Урываю время для кинжала. Купцов, Сергиенко, Батурин, Строченов тоже делают.
Выбиваю ось костыля, Капустин болты сломал — ничего за день почти не сделал, кроме мелких работ, и могу сказать, что осмотрел с-т [самолет].
С 14 до 14.50 — обед (суп (щи кислые), греча — 60 [гр.] с мясом — 100 [гр.]). После обеда болтался до 17 [часов].
В 18 [часов] Красновский взял итог, дал задание вывезти на пробу с-т [самолет]к 5 февр[аля].
Вчера, позавчера было тепло. Сегодня морозец. Мой нос облупился от старых морозов.
Дал Фалилееву принести ужин. К 20.30 поужинал: пшено — 57 [гр.], мясо (гуляш) — 75 [гр.], хлеб — 200 [гр.], часть масла, часть сах. [сахарного] песка.
Спать лег с Куксой около 11 часов на одной кровати.


4 февраля 1942 года

Подъем в 7.00. Завтрак с 7.45 до 8.00: греча — 57 [гр.], мясо — гуляш (больше подливы, чем мяса) — 75 [гр.], хлеб — 200 [гр.] (камень!), масло — 30 [гр.], сах. [сахарный] песок — 50 [гр.], без чая (готов будет через 2 часа). В РБ дают на завтрак пастилу 1 к 2 и хороший хлеб, не прогадал, или перейдём сюда к «Военторгу».
Лётчики получают 50 и 40 [гр.] масла, крупы утром — 70 [гр.], мясо — 125 + 100 + 125 [гр.], сыр — 30 или 20 [гр.], сахар 50+50, хлеб 3х200. Это – замечательный пансион! А Налим всё плачет!
Что-то сегодня я сделаю на своей машине? Что касается ножа, то мне остается зашпаклевать рукоять и поправить на оселке.
Переходить на РБ на питание нет смысла т. к. скоро на аэродром, можно будет завтракать в 9–10 [часов] и съедать всё масло, весь хлеб, весь сахар (или брать с собой). Обедать и ужинать до 6 часов, опять-таки съедая всё и идти на РБ спать.
Узнаю, что к 8.40 чай в 41-м БАО приготовили.
У нас теперь в общежитии две комнаты, две печки, обещают достать всем койки, матрацы и даже по одной простыне.
Перешиваю воротничок каждый день, умываюсь лишь после работы. Сегодня надо будет вырезать воротнички. С вечера вчера в столовую дали свет от движка, поэтому сегодня ужинать буду в столовой.
Главное, не надо опускать руки и самому опускаться!
Выход на работу, как всегда, в 9.00. Отмечаю у табельщицы — все налицо! Аккумулятор ещё не беру.
Вижу, Галкин режет трубки для коптилок, вырезаю ножовкой себе одну. Да, Кукса принес мне пол-литра из-под пива, слил бензин из 3542-й, 3177-й — было полбутылки. Фитили из асбеста, жестяной держатель и… коптилка готова.
Вызывает нач.[начальник] цеха Дериглазов: «Сколько людей?» Отвечаю: «12». Беру аккумулятор.
Нахожу Сергеева, Сашу, Степанова, Гукардина.
Саша зубилом выбил конусные болты, выбили ось. Ось и бронзовые втулки требуют замены, в комплектовочной их нет, нашел только болты. В 13 часов придёт с обеда Сергеев, и мы всё сделаем: может быть, снимем с других машин.
Да, часов в 10 Саша предложил мне хватить смеси, заливаемой в цилиндры ног, хватил три глотка: ужасная дрянь, крепкая, правда. Больше никогда ее пить не буду! Пил из уважения к Сашке и [чтобы] задобрить его.
Поднялся в б. малярный цех и зашпаклевал рукоять. Обделаю шкуркой и так оставлю.
Сегодня резкий ветер и с морозцем.
Выдают по одной простыне. Простыни чистые, как свежий снег, а моё полотенце! О, ужас, какое оно черное! И все-таки я им вытираюсь! Надо будет постирать его хоть сегодня.
Камбуларов и комплектовщица опять заметили мне, что на глазах худею. Уж не отдаю ли я кому свою норму, спрашивают они?
Приехал инж. [инженер] дивизии Голубчик (не люблю этого человека — пустослов, не более).
Вчера был артобстрел опять: снаряды ложились в Петроградском р-не [районе] (Карповка, мост через Невку). ***** базу слышны были выстрелы, разрывы. Крылов же был свидетелем попаданий в жилые дома.
Я опять завозил в грязи и ватные брюки, и телогрейку, и куртку. Ради упоения в работе — тогда незаметней идет время — я жертвую всем, даже чистотой одежды. Да, главное, это жить.
Вообще-то говоря, надо и сейчас жить, а не утопать в грязи. Ну, да ладно, пора выстирать эту пару и куртку, если буду жив. Конечно, не буду стесняться стирать, как после финской, или сдавать их. Ведь валенки-то не сдал, и они мне в Суур пригодились!
А ватные брюки и куртка всегда будут нужны — это же тепло и лёгкость, т. е. то, что люблю я сочетать в одеянии!
Зашёл в столовую за Сергеевым. После обеда, после 13 часов, он будет у моей машины. Втулок я еще не нашёл, ось тоже подлежит замене.
Зная, что от Сергеева помощи нечего ждать, пошёл искать сам. В запустелом цеху (их много стало теперь на заводе!) нашел костыльную раму от МиГа с хорошим костылем. Приметил. Уже 14 часов — пора на обед. Сходил в сушилку, переоделся.
К 15.20 я уже пообедал, съев дважды суп картоф. [картофельный] (из американской сушёной картошки, говорят), рис (60 [гр.]) с гусем (100 [гр.]) и хлеб —200 [гр.] (за обед и ужин). Около 150 [гр.] хлеба оставил на ужин к 19 [часам].
К 16 часам на базе. Теперь ленинградцев часто можно видеть с саночками (вспомнить интересно). Сегодня опять обстреливают город из орудий.
Купер уже снимает ось и втулки. Помогаю ему. Стою перед дилеммой: свежая ось не подойдет потому, что отверстия просверлены произвольно. Ставить новую ось — сверлить отверстия вручную.
К 17 часам кое-как выбиваем старую ось (люфт немного меньше) при свете севшего аккумулятора.
Что я мог доложить Красновскому?! Много делал, но ничего не сделал. Хорошо, что я его все время информировал о ходе работы…
И он меня ничем не мог упрекнуть…
Короткое совещание. Завтра завтрак с 8.00 (вернее, с 7.30). Работа с 9.00. Гонять будем мой мотор. Возможно, будем варить S-раму центроплана. Обед и ужин в 16.30.
В 17.30 будет проводиться техсовещание, ставящее целью подвести итог опыту работы за 7 м-цев [месяцев] войны.
Доделываю рукоять клинка.
Стираю в котелке 4 воротничка, полотенце, пришиваю свежий. В 19 часов ровно съедаю с маслом и сах. [сахарным] песком кусочек хлеба грамм в 120-150, этого довольно перед отходом ко сну.
Красновский оставил вопросник для техсостава, чтобы приготовиться к техсовещанию.
Сегодня большинство ребят пообедало и поужинало в 15–15.30. Поэтому время ужина застает их здесь, в комнате на IV этаже.
Познакомлюсь с вопросником, почитаю, да и спать.
Завтра после подъёма хорошо умоюсь, не торопясь, пойду на завтрак, чтобы быть здесь в 8.40, переодеться и идти к 9.00 на работу.
Гонять мотор — это веселее.
Сегодня И-16 отвезли на аэродром.
Опять спать лег с Куксой. Сегодня разделся до теплого белья.


5 февраля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Умываюсь, к 8.30 позавтракал: пшено — 50 [гр.], с мясом (гуляш) —75 [гр.], хлеб — 200 [гр.], чай, сахар — 50 [гр.], масло — 30 [гр.].
На работе с 9.00. Волокита с костылем продолжается. Нечем сверлить новую ось, нет свежих бронзовых втулок. Костыль заел в оси, не вращается.
 Так работал до 14 [часов].
В 14 часов Красновский приказывает ставить другой костыль. Поставим костыль, соединим пружины, завтра выведем для обгонки мотора.
Да, надо не забыть поставить мешок(45) для люка костыля.
Красновский ругается, что мало ребята работают, а больше греются, особенно Сергиенко.
В Касимово супы с макаронами, но зато часто появляется в меню рыба (даже вобла). Так что здесь мы питаемся лучше.
  45. Мешок для люка костыля — специальный чехол из дерматина или брезента, препятствующий попаданию грязи внутрь фюзеляжа через вырез для костыля.



Куликов схоронил всех своих (троих) детей! (46)
Сегодня в заводе при выходе из цеха умерла женщина. С 10 февраля
возобновляется эвакуация с Заводом 23. Людмила Королева желает отправиться именно с этим заводом.
Красновский отправил своего младшего брата, студента-выпускника юридического факультета, с направлением в Ашхабад.
На Большой земле, говорят, норма хлеба — 800 гр., в магазинах ничего из продуктов не достать. Так что там немногим лучше, чем здесь.(47)  А поэтому и не стоит мечтать так сразу о жизни за кордоном.
После работы, законченной в 16 [часов], умылся и готов к следованию на прием пищи. Итак, да здравствует обед и ужин. Оставлю от ужина 200 гр. хлеба, чтобы скушать их с [сахарным] песком и маслом часиков в 20.00.
Пообедал и поужинал у Ани: разбавленный суп — горох, греча — 50 [гр.], с мясом брезе(48)  — 100 [гр.], ячневая — 50 [гр.] — с 75 [гр.] мяса (гуляш), хлеб — 2 х 200 [гр.], 150 [гр.] оставил к 19 часам.
Дома в 17.40. Началось техсовещание: выступил первым о подогреве, обогреве при постановке мотора, отсутствии ***** у Ам-35А(49). Удалился шить ножны (плохие). Коптилка горит плохо, надо другой фитиль из ниток.
В 19 часов покушал и лёг спать (одетым).
Снился сон: оставил Нонне Чесноковой и Александру Ивановичу Голубеву много вшей. Снились вши, вши…
К чему это? Несмотря на то, что пил мало, часто ходил во двор. Да, надо ходить на ужин и пить чай, хотя бы из тарелки, кушать горячую пищу. Пускай ребята ужинают в обед, я буду ходить один, садится один, так лучше. Так я люблю. Почему- то не взлюбил Сергиенко.
Почему? Не знаю. Скучаю без писем из дома.


6 февраля 1942 года

Вчера прислали из Касимова 4 полных баллона воздуха, 2 больших с переносками и 4 малых (12 AS) аккумулятора. Сегодня наверняка запустим мотор.
Подъём в 7. Одеваю обувь, иду на завтрак. За мной по пятам Сергиенко со своим насморком.
В 7.30 я уже в столовой (первым). Официантка приносит лётно-техническую порцию сах.[сахарного] песку (30 гр).
Сегодня завтрак: пшено — 60 [гр.], гуляш (говядина) — 75 [гр.], масло — 30 [гр.], сах.[сахарный] песок — 50[гр.], хлеб мёрзлый 200 [гр.] (порция мизерная по объему). Становишься мелочным при такой норме.
  46. Строка подчеркнута красными чернилами.
  47. Здесь, безусловно, автор ошибается. На остальной территории страны было трудно, но не так тяжело, как в Ленинграде. Проблема заключалась в недостатке информации как с одной, так и с другой стороны. Например, в Музее обороны Ленинграда хранится письмо, в котором автор просит родственников в Ленинграде купить и прислать конфет.
  48. Мясо-брезе — тушеное мясо с овощами и приправами.
  49. АМ-35А — двигатели, устанавливаемые на МиГи.



Лучше получать бы сухим!
Кончил завтрак в 7.50. В столовой нет ни кружек (чай в больших тарелках), ни вилок, ни ложек, ни ножей, ни тарелок. Хорошо, что я имею все, кроме вилки: второе кушаю ножом.
Пришел в общежитие в 8.20. Значит, на переход уходит времени 25–30 минут.
Сегодня надо пойти на обед не ранее 14 часов; позднее не стоит ходить потому, что суп разбавляют, и ночью (как сегодня) живот это чувствует.
Ходить одному, садиться одному. Обязательно ужинать.
Ожидал, что в 8.30 рабочие будут ставить мешок костыля, заделывать отверстия в фюзеляже. Оказывается, нет. Я набегался, изнервничался, и никакого сдвига. Чукардин тоже ничего не может сделать. Тоже мешок не готов, и некому ставить его. Явились один столяр и маляр-шпаклевщица.
Поставили прибористы редуктор рабочего давления. Дело за Сергеевым. Решаю ждать Сидаша: он на завтраке, не получил, кажется, мяса.
Я поднялся наверх, сделал записи в дневнике, написал карандашом письмо матери.
Вошел Сидаш и начал ныть.
Пошёл, поставил капоты, привернул баллон, но нет Сидаша, стал такелажником — отвёз 2 плоскости Сергиенко в слесарно-малярный цех.
На обед пошёл в 13.35 один, по дороге присоединились Меев, Комарицкий. Получил обед в14.10 и к 14.30 пообедал: суп рисовый — 40 [гр.], греча — 50 [гр.] и дичь — 100 [гр.]. Ясно чувствуется растительное масло (вероятно, дали вместо комбижира) и в супе, и во втором.
Хлеб мягкий, вкусный. Довесок чёрствый.
Ребята комбинируют с обедами и ужинами, огромные (кинжалы), скандалы.
С папиросами тяжело, стрелков очень много. После обеда до 15 часов дома. Разговор с Голубцом. Да, были техники в его время. Дурак он, Голубчик! Попросил у матери кулинарных советов в дополнение к письму.
Красновский уехал в Касимово.
После обеда перевезли 3542-ю на место для опытной (предварительной) стыковки плоскостей. Наскоро состыковали и закончили рабочий день в 17.15.
Сегодня температура –18 С°, веселое солнце после полудня. Сидаш ушел в город, оставив меня за себя.
Оказывается, надо ленту-расчалку калить после обработки, чтоб получить хороший нож (перед набором рукояти).
Сейчас 17.40, еще светло. Побреюсь, умоюсь, полежу, потом иду на ужин. Ну, а после ужина можно будет почитать и… спать.
Побрился, умылся, полежал и, взяв у Андрюшкина объемистую кружку, пошел в 18.40 на ужин.
К 19.10 был в столовой и к 19.20 поужинал (при свече): каша ячневая — 50 [гр.], гуляш мясной — 75 [гр.], хлеб — 200 [гр.], чай.
Сегодня я ужином доволен.
На обратном пути с Куперовым увидел свет на РБ. Дали свет на своей станции, вероятно, комнаты залиты светом. Просто весело стало на душе!
Сейчас около 20 [часов]. Почитаю с часок да и спать.
Завтра встану и не торопясь пойду в столовую. Только не в первую очередь. Может быть, попью чаю в кружке, заимствованной у друзей.
Доценко спорил с завом: мало мяса в ужин. В Касимово же при этих нормах никогда не дают по столько мяса (всегда меньше). Да, там редко бывает мясо (оно всё в лётной столовой).
Здесь же лётчики (если они есть) питаются по тому же меню, только в другой пропорции, а там при отдельных столовых всё самое лучшее идёт лётчикам, техников же кормят воблой, кильками, шпротами, консервами.
Да, в 41-м БАО кормят не так уж плохо, я считаю. Конечно, недодают порции, но ближе к норме.
Итак, не торопиться при еде, стараться получить второе в глубокой тарелке (наглеть!), садиться отдельно стараться, и… всё будет в порядке.
Сегодня вечером при мне у Куперова официантка отобрала столовую ложку, которую он присвоил, и с лёгким сердцем отдал её обратно.
Кушал с вкусным хлебом, корочка была очень аппетитна.
Если я буду жив, я постараюсь иметь у себя на квартире всё необходимое, чтобы приготовить завтрак, обед, ужин. Особенно ужин, или завтрак.
Я помню Суури: в выходной день не хочется идти на завтрак через аэродром (рано, да и далеко). Вот здесь-то и нужен завтрак. У меня были сковородки, блюдечки, электроплитка, вилка, нож, ложки, кружка. Но я не имел запаса продуктов, а диетпаёк просто не брал. Как я был глуп тогда!
После войны, вероятно, военные будут иметь завтрак, обед. Тогда опять-таки нужен будет ужин на одного и даже в условиях холостой жизни на две персоны.
Жизнь должна быть более покойной у меня (уже перегорели одна за другой две, а теперь и третья лампочка, хорошо, что есть запас), т. к. срочная служба введена, я считаю, надолго и должна привиться в ВВС.
Люди же, подобные мне, будут жить на квартирах.
Лампочки перегорели потому, что имели вольтаж 220, поставили 120 вольт, и они горят, правда, не так ослепительно ярко. Итак, при быте холостяка я постараюсь иметь дома масло, крупы, кофе, какао, яйца, даже мясо, хотя бы консервы.
Я помню, с каким удовольствием я кушал, когда имел растяжение в голеностопном суставе и приготовил на плитке банку таких дрянных консервов, как тресковая печень!
Да, если вспоминать Суур-Мерийоки(50) , то немало приятных картин можно вспомнить…
Помню, как с Павлом Пилит мы пошли вверх по реке на лыжах, как потом прошли на станцию Тиенхаара(51)  (это было примерно в это время), как зашли в магазин и взяли печенья.
С каким удовольствием лыжники подкреплялись!
  50. Автор вспоминает условия при базировании части на аэродроме в Суур-Мерийоки, недалеко от Выборга.
  51. Тиенхаара — поселок, находящийся в 10 минутах езды от Выборга, ближе к границе с Финляндией. Во время войны здесь находился финский концентрационный лагерь для советских военнопленных, через который прошло до 90 тысяч солдат. Ныне Селезневское сельское поселение. На окраине поселка имеется кладбище, на котором похоронено около 20 тысяч советских солдат.



А вечером они, как всегда, два друга, были на танцах в Выборге. На Выборг у меня падает немного вина, я доволен, что больше увлекался танцами, а не вином, что чаще всего я среди пьяных был трезвым.
Я вспоминаю толокно(52) . Как я любил деревенское толокно, намешанное на воде! Это толокно (сухое, но и густое, да и с молочком! Или толокно в пакетах, которое продавалось с молоком!
Когда я жил в Пушкине и Выборге, я питался в столовой (хорошо питался!) и забыл о таких прелестях, как загуста (53), блины, толокно. Не было времени, потом этих пряностей место занимали сладости. Чего я не забывал, это сырковой массы, простокваши с сахаром в молочных буфетах и виипурский лимонад. Вообще-то есть что вспомнить!
Вспоминаю, как в Ленинграде зайдёшь в кафе: сосиски, сардельки, ромштекс, какао, булочки, мороженое, и сыт до предела. Ничего человеку не надо, он идет в кино, в театр. А в театре надо схватить пирожное, лимонаду, какао в перерыв, потому, что ехать далеко — Пушкин, Горелово. Хорошо пожил.
Я не понимаю отца, мать. Они пережили не один голод. У них было много моих денег. Неужели они не могли купить мешок гречи, пшена, лука, иметь их в запасе? Неужели они опять оказались простаками?
Я, например, после пережитого, при условии холостой жизни, и то буду иметь запас. Сухари у меня всегда будут. Я люблю сухари размочить в воде и есть их с молоком. У меня будет много бисквитов, печенья, будет шоколад. Я люблю размочить печенье и есть с молоком. Я обожаю шоколадное масло.
Хорошо, пускай я буду рабом желудка! Но я не буду простаком! Сознательно буду делать то, что делал герой рассказа Jack London «Любовь к жизни».
Кончается шестой день февраля.
Командировочные были до 5, продлили до 15 февраля.
Что будет дальше — не видно.
Да, М. Засельского перевели в штаб РБ — начсоставский пансион (400).


7 февраля 1942 года

До 3 часов ребята играли в карты. Доценко проиграл 700. Кукса после завтрака слёг, ссылаясь на живот, просто хочет спать и всё.
Подъём в 7 [часов]. К 8.20 покушал: греча — 50 [гр.], мясо (гуляш) — 100 [гр.] (дай Бог, если есть 50!), хлеб — 200 [гр.], сах. [сахарный] песок — 50 [гр.], масло — 30[гр.].
После завтрака отдохнул. В 9.10 вышли на работу. Сходил в сушилку. Начал писать письмо домой.
Мне пришла в голову мысль: уж не зря ли я пишу всё это? Не лучше ли было, читая, набираться знаний, чем убивать время на записи?
Может быть, всё равно мне всё это не послужит уроком? А, интересно, смогу ли я
 52. Толокно — мука из зерен овса, которые предварительно пропариваются, высушиваются, обжариваются, очищаются и толкутся (отсюда и название). Толокно не нуждается в варке, его можно развести кипятком или горячим молоком. Фактически это первая «быстрорастворимая» каша.
  53. Загуста — крутая каша из ржаной муки с молоком (или сметаной) и маслом. Употреблялась в Карелии, северо-западной России и Белоруссии.
ответить себе на этот вопрос?



Покрасил аэролаком II(54)  покрытия рукоять. Был в сушилке. Она стала уборной. А сколько там хранится в коридоре растворителя? Эмалита?
Думал: надо бы захватить в бутылочку с собой, чтобы после работ с эмалитом, имея её в чемодане, смыть лак с рук. Это было бы не плохо, а просто чудесно.
Сидаш еще не пришел, придёт, по-видимому, к обеду. Я вижу, что ни Сидаш, ни Красновский, пока на них не нажимают, не торопятся…
Но вообще-то позор. С 7 ноября эскадра не представляет боевой единицы, и это на фронте!
Если бы я был у руководства, я не терпел бы этого!
Ну, а сейчас я всё это вижу со стороны и… молчу.
Между прочим, хорошо в подобные времена быть свидетелем, маленьким человеком и всё видеть, замечать, наблюдать, переваривать в сознании.
Сколько сделано необдуманных шагов?
Сколько напрасно сделано работы и, соответственно, затрачено средств, испорчено жизней, испорчено крови, нервов!
Докончил стыковку плоскостей. Пригнал маляра. Проверял закрылки с Сергеевым, ноги. К 12 [часам] они ушли на обед. В это же время ребята ушли на перерыв и пришли с перерыва лишь к 13.30 (и то Голубчик выгнал их).
Голубчик, Муратов подходят. Доложил Муратову, как инженеру фронта. Голубчик спрашивает о Сидаше, людях и недоумевает, почему всегда, когда он приходит, у нас перерыв…
Оказывается, Голубец считает, что мы готовим МиГи сами(55), поэтому, за всё случившееся в части он спросит, за каждый винтик… Надо быть осторожным, чтоб не стать жертвой какой-нибудь глупости, недосмотра. Завтра надо будет ещё раз осмотреть фюзеляж.
В 14 часов иду на обед с Крыловым.
К 15 часам покушал, Дуся сегодня, забыв о нас, обслуживала с перерывом: суп рисовый — 40 [гр.] (чувствуется растительное масло), пшено — 50 [гр.] (тоже чувствуется растительное масло) и дичь — 150 гр., хлеб — 200 [гр.].
После обеда (на обеде увидел Сидаша) я зашёл в цех, потом поднялся, переоделся и до 17.20 подгонял нож с Сергеевым, купола (56) с Максимовым (уважая меня, он немного задержался).
Поднялся, умылся, перешил воротничок, дописал домой письмо, записал в тетрадь.
54. Аэролак II — распространённый тогда авиационный лакокрасочный материал: аэролаки 1-го и 2-го (АЛГ) покрытия применялись для окраски загрунтованных деревянных и тканевых поверхностей самолётов; эмалиты — для покрытия тканевого материала, натянутого на крыло, стабилизатор, рули, элероны, даже фюзеляж
(на У-2), кроме того, на эмалит приклеивались матерчатые ленты, наклеиваемые на стыки обшивки.
  55. Жирно подчеркнуто автором.
  56. Речь идёт о подгонке зализов на куполах колёс шасси в нижней части центроплана, куда уходит колесо стойки после уборки, т. к. эта позиция требует кропотливой ручной подгонки, чтобы снизить по максимуму вредное сопротивление планера в полёте. Головная боль всего советского авиапрома, когда даже серийный самолёт собирается индивидуально, всё ставится по месту и требует адского количества времени на подгонку и регулировку…



Взял с собой объемистую кружку Куксы: ячневая каша — 50 [гр.], с комбижиром, хлеб — 200 [гр.], чай. К 7.30 покушал в очень спокойной обстановке, при свече, конечно. Зашли к парикмахеру, который уже заканчивал работу (надо будет как-нибудь зайти в обед), потом в клуб, где стоял уже
аппарат для демонстрации кино «Волочаевские дни», но меня интересовал лектор Избаш, которого, однако, к 20 ч. [часам] не было (а на завтраке сегодня 8.20 он торчит).
Прихватив из биб-чки [библиотечки] брошюру «Происхождение жизни на Земле», я ушёл домой. Откровенный разговор с Сидашом, я вкратце услышал его карьеру.
В 21.45 погас свет, и я лёг спать. Ночью было холодно, несмотря на то что я не раздевался, поэтому часто просыпался. Куликов болеет, зачем его берут в город? А, однако, болезнь не мешает ему быть подвижным в столовой.


8 февраля 1942 года

Сегодня воскресенье, в полку выходной день, а мы работаем нормально. Надо будет взять поправку на выходной день.
Сергиенко болен, вероятно, по случаю выходного дня.
Подъём в 7.15. К 8.10 покушал: греча — 50 [гр.], мясо — 75 [гр.], хлеб — 200 [гр.], остальное нормально, чай из кружки Куксы. В обед будут макароны — 50 [гр.]. Интересно, сколько дадут их количественно по виду? Сначала зайти к парикмахеру.
В городе часто видно как идут парами, в крепкой связи под руку — для взаимной поддержки.
Сегодня беру аккумулятор, просматриваю фюзеляж, особенно тросы и тяги, регулирую нейтральность элеронов(57), подгоним ноги, закрылки, поставим мешок, и если… расстыкуем плоскости. Варка, вероятно, завтра, да и щелевые ленты тоже.
На моих часах уже 9, а никого нет с завтрака. Неужели часы опять ушли вперед?
Кецо и Кукса ушли на аэродром.
Вышли на работу в 9.20. Начали проверять ноги, подгонять закрылки. Кончился второй баллон воздуха, на себе привёз другой, Кукса и Куперов внесли его. Куперов регулирует вместе с Куксой нейтральность элеронов. Оба Лёшки заняты закрылками. Потом Кукса и Куперов контрят гайки колёс.
Подошел инженер Богачёв, завтра он хочет вывести для опробования мотора 3 машины.
Мою, пожалуй, выведем к обеду.
Сергей Кононенко и Макаров переходят на подгонку щелевых лент(58). Иду в 13.45 на обед с Куксой.
К 14.15 пообедал: суп рисовый — 40 [гр.], вермишель белая — 50 [гр.], с гуляшом, 
57. Специальное приспособление —струбцина — надевается между ручкой управления и педалями, фиксируя последние в нейтральном положении, затем, вворачивая или выворачивая вильчатый наконечник тяги, добиваются нейтрального положения рулей и элеронов. Процедура и по мирным временам сложная, а на холоде и при минимальном освещении — просто адская.
  58. Ещё одна трудоёмкая процедура: стык крыла и центроплана закрывается особой лентой, которая должна очень точно, без щелей и перекосов, закрыть не просто щель, а довольно большой промежуток.



мясо — 100 [гр.], хлеб — 200 — (подлива — подс. [подсолнечное] масло).
После обеда зашел к парикмахеру — там уже Сидаш. После Сидаша подстригся, и к 15.20 я в цеху.
Придется менять цилиндр закрылок…
Ничего особого не сделал, отвёз (распорядился) с помощью Куксы и Комарицкого баллоны в зарядку.
Посидел у камелька до 17 часов (за это время стащили переносную лампу).
До обеда сегодня осмотрел фюзеляж, элероны, закрылки.
После окончания работы умылся, почитал немного, перешил один и выстирал другой воротничок.
Сделаю записи, схожу на ужин, и спать.
Кукса ушел к парикмахеру.
У нас много больных: Сергиенко, Батурин, Меев, Куликов… Надо постараться не заболеть…
После обеда пил и думал: если я раньше был любителем девочек и танцев, то теперь я смотреть на них не буду. Конечно, придётся жениться, но чтобы я был у ног жены или заискивал перед ней — нет!
Я буду любителем изысканных кушаний (но не вин, т. к. эта блокада унесла несколько лет моей жизни) и музыки. Женщины отойдут у меня если не на последний, то не на второй, а на третий план.
Вовка Крылов был на базаре и видел шоколад по 300 руб. плитка, наказал купить, т. к. ничего не жалко для восстановления здоровья.
Почитал книгу о Гёте после ужина в 8 [часов]: пшено — 50 [гр.], мясо (гуляш) — 75 [гр.], хлеб — 200 [гр.], кружка чаю, и в 10.30 лёг спать.
Ребята всю ночь играли в карты.


