Промелькнуло перед глазами
Много жизней в короткий миг...
Кто тут смелый - рискните сами
Раздавать не свои долги.
Хельга Эль-Кенти
Упав наконец на диван в авто, Темпл ощутил тоскливое опустошение, которое раньше он принимал за усталость. Что ж, в некотором смысле оно так и было – ворочать валуны в каменоломне была реально тяжёлая работа. Но ещё до той тоскливой участи каторжника ему было известно, что после некоторых событий человек вполне может ощущать себя столь же вымотанным, как будто выдал две нормы по твёрдой скалистой породе. И сейчас был тот же случай, и сознавать, что виртуальные горы, которые приходилось разводить руками, были побеждены, было уже не радостно, а муторно. Пробежка по пожару – как раньше это было страшно и волнующе, ещё совсем недавно, превратившись из безвестного контрабандиста в капитана космофлота Империи, он помнил это как старый возвращающийся кошмар. Сейчас произошло что-то не на один порядок более масштабное и страшное, пусть внешне и выглядевшее вовсе никак. Франсуа смотрел на него с тревогой, но это лишь означало, что на его месте всякий куратор бы озаботился. Ни осуждения, ни восхищения в этот раз он не выразил, значит, новопожалованный маркиз Темпл Скайстон снова встрял по-крупному, и есть смысл ему об этом сообщить, но не сразу, а суток через трое, когда титул прирастёт к плечам и можно будет говорить с ним уже как с маркизом, а не с графом или простым аристократом, попавшим в переплёт смены титула – это ведь его логика, верно? Но у Темпла нет этого времени и возможности спокойно анализировать сложившиеся обстоятельства. Как не было у него времени на Урбанетто, анализировать, кто более достоин сейчас быть спасённым – приходилось слепо доверять чувствам и сердцу, сделав порой единственный взгляд на нового человека, их было там так много… Как жаль, что он так и не встретил там Вальтера Рейнхарда – он интриговал его намного больше, чем родная мать, которая погибла в его объятиях, оказывается. Как давно он не подсказывал мне, что делать, я уже жалею об этом, получается?
Темпл поднял уроненную голову на грудь, и его глаза заблестели опасным блеском, тем самым, которого боялись все, кому доводилось его наблюдать – просто потому, что люди чувствовали, что натворит этот молодчик прямо сейчас чего-то такого, чего никто не ждёт в принципе, а от этого паренька – подавно…
- Франсуа, где у нас сегодня гуляет имперский космофлот, уточни, пожалуйста, - вежливо и спокойно попросил он Лестера, и снова поник, дожидаясь, когда тот исполнит указание, занявшись поисками в нужных сетях и местах для сообщений.
Перед глазами обозначился скипетр маркиза, и Темпл взялся вертеть его в пальцах, как будто разглядывая вензеля и эмблемы. Имперский лев, виньетки космофлота, его собственный новый герб в виде летящего не то метеора, не то кометы, цветы сакуры и лилий в память о приключениях на Субару – геральдисты тщательно учли все намёки и пожелания владельца, и сваяли все аксессуары, начиная от отличительных знаков на личном авто аристократа и заканчивая покроем и подсветкой плаща, в столь элегантном стиле, что придраться не мог самый взыскательный вкус. Более того, это было должным образом оценено также Императором и наследником – Темпл это чувствовал и не сомневался, хотя как будто эти люди не давали ни разу намёков на эту тему, как чувствовал также и ненависть новых собратьев по касте, хотя никто бы не вздумал внешне хоть как-то проявить её. Разумеется, он мог бы догадываться, что всё это и он сам были сейчас самым насущнейшим предметом обсуждения и злословия, и ужасного раздражения как раз тем, что по сути придраться было и не к чему. Скайстон был полностью чужд плебейскому торжеству от получения высокого титула, это бы заметил и слепой, а для устоявшейся тусовки аристократов это уже было знаком, указывающим, что новенький очень непрост, учитывая также его биографию… Опыт подсказывал, что это скорее плохо, чем хорошо – если нет крючков вроде тщеславия, самодовольства или уж хотя бы комплекса неполноценности от попадания в незнакомую среду – таким индивидом очень сложно манипулировать, если и вообще возможно… Оставалась, правда, великолепнейшая и вкуснейшая возможность порезвиться и поинтриговать по другому вопросу, но, к ужасу всего почтенного собрания, человек, невозмутимо прошедший все длиннющие метры до трона, сам пресёк её, да ещё так, как никому и не снилось… А с точки зрения Темпла, его прямой ответ на вежливый протокольный вопрос монарха о пожеланиях награждённого был вполне естественным поведением – он был слишком неискушён, чтоб понимать, что надлежало произнести какие-нибудь цветистые пустозвонства о том, как он счастлив в данный момент, что даже не может помышлять о чём-либо ещё.
