Отпуск от семейных обстоятельств

 
 
глава 1                Елена Прекрасная
За двадцать минут до звонка будильника раздался тонкий писк комара, который стал обязательным дополнением раннего утра.  Елена Сергеевна  несколько дней пыталась бороться с этим квартирантом при помощи пластинок “Раптор”, но то ли пластинки были просрочены, то ли комар какой-то особенный, а избавиться от него не получалось. “Завтрак отменяется!”, – со злостью бросила она в пространство, адресуя возглас комару и, пока стаскивала ночнушку, подумала: ”До чего одиночество доводит – с насекомыми разговаривать начинаю”.
       Время сборов на работу было выверено до минут и, благодаря “мерзкому кровососу”, появилась возможность заглянуть в “Одноклассники”. Едва открылась страничка, на неё глянули с фотографии добрейшие глаза сухонькой старушки в штапельном платочке. Она, улыбаясь беззубым ртом, протягивала поверх частокола в худенькой руке три яблока. Елена Сергеевна смотрела на старушку и понимала, что только ради этого портрета стоило сейчас включить компьютер. “Бабулечка… Родненькая моя…  Как же я по тебе соскучилась…” Слёзы засолонили где-то в носу и она начала судорожно их глотать.  Бабушка умерла четверть века тому назад. “Компьютерная” старушка стала  её олицетворением. Нет, не потому что  была похожа! Скорее, не была похожа вовсе. Но глаза, рот, изрезанные морщинами щёки и  искреннее выражение светлой радости… Елена Сергеевна как-то сразу перестала быть сильной, волевой женщиной средних лет и сделалась беззащитным ребёнком. “Бабулечка…”,- в каком-то трансе повторяла она – “Как же ты мне нужна…”  Казалось, нет ничего важнее желания увидеть, обнять, нет прислонить голову к груди, почувствовать ладошку на голове.
         Нужно было выходить к автобусу, но отключить компьютер и разрушить связь с детством  не хватало сил. Елена Сергеевна встала и вышла из комнаты. Фотография с монитора провожала её взглядом.
         Дорога на работу всегда занимала около часа. Какой-то молодой человек уступил ей место, что случалось крайне редко. Несмотря на возраст, выглядела она так, что  ровесники подчас укоряли: ”Расселась! Место старшим уступать нужно!”  Это они о себе. Прислонившись головой к стеклу, Елена Сергеевна отключилась от автобусного мира.
 “Бабулечка…”  Вспомнилось, как они вдвоём весной сажали в палисаднике росточки,  и бабушка рассказывала, каким цветом те будут цвести. У неё всё лето  был полный набор цветов всех оттенков радуги, а отсутствие зелёных компенсировалось мхом. Где его бабушка брала неизвестно, но пара вёдер всегда была к моменту, когда цветник зацветал.
         - Это чтобы радуги наш двор не обходили и почаще заглядывали за красками. Тогда и любовь в нашем доме будет всегда,- улыбалась она, отвечая на детские расспросы.
         - А, что радуги любовь приносят?
         - Они радость приносят, а без неё любви не бывает. У любви  - радость главный цвет!
          -А другие откуда? – не отставала Алёнка.
          -  Вот, как мы с тобой в цветнике цветы сеем, так Бог сеет их в душах. Зацветёт 7 цветов, вот тебе и любовь радужная.
          - А у меня тоже радуга зацветёт? Я её увижу?
          - Её Бог увидит, а это главное.
        Автобус подпрыгнул на кочке, и Елена Сергеевна больно стукнулась лбом о стекло. Наваждение рассеялось. На остановке она вышла и побрела в офис.  Глянула на себя в зеркало в фойе и поняла, почему ей уступили место. Выражение лица было таким, будто она только что с похорон. “Надо взять себя в руки… Надо сосредоточиться… Ну, чего разнюнилась?”- спросила она отражение и, вызвав искусственную улыбку, заставила мышцы лица закрепить результат. “Всё, в бой, на баррикады трудовые за подвигами бумажными и премиями денежными!”
        Первые часы каждого рабочего дня были похожими настолько, что казалось  ксерокопией. Это вполне устраивало Елену Сергеевну. “Сова” по натуре, она не любила активности по утрам. 
        Ближе к обеду в кабинет заглянула Светочка из бухгалтерии. Она в приказном порядке потребовала взносы на подарки к дням рождения двух сотрудников и оповестила, что отмечать решили в пятницу здесь, в офисе.  Радости это не вызвало, но и огорчаться по поводу изломанных планов на вечер пятницы не пришлось. Планов никаких не было.
       Елена Сергеевна  несколько лет жила одна. О том, что “брак был с браком”, поняла через несколько лет замужества, но оставлять детей без отца по настойчивым советам родни не стала. К её великой радости ”чемодан без ручки” был “уведён из семьи”. Настойчивых советов родни о том, что нужно немедленно бежать к экстрасенсам, гадалкам, магам и магиням, чтобы вернуть "заблудшего" Елена Сергеевна слушать не стала. Даже угроза встретить старость в одиночестве её не испугала - хотелось отдохнуть перед этой самой старостью. То, что не только они с мужем жили по привычке, Елена Сергеевна знала по рассказам той же родни. Смысла в этом не было никакого. Дети? Наверно и здесь один вред. В её воспоминаниях часто всплывали глаза дедушки, когда он смотрел на бабушку. После нескольких лет замужества, она поняла: так светятся глаза у тех, кто смог вырастить в душе радугу любви. Вырастил и не давал погаснуть. А что могли увидать их дети, когда они с мужем смотрели друг на друга? Затравленость? Обречённость? Усталость от одиночества вдвоём? “Слава Богу, что они нас любят, хоть бы это мы в них не убили.”
         Работа не шла на ум. В открытое окно прилетел запах дыма от сигарет. Сразу вспомнилось объявление “Просьба не курить возле офиса. Дым тянет в окно – невозможно работать”. Приписки от шутников сделали содержание забавным: “Просьба не курить возле офиса травку. Дым тянет в окно – сотрудники смеются невозможно работать”. Дым с улицы поднял немного настроение. Рабочий день заканчивался. “Ещё одним днём до пенсии меньше и Слава Богу!”,- констатировала Елена Сергеевна, открывая пудреницу с зеркальцем. “Ах, Елена Прекрасная! Линяет твоя прекрасность потихоньку, а Ивана Царевича, видать, волк съел или Баба Яга в избушке заперла. Ну, да, не мне его освобождать, от сценария отходить нельзя. Сказано, что он всех победит и меня, любимую, по полю радужному к счастью увезёт – будем ждать”. Наскоро собрав сумочку, убрала документы в шкаф и вышла из кабинета.
          Рядом с автобусной остановкой стоял музыкальный киоск. У киоска, стояла метровая колонка, из которой громыхала музыка.
        “А мужики сво, а мужики сво, а мужики свободу любят. Им только дай раз, им только дай раз…” – задорно пела незнакомая певичка. Здесь же, рядом переминались с ноги на ногу несколько представителей этих “сво” и, смеясь, поглядывали в сторону остановки на которой стояли молоденькие девчушки и явно “строили им глазки”. Почему-то захотелось услышать “синенький скромный платочек…”. “Стареешь мать”- подумала Елена Сергеевна, заходя в  маршрутку.
       Пока ехала, решила позвонить Ваське Сенькиной, которая была не только одноклассницей, но и последние три года однопартницей в школе, их так и звали – Елена Прекрасная и Василиса Премудрая. После  окончания школы они общались, пока Елена не вышла замуж и не уехала. Так  лет на двадцать  с хвостиком “потерялись”.  Нашли друг друга через сайт “Однокласники”, будучи дамами среднего возраста. Елена Сергеевна обратила внимание, что после разговора с Васькой  (Вот, ведь, так Васькой Сенькиной и осталась! А, как её фамилия по мужу? Даже не вспомню!) она как будто молодела, вернее  “впадала в юность”. Учиться  Премудрая пошла не в институт, как все пророчили, а в техникум. Она заявила, что пять лет учёбы всё равно не выдержит и выйдет замуж, а стирать пелёнки диплом за неё не будет. В этом она была права, впрочем, как всегда – на то и Премудрая. Единственное, в чём Елена Сергеевна не согласилась с ней до сих пор – это взгляд на причину для замужества. Васька считала, что замуж нужно выходить за единомышленника, а любовь между такими особями исключена, так как любовь это притяжение противоположностей. Насчёт противоположностей,  конечно, правда: “себе подобного” обычно уважаешь, вернее, относишься так, как к собственному отражению.
 Васька, как и хотела, вышла замуж за “единомышленника”, но и её семья рассыпалась. “Не жизнь, а манная каша какая-то”- выдала она в заключении, рассказывая про “развал страны”. Вот тогда Елена Сергеевна первый раз вспомнила про бабушкины радуги. Семь чувств: красный цвет – страсть, оранжевый – радость, желтый – дружба, зелёный – надежда, голубой – мудрость, синий – преданность, фиолетовый – доброту и жёсткость одновременно, сумасшествие.  “Я свою радугу со страсти рисовать стала, да зелёных и голубых цветочков не насадила, а Васька - красные и фиолетовые посадить не потрудилась – никчёмные, мы с ней, садовницы-художницы.”
 … Дома в пустой квартире ждал включенный компьютер. На мониторе висело оповещение о том, что нужно сделать перезагрузку страницы. Табличка полностью закрывала лицо бабульки с яблоками. “Всё правильно. Перегружайся, дорогая, в прошлое заглядывать – к депрессии. Эта примета не подводила ещё никогда”, – скомандовала себе Елена Сергеевна и для поднятия настроения включила запись Жанночки Агузаровой. “Верю я - ночь пройдёт, сгинет страх. Верю я - день придёт весь в лучах…”, – пели они на пару и никто не мог им помешать, отвлечь, растревожить заботами...  Отпуск от семейных обстоятельств продолжался.

