Два лица и две профессии

               
Ее запястья были словно опоясаны колючей проволокой – до того были они изранены и опухши. Кровь на костяшках была свернута, значит, истязали ее тело пока организм еще жил. На месте, где образовались лиловые кольца, подернутые трупной синевой, я видел так же десятки маленьких но глубоких ранок, кожу протыкали множеством игл, медленно вкручивая их в опухшую плоть.  Кисти рук, покрытые и без того бледной, но все же румяной и веснушчатой, как у всех  истинно рыжих людей   кожей, стали еще бледней. Проступили отекшие от долгого нахождения в воде зеленые вены. Кожа была мягкой, раскисшей. На пальцы смотреть было сложно, весьма сложно, ибо ногтей не было. Вырванные с мясом под корень, они довершали своим отсутствием картину того безумия,  поэтому я старался не смотреть на фаланги, некогда тонких, а сейчас разбухших пальцев.  Осмотрев кисти рук, я приступил к  верхней части руки, но мой взгляд упал на горло несчастной жертвы. Я уже осмотрел его, но каждый раз вздрагиваю, как только вижу эту кровавую яму вновь. Горло зияло распоротой щелью, из которой  трахея и остатки  пищевода торчали бессмысленными отростками, так как  были вырваны. Лицо, когда то было весьма миловидным. С небольшим количеством веснушек на щеках, дополняющих образ, с точеным подбородком. С красивыми, прозрачными зелеными глазами, обрамленными густым веером рыжих ресниц. Не поддельная природная красота -  упрямый изгиб тонких бровей, не слишком большой нос, несколько курносый, губы, сейчас синие, а при жизни светло-розовые и родинка ни скуле, около нижнего века.
Такое тело не должно было принадлежать ни кому. И однажды, поздним осенним вечером, после нескольких часов истязаний, приведших девушку к смерти, эта красивая оболочка была выброшена в один из многочисленных венецианских каналов, где пробыло достаточно долго, прежде чем всплыть на поверхность.
Она и сейчас была бы красива, если бы сохранила в своем опухшем лице, хотя бы эти прекрасные зеленые глаза, которые так меня пленили. Но их вырезали, оставив взамен две темные зияющие дыры. На мое удивление, труп почти не раздуло водой. Наверное, из-за худобы своей бывшей истерзанной обладательницы.
При вскрытии я написал, что девушка умерла от потери крови. Пусть все думают так.
Даже опытный патологоанатом не определит, что смерть наступила от внутреннего кровотечения. Оно было вызвано тем, что перед смертью в  пищеводе и желудке погибшей находилось около двух килограммов битого стекла, которое насильно впихивали бедняжке в утробу.  Пищевода почти нет, а желудок удален, с особой жестокостью. Тело еще умирало от внутреннего кровотечения, пока делались первые надрезы на животе.
Живот, разбухший и бледный, с зеленым оттенком  был грубо заштопан черными нитками, тупой иглой, разрывающей кожу. Ни кто не будет знать, от чего она на самом деле умерла, ни кто, кроме меня.
Почему я так этого жажду и почему знаю столько деталей?
Потому что ваш покорный слуга, судебный эксперт-патологоанатом, а по совместительству истязатель и убийца - это один человек.