9 февраля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Сразу на завтрак. Сегодня теплей, чем вчера; выпал снежок, почти безветрие. К 8.05 позавтракал. Недоволен завтраком, т. к. торопился отдать Куксе кружку: греча — 55 [гр.], мясо (гуляш) — 75 [гр.] хлеб — 200 [гр.], масло — 35 [гр.], сах. [сахарный] песок — 50 [гр.].
Решил жиры и песок употреблять сразу: вторую половину съел уже по приходе домой.
Вечером буду ограничиваться вторым, хлебом и несладким чаем (полташка). Я даже люблю чай с хлебом и солью!
Начфин 41-го БАО (я знаю его по Суури) даже не узнал меня и спросил: уж не был ли я в госпитале?
Вот до какого состояния я дошел!
Надо будет поменьше забот, поменьше волнений и расхода нервов, поменьше движений вообще. Не пренебрегать перерывами хотя бы у камелька. Так нужно в этой борьбе за существование! Зачем выходить на работу в 9 [часов], когда можно выходить в 9.30?!
Ведь заводские рабочие все равно выходят в 9.30, в 10 ч. [часов] и не могут жить без погонялки.
Да, такова жизнь! Зачем, например, я волновался из-за баллонов и тащил один на себе, когда можно было использовать Куперова и других? Надо пользоваться положением заместителя старшего группы!
Итак, поменьше волнения, больше спокойствия.
Спокойно, спокойно! Спокойствие всюду, и ты спасён!
Зачем волноваться в столовой, когда знаешь, что тебя всё же обслужат? Зачем спешить в столовую, а тем более из столовой? Зачем я вчера разозлился, вступясь за двух женщин, и побил парня пистолетом?
Зачем лишний раз подниматься на IV этаж?
Зачем тащить тяжёлый аккумулятор туда же?
Зачем таскать дрова и пилить их, когда есть другие? Время для тренинга прошло, наступило время для сохранения энергии! Вот сегодня будем выкатывать мою машину, опять же спокойно.
Вчера начал писать письмо домой и, увидев, что [остался] последний конверт, решил его придержать и отправить с письмом, датированным другим числом.
У наших ребят идут дела — у Серёжи Кононенко и Макарыча. Достал новый баллон, компрессорная не качает, но баллон нашелся. Отвез его с помощью Сашки и Алёшки. Они сдали мне нож. Купцов зашил чехол, я помог ему поставить капотик для неубирающегося костыля.
Закрылки надо клепать. Убрал нож для удобства работы жестянщиков (59) (Максимов, Валя). Заставил Алексея набить новый сальник крана шасси.
Сергеев — плут. Он хотел, чтоб я подписал, что шасси 42-й машины принято(60). Контрольный мастер ОТК (что *****) сделал замечание, что с костылём ничего не сделано. «Вы бы хоть гайки зашплинтовали», — напомнил он. Я, конечно, отправил его дальше…
В 11.30 шассисты и жестянщики ушли на обед. В 12 часов и я пошел на перерыв, поднялся наверх и оставался там, читая книгу до 13.20. Оставив Кучерова у машины на случай, если придут рабочие, пошел с Куксой на обед. К нам примазался Сергиенко. Между прочим, выказал откровенную к нему неприязнь по дороге.
Он притворяется больным, стреляет курево (но сам не покупает его), вообще, я его недолюбливаю.
К 14.10 пообедал: суп рисовый — 40 [гр.], кура — 100 [гр.], с вермишелью (макароны —пишут в меню; ну, правильно — белое макаронное изделие). Хлеб опять очень сырой.
До 15 часов полежал в кровати. Кукса ходит сегодня сонный, до 7 часов утра он играл в карты!
Жестянщики еще не пришли с обеда. Пришли они в 15.30. Закрылки подгонял сам. Расстыковывал левую плоскость (задержал передний болт), правую плоскость не мог
59 .Жестянщик (то же, что и медник) — авиаремонтная профессия, требующая высокого мастерства и умения. Эти специалисты выколачивают из листов металла различные криволинейные детали: капоты, обтекатели, коки и т. п. как с помощью приспособлений, так и вручную.
  60. В «Дефектной ведомости», которая является основным документом заводского ремонта авиатехники, есть графы: одна — «выполнил», другая — «контролировал» или «принял» (в зависимости от формы бланка). Роспись принимающего в этой графе автоматически означает, что ответственность несет расписавшийся.



снять из-за переднего конуса (возился целый час).
Решил, что всё-таки утро вечера мудренее…
Это было уже в 17.30. Сергиенко пошел с братией за дровами. Я же остался пока в цеху, а потом пошел наверх.
Прилетел на У-2 Виктор Карпухин! Он пригнал её сюда вообще. Говорит, что в Касимово привозили подарки. Да, говорит, что завтра, вероятно, привезут их и нам. Затаю обиду, если не получу подарок, выражу недовольство. Работаешь, работаешь, а подарки получают бездельники!
После работы не умывался, потому что делал это перед обедом.
Вместе с Куксой и Виктором пошел в 18.30 на ужин. К 8 часам поужинал: пшено — 55 [гр.], мясо (исключительно вкусный гуляш — суурмерийокский повар!) — 75 [гр.], хлеб — 200 [гр.] (исключительно сырой и тяжёлый поэтому), чай с солью.
Кукса носит с собой перец и соль, это очень хорошо.
Приобрёл вилку и кружку. Стал чистить кружку наждачной бумагой, вынул кинжал и хотел сделать метку… и прорезал как раз на середине! Придется завтра заварить!
Да, всё-таки теперь со своей кружкой надо будет половину масла и половину сах. [сахарного] песку оставлять на ужин, а то всё-таки скучно пить чай с солью. Ну, хорошо, если б был хлеб, а то его мало даже для второго.
В 21 час произвожу записи. Вынесу кровать сюда и тогда лягу спать. Завтра разгадаем мотор. Масло готовили и сегодня, но не справились с плоскостями.
Привезут ли мне подарок? Да и что это будет за подарок? Пара конфет, вероятно! Завтра не буду торопиться завтракать, чем позже приму пищу, тем менее мучительно буду ждать обед.


10 февраля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Задерживаюсь в постели до 7.30. Воды нет, поэтому не умываюсь, а именно из-за этого задержался! Иду в столовую к 8 часам с Куксой.
К 8.25 завтрак уже закончил: пшено с подсолнечным маслом — 60 [гр.], мясо-гуляш — 100 [гр.], хлеб — 200 [гр.]. Половину жиров и сахара оставляю, как всегда, к вечеру. Пью чай из дырявой кружки.
Кукса, Крылов задержались, а я пошел в РБ, зашел в сушилку и момент переодевания застал меня в 9.10. Сидаш удивляется, почему не на работе?
Выгнал всех на работу. Задача: расстыковать плоскость и вывести машину. Болт конусный не выходит, били всем, даже ломом — ничего. Вопреки мнению других, решаю спилить головку и выбить болт, вышибить его насквозь.
Пришлось долго пилить поперёк. К 11.30 плоскость была снята, но я уже так устал, как никогда (всё время бил тяжелым ломом, молотком, пилил ножовкой).
В 12 [часов] начали выводить (рабочие на обеде) — тяжело.
К обеду заправили основные баки 7–8 вёдрами Б-95 (синий), 2–3 бидонами масла и горячим антифризом из Гончарки (экономная Гончарка!). Идёт снег, ветер.
К 13.40 все идут на обед. Я и Крамар пытаемся запустить, не можем, плохо работает пуск. катушка. Проливаем антифриз — ничего. Вызываем электрика. Тот копается — готово. Запускаю, нет заливки. Достал Б-95, нечем залить, нет воронки. На заводе люди вроде проклятого еврея Крамара мучают других людей, ленясь сделать воронку, чайник.
Пошел искать воронку, продрог как черт. В сушилке, из которой таскают дрова (пол) и испражняются, нашел два новых костыля с втулками и полуосями. Нет, здесь просто не хотят работать, видимо!
15.30 — вижу Куперова. Он сказывается больным, но я даю распоряжения и иду на обед.
Переоделся в куртку, умываю руки, но на пути в столовую в 15.40 встречает Сидаш, объясняет: да, был Миронов, Красновский, им дайте машины и всё. Подарки? Это дело комиссара!
Ну, так и работа в лес не убежит!
Чтоб я теперь поторопился!
За обедом прошу ужин, не дают. Довольствуюсь обедом: борщ из цветной сушеной капусты, рис —50 [гр.], с подсолнечным маслом и — кура — 150 [гр.], хлеб — 200 [гр.].
Меев обедает и ужинает. Да, Миронов предложил нам эвакуировать семьи. Кого же мне эвакуировать? Может быть, Людмилу Королёву?
У начпрода выпросил еще тарелку супу. Съел — страшно, живот полон, но ещё съел бы вола!
К 17 часам я уже в заводе. Хотел пройти мимо 42-й, но подошёл; Гончарка топится, антифриз из системы слит, мотор не запущен. Крамар кривится — болит живот! У Кучерова тоже болит живот, но он чистит свечи.
Зашёл наверх, переоделся (17.30), Сидаш после ночи игры в карты спит (руководство как и у Григорьева!).
Надо слить масло! Только ради этого решаю запустить(61) . С Куксой залили антифриз, я сел в кабину и с помощью старого баллона в 40 атм[осфер] со второй попытки запускаю: Р масла 15, температура ант. [антифриза] сначала — 45 С°, потом — 120 С°, хотя h надо не более 1200, заслонка открыта, температура воды –25 С°, вых. ш. 35, и это через 5 минут тряски, выключаю(62).
Долили полведра антифриза. Запустил при температуре 100 С°, опять температура полезла, сел Сидаш. Вскоре самовар был готов, антифриз льется ручьями. Когда я вышел из кабины, мне стало ясно, что мотор не переходит на малый шаг.
Через нижний край сливаю горячее масло (Крамар ушел, отдав ключи, кто кому сдает?) через помпу; оставляю краны открытыми.
Сливаю антифриз через лев. [левый] кран радиатора (хорош кран), оставляю открытым, тоже делаю с краном помпы.
  61. При низких температурах масло сливается максимально полностью, когда горячее, т. е. после работы двигателя в течение некоторого времени.
  62. Последние две строки можно перевести на общедоступный язык приблизительно так: «Наблюдаю по приборам: давление  масла  — 15 (много, по Руководству — не более 6 кг/см2), температура охлаждающей жидкости сначала достигает 45 С°, потом — 120 С°, хотя обороты составляют не более 1200 (об./мин), заслонка водорадиатора открыта, температура охлаждающей жидкости на выходе из радиатора  –25 С°, заслонка водорадиатора открыта на  35 градусов, (т. е. полностью)». На двигателе МиГа контролировались следующие параметры: число оборотов, наддув, температуры входящего в двигатель и выходящего из него масла и охлаждающей жидкости(антифриза), давление масла и бензина.



Строганов, помогавший мне, идёт сразу на ужин (уже 7 [часов]). Кукса и я решили погреться. Иду наверх, но там нет для умывания воды. Беру у Макарыча рукавицы, мои мокры; иду на ужин. Серёжа взял заклепать у меня кружку, но утерял.
К 8 часам мы с Куксой не спеша поужинали: греча — 50 [гр.], хлеб — 200 [гр.] и против обыкновения 1,5 кружки чаю; чувствую, что живот полон. Устал, поэтому к 8.30 был дома и сразу лёг спать.
Сидаш осматривает всех на вшивость.
Я говорю, что у меня они есть: обнаружил (к своему ужасу, конечно) еще 3 дня назад!
Из 15 чел. у 10 чел. явное овшивление!
Вот, где забота командования — люди больше м-ца [месяца] не мылись в бане! Я ещё менял бельё, а другие!
Опять карты до 3 утра.
В 3.30 просыпаюсь. Заполняю дневник. Вот Макарыч встал и подбросил дров в печку, спросил время у меня. Сейчас отложу перо в сторону, дочитаю брошюру о происхождении видов и лягу досыпать (3.50).
Да, вчера переселился с помощью Комарицкого из малой комнаты в большую, здесь лучше топят.
Незаметно перешёл к одиннадцатому числу.
Ну до чего же я не люблю Фролова!


11 февраля 1942 года

 Да, свою коптилку забросил, пользуюсь инженеровой, что стоит за его письменным столом. Однако, в РБ бывает каждый вечер свет до 9–10 часов вечера. Хороший свет!
Изучал состав веществ, из которых состоят тела животных и растит. [растительных] организмов, химики нашли в них те же элементы, из которых состоят и тела неживой природы (земная кора, вода, атмосфера).
Весь материал для построения своего тела живые организмы берут из окружающей их среды.
Но в живом организме эти элементы образуют много таких химических соединений, которые в других телах природы совершенно не встречаются. Таковы углеводы (крахмал, сахар, клетчатка), жиры и белки, образующиеся в природе только в растительных и животных организмах.
Поэтому все эти вещества получили название органических. В основе всех органических соединений лежит углерод — элемент, обладающий большой способностью соединяться с другими веществами.
К числу жиров относятся сало (свиное, говяжье, баранье и т. д.), рыбий жир, коровье масло, различные виды растит. [растительных] масел.
Название белков дается веществам, близким по сложности своего состава к обыкновенному яичному белку: их много в мясе различных животных (глобулины), в семенах растений, особенно бобовых (клейковина муки), в кровяной жидкости (альбумины, глобулины), в свернувшемся молоке (казеин).
Подьём в 7 [часов]. Я поднялся немного раньше, умылся (лицо, руки). Сергей заклепал мне кружку. К 7.50 покушал: каша — пшено — 60 [гр.], мясо — 75 [гр.], хлеб — 200 [гр.], сахар. [сахарный] песок — 50 [гр.], масло — 30 [гр.].
Узнаю, что добавили хлеба: лётный состав [получил] 400 [гр.] белого и 400 [гр.] черного, крупу, 80 техникам [дали] (*** 8, ***4) 700 гр. черного (добавка 100 гр., в обед — 300 [гр.]). Иду с завтрака с Семёновым, встречные женщины с нами, бойцами, делятся новостями: товарищи бойцы, нам хлеба добавили!
После завтрака прилёг и почувствовал боль в животе, начался понос. Вокруг разговоры о прибавке: с сегодняшнего дня рабочие получают 500 гр. хлеба, 2 кг крупы и 1 кг масла на м-ц [месяц], служащие — 400 гр. хлеба, начсостав — 600 гр., иждивенцы — 300 гр., бойцы передовой линии — 800 гр., госпитали —400 гр. черного, 200 [гр.] белого, сухой паёк 1 линии 800 гр., второй линии — 600 гр.
Сергиенко ведёт людей на работу. Я лежу, скрючившись. Сидаш входит, объясняю ему болезнь.
Кроме меня, больны Кучеров, Батурин, Фалилеев, Кононенко, Макаров. Мою машину поручают Мееву. Крамар ругается: почему не убрали вёдра и бидоны?
Сначала надо узнать, какой винт: на диафрагме выбито «АВ-5», но при открытом коке можно было увидеть «ВИШ-226Е»(63). Мотор, кажется, не запустили, но обнаружили заедание редукц. [редукционного] клапана Р-2 (помпа качала сама по себе). Крамар притирает клапан. Специалистов зав. № 2464  найти довольно трудно, их можно найти в столовой 41-го БАО.
Приехал Голубчик и удивлялся, почему больны. Беспокоится о себе, у него тоже режет живот.
В 13.30 пошли на обед. До обеда пришли 2 новых костыля в цех, поднабрал инструменты, приготовился к отъезду.
Сидели в столовой довольно долго. Пообедал, оскорбив толстую Дусю, лишь к 15.30: суп рисовый — 40 [гр.], вермишель — 60 [гр.], и кура — 100[гр.]. Пошли с Куксой домой. Дошли до РБ. Встречают Сергиенко. Оказывается, приехал с ПАРМской машиной. Красновский за нами (14 чел). Сергиенко собирает талоны и предлагает идти ужинать. Нехотя иду обратно, хотя живот и мучает меня. В саду забегаю в разрушенный снарядом (или бомбой) дом.
Ждём ужин до 17 [часов], нет хлеба (в кладовой, а ключ у зава, тот - в бане). Наконец покушали: ячневая каша — 50 [гр.], мясо — 75 [гр.], хлеб — 200 [гр.]. Самсонов оставил Бабурина без ужина.
В столовой холодно. Меня знобит, пульс — 95. Я с ужасом думаю о предстоящей поездке.
Вот мы на IV этаже. Сдали простыни, оделись.
Шофёр один остался для ремонта движка Голубчика.
 63. Промышленность выпускала трёхлопастные винты, которые можно было устанавливать на разные модификации двигателей, однако при этом на каждом типе чётко оговаривались углы установки лопастей для малого и большого шага. Соответственно, для каждого типа винта требовалась определённая модификация регулятора оборотов и комплектующие (ограничительные шайбы, сухари, втулки и т. п). Даже на ремонтных базах, не говоря уже о частях, часто наблюдалась пересортица: присылались винты одни, регуляторы другие. одно с другим не  работало. Причина — низкая квалификация персонала, нежелание наводить порядок в этом деле, «чтобы потом не наказали», и до боли знакомый бардак.  В данном случае: клеймо «АВ-5» означало, что регулятор работает совместно с винтом АВ-5, а на МиГе ставился винт ВИШ-22Е.
  64. Это моторный завод, где разбираются и в регуляторах, и в винтах (должны разбираться, по крайней мере).



В 17.50 выехали, и лишь к 21.30 был дома. После Осиновой Рощи кончился бензин. Немного подъехали на-арапа, так же нас высадили.
Пешком шли от последнего шлагбаума. Еле иду, мучает понос и тяжесть инструмента.
Ура! Дома. Разговоры.
Ложусь спать. Знобит, но я пропотеваю, и, кажется, делается лучше. В землянке жарко.
5 раз в ночь бегал во двор.


12 февраля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Я же встаю в 8 [часов] и к 9.20 покушал: затхлое пшено (меньше, чем в 41-м БАО) и котлета, хлеб, чай, масло — 20 [гр.], сах. [сахарный] песок — 50 [гр.].
После завтрака читаю домашние письма. Рецепт загусты, Валя в Армавире.
Температура тела у меня нормальная. Вот только рези в животе, понос.
До обеда разобрал спальное место, всё вынес на мороз, приготовился к бане, убрал в ДОТе инструмент.
Получил бумажный свитер.
Обед в 14 [часов]: суп рисовый, пшено, гуляш. Суп подают в глубоких мисках — хорошо. Хлеб — 300 [гр.]. Хлеб лучше, чем в 41-м БАО.
После обеда захожу за бельем, Ольга эвакуируется. Иду в землянку, потом в баню, только 30 [градусов], ещё не готова.
К 16 [часам] помылся, выстирал платочек, пошел к врачу. У меня энервит (мелкий кишечник расстроился), осв. [освобождение] на 3 дня; в лазарете нет мест.
Ужин в 18.30 до 19 [часов]: пшено и котлета, хлеб — 200 [гр.], чай. С самого начала перерыв в снабжении хлеба, на ужин не надо опаздывать.
Зашли с Витькой З. к лётчикам - *****. Его не будет — аппарат неисправен. Поговорил, и домой.
Почитаю, и спать. Сейчас уже 9.30.
Завтра должен получить сухари по записке врача.
600 – 360
700 – х х = 7 х 60 = 420 грамм.
Значит, я могу получить 120, 200 и 100 грамм.
Посмотрим, как это получится!
Конечно, торопиться завтра с подъёмом не стоит…


13 февраля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Я поднимаюсь в 8.30. К 9.20 я уже позавтракал: пшено и гуляш, масло, хлеб (а не сухари — 200[гр.]), сахар — 50 [гр.].
Пришел с завтрака, внёс грязное бельё, лежавшее всю ночь на воздухе, собрал всё для стирки. Намереваюсь отнести в деревню. Хотел приурочить это к обеду.
Сел писать письма: маме и Ивану. Вот они уже готовы. Из целлулоида сделал футлярчик для талонов. Плексиглас можно гнуть, резать с предварительным нагревом.
Поляков чертит схему К-35(65), предлагает сделать подписи, текст. Соглашаюсь и к обеду текст готов в карандаше.
Здесь много перемен. Иван Иванович стал зав. [заведующим] всеми столовыми. Дают концентраты. Суп — горох — был хорош, - в этом отношении концентрат оправдывает себя, а вот пшенный концентрат, 200 гр. (на 4 чел.), даёт привару мало.
Вчера заменили масла мясом (но это не было заметно во втором), а жир в концентрате учтён (17 гр. жира).
Здесь гарниру дают мало, масло почти не дают. Вот вчера давали масло по 20 гр. — хорошо! Весь день гарнир — пшено. Куда лучше в 41-м БАО!
Лётчики в Касимово уже сыты, бросают куски.
Обедаю с Антоном Копыловым в 14.30: горох (конц.[концентрат]), пшено, котлета, хлеб — полусухарь — 300 [гр.] (Ваня взял кусок в 300 гр., разрезал на 4 кусочка и высушил). Пошли в БАО, никого не нашли: ни кладовщика, ни начальника вещевого довольствия.
В столовой нет приборов, нет соли на столах.
Разумовский стал инженером 23-й армии по спецоборудованию (был Сазонтьев в/ч 2). Говорят, умный парень, перевёл полностью с английского языка описание «Томагавка»(66) .
Бесцельно сходили в БАО.
Идёт снег с ветром, а с утра был сильный туман.
После этого путешествия отдохнул в кровати.
В 6 часов с Поздняковым притащил дров, с Корневым напилили дров, накололи, запасли снега.
В 16 часов Перетрухин (зам. инж. [заместитель инженера] полка) приказал разобрать 45-ю, приготовить к 8 утра к транспортировке; отзывает людей из Питера, МиГи [велел] не принимать. «Отсюда делайте вывод», — говорит он.
Еле хожу, болит живот.
Ужин в 8 часов: каша — пшено, гуляш ничего, сухари пережженные — 200 [гр.], чай, сахар с утра.
После ужина решил спать. Разобрал чемодан, т. к. всё дело идёт к тому, что будем получать новую матчасть и не здесь, а на Б. [Большой] земле.
Приехали Меев, Крылов, Сидаш помыться в бане. Двое последних приехали без аттестата.
Сидаш приказывает завтра сдать всё, что числится за эскадрой, т. к. 16-го уедем. Ой, не верю я этим срокам! Однако надо готовиться.
Вовка Зейлут прислал «Петровичу» письма из-под Куйбышева. Жалуется, ему плохо: сначала был в ЗАПе (67), теперь в 175-м ШАПе, скучает по Касимово. Побыл бы он   65. К-35 —карбюратор к двигателю МиГа АМ-35.
  66. «Томагавк»   истребитель фирмы «Кертисс», Р-40 «Томагавк», поставляемый нам по ленд-лизу
  67. ЗАП — Запасной авиационный полк, куда попадали выпускники ускоренных наборов авиашкол и некоторые выписанные лётчики из госпиталей.



здесь зимой! Что ему надо?
Морокин — инж. [иненер] полка по спецоборудованию!
Спать, устал сильно (болен ведь).


14 февраля 1942 года

 Подъём в 7 [часов]. Я поднимаюсь в 9 [часов] и иду в сапогах на завтрак. В валенках и шинели ходить тяжело. В городе я сильно потрепал валенки. Ночью была сильная метель, я это видел, раза 3 выходя из землянки. Выход замело, и можно было после завтрака наблюдать, как Поляков отрывал снег.
Сегодня дают копчёную тарань, я взял двойной гарнир — пшено-концентрат. Масла дают 13 гр., подливы нет, врач забраковал, т. к. явный запах и вкус бензина, сухарей Иван не приготовил.
После такого завтрака обед покажется слишком далёким.
К 9.30 закончил завтрак. Сейчас 10.30 — веду запись.
Сидаш уехал со 174-м ШАП в город. Крылов так и не покушал. Кукса, Самсонов — в лазарете в Агалатово. Я сделал лучше, оставаясь на домашнем лечении.
Мама сообщила мне, как готовить загусту. Если будет возможность, то на Б. [земле] земле приготовлю её. Обязательно!
Если мука ржаная, то вскипяти воду, в кипяток положи соли по вкусу и потом замешивай кипяток мукой, прокипяти, и вот тебе готовая загуста — можно кушать! Вкусно кушать с маслом и молоком!
Едва дождался обеда. Возвращаюсь с обеда в 15 часов. Сегодня суп (горох-концентрат), хороший, и пшено — гуляш. Абсолютно не сыт. Встречает Пилипенко: «Оденься почище и в 15.30 в школу». Я говорю, что не пойду, т. к. болен, и с таким решением продолжаю движение домой.
Встречаются у развилки дорог Васька Ник., Левин и предлагают пойти, т. к. узнали новости о будущем. Соглашаюсь.
Когда пришел в школу, нам предложили раздеться. Я разделся у лётчиков. Оказывается, ожидают делегатов — приморцев (дальневосточников) — с подарками. Можно подождать! Болтают, что подарки содержат зимние вещи, увидим!
А. Петрин дарит мне синюю диагоналевую(68)гимнастёрку (рост № 2), ему она мала. Быстро перекалываю знаки, и вот я в свежей гимнастёрке.
Вскоре внесли подарки, вошли гости, и комиссар открыл митинг. Я получил подарок из Алапаевска, Свердловской области. Когда вручение было окончено, я развязал мешочек и начал есть пряники, колбасу, сухари, конфеты. Пошли на ужин: двойной гарнир пшена вместо воблы. Полякову досталась четвертинка: он опьянел и сразу заговорил. Еле добрался до дому — объелся. Корнев, Копылов, я вскипятили чай на примусе. И я ещё поел. Живот полон, впервые почувствовал, что сыт. Ночь провёл спокойно, несмотря на то что был болен и дал сильную нагрузку желудку.

68. Плотная хлопчатобумажная или шерстяная ткань с рубчиками, идущими по косой линии




15 февраля 1942 года

Подъём в 8.30. Пошел на завтрак, захватив сухарей, колбасы, конфет. Опять в гарнире затхлое пшено! Сегодня дали только 13 гр. масла.
После завтрака взял два описания Н-200 (опись инструмента). Поляков поручил мне собирать имущество из ДОТов и каптёрок.
Сегодня последний день освобождения
Поляков вообще не постоянен, он часто меняет приказания, и я сегодня с ним поругался. Он посылает на обед в 1.30, а я не хочу идти в 1.30, а в 2 часа.
Тем не менее подчиняюсь разуму, может быть, будет автомашина за инвентарём.
Еле осилил обед: подали в пиале пшенной суп, гуляш (какой же гуляш, когда подают с костьми; рагу) с пшеном. Ел пшённый суп с белыми сухарями (гренки) и поэтому оставил к вечеру 3 куска хлеба.
После обеда разобрал инструмент, запчасти, потом ужинал в 7 часов: пшено, двойной гарнир, две кружки выпитого чая.
Пришел с ужина и решил съесть все дары, съел. Осталось лишь мясо, колбаса, конфеты, хлеб — 2 кусочка. Почувствовал, что живот набит. Хочется пить, но пить не стал. Зашивал матрац, написал письмо друзьям-свердловцам. Приехали ребята из города, получили такие же подарки, что и мы. Меев чуть было не подвёл Витьку З., сообщив ему, что Валя эвакуировалась в Ташкент, оказывается, она переехала на Лиговку.
Сегодня кино в школе, не пошел.