  глава 2                Василиса Премудрая

           В уютном кресле, подобрав ноги и спрятав лицо в коленях, сидела женщина и плакала навзрыд. “Господи! Ну почему…”, – иногда раздавалось в тишине комнаты. Августовское солнце ласково заглядывало в окно, дотягивалось лучиками до ссутуленной фигурки, как будто хотело утешить и пожалеть. За окном “переговаривались” воробьи: “Что не так? Что не так? Живы? Живы?” “Бедня-жка, бедня-жка” – отвечали им голуби, но помочь ни солнышко, ни птички ничем не могли…
  …  - Я не могу оставить маму, работу, пусть взрослых, но детей! Это просто старческий эгоизм и ничего более! Почему она не хочет переехать сюда?
       - Ну, ты же знаешь! Она там родилась, это всё равно, что дерево с корнем вырвать и на новом месте посадить.
       - Конечно! Меня можно с корнями и без них драть сколько угодно! А что с моей мамой будет, тебя мало беспокоит? Они, ведь, с твоей практически ровесницы. Дашка вторым беременная, кто ей помогать будет? Вот, как хочешь! Не поеду я никуда!
       - Значит, я поеду сам, поживу там, постараюсь её уговорить.
       - Ох, не нравится мне это. Ты знаешь, о чём она уговаривать начнёт? Живя в разных местах, люди перестают быть семьёй. Это ты понимаешь?
        - Не говори глупостей! Это временно.
       Василиса как в воду глядела! Через 3 года они официально расторгли брак, так как его мама хотела, чтобы он получил наследство, на которое жена не сможет претендовать в случае развода.
       “Мама – это мой долг, я не имею права поступить по другому. Мы всегда понимали друг друга, давай не спорить и сейчас. Когда я был маленьким, мои желания выполняла она, сейчас это делаю я. Так правильно!” - последнее, что она услышала от экс-супруга.
        Бред! Развалить семью, чтобы вручить одинокому мужику предпенсионного возраста старенькую двушку у чёрта на куличках. Учитывая то, что свекровь, теперь, уже бывшая, ещё красила губы, выходя к подругам на лавочку, получить её наследство в скором времени, ему не светило.
       Когда Максим уехал, Василиса не знала, куда себя деть. Рухнул мир! Тот мир, который они старательно создавали долгие годы, мир, основанный на дружбе и взаимовыручке. Да, в их семье не было бурных эмоций и страстей – царили рациональность и здравомыслие. Любили ли они друг друга? За себя она точно могла сказать – нет, у них была тесная родственная связь. Он был для неё правой рукой, её частью, так же как и она для него. Однажды принятый порядок не нарушался годами и это их устраивало. У каждого было “свободное пространство” – время, когда они отдыхали друг от друга, и каждый выбирал сам, чем его заполнять. Ревность? Бессмысленное чувство! Оно угнетает того, кто ревнует и порождает неприязнь у того, кого ревнуют – они с мужем были выше этого. Изменяла ли она ему – нет, а зачем?   Да и муж, скорее всего, тоже не изменял. Просто они оба не видели в этом смысла.
        После его отъезда вся её жизнь стала “свободным пространством”. Что с ним делать - Василиса не знала. Первое время они созванивались несколько раз в день, потом в неделю, а когда звонки сократились до одного в месяц, Василиса поняла, что “развал страны” фактически состоялся.
       Жить для себя… Этому, оказывается, нужно учиться, а учиться, так жить с тридцатилетним семейным опытом – очень не просто. Приходилось строить новый мир на развалинах старого. Знакомые спрашивали про Максима, жалели её, ругали свекровь…  Всё это было очень неприятно и Василиса постепенно отгородилась от общения с людьми.  Мама в тесной опеке не нуждалась. У дочери тоже всё было устроено, помощь нужна была изредка. Оставалось хобби. 
        Фотографией она увлеклась много лет назад, но старые фотки были надёжно спрятаны в ящик, чтобы не тревожили память.  Василиса в выходные начала выезжать на фотосъёмки. Ей казалось, что на природе, вдали от людей она молодела, становилась свободнее и счастливее. Даже нет, не казалось, а  так было на самом деле! Порой, чтобы сделать интересный
кадр, она, не задумываясь, залазила на дерево или проходила несколько километров, а в городе, поднимаясь к дочке на третий этаж, чувствовала себя старой развалиной. О том, как уставала от пеших прогулок - говорить не хочется.
        Этой весной, когда слякоть и сырость выйти на природу ещё не давали, Василиса пошла на фотовыставку. Просмотрев чужие  фотографии, она поняла, что многие  из сделанных ею  не хуже.  По-девчоночьи захотелось похвастаться. Автор, мужчина лет на 10 старше её, был здесь же, и на следующий день Василиса со своими фотографиями пришла к нему.
         Валентин Петрович оказался не только отличным фотографом, но и приятным собеседником, как-то незаметно они перескакивали с темы на тему, уходя от обсуждения фотографий. Моментами она ловила себя на том, что ей безразлично, о чём говорит Валентин Петрович. Василиса слушала его голос. Этот голос завораживал, заставлял дрожать пространство вокруг, отключал от окружающего мира. “Наваждение какое-то!”, - злилась она, и в эти мгновения мелькал испуг в его глазах.  “Вы чем-то расстроены? Я Вас утомил?” – участливо спрашивал он.  Да, она была расстроена тем, что пора было уходить и возвращаться в реальность. Несколько фоток Василиса оставила ему на память. Смешно! Оставить мужчине на память фотографии деревьев и лугов.  “Мы оба ненормальные, поэтому нам пейзажи важнее. В конце концов, это фотографии для души, а значит они гораздо ценнее автопортретов”, – рассудила она. 
         Через несколько дней он позвонил. Минутный разговор поднял настроение, принёс тепло и нежность. Всю неделю после звонка  она судорожно искала повод позвонить и услышать его голос. “Да что со мной происходит? Откуда эта сигнальная лампочка в мозгу? Я ежесекундно вспоминаю практически незнакомого мне человека. Блажь какая-то!!! Нужно думать о внуках.  Завтра с работы поеду к ним”- решила она.  Но и с утра, и после визита к дочери желание пообщаться с Валентином Петровичем не уменьшилось. Оно росло и заполняло всё окружающее пространство. Василиса сдалась и набрала номер…
… - Как я рад, Вас слышать! Не хотел показаться навязчивым, потому не звонил сам!
      - Какая глупость! Звоните, я Вам рада всегда…
      “У меня любовь по телефону”, - смеялась она над собой. Конечно, ему она ничего такого не говорила! Да и о себе шутила, не более! В этом Василиса была уверена настолько, что и клятва на Библии её бы не смутила. Однако как-то незаметно перестали иметь значение числа и названия дней в неделе, стали значимыми только минуты общения с ним. Только тогда она чувствовала течение времени, движение воздуха, слышала пение птиц.  Даже гул машин за окном радовал – жизнь вокруг кипела, бурлила и была неуёмно-прекрасной!
          Своё имя Василиса получила в честь героини повести Максима Горького  «Васса Железнова», как отец уговорил маму записать дочь Василисой - не известно. Несмотря на официальность, мама всегда называла её Вассой и требовала от окружающих того же. Только в школе она была Васькой и Сенькой – производная от Сенькиной. Иногда её, поддразнивая, называли Василисой Премудрой, но это скорее раздражало. С мужем они работали в одном отделе и коллеги, так-же как и он, звали её Вассой, Вассой Борисовной.  Однажды Валентин Петрович назвал её Василисушкой. Что-то окончательно перевернулось в женской душе. Захотела быть только Василисой! Никакой Вассы больше не будет!!! “Я устала быть правильной и разумной! Уйти с работы, поменять место жительства, убежать на край света от Вассы!!!”
         Но, как говорят – с бедой нужно ночь переспать и, как оказалось, с радостью тоже. На следующее утро настроение было игриво-радостным. Ночью прошёл дождик и солнце, отражаясь в сотнях лужиц, освещало всё вокруг снизу вверх, а вокруг солнечных отражений лежало на земле синющее небо. “Это моя сказка началась ”,- подумала Василиса по пути на работу.
       Через два звонка она встречала Валентина на автовокзале.
      - Василисушка! - выдохнул он, взяв руку и целуя ладошку…

