Закрытый храм

3 мая 2011 г

Протоиерей Всеволод Чаплин в одной из своих статей написал:
 «Когда я спросил одного знакомого католического священника, очень популярного среди молодежи, как ему удалось  этого добиться, он сказал мне следующую вещь: «Я оставлял храм открытым до поздней ночи».
Очевидно, что ритм жизни большинства московских приходов не совпадает с ритмом жизни молодых людей, которые начинают активную жизнь  в 18-19 часов, когда храм уже закрывается, а заканчивают ее далеко за полночь, причем большинство их – вовсе не алкоголики, развратники и наркоманы. Я уверен, что их интересуют отнюдь не только те места,  где можно получить наркотики, алкоголь или заняться развратом»

Эти слова отца Всеволода отозвались во мне затаённой болью.  И в тоже время – сверкнули надеждой. Я уже заметила, что очень многие вопросы, которые меня когда-то очень волновали в церкви, и о которых я «беседовала» с Господом, стоя у храмовых икон, всегда со временем находили своё положительное разрешение.

Помню, как 15 лет назад я очень страдала от того, что нам, православным, запрещали причащаться более 6 раз в год: 4 поста, день Ангела и день рождения.  Я тогда была неофиткой, совершенно безграмотной. Но почему-то само собой возникло это желание, эта потребность ;  как можно чаще подходить к Чаше. Но не как к награде, а как к «скорой помощи» в болезнях души и тела. Но священники говорили нам, что без особой подготовки человек недостоин причащаться, так и говорили: «Надо достойно причащаться!» Да разве есть  достойные даже издали взирать не Неё?! Причастие ; не для «достойных», а для больных и немощных.   Так сказал Господь.
Жуткое было время. Помню, даже в Лавре один монах кричал вслед убегающей от исповедального аналоя женщине: «Тоже мне,  игуменья нашлась! Две недели назад причащалась и опять пришла!». Я сжалась вся внутри от страха, ведь я причащалась неделю назад. И снова стояла на исповедь. Но никто меня об этом не спросил, а я как партизанка молчала. Да, приходилось хитрить. Бегать по чужим приходам. Потом стали появляться статьи и передачи православных радио и телевидения, где эта чрезмерная строгость начала ослабевать. И в конце концов Громко заговорили о необходимости еженедельного причащения. А ведь святой Иоанн Кронштадтский писал, что нельзя быть на литургии и не причаститься.

Ещё одна моя «боль» -  «расписание работы храма». Еще до того, как я воцерковилась, был со мной такой случай. После тяжелой ссоры дома, я выскочила на улицу в безнадёжном оцепенении всех чувств. Эта судорога души перекрывала дыхание, отнимала разум. И вдруг откуда-то появилась мысль ; пойду в церковь. Литературы начиталась. Вспомнила, как в романах  даже разбойники находили в стенах  церкви прибежище и защиту. И я побежала. В центре города недавно открылся собор. Далеко, но дороги я не ощутила. Впереди было спасение! Надежда. Я не знала, что там? Я только в книгах читала…  Подбежала к собору. Схватилась за ручку двери. Рванула… Закрыто. Закрыто? Закрыто! Это было таким потрясением. Это казалось невероятным. Церковь не может быть закрыта!!
Отрывки прочитанных в прошлом книг  пролетели в сознании и осыпались  в непреодолимость настоящего. Груз был не по плечам. Чтобы не упасть, я схватилась за решетку церковной ограды, припала к ней, и мои горькие слёзы полились не ее ржавые чугунные завитки.
Всё тогда обошлось. Выплакавшись, я успокоилась. И продолжала жить. Вот только закрытые двери церкви иногда снились мне, и я просыпалась с болью в сердце.
И эта же боль всегда возникает у меня, когда  в конце вечерней службы,  наш староста командирским голосом оповещает прихожан: «Храм закрывается» ;  и буквально выставляет всех задерживающих его. И не дай Бог, кто-то из мирян прибежит в это время «свечку поставить»! А время-то  ;  полседьмого или полвосьмого. Нет, нельзя: «Храм закрыт, приходите завтра». А когда работающей женщине попасть в храм? Утром на работу бежит ; храм еще не открыт. Вечером с работы пришла – храм уже закрыт.
 Собор стоит в самом центре города  в нескольких шагах от «стометровки» ; пешеходной улице, по которой гуляют по вечерам горожане, а ближе к ночи и ночью «тусуется» молодежь. Ей некуда себя деть. Творят, что хотят. А увидели бы, что храм открыт, заглянули бы из любопытства. А там – полумрак. Тишина. Свечи горят. И батюшка навстречу. Или добрый человек православный. Показал бы. Поговорил бы. На вопросы ответил бы…
Но начали ночные клубы открывать, а храмы так и стоят по вечерам закрытые…
«Да как же их открывать? Столько проблем сразу возникает. Проблемы? Будут, конечно. Ну, как же без проблем. На то и враг не спит, чтобы нас проблемами снабжать.
Но с нами же Бог! Кто против нас?