16 февраля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Встал с болью в животе – пучит. Спасёт лишь выделение газов.
Завтрак: пшено, котлета, без масла. После завтрака есть уже нечего, да и не хочется.
Меев сообщает, что придется ехать на РБ продолжать  ремонт. Неужели не поедем для получения новой матчасти?
Жестокое разочарование, уныние. Готовлюсь к отправке оборудования.
Ко времени обеда отвёз первую машину. Она забуксовала у склада. Долго не мог найти дороги к складу. Обратно еду обедать (около 15.20): суп пшенной — сечка —, пшено с котлетой. Сегодня подали соль и горчицу на стол.
После обеда еду за второй машиной. Сдаю сгруженное с первой и второй; сгрузив третью, возвращаюсь домой. Меня ждёт письмо из дома от 24.01.42: аттестат получили, очень довольны!
Вчера было очень тепло, просто, как весной, тепло, и я ходил в рабочих сапогах, отдав свои Ивану в подшивку. Копылов сдал ватное обмундирование, Иванов хочет сдать валенки. Я этого не собираюсь делать, а валенки, наоборот, починил. В марте, например, самое лучшее, это работать в телогрейке и ватных штанах — тепло и легко (это я испытал ещё в финскую [войну] и в Суури).
Сегодня же морозец сильный утром, и меня в шинели на складе поморозило, вечером я долго не мог согреться.
Написал перед ужином письмо домой, отдал Симушину и поужинал к 8.30: двойной гарнир с растит. [растительным] маслом (хорошо!), вместо 2 воблин пшено, хлеб — 200 [гр.], сахар от утра и 30 гр. сгущенного молока (люблю!).
Иду домой довольный. После ужина, ничего не делая, иду спать. Выхожу ночью, ночь морозная, мириады звёзд.

17 февраля 1942 года

Подъём в 7.30. К 9 часам позавтракал: пшено с мясом — гуляш (попало хорошее мясо, хорошо пережевывать), хлеб — 200 [гр.], масла нет, сах. [сахарный] песок — 50 [гр.], чай —пиала.
Позавтракал спокойно, обслуживаемый Любой, женой Новикова. После завтрака прилёг, полежал. Поляков вскоре отправляет меня, Шилкина (Дахно отказался, ссылаясь на боль в животе), Паршакова, Благого, Айрпаева, Киселёва в Агалатово для приведения в порядок и сдачи имущества.
Захожу за Смолич в БАО. Уговорил, вот, чёрт возьми, надо уговаривать всякую дрянь!
При входе в городок задержали: просрочено удостоверение личности (31 января 1942 года), повели к командиру, который, выяснив дело, выписал разовый пропуск.
К обеду сдал многое, остались инструмент и запчасти.
В 13 часов отпустил мотористов и техников и сам пошагал на обед.
К 14 часам пообедал: суп -горох с мясом, рис с котлетой, хлеб — 300 [гр.]. Приехали с Б. [Большой] земли Кириллов, Чусов. И-16 они сдают там, значит, готовимся к перевооружению серьезно.
Приехали Кецо (№ 65 его не принимает), Сидаш, Корнев (умер отец ещё 7 января, а он собирался его эвакуировать!). В 15 часов уже был у склада. Кладовщика нет (я приказал ему быть в 14.30).
Вот пришли Айрпаев, Благой, Киселёв.
К 17 часам всё сдали. Пришёл Поляков, и пошли домой. Скоротали время до ужина. Поужинал к 19 [часам]: пшено, котлета, хлеб — 200 [гр.], чай.
Договорился с Левиным насчёт 2 осьмушек махорки — 400. Пошёл к нему после ужина, он живёт в доме № 42. Взял у него Бориса Лихарёва рассказы. Немного почитал, и спать.
Вчера была тёплая погода весь день. Это начало масленой недели. Говорят, если этот день тёплый, то и весна будет ранней. Увидим.
Витька дежурит. Нарезал дров осиновых, но не затопил печь. Вышел скандал с Поляковым, никто с ним не может ужиться.


18 февраля 1942 года

Подъём в 8 [часов]. К 9.30 я на завтраке. Левин уже позавтракал, оставив мне свои 200 [гр.] чёрного [хлеба] с довеском. Сегодня хороший гуляш с пшеном, без масла завтрак. После завтрака читаю очерк Б. Лихачёва. Ветер!
В 11 часов Поляков берёт меня, Куксу, Паршакова в БАО к Розенблюму, и мотористов. К 12 [часам] мы были там, Розен уехал в Питер.
Зашли в вещ. отдел (принимает с 4 до 8 [часов]), финчасть, потом на обед к 1-му часу.
Мы с Куксой первые. К 14 часам пообедали: суп - горох, котлета с пшеном, хлеб — 300 [гр.].
После обеда поспал часок, потом почитал Дж. Мильбера —«Прейскурант», —отремонтировал часы, пришлось выбросить минутную стрелку.
Хочу есть, не могу дождаться ужина.
Да, приехал Григорьев, Блинов с РБ № 3, картина такая же, что и на РБ № 2.
Сегодня в 20 часов в школе лётчиков концерт, не хочу идти, если хочется есть, и нет настроения.
На ужин пришёл первым, поскандалил с Николаевым, поскандалил с Поляковым (спор продолжился и в землянке после ужина), чуть было не оставил Сергея Паршакова без тарелки.
Гарнир — чёрная вермишель. Съел двойной гарнир, хлебная норма обычная.
С Аркашей, фототехником, договорился на 10–11 часов (дом № 9 на левой стороне от школы лётчиков), чтоб сфотографироваться для удостоверения личности. Значит, не надо одевать свитер, одеть портупею — учесть при одевании утром.
А сейчас — почитать и спать. Впрочем, схожу на концерт. Пошли с Дахно по наикратчайшему пути (иду впервые) в школу. Опоздали, и, потому что там командующий Селезнёв, нас не пустили.
Я не стал дожидаться, пошёл спать. Опять нашел насекомых. Умылся и лёг спать. После концерта, оказывается, были танцы. Селезнёв и Шаниашвили отличились в танце, говорят.


19 февраля 1942 года

Подъём в 8.00. Быстро умываюсь, завтракаю: пшено, котлета, масла нет. Полежал после завтрака и с разрешения Полякова пошел к фотографу в дом № 9 — нет его. Зашёл в школу, поговорил с Бус насчёт простыней. Говорит, чтобы пришёл перед обедом.
Пришёл перед обедом – нет *****. Поговорил с лётчиками. Лётчики жаждут отдыха после 8 месяцев войны.
Обед в 15 [часов]: суп (горох), пшено с котлетой, хлеб — 300 [гр.]. Кушаю, разрезал хлеб.
Иду домой — большой стул по пути.
Полежал, говорят, терпи. Пошёл в школу, ждал, читал книгу до 17 [часов], ушёл. Узнаю, что на РБ едет весь полк (техсостав). Черт возьми, на один МИГ столько изменений!
Не буду роптать, береги здоровье.
Ужин в 10.00: пшено, котлета, чай, хлеб — 200 [гр.], кусок от Левина. С ним в расчёте.
Завтра едем на РБ. Сегодня кино «Златые годы» в 8 часов.
Получил из дому 2 ноябрьских письма.
Главное, береги силы и здоровье.
Сходил в кино. Посмотрел до половины и ушёл. Ребята в ожидании кино спивали песни под руководством инж. [инженера] полка по вооружению.
Спать (около 11 [часов]). Когда шёл, были ночные полёты, и гробанулась У-2.


20 февраля 1942 года.

Подъём в 7 [часов]. Позавтракал с 8 [часов]: суп ячневый, гуляш, два гарнира, масло —14 [гр.], сахар — 50 [гр.], и хлеб — 500 [гр.], взял с собой плюс мясо — 100 [гр.].
Если собирался уехать в 8 [часов], уеду в 12.
Сходил к фотографу, так и не добился ничего.
С собой взял походную сумку, матрац, одеяло.
В 12 [часов] выехали, масса происшествий.
Приехали к 41-му БАО, прибыли на РБ № 1: не ЛАГи изучать, а МиГи ремонтировать.
Сходил на барахолку у кольца, жуткие цены, потом был у девочек, знакомых, из Суури, потом приехали на РБ № 2, устроились кое-как.
Нас поставили на лётно-технический паёк!


21 февраля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Завтрак в 41 БАО: хлеб — 300 [гр.], сахар — 25 [гр.], масло — 30 [гр.], гречн. [гречневая] каша с маслом. Всё съел сразу.
После завтрака построение, и пошли в цех. Начальник и комиссар базы поставили задачу: дать 10 с-тов [самолетов] к 1 марта.
Ребята недовольные расходятся по бригадам. Я в бригаде с Мокроусом на ЗПО (на аэродроме).
Инж. [инженер] дал нам задание привести в порядок общежитие. Я вытираю ватой окна, подметаю пол с Паршаковым, выношу вёдрами жидкость из лохани (это дело Куксы, он дежурит, и поэтому он загнулся).
Дело движется к обеду. Решили с Сергеем Паршаковым сходить в город. Идём на обед в 13 [часов]. Захожу в аптеку и покупаю пачку зубочисток. Думая, что столовая уже открыта, иду с Виктором Смирновым и Филатовым.
Оказывается, столовая ещё закрыта, и мне нужно ждать. Ждём, однако, недолго. Столовая открывается, и мы занимаем стол — 3 справа — у Дуси -большой.
Сначала она обслуживает два первых стола. Вскоре мы тоже получаем: суп из сухой картошки, мясо-брезе, 2 куска — 150 [гр.], крупу ячневую — 60 [гр.], хлеб — 300 [гр.].
Удивительный обед: особенно второе с луком, ячневая каша приятно подгорела… Я доволен…
После обеда пошли на «толкучку», купил за 15 руб. мыло. Потом зашёл в часовую мастерскую напротив ДК Промкооперации(69). Сначала еврей — мастер —отнекивался, потом согласился через час починить. Обещаю зайти к 16 часам, иду в Ситный (70).
Достигаю Ситного, дальнобойная бьет почти по рынку. Покупаю 500 гр. хлеба за 150   
69. ДК Промкооперации — «Промка». В 1960 году  был переименован в ДК имени Ленсовета. Дворец не закрывался даже в блокаду (Каменноостровский пр. д. 42).
  70. Сытный рынок — старейший рынок Санкт-Петербурга, основанный в 1711 году. Первоначально рынок назывался обжорным («обжорка»). В просторечии часто употреблялось  и другое название — Ситный рынок.




руб., 200 гр. съедаю, иду на рынок, меняю на 100 гр. колбасы, съедаю.
Покупаю 500 гр. хлеба за 150 руб. Покупаю 2 кубика «Сен-Сен». Спешу в мастерскую и получаю часы, отдав… грамм 200 хлеба. Сволочь еврейская…
По пути домой покупаю 250 [гр.] льняного масла за 200 гр. хлеба (по 25 руб. посчитали) и 125 руб. деньгами.
По пути отпиваю глотка 2: масло ничего, чуть горчит. Парень советует поджаривать хлеб и [есть] с солью.
К 5.30 я уже дома.
Завтра будем питаться на РБ № 2, приходил и много обещал сам начпрод. Приказ округа: обеспечить лётно-тех. [летно-технический] состав питанием (чем они питались в частях) при РБ.
К 19 часам пошли с Куксой на ужин. Ларёк у ***** подпирает женщина. Думая, что [это] мальчик, спрашиваю: «Мальчик, что с тобой?» Оказывается, женщина средних лет, и на меня глядят безумные глаза, ничего не понимающие уже, и губы что-то лепечут, выделяя пену.
Помощь была бесполезна. Я подал ей валяющуюся рядом варежку и с мыслью, что на обратном пути здесь будет уже труп, пошёл далее.
К 8 часам поужинал: вермишель с маслом подсолнечным, масло — 20 [гр.], чай. Кушаю вермишель с маслом льняным…
Сильно нагруженный хлебом, от которого сильно пучит живот, и маслом, от которого чуть-чуть не тошнит (отрыжка).
Заходим с Куксой к Лидии, Ане, Дусе, Жене, Марине… Кукса играет с ними в карты, я прилёг на койку и уснул. Маруся вчера похоронила сына Геннадия **** ***** Дубовика… Хорошая дева: в Суури я её не замечал, но она меня знала. Вчера она откровенничала и хорошо отзывалась обо мне: ребята пьянствуют, а он на лыжах, ребята пьяны на танцах, а он всегда трезв, чисто одет, обычно в хорошеньком гражданском костюмчике и всё время танцует, чаще бывая на танцах.
Идём домой в 9.30. По дороге имею б. стул. Кукса — недалёкий парень. Весь круг его интересов сводится к пище и женщинам. Он перестал мне нравиться. Надо искать товарища лучше себя мне…
В общежитие совещание: обсуждают рабочий день и намечают работы на завтра. У Перетрухина много разговоров. Сколько будет дела, интересно?


22 февраля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Умывание. В 8 [часов] в комнатке столовой. Тепло, уютно, столики с клеёнкой, но для нас комната явно мала. Сегодня суп пшенной — 40 [гр.], пшено — 60 [гр.], с растит. [растительным] маслом — 15 [гр.], чай, хлеб — 300 [гр.]. Как будто бы ничего.
Я добавил своего масла, дав ложку Витьке Смирнову.
После завтрака построение. В 8.45, почти в 9 [часов].
Кукса взял мою кружку и оставил в столовой — не давать!
После построения идём в цех № 1 и там распределяемся (в который же раз!) по работам.
Опять вводная Перетрухина, выводящая из терпения даже комиссара Петрова.
Нам дают 2 моторных сумки инструмента. Тот инструмент, что я сдавал 2 дня тому назад в склад, привезён обратно.
Мокроусов берёт одну сумку, оставляя вторую, они неполные, оттого они и не нужны, потому что нужный инструмент в них отсутствует.
Перетаскиваем автогенную установку (а рабочие наблюдают).
В 19.40 направились на аэродром. Зашли на «толкучку», ещё никого нет. В 10.40 — в ангаре. Напрасно брали разовый пропуск: калитка есть напротив яслей.
МИГ-3 № 3110.На нём ставят пару инженер Володя из ОТК и Виктор Ольшевский. Вчера воткнули мотор. Помог им, поставив 2 м/радиатора43, винт.
На обед пошёл в 15 часов, оставив у Виктора *****. Виктор хочет работать до 18 часов. Мы на это не согласны.
А Дахно смылся в 2 часа. То же сделаем и мы завтра…
Заходим на толкучку, ничего интересного.
К 16 часам я дома. Беру прибор, масло, спускаюсь на обед. Витька С. недоволен обедом. Один в комнате — красота. Увидел у Андрюшкина перец, попросил в ложку. Просит Мокроусов, не даю.
Обед: суп - горох + 150 гр. мяса, котлета с пшеном и растит. [растительным]маслом, 200 [гр.] хлеба. Употребляю своё масло. Чудно!
После обеда узнаю, что был здесь герой. Приехал Никишин Васька.
Прилёг поспать после обеда. Заехал Беляев, привёз 60 подарков на полк и винт в Касимово (ну, нам, конечно, ничего не будет), а 6 литров вина было на 40 чел.
Выпил из кружки 150 гр. за 5 руб. — вот вам и праздник, 24 годовщина Кр. [Красной] Армии. Как они легко хотят купить человека. Ещё раз убеждаюсь в том, что надо (условия вынуждают) быть эгоистом.
На РБ ничего не буду делать. Работаю, чтобы скоротать время от приёма до приёма пищи!
Почитал Лавренёва и заснул до ужина.
В 19.00 ужин: котлета, пшено, хлеб — 200 [гр.], нет чаю.
Беру холодную воду в столовой и кипячу.
Завтра будут другие продукты, сказал начпрод.
Моё маслице кончается, просил Мокроус, и я не дал. Больше никому не даю!
В 9 часов принесли приказ по РБ: 153-й ИАП (прим. техсостав 153-го ИАПа, командированный на рембазу) скверно работает, рано уходит с работы. Учреждается день с 8 до 18 часов. Тогда уходим в 14 часов с аэродрома на обед и приходим в 16–17.
Полякову и группе командования РБ объявляет благодарность.
В 10 часов умываюсь к отходу ко сну. Мыло уже стащили с мыльницей!
До 11 [часов] записываю дневник. Почитаю и… спать.
Ради праздника надо будет сходить на Ситный рынок и купить хлеба, муки…
Хочется пить, пью завтра 2 кружки чаю. Завтракать иду пораньше, может быть даже без умывания. Да, сегодня довольно сильный утренник!
Вчера написал, сегодня отправил домой письмо.
Пить масло целыми глотками нельзя: желудок не выдерживает и вызывает рвоту. Вчера ночью перед сном выпил глоток, и спустя некоторое время вырвало.
Всю ночь дальнобойная артиллерия немцев била по Ленинграду.


23 февраля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Умылся, к 8 [часам] позавтракал: суп рисовый с мясом, греча с маслом раст. [растительным], масло — 30 гр., сах. [сахарный] песок — 50 гр., хлеб — 300 [гр.], чай. Чудный завтрак. Дежурит Филатов - не позволил лить воду в суп, сама официантка свидетель тому. Да, сегодня наши продукты.
Вчера с вечера хотел пить. Утром же уже не хочу. Всё же чай вечером необходим.
Масло кончается, оставил грамм 15 масла, то же сах. [сахарного] песку и грамм 50 хлебца на ужин.
Построение внизу. Роюхов читает приказ по полку. После читает приказ по РБ, содержание которого знаю уже я.
Да, за нас берутся, видимо, крепко.
Идём строем в цех. В цехе уже собрались все.
Перетрухин докладывает начальнику РБ. Тот строит всех в две шеренги, начинается скандал: «Работайте так, как на линейке, иначе доложу командованию ВВС, комиссару Иванову». Вызывает перед строем Корнева.
Расходимся и идём в ангар. Я пошел по наб. Чёрной Речки с Позняковым.
Семёнов уже работает. Ставлю винт, контую, ставлю кок(71). Семёнов (я не прошу) помогает мне.
Приходит Виктор Ольшевский и даёт задания! Мне возиться с Р-2 и снять штуцер БНК 10.
Работаю, помогаю всем: и Семёнову, и Мокроусову, и Познякову. Познякова берут в компрессорную.
В 12.20 идём на обед, т. к. Ольшевский должен достать бензину для компрессора РБ № 1.
К 13.30 пообедал: суп - горох — 550 [гр.] с 40 гр. мяса, рис со зразами (2), хлеб — 200 [гр.]. Хороший обед, я доволен. После хорошего завтрака я даже не хотел кушать.
После обеда можно ехать на машине.
Захожу в комнату к Шелагину. Зашёл разговор об авторучках. Шелагин был в Берлине, купил за 6 долларов автомат, но утерял. Потом перешёл разговор о блокаде. Шелагин считает, что голод этот быстро забудется, люди опять будут стараться чище, изящней одеться, а значит, за счёт желудка. Он считает, что хорошо одетый человек должен иметь несколько костюмов и по сезонам. Нет, я никогда не буду одеваться за счёт желудка. В конце концов, я буду ограничиваться одним военным костюмом и буду иметь здоровый вид и (главное) желудок, пищеварение.
Вошёл комиссар РБ, я вышел искать штуцер. Вернулся — все ушли! Решил идти пешком, встретил комиссара Петрова, мотористов.
Петров спрашивает, куда? Тороплюсь на аэродром — машина. Да, Виктор задерживается с пропуском, поэтому ребята пошли пешком. Я решил ждать и дождался. Еду с Виктором, он держит бидон бензина.
После обеда работали до 17 часов — [вернулись] на машине домой. Здесь, Кукса получил на меня и себя подарок. На всех нас (40 чел.) привезли 20 подарков,
 71. Кок винта — обтекатель на винт, снижающий аэродинамическое сопротивление.




некоторые не получили, некоторые получили на 1 чел.
Некоторые получили на 2 чел. — один.
Дожидаюсь Куксу, он приходит в 6.20.
Разбираем: водки — 250 [гр.], 14 пряников, кусок ковриги, горошек «Октябрята», колбаса, грамм 300, пастила — 200 [гр.], 1 пачка махорки, 1 пачка спичек (отдал Куксе); остальное же разделили пополам. Мне достались ещё зубной порошок, носки трикот. [трикотажные], мыло туалетное, нос. [носовой] платок.
Можно быть довольным подарком, тем более что дали на полк их мало. Откровенно говоря, я как-то не надеялся даже.
Свои 125 грамм отдал Ольшевскому — не хотел пить, потом хлеб было долго ждать.
К 7.30 съел с маслом пшено и котлету, выпил 2 кружки чаю со снедью, вкусно, но желудок не отягощён. Полной сытости не чувствую.
Масло моё кончилось. То, что стечёт со стенок бутылки за ночь, [положу] в суп завтра — бутыль выброшу.
Филатов дежурил, хорошо. Его хотели купить, обмануть, но он был последователен до конца.
После ужина заполнил дневник (лампа бензиновая дважды вспыхивала, и я гасил её шлепком).
Чаю в столовой уже не хватило. В нашу комнату идут кушать все из РБ.
Говорят, что мы скоро перекочуем на РБ № 1 изучать ЛАГи, ремонтировать и получать. Новая для меня машина — это интересно!
Пойду к Виктору, он посмотрит часы мои, научит в них разбираться.
Настроение моё к концу дня поднялось. Да, а у Познякова оно понизилось. Он ворчит, в конце концов, он крохобор. А подарка он не заслуживает.
Пошёл к Виктору. Посидел, поговорил. Оказывается, он был в 1933 году в Кошелево, знает о деле Бауева и Валуева. Потом слушал лекцию Виктора о машине, часах, смотрел, как он ремонтирует часы. Он подарил мне стекло для «ЗиФ»72 , но я не взял пока, боясь разбить, подарил лупу часовщика. Поздно я ушёл от него.
У нас темно, все спят, спотыкаюсь о спящих на полу. Раздеваюсь, чищу зубы, умываюсь, укладываюсь спать.


24 февраля 1942 года

 Подъём в 6 [часов]. Быстро споласкиваю лицо, чищу зубы и на завтрак. Официантки не было к 6.30.
К 7 часам позавтракал: суп гороховый, пшено с маслом, хлеб — 300 [гр.], масло — 30 [гр.], песок — 50 [гр.] (сьел всё, т. к. оставшееся украдут, как вчера у Чусова подарок с сумкой из фюзеляжа). Нач. [начальник] столовой обвиняет нас в том, что крадём ложки, деж. [дежурный] Филатов вчера пытался украсть 2 кг хлеба.
Построение в 7.45. Мотористы гадят у себя в дверях — безобразие. Идём в цех, потом на аэродром.
Сегодня –7 оС, идёт пушистый снег.
По дороге заболел живот, делаю привал у вокзала с Позняковым за компанию.

72. «ЗиФ» — марка часов Пензенского часового завода.
Сегодня ставлю створку м/радиатора слева.
В ангаре холодно, а на улице тепло.
Инж. [инженер] Кудрявцев привёз плоскости, помог ему выгрузить и еду на РБ на обед. К 15 часам спокойно пообедал. Идти до ангара 40 мин. Делаю записи, получаю табак. Надо будет зайти на базар с пачкой табаку.
У Полякова утащили сумку со стабилизатора. Он потом нашел её, но горошка и постного сахара (остаток от подарка) уже не было…
Это говорит о том, что ничего оставлять ни в общежитии, ни в цехе, ни в ангаре нельзя.
Всё время бьёт тяжелая артиллерия. По-видимому, немцы опять обстреливают город.
Обед сегодня (дежурит Пилипенко — подлиза): суп пшеничный, кусок мяса, котлеты (или зразы 2) с горохом — чудный гарнир, но мало, хлеб — 200 [гр.]. Обедом я доволен.
Немного подождал адъютанта и получил пачку табаку 3-го сорта «А» (100 гр.). Пошёл на базар, 200 [гр.]белого хлеба съел. За 120 руб. [купил] 600 гр. черного хлеба. Вернулся к ужину.
Пошёл на ужин с хлебом. С Витькой выпили 125 гр. белого вина. Хлеб съел с чаем и солью, оставив ломтик к утру. Сегодня пшено — гуляш.
После ужина почувствовал потребность спать. Спать лёг рано. Да, перебрался в малую комнату. Почитал, и спать…


25 февраля 1942 года

Подъём в 6 [часов]. Быстро спускаюсь в столовую. Холодно сегодня: температуа -20 Со. Официантки еще не пришли.
Да, поднялся наверх и ждал до 7.20, потом без суеты покушал: пшенный суп, рис с раст. [растительным] маслом, хлеб — 200 [гр.], масло — 30 [гр.], сах. [сахарный] песок — 50 [гр.].
Построение в 7.45. Выводим 63-ю из цеха, потом идём на аэродром. Ставлю правый каркас капотов.
Привезли 63, 58, 42 (35). Едем на обед в 13.30.
Целый день на морозе, и погреться негде!
Сильно замёрз и не могу согреться. Дочитываю Бориса Лавренёва, умываю руки, иду обедать. Сегодня нет хлеба для военных. Обед сегодня неважный (дежурит Витька Смирнов): суп -горох, пшено (гуляш) (даже не похоже, что 150 гр.), хлеб — 200 [гр.] (300 [гр.] дадут, вероятно, в ужин).
Сейчас будет машина на аэродром. Я пойду пешком через базар (пройдёт время). Беседа о том, что кадры нашего полка держат здесь… бардак!
Пошёл на аэродром, по пути зашёл на Кольцо, ничего не купил. Закончил читать повести Лавренёва.
К 17 [часм] был на аэродроме. Потолкался. Говорил со Свитенко. Нет воздуха, чтоб запускать, накрыли мотор тёплым чехлом и ушли. Подъехал на грузовике с Камбуларовым. Оставшийся путь был вместе с Ольшевским.
В 6.30 поужинал: 300 [гр.] хлеба, пшено - гуляш, чай пустой. Весь день кормят плохо, плохие продукты.
Хорошо умылся, и спать.
Всю ночь рвались снаряды где-то совсем рядом.


26 февраля 1942 года

Сегодня тоже морозец. Осталось 3 дня (неполных февраля). Это хорошо, чёрт возьми. Говорят, что наши взяли Старую Руссу, при этом уничтожив 12 000 немцев.
Подъём в 6.15. Завтрак кончаю в 7 [часов]: суп – горох (у меня с мясом), греча (гуляш), хлеб — 300[гр.], масло — 30 [гр.], сах. [сахарный] песок — 50 [гр.], Витька дал мне хлебца от каравая.
Съел всё и… не чувствую.
С Мокроусовым и Позняковым пошли пораньше на аэродром, попили и стали организовывать подогрев мотора.
Мокроусов колет дрова и растопляет Гончарку. Я иду в каптёрку Шелапина за печью, но она закрыта.
Стоило нам идти пешком, когда вскоре приехали все на авто? Беру лампу, разжигаю, подогреваю, пользуясь приспособлением Желанина(73) , картер мотора. Вокруг меня целый *****: Филатов Мишка, Смирнов Витька и др.
Носил воду в Гончар. из водоёма, принёс 4 ведра (или 5).
Да, вчера объектом артобстрела была РБ № 1: разбито 3 ЛАГа, 1 СБ (74), 1 БЗ с английским горючим(75) , 1 ВМЗ (76). Поэтому решено рассредоточить и нашу матчасть.
Понемногу рассредоточиваем. Готовили мотор к запуску: я сижу в кабине, Семёнов лезет в помощники. С Божьей помощью испортили индикатор, трудно понять, кто из нас виноват, тем более что плунжер винта слишком туг.
Раздражает то, что воздухораспределение неправильно: в одном положении винт не проворачивается воздухом, и баста(77). Кое-как запустили. Погонял минут 5 — течь масла. Выключаю. Выясняют, где течь.
Запускаю ещё раз. Боже мой, зубы лязгают от тряски. Трясёт на 800, 1000, 1100, 1500… Мотор даёт 1830 об./мин. Гоняю минут 15. Ролик Р-2 туго ходит. Давление масла мало (7). Сигналят — выключай.
Прогорело 2 возвратных клапана, 2 трубки, 3 цилиндра слива не работают. Сливаю масло, воду, вызываю специалистов из РБ № 3, у них есть запчасти.
В 1.45 едем на обед на машине.
С Витькой поднимаемся наверх. С Засельским договорился, что куплю через него масла сливоч. [сливочного] за 350 руб. Наверху нам сообщают, что едем в Касимово.   
  73. Практически аналог лампы АПЛ, широко применявшейся для подогрева двигателей при низких температурах.
  74. СБ — скоростной бомбардировщик конструкции Туполева.
  75. Бензозаправщик с английским горючим, в числе первых поставок в рамках ленд-лиза числилось также   Практически аналог лампы АПЛ, широко применявшейся для подогрева двигателей при низких температурах.
  76.   ВМЗ — водомаслозаправщик.
  77. Скорее всего, проблема не в неправильном воздухораспределении (например, могли трубку перепутать при сборке), а в низком давлении воздуха из-за неисправности пускового насоса ПН-1.