  … В уютном кресле сидела женщина и плакала навзрыд. “Господи! Ну почему?”. Что   “почему” она и сама не могла сформулировать. Почему радостно перестало светить солнце после того, как автобус увёз дорогого человека? Почему тёплая молочная речка выбросила её на холодный кисельный берег? Почему сказки у взрослых не заканчиваются всеобщим счастьем? “Это не любовь, это невозможность ни слышать, ни видеть. Невозможность дышать, когда его нет рядом! Господи!!! Ну, за что?!”
        Зазвонил телефон, Василиса пулей вылетела из кресла и нажала кнопку приёма, даже не посмотрев, кто звонит.
        - Валечка!!!
       - Точнее Леночка! Привет подружка. Куда пропала?  В сети нет, не звонишь, у тебя всё нормально?
       - Всё ненормально и я пропала, - всхлипывая, произнесла Василиса,- просто стало нечем дышать. Он уехал и как-то … В двух словах не расскажешь…
 - Кто он? Макс приезжал?
 - Какой Макс!? Валя!
 - Спокойно… Кажется, что-то в этой жизни не понимаю я. Слушай, у тебя  дома выпивка есть?
 - Есть… А что?
 - Давай устроим пьянку по телефону?! Состояние позволяет, как со временем? И ты мне по порядочку, не торопясь… Иногда это помогает.
- А откуда ты узнаешь, что я действительно пью? – улыбнулась Василиса.
- По запаху определю. Мы же с тобой честные девушки? Вот, всё по честному и будет. Налила?  За встречу однопартниц! Будем счастливы! А сейчас по порядку: кто такая Валя? почему без неё дышать нечем?
- Валя - это Валентин Петрович. Вчера он был здесь, сегодня уехал домой. Он иногородний. Фотограф. Он…  Не знаю как объяснить…
 - Подружка, не влюбилась ли ты?
- Нет!!! В мои годы этого не может быть! Что я - девчонка глупая по твоему?... Ох, Ленка, не знаю… Что-то не так… Не так, как с Максом было… Валентин как будто из другого мира, я хочу в этот мир. Мне страшно. Нет, не-воз-мож-но оставаться в моём, когда его нет.
 - Ага, понятней стало, наливаем вторую. Надеюсь у тебя водка? Просто я боюсь опьянеть раньше тебя. За любовь пить не будем – это серьёзное заболевание с последующими осложнениями. За неё только мужики пьют – им что, полюбился и отчалил, а нам потом воздуха не хватает. Так подружка? Он вернётся или как?
 - Не знаю. Он не свободен.
 - Ооооо! Ну и замечательно! Значит, стоит помечтать, что не только тебе тошно. Вот за это и выпьем!
 - Ты сейчас меня разозлить пытаешься? Хороша подруга! Я впервые в жизни почувствовала себя нежной, мягкой женщиной, а не второй половинкой мужика и ты решила меня загнать в старую одёжку? Он меня Василисушкой называет! – взбунтовалась Василиса.- Ты как хочешь, а я буду пить за любовь!
 - Ну вот и приплыли… А-то нет!!! Не любовь! Радуйся, дурёха! У тебя радуга в душе засветилась! Вот посмотришь, всё будет отлично! Просто привыкнуть придётся к этому свету. Труднее когда он гаснет. Тогда дышать становится нечем рядом  с тем, ради кого она зажглась. Я знаю…  На собственной шкуре испытала… Ну что? По-третьей? За наш с тобой отпуск от семейных об…
  Звонок прервался. “Наверное, у Ленки деньги на счёте закончились”,- подумала Василиса, но перезванивать не стала. Хотелось посидеть в тишине. Перед ней стояла налитая стопка. Вспомнив все тосты, произнесённые подругой, она выпила за счастливую любовь  без семейных обстоятельств.


        *****************
 
   глава 3        "Иван царевич".