Франсуа ничего не сказал ему заранее и не предупредил… Это-то как раз понятно – он весь в изучении нового феномена, каковым для него является Темпл, да и всё. А сам Темпл так привык к рабочим моментам везде, что ляпнул свою фразу исходя лишь из этой привычки…
- Я бы хотел жениться уже сейчас, Ваше Величество, как насчёт высочайшего позволения на это дело?
Как плащ не вздыбился выше плеч от волны эмоций, промчавшихся за спиной от титулованных благородий? Этакий вихрь, пожалуй, и сдуть с места может легко, но для Скайстона было неожиданностью само его появление, а вовсе не сила… Конечно, он всё понял – но потом… Но, сам не имея привычки указывать другим, как жить, не воспринимал позитивно и чужие соображения на этот счёт касаемо себя. И, хотя он не очень досадовал на полученный в итоге ответ Императора, уже веселился про себя – ага, не успел стать своим, уже стал нежелательным типом, ведь его даже женить нельзя, настолько самостоятелен. Интересно, а сам венценосец действительно видел насквозь, кто перед ним, стало быть?
- Думаю, через полгодика появится возможность погулять на Вашей свадьбе, маркиз, - этот рафинированный ответ содержал в себе слишком много.
Для Темпла это означало указание «сначала реши вопрос с Генрихом Фолькенау». Но он и не думал, что публика за его спиной ничего не уловит и начнёт выстраивать воображаемые схемы степени фавора, в котором мог бы оказаться новенький… М-да, нам как будто не по пути лишь оттого, что мне не нужны ваши авансы, господа? Ну зачем же так грубо и глупо…
- Ну, Ваше превосходительство, из всего, что у нас могло засветиться, - деловитым чуть дружеским тоном вещал Лестер, продолжая глядеть в экран, - тебя может заинтересовать три места. Это «Метрополь», там в цоколе празднуют чью-то свадьбу, не то капитана спейсера, не то кого рядом, - Темпл отрицательно кивнул головой. – В «Старой лагуне» большая вечеринка лейтенантов, на трое суток, вход без мундира…
Скайстон захохотал, запрокинув голову:
- Нет, там мне точно делать нечего, я знаю, в каком виде там вход, это ж бильярд для неженатых…
- Ну, и сходка пилотов в алмазном зале третьего уровня в порту, обычный формат, четыре борта, среди которых наблюдаются офицеры с «Парсифаля», «Легенды», «Гордого Рейха» и «Прекрасной Катрин», - закончил Лестер, пропустив замечание мимо ушей, и поднял голову, чтоб продолжить разговор.
Он не мог знать, отчего новопожалованный маркиз стремительно бледнеет, но с обычным вниманием особиста отметил это про себя, никак пока не реагируя на то, что ему неизвестно. А Скайстон лишь вежливо кивнул и отдал отрывистый приказ обычной повадкой командира:
- Туда, на полной скорости, даже если сшибём по пути что попало, - и откинулся головой на подушку, тихо шепча что-то себе одному.
Лестер даже не расстроился, передавая нужные указания водителю, ведь два слова «Шуго Теньши» ещё ничего не успели ему сказать, пока он не вернулся к поисковику, да и после сообщили немного – одинокая звёздочка без планет, да и всё. Он понимал, что само нахождение упомянутых кораблей на Брилле, с западной стороны планеты, фактически в столице – уже событие неординарное, ведь даже флотилию, капитаном которой является Скайстон, согласно протоколу надлежало оставить в доке на входе в систему, но в виде исключения в честь получения титула флагман было позволено припарковать на площадке спутника Брилла, скромной луне Адаманте, у которой не было атмосферы. Поэтому счёл интерес Скайстона вполне себе корпоративным и ничего не заподозрил. Не заподозрил и тогда, когда тот вышел из лимузина без плаща и регалий, нарочито оставшись в мундире – не привык ещё к новым игрушкам неизбалованный жизнью бывший контрабандист, всё понятно. Лишь обрадовался тому, что Скайстон позволил пойти с собой, молча кивнув – это доверие он ценил вполне искренне, вне всяких служебных заморочек.
Алмазный зал, третий уровень главного порта, эх, когда-то это было из области того, о чём не доводилось даже мечтать, а теперь вот заходим, даже не оглядываясь на охрану, ха-ха… Нет, таких совпадений не бывает в природе – если я тут ещё и субарцев встречу, то решу, что мне пора в психушку, иронизировал Темпл, чтоб отключиться от слишком стучавшего в груди сердца… Хотя отчего нет – вон, кто-то из обслуги, уже меня заметил, судя по нарочитому отсутствию интереса, ага, или я уже натуральным образом схожу с ума? Да к чёрту, в конце концов, мне никто не мешает в итоге напиться в хлам и счесть всё потом фантазией, верно? Но сначала проверим, за что судьба надо мной так весело глумится, интересно, кадровый состав на спейсерах обычно значительно не меняется, поскольку подбирается годами, значит, грубо говоря, я должен увидеть те же лица. А, вот оно что – видимо, смысл в том, чтоб по их реакции оценить масштаб того, что произошло со мной за эти годы. Нет, слишком просто, видать, я что-то не знаю, и пока не могу сложить в голове всю мозаику. Эх, всё равно занервничал, ладно, начнём с белого, не повредит бокальчик…
А настроение на гулянке вовсе не было весёлым, хоть и не отдавало похоронными нотками. Это ощущалось столь хорошо, что не требовалось даже подходить близко. Скайстон узнал Витторио со спины, не столько по голосу, сколько по манере себя держать. С точки зрения же Лестера, «мы увидели слаженный митинг, на котором призывалось, правда, без особого успеха, поучаствовать в судьбе арестованного без всякой санкции на то офицера с борта «Прекрасная Катрин», капитану которого надлежит поставить на вид невнимательность к своим подчинённым» - именно так и напишет он потом в своём отчёте.