Связываю матрац, собираюсь, греюсь и на обед.
В 15 часов обедаю: хлеб — 200 [гр.], суп - горох, гуляш — пшено. Кормят с каждым днём всё хуже и хуже.
Не хочется ехать и рассредоточивать машины.
Перетрухин заставляет ехать, а Поляков так и исполнял этот приказ.
Едем с тем, чтобы в 5 часов быть в РБ № 2.
Что я сделал после обеда? Ничего! Сходил в тёмный угол ангара, помог советом на самолёте 2242 при стыковке, поболтал с Ольшанским.
Не понимаю, почему ставят не обкатанный мотор, мотор-заготовку! Или заставляют ставить капоты на такой мотор!
Всё-таки пришлось снимать и вертикальный капот радиатора.
Оставил Семёнова, Ольшевского и пошёл домой.
В 6 часов поужинал, сдал талоны, вынул одеяло, чтоб укрыться с дороги, приготовился к отъезду.
Ужин плох: пшено с раст. [растительным] маслом, хлеб — 200 [гр.], чай.
Сел в ЗИС-5 (Сидаш). Выехали в 6.35 от Ланского, укрылся и только чувствовал остановки у контрольных пунктов, в 7.50 были в Касимово.
Сменил бельё, побрился, умылся, собрался.
Ребята уже готовы. У них богатая фантазия. Им мерещится Кинешма и Харрикейны(78).
Плохо веря в это, я готовлюсь.
Самсонов вносит уныние, принёс из штаба 23-й армии весть, что 1 эск. не едет.
Укладываюсь спать часов в 11.


27 февраля 1942 года

Встаю в 8 [часов]. Умываюсь. Иду в столовую, Горохова нет (талоны), а жрать хочется! Иду в БАО и встречаю ребят.
Кушаю по списку: пшено (гуляш), хлеб — 200 [гр.], масло — 12 [гр.], сах. [сахара] — 50 [гр.], пью 2 кружки чаю. Горохов себя включил в список техников, а Смирнова — нет. Витька не растерялся и покушал за Горохова. Даже Морокин Горохову ничего не дал, и он был вынужден идти в БАО. Не капитан, а баба!
У командования на каждый час новое решение. Откомандированные на РБ остаются на месте. Нас, по-видимому, оставят. Лётчиков наших оставляют. Те, обычно презирая техников, не хотят остаться без них! Трубицин даже недоумевает: «Неужели вам не хватает пайка?» Да, у лётчиков уже появляются куски… Им здесь хорошо!
После завтрака беру бельё из стирки. В землянке меня ждут письма из дому от 4 и 6 февраля. Хорошие, подбадривающие письма.
Отец получает 800 гр. хлеба, мать — 400. Не хватает сладостей.
Ребята все думают, гадают, проклинают Семёнова.
После полудня вбегает посыльный с КП полка и требует Сидаша, всем ясно — РБ.
78. Переучивание на истребители фирмы «Хоукер» проводилось в Кинешме.



Так и есть. Вскоре Копылов извещает, кто едет. Еду я, конечно. Надо собираться, обедать, ужинать, почтовая машина Баржана ждёт нас у лётной столовой.
Кукса и я при комиссаре требуем в баню, ссылаясь на то, что насекомые… Баня есть там — ответ. Корнев сказывается больным…
Беру сапоги, одеваю синие брюки вместо тёплых кальсон, свитер диагон. гимнастёрку, заворачиваю телогрейку, туалет. Одеяло оставляю укрыться — сильная вьюга сегодня.
Свёртки тащу на себе до столовой. К 14 часам съел обед и ужин: суп  горох - пшено жидкий, двойной гуляш, греча с растит. [растительным] маслом, хлеб — 300 [гр.], хлеб — 200 [гр.] + масло (10[гр.]) с собой.
Иду к лётной столовой. Нахожу место в уголке машины и, как сельди в бочке, в 14.40 выезжаем. Часто останавливаемся в дороге, сломали борт, покалечили сидящего на нем Полякова (сидя на борту, надо быть внимательным!), укрылся одеялом я не зря.
Сегодня ехали уже не 1.15, а 1.40…
Почти 17 часов. Устраиваюсь на старую кровать. Топим печь. Вскоре приходит и вторая машина. Кипячу в кружке воду. Она долго не кипит. Наконец закипает. Пьём воду напополам с Витькой С.
Спускаюсь вниз, иду в сушилку, потом в столовой съедаю хлеб и пью 2 чашки чаю.
Забегаю к Ольшанскому. Уже 19 [часов], а он на аэродроме!
Рано ложусь спать. В 9 [часов] бужу спящего Витьку, чтоб разделся. Горохов даёт талоны на завтра.
Чертовски хочется есть. Да, Сашка Григорьев ожидал авто в столовой лётчиков и наблюдал, как те бросаются уже хлебом. Сашка не стеснялся и взял в карман несколько кусков черного и белого хлеба. Белый хлеб! Я забыл, когда я его ел. Ради хлеба можно сейчас пойти на всё! О, как я ненавижу Трубицина, Плющ и прочую сволочь!
Ну, чёрт с ними! Может быть, скоро и я откормлюсь. Но блокаде ещё конца не видно.
А о Большой земле и думать не надо, т. к. я попал в несчастный полк: лётчики не хотят и их оставляют (они же отдыхают!), ну и держатся за нас. Завтра надо одеться потеплей, чтоб не мёрзнуть, ничего не делая. Надо постараться устроить отдых.
Пишу и слышу, как воет ветер: метель, вероятно.
Вот она, наша русская организация. Ничего не понять! Мы опять на РБ. Раньше я все эти перемены переживал, а теперь в душе только смеюсь над ними. Надо жить сегодняшним днём, в данном случае — от завтрака к обеду и к ужину.
Сегодня ещё раз можно было убедиться, как мало о нас заботятся: понапихали в машину людей и… езжайте, чёрт с вами, как-нибудь!
Хочется быть безразличным, но как это всё же трудно!
Сейчас 23.30. Подъём в 6.15. Завтра с 6.30 или с 6.45. Надо ложиться спать — это ясно. А завтра будет видно, что к чему. Догадываюсь, что будем доводить мотор 3110(79). Это было бы хорошо, если б не пришлось принимать эти МиГи.
Боюсь, что это так, будет возни с ними. Пробыть бы здесь до тепла…
Тогда и ЛИ-35А, и МИГ-3 будут хороши.
79. 3110 — последние цифры регистрационного номера ремонтируемого самолета, который присвоен заводом – изготовителем.




28 февраля 1942 года

Подъём в 6.15. Ночью часто ходил за нуждой, чем это объяснить? Кажется, начинаю входить в норму, за большой потребностью хожу ежедневно.
Быстро умываюсь, иду в столовую. К 7 часам кончаю завтрак: суп - горох, греча с раст. [растительным] маслом, всё остальное по-прежнему. После приёма пищи отдыхаю. В 7.45 построение, и на авто. Едем работать.
Я опять на 3110. По существу ничего не делаю: поставил капоты мотора с левой стороны.
Семёнов любит поговорить, а поработать он не любит. Например, он начал мне втолковывать насчёт Р-7 и Р-2 и соответствующим им ВИШ-22Е и ЛАГ-5(80). Я знал, что всё дело в переходниках, они ставятся лишь в одном положении.
Я отказался копаться в (радиаторах) карбюраторах(81). Пришел спец из РБ3 и не мог в течение дня заменить 2 трубки и 2 клапана.
В 14 часов поехали на обед. Кажется, я один поднялся, чтоб помыть руки. Встречаю Голубчика, что он делает? Пророчествует насчёт того, что мы получим отсюда МиГи. Значит, так и будет. Согласен, летом они будут неплохо работать. Пожалуй, лучше иметь свой ЛАГ и свой МиГ, чем толкаться здесь на всех машинах.
После обеда в 15 часов вижу Ерлыкина: он в фуражке, чуть постарел. Его 7-й корпус получает МиГи, 63-й, 65-й, 35-й, 42-й уже улетели в Углово(82).
В 17 часов и я ухожу, т. к. делать нечего, Мокроусов до вечера ищет палец сектора газа (83), Поздняков отозван на 1158.
Зашёл на толкучку, купил 25 гр. шоколаду за 70 руб. Съел. В 18 часов умылся, получил на 10 дней талоны для РБ в столовую.
Пошёл к 19 часам на ужин: пшено с котлеткой, хлеб — 200 [гр.]. Обед: суп-пшено, пшено и 2 котлетки, хлеб — 200 [гр.].
После ужина читаем вслух «Лен. правду» за 25 февраля. Пошли на Ленинград поезда с продовольствием, письмо Жданову от машинистов-водителей тяжеловесных поездов (нормально — 500, они возят 1500-тонные составы). Опубликованы ***** разгрома 16-й немецкой армии (12 000 убитых) под Старой Руссой.


1 марта 1942 года

Подъём в 6.15. К 8 часам завтракаю: суп рисовый — 40 [гр.], греча с раст. [растительным] маслом, сах. [сахарный] песок — 50 [гр.], масло коровье — 30 [гр.], чай. Болен: озноб, боль в животе.
В комнате дует, печь топить нельзя, дым идёт в комнату. Хотя температура –8 Со, на   

  80. В 1942 году знаменитый Ла-5 иногда называли ЛаГГ-5. Речь идёт о разных типах регуляторов оборотов винтов и типах самих винтов, с которыми те работают на двигателе.
  81. На моторе АМ-34 их 4 штуки.
  82. Аэродром 158-го истребительного авиаполка на северо-востоке от Ленинграда, (по Дороге Жизни).
  83. Чтобы тяга от сектора не имела люфта, палец должен входить плотно, с натягом. Они изнашиваются в эксплуатации и требуют частой замены.



улице холодно, т. к. дует ветер. На аэродроме, вероятно, метель.
«Сплю» до обеда в 14.30: суп с горохом, мукой, жидкий, греча и 2 котлеты без подливы, хлеб — 200 [гр.], неважный обед.
После обеда поднимаюсь наверх и не знаю, что делать. Напишу письмо домой, пожалуй.
Хотел сходить на рынок «Светлана», но потом вспомнил о возможности заразы и не пошел.
Ничего не хочется делать. Хочется одного: очутиться в углу комнаты в Cуури и в тепле лежать, читая что-нибудь интересное… Болен, поэтому и нет настроения, вполне понятно.
Написал письмо домой. Почистил пистолет, обе обоймы. Смирнов, Корнев, Шилкин и мотористы скоро уедут на РБ № 3. Защеринский едет в окружные мастерские ремонтировать винты. Ужинаю с ними в 6.30: котлета с гречей без жира, хлеб — 200 [гр.].
Спать укладываюсь, не раздеваясь: сильный озноб.


2 марта 1942 года

Подъём в 6.15. Завтрак в 7 [часов]: суп- горох, греча, хлеб — 300 [гр.]. Полмасла, полхлеба оставил на ужин.
Теперь в этой комнате будет питаться лишь руководящий техсостав, остальные — из котелков соседней комнате.
До обеда закрыли щелевые ленты, завели машину в ангар, завели ***** в ангар. Время прошло незаметно.
Обед в 15 [часов]: суп пшенный, греча, котлеты (2), хлеб — 200 [гр.].
Приехал Этельман, ищет Куликова.
Не пошел на аэродром. С Позняковым пошли искать болты к капотам миллионки(84).
Ждём баню. В 17 часов пошли в баню. Хорошая баня — одно целое с раздевалкой. Нормально помылся, одел старое бельё (оно чистое). После бани зашёл в сушилку. Сильно устал! Прилёг.
В 6.30 пошёл на ужин: пшено с котлетой, чай с сах. [сахарным] песком и маслом. После ужина — спать.
Дают табак — 100 гр. на 4 чел., по 25 гр.
Часов в 10 вечера Аркаша Меев принёс мне 30 билетов вещевой лотереи – все билеты № 017 — ерунда. Не имею никакой надежды на выигрыш. Ребята много говорят о выигрышах. Сегодня температура –20 С.


3 марта 1942 года

Подъём в 6.15. Завтракаю из котелка: суп пшенный — 40 [гр.], греча с маслом, масла съел 30 гр, сах. [сахарный] песок — 50 (оставил 1/2), чеусовское масло оставил на ужин, хлеб — 300 [гр.].

  84. Речь идет, скорее всего, о машине с заводским номером из 6 разрядов.
  85. ВМЗ — водомаслозаправщик.



Построение в 8 [часов]. Красновский говорит, что будет давать бригаде срочное задание. Поляков, Мокроусов, Блинов и др. едут получать награды в Агалатово. Позняков тоже едет, но по личным делам: открыли его чемодан, видите ли!
С И-16 едем на аэродром, спрыгиваю у парикмахерской в 9 часов, постригаюсь и бреюсь (с одеколоном!). В 10 часов я на аэродроме. Ставлю патрубки, ставлю колодку мотора, ставлю капоты. Рабочий говорит, что закончил ВС-50.
У Марка купил за 600 руб. 300 гр. шоколада. К вечеру весь уничтожил. Есть что вспомнить. До обеда время вследствие этого прошло быстро. Вывели машину. Стали греть. Ждем ВМЗ(85). Стали проверять ВС — травит. Рабочего заставили устранять.
Еду на обед. К 14.30 пообедал: суп пшенный (в котелке больше!), пшено, котлеты (2), хлеб — 200 [гр.]. Чувствую — сыт. Машина ЗИС должна ждать у цеха № 1, чтобы погрузить винт АВ-5 для № 31, но авто ушла в 6 район с комиссаром РБ.
Сходил в сушилку. Идём пешком с тросом для съемки мотора. Снимем мотор с 49-й, рабочего с РБ № 3 нет, а винт вращается в обратную сторону — перепутаны трубки.
Проверили шасси № 10 подъёмом и выпуском(86). Телагин принял. По-видимому, скоро придётся уйти с аэродрома.
Сидаш обещал машину. Не дождались и пошли домой.
На собрание РБ не пошли, а пошли на ужин в 6.30: пшено с котлетой, хлеб — 200 [гр.].
После ужина лёг спать. Дали свет — городской, кажется. Но вскоре он погас. Всю ночь снился сон о бедном брате Саше, я ездил и разыскивал его.
Вечером (я не слышал) приехали награждённые. Говорят, был банкет в лётной столовой. Мокроусов захватил много хлеба и так наелся, что не использовал сухой паёк. Смирнов и Жилкин остались там. Что касается наград, то достоин её Кукса, а ему ничего не дали.
Куперов сделал чемодан из фанеры и клеит его эмалитом Доценко. Всё варит и варит — откуда берёт? Угощает Крылова.
В каждом полку должны быть повинные и награждённые. Сегодня температура –8 0С .


4 марта 1942 года

Подъем в 6.15. Сегодня завтрак: рис (гуляш), хлеб — 300 [гр.], сахар-рафинад — 50 [гр.], масло — 30 [гр.], что называется, выгадали.
Построение как обычно. Сегодня температура –18 С с утра. Однако после поднялась метель, температура повысилась. После построения цеховое собрание. Живоглядов зачитывает цеховое обязательство. Потом выступает парторг Агафонов. Сначала говорил он неважно, но потом говорил хорошо. Удачно оперировал словами Калинина о том, что бойцы действующей армии, жители оккупиров. [оккупированных] районов, партизаны находятся в более тяжелых условиях, чем люди тыла, значит, можно от них потребовать больших жертв и даже крови.
Да, правильно. А то здесь люди, думая только о еде, ничего не делая, спрашивают лишь о том, скоро ли прорвут, когда прорвут.
 86. После выполнения всех работ по обслуживанию и ремонту шасси, положено их проверить несколько раз уборкой-выпуском, вывесив самолёт на подъёмниках.



Агафонов говорит прямо, что февральский план выполнен за счёт 153-го ИАП. Он говорит, что люди эти могут быть отозваны в часть.
Парторг говорит о мерах, которые могут быть применены к саботажникам.
Никаких выступлений. Только 2 раза проголосовали, и всё. Живоглядов напоминает о том, что эти 45 мин., время, в течение которого происходило собрание, надо отработать. Он говорит о введении в жизнь правил об опозданиях и прогулах. Неужели пришла пора для этого?
После собрания погрузили И-16 № 7 (Доценко) на ЗИС-5 и повезли на аэродром. В воротах из-за Доценко помяли хвост и сломали элеронную тягу. Я решил, что придется машину тащить обратно в цех, поэтому пошёл с Позняковым пешком.
Зашли на кольцо, почти никого нет.
К 11 часам мы на аэродроме. Суровый ветер в лицо. Дал задание на аэродроме Познякову. Сам погрузил на ЗИС-5 2 винта и приехал в РБ.
Витька С. приехал от окружных — сбежал вследствие плохой кормёжки.
Говорят, пришел приказ о присвоении новых званий: многим с в/т(87)  дали техника-лейтенанта. Чувствую, что, соответственно, должность эту сделали и мне. Черт с ним, будем лейтенантом! Знания покажут со временем, кто чего стоит!
Только бы попасть в другую часть, здесь я безнадёжно замаринован!
Написал и отправил письмо домой. Подремонтировал куртку (пришил пуговицы, петли).
Позавчера Маркович (Камбуларов) подломал № 65 на посадке (машина Кецмарашвили). Сильно переживает парень. Вчера я с ним говорил. Он нёс подарок: в подарке для лётчика-испытателя не оказалось даже водки, а лишь 1/4 (250 гр.) перцовки.
И вообще, стоит ли давать подарки бездельникам из рембазы?
 В 14 [часов] пообедал: суп гречневый (на 2 круга благодаря дежурному Филатову), пшено и зразина. Бледная официантка опять пыталась стащить обед, теперь она уже работает вместе с Катей в зале с тарелками. Да, здесь официанток не кормят, они голодны.
После обеда погрузили винт для 31 и поехали на аэродром. С инженером был у Живоглядова: хотят наладить учёт, нормы, табели.
После обеда сходил за ангар, сгрузил и помог воткнуть АВ-5 на № 31. Потом сел в ЗИС-5 и уехал домой. В 16 часов был дома. Что я буду делать у машины? Пускай каждый знает своё дело!
Полежал до ужина. К 6.30 поужинал: греча со зразиной, хлеб — 200 [гр.], много пил чаю (ночью не спал спокойно). На ужине поссорился с Николаевым: он говорит больше всех о честности, а сам ел два обеда и два ужина. Не хотел подводить Филатова, а то бы устроил я кашу вчера… Не терплю Николаева, как и Голубца (я почему-то их отождествляю).
В 8 часов совещание у инженера. Ругает, что же ему делать? Всё пропускаю мимо ушей, читая газету. Красновский нажимает на нас, опять дело идёт о карьере. Он говорит, что 10-я и 31-я идут к нам в полк. Посмотрим, если 31-я и 10-я уйдут в другую часть (на 31-й техник уже есть!), то я знаю, чего стоят его слова, и ради чего он брюзжит.
 87. В/т — военный техник.




С совещания на совещание! В 9 часов у Жданова. Сначала он меня ругал, особенно Цая («Хаим», наверное), потом упрашивает дать машину не к 10 марта, а раньше, но прав — безобразия на И-16.
Обещаю. Расходимся около 23.30. Витька сбросил мою койку, сплю на столе. Доценко кушает суп с мясом, вызывая у меня зверский аппетит. С мыслью о еде засыпаю.
Около 5.30 утра у дневального загорелась коптилка на полу: «Пожар!!! Горим!!!» Все выбежали, потушили. Хорошо, что не было паники. Первой мыслью у меня было: одеть всё, чтоб было можно жить на морозе!


5 марта 1942 года

Подъём в 6.15. Скандалю с Витькой, иду на завтрак. К 7 [гр.] кончаю завтрак: греча — гуляш, хлеб — 300 [гр.], сахар-рафинад — 50 [гр.], масло — 30 [гр.], чай — 2 [гр.].
После завтрака заполняю дневник, набрасываю план. Целый день на морозе с ветром. Если б солнце выглянуло! До 6 вечера на морозе. Ложку беру в голенище, нож в карман, чтобы не забегать на IV этаж.
Сегодня температура –23 0С. На построении замёрзли уши. Набросал планчик работы. Красновский проверил план у Сергиенко.
Едем на аэродром. Холодно. Стоит часовой у амбара. Заходим в н/с столовую 41-го БАО — запах лука. Видел Витьку, с которым ездил в Ленинград из Майсниеми(88) .
На моторе осмотрели трубки — всё нормально. Проверить воздухом точно не удалось, т. к. мотор холодный, воздух свистит. Специалисты поговаривают о том, чтобы проверить установку ВС-50…
Мои друзья ушли греться, и я их не найду. Греются они слишком долго.
Познякову поручаю укомплектовать старый мотор. Жданов приказал с 43-й (И-16) снимать мотор. Витька О. ставит в/радиатор на 2242. ВМЗ должно прийти к 9, а его всё нет и нет…
К 14 часам пообедал, шел пешком: суп рисовый, зраза с горохом, хлеб — 200 [гр.].
Перебрался в соседнюю комнату.
Говорят, что в районе 23-й армии наши продвинулись на 8 км, выстрелов уже не слышно. Я видел много артиллерии, когда ехал сюда.
После обеда иду с Позняковым. Встречаю спецов с 24, но ВМЗ нет, сообщают они. Да, ВМЗ исправно было лишь к 16.30.
34-ю запустили, а я не мог этого сделать, т. к. АПЛ-1(89)  засорилась так сильно, что пришлось разбирать её. Запускать было поздно.
В 17.30 ушли домой. Позняков ушёл на кольцо, а я зашёл в цех за фанерой, устроил ложе, подмылся, полежал. В 7.30 поужинал: греча и зраза, хлеб — 200 [гр.]. Сегодня нет соли. Почему так велика потребность в соли, перце, горчице?
Сегодня партсобрание базы. Я чувствую себя как-то беспокойно, много забочусь. Почему я не хочу быть беспечным? Надо быть беспечным — этим сохранишь себя. Сейчас лягу спать.
Вокруг разговоры о прошлом, о еде…
  88. Майсниеми — ныне посёлок Кирпичное.
  89. АПЛ-1 — лампа для предпускового подогрева двигателя.





6 марта 1942 года

Подъем в 6.15. Я продолжаю валяться, так что поднялся в 7 часов. Позавтракал к 7.30, что считаю нормальным. Построение, оказывается в 8 [часов], а не в 7.45, надо будет учесть, выходя немного позже!
Доценко должен сегодня ставить машину. Но она не готова, поэтому он экстренно заболел.
Перпендикулярно нашему строю выстроилась команда, и Жданов держит после приказа по РБ речь о симуляции некоторых рабочих, вызванных перед строем.
Сидаш объявляет, что авто не будет. Энергичным шагом идем на аэродром: я срезаю и иду у Академии(90) через двор, так выгоднее, особенно при сегодняшнем ветре. На набережной Черной речки горит дом; около [него] без суеты работают пожарные, два авто качают воду из речки, находясь на мосту. Из шлангов никакой утечки, только видны струи из брандспойтов. Около горящего дома погорельцы и немного вещей — обсуждают возможную причину пожара.
Вдали виден уже черный дым: горит или нефть, или уголь, или бензин. Склад, во всяком случае. Ребята поговаривают о том, что часто бывает так, что проворуются, а потом находят выход в поджоге. И это сходит, тем более, что в такое время.
Сегодня условия для работы крайне неблагопрятны: температура –13 С°, но зато сильный и холодный северный ветер продувает до костей.
С приходом ВМЗ развели АПЛ-1, оказывается, ниппель даёт течь: Мокроусов долго возился и пожёг руку, пока у него она кое-как не заработала.
Долго заправляю масло (даже облил свой воротник), т.к. система холодная, фильтр замёрз, масло сначала из шлангов шло холодное. Кое-как заправил.
В это время начали подогрев. Отправил шофёра курить., хотя он просил, чтобы я достал для него папиросу (как будто он, заправляя мой самолёт, ставит меня от него в какую-то зависимость).
Проливаю воду — стою у горловины. Позняков жалуется, что течёт антифриз. Прогоняю его от кранов к горловине. Терпеливо жду, пока потечёт из крана радиатора горячая вода. Вот она пошла. Проверяю краник помпы: всё нормально.
Пока Позняков заполняет систему водой, я готовлю кабину к запуску. Запускаю…
Винт слабо проворачивается, часто застревает, из патрубков шипит воздух, так что вынужден оставить запуск и спустить воду.
Спускаю воду, оставляю масло. Неудача действует удручающе. Одни (Сидаш) говорят, что надо притирать золотник самопуска, другие (специалисты *** 24), что смотреть золотник и проверять регулировку, третьи (Защеринский), что надо выкинуть войлок из фильтра воздушного, и, наконец, последние (Витька О.), что виноваты возвратные клапана.
Решаю сделать наименее трудоёмкие работы: сменить или сначала просмотреть клапаны. До этого смотрю ВС левый старого мотора, разбираю его под руководством спеца, слушаю его лекцию по регулировке (1л — пол-открытия, 3 прав. сверху —
  90. Военно-морская академия на Ушаковской набережной.




ползакрытия) относительно мотора — 5 зубьев пройдя риску шестерни по отношении к передней опоре.
До обеда обнаружил, что 3 пр. клапан был от руки завёрнут, 6 пр. вообще никакими усилиями не открывался, заменили их и еще 4 пр.
Обед в 14 часов, не заходя на IV этаж: суп гречневый — 40 [гр.], горох — 60 [гр.], зразы — 75 [гр.], хлеб — 200 [гр.]. Хорошо поел, пережёвывая каждую горошину. В пылу работы не заметил, как подошло время обеда, и есть захотел, только подходя к столовой.
Вот что может заинтересовать в работе!
Завтрак сегодня был особенно хорош. Компанеец сам вырезал 65 стограммовых порций мягкого мяса и отдал поварам зажарить их. Ели сегодня жареную говядину —100 гр., гречу —60 [гр.], хлеб — 300 [гр.]. 15 гр. масла и 20 гр. сахару-рафинаду оставил до ужина.
В 14.20 пошли, не заходя наверх, на аэродром.
Мне осталось на правой стороне посмотреть клапан 5 упл. До обеда я не мог отвернуть гайку. После обеда я в один приём сделал это. Оказывается, клапан не годен. Сменил его.
Мокроусову поручил завернуть гайки на клапанах, а сам полез осматривать бомбардировщик АР(91). Познякову дал левую сторону: отвернуть гайки, одни лишь гайки.
Прошло немного времени, и я вернулся. Старина с левой стороной уже покончил, перейдя на правую, а Позняков говорит мне, что ничего не получается. Иду, и он под моим руководством смотрит клапаны 1, 2 упл. Не посмотрели лишь 4 и 6, т. к. не могли отвернуть гайку.
Не нравится мне работа Познякова: нельзя же всё время работать в шубных рукавицах! (Случай с пробкой расширительного бачка (92).)
Начинаю подогревать мотор. ВМЗ не может прийти, т. к. дорога загорожена, но машина может вот-вот появиться. Лампу задувает ветром, поэтому приходится сидеть с наветренной стороны у **** на корточках, чтобы пламя было ровнее.
Неведомо откуда появляются инженеры Агеев и Муратов. Вот они у И-16, Агеев отдаёт приказание отдать контрольного мастера 55-й ПАРМ (93) под суд.
Вот они у кассет. Через Семёнова я передаю один возвратный клапан, который Агеев, не глядя почти, прячет в карман. Муратов называет меня по фамилии и спрашивает, что, я тоже на РБ? Отвечаю утвердительно. Маленький разговор.
Агеев хлопает по плечу меня, называет орликом и успокаивающе предлагает справиться с планом.
Говорю с Муратовым насчёт возможностей.
Он говорит, что не торопитесь на «Томагавки» — еще не вечер и убедил, что отечественная машина Микояна лучшей оказалась всех этих. Я лепечу насчёт того, что хочется узнать конструкции других новейших машин.
Отхожу к АПЛ-1 и начинаю шуровать. Подкачиваю воздух, вдруг подбегает Мокроусов,    
  91. Бомбардировщик АР конструктора Архангельского, дальнейшее развитие СБ.
  92. Система охлаждения двигателя.
  93. ПАРМ — передвижная авиаремонтная мастерская.




ушедший в столовую покурить, радостно объявляет, что кончай – едем на Б. [большую] землю. Спокойно воспринимаю эту весть. Закрываю вентиль, передаю, что сделал, Селду из 22-го завода, и, успокаивая его, говорю, что скоро вернёмся.
На «Томагавке» стоит мотор «Аллисон». В 16.30, оставив Познякова, идем на базу. Сдаем талоны, идем на ужин. Григорьев купил за 180 руб. спирту, его обманули — эссенция.
К 17.50 поужинал: зразы — 75 [гр.], с гречневой кашей. Выпил чаю с сахаром и маслом. Поднялся наверх и сложил вещи, не торопясь. Люди чего-то ждут. Николаев нервничает: распаковал постель и ждет.
Вдруг дают сигнал ехать. Я пишу. Меев, Защеринский остаются пока ещё на РБ.
 Я выехал на ЗИС-5 в 7.10. Быстро доехали. Кошпуров нормально гонит машину.
Приехал, умылся, разобрал постель и лёг спать. Поделился впечатлениями с ребятами.
Ходят слухи — опять на РБ. Кириллов выражает общее мнение: ничего не надо, только б отдохнуть день-два.
Ночью часто бегал, пить чай вечером не буду.