Если ничего не загадывать и не планировать, то происходит много приятных сюрпризов. Приятных, хотя бы потому, что сюрпризы приятнее сорванных планов.
В ожидании маршрутки Елена Сергеевна подошла к осветительному столбу возле остановки, на котором были наклеены объявления.   Она не собиралась продавать, покупать или наниматься, но объявления частенько почитывала, чтобы быть в курсе насущных, человеческих забот. С приходом каких-то перемен в стране часто меняются тексты, подтверждая или опровергая ту информацию, которая течёт из уст дикторов на ТВ. По большому счёту и эти перемены её мало интересовали, но хотелось быть уверенной, что жизнь и в периферийном городе, всё же существовала.
Окинув взглядом количество “столбовых визиток ”и прочитав несколько текстов, она отступила назад и почувствовала под каблуком чью-то ногу. Елена Сергеевна обернулась, чтобы извиниться, подняла глаза навстречу взгляду мужчине, который, как оказалось, стоял за ней и… “Вот именно так тонут души”- пришло на ум сравнение того, что с ней произошло. “Простите меня, пожалуйста”, – пролепетала она, отводя глаза, как провинившаяся первоклашка. Внезапно стало жарко, до головокружения и появилась лёгкая слабость. Ей нужно было на минутку присесть, опереться, прислониться, да что угодно! Одна её рука автоматически протянулась к столбу, а под другую подхватил “наступленный”. “Ничего страшного”- принёс воздух ответ на извинение и вопрос: “Всё в порядке?” “Ничего страшного”- повторила она как эхо, но не шевельнулась, продолжая стоять, держась за столб. “А не присесть ли нам на лавочку? Вы на маршрутку? Какой номер?” Закружились вокруг вопросы. Именно закружились! В добавок к невероятному взгляду прилагался, такой же невероятный тембр. Отказываться от лавочки стало бессмысленно, если бы он молчал, или был противный голос, или … “Ну, хоть, что-то не так!” Судорожно метался разум Елены Сергеевны в поисках выхода из этой чарующей мягкости -нежности, чтоб обрести равновесие. Пока происходили эти поиски, мужчина подвёл её к лавочке и присел рядом. От остановки отъехал автобус.
- Так какой маршрут? - окутал бархат.
- Тот, который только что отъехал.- немного смущённо произнесла Елена Сергеевна, посмотрела на собеседника и снова “утонула” в глубине глаз.
- Я могу сделать вывод, что Вы не особо спешите? - спросил мужчина и, получив в ответ улыбку и утвердительный кивок, улыбнулся сам.  Морщинки-лучики возле глаз сделали его невероятно добрым и участливым. 
- Меня зовут Михаил, а Вас? Я понимаю, что приличные девушки на улице не знакомятся, поэтому мы можем зайти в кафе, и там Вы мне назовёте своё имя. Идёт? Елене Сергеевне стало весело от такой непринужденности. “А что я теряю?”- спросила она себя и в такой же шутливой манере ответила:
- Не знаю, что и делать, приличные девушки не знакомятся на улице, а приличных парней не найдёшь в кафе… Беда с этим знакомством! – лукаво улыбнулась она и представилась.
- Очень рад. Но, надеюсь, это не отказ от беседы за столиком? Я с удовольствием угощу Вас мороженым или кофе, и вообще чем захотите.
 Спустя три часа, дома, Елена Сергеевна проходя мимо зеркала, улыбнулась своему отражению. Да она вообще не прекращала улыбаться после знакомства с Михаилом! Не хотелось включать музыку, компьютер. Хотелось по словечку перебрать и как бисер на ниточку нанизать всё, что говорилось начиная от осветительного столба и до того момента, когда он проводил её к маршрутке.  Там, в кафе, она поняла, что Михаил немного младше неё, но это только сделало беседу непринуждённее. Не видя для романа перспектив, она просто от души радовалась тому, что этот человечек сидит напротив неё здесь и сейчас. Они пили кофе с мороженым и болтали ни о чем и обо всём сразу. О семейных отношениях было сказано коротко:
- Давайте сразу о главном: до закрытия кафе я абсолютно свободен и разыскивать меня некому. В смысле - жены нет, дети колыбельную не ждут, а так же мне позволено гулять в сумерках и даже при свете фонарей! - произнёс шутливо он, когда сели за столик.
- А читая объявления на столбе Вы мысленно совершали экскурсию по незнакомому городу.- поддержала она тон.
- Почему по незнакомому?! Я здесь живу, а экскурсию совершал по интересам горожан.
- В этом мы похожи - ответила Елена Сергеевна и они улыбнулись друг другу.
- Вот за это стоит выпить кофе на брудершафт, и сразу забыть про множественное число. Ты не против? 
 ...Через час с небольшим, она дала ему номер телефона и пообещала пятничный вечер.
 Как оказалось, до пятницы было не 2 дня, а 48 часов, но хуже того, каждый час состоял из 60 минут, а секундам просто не было числа! Невероятно быстро пролетел час в кафе и возмутительно долго он тянулся сейчас. Если раньше как-то спасала работа и компьютер, то теперь не могли помочь и они. Елене Сергеевне хотелось, чтобы пятница настала немедленно! Она придумывала себе кучу занятий, но работа буквально горела в руках. Работа, а не время! Оно, явно, никуда не торопилось. Изрядно измаяв женщину, земной шарик, обернулся вокруг солнца пару раз, и милостиво позволил наступить пятнице…
 Телефон зазвонил одновременно с будильником. “Доброе утро, Лена, надеюсь, ты не забыла? Сегодня мой вечер”- выливался мёд из телефонной трубки. Ещё бы она забыла! Но не говорить же, что едва дождалась! После подтверждения  встречи и обмена  любезностями, Елена Сергеевна заторопилась на работу.
 Что было после работы? Пришёл в её жизнь вечер, а затем следующий и ещё, и ещё, и как она могла жить без них уже просто не представлялось.
 - Я наступила на тебя, чтобы ты наступил для меня - однажды, смеясь, сделала вывод Елена.
 Через пару недель ежедневного общения появилось ощущение, что пространство за пределами контуров Миши существует только для того, чтобы тому было куда уйти. Она начала ненавидеть это пространство! Каждый раз после того как растворялся Мишин силуэт, на том месте появлялся нестерпимо яркий свет и отвернуться от этой яркости не было ни малейшей возможности. Свет памяти не всегда приятен, зачастую он приносит боль. Засыпала - помня, просыпалась с мыслью, работала, читала документы, общалась с коллегами – вся жизнь через тысячеватную лампу. Это только сказки про “розовые очки ” пишут. Ей казалось, что в голову бьют невероятно яркие лучи раскалённого солнца пустыни.
“О Боже! Я элементарно влюбилась!” Если когда-то в юности дальнейшие действия были понятны  (однозначно замуж!), то сейчас появилось множество тревог. Собственные взрослые дети, знакомые… Миша был младше на целых восемь лет, и ей с трудом представлялось, что окружающие правильно поймут, а хотелось, чтобы поняли именно правильно, а не считали чудачеством престарелой кокотки. Планов они не строили, но рано или поздно возникнет вопрос на эту тему, а ответа она не видела. Нельзя с ним и невозможно без него…
  Елена Сергеевна вспомнила, как звонила Василисе и выслушивала рыдания. "По моему нужно выпить, состояние и у меня как тогда у неё. Может любовь - это заразно?" Позвонить? Нет, обременять своими тревогами не хотелось. "Бедная я, бедная. Даже рассказать никому нельзя." - подумала Елена и расплакалась. Совсем по девчёночьи всхлипывая и размазывая по лицу горячие-горючие. Через время, поток ослабел, всхлипнув пару раз, она свернулась в кресле калачиком и тихонько раскачиваясь стала напевать:”Верю я - ночь пройдёт, сгинет страх. Верю я – день придёт весь в лучах…”