7 марта 1942 года

Ленивый подъём в 8.10. Умылся, оделся, сделал записи и иду на завтрак. Талонов нет. Неужели опять по списку? Я стал недоверчив. Вдруг опять не уедем?
В столовой у Пилипенко получил талоны.
К 9 часам позавтракал: ячневая каша-гуляш, хлеб — 200 [гр.] (вкусный-вкусный), масло — 12 [гр.], сах. [сахарный] песок — 50 [гр.] (половину оставил). После завтрака зашёл к Кеше, поиграл на гармошке (много играл), поделился впечатлениями.
После сбегал в Дот Самсонова94  и почувствовал облегчение. Быстро захотелось кушать. Лёг отдохнуть и стал читать остатки книги «Принц и нищий», вскоре бросил.
Приближается обед. Есть предположение, что часть людей полетит на «Дугласе» 95. Вероятно, это будет лётный состав. Но надо быть ко всему готовым: могут ограничить местом и тогда можно выбросить не то, что надо. Пишу домой открытку, перебираю чемодан, собираю письма и, перечитывая их, сжигаю.
Вот уже и 14 [часов]. Иду на обед и к 14.35 заканчиваю его спокойно, т. к. народу немного. Раньше в столовой было много пиал, теперь осталось их 4, и все хотят кушать первое именно из них.
Сегодня всё горох: суп-пюре-концентрат (жидкий), на всю столовую — 6 400 гр.; котлеты с гороховым гарниром (100 гр.) — это чудно! После обеда устраиваю мёртвый час (он, по существу, нужен для более солидного обеда, чем наш, но я отдыхаю, хочется есть после сна).
Думая, что ужин в 19 часов, иду на ужин к этому времени. Народ уже покушал.
Сегодня суп макаронный с фрикадельками (3 штуки размером с рембазовскую котлету каждая). Супом можно быть довольным, тем более что ел из пиалы. Приятно
 94. Скорее всего, местное жаргонное название импровизированной уборной.
   95. «Дуглас» — грузовой американский самолёт ДС-3. В СССР выпускалась  лицензионная версия — Ли-2.




было выпить кружку чая сладкого с хлебом и маслом!
Захожу к Смирнову. Поиграл на гармонике. Решили в 20 часов идти к лётчикам, должно быть кино. Картину не привезли. Но будут танцы.
Решил остаться, чтоб послушать музыку, тем более что приехали из дома отдыха из Вологды Камерилов, Налим, Никитин и привезли Лещенко.
Камерилов чрезмерно болтлив и заносчив. Обиженно заявляет, что не пойдёт получать орден Звезды! Герой!
Лобанов, Дубовик, Петрин должны остаться на МиГе. Ждут новых моторов, напрасно, по-моему. Костиков, грузин, Решетников, осетин, обеспокоены переучиванием на МиГи, боязнь сквозит в их словах!
В 10.30 радиолу исправили, и я имел удовольствие слушать «Блины» (Эх, Дуня!), «Алёшу», «Марфушу», «Татьяну», «Не уходи» и пр. [прочие] хорошие вещи.
Пробовал танцевать, прошел 3–4 танца. Не понравилось, последний раз я танцевал в благоприятных условиях. А здесь в валенках (правда, все танцуют в унтах). Потом быстро устал, да и понял, что меня привлекает только музыка, а не танец…
Ни одного техника в толпе танцующих, одни лётчики резвятся… Вполне понятно, т. к. техники заезжены, да и питание…
Девушки танцуют много, вероятно, питаются хорошо. Их много. Думаю, что ленинградкам не до этого!
Коротал, убивая время с Васей Никишиным. Ушёл только в первом часу.
В час я уже сплю.
Пелигуда, Трубицин пьяны. Трубицина развезло. Имею с ним короткий, но серьёзный разговор. Пелигуда поздравил девушек с 8 марта.


8 марта 1942 года

Подъём в 8.30. Умываюсь и к 9.15 завтракаю: ячневая каша-гуляш, хлеб — 200 [гр.], масло, сахар.
Приехал Меев. Сегодня опять вьюга, пронизывающий до костей ветер.
Зашёл к Кеше. Они играют в шахматы. Сходил в ДОТ, почувствовав облегчение. Неужели начинаю входить в норму? По-моему, в пище моей много клетчатки и мало жиров (ещё пока мало).
Хочу сейчас сделать бирки (говорят, 2 «Дугласа» по 2 рейса). Вася Ник. получил из Щёкина письмо. Ему пишут, что, несмотря на нашествие, корова не уцелела! Прямо странно!
Делаю записи. Сейчас сделаю бирки и сожгу письма.
К 14.15 пообедал: суп-пюре (горох), котлета с гречей, хлеб — 300 [гр.], чуть-чуть чувствую, что пообедал.
Да, до обеда был занят с Сергиенко заготовкой дров для землянки, поэтому время шло незаметно.
В столовой сегодня сидит женщина и взамен наших талонов выдаёт другие талоны. Ревизия, что ли?
Адъютант предлагает сходить в БАО и проверить аттестационную карточку. Идём с Кецо после обеда, там полна землянка нашего народа.
Подождали и пошли домой. Не успели прийти домой и затопить печь (дым!), как прилетел Камбуларов и пригнал 31-ю. Миронов приказывает мне слить масло, воду (долго искали инструмент), очистить самсоновский ДОТ и завести машину в укрытие. Занят этим, и время бежит.
У печки разговор, как всегда. Зверев кроет за глаза Полякова. Тот думает, что это я, и поднимает хвост. Не выдерживаю и переругиваюсь через перегородку (ему не нравится, что я веду дневник).
Хорошо, заботу о 31-й передает инженер полка Полякову.
В 6 часов иду на ужин. К 6.50 его кончаю: гречневый концентрат-гуляш, хлеб — 200 [гр.].
В 8 часов будет концерт в школе. Иду в хромовых сапогах. Концерт ничего: дуэт аккордеон-баян, ансамбль (особенно хороша пародия «Не надо кровь волновать, не надо слёз проливать» на щоумяночный мотив про Маннергейма и Антонеску).
После концерта смотрел мундир немецкого ефрейтора (шинель) и каску. Каска тяжелей нашей. А шинель слишком легка для нашего юга даже.
 После концерта уговорили комиссара сделать танцы. Танцую З танца: нет желания, хотя музыка замечательная. Патефон манит звуками джаза п/у П. Ш****.
В 11.50 ухожу домой. Всем ребятам-лётчикам присвоили [звания] ст. лейтенантов: Костикову, Камерилову, Пе***** и др. Поздравляю их.
В первом часу ложусь спать.
Сегодня отдал карточку для возобновления удостоверения личности.


9 марта 1942 года

Подъём в 8.30. К 9.25 позавтракал без умывания, т. к. в 9.30 построение. Завтрак вчерашний.
На построении адъютант объявил список едущих. Я есть в списке — механик. Предупредил, чтобы каждый имел удостоверение, котелок, ложку. Будьте готовы к отъезду. Майор уехал узнавать о транспорте.
Бриг. комиссар прибыл лишь к 11 часам — мы ждём его на холоде. Овчаренко, Ша***швили, Трофимов. Объявляют о присвоении 174-му ШАП, 7-му КИАП звания гвардейских полков. Поздравления, заверения, много слов.
После построения иду в землянку. Замёрз, поэтому в землянке рай!
Бреюсь. Куликов дал мне котелок, и я чищу его бумагой с наждаком. Приближается пора обеда. Умоюсь, почитаю, к 14 [часам] на обед.
Вчера приехал Меев, сегодня Ткачёв. Скоро ещё прибудут МиГи, приказано очистить от снега ещё 2 ДОТа.
Пообедал к 14 часам: суп-горох, котлета с гречей, хлеб — 300 [гр.]. Пошёл в землянку и хорошо добрал.
Старался пойти попозже на ужин. Однако, не выдержал и пошёл в 6 часов: греча, кусок отварного мяса, хлеб — 200 [гр.], масло — 12 гр., выпил кружку чаю. За последнее время стал много пить воды.
Сегодня в 8 [часов] кино немое, «Белеет парус одинокий». Идём группкой. Многие разговаривают о предстоящей поездке. Поговаривают, что мне дали лишь лейтенанта, черт с ним! Сидим вместе с Виктором Смирновым и много говорим обо всём.
К 11 [часам] кино закончилось. Иду спать.


10 марта 1942 года

Подъём в 8.10. Умываюсь. Захожу к Витьке. Вместе идём кушать. К 9 [часам] завтракаем: ячневая крупа, дрянной гуляш, всё остальное нормально. После завтрака идём в БАО [получить] вещевой аттестат. В столовой ещё получаю денежный аттестат. Получаю и вещевой аттестат в строевом отделе БАО. Ставлю печать, иду в школу — собирает комполка. Объясняет задачу, зачитывает список. Ура! Завтра едем в Кинешму за новой матчастью.
Брать с собой 1–2 места. Сюда еще вернемся! Расходимся, пересматриваю свои вещи.
Обед в 14 [часов]: суп-горох жидкий, овсяная каша с котлетой, хлеб — 300 [гр.].
Сдаю адъютанту Андронову талоны, оставляя лишь 10 и 11 число. Кукса, я и Сергиенко получим паёк на троих на 5 дней, это будет вечером или завтра утром.
Не буду спокоен до тех пор, пока не поеду!
Поспал с часок. Побрил растительность около полового члена. Жду ужин. После ужина адъютант объявит, что далее.
Шинель уже уложена. Одену ещё и комбинезон.
Готовлюсь к отъезду. Говорят, завтра в 13 [часов].
Ужин в 6.30: пшено с котлетой, хлеб — 200 [гр.]. После ужина захожу к Виктору, и идём в школу, чтобы смотреть кино, но кино не будет. Уходим домой по тропе. Завтра надо взять себя в руки и встать пораньше.
Продукты получать будем на весь техсостав. В 1 час ночи Дахно приносит продукты. Сергиенко принёс из красноармейской столовой весы. Я делаю численную раскладку. Получается: хлеб — 1 400 [гр.], масло — 250 [гр.], сах. [сахарный] песок — 226 [гр.], пшено — 320 [гр.], рис — 80 [гр.], соль — 65 [гр.], сыр — 100 [гр.] (на 2 суток). Хлеб получим завтра.
Да, выдачу окончили к 3 часам. Харч плохой: нет консервов, мяса, один хлеб фактически.


11 марта 1942 года

Поднимаюсь в 7 часов, умываюсь и иду в столовую: гуляш ячневый, хлеб — 200 [гр.], масло — 10 [гр.], сах. [сахарный] песок — 50 [гр.] (выпил 2 кружки). Кушаю с Кешей. Захожу к Витьке. Он ночью сварил крупу и её «опробовал» - осталось на дне.
Я иду в землянку, несу крупу всю, масло — 40 [гр.], [сахарного] песку — 70 [гр.], и варим в моём котелке кашу. Правильно ли я делаю? Посмотрим, каков будет в Кинешме Виктор!
Приготовили кашу, упаковали в тюк, съели кашу из его котелка, взял его тюфячную наволочку и пошел готовиться к отъезду.
Заказали обед на 12 [часов]. Хочу идти в 12.30, но Симушин объявляет, что в 13 [часов] в школе построение. Тащу одеяло, цигейку, тюк и чемодан. И я в школе. Командир уговаривает не брать столько вещей. Особенно много их у ***** сколько *****!
Идём на обед: картоф. [картофельный] суп с рисом (во!), гуляш с пшеном, гуляш с овсяной кашей (вкусно!) и 500 гр. хлеба, масло. 200 хлеба оставляю на вечер и перед самым отъездом уничтожаю в школе.
После обеда сижу у Витьки, потом в столовой Дахно выдаёт хлеб — 1400 [гр.]. 100 гр. съедаю с маслом, арным[са] песком. Я у школы. Ждём машин.
Выехали вместо 13 [часов] в 18.30. Селезнёв держит речь, даёт посылку в Кострому.
Ехать плохо: делаем лишние километры; вместо того чтобы от Вертимяк ехать в Токсово и на Ладогу, мы едем в Ржевку. Ночью в Старой Ладоге. Быстро едем через Ладогу, потом в Н. [Новой] Ладоге.
Хлеб в мешке весь измял. Уничтожаю хлеб и масло, и сыр в Н. [Новой] Ладоге. Спал на полу после стакана чая.


12 марта 1942 года

Утром выехали на Шум, в завтрак там попил чаю, один и с Витькой. Быков и Сильверстов едут с нами. Видны немецкие патроны, мины, следы боёв, трупы немцев.
Мы в клубе. Собрали всю колонну. К вечеру в Волхове (I).
Нам не везёт, температура утром была –32 Со. Меня спасает одеяло. Всю дорогу не мёрз, но перед Волховом замёрз сильно. Не хватило горячего…
Получили 3 теплушки, устроили нары, заготовили дров, поставили печь. Получили, благодаря Самсонову, сухой паёк на 12 и 13 числа. Васька нажился на этом капитально (у него много пачек концентрата, сухари, сахар — всё это он «делил»).
Ночью три раза была воздушная тревога. Ганс бомбил нас, но безуспешно малыми бомбами
Внизу на нарах холодно. Я почти не сплю.


13 марта 1942 года

Ст. Ефимовская. Стоим день. Наш состав очень большой: раненые, эвакуированные. Поэтому-то и едем медленно.
В Тихвине тоже стоим долго. Все варят пищу. Съел с Виктором кашу, дал ему сухари и пачку концентрата. У него есть ещё крупа для супа. И он должен быть доволен. Если не так, то…
Я ем кашу Самсонова, 2 кубика каши и сахар его. Готовлю я. Я в долгу у него.
К вечеру отъехали от Тихвина. У Перетрухина огроменные запасы. Купил муки. Сергиенко опрокинул последнее варево.
Крохоборы-лётчики.
Ночь без сна и в холоде. Поставили чугунную печку и забили поддувало углём…


14 марта 1942 года

Ждут все Бабаево там можно получить продукты. Ем кашу с сухарями Самсонова. У многих уже нет продуктов. Лётчики считают техников просто жадными…
Едем медленно. Только к вечеру [прибыли] в Бабаево. Пищи там нет. Дали (Христа ради) по 200 гр. мёрзлого хлеба за наличный расчёт (20 коп.).
Эвакуированные обедают.
Такое же питание обещают нам и в Череповце.
Варю 100 гр. каши в кружке.
Самсонов был у жены. Ем хлеб — 200 [гр.]. Спать.


15 марта 1942 года

Однако едем. Много остановок. Просыпаемся от холода. Проклинаю «поездку», зиму и т. д.
От Бабаево до Череповца 120 [км]. Осталось 70. Будем там ночью. Плохо то, что у нас мягкотелое командование.
Сегодня питаюсь воздухом.
Да, Василий сварил пюре, и я кушал с ним, *******, спасибо же ему. Состав стоял. Корнеев выменял картошки на 20 кусков мыла. Я предлагаю ему свои 100 гр. пшена для супа. Иду за снегом и в колодец за водой.
Станция Уйта разбита вдребезги. Немцы бомбили удачно: стоял эшелон со снарядами.
Варим суп. Получился очень хороший. Остужаю на воздухе. Едим с остатками хлеба (около 3 часов).
Ребята нашли источник мёрзлой картошки, она выручает их сегодня.
Борис Бус варит из Васиной (Быкова) муки с топлёным маслом чудную загусту, они едят её 2 раза в день. Завидую.
У поезда смена. Ждём, когда отправят. Оказывается, до Череповца одноколейный путь. Стоит очередь. Диспетчеры даже не знают, что в нашем составе людей хотят отправить в Череповец. Сначала в 8 [часов], потом в 9 и т. д.
Хохлов Виктор (нравится мне в нем энергия!) сообщает, что можно и ночевать (!): для эвакуированных идёт паровоз и вагон с питанием, так что они могут здесь ещё стоять. Предложили ему довести до сведения майора. Хохлов уходит, я жду его возвращения. Потом к его приходу ложусь спать.


16 марта 1942 года

Температура очень низкая сегодня. Нас к 8 [чсам] утра поезд в составе 7 вагонов (отцепили от состава эвакуированных) притащил в Череповец.
Продуктов не дают, обеды для командированных и эвакуированных [получают] по талонам командира.
Осталось до Кинешмы 470 км. Сначала не умывался, да и не хочется. Когда умоюсь, не знаю. Скорее бы кончилось это ужасное путешествие. В Кинешме всё лишнее позагоню, попроменяю и буду ездить налегке.
Мне кажется, что в Кинешме мне пайка должно хватать. Какую пользу я извлеку из того знакомства? Надо быть более дерзким! Моряки, например, в Бабаево так взяли и забрали на 50 человек хлеб, погрузили в вагон и уехали. Они не остановились даже перед срывом пломбы! Разве могут сделать это наши? Лётчики называют техников обжорами. Поистине, сытый голодного не понимает!
Какая страшная зависимость от пищи!
Майор приказывает ждать в вагонах распоряжений. Тем не менее ребята достают хлеб. Здесь жуткая мена, преимущественно на табак, махру. Если же купить, то цены выше ленинградских.
Призывают к терпению…
Череповец. Сходили к командиру — ничего. В БАО сходили — ничего. Ехать в Вологду.
С этой мыслью ложусь спать. Ночь застаёт нас в дороге. Не ел с 15 часов 15 числа, это не так мучительно.


17 марта 1942 года
 
В дороге ребята меняют всё на хлеб, картошку. Я попытался было снять одеяло, но был задержан Мироновым. Перегон ехал на тормозной площадке. Сегодня умылся. Черт возьми, холодно.
В 11 [часов] вечера в Вологде. Приказ из вагонов не выходить никому, кроме адьютантов, с ними [выводят] людей для получения продуктов.
В 3 [часа] утра идём с котелками на обед. Идти далеко, заблудились, пока дошли до питательного пункта (вел Селиверстов). Обед: суп-пюре (горох) с колбасой, сухари — 220 гр., сыт.
Идём в вагон, делим продукты. У меня болит живот. Получаем 400 гр. сухарей, 35 гр. сах. [сахарного] песку, 80 гр. чайной колбасы, 150 гр. гороховой муки на 4 дня включительно, до 19-го, и обед за 20-е.
Отъезжаем в 11 часов по Сев. дороге. На ст. Буй от Самсонова отделился, он взял с меня 350 [гр.] концентрата, 20 гр. сах. [сахарного] песку. По-моему, Корнев смухлевал с колбасой. Плохо то, что холодно ехать.
На ст. Межа уже продают молоко (не только меняют) — 15 руб. за литр. Купил у моториста 1/2 кружки. Лёг спать.
Мы в Буе к 9 часам.
К 12 часам варю суп-пюре и кушаю. Сегодня после обеда ночью 2 раза пил чай, ел колбасу.
Рассчитываю продукты на 19 число.


18 марта 1942 года

Стоим в Буе. Просыпаюсь часов в 6. Выхожу во двор. Пью кружку полусладкого чая.
В 9 часов едим трехрублевый обед. Замечательный хлеб, суп пшенный, густой, с мясом (и добавка), греча в крупинку, чай несладкий — 2 стакана. Наелся до отвала!
И это за 3 рубля! А за 300 р. наелись 100 чел. (в Ленинграде 300 руб. — 1 кг хлеба).
Я, наверное, объелся. Вот и вся философия к черту! Неделя такого вот питания, и нормально! Так кормят красноармейцев.
Умываюсь, бреюсь, посылаю телеграмму домой. Курящим дают по 1/2 пачки ярославской махорки за 40 коп. (не по аттестату), стоит 150 руб. на рынке. Я как некурящий не получаю — не надо!
Много мертвецов среди ремесленников.


19 марта 1942 года

Сформирован состав был поздно. Поздно ночью мы выехали на Ярославль. Едем с кавалерийской частью. Наши соседи — кони, которые слишком беспокойно ведут себя. Да и это понятно: дорога укачивает их, и они лягаются. Вероятно, эти вятичи едут на Запад. Раздаются часто командирские сигналы трубы.
На тормозной площадке переднего вагона сидит телефонист (впереди нас) и то и дело кричит «Ленинград», «Киров» и т. д. — позывные.
Записываю. 23.20 (время). В вагоне писать трудно, поэтому многое выпадает из памяти.
Часа в 2 сварил суп-пюре. Спустился вниз на холодные нары и, сколько мог, спал.
Вышел в городе Данилове. Продают молоко по 20 руб. за литр. Добрая женщина дала мне выпить кружку. Купил за 10 руб. стаканчик мелкого лучка (он пригодился мне с горохом).
Идём хорошо. Я думал, что от Данилова идёт двухколейка; оказывается, двухколейка идёт южнее Ярославля на Москву.
Должен быть Ярославль. Должен ждать нас обед в Ярославле, так сказал мастер Садовников ещё в 15 часов, когда я варил суп. Ждём обед. Но напрасно наше ожидание, т. к. всю ночь мы простояли. Всю ночь в 7 км от города в направлении на запад нас провезли.


20 марта 1942 года

Об этом мы узнали утром. Садовников, Беляев, Крылов пошли в город хлопотать об обеде, Крылов же пошел к своей кошечке.
Вскоре нас отцепили от этого «конского» состава, и он укатил. Маневровый паровоз ждёт момента, чтобы прицепить нас к пассажирскому составу.
Однако ждём очень долго.
Наконец нас прицепили к пассажирскому, и вскоре мы на ст. Всполье (мы же думаем, что это город Ярославль). Оказывается, от этой станции надо ещё ехать километра 4 на двух трамваях в город только до городского вокзала.
На станции выходим из вагонов, вижу жену Володи Крылова — миловидная стройная женщина.
Строимся и идём в продпункт на питание. Обед в 12 часов или в 13 (не помню). Суп — горох с мясом, каша гречневая. Обед вкусен, сытен, но не так как в Буе. Добавки нет.
Возвращаемся к станционной платформе. Там лежит много посылок, есть и индивидуальные.
Вижу поезд-баню для РККА — подарок уральских рабочих. Вагонов нет, оказывается, их увели в Ярославль.
Решается вопрос: ехать в город или ждать здесь. Холодно на платформе. Толкаемся среди публики, но ничего не купил. Здесь в ходу мыло, махорка, хлеб.
В коммерческом магазине получаем по 400 гр. хлеба по талонам. Выходит по 1/4 буханки на голову. В киоске получаю за 20 руб. июльские номера «Знамя» и «Октябрь». Утерял (каким-то образом!) рублей 20 денег.
Команда заходить в агитпункт. Обогреваемся, читаем сообщения Совинформбюро (местный отдельный выпуск), журналы.
Запускают виктролу (96) для зала. Потом демонстрируют кино «Валерий Чкалов». Смотрим до конца. Потом идём к вагонам, они уже у другой стрелки. Дневалят Еус, Изотов. При их дневальстве нет дров (срубили скамью), пропало содержимое пол-литра водки у лётчика Хохлова, часть гороховой муки у Праводелова, что-то из посылки Селезнёва. Удивительно то, что командир даже мер не принял! И это уже не первый раз. Только в нашей теплушке пропадали и сухари, и хлеб, и мука, и крупа.
Хочется пить. Выпиваю 2 кружки воды холодной со странным вкусом (говорят, кипячёная) и съел 200 гр. хлеба (вкусный).
Лёг спать. Проснулся в 6 часов с резью в животе (мучился до утра 23-го с этой болью). Вероятно вода, а может быть, и огурчики (5 руб. кило в ресторане станции какой-то за Ярославлем).


21 марта 1942 года

Нас прицепили к ивановскому поезду. Хотя кажется странным, но выгоднее всего ехать в Иваново, т. к. проигрыш в километраже небольшой, зато налицо выигрыш во времени и в терпении (выяснилось это потом). Я именно так и думал.
Стоим как раз напротив кипятильника и питпункта ст. Всполье. Можно успешно пообедать, взять свои 400 [гр.] за день и ехать со спокойной душой. Так нет же: начальство надеется сегодня же быть в Кинешме (как увидим далее, это не удалось).
Не помню когда, но вскоре трогаемся. Сильный мороз, беру котелок воды горячей, и она быстро охлаждается. Решаю согреть желудок и выпиваю кружку этой воды. Съедаю вторую половину хлеба. Осталось пюре на 1 раз. Ничего не помогает, живот болит.
Ход у поезда хороший. Часа в 3 варю полкотелка супу с лучком. Съедаю. Вкусно.
Ложусь спать, и незаметно подъезжаем к развилке дорог — Ермолино. От неё 50 км до Иваново и 80 — до Кинешмы. Нас отцепляют.
Николаев (раздетый), Мокроусов отстают от поезда, задержавшись в столовой станции Нерехта (там продавались дешевые, но хорошие обеды из 2 блюд). Они прибыли лишь 22-го числа, привезя по буханке хлеба (им было лучше нас!) и не получив никакого взыскания.
Голодные, с плохим настроением, с чувством ожидания ложимся спать. Стоим около дровяного склада, мотористы заготавливают дрова. 
96. Виктрола — вид фонографа, выпускавшийся в первой половине XX века фирмой Victor.





22 марта 1942 года

Голод не даёт спать. Мотористы варят ещё (Иванов, Ненашев, Татарин – по-моему, кто-то из них вор).
Обещали прицепить к товарному составу в 10.40. но ничего не вышло. Вышли толкать, посмотрел полёт Харрикейнов и… всё.
Валенки мокрые, обстановка ужасная, отдохнуть негде, голодный желудок – всё это не вызывает хорошего настроения.
Лётчики веселятся, стреляя из ТТ. Майор Никитин и Миронов (он теперь наш комиссар). Да, Плющ с женой вышли в Ярославле, тоже и адъютант Андронов – он едет про прихоти командующего в Косрому.
В 11.30 обедаем в буфете за 2 р. 50 коп.: суп-лапша, хлеб 200, 4 блинчика, баночка малинового чая (из этих банок мы пили пиво в Cуурмерийоки).
Одним словом мы сами вместо кукушки (нет угля) выкатили вагон и прицепились к составу. Через 2 ч. 15 м. мы в Кинешме. У меня пучит живот – я болен.
Нас катают, пока не остаёмся мы одни; нас подкатывают к платформе слева.
Выгружаем все вещи, грузим в роскошный грузовой «Форд» (3 тонны). Вещи должны везти в школу №1.
Автобус везёт сначала лётчиков, потом нас в школу №1. Вспоминаю сидя в ВИЗе Пушкин, Суури…
Недолго едем. Здесь перевооружаются на Horiker(97) и AirCobra(98) 3 полка, мы и ещё будут 2 полка с юга.
Сегодня воскресенье. Ребята танцуют.
К 11 часам проходим санобработку. Чудная баня!
К 12 часам ужин: много масла, сыра, хлеба, колбаса с хорошим пшенным и перловым гарниром, чай 2. Сыт по горло. Как-то будут кормить здесь вообще? – это самый главный вопрос.
Беру готовый матрац, укрываюсь курткой и цигейкой. Лёг спать в 1 час ночи. Получил простыни.


23 марта 1942

Встал в 7.30. Предлагают умыться, побриться, одеть сапоги, снять свитеры. Завтрак в 9 [часов].
Еле нашел чемодан, убрал ватное обмундирование, убрал в мешок. Умылся.

  97. Horiker — здесь автор не совсем правильно написал латинскими буквами название самолёта Харрикейн — Hurricane.
  98. AirCobra — и здесь автор немного ошибся в написании — Airacobra. Белл P-39 Аэрокобра (англ. Bell P-39 Airacobra) — американский истребитель периода Второй мировой войны, отличавшийся необычной для своего времени конструкцией (двигатель располагался сзади кабины пилота). 4952 машины были поставлены в СССР по ленд-лизу. На P-39 летали такие асы, как Александр Покрышкин и Григорий Речкалов.



К 9.30 позавтракал. Сижу с Морокиным, он на лётном пансионе. Почему мне не взять? Завтрак: рыба с пшеном, чай (1 стакан), хлеб (3 кусочка), масло. Выпил 2 стакана платного чая по 8 коп., с сахаром. Пришлось ожидать, т. к. была нехватка в гарнире. Добавки нет.
Ребята уже носятся с мнениями об AirCobra, о Horiker. Говорят, Horiker жутко подвержена падению на нос — очень строга.
Говорят, здесь много англичан, американцев. Надо будет попытаться найти техника, чтоб подучиться поговорить. Начальство вдруг приняло решение переселиться в школу № 2 (около молзавода и собора под уклоном).
Красновский взял группу техников и повёл их в школу подготовить топчаны.
Я и Кецо идём на базар. Сначала в парикмахерскую. Захожу в сберкассу и проверяю билеты 15-й лотереи ОСО (на 5 руб. мой номер не сошелся на 2 до 10 000 [руб.] выигрыша). Выигрыш только деньгами. Тираж был в Тюмени. Улыбнулся мне М-1. Ничего не жду и от вещлотереи.
На базаре выпили за 40 руб. по литру топлёного молока с пенкой. Есть ещё клюква, по 7 руб. стакан.
В школе № 1 увязывают матрацы для переезда в школу № 2. Я тоже увязываю. Иду обедать в 16 часов: суп-горох с томатом (ем двойной по милости одной доброй девушки), рыба (чувствуется близость Волги — подножный корм) с перловой кашей, стакан чая. Хороший стул. После обеда хорошо отдохнуть. Однако не приходится. Выносим свои чемоданы вниз.
Написал и отправил через В. Смирнова письмо домой. Скоро пришла 3 тоника, я не грузил.
Иду пешком в школу. Мой чемодан уже внесён, и матрац. Мешок вношу сам. Иду с Поляковым на ужин. Заходим в профтехшколу: там собрание, кино нет.
В столовой ужин задерживается. Разговариваю с одним парнем из города Ленина, знает English.
К 21 часу покушал: рыба (треска с кашей), хлеб — 200 [гр.], чай. Здесь дают 750 [гр.] хлеба (275 + 275 + 200).
Спать лёг не ранее 10 часов.


24 марта 1942 года

Подъём в 8 [гр.]. Спал одетым под двумя одеялами. Одел хромовые сапоги. Да, умывался в школе № 1. Купили 1/2 литра молока с Кецо.
Завтрак запоздал, закончили к 10 часам: рыба с пшеном, томатом, хлеб, чай (1 + 2 платных) с сахаром.
Сегодня полк построили, предупредили о порядке, что полевые «улыбаются», и (вводится) военный налог.
Заправляю койку и [иду] с Кецо в город до обеда. Написал письмо домой — [надо] отправить!
Сходили с Кецо в город. Вошли на базар с другой стороны. Здесь другой «Гостиный двор». Большой базар. Да. Купили молока на обед с бутылкой (15 руб 1/2 л.) Зашли в магазин санитарии и гигиены, купил детского слабительного в таблетках. Знаю, где кино «Пассаж». Милый город, особенно летом, я в этом уверен.
В универмаге купили 2 пачки любительского перца. Есть много мяса по 110–160 руб. кило. Меновая торговля процветает. Коза стоит 4 500 (!)[руб].
Едва-едва идём на обед. Пришли к 15, пообедали к 17 часам. В 17 часов пошли в кино профтехшколы и посмотрели киносборник № 7 (с участием героев Ханко).
После кино, не найдя молока, пошли в столовую. Оказывается, ужин с 21 [часов], досматриваю кино «Романтики». Занимаю место, жду ужин.
Сегодня весь день рыба. Привыкаю к добавкам. Но надо потерять совесть для этого, и я её, кажется, потерял. Прошу добавку на первое, второе. Первое дают, но насчёт второго туго. Много пью чая с сахарином.
Завтра, говорят, занятия. Да, ушли мы с Кецо с разрешения командира до 2 часов, а не пришли после обеда. Поэтому вечером приказали сидеть дома.
Я устал за день и пошел в 22 часов спать. Ребята же были в профтех. на танцах и в театре.


25 марта 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Сегодня среда — базарный день. Покупали по 1/2 л. молока с Кецо — 27 руб. Есть сметана по 30 р. стакан, творог, масло сливочное, топлёное. Но нет посуды, а масло надо искать раньше. Много коз в продаже…
Позавтракал к 8.30: котлета (внушительных размеров) с перловой крупой. Поднялся на второй этаж и читаю «Октябрь». Начальство договаривается насчёт автобуса. Потом лётчики едут в автобусе, а мы идём на аэродром пешком: километров 6 будет!
Идём с мыслью, что будем изучать «Харрикейн». Подхожу к «Харрикейну» и осматриваю.
Потом нас строят и ведут к «кобре», будем её изучать. Вижу английских механиков, лётчиков. Разговариваю с механиками немного.
Какой-то еврейчик объясняет нам — вводная беседа. Полковник Тульев (гроза гарнизона) гонит нас от машин, которые готовятся к полёту (идём к аварийной «кобре»).
Идём к разбитой машине: ошибка при переключении крана бензобаков вывела машину из строя.
Близится обед — 15 часов.
Лётчики, конечно, едут, мы идём. Иду через базар, и там нет того, что мне надо, — молока.
Обедаю поздно, съедаю 2 обеда благодаря блондину и его друзьям (встреча ворошиловцев).
Абсолютное пресыщение! 2 часа занятий по мотору, 2 часа по вооружению и 9 часов.
Ужинаю к 10 [часам] вечера, удаётся купить ещё порцию рыбы с картофелем и крупой за 2 р. 85 коп. (отказаться от дорогого и пытаться покупать второе, питаться добавками 1 и 2).
Спокойно иду домой. Спать. Плохо то, что нет света в комнате.
Узнаю во время обеда о гибели Лёши Петрина на Комендантском аэродроме. Какой был малый! Вот был ****** друг. Как жаль его!


26 марта 1942 года

Подъём в 6 [часов]. На базаре ничего нет. В столовой доедаю чей-то гарнир — лапшу, получаю сам добавку, получаю порцию, получаю добавку гарнира через официантку. Сегодня опять рыба.
Занятия с 8 часов до 16. Несмотря на то, что живот абсолютно набит, ощущение сытости проходит быстро, и я вместе со всеми жду обед.
Пообедал к 17 часам: суп перловый с картошкой + платный суп (лапша, грибы) + второе: перловка с мясом-брезе, 1 1/2 платной каши пшённой (3 порции пополам с Яншиным). Желудок полон, но есть всё же хочется. Спускаюсь в класс: там Перетрухин проверяет состав. Отпускает домой. Отпрашиваюсь в кино с 7 до 9 [часов. Отпускает. Остаюсь в классе, осматриваю бегло все детали Cobra и Allison(99). Иду в библиотеку, просматриваю мартовский комплект «Комсомольской правды». Оказывается, Н. Королёв был несколько месяцев у немцев, получил орден Красного Знамени за партизанство и выступал в Москве в матче бокса. Идёт великая война, а в Москве разыгрывают первенство по хоккею: ЦДКА и Буревестник — чемпионы столицы, устраиваются лыжные гонки. Победитель гонки — председатель команды ЦДКА.
Записываюсь в библиотеку: беру т. II Щедрина — «Губернские очерки». Баландин с Кецо, Куксой, блондином ждём ужина. В 9 [часов] поужинал: картофельное пюре с мясом, хлеб. Купил у Вали (выклянчил) 2 порции повторные. Съел с Кецо. Сыт.
Зашел на танцы. Выпил 1/2 квасу.
В 10.30 лёг спать. Всю ночь бегал. Странно: на небе звёзды, а с крыши течёт ночью.


27 марта 1942 года

Хорошо спал. Подъём в 6 [часов]. Умываюсь, иду в столовую. Хороший завтрак: рагу с жареной картошкой. Наелся. На м. базаре купил 1/2 молока (14 [руб]). Пришел в столовую школы № 1 и взял добавку — перловая каша.
Употребил с молоком, чудесно.
Чтобы покушать, надо ходить сюда часам к 23. Постараюсь это практиковать. Сейчас пойду, вымою бутыль для молока.
Сегодня не 8, а 6 часов занятий по AirCobra: 2 часа — самолёт, 2 часа — инструкция самостоятельно с Красновским (недалёкий в смысле грамотности человек, пишет: «*****»), 2 часа морят в классе «Мерлин XX» (100).
Сегодня снял по одному кубарю и стал техником-лейтенантом.
В 12 часов взял пароль в секретном секторе 22-го ЗАП. Вижу М. Сергиенко, он в 28-м ИАП, вылетел на «кобре», сообщил, что Пилит, вероятно, в Рязани.
Жаль, что заступаю в 18 [часов] в наряд — пропадает баня.
В 14 часов занятия кончились. Комбинировать платный обед не стал, хотя и видел, что Николаев, Самсонов и др. остались ради этого.
Вечером можно делать так: сходить к 20 часам на ужин в столовую 6, а потом, 

   99. Allison — двигатель.
  100. «Мерлин XX» — двигатель фирмы «Роллс-ройс».



отдохнув в школе № 1 (неполной средней), идти в школу № 1 (полную).
Зашел в свою школу затем, чтобы облегчить себя.
Иду на обед, хотя и говорят, что обед с 16 [часов]. Я знаю, что сегодня дежурит Никишин, поэтому иду.
Хотел зайти в ресторан № 3, но он закрыт.
На базаре за 20 руб. покупаю 1/2 топлёного молока.
Иду на обед. К 15.30 покушал: суп перловый с морковью (2 порции), котлета с пшеном (не так уж много гарниру для первого дня, когда нас считают гостями). Употребляю молоко да еще 1,5 стакана чаю. Абсолютно полон пищей.
Сажусь в автобус и еду за 25 км до поворота за профшколой налево. Еле дохожу до поворота направо: чувствуется, что в желудке полно воды.
Сегодня сильный ветер, дороги занесены.
Иду оставшийся путь до аэродрома пешком. У дежурного я был уже в 5 часов — смена в 6. Знакомлюсь с обязанностями, особенностями дежурства. В 18 [часов] делаю развод. До меня дежурил воентехник 2 р. Карпов, который был в эскадре Аф. Семёнова (майор, герой, 6 орденов). Летал на МиГе, хорошо дрался, а сейчас, говорят, занимает какой то командный пост, не связанный с полётами, — здоровье…
Говорят, стал человеком-душой.
Дежурной машины еще нет.
В 9.30 еду на ужин с ком. [командиром] автороты МТО (здесь не БАО), он сегодня проверяет караулы. Довезя посыльного и меня до столовых, он проверяет караул № 3. Едем туда — чуть не стал жертвой автомобильной катастрофы.
Ужинаю один, беседуя с девочками: рыба с картофелем, чай —4, хлеб за 1 р. 96, упрашиваю сам продать порцию картофеля с котлетой (лётная порция). Удачный ужин.
Сижу с воентехником 2 р. из Ржева — Старицы. Там жутко бомбят и штурмуют аэродромы. Много (8) потерь среди техников. Большого калибра бомбы (250, 500), «лягушки»(101),  которые разят чаще всего в живот…
Нам предстоят такие концерты после получения «кобры». Да, надо быть любознательным. До сих пор ещё, например, не знал ничего о лягушках.
Или щели у нас забыты, а они очень нужны были ребятам под Старицей зимой.
Кормят там теперь почти также как и здесь, да и вряд ли где сейчас кормят лучше. Ребята здесь жалуются тоже. Ещё неделю назад здесь кормили здорово, а сейчас…
Командира автороты жду неделю. Стою в кузове, продувает. Часовой у ворот меня не узнаёт.
Просушиваю носки, сапоги. Ложусь спать на кровать у двери. Часто выбегаю на улицу. Под утро жмет подъём, снимаю сапоги.


28 марта 1942 года

Поднимаюсь в 5.30 — поспал.
101. «Лягушки» — разновидность противопехотных мин, подпрыгивающие при срабатывании и взрывающиеся на уровне пояса.




ОД(102) и помощник едут кушать. Я звоню в каз. № 3, 4, справляюсь о делах. Меня беспокоят насчёт автобуса, и я ругаюсь с посыльным МТО по 3–44 (сам я 2–02). Пришёл стартовый наряд. Приехали ОД и ДА, пришла уборщица, с которой посыльный пилит дрова.
Ветер, позёмка, холод: сидеть в хорошо натопленной комнате сейчас лучше всего.
Караулы не проверял, спокойный сон предпочёл я этому беспокойному занятию.
Ныне затягивается зима, а весна запаздывает, так говорит метеопрогноз центральных станций.
Да, сейчас я впервые нахожусь в МВО — это интересно. Между прочим, город Середа, через который мы проезжали в Ермолино, теперь называется Фурмановым. Проявляю способности по географии, нашёл для лётчиков из Урюпино (гонят 2 У-2 из ремонта в Вологду и, кажется, на фронт) м. Кадочников, что северовосточнее Сокола (у Вологды, километрах в 45–50).
Шофёр позавтракал. Беру связного и еду сам кушать. Связной при замедленном ходе машины под гору спрыгивает у нашей школы. Еду дальше до столовой № 6. Захожу на базар. Сегодня базарный день, но торговли почти не: один старичок замёрзшими руками разливает молоко по 32 руб. литр, да и то очередь.
Не взяв ничего, иду в столовую.
Капитан Беляев спрашивает, почему поздно, моим ответом он удовлетворён.
Сегодня перловка с котлетой, масло, хлеб, 3 стакана чаю; две добавочные порции лапши по 40 коп. съедаю благодаря Оле и Николаеву (надо ко всем людям относиться с любовью и простотой).
Шофёр ждёт меня. Еду, захватываю посыльного, переодеваю сапоги (ноги стынут, одеваю простые, но и в них немного лучше).
Продолжаю дежурство. Машины почти не вижу: то заправка, то в распоряжении начальника штаба (подчиняюсь ему, ничего не поделаешь).
Полковник Шумов улетел в Иваново на «Кертиссе» в 10.00, несмотря на позёмку.
Немного вздремнул. Пришёл в 13 [часов] комиссар, пожурил меня за то, что читаю книгу…
Сходил в первый караул, спросил, охраняются ли самолёты. Караульные отвечают. Хлеба у них много. Я стал прожорлив после Ленинграда: мне ещё до сих пор не хватает нормы. Я не понимаю Никишина Вальки, ему уже хочется изысканных блюд, лёгких блюд.
Что буду делать после смены?
Почитаю дома до ужина, сменяю бельё, если удастся. В 20–21 [час] поужинаю, и спать. Если спать не захочу, если желание поесть возьмёт вверх над нежеланием идти в столовую в непогоду, пойду в школу № 1.
Да, школа № 1 находится недалеко от речки Томны, поэтому район называется Томной.
В третьем часу поехал с посыльным на обед, но он не был готов. Пришлось ждать. Получил обед лишь в 15 часов, и к 15.20 готов: суп с картофелем и какой-то крупой, с жиром —вкусный, жареная картошка — гуляш, 3 стакана чая с сахарином.
 Обед качественный, надо сказать. Хотя и торопился (не надо было!), но наелся.
 102. ОД — оперативный дежурный.



Можно было получить платную лапшу, но нет у меня талона.
Да всё равно не в пользу пошла бы эта лапша…
В сугробах не могли разъехаться. Мой шофёр неплохо ездит. Пришлось помочь разобрать пробку ОД! Соловьёв уже сменился, но сменил Бурый. Д.А. уехал на обед. Скоро и мне смена.
Да, сегодня суббота, ребята попрут в развлекательные учреждения. Я никуда не пойду — спать! Тем более что завтра опять 8 уроков.
Как хорошо, что я не сдал ватную одежду, и у меня есть валенки: они ещё пригодятся, когда мы выйдем на эксплуатацию.
Сменился в 18.00, но выехал домой в 18.30.
Поиграл на гармонике, поспал и в 10 часов был с Бусом на ужине: рыба с кашей, съел порцию Безродного (котлета с картофелем), и Витька дал хлеба, кусок рыбы, чай.
Я стал прожорлив. Спать.
Часто выхожу на улицу.
Написал и отправил письмо домой.


29 марта 1942 года

Сегодня тихо, но сильный мороз. Одеваю валенки. Шилкин даёт мне талоны.
Подъём в 5.40. Завтрак: гуляш с жареной картошкой (вкусен!) и 4 блинчика за 55 коп., масло, хлеб, чай.
8 часов занятий. Обед в 17 часов. Видел пьяного на улице. Подошел, думая, что мертвец. Оказывается, морда.
На рынке молоко [стоит] 48 руб. литр, после войны придётся многих раскулачить.
Суп рисовый (с добавкой), котлета с картофелем, чай. После обеда Витька С. пошел за билетами.
Сегодня до обеда разбился на «кобре» один лётчик.
В валенках сыро. Ложусь полежать и сплю до ужина. Ужин в 9 часов. Прошу добавку картофеля (сегодня гуляш хороший), пью много чаю, Витька сыт и даёт немного хлеба, стакан чаю.
Я в валенках, хочу идти на танцы, заглянуть. Витька согласен. Захожу, переодеваюсь в хромовые сапоги, иду на танцы.
Протанцевал несколько танцев без всякой охоты. Один танец с Галиной из Пушкина.
Хочу спать. Выпил 2 кружки квасу. Он сладок, но с сахарином, он вреден для почек, особенно моих.
В 11.30 я уже лёг спать. Ночью часто просыпался. Утром сменил бельё.
Осторожно надо быть с сахарином. Пить чай по стакану утром, днём, вечером.
Зачитали приказ НКО — 0169(103).
103. Приказ НКО № 0169 от 03 марта 1942 г. «Об улучшении охраны и мерах наказания за хищение и разбазаривание военного имущества».




30 марта 1942 года

Подъём в 5.40. В 6 [часов] построение. Зачитали боевой расчёт. Мне не везёт: опять с Поляковым! Хорошо, что Борис Милёхин в паре со мной и Поляков ему подчиняется.
Сильный мороз. Я в одних носках.
К 7.10 позавтракал: котлета с подливкой, лапша за 55 [руб.], хлеб, масло, чай 1. Сегодня не просил добавить. Не надо привыкать к этому, а то в дальнейшем будет тяжело.
Расстояние до классов покрываю за 1/2 часа.
Сегодня 8 часов (4 с-т, 2 мотор и 2 электро). Придерживаюсь девиза академика Павлова.
Сегодня хороший концерт. Не пойду. Наверно, лучше буду читать или сосну. Сна мне явно не хватает.
К концу учебного дня есть не хотел так сильно, как вчера. Хотели дождаться автобуса, но не дождались. Шофёр машины на аэродром подбросил нас до базара. Сегодня мороз утром сменился ветром.
На базаре такие же бешеные цены (48 руб. [за] литр молока). Это местные жители покупают молоко у колхозников за 28—30 рублей, а потом перепродают.
Обед ничего: суп рисовый, колбаса с картофелем. Ребята очень много просили добавок первого, и им давали. Я не просил, да и не дали бы.
Суп — это та же вода, от неё пучит живот и только.
После обеда иду на осмотр в клуб пионеров — Красная,7. Пишу перед осмотром. Посмотрим, что скажет врач мне: насколько я истощал в Ленинграде?
Прошел осмотр, результата не знаю. Больше спрашивали, чем осматривали, разделся до половины, сделал несколько приседаний, обслушали стетоскопом.
Иду домой. Читаю, начал конспектировать «Карбюратор». В 7.30 иду на ужин. Ужинаю: рыба с пшеном. Жду платного. В 9 [часов], наконец, получаю платный. Картофель с маслом! Съел и пошел. А ребята остались и нарубались. Сегодня вечером выпил только 2 стакана и выбегал ночью поэтому 1 раз.
Шилкин и Куликов, Бус и Поляков — комбинаторы. А вот я смущаюсь, больше наглости!
Поляков вчера стащил у кассира талоны, опозорил армию — так следует говорить.
Спать лёг в 10 [часов]. На концерт в 8.30 не пошел.


31 марта 1942 года

Подъём в 5.30. Я умылся вечером, поэтому иду завтракать. Позавтракал к 6.30: гуляш с картошкой, платная картошка, чай — 2 стакана. Пошел в школу № 1. Было время, и я прочел несколько страниц из Щедрина, сделал записи в дневник. В. Сергиенко читает Соболева — «Капитальный ремонт».
Опять 8 часов занятий: 6 часов в холодине класса — холодней, чем на улице. В перерыве выхожу на улицу. На аэродром ушли многие ребята, нас осталось мало в аудитории.
В 16 часов конец занятий. Жду автобус у окна, но он полон и не останавливается.
Иду пешком: сильный встречный ветер. На базаре пью 1/2 л. молока за 20 руб. (топлёное). В 17 часов обед: суп-лапша с картофелем (густой и попало мясо), добавки нет, котлета с картофелем (картофеля мало…).
Иду домой, выпиваю ещё 1/2 л. топлёного за 40 [руб]. Но это молоко имеет штамп 30-го и хуже (с водой, вероятно). Остальные торговки (сегодня их мало с обеих сторон прилавка) продают сырое [молоко] по 36 р., топлёное — по 48 руб.
Махорки стакан ребята находят за 80 руб.
Крылов крутит пластинки Лещенко. Хочу читать, но решил перебиваться чудным голосом.
Перетрухин говорит в 6 часов о совещании, которое было вчера у Шумова. Заниматься, заниматься…
Трубицын дал указание не пускать техников в кино и театр, кроме выходного и подвыходного: сегодня ребята идут смотреть «Двенадцатую ночь».
Я ложусь отдохнуть, когда стемнело, и засыпаю. Дахно будит меня в 9.30, чтоб не опоздал на ужин. Сегодня блины со сметаной (2 больших), хлеб, чай. Безродный дал кусок хлеба, он болен и его не ест. Покупаем с Сергиенко и Груниным в 10 [часов] по лапше, больше ничего не удается.
Характерно, что здесь картофель, лапша и рыба очень часто даются, т. к. всё это местные продукты. Около нас мельзавод. Штабель пшеничной муки (обойной)(104)стоит возле стенки нашей школы и охраняется…
После ужина умываюсь, и спать.
Беляев делает проверку по койкам, согласно списку Полякова. Просыпаюсь, когда приходят из театра, и в 4.30 утра.


1 апреля 1942 года

Подъём в 5.40. Сегодня одеваю тёплые кальсоны, яловые сапоги. В столовой выдают талоны.
Бесплатный завтрак: котлета с перловкой, хлеб (100 гр. полубелого), масло, 2 стакана чаю. Выдали кучу карточек. Добавка сегодня — лапша. Увидим, что даст обед, ужин: по-моему, они будут пребезобразные и непитательные.
Техник стал домохозяйкой: недостаёт, чтобы он брал хлеб в магазине…
За завтраком съел 200 гр. хлеба из дневной нормы.
Потом иду в школу № 1, читаю немного.
Сегодня 8 часов занятий. Узнаю, что большинство наших преподавателей — слушатели академии.
Было 7 уроков, по мотору дали регламент работы только.
Иду на базар с Куликовым, по дороге заходим в ресторан № 3, там по талонам первое и 100 гр.
В 16.30 выпил 1/2 л. топленого молока за 24 руб., пообедал: суп грибной, рисовый (жидкий), котлета и немного картошки (обед стоит 2 р. 30 коп.), чай — 2 стакана с сахарином.
На базаре выпиваю ещё 0,25 молока топлёного. Иду домой. Там начпрод объясняет, что с 1 апреля вводятся летние нормы — 750 гр. (до 1 октября). В завтрак положено нам 100 гр. белого [хлеба], 30 гр. масла, крупы — 230 гр., сахара — 50 [гр.].
В 7.30 ужинаю: 4 гороха, чаю — 2 [стакана], хлеб — 300 [гр.], сыт. Мою бутыль из-под  молока, умываюсь, спать.
104. Обойная мука грубого помола (ржаная или пшеничная) — это самый крупный помол муки.




2 апреля 1942 года

Подъём в 5.30. Пришиваю воротничок. Иду спокойно на завтрак: гуляш с рисом, картошкой, блинчики, масло, чай. Ребята получают ещё блинчиков.
Занятий сегодня [длятся] 8 часов. Иду домой с Витькой С. Он обижается, что я сторонюсь его. По-моему, он имеет ввиду мои money. Надо остерегаться.
На базаре едим пополам стакан сметаны за 40 руб. Беру 1/2 л. молока за 16 руб., пьём пополам за обедом. Сегодня суп грибной с пшеном и картофелем (съел 3) за 1 руб., котлета с картошкой — 1 р. 10 [коп.], чай с сахарином — 8 коп., хлеб — 300 [гр.].
Наполнил желудок до отказа. Надолго ли?
Иду отдыхать. В 7 часов иду в кино профшколы. Смотрю «Разгром немцев под Москвой».
Витька дал мне талон на ужин. В 9.30 ужинаю: 2 порции селёдки с картошкой, чай — 2 [стакана], хлеб — 300 [гр.]. Иду спать.


3 апреля 1942 года

Подъём в 5.30. Умывание. К 7 [часам] позавтракал: котлета с пшеном, картошка. Добавка — картошка, масло (должно быть, 30 [гр.]), чай — 2 [стакана], хлеб — 200 [гр.] черного, 100 [гр.] белого (белый бесплатно).
Зашел на Б. Базар. Купил грамм 300 сливочного масла за 200 [руб]. На М. Базаре есть сметана, молоко. Но у меня нет денег, осталось 150 руб. (ещё месяца полтора надо питаться за деньги!). Надо будет занять у кого-нибудь.
7 часов занятий. Шилкин оказался чутким парнем: одолжил мне 150 руб., я о нём совсем другого мнения.
Решили с Кешей пообедать в 1-й школе. Просидели долго, но пообедали: 2 супа пшенных, котлета с картофельным пюре, чай. Беседуем с инструктором по самолёту: он с июля по октябрь воевал в пехоте. Рассказал нам о МиГе. После обеда узнал, что баня — 5 билетов в театр загнал в 180-м полку.
В 7.30 поужинал: 3 порции блинов. 3 блина (использовал обед, ужин 31), 200 [гр.] хлеба, масло — грамм 50.
Сегодня дежурит Борис Бус. Баня. Успел помыть голову тёплой водой, потом пошла холодная.
Какой-то друг оставил в бане ТТ.
Обменял 2 пары белья: одну дали тёплую.
Иду из бани, напевая. Спать.


4 апреля 1942 года

Подъём в 5.40. Лёгкий туалет. Завтрак к 7 [часам]: колбаса с картофелем, 100 [гр.] белого, 200 [гр.] черного [хлеба], добавка — картофель жареный. Употребляю масло. Наелся. Но, глядя на других, подхожу в школе № 1 к Вале и хочу получить кашу, не выходит. Не хочу клянчить и отхожу в сторону.
Сегодня, кажется не 8 часов. Да, 4 часа — самолёт, и 2 часа — мотор. После занятий обед (15.00): суп пшенный с картофелем и грибами (1,5 — половину дал Витька) блин со сметаной, 400 гр. хлеба, своё масло (доедаю). После обеда хотел сходить в парикмахерскую — очереди.
Дома побрился, читаю. В 6.30 иду на ужин (3 лапши на 2 талона, 1 дал Б. Бус — он дежурил), 2 стакана чаю, хлеб — 200 [гр.]. На прививку не иду — театр.
В 7.30 начало — «Свадьба Кречинского», Сухов-Кобылин. Хорош Расплюев. Танцую 2 танца в антрактах.
Домой идти темно — слякоть.
Сегодня обменяли постельное бельё.


5 апреля 1942 года

Подъём в 5.40. Лёгкий туалет. Завтрак закончил в 6.40: добавка — суп грибной с рисом, картошкой, котлета с картошкой, масло, хлеб 200 + 100.
Сегодня выход на аэродром.
Едем на автобусе. Сильный снегопад, но инструктор пропускает всех через кабину.
Едем обратно на попутной машине. К 12 [часам] дома. Ноги промокли — слякоть.
С Витькой обменялся гимнастёрками, дал ему синюю.
В 14 часов пообедал: суп грибной, котлета с картошкой, блины (добавка). Идём в гости к Николаеву Ивану. Поиграл на полубаяне. Съел 2 тарелки супу, 10 пельменей, выпил 2 стакана чаю.
Зашли к девочке. Её нет, послушали патефон. Выпили по стакану чаю и съели по пирожку с изюмом. Сегодня Пасха.
Иду в клуб пионеров. Витька перевязывает палец, я делаю прививку оспы и укол (против тифа и столбняка).
Заходим на ужин: по 2 ячневые каши, по 2 стакана чая. Съедаю только каши. Хлеб (200 [гр.]) с собой!
Идём в клуб ВОГа (105)(профшколу), смотрю «Ай-Гиль».
Спать. Не заболеть бы завтра.