…“Утро вечера мудренее, хотя бы потому, что голова трезвая”- сказала Елена своему отражению в зеркале, когда умылась. “Чего вчера разнюнилась? Да ни один человек не скажет что тебе …, так стоп! И сама забудь! Пусть эту тайну хранит паспорт. Рядом со мной Иван-царевич! Ну, припоздал немного ну, помоложе. А, выбор какой? Постарше Кащей бессмертный будет. Оно нам надо? ”- продолжались вопросы адресованные отражению. ”А, если не надо, не ломай голову, не заглядывай вперёд. Как знать, куда и по какому полю тебя этот Иван-царевич ведёт. Может он потомок Ивана Сусанина?” Стало немного горько, и она поспешила окончить монолог на “нотке влюблённости”:”Ой, да пусть хоть на край света в шалаш из камыша - чем дальше, тем дольше! В конце концов, я его не в магазине покупала, и пользоваться не планировала, а сюрприз – это радость. Вот! И зарасти оно всё ромашками!”
 Когда Елена Сергеевна была в офисе, позвонил сын. Сказал, что приедет к ней на 2-3 дня, а там как получится. На торопливый вопрос о семейной обстановке, поспешил успокоить тем, что дома всё нормально, просто соскучился и по ней и по друзьями юности. 2-3 дня без Миши не показались катастрофой (знакомство с Олегом исключалось), и она заверила его, что будет с радостью ждать.
 Рада она на самом деле была целых 3 дня, но сын задержался.  Он гостил уже неделю и, тоска по Мише, преодолев всякую осторожность, заставила сказать о необходимости остаться после работы. Почему-то Олег стал активно проявлять любопытство, чем немало смутил, и Елена Сергеевна стала сочинять на ходу историю о том, что надо срочно помочь разобраться с документами сослуживице.  Он “угукнул”, но поверил ли? В этом она и сама сомневалась. Тем не менее, в 6 вечера они с Мишей шли под руку, и откровенно радовались друг другу.  Кафе и сквер сделали дорогу к дому очень длинной. Пришли в густых сумерках. Конечно-же прощание закончилось долгим поцелуем, за которым наблюдал сын…
- Послушай! В конце концов я взрослая, женщина и к тому же свободная, а значит имею полное право решать где, с кем, когда и для чего встречаться! Почему нужно отчитываться перед тобой мне совершенно непонятно! Ты приехал в гости или для того, чтобы шпионить за мной? – кипятилась Елена Сергеевна.
- Да, я в гости к маме, только почему-то мама до глубокого вечера где-то гуляет непонятно с кем, а потом ещё и целуется перед подъездом.- парировал Олег.
- Важно, что мне понятно с кем!
- Ты за него замуж собралась? Так знакомь, должен же я знать отчима?
- Почему сразу замуж? Откуда такой снобизм?
- Ну, знаешь ли, тогда это просто очень неприлично! Всё, я спать, завтра домой поеду. – раздражённо оборвал диалог сын и ушёл в спальню.
“Вот так, хорошо хотя бы не оскорбил”-  подумала она, посмотрев ему в след.
 Олег на самом деле уехал, пока она была на работе. Позвонил  уже из автобуса, попрощался и пообещал наведываться.  Елена Сергеевна тут же позвонила Мише однако, огорчение в этот день было запланировано кем-то свыше. Оказалось, что Миша должен срочно уехать на пару дней.
 Потянулись часы, минуты, секунды – бесконечный кисель ожидания. Ближе к вечеру второго  дня, когда Елена Сергеевна сидя в кресле гипнотизировала телефон, он зазвонил, но судорожно схваченная трубка оповестила любимым голосом, что и сегодняшний вечер, и завтрашний её предстоит провести одной.  “Как хорошо, что он не видит меня сейчас!” – подумала женщина. Ссутуленная спина, опущенные уголки рта, потухший взгляд… Ей хотелось впасть в анабиоз. Сил не было ни на что. Казалось, всю свою энергию она растратила, когда уверяла Мишу не переживать по поводу того, что откладывается встреча.
 В пустую, нечем умным не занятую голову, всегда лезут глупые мысли. Голова Елены Сергеевны, как у всех, представляла собой сосуд для мыслей, и так как он был сейчас, после звонка Михаила пуст как бубен, в ней начали появляться не очень приятные мыслишки. Получалось, что она почти ничего о нём не знает! Миша говорил, что работает вольнонаёмным компьюторщиком-програмистом, что живёт с родным дядей и помогает ему с творческими работами, но в подробности - не вдавался. Все остальные знания о нём “заросли  ромашками”, гадать - не перегадать! Кому какая змея в душу лезет – она не знала, но к ней туда тихонько вползла Жаба. Зелёная, бородавчатая… Она периодически надувалась, и вместе со зловонным выдохом возникал, такой же зловонный, очередной вопрос: ”Ты уверена, что там дела, а не подружка?”,”А почему он не рассказывает как жил до тебя?”, ”Посмотри на себя в зеркало: если смыть косметику, ты будешь ему достойной парой?”, “И как ты думаешь, как скоро он найдёт кого-то посочнее и помоложе?” - булькала Жаба и не давала времени на раздумья.  Отбиваться от её колючек-вопросов не было сил, и они всё глубже и глубже втыкались в мозг и пускали там корни, обосновываясь покрепче, “на подольше”.
 Через неделю, светлого восторга от встречи с Мишей, как прежде, Елена  почему-то не испытала. Она улыбалась и с показной радостью обнимала его, но избавиться от сомнений и лёгкой грусти не могла очень долго. Конечно же он заметил, но объяснение об усталости принял. Когда они расставались, эхо Жабьего кваканья окончательно растаяло, и уверенность в том, что она самая лучшая на свете, гладила мягкими кошачьими лапками.
 Дни полетели в обычном режиме – дом, работа, желанные встречи. Иногда Жаба напоминала о себе, но она отмахивалась от неё без особых трудов – Мишенька встречал, звонил, радовал. Он сказал, что нужно будет уехать через месяц на пару недель, но до этого времени было так далеко!
 Однако, месяц пролетел  и Елена снова столкнулась с ожиданием. Первая неделя после отъезда Миши прошла тоскливо, а вторая явила во всей “красе” Жабу с её кваканьем: ”С дядюшкой он поехал! И что? Его на верёвочке водить будут? Сама знаешь, какие  вокруг красавицы бродят. Молодой, обаятельный мужчина будет тебе верность хранить? Да кто ты такая! Он вообще забывает о твоём существовании  через 3 метра "после". Как говорится, с глаз долой…” Сначала Елена отбивалась от такого потока яда, но он захлёстывал. Дышать становилось всё трудней.
 Приезд любимого стал как ливень на иссушенную землю! На неё лавиной обрушились нежность и радость, перехватывая дыхание. В мире не осталось ничего более необходимого и важного кроме его глаз, губ, рук, голоса. Он был воздухом, которым она дышала! Миша приехал в понедельник, на пару дней - дела заставляли их повременить с возвращением. Елена взяла "за свой счет" на работе, чтобы быть ежесекундно с любимым человечком. Ей казалось – ещё пол вдоха и она сможет взлететь над землёй. Ну почему такое невероятное состояние обозначают  тусклым, скупым словом - счастье? Нет того слова, которым можно описать происходящее с ней, а музыка не способна передать пение птиц у неё внутри! 
 Ко времени отъезда Миши, она была в твёрдой уверенности, что кроме неё, ему никто не нужен.