6 апреля 1942 года

Подъём в 5.40. Я заболел. Встаю в 7.30. К 9 [часам] покушал: бефстроганов с перловкой, 2 ячневых каши, хлеб — 300 [гр.], докончил всё масло.
Пришел и померил температуру: –38,6 С°. Часов в 11 пришел врач.
Температура –38,9 С°. Дал таблетки. Сплю: знобит, болит голова.
В 14 часов пообедал (еле съел): суп грибной, котлета с плохой картошкой, лапша, хлеб — 300 [гр.]. Получил стружку от Трубицина за незаправленное одеяло.
Написал домой аттестат с 1 мая на год.
Говорят, что вчера бомбили Ленинград 85 самолётов: 18 сбито. Кто? Уж не ерлыкинцы ли?
Ужин в 9 часов: 2 [порции] картошки по 50 коп., 2 [стакана] чая, 300 [гр.] хлеба. Сыт.
105. ВОГ — Всесоюзное общество слепых.




Ребята гоношат себе блинчики. Я ушел. Скоро должен перейти на фронтовой паёк.
Выздоровею ли к утру? Если нет, не пойду на занятия.
Завтра схожу посмотреть «Каин и Артём».


7 апреля 1942 года

Подъём в 5.40. Я поднимаюсь позднее. К 8.30 я уже покушал с Васей Никишиным. Сегодня котлеты с картофелем, хлеб (200 + 100[гр.]), масло, чай 2, 3 лапши.
По дороге домой майор Садовников сделал замечание: почему без ремня? Сегодня, как и вчера, чудный солнечный день. Прививается оспа. Совсем почти выздоровел, но остался в общежитии, потому что это куда лучше…
Обед в 14 часов: суп грибной, картофель, блины, хлеб (400 [гр.]), чай — 2 [стакана]. Кушаю вместе с гражданским инженером, что строит аэродром, Ленамке.
Купил перед обедом 2 стакана жидкой сметаны (70 руб). Инженер дал мне первое, и я сыт. Иду домой, чтобы отдохнуть, лёжа в постели.
Сегодня у ребят была самоподготовка весь день к зачётам, что будут 9 апреля.
Иду в 5 часов в кино «Каин и Артём».
Быстро завтракаю(106) к 7.15: две ячневых каши, 200 [гр.] хлеба, 2 [стакана] чая (Вася Сергиенко дал мне талон на вторую кашу, он сегодня дежурит).
Иду в театр. Прихожу вовремя: начинается вскоре после моего прихода спектакль «Двенадцатая ночь» В. Шекспира. Сегодня перед постановкой выступал кто-то из постановщиков (Шекспир, говорит он). В последний антракт одеваюсь заранее. Когда вышел из театра, толком не видел ничего и шел вслепую.
В театре танцы; бойкая торговля квасом на сахарине. Я не пью, т. к. сахарин вреден, хотя квас и сладок, или стараюсь пить минимальное количество. Спать.


8 апреля 1942 года

Подъём в 5.40. Быстрый туалет. Завтрак к 7.00: суп грибной, мясо с картофелем, хлеб (200 + 100 [гр.]), масло — 20 [гр.] (можно было 40, но я растерялся), чай — 2 [стакана].
Иду к школе № 1. На Малом Базаре покупаю творог (с блюдце) за 15 руб. И на талон (не отдал его Полине в той столовой) получаю манную кашу. Со мной кушают Корнев, Самсонов, адъютант. Как действуют Корнев и Самсонов, я теперь знаю. Надо будет и мне быть внимательней, замечать всё, использовать возможности.
7 часов самоподготовки. Голова устала сильно. Спешим на обед. Перед обедом выпили с Виктором по 1/4 литра молока топлёного (48 р. [за] литр). Сегодня обед плох, котлеты Зина распродала на дом. Мы не получили котлет, некоторым не досталось даже и первого. Съел 1,5 [порции] первых (суп грибной с лапшой), 2 каши ячневых с маслом, 3 блина (2 блина за мехобед, данный Сергиенко), 400 [гр.] хлеба, 2 [стакана] чая. Взял весь хлеб за сегодня — 200 гр., 1 довесок съел.
Уже 5 часов вечера. Иду смотреть кино «Истребители» с 5.30. Да, хорошо. Хотя я и видел её множество раз.
После кино иду ужинать (в кино был с Серёжкой Паршаковым — в «Пассаже»). Ужин   
106. Видимо, автор ошибся, имелось в виду «ужинаю».



сегодня лапша. Съел лапшу, выпил 2 [стакана] чая, съел порцию, что взял в обед. 200 гр. на завтра оставил на завтра (надо жать вперёд, т. к. скоро карточки отберут). Ваня Решетников и Алексей Андронов выпили спирту. Иван даёт мне талон на платный добавок завтра.
Спать. Немного почитал конспект по самолёту, и спать.


9 апреля 1942 года

Поднялся в 5.15. Умылся, убрал койку и в столовую. К 6.10 покушал: суп-рассольник грибной, каша пшеная с картофелем, гуляш, хлеб (200 + 100 [гр.]), масло, чай — 2 [стакана]. Иду в школу № 10, завтрака не дают. Пью стакан чаю с хлебом — 200 [гр.] — (за 10-е число!). Пришел Корнев, ем манки порцию, читаю конспект.
К 10.30 сдал зачёт: ничего ответил по агрегату ручной дозировки Блидика-Спромбурга(107), зарядку ног шасси и подзапорол демпфер Nose Wied(108).
Пишу письмо домой. Читаю. Провести время до обеда.
Отпустили нас после 6 часов. Остались сдавать инженер, старшие техники, механики звеньев.
Идём домой. Заходим на базар. Виктор Смирнов берёт за 180 руб. 1 кг мяса (правда, одна мякоть).
Обедаю к 15 часам: суп-рассольник, 2 каши ячневых, блины, 400 [гр.] хлеба, 2 [стакана] чая, обслуживает новая пожилая дева пребезобразно. Больше ничего не мог достать.
Иду домой. Узнаю, что Бус и Дахно схватили по 2, им придётся пересдавать; то же [получил] и Грунин.
Немного поспал, поужинал (Витька дал талон «ужин»): 2 [порции] каши ячневой, 200 [гр.] хлеба, 2 [стакана] чая.
С 9 до 11 [часов] был на танцах, билетов ограниченно, провёл Серёжка Паршаков (простой парень).
Протанцевал танцев 8 без всякого интереса.
Хочу спать, иду домой. Ночью не морозит вот уже второй день.


10 апреля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Покушал к 8 [часов]: 2 супа пшенных с картофелем и грибами (второй талон дал Кецо), котлета с картофелем и пшеном, хлеб (200 + 100 [гр.]), масло, чай.
К 9 часам иду в школу ФЗД, в класс 2 «А».
С 9 до 13 часов в форме опроса не сдавших и не сдававших повторяли мотор, самолёт. Я читаю Щедрина, изредка вмешиваясь в дискуссии.

 107. Речь идёт об агрегате системы запуска, типа нашего насоса ПН-1: тогда многие импортные агрегаты назывались нарицательно, например «замок Дзуса», «амортизатор Лорда», «указатель «Пионер» и т. п. В написании может быть и искажение от англоязычного названия.
  108. Демпфер носовой опоры — гаситель самовозбуждающихся колебаний передней стойки шасси, абсолютно новая конструкция для наших техников




 В 13 часов вышли домой, до Малого Базара ехали на попутной машине. Перед обедом побрился и подстригся, освежился смесью одеколона с фруктово-грушевой эссенцией.
Обед: суп грибной с картофелем и пшеном, 2 котлеты с картофелем, ячневая каша с маслом, 2 [стакана] чая.
После обеда в 16 [часов] пошел к Гале Виноградовой на ул. Островского д. 15, но она уехала к мужу в Новгород(109), вероятно.
Иду домой, узнаю, что в ВОГе [идёт] «Гибель «Орла».
Пью 3/4 литра топлёного молока (48 руб. [за] 1 литр).
В 17 часов смотрю кино. После кино пишу соц. договор 3-го звена и иду ужинать. Идёт дождик. Левин даёт мне талон на ужин.
Беру 2 [порции] картошки с огурцом, 3 [порции] блинов, 400 [гр.] хлеба, 5 стаканов чая (сегодня он сладок). Доволен, закончив ужин к 21 ч.
Завтра 12 чел. из полка техники поедут в Иваново.
Я, наверное, буду снимать мотор на Cobra.


11 апреля 1942 года

Подъём в 5.40. Быстро завтракаю к 7 [часам]: колбаса (3) с картошкой, суп грибной с пшеном, хлеб — 400 [гр.] — (иду на день вперёд), масло, чай (2 [стакана]).
К 7.30 подано грузовое авто: едем в куртках на аэродром. Сапоги промокли, и мы обогреваемся в домике. Задремали и просидели до 10.30.
Подошли к разбитой «кобре»: там уже снимают плоскости (зубилом), подготовили мотор к съёмке. Полазили по машинам, ознакомились. Нет инструмента. Нужен инструмент, а не люди. Идём опять греться. Потом садимся в авто и едем до 5-й школы (проехали самую грязь). Оставшуюся часть пути идём пешком до школы № 1.
Обед в 14 часов: суп грибной, котлета с картофелем, каша ячневая, чай, 1/2 литра молока за 32 руб.
После обеда повалялся в постели, почитал.
Говорят, что «кобры» 28-го полка имели воздушный бой над Монино: машины уже сели, лётчики только что вышли из кабин, вдруг был дан приказ о вылете навстречу группе МЕ-110. Результаты неизвестны!
В 6 часов с Виктором пошли к Ване Николаеву (талоны отдал Сергиенко). Пришли, и я стал играть на полубаяне. Участвовал в приготовлении фарша [для] котлет. Выпил не менее 500 гр. водки, съел чудесный мясной суп, 3 котлеты с жареной картошкой, кашей ячневой.
В 9 часов вышли из дома пьяными. По дороге Витька выпустил всю обойму, я — 5 патронов. С 9.30 до 11.30 танцевали в «Пассаже».
Пришли домой в 11.40, записали опоздавшим.
Ноги промокли вдрызг. Спать.
  109. Речь идёт о Нижнем Новгороде, как по привычке называли город Горький.




12 апреля 1942 года

Подъём в 5.40. Завтрак к 6.30: колбаса с картошкой, суп пшенный с картошкой, хлеб —300 [гр.], масло, чай. После завтрака договорился с Алёшей Андр. о втором добавочном.
Ребята пошли на аэродром, я остался.
Объединили койки по две, навели порядок.
Сходил в город после 10 [часов], фотография в часовне выходная, в городе большая очередь.
Купил 3 яичка за 48 руб. и сдал в кухню.
Пришел, поспал до 13 часов.
Иду обедать. Алёша Андр. сообщает, что иду дежурить по столовой (я просил его об этом).
Обедаю к 14 часам: суп пшенный, котлета с картошкой, яичница из 3 яиц, запеканка из манной крупы с повидлом. Зина не дала ничего за завтрак. Всё-таки завтрак лёгок. Самсонов на арапа берёт 2 обеда и 4 запеканки — надо уметь!
Иду готовиться к дежурству. Бреюсь, отдал Фалимеву почистить пистолет. Немного полежал.
В 16.30 иду сменять дежурного по кухне. Сменил дежурного. Помог Зине считать талоны и жетоны. Разговорился с ней: оказывается, Зина и Полина — это родные сестры, эвакуированные из Николаева.
Получил за Марию Васильевну (шеф-повара) продукты. Начался ужин — лётчики пришли на 1 час раньше. Я велел официанткам отпускать, из-за этого поссорился с поваром Нюрой.
Съел штук 5 котлет. Улёгся спать на стулья в зале. Дежурю без пистолета — в чистке у Фалимева.
Часа в два бабоньки постучались и разбудили меня: «Молодой человек…» Я сплю в зале, а зал моет уборщица…


13 апреля 1942 года

Завтрак в 6 [часов], поднялся в 5. Снял пробу сам, съев лётную порцию котлет. Во время завтрака съел порцию манки. После завтрака рубал котлеты с Мар. Вас. Взял несколько кусков сахару из кладовой. Сосу. Талон свой отдал Витьке.
После завтрака немного соснул.
Да, сегодня нашим выходной, и они тянутся. Андронов и Решетников пришли, например, в 11 часов и, так как скандалили, не позавтракали.
Сходил в часовню и сфотографировался, готово к 17-му должно быть.
Наблюдаю, как готовят обед. Остался суп, и его продают бойцу, что торчит у двери. Это делает добрая Мар. Вас., которая сочувствует бойцам… У неё муж убит. Она обязуется подписаться на военный заём 1942 года, на две ставки, чтоб отомстить Гитлеру за мужа. Показала мне свои недавние фотографии: она сильно постарела, переживая горе…
Помогаю готовить фарш: мясорубка тяжелая, но я вертел её «без единого роздыху».
С 13 [часов] обед. Витьке даю свой обед и 2 [порции] каши манной. Лётчики пришли опять рано, но Мар. Вас. не отпускала до 2.30. Утром Садовников нашел недовес масла — 12 гр., а не 20. Мар. Вас. все порции довесила. Масло всегда остается.
В промежутках съел несколько каш, съел котлеты с манкой, маслом. Съел 3 блина со сметаной и… Довольно, больше и не надо ничего! Помогаю разливать чай — жарко.
В 17 часов сменился, пришел М. Филястов. Иду в пассаж и смотрю «Дубровский», Ливанов силён! И он играл в Вытегре!
Уважаю блины.
Узнаю, что меня искали, чтоб взять подписку. Иду в школу и подписываюсь на 725 руб. Меня рвёт, и я ложусь спать вместо того, чтобы смотреть [фильм] «Бабы».
 Итак, рано лёг спать. В городской отпуск был записан, но дневальный отметил: «Не ходил».


14 апреля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Сегодня занятия в классе должно быть. Иду и не спеша завтракаю: 3 [порции] пшеничной каши, гуляш с картошкой. Сегодня я выходной.
Ребята 4 часа занимаются в нашем кубрике по приказам, и в особенности по приказу № 93.
Я ложусь на койку В. Смирнова и сплю до 13 [часов].
Построение. В 15.30 должны все пойти на аэродром чистить снег. К 16 часам покушал: суп картофельный, котлета с картошкой.
Стеша подарила мне расчёску мужа. Она намекает на что-то: чем я её отблагодарю?
Купил билет на 5.30 на «Золотое озеро» Имел разговор с английским механиком у кассы кино.
Встречаю Виктора Карпухина(110).  Пора идти в кино. С удовольствием смотрю картину.
После кино ужин: 2 блина, лапша, хлеб — 100 [гр.], чай — 3 [стакана]. Умываюсь, переодеваюсь, и на танцы.
Хорошо потанцевал. Однако танцевать жарко.
В 10.45 ухожу домой и укладываюсь спать.


15 апреля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. К 8 часам покушал: котлета с картофелем, 2 [порции] супа картофельного, 300 гр. хлеба, чай (1 [стакан]), масло — 20 [гр.].
К 7.50 с В. Смирновым мы были в школе.
Сегодня в классе «Аэрокобра»: занятие инженера с техсоставом по шасси с-та [самолета] и др. агрегатам.
Занятия до 12: 3 часа. Идём в город, Виктор бреется в парикмахерской. Я сходил в фотографию, где работает знакомая Быкова и сфотографировался на удостоверение (другого формата нет).
Хотел сходить за билетами в театр, но касса открывается в 15 [часов], и билетов нет.
Зашел в портерную и выпил 2 стакана сидра. Здесь очень много берут сидра домой,целые очереди людей с чер*****, бидонами… 
110. Видимо, позднее эта фамилия была обведена в рамочку.




Виктор побрился, я предложил ему сходить в фотографию, и мы пошли.
После сходили пообедали и решили дома отдохнуть, чтобы потом, не ужиная, быть у Лидии и Нины, чтобы идти в театр.
Отдыхали до 5.30. Быстро собрались и идём к Ивану, хватили по стакану перцовки, поели супу и, захватив дев, пошли в театр.
Сегодня «Волки и овцы» Островского. В антрактах танцы.
Пришли домой в 11.35. Самсонов пришел пьяным и грозился убить Буба из пистолета и ножом. Пистолет отобрали, а вскоре и нож.
Больше пускать в город нас не будут, вероятно…


16 апреля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Быстрый завтрак: котлета с картошкой. Спешим с Виктором в школу.
Сегодня опять 4 часа занятий под руководством инженера Красновского. Самсонова нет, остался дома.
Пишу письмо домой.
Мне не страшны грязь и вода: я получил новые кирзовые сапоги 38С. Испытание они выдержали хорошо.
После занятий обед: суп рисовый 2, картофель 2, блины 2, чай (2 [стакана)], хлеб — 500 [гр.]. Виктор купил мясо и пошел к Ивану Николаеву.
 В 13 часов строевое собрание (Самсонов, мотористы стащили картошку и мыло, Иванов пошел на губу).
Спросили в театр у Милёхина, в ответ услышали только оскорбления. Зачем я буду спрашиваться? Теперь буду с ним только официальным.
В 17 часов баня. По бане дежурит Самсонов, теперь ему нет спасения от нарядов.
Захожу домой, одеваю хромовые сапоги, ужинаю, иду в театр.
Смотрю пьесу Корнейчука «В степях Украины».
К 11.30 я дома и готовлюсь ко сну.


17 апреля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Завтрак: гуляш с картошкой. С сегодняшнего дня переходим на фронтовой паёк (мясо — 250 [гр.], карт. — 1 200 [гр.]).
Иду в школу и там доканчиваю завтрак (за счёт добавочных талонов).
Витька вчера был здорово пьян. Карпухин и Кисляков вчера завалились.
Чертил на доске схему Блидика-Спромбурга, и время прошло незаметно.
Написал письмо Ивану — разыскал адрес.
Обед в 14.30: суп рисовый с картофелем, котлета с картошкой, чай.
Зашел в сберкассу, но выписки по выигрышной лотерее не получил — ещё рано.
После обеда отдохнул. Перешел из своей комнаты в комнату управления (приезжают ещё человек 300 мотористов). Хотел на 17 часов идти в кино ВОГа («Щорс»), но кино не работает.
Вернулись домой и продолжили отдых.
Многие ребята идут в театр: «Свадьба Кречинского».
К 20 часам поужинал: рулет пшенный с мясом, 2 [порции] лапши, чай, хлеб.
Сегодня получил деньги: 180 руб.
Я должен 200 руб. Шилкину, надо отдать.
После ужина слушал Бориса Бус, он декламировал Сергея Есенина.
Пораньше лягу спать…


18 апреля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Быстрый завтрак: гуляш с картошкой. В школе № 1 добавляю 2 каши: пшеничную и лапшу. Занятия в б. строевом отделе.
1 час копирую схему смазки шасси, но потом отдаю её Шилкину, т. к у меня есть фотография.
Читаю Щедрина. С 11 до 12.30 Аксёненко опрашивает меня по приборной доске. Сегодня с утра была хорошая погода: сильный солнцепёк. Перед самой школой размыло шоссе: предупредительный знак в виде ели.
Занимались до 12 [часов]. Потом домой.
Дома в ожидании обеда — сон. Обед в 15 часов, обыкновенный. После обеда опять отдых.
С 17 часов до 20.15 смотрю кинокартину «Щорс» в клубе ВОГа. Со мной сидели Корнев и Строганов, но у них не хватило терпения [просмотреть] все 15 частей (1 аппарат, картина всё время рвётся), и все ушли, просмотрев не более 10. Хорош Самойлов в виде Щорса (за это он стал лауреатом). Отправил письмо Ивану.
Ужин и… спать.
Ужинал с Кешей, кушал мясо-брезе с картофелем.


19 апреля 1942 года

Подъём сделали в 4.30, для того чтобы идти на аэродром и чистить снег. Завтракал одним из первых — гуляш, — и иду к своей школе ([чтобы] первым сесть в ожидаемую машину). В ожидании прилёг, как и все, и вдруг слышу команду, отменяющую выход на аэродром. Командование разрешает спать до 8 утра.
Я знал, что занятия будут в школе № 1, иду и кушаю 3 [порции]лапши. Доволен. Сижу в библиотеке-читальне до 9 часов, потом иду в свою школу.
С 10 часов в комнате 2 экс. занятия по изучению инструкции по эксплуатации с-та [самолета]. Написал 4 письма: Ивану, Загусинскому, Мееву, маме (со своим фото).
На базаре сегодня работают качели с шарманкой, привезённой из Одессы. Играют «Москва майская», «Широка страна моя родная», «Авиамарш».
Обедаю в 15 часов, обед обыкновенный.
Да, в 13 часов было первое собрание эскадрильи: прошло вяло, огласили общие баллы, распределили места, и всё.
После обеда отдыхаю.
Ужинаю в 8 [часов]. Иду на танцы (отпросился у Милёхина и Трубицина). Достаю билет на входе.
Сегодня в «Пассаже» играет джаз: сакс, скрипка, виолончель, тромбон, рояль. Много танцую.
В 12 [часов] лёг спать.
Вчера адъютант привёз из Иваново табак. Получил 2 пачки махорки, 1 пачку спичек и 1 пачку курительной бумаги.


20 апреля 1942 года

Подъём в 7 [часов]. К 7.15 покушал: гуляш с картофелем. Иду в школу на Томне: 3 [порции]гороха и 1 стакан чаю.
Занятия по инструкции в 1а и в «Cobra» по тормозной системе.
Потом переход домой, переодевание.
В 11.45. вышли к аэродрому для очистки снега. Поработали до 14 часов, и домой.
Туда и обратно — строем. Много грязи. Однако дней через 8 аэродром будет годным.
Билетов на «Морской ястреб» в «Пассаж» не достал. Открепился от сберкассы (вчера получил 70 руб. по кухонной книжке). Отдал 200 руб. Шилкину.
Хотел забить махорку, но не было выгодной партии. Молоко дают 70 руб. литр! (топлёное), 56 [руб.] — сырое.
Вчера поспорил с Сергиенко и Быковым, что Витька С. — воентехник 2 р. с 1938 года (он же говорил мне это в Касимово). Оказывается, он получил это звание в 1942 году! Зачем он мне лгал?!
Всё! С этим звонком надо порвать дружескую связь. Он не стоит того, чтобы с ним дружить. Зачем он обманывает друга? И на этом — ведь всё равно я узнал бы правду…
Пообедал к 16 часам: 2 суп-горох, блин с мясом. Сыт. Иду домой. Заполняю запасы.
Отдохну, поужинаю, почитаю, попишу инструкцию, и спать. Интересно, чем будем заниматься завтра…
Кино посмотрю в ближайшие дни. Забить tobacco в среду.


21 апреля 1942 года

День обычный. Тот же гуляш, та же лапша, гороховое пюре. Занятия в школе.
Класс «Аэрокобра». Пришлось чертить схему управления руля поворота.
Обед тоже обычный. Погода за последние дни замечательная: солнышко, ручьи. Заметно сушит.
После обеда узнали о том, что все техники, кроме меня, Иванова, Зверева, едут в Иваново. Трубицин, Кирсанов уехали в Москву.
С 18 часов ужин для отъезжающих. Я тоже ужинаю.
Иду в кино: «Морской ястреб» на 19.15.
После кино узнал, что наши не уехали в 19.30, т. к. неправильно написан был литер_(111).  Значит, послезавтра.
В кино перед сеансом [был] концерт джаза с участием девушки. Я помню, что
  111. Говоря современным языком, штабные работники выдали «маршрутный билет» не на тот железнодорожный состав.




танцевал с нею: у неё неплохой голос, когда исполняла песню о дружбе из фильма «Моя любовь».
После кино иду домой, стелю постель.
Иду на танцы в ВОГа, немного танцую, потом иду домой. Спать. Получил из дома депешу.


22 апреля 1942 года

Всё, как всегда.
В школе № 1 кушаю вместе с Иваном Сидоровичем. Мотористы идут на аэродром.
Сплю с 11 до 14 часов. Захожу в фотографию — снимки не готовы. Бреюсь в парикмахерской.
Обедаю к 16.30. Сегодня начался ледоход. Много мужчин и ребятишек ходят по берегу Кинешемки c палатами(112).  Кое-что попадается. Хорошо наблюдать за ловлей с моста.
В ВОГе смотрю «Партбилет» (вместо «Таинственного острова»). Захожу домой за шинелью.
С 7.15 смотрю «Морской ястреб» с Кешей: вот парень, который может быть моим другом! Витька оклеветал мне его…
Ужин после кино (блины с фаршем мясным).
Почитаю — да…
 112. Возможно, это вид сетей.



23 апреля 1942 года

Завтрак обычен.
До 11 часов провожу занятия с лётчиками по смазке мотора в школе. Веселимся, резвимся на берегу Волги: Налим отлично метает снежки, Костюк стреляет в мою пилотку — мажет. Метаем финки в дерево.
Борис Милёхин научил игре с рублём в «шмеля» (счёт до 11 с номером ассигнации). Хорошо! Приятно!
 С 12 до 14 [часов] спал. Потом пошел бродить по городу, прошел всю набережную и бульвар — здесь снимали «Бесприданницу». Купил холодец за 25 руб, выпил 1/2 л. топлёного молока за 32 руб.
Пообедал к 16.30.
С 17.30 кино «Морской ястреб».
В фойе познакомился с Надей из Пскова: она спросила у меня книгу, заметив, что я читаю.
Нет смысла ходить на сеансы ранее, чем 7.15, т. к. джаз не играют. Запомнил мелодию песенки (муз. Генриха Варса):
Закурим матросские трубки
 И выйдем из тесных кают.
 Пусть волны летают до рубки,
 Но с ног они нас не собьют.
 На этой дубовой скорлупке
 Железные люди плывут,
 Уходит от берега ястреб морской, (2 р.)
 И девушка машет рукой…»
Стих. Е. Долматовского
Под впечатлением этой песенки.
После кино ужинаю. Комиссар Никитин встретил и предложил идти в лётную школу.
Ужинаю и вижу, что ребята уезжают. Прихожу домой и узнаю, что на сей раз уехали… Уехали в Иваново.
На танцы не пошел, потому что в ВОГе душно, жарко, тесно.
Появилось уже давно желание обладать женщиной, но смотреть на них как-то не могу…
Очередная м. перед отходом ко сну.
Спать лёг в 10 [часов], потому что остались без лампочки: ребята увезли обе в Иваново.
Мы трое в комнате: я, Иванов, Зверев.
Как-то стало скучновато без ребят, всё же я к ним привык. Сейчас у меня не может быть жизни вне полка.
А как хочется покоя!
Но это невозможно!
Скоро на фронт.


24 апреля 1942 года

Подъём в 6.40. Сходил в школу на Томне, потом пошел на завтрак в столовую «Военторга».
В 9 часов начал занятия с лётным составом по инструкции эксплуатации (запуск, проба, полёт, остановка мотора «Аллисон»).
В 11 [часов] кончил занятия. Ребята не хотят заниматься. После 11 [часов] должны быть занятия с мотористами, но они убирают двор и посыпают его песком.
С Белоусом в 12 [часов] пошли по библиотекам.
Зашли в парткабинет. Он взял брошюру о 1 мая, я просмотрел газеты, полку «Крокодила» и «Огонька».
Затем пошли в центральную библиотеку. Время уже 14 часов, а читательный зал закрыт. Поднялись в музей — жуткий холод. Осмотрели все залы. Узнал, что Островский и Фурманов жили в Кинешме. Трикотаж, например, хороший, но дурно сшит: неужели наши работницы не могут для ширпотреба изящно шить?
Фибра чудная. Кирпич с маркой «Кинешма» тоже. Библиотека ещё закрыта. Белоус пошел бриться. Я пошел в столовую, много народу. Зашел в универмаг, купил пехотные петлицы, пару паршивого гуталину (только для военных — расчески и гуталин).
Обедаю в 15.30 (второе — свинина с картофелем).
Иду домой, сам делаю лейтенантские петлицы на гимнастёрку. Немножко полежал.
Идём в 6.30 на ужин, с тем чтобы уехать в театр.
В 7.30 смотрю в театре «Женитьбу» Гоголя.
Получил письмо от Оли из Кирова.


25 апреля 1942 года

Подъём в 8 [часов]. К 9 [часам] позавтракал: котлета, каша манная, сыр (по платному). Познакомился с парнем, который обслуживает У-2 генерал-майора Безуглого. (Из Пушкино, командир авиадесантной бригады, погибшей у Орла, — спаслись лишь 300 чел. — прошедшей рейдом по тылу: 50 героев, остальные орденоносцы).
Мотористов подняли в 5 и угнали на аэродром. Занятий у меня нет. Банк сплошной.
Перешли из своей комнаты в комнату 2 пэ. Много играли на гармошке. Наша комната — комната гармонистов (Зверев, Смирнов, я, писарь ком. полка, Иванов). с 1 до 3 написал инструкцию по эксплуатации.
Зашел в фотографию, но он ушел на обед.
Обедаю: сегодня щи, пшенная каша, 2 блина, 1 стакан чаю. Вегетарианский [обед] — нет мяса.
Захожу в парикмахерскую: немного выросла растительность. Хотел сделать лучше, вышло хуже. Меня не обстригли, а обкорнали. Больше не стригусь, отращиваю волосы. Бреюсь дома.
Стыдно выйти на люди!
Выпил 1/2 литра молока за 35 руб.
Иду после ужина на танцы в «Пассаж».
Иду из-за джаза. Может быть, увижу Надю…
Видел эту «Надю». Она назвалась мне Лидой: я не поверил, да и отвернулся от неё. Болит живот.


26 апреля 1942 года

Завтрак обжоры. Покушал к 9 [часам]. Много съел сыра. Опоздал на занятия с мотористами. Майор Садовников пообещал 3 суток. Занимаюсь до 12 [часов].
Болит живот. Понос. В 15 часов получил фото — ужасные. Пришел на обед, взял хлеб, жетон № 6 и ушел. Валялся до ужина. Поужинал к 9 [часам], вместо рулета [ел] рисовую кашу (для закрепления).
Пошел на танцы. Танцевал нормально.
Много хороших девушек, но… Я иду домой один…
Никого не провожал.К 12 [часам] я уже в постели.


27 апреля 1942 года

Завтрак к 9 [часам]. С 9 до 13 [часов] занятия с мотористами. Повторил карбюратор, его дефекты, дефекты м/системы, осмотры.
Поспал малость. Аппетиту нет, вероятно, перебил его сыром или молоком (подливают даже в топлёное воду и растительное масло). Обед в 15 часов. Мост разведен, из Кинешемки выводят зимовавшие суда. Перевоз в баржевой лодке стоит 1 рубль.
Первого не ел. Съел второе и яичницу из 3 яиц. После обеда мёртвый час.
В 9 часов смотрю кино «Бесприданница»!
Зверев, Иванов уехали домой, в Иваново, до 3 мая.
Карпухин, Лебедев, Костюк уехали в Москву на 3 дня.
Кирсанов и Трубицин вернулись из Москвы.
Дочитал книгу Салтыкова «Губернские очерки».


28 апреля 1942 года

Подъём в 7 [часов].
Завтрак обычен. С 9 до 10 [часов] занимаюсь с лётчиками по тормозной системе. Час баланды о цирке и др.
Сегодня баня. Играл на гармошке. Сходили с Белоусом и взяли билеты в театр. Потом пообедали. Сегодня в обеде нет мяса: манка — техникам, блины — лётчикам. Я ел платный горох.
После обеда покемарили до 16 [часов].
Пошли в баню. Помылись до 18 часов. Начертил сегодня укрупнённую схему карбюратора.
Ужин: 2 блина со сметаной.
Сегодня смотрел в театре «Любимая девушка».
Для людей с фронта это не может быть отдыхом…
Окончился спектакль рано, и мы остались посмотреть танцы.
Спать лёг в 11 часов.
Мост свели с обеда.
Моего моториста Иванова А.И. демобилизовали (туберкулёз лёгких, кажется, и он уехал в Новосибирск, к дяде, с хорошей партхарактеристикой).


29 апреля 1942 года

Подъём нормальный.
Приехали Серёгин, Камерилов, Авдеев из Москвы.
Появился аппетит: к гуляшу добавил ячневую кашу. А ещё вчера у меня не было аппетита.
С мотористами занимался 3,5 часа. Во время занятий приходил командир полка майор Миронов.
Я отправил письмо домой, послал телеграмму: «Поздравляю 1 мая. Писем не получаю. Целую. Боря» — (в 13 слов).
Обед и мёртвый час. Сегодня разделся на мёртвый час.
После сна, в 6.30, пошел в школу № 1, но библиотека закрыта. Оставил книги на шкафу, почитал газеты в подшивке, спустился вниз, в кино, где шла «Антон Ив. сердится». Посмотрел до момента встречи Мухина с Симочкой после репетиции и ушел. Иду на ужин.
По дороге домой с Колей припоминали выражения из кино: «Скажите, пожалуйста, конечно, приблизительно, сколько может стоить этот пароход?» Или: «Если какой-то колхозник из колхоза „Ройте Фельд“ нашел самородок золота, то почему я, Пиня Гофман, не могу его найти?» Или: «Я был там, где море кипит как смола, где людей валит желтая лихорадка, где человеческая жизнь стоит полбутылки рома… Ром в то время был для меня и женой и другом. Вы наивный человек, доктор». (Слова Джона Сильвера из «Острова Сокровищ».)
Спать лёг в 10, поиграв на гармошке.
Ночью встал — идёт дождь: недаром небо вечером было пасмурным…
Сегодня во дворе установили турник. Пытался болтаться на нём. Увы, не могу сделать простой мах, чувствую слабость пресса и рук. Сделал три маховых движения и попытку взобраться всклонкой. Конечно, подъём не получился. Три дня тренировки, и я опять бы работал нормально.


30 апреля 1942 года

Подъём в 7 [часов].
Завтрак закончил в 8.30. Сегодня ел брынзу — сыр из овечьего молока. С 9 до 11 [часов] занимался с лётным составом по КД2К12. Кирсанов зашил меня по игле форсированного режима, притаюсь.
Сходил в универмаг, купил пару пехотных петлиц для шинели, побрился. Купил 3 варёных яйца за 45 руб. и съел с куском брынзы. Купил огурец за 5 руб.
В 14 часов построение и объявление приказа по 153-му ИАП о 1 мая. Мне благодарность. Куда идти сегодня?
Я ещё ни разу не читал свои записи, надо будет как-нибудь прочитать… Перед строем выступал помощник командира полка капитан Родионов. Он молод, 1918 года. Я живо представил себе, что сколько вот таких людей, рождённых при советской власти и не видевших капитализма, воюет против Гитлера, и я стал ещё сильней в уверенности, что мы победим даже без помощи Англии, США. И если я этого не увижу, всё равно я буду умирать с этой уверенностью! Скоро и мы с «кобрами» будем бить «Гансов»!
Чувствую приятную боль в мышцах плечевого пояса: это после того как я вчера немножко поболтался на турнике.
Обед в 15.30. После обеда мёртвый час, конечно, самостоятельно, на одеяле, под покровом шинели.
К 19.30 поужинал: рулет пшенный с мясом.
Сегодня меняли простынь, наволочку, полотенце.
Пошел в Сокольники к Ивану. Сказался, что не Иванов. Писем Виктору и Саше у Любы нет.
Виктор увёз с собой 4 л. спирта, а мне сказал, чтоб я зашел отпраздновать Первомай.
Выпил пару стаканов чаю, поиграл на гармошке, поговорил и ушел. Ивана Григорьевича признали годным в армию. Даже в этом деле есть блат: совершенно здоровых людей бракуют, и наоборот. Где совесть, где справедливость? Или все партработники Кинешмы в госпитале политруками!
Из Кинешмы, говорят, убежали все евреи. Да я и сам в этом убедился. Всё-таки как много ещё людей, которые берегут лишь свои шкуры!
Наши мотористы торопятся провести проверку (22.20) и потанцевать с девушками из мельзавода. Прогулки у них сегодня, против обыкновения, не будет.
Я один в комнате. Белоус в госпитале на городском вечере по приглашению. Ребята частично в ВОГе, частично на дому…
Почему я стал таким выдержанным по отношению к девушкам? Потому, что мне хочется серьезного увлечения, а оно не приходит.
Вчера давали по пачке двенадцатирублевого табаку. Мне не дали, т. к. не курю, не нужно. Пускай лучше покурят бойцы за моё здоровье!
Здесь дают масло один раз. Утром, как и в 41-м БАО. Я вспомнил о 41-м БАО, когда стал пересматривать дневник. Вопрос питания в условиях Ленинградского фронта занимал нас более всего, и мы дрались за каждый грамм. Тогда давали 30 гр. Сейчас нам если дают 12 гр., то это будет хорошо! Но все молчат, и техники и лётчики, т. к. не хотят прослыть крохоборами.
Немного смешно читать дневник с описанием того, что ел, но это ничего — вспомнить трудности и научится ценить настоящее!
ЦК партии большевиков постановил, согласно желанию трудящихся, 1 и 2 мая рабочими днями, и парадов не проводить.
Значит, завтра все в Союзе ССР работают. Сколько продукции даст фронту страна за 2 дня!
Всё-таки это хорошо, что я остался здесь, а не поехал в Иваново. Здесь мне покойней, и я отдыхаю. Часов в 11 лягу спать и… нормально.
Слышал, что у Лобанова 2 МиГа. Он и Дубовик прикрывают 3 ИЛов. Недавно 2 ИЛа были сбиты. Остался один. Значит, и гвардейцы сидят без машин! Удивительно, неужели наши заводы производят так мало машин? Неужели опять у немцев будет господство в воздухе?
Долго разговаривали с Серёгиным, вспоминая Суур-Мерийоки. Наконец заснул.


1 мая 1942 года

Обычный завтрак. Только вместо мяса корейка — остатки от обычных лётчиков — да платный сыр.
После завтрака готовлюсь к занятиям с лётчиками: они должны быть с 11 до 13 [часов].
Объявляют сегодняшний день выходным.
Вчера дали 3 л. спирту на эскадру, мне ничего не досталось. А лётчики вчера и сегодня пьяные. Москвичи приехали.
Мои часы вдруг встали. Пошел в часовые мастерские. Мастерам некогда — отчитываются.
Пошел в парк Сокольники, полюбовался видом на Кинешму, полежал на солнышке.
С Белоусом постояли у речного вокзала, у мест съёмок «Бесприданницы». Потом обед. Долго ждали. Но зато наелись и напились: уха с зелёным луком, корейка с картошкой, 4 стакана пива, хлеб — 300 [гр.].
После обеда Белоус идёт получать продукты для красноармейской столовой. Я получаю от Сергиенко письмо и отсылаю 6 писем-пакетов Сергиенко, Никишину, Блинову, Корневу, 2 — Перетрухину, ребята будут довольны, хоть и до востребования.
Немного поспал. Отдал хромовые сапоги Фалилееву. Отдал ему 1/8 табаку — махорки, что выдали. Получил лишь 3 коробки спичек и 2 пачки бумаги.
Пошел на ужин: 2 порции пшенной каши, 2 [стакана] чая, 3 пива. Идём в театр. Уже 20 часов, а торжественное заседание еще не началось (назначено в 19 [часов]).
Загоняют с улицы в театр. Прогулялись до железнодорожного полотна с Фалилеевым. Ребята на улице гоняют кролика и, наконец, ловят его.
Зашли в театр. Тверетников, батальонный комиссар, комиссар 22-го ЗАП, читает доклад о значении 1 мая.
У меня 6-й ряд, 10-е место балкона, посидел немного и спустился в зал. Буфет ещё закрыт — там пиво, но я его не хочу.
После доклада танцы и концерт самодеятельности. Достойны внимания «Письмо к другу» и «Ростом мал» — ритмический вальс. Остальное не так хорошо.
Было желание идти спать (вечер начался поздно и явно затягивался), но решил посмотреть всю местную самодеятельность. Народу было много.
Белоус на кухне мне ничего не устроил, это верно, что он задается.
В 1 час ночи я уже в постели.


2 мая 1942 года

Подъём в 8 [часов]. Завтрак состоит из корейки и пшена, обычен. После завтрака, в 9 [часов], отдаю часы в ремонт за 125 руб. (погнут маятник и чистка нужна).
Заполняю дневник. Когда видел вчера партерную группу, во мне проснулись угрызения совести, ведь мне сейчас не подняться на стойку на кистях: ослаб и потом зажирел!
Да, вчера видел Кузнецова — старший лейтенант с орденом Ленина и 2 орденами Красной Звезды, лётчик.
С ним я учился с 1935 по 1937 год, занимался вместе в кружке бокса. Помню, как в лаптях он побивал Голубева. Мне тоже пришлось доказывать, чему я научился в кружке бокса. Несмотря на то, что у Григорьева рычаги больше, и он плотнее меня, я навязал ему бой и загнал в ров. Кажется, я заслужил тогда отзыв: «Молодец».
Занятий сегодня у меня нет, болтаюсь. Написал и отправил письмо Лёле в Киров.
Лётчики занимаются физподготовкой (на турнике). Прилично работает Трубицын, Иванов, Милёхин. Родионов знает по-английски…
Перед обедом получают зимнюю защитную суконную гимнастёрку и синие суконные брюки. Брюки надо бы перешить, да вот-вот уедем.
У Фалилеева занял 200 руб. — я должник…
После обеда поговорил с ребятами из 180-го ИАБ. Немного соснул. В 7.15 пошли с Белоусом в кино. Фойе концерт джаза. Белоус смешит нас всех анекдотом насчёт «******».
Смотрим «Оборону Царицина» Хорош Жаров в роли Перчихина. Звук безобразный, не всё разобрал.
После кино ужин: пара блинов.
После ужина с лётчиком, дежурным по аэродрому, поехали на танцы в ВОГ. По пути горланили песни: я, Лёшка Андронов, Белоус, Решетников Ваня. Лёшка сказал, что у него есть билеты. Оказывается, их у него нет, прошли нахальным образом без них.
Потанцевали до 11 [часов] и домой спать. В 12 [часов] я уже спал.


3 мая 1942 года

Подъём в 8 [часов].
Завтрак: гуляш с пшеничной кашей. Приехали Иванов и Зверев, угостили домашним печеньем.
С 9 до 11 [часов] готовлюсь по инструкции эксплуатации.
С 11 до 13 [часов] занимаюсь с лётчиками. Видел Рябцовых. В 13 часов иду на берег Волги. Потом обед.
После обеда иду в школу на Томне, сдаю через политрука книги, иду обратно.
Прихожу домой, иду в столовую, принимаю дежурство. Непрерывно кушаю блины. С 9 до 11 [часов] был на танцах в театре. В 11 [часов] был опять в столовой. Готовлю для Шуры фарш. Тяжело.
Ем блины и ложусь спать.


4 мая 1942 года

Пришел врач и снял пробы. Прошел завтрак — ничего. К обеду продуктов нет. На завтрак не хватило котлет. Пустили яички и яичницу.
С сегодняшнего дня тыловое питание. Сверхсрочники перешли на лётное питание, мы — на платное.
Я ещё не завтракал. Мария Вас. приготовила мне чудный блинчик с мясом, очень вкусно!
Понял, что с продуктами исключительно плохо… Одна пшеница на складе.
Попробовал маринованные огурцы — очень вкусно. Конечно, лучше, чем солёные.
На кухне скандал: утащили окорок!
Накормил Ненашева, Дружкова, Белоуса, Иванова, Зырева — понемножку всех. Конечно, всех не накормишь!
Кончил в 5 часов. Хочу спать…
Еще не было 17 часов, а я купил билет в кино на 5.30 в «Пассаж». Смотрел кино с 17.30 до 19.
Сегодня после завтрака пошел дождь: я не прогадал, что дежурю. А вчера был чудный день. Холодно сегодня без верхней одежды (пальто).
После кино «Оборона Царицина» иду спать. Ужин платный отдаю Лебедеву Николаю. Спать.
Прочитал перед сном приказ Сталина № 130: разгромить врага в 1942 году. В приказе подчёркивается, что нам недостаёт умения владеть той первоклассной техникой, которую даёт страна.
Спал крепко. Один в комнате, где ребята? Куда они ушли в такую погоду?
Получил письмо из дома, послали 200 руб. Зачем?


5 мая 1942 года

Поднялся в 8 [часов]. Умывание быстрое. Сегодня холодно, и на завтрак надо идти в пальто. На Волге волны. Северный ветер. Снег. Завтракать хочется, конечно. Таким завтраком: пшеница с котлетой, масло — 20 [гр.], хлеб — 300 [гр.], 2 [стакана] сладкого чая. Сыт вполне. Съел ещё 50 гр. сыра.
Большего не надо: наши же ребята распускают свои желудки, «рубая» по 3–4 порции ежедневно. Этак можно стать рабом желудка…
Правда, обед у нас, платников, бледен и, вероятно, не вызовет состояние удовлетворённости.
Время прошло быстро. В 13 часов зачитали перед строем приказ Сталина № 130 и договор со 180-м ИАП по освоению матчасти импортных машин. Написал заметку в «Боевой листок» эск. о ноте Молотова («Ты будешь выть, Германия»).
Пообедал к 16 [часам]: суп-лапша (густой), лапша, 2 блина, чай — 2[стакана], хлеб —400 [гр.]. Доволен.
В 17 часов смотрю в ВОГе «Танкер „Дербент“».
В 19 часов ужин: блины, чай — 2 [стакана], 200 [гр.] хлеба. После ужина почитал, поиграл на гармошке.
С 21 часа и по 23 — танцы в ВОГе.
Сначала сидел, не раздеваясь, часов до 22, хотел уходить. Потом разделся и стал танцевать, не стесняясь рабочих сапог (сыро). Увидел девушку, о которой мечтал, но даже не узнал имени. Почему не пытался узнать?
Потому что предстоит отъезд. Лучше уехать с лёгкой душой, чем оставлять сердце здесь. Если тесней погулял хоть немного — влюбился бы, независимо от возможности.
Немного почитал. М., восстанавливал в памяти её смуглое, чуть курносое лицо, её волосы, убранные сзади, её торс и клетчатое коричневое платье…
Спать.
У лётчиков до танцев был какой-то скандал: П. Решетников, Савин, Комерилов.
Налим совсем пьян на танцах, тоже Калитинов, немного Шевляков. Он хороший парень; с каждым днём я больше его узнаю.


6 мая 1942 года

Подъём в 8 [часов]. Холодно, на улице снег.
Завтрак: котлета с пшеницей.
После завтрака выкупал часы за 125 [руб.] из ремонта. Вот, сволочи, дерут: исправил маятник и почистил, взял в 4 раза дороже таксы!
Пишу о приказе № 130 в полковую газету. Читаю Кронина «Цитадель». Интересная очень Эндрю Мэнсон!
В 13 часов иду бриться и обедаю: суп рисовый, блин, чай — 2 [стакана], хлеб — 400 [гр.]. Сыт. Но надолго ли? Написал письмо домой.
Читаю в постели. Разделся и сплю до 8 часов. Идём на ужин в 8: лапша, ничего особенного. Идём группой в кино ВОГа —„ «Танкер Дербент“».
Возвращаемся домой. Спать лёг после прочтения нескольких страниц книги.



7 мая 1942 года

Подъём в 7.30. Быстрый завтрак: котлета с лапшой.
С 9 до 11 [часов] мои занятия с лётчиками по инструкции эксплуатации мотора. В течение первого часа повторил путём опроса управление самолётом и мотором в кабине. Второй час – баланда о прошлом, о Пушкине. С Кирсановым и Милёхиным вспомнили общих знакомых: Жору Товстоухова, Сеньку Коновского, Виктора Бардачёва, Сашу Елтанского, Чиркова и других. Приятные воспоминания…
Особенно хорошо запомнился Товстоухов, помню моё прощание с ним на вокзале г. Пушкина перед его отъездом в Шонгуй(113). Сгорел Жора…
Сегодня, вероятно, уедем – сдал карточки адъютанту.
Дальнейшее прошло очень быстро: обед в13, небольшой отдых, дочитал книгу А. Кронина «Цитадель», в 15 часов баня. В бане долго чудили, т. к. отсутствовала всякая вода. Сначала повторяли интересные движения дирижера джаза из картин «Танкер Дербент». После бани увидел Любу из Сокольников: сообщила, что есть письма для Смирнова и телеграмма для Егорова. Сообщил, что уезжаю и некогда. Однако, уложив все вещи, вскоре пошел в Сокольники. Пришлось с Любой идти в город, к её отцу, в лесхоз. Простился с Николаевой Софьей.
Получил письма и депешу, простился и ужинать. На прощание выпросил у Полины Ив. 3 лапши. Покушал и на машине на вокзал.
Вещи мои там, уже в вагоне, в хвосте поезда. Побродил по перрону, пассажиров много: едут в армию, сопровождаемые рёвом баб, куда-то едут женщины нацменки в белых плетеных рукавицах.
В вагоне первое время, до Вычуги читал. Потом пели, я аккомпанировал на гармонии, потом играли в домино. Опять пели.
Приехали в Иваново в 11.20. Холодно. Большой вокзал. Вещи мотористы перенесли в вокзал. Нас не встречают. Авто нет. Ждём, кимарим(114)в креслах. На вокзале были до 3.30 утра.
Едем в полуторке.
Город нравится: вижу цирк, драмтеатр, кино «Центральный», Музкомедию, Почтамт.


8 мая 1942 года

Показали, где живут наши. Сплю с Левиным в 23-й комнате по 4-му подъезду. В 9 [часов] встал, отдал письма. Спал до 9.30. Получив талоны, пошел кушать: колбаса с бульбой. Хлеб дали за 8-е, несмотря на то, что я взял его еще в Кинешме.
Побрился в парикмахерской 4-го подъезда. Взял хромовые сапоги в школе, взял хлеб.   
  113. Шонгуй — аэродром на Кольском полуострове, неподалёку от Мурманска.
  114. Жаргонное курсантское выражение, обозначающее досыпание после невысыпания в положенное время.



Витька отдал фотографии, я с ним сдержан.
Обед в 15 часов, до обеда поспал на койке Никишина. Рис. каша, **** с рыбой. После обеда пошли с Сергиенко и Быковым в столовую № 7.
Устроили обед по продуктовой карточке: суп лапша, ветчина с картошкой, 2 блина с грибами, сладкий чай.
В 6.30 смотрю «Машенька». До сеанса потерял билет, купил с рук новый. В витрине фотографии видел чудо-бороду (до колен).
После кино слушал концерт в цирке. Саксофон жутко врал, когда смеялся…
После концерта танцы. Нашел хорошую партнершу, её зовут Виктория (Вика), с 1925 года рождения. Жена Шолохова жутко…
Перетрухин, Никишин получили свои письма… В 11 всё кончилось.
Попели с Куксой. Идти долго. Устал от танцев.
Сплю на одной койке с Григорьевым. Тесно, не выспишься.
Да, живём на южном аэродроме, в городке, у столовой.


9 мая 1942 года

Подъём в 7 [часов]. Быстрый завтрак: колбаса, чай сладкий.
Построение в 8.30. Работали по сборке кобр». Приехал какой-то an american Engineer of «Allison». Обедал с 2 до 4 [часов] — нет тарелок.
Обед ничего: суп рисовый, котлеты с рисом.
В 10.30 построение у ангара по поводу награждения наших людей орденами и медалями. Награждены многие лётчики, Батурин (медалью) , Лебедев (звездой).
Возвращаюсь с аэродрома с подполковником Садовниковым, каламбурю. Ожидаю списка на увольнение: уволен до 24-го, узнаю в 6.20. Быстро еду в город, хочу успеть в драмтеатр («Платон Кречет»).
Но попадаю в Музкомедию (ряд 11, место 9). Театр хорош, оркестр ничего. Роз-Мари поёт скверно. Слушаю 1 действие и ухожу в столовую № 7. Действие в Канаде показали зимой, индейская хижина, а не вигвам (убийство Черного Орла). Страшный Герман, Малой ничего.
Быстро ужинаю и иду в цирк — в кассе билеты есть. Но зато нет мест в раздевалке. Вижу Вику, от Лидии (которой я нравлюсь, живёт недалеко от Южного) узнал, что её зовут Валей. Зачем она солгала? Ещё до окончания танцев беру пальто. Валя утеряла пальто, не жду её, иду один.
На Социалистической ул. (главная) меня подхватывают девушки, и с ними я иду до самой Лежневой.
Сплю на койке А. Григорьева.


10 мая 1942 года

Подъём в 6.30 Быстрый завтрак: котлета и кофе.
Построение в 7.50. Временами хорошая погода.
615-я (Блинова) выведена, её чистят мотористы. Мы лежим — я добираю . Обед в 15.00. До обеда разговаривал с Резниковым, он перевёл мне некоторые обороты.
Во время обеда встречаю Каральского, знакомого инструктора из школы (Вольск с 1939
года), он всё ещё воентехник 1-го ранга. Хороший парень! Встретил коллегу Гутмана: оказывается, жена к нему приехала недавно, ребёнок умер.
Обедаю очень долго: суп рисовый, баранина с рисом, чай с карамелью, хлеб — 400 [гр.]. У меня экономия хлеба — 600 гр.
После обеда опять на аэродром — с 4 до 6 вечера. Собирают машины для Самсонова, Шилкина, скоро будут собирать и для меня. Видел, как монтировать хвостовое оперение, как монтировать винт (просто!).
Домой. Медленно переодеваемся. Приехал Миронов. Ходят слухи, что нам отсюда надо убраться к 20-му. Зашел к младшим спецам в школу, чтоб посмотреть, где будем жить.
Самсонов, Блинов, я идём на Типографскую, 49 к «Шуре». У неё увидел хороших дамочек, которые вскоре ушли, увидел Риту. Немного покаламбурил: повидимому, произвёл хорошее впечатление и на Сашу, и на Риту. Выпивки (обещанной) нет. Вместо этого нам предлагают идти в город — идём в столовую.
Встречаю Лидию. Здороваюсь. Сашка подговаривает на завтра Музкомедию. Соглашаюсь.
У «Центрального» расстаёмся. Ужинаю: щи с мясом, хлеб — 200 [гр.], вермишель, 2 блина с грибами, чай — стакан двойной. Даю 4 талона на крупу Самсонову… Талончик на ужин в городке отдаю каждый день. Договорились, что увидимся в цирке…
Иду в цирк, покупаю билет с рук, слушаю концерт (окончание) — дуэт и Роз-Мари и т. д. Цыганчику Филатову много аплодировали, вызывая по 4 раза…
Нахожу обеих дев внизу. Пошли искать вешалку; на второй ярус, на арену… Сначала танцевали Саша и Рита, потом пошел с Ритой и больше не расставался. Саша сухо простилась со мной (я сразу же предпочёл Риту ей), и сказав, что, может быть, будет в Музкомедии, пошла домой.
Незадолго до окончания взял пальто, и в 11 [часов] ровно вышли из цирка. Проводил её до дома на Шуйской, постоял и потом, сказав, что в 20 часов постучу в её окно, простился. Целовать ещё рано, попробую завтра. По-моему, у неё плохо пахнет из рта, нет грудей.
Какой-то парень передавал привет Рите с фронта — прямой намёк мне…
Продолжая идти один, напеваю. Обгоняю двух девочек, из которых одна меня подхватывает (Лидия). Иду с ними до дому. Они плохого мнения о Шуре. Говорят, что Рита сойдёт за девушку…
Я не намерен ею долго заниматься. Попробую, я ведь ею не увлечён нисколько: только показываю вид.
Возвращаюсь ровно к 12 часам. Ложусь спать на койку Никишина, но он приходит в 1 час ночи, и мы спим вдвоём. Он говорит мне потом, что я был возбуждён его присутствием на постели.




11 мая 1942 года

Подъём в 6.30. Сегодня приехал новый полк, и народу в столовой очень много. Приехал Арон Орловский — в старом звании. Он такой же, какой и был. Теперь он будет в 22-м ЗАП. Вспомнили кое-что.
На построение не пошел, я сегодня уборщик. Убрал комнату, побрился, сделал записи, читаю книгу. На аэродром не пойду.
Арон удивляется, почему я просто механик, а не ворочаю звеном. Я отвечаю, что к этому не стремился. И вообще, меня явно недооценивают (я не задаюсь, но это именно так).
Ребята в ДКА(115)  вчера слушали Геловани, дважды лауреата Сталинской премии, исполнителя ролей Сталина в кинофильмах.
Пишу письмо домой, ведь я давно ничего не писал. Целый день ничего не делал. На аэродроме не был, уборщик. Переселились в школу напротив.
Читаю «Тирана» Т. Драйзера. В 19 часов ужинаю в столовой № 7, потом иду на сеанс в 8 часов вечера в малый зал «Центрального»: киносборник № 8: «Ночь над Белградом».
Потом зашел к Маргарите и погулял с ней до 23 часов.
Иду домой. Спать.


115. ДКА — Дом Красной Армии.