     **************

  глава 4 Жить поживать…

 Елена Сергеевна “мучила пряжу”. Она очень давно не вязала, и вязка получалась неряшливой. Ко всему прочему почему-то не удавалось правильно рассчитать количество петель. Вздохнув, и сделав несколько вращательных движений плечами, чтобы размять спину, Елена сняла со спицы провязанную полоску и начала сматывать нитку в клубок.
  Как-то Миша сказал, что мечтает о свитере как из детства. Едва он уехал,  пошла в магазин и купила пряжу и спицы. Пока выбирала, в голове кружились картинки: вот она преподносит ему своё изделие, вот он в новом свитере обнимает её, вот стоит перед зеркалом с сияющим лицом…
 “Хорошо было Елене Прекрасной, у неё мамки-няньки. Хлопнула в ладоши и вот тебе полный дом помощниц. А в жизни самой желания осуществлять приходится и ручками сюрпризы устраивать”- подумала она. “Не забудь научиться печь царский хлеб”- квакнула Жаба.
“Интересно я самокритикой занимаюсь или кретинизм развивается? Нет, это врождённое, а у меня начальная стадия раздвоение личности. Причём вторая личность более адекватна, чем первая. Печально. Однако первая умеет верить и быть упрямой. Радостно. Всё равно свитер свяжу!”- подумала женщина, глядя на моток шерсти и воткнутые в него спицы. Она встала с кресла и, включая компьютер, произнесла “Интернет-интернет, дай дурёхе ответ”.
 Спустя час перед ней лежал лист бумаги с точными указаниями расчёта петель и схемой вязания мужского свитера 54 размера. На картинке всё было красиво, на бумаге понятно. Осталось выяснить насколько умелые ручки. На последок, заглянула в “Одноклассники”.  Мигали шесть непрочитанных сообщений от Васьки, но на сайте той не было. Наскоро просмотрела ленту, прочитала несколько анекдотов и перепостеных заметок, отметила то, что показалось умным и забавным и, взглянув на часы, взяла телефон.
- Добрый вечер, дорогая! Что это ты мне не звонишь, только письма в “Однокашки” кидаешь? На подругах экономишь?
- Да ну тебя! Придумала тоже мне! – отозвалась Василиса.
- Рассказывай, как дела? Как развивается роман? Ты извини, что лезу с вопросами, только после последнего общения ого-го сколько времени прошло, интересно.
- Ладно, не извиняйся. Дела такие – потихоньку схожу сума. Ну, не логично влюбляться в нашем возрасте.  Тем более вот так бесперспективно. Может я просто заболела? Ну, шизофрения развилась или ещё что ни будь? – с надеждой произнесла Василиса.
 Похоже, ей было проще принять заболевание.  На минутку Елене показалось, что если она сейчас подтвердит выводы подруги та, не дожидаясь утра, побежит к психиатру.
- Не говори ерунды! Вспомни, что сказал классик: “Любви все возрасты покорны”. Нам ещё жить и жить! До шестидесяти – средний возраст, до семидесяти – старший средний. Короче, времени дров наломать – полно! В смысле, чтобы греться у жаркого костра.
- Это я понимаю. Только если придётся всю оставшуюся жизнь вот так, Пенелопой – совсем не хочется.
- Давно приезжал?
- Вечность тому назад! Ладно, как там у тебя? Привычно-отлично?  Личный фронт никто не обстреливает?
- Бесперспективно и романтично! Мой Мишка молод и горяч, но именно это меня пугает. Короче, к нам с тобой прилетело несчастье по имени любовь.
- Значит я права... Это возрастное сумасшествие.
-Ага, ты ещё добавь, что болезнь передаётся воздушнокапельным путём. Людей сводит Бог! Если свёл, значит так надо. Страшно заглядывать вперёд – вдруг уйдёт? А не заглядывать не получается.
- И что будем делать?
- Пенелопить в ожидании Одисеев! Ох, Васька! Куча вопросов, страхов, желаний…
- Знаю, сама такая. Слушай, приезжай на выходных?
-Нет, дорогая. Не могу, дела не “пущщають”.
 Василисе кто-то настойчиво пытался дозвониться, но она не хотела прерывать разговор с подругой. Едва они попрощались, пошёл входящий вызов, звонил Валентин Петрович.
-Ну наконец!
Сердечко женщины быстро-быстро застучало и ей стало жарко, едва только услышала любимого.
- Я не думала, что позвонишь так поздно. 
- Знаешь, я у тебя кое-что забыл когда уезжал…
 Василиса попыталась вспомнить, что он мог забыть и не найдя ответа самостоятельно, спросила что именно.
- Давай так, если что-то лишнее обнаружишь в квартире – не выбрасывай, я приеду, тогда и заберу.
 Конечно, такая таинственность заинтриговала, но важнее было обещание приехать.
Привыкать к неделям без возможности увидеть, обнять – очень сложно. Валентин Петрович звонил. Иногда в разговорах проскальзывали имена. Мужское и женское...  "Жена и сын" - разумно объяснила сама себе. Разумного объяснения не находилось  тоске по нему. Иногда было просто невыносимо: “Я потерплю. Главное, что он есть. Главное , что когда ни будь смогу увидеть.”- шептала она как мантру. Почему-то это стало целью всей жизни.
Первые недели звонки были ежедневными, после – через день, два. Не верилось, что это начало завершения романа, но был опыт со звонками мужа. Она ничего не говорила Валентину Петровичу, но внутренне ожидала именно такой развязки. Ожидала и всё сильнее съёживалась от отчаяния.  “Счастье горстями не раздают кому ни попадя, видно я не в ту очередь стала”- иногда вздыхала она: “Побыла Василисушкой – наряжайся в Васын сарафан!” Однако, делать звонок последним - сама не решалась. Больше двух месяцев прошло в напряжённом ожидании... “Вот всё и решится” – шепнула интуиция.
…- Ты не рада мне? - спросил он, спустя несколько часов после встречи.
- Почему ты так решил? – нарочито весёлым голосом произнесла она.
Они сидели на тахте в слегка затемнённой комнате, а за окном солнце пыталось не упасть за линию горизонта.
- Как-то напряжена, может я не вовремя? Кого-то  ждёшь?
- Мне некого ждать кроме тебя, а ты здесь. – вздохнула она.
- Посмотри в тот угол – кивнул Валентин.
- Там кресло стоит. – Ответила Василиса, проследив направление его взгляда.
- А в кресле?
- Ничего…
- Там сидит моя душа… Я забыл её здесь, когда уезжал… Давай нечистоту:  понимаешь, отнимать твоё время, просто не позволяет совесть. Это, конечно, эгоизм, то что я здесь… С тобой… Но, не выдержал… Прости.
У Василисы загорчило в горле. Сердце запнулось, а после ухнуло в бездонную пропасть. ”Вот и всё”- подумала она.
- Ммммм…- застонал Валентин Петрович через плотно сомкнутые губы.
- Это я виновата и должна просить прощения. Понимаю, это невероятно отвратительно и подло. Стыдно перед твоей женой...
- Подожди,- перебил он. – Какая жена? Я тебе когда нибудь говорил, что у меня есть жена?
- Нет. – призналась она, - но я думала…
- Надумывала! Я хочу, чтобы у меня была жена! Хочу, чтобы это была ты, но помолодеть лет на 10 просто не могу!
Сердце стремительно остановило падение в пропасть и как воздушный пузырик со дна бутылки с минералкой взмыло вверх и застучало в горле, почувствовав преграду.
- Не надо молодеть… Я… Мне…
Она резко повернулась к нему и спрятав лицо, уткнулась лбом в грудь Валентина Петровича. В это самое время солнце, устав бороться за право светить вечно, упало за горизонт, но этим двоим не нужен был его свет. Счастливый человек и сам светится, а в комнате их было двое.
 Валентин Петрович приехал с выставкой. Всю организаторскую работу проводил племянник, который поселился в гостинице. Работы выставлялись на 10 дней, но появилась возможность воспользоваться залом ещё на неделю и он с радостью остался. За несколько дней до закрытия выставки Василиса позвонила Елене.
…- Вот ничего не хочу знать! Я пила с тобой по телефону, и заметь, не отказывалась! Взять отгул на пару дней, даже на один - пятницу и приехать не сложно! Автобус приходит в пять вечера, хватай такси и подъезжай сразу к выставочному залу, покажу тебе свои и Валины работы,  и в ресторан. Или в ресторан, в субботу на выставку и в воскресенье домой. Видишь: всё рассчитано!


  *********************

глава 5 Выбор

Отпуск «в счёт отпуска» Елена Сергеевна взяла на пятницу и понедельник, планируя из гостей уехать в субботу и побольше времени уделить вязанию. Свитер для любимого сейчас был важнее поездки, но огорчать Василису отказом не хотелось. Тем более, что причина была интересная – посмотреть на “ненаглядного Валечку”.
В платяном шкафу, как обычно, не нашлось наряда…
Два дня после работы она металась по «злачным местам»: косметический салон, парикмахерская, маникюрный зал, магазины одежды. Елена Сергеевна тщательно “чистила пёрышки”. Гости, выставка, ресторан… Для девушек в «ягодный период» - испытание серьёзное. Это в двадцать можно позволить себе выглядеть на двадцать, а сколько трудов приходится приложить после сорока!
“Забавно получается: Елена Прекрасная, и Василиса Премудрая - обе были невестами у Иванов и пленницами Кащея. Мы с нашими именами наверно оттуда выпали. Наши “Иваны” разного возраста. Из какой сказки они выпали?” – фантазировала Елена, пока ей наращивали ногти.
В какое “далёко” уплыли бы фантазии, если бы по телевизору в маникюрном салоне показывали детектив - неизвестно, но на экране Вовка в Тридевятом царстве звал золотую рыбку, подняв нарисованную волну, будто край одеяла.
Закончился мультфильм, и началась сказка “Приключения Буратино”. А у Прекрасной Елены начался выбор рисунка для ногтей из предложенного каталога. Смотреть фильм стало некогда.
Из салона она выходила в приподнятом настроении.
Дома, включив компьютер, нашла в поисковике страничку гороскопа (взрослую сказку-гадалку): “Сегодня обратите внимание на мелочи, они скажут Вам о многом…”
“Как всегда – ни о чём. И зачем я сюда мышкой кликнула? Золотую рыбку кликать нужно!”- улыбнулась Елена, вспомнив мультик.
…Наступила пятница. Через час после пробуждения, напоследок ещё раз окинув оценивающим взглядом своё отражение в зеркале, она отправилась на автовокзал.
Погода была славная, лёгкий ветерок шевелил листву и рисовал в синющем небе облачные картинки. В ожидании отправления автобуса, Елена сидела на лавочке и разгадывала фигуры, как когда-то в юности.
Прибывал автобус в 16-30. Времени оставалось, как и предупредила Василиса, только домчаться на такси до салона. Бросив сумку в камере хранения, и подправив причёску и макияж в туалете автовокзала, Елена летящей походкой направилась к стоянке такси.
Подъезжая к салону, она увидела около него подругу, а рядом с нею и ещё какой-то незнакомой молодой женщиной стоял… ЕЁ Мишенька!
Внутри всё захолодело. Она попросила таксиста остановить машину на автобусной остановке за салоном, расплатилась и вышла.
“Может, это не Миша? Василиса говорила, что её кавалера зовут Валентин, и что он - старше» — это наверняка тот, что стоит спиной. Оставались двое. Елена спряталась за тумбой и во все глаза разглядывала компанию, бесконечно сожалея, что не обладает телепатическим даром.
Василиса посматривала то на часы, то на дорогу, а Миша о чём-то оживлённо разговаривал с молодой женщиной. На взгляд Елены, ей было где-то около тридцати лет.
”Они отлично смотрятся вместе, не находишь?”- ехидно проквакала Жаба. На глаза попались прямоугольнички объявлений, только читать их она не стала. "На этот раз мне не суждено наступить ни на него, ни для него", - с горечью подумала Елена, отвернулась и, увидев подъезжающий к остановке автобус, неожиданно для самой себя, села в него и поехала «куда глаза глядят», не интересуясь маршрутом.
Позвонила Василиса. Придумывать отговорки не хотелось. То, что та, другая, была Василисиной подругой - сомнений не вызывало. Миша… «О!!! Как красиво он умеет врать! Дядющка! Командировка!..»
Елена стиснула покрепче зубы и нажала кнопку отключения на телефоне. Первые полчаса поездки мир вокруг неё растворился в киселе обид, из которого пучила глаза проклятая Жаба и ехидно улыбалась: «Меня зовут Интуиция! Теперь - веришь?»
Постепенно шум автобусной жизни достучался до сознания: появились лица попутчиков, замелькали уличные пейзажи за окном, мужской голос оповестил название остановки: «Школьная площадь, следующая остановка – Автоколонна»
Женщина ехала по городу юности, узнавая и не узнавая места, которые когда-то были значимыми, необходимыми. Вспомнилось детское чувство страха, что можно потеряться на огромной земле, если вдруг забудутся названия улиц и остановок этого города.
Здесь, в городе, который когда-то открыл свои двери в широкий мир, сейчас она оставляла надежды и что-то большое, тёплое и необходимое… Город как будто взял с неё дань за молодость.
Последним междугородним рейсом Елена Сергеевна отправилась домой.
…На лавочке перед подъездом сидели сын и бывший муж.
- Мама! Почему не отвечает телефон? Мы тебе не можем дозвониться со вчерашнего вечера! У тебя всё в порядке?
- Ты испугался, что не отвечаю, потому и примчался? – тепло улыбнулась она сыну.
Очень хотелось, услышать: «Да!». Просто необходимо было знать, что кто-то о ней тревожится, что она нужна просто так, за то, что есть. Но…
- Мы в гости к тебе, хотели предупредить, да вот не получилось. Торчим уже битый час на этой лавке! Пошли домой, или без приглашения в гости - нельзя?
- Ну, что за глупости! Идёмте... – оставляя улыбку, бесстрастно пригласила она.
За всё время диалога с Олегом, экс-супруг не проронил ни слова. Так же, молча, зашёл в квартиру. Сказать, что Елена была рада его видеть, конечно было бы неправдой, но устраивать «сцен» на улице, да ещё и при сыне, она не стала.
Через час гости были накормлены. Олег успел рассказать о внуке, успехах на работе, мелких планах на будущее и вышел из комнаты. Вот тут и понеслось! “Бывший” завёл бесконечно-долгую плаксивую пластинку о том, какой он был дурак, как ему плохо без неё – самого родного и понимающего человека, про "беса в ребро" и его, козла паршивого, глубокую уверенность, что жёнушка найдёт в своей душе силы простить.
Александра как будто прорвало. Оказалось, что бывший муж просил сына "разведать обстановку" и узнал, что появился соперник. С какого перепуга вспыхнули в нём амбиции собственника – неизвестно, но Сашка ринулся отвоёвывать утраченную территорию.
"Значит, вот почему Олег торчал здесь: шпионил, мечтал родителей в семью объединить", - приползла мысль-паучиха и немедленно свила плотную сеть. 
Елена Сергеевна несколько раз попыталась прекратить тираду о том, что нужно попробовать “всё начать сначала”, но у неё не было сил на сопротивление. Прошлой ночью Жаба окончательно взяла верх и натянула на неё свою шкуру. “Может, так и лучше”, - смирилась женщина.
...Номер телефона Елена поменяла, выбрасывая из жизни всё до поездки.
Прошла неделя. Сын уехал, а Саша был столь внимателен и заботлив, что она несколько раз ловила себя на мысли - "налево" он свернул, просто чтобы не отличаться от других мужиков.
Только ответить ему такой же любезностью – сил не хватало. Та веточка, что смогла ожить после пожара-развода на дереве под названием “душа”, зацвела не для него и сейчас медленно роняла лепестки.
Не было никакого желания не только совершать действия, говорить, но просто дышать…
Сюда, домой, из города юности вернулась не цветущая женщина среднего возраста, а так – пустота, выпотрошенная оболочка. Как будто очень важная её часть осталась там, возле тумбы, на остановке.
…Миша стоял у офиса.
- Леночка! Что с телефоном? Я целую неделю не могу связаться с тобой. Вот, только приехали – сразу сюда.
О Боже! Как же он смотрел на неё! Во рту просто пересохло.
- В починку отдавала, там симку потеряли, – соврала она.
Оттягивая момент объяснения, для того, чтобы дать возможность Мишке ещё раз соврать, она попросила рассказать о поездке. Он, будто спохватился, что ничего не рассказывал ей о работах родственника и выставке. Зашли в кафе, возобновился разговор о творчестве и личной жизни родителя.
«Только представь! У дядюшки там завязался роман, и он намерен остаться и жениться”, - плыл Мишин голос. Он рассказывал, что в пятницу было что-то вроде помолвки в ресторане, и что они долго ждали одноклассницу невесты, как сидели втроём за столиком и строили предположения её телефонной недоступности. Елене очень хотелось поправить: «Вчетвером!» - но выдавать себя она не планировала.
 - Знаешь, у них в выставочном зале отличный администратор. Это её стараниями у дяди Вали получилось оставить работы ещё на неделю. И в пятницу она согласилась задержаться, чтобы закрыть салон позже обычного, но одноклассница не приехала, и персональная экскурсия не состоялась.
Елена похолодела. “Администратор… Администраторша, а не подруга! А Миша… Миша - племянник Васькиного Валентина… Вероятно они оба Володины! Двое из ларца… Мультик про Вовку в маникюрном салоне… Важные мелочи из гороскопа…”
Мысли хлопали в голове, как воздушные шарики, оставляя после себя пустоту и звон в ушах. Она поняла, какую злую шутку с нею сыграла ревность.
Крупная слезина покатилась, обжигая и прокладывая русло следующей. “Жизнь - не театр, а сказка. Очень жестокая сказка, потому что - для взрослых”, - подумала она.
- Что случилось? - спохватился Михаил.
- Ах, Иван-царевич! Какую же глупость я сделала, надев жабью шкуру! Жить мне теперь с Кащеем, без радости.
- Прости, я не совсем понял…
- И не нужно понимать… Это наша последняя встреча. Так получилось… Не спрашивай… Прощай…
Елена Сергеевна поднялась и побрела к выходу. Сейчас на неё давила не только земная атмосфера, но и безнадёжность, соединённая с отчаянием. А там, за столиком, оставался любимый, и дорога к нему навсегда закрывалась. Если бы она могла, то увидела бы, как в нём, где-то возле горла, зародилась холодная “чёрная дыра”, и, расширяя края с каждым её шагом, становясь всё больше и больше, поглощала, опустошала такого родного, бесконечно дорогого человека.
“Кащей бессмертный, Кащей бессмертный…”, - шептала Елена, автоматически переставляя ноги. Четверть века тому назад, ей и в страшном сне не могло присниться, что однажды так назовёт она мужа. Сейчас, сняв “одежду” напускной бравады, в которую нарядилась после его ухода, Елена поняла, что в ней вырос страх. Страх быть брошенной. Именно поэтому она старательно избегала знакомств и серьёзных отношений. Мишу обозначила как лёгкий флирт, только и это не помогло.
Женщина шла по тротуару вдоль трассы, мимо автобусных остановок. Её обгоняли маршрутки, пешеходы… Обгоняла жизнь, которая потеряла свой смысл там, в кафе за столиком, где остался Михаил.
Несколько раз звонил телефон – Сашка. Она не отвечала. В сумерках пришла домой. Он встретил в коридоре вопросом:
- Ты где была?
- Какая разница. – Не глядя на него, ответила Елена.
- Как, какая разница?!!! На звонки не отвечаешь, рабочее время давно закончилось, где и с кем можно шляться?
Елена Сергеевна пристально посмотрела на него. В душе начала рождаться злость. Именно этот человек виноват в том, что она потеряла чувство доверия. Именно он оставил ей “жабью шкуру”, уходя к другой.
- Я не хочу отвечать и не понимаю, почему должна это делать. – Твёрдо произнесла Елена.
- Что значит, не понимаешь? Я всё-таки тебе… муж.
- Бывший!.. Всё! Сначала начнём тогда, когда тебе будет 23, а мне - 19. Уезжай. Вернусь завтра. Ключи отдашь сыну.
Она развернулась и вышла из квартиры.
Куда идти? К знакомым? Расспросы ей были не нужны. В гостиницу.
Ночь была бессонной, поэтому, едва забрезжил рассвет, Елена Сергеевна заснула очень крепким сном. Вероятно, солнышко пожалело измученную женщину и решило дать ей немного покоя. Будильника она не услышала и на работу проспала.
Из гостиницы вышла в десятом часу. Возле остановки у киоска стояла бабушка и держала в руках мужской свитер ручной вязки.
- Деточка, возьми мужу, не пожалеешь. - Обратилась она к Елене.
- Нет у меня мужа. – Вздохнула Елена Сергеевна.
- Будет. – Улыбнулась старенькая рукодельница той самой приветливой, тёплой улыбкой, которая была у родной бабушки.
…На работе написала объяснительную, мысленно прощаясь с ежемесячной премией. Подсчитала все свои незапланированные расходы за месяц, позвонила Александру:
- Ты уехал?
- Леночка, ну, куда мне ехать?
- Что значит, куда? Где-то же ты жил? Квартира у тебя есть, туда и возвращайся! Бегать по гостиницам, имея собственную квартиру, - не хочу. Да, насчёт ключа я передумала: выброси его в мусоропровод. Замок я сменю.
“Не уедет сегодня… Что ж, значит ещё одна ночь в гостинице. Хорошо, что завтра суббота, плохо, что переодеться не во что», - Елена вздохнула и посмотрела на крону дерева за окном. Ветер шевелил разноцветную мозаику листвы. Память принесла картинку о том, как расплачивалась с бабушкой у остановки. “Буду ходить в свитере и представлять, как любимый обнимает меня. Платьем будет мечта.”

глава 6
Казнить нельзя помиловать.

Вторую неделю Елена Сергеевна пыталась “взять себя в руки”. Любая мимолётна мысль о личном была под глубочайшим запретом и изгонялась с жестокостью святой инквизиции.
По телевизору смотрела только политические ток-шоу и новости. Никакой музыки, кроме классики, никаких общений помимо работы. Если бы была возможность - с удовольствием одела бы паранджу, чтобы люди не видели её вообще.
Придя с работы, включала телевизор и падала на диван. Политика — это единственная тема, которой они с Мишей не касались, и споры по управлению государством не напоминали о нём. Забывать оказалось намного сложнее, чем помнить.
Когда они разошлись с Сашей – осталась обида на него за измену. И, кроме того, масса обид по поводу устройства быта, что успели накопиться за годы, прожитые вместе. Елена втайне даже радовалась - нашлась причина для развода.
Расставание с Мишей было совсем другого вкуса. На улице зарядили осенние дожди. Пошли разговоры о сезонной депрессии, и она отыскала в интернете её признаки:
«Чувство подавленности или грусть в продолжение большей части дня», — Есть.
«Потеря интереса или способности получать удовольствие почти от всех занятий, которые прежде очень нравились» — Тоже  есть.
«Значительная потеря в весе без специальной диеты или же, наоборот, набор веса, либо почти ежедневные скачки аппетита», – Ещё хуже. В рот ничего не лезет!
«Сложности со сном ночью или необходимость в бОльшем количестве сна в течение дня», - Есть. Уже неделю на снотворных…
«Заметная подавленность или возбужденность в течение дня», - моё!
«Практически ежедневное чувство усталости или потери энергии», - И здесь прямое попадание!
«Чувство бесполезности, либо чрезмерное или несоразмерное чувство вины», - Ну, хотя бы здесь - мимо.
«Сложности с концентрацией или способностью думать, что может восприниматься окружающими как нерешительность», - Ещё раз – мимо. Радует.
«Повторяющиеся размышления о смерти или мысли о самоубийстве либо попытка самоубийства», – Слава Богу, и это - мимо!
Она вдохнула и шумно выдохнула, поймав себя на мысли, что боялась дышать, пока тестировала своё состояние.
“И что теперь будем делать? Навлюблялась? Наустраивала личную жизнь?” - спрашивала себя. Обращаться к психологам - бессмысленно. Первая рекомендация, которую дадут – сменить обстановку и образ жизни. Может для “золотой прослойки населения” это было приемлемо, но на какие «честно заработанные» можно отправиться в дальние страны на тёплые моря? Неизвестно. Кроме того – от себя не убежишь.
Возвращаясь в пятницу с работы, Елена встретилась возле подъезда с двумя мужчинами в рабочей одежде, перепачканной строительной пылью. Они выносили целлофановые мешки, из которых выглядывали деревяшки поломанных плинтусов и клочья старых обоев, свёрнутые в подобие рулонов. Мужчины направились в сторону мусорных баков, а она стояла и провожала их взглядом. Через пару минут женщина как будто очнулась и быстро зашла в подъезд. Решительным шагом поднялась на свой второй этаж, открыла дверь и, не разуваясь, прямо в обуви прошла в комнату, окинула её критическим взглядом: “ Кардинально сменить обстановку не получится, значит, сменим то, что реально.”
Комната была ухоженной и ремонта не требовала. После развода и раздела, они с Александром разменяли свою квартиру, и Елена ушла в просторную однокомнатную с балконом. Здесь первые два года она устраивала уютное гнёздышко. Стены были оштукатурены и покрашены, поставлено пластиковое окно, пол устилал ковролин, а натяжной потолок не требовал побелки. Смена обстановки фактически заключалась в смене штор и диванной накидки, а также в небольшой перестановке на открытых местах шкафов.
Женщина вышла в прихожую, сняла куртку и сменила туфли на уютные, мягкие тапочки. Несколько секунд неподвижно смотрела на них, после чего с внезапной решимостью сняла.
Она не могла объяснить, в чём провинились тапочки, но почему-то захотелось убрать их подальше с глаз.
Первый раз за месяц Елена села перед компьютером и, найдя в поисковике Сергея Минаева, включила музыку. Примерно через час, напевая вместе с ним: “Не смотри на меня братец Луи, Луи, Луи”, - она сняла штору и бросила в кучу посередине комнаты, куда до этого были низвергнуты диванная накидка, цветастые наволочки с подушечек-думочек и несколько ажурных салфеток из-под ваз.
До глубокой ночи она продолжала «разорять» своё уютное гнёздышко. На полу оказалось всё, что было аккуратно расставлено в шкафах не только снаружи, но и внутри. Свободными от предметов оставались узкие дорожки к компьютеру и дивану. “Всё, остальное - завтра”, - решила она, оглядев плоды своих трудов.
Утром, запросив с телефона баланс карты, Елена оделась и, наскоро перекусив, отправилась в универмаг.
Когда знаешь, что хочешь получить в итоге своей работы - выбирать товар, нужный для достижения цели, легко. Елена Сергеевна не знала. Она ходила из отдела в отдел, смотрела готовые шторы и ткани для них, на ковры, коврики и накидочки, мысленно примеряла всё это цветное многообразие текстильной продукции на свою комнату.
К своему сожалению, женщина всё больше понимала, что ничего из необходимого для обретения ею утраченного душевного покоя здесь нет. Через пару часов изучения ассортимента, она выходила из магазина, чувствуя себя бесцельным «посмотрителем».
Возле универмага стояло несколько прилавков с мелким штучным товаром. Проходя мимо, глянула на них и почему-то подошла. Среди прочего товара стояли именные чашки. Елена Сергеевна несколько минут смотрела на единственную из них. Невзрачная, примитивной формы с размашистой надписью через фотокопию природного ландшафта. Её внимание несколько раз попыталась привлечь продавец, но, не получив ответа, переключилась на других, более подходящих покупателей. Через некоторое время Елена сама окликнула её и попросила продать чашку.
“Ну, вот я и приобрела, и пользоваться смогу, а радости нет”, - шагая по тротуару, размышляла женщина. Она не пошла домой, а села в маршрутку и поехала в сторону работы.
Елена Сергеевна ехала в кафе. Ей не нужно было перекусить или взбодриться горячим напитком, нужен был… столик, за которым оставила Михаила. Конечно, она не думала, что он сидит и ждёт её там.
Столик был занят. Пришлось дожидаться, делая вид, что выбирает товар на витрине. Посетители поднялись и она, заказав кофе, села на то самое место, где сидела во время последней встречи.
Официантка принесла заказ и ушла, а Елена достала из упаковочного пакета чашку, поставила её перед собой, и та снова ударила в глаза надписью: “Михаил”.
“Ну вот, Мишенька, в прошлый раз я не смогла ничего сказать, и пришла моя очередь не скоро. Просить прощения? Нет смысла, это ничего не изменит. Помоги мне.”
Женщина небольшими глотками пила кофе, обращалась мысленно с вопросами к себе от имени Михаила и старалась как можно правдивее, честнее ответить. К концу этого странного диалога, она задала последний вопрос: «Кого я любила: тебя или себя?»
Во рту стало горько, как будто не последний глоток кофе с плохо размешанным сахаром допивала, а отвар полыни. Все размышления свелись к тому, что за всё время встреч она заботилась только о своём благополучии! Даже своей ревностью готова была обвинить Мишу. Обвинить в том, что он посмел не на неё, как на идола, молиться, а улыбаться другой женщине!
“Можно сколько угодно рассуждать о том, что семена посеял Александр, но вырастила их я… Я любила себя и заболела, но я люблю тебя и, значит, смогу выздороветь”, - Елена бережно взяла чашку и опустила в упаковочный пакет.
…Разгромленная комната встретила хозяйку немым укором.
«Не ругайся, я всё исправлю», – сказала Елена вслух.
Она поставила чашку на видное место, переоделась в спортивный костюм и занялась генеральной уборкой, одновременно “разговаривая” с Мишей, вернее, с собой от его имени. Елена рассказывала ему о своих тревогах, радостях, сомнениях. Ставила себя на его место, стараясь догадаться, что в тех же ситуациях чувствовал любимый. Получалось плохо… Получалось, что её главной заботой было собственное благополучие.
“Эгоистка чёртова!” - зло бросила она в свой адрес: “Интеллектуалка безмозглая! Обсуждать с любимым человеком книжных и киношных героев! Хорошо, хоть поцелуями тебя умудрялись заткнуть. А сейчас - ой-ой, плохо! Что, слушателя нет? Василисе кричала – Бог сводит! Что же не смотрела, с кем свёл? Требовала, чтобы Миша млел от счастья, мол, звезда упала на ладошку!”
К ночи комната сияла чистотой, штора и накидки были упакованы, приготовлены для сдачи в химчистку, а Елена сидела в ванной и с остервенением тёрла себя грубой мочалкой. Можно было предположить, что женщина намерена спустить с себя шкуру.
Воскресное утро она начала со звонка.
- Доброе утро, Вася. Прости меня, пожалуйста. Я очень перед тобой виновата!
- Лена! Ну, слава Богу, отыскалась. Мы сейчас на вокзале. Едем почти к тебе. Вы из одного города, Валя пообещал помочь с розыском. Адреса я же не знаю. Куда пропала? Что случилось? Сказала: выезжаю - и всё! Телефон не отвечает. Я на автовокзал звонила, думала - с автобусом что-то случилось.
- Прости, пожалуйста. Бывший муж объявлялся вместе с сыном. В общем, нервотрёпки было – вагон и маленькая тележка.
- Ладно, приедем - расскажешь. Я позвоню.
- Хорошо. Легкой дороги.
Елена заглянула в холодильник – гостей встречать нечем, надо идти в продуктовый. Она оделась и, прихватив сумку со шторами и накидками, чтобы заодно сдать их в химчистку, вышла из дому.
Перед подъездом стоял Миша….