- Что-что, куда девали Хелла Хэвена? – беззаботным тоном осведомился Скайстон, ненароком очутившись рядом с приунывшими беседующими коллегами в мундирах и с самым невозмутимым видом отхлёбывая из третьего бокала, поскольку второй он осушил залпом прежде, чем доказал им факт своего существования рядом в данный момент. – И за что, поясните поточнее?
Появлению Скайстона не особо удивились, только оратор застыл на месте с открытым ртом. Начался общий гвалт, из которого Темпл довольно быстро уяснил себе причину и суть произошедшего несчастья. Хэлл Хевен снова прикрывал команду спейсера в эпизоде с красным пиджаком, но беда была в том, что дамочка оказалась племянницей очень знатного и имеющего влияние и связи графа, водящего дружбу с самим наследником престола. Амбициозный и принципиальный аристократ принял меры, на его взгляд, адекватные, но не к девице… В результате вытащить человека из тюрьмы не представляется возможным, зато есть основания предполагать, что дело в лучшем случае закончится тихой ссылкой в рудники, поскольку среди судей хватает обязанных высокородному представителю элиты, в худшем случае – о существовании в этом мире человека вообще лучше забыть.
- Ну мы же не бандиты, Витторио, - с горечью вещал кто-то из капралов, - и у нас семьи, в отличие от Хэлла. Что нам даст тупая забастовка или бунт здесь, на Брилле? Расформируют к чертям под флот новенького маркиза, недавно подавшего Императору какой-то там Гардар, и пиши пропало, в самом лучшем случае.
Оратор наконец овладел собой и продолжил прежнюю пикировку, отвечая уже на этот пассаж:
- Просто замечательно, давайте все дружно промолчим! Сделаем вид, что ничего не произошло, ага. Только ответь мне, пожалуйста, Игнат, как ты будешь дальше жить с этим, а? Спокойно будешь спать, да?
Прежде, чем на эту шпильку кто-то вообще успел среагировать, к тихому ужасу Лестера, довольно тихо, но с эффектом раската грома, над собранием поплыл сочный тенор Скайстона:
- Он прав, вы – не бандиты, вы все в мундирах. Для такого дела мундир надо снять или прикрыть. Ты готов двинуться дальше слов, Витторио, то есть лично поучаствовать в налёте?
- Да какого же чёрта, Вальтер, я тут глотку деру, по-твоему? – сокрушённо помотал головой в ответ всё ещё бледный оратор. – Мне нужны подельники, скажем прямо. Считайте меня идиотом и идеалистом, но мне не противно рисковать своей шкурой в этом случае.
- На кону не шкура, а мундир, - холодно процедил Игнат, с неодобрением покосившись на Скайстона, а затем будто невзначай толкнув локтём соседа, что в ответ на это молча кивнул головой. – Это подороже.
- И ещё один белый плащик, - сверкнул ядовитой улыбкой Скайстон, успевший заметить это движение. – Ладно, кто не ставит, тот не в игре. Времени нет, поэтому сейчас или никогда. Кому надо – те идут со мной, остальные отдыхают. Всё понятно? – холодным великосветским тоном поинтересовался он, скользя внешне равнодушным взглядом по лицам офицеров, затем молча поставил бокал на стол и двинулся прочь.
Это вызвало заметное замешательство, такое, что даже Лестер замешкался, прежде чем стукнуть себя ладонью по лбу и двинуться следом – а шаг Скайстон взял вовсе не церемонный, почти переходящий в бег.
- Вальтер, я не отказываюсь от своих слов! – охнув, почти крикнул Витторио и кинулся следом лишь для того, чтоб увидеть ледяной кивок без оборота, как оказалось. – Погоди, я с тобой!
Его примеру последовали молча восемь человек – из без малого сорока пировавших, лично знавших Хэлла Хэвена. Всего же слушавших этот краткий разговор в портовом ресторане было больше в полтора раза. Однако Скайстон на деле вовсе не рассчитывал, что за плечами окажется вообще кто-либо, и всерьёз рассматривал по пути на парковку перспективу вести свой гербовый лимузин собственноручно. Фактически выбежав на парковку, он немало удивился новой компании и холодно произнёс, покачав головой:
- Целых полвзвода, это рота против планетных штиблетников, нехило. Франсуа, может возьмём ещё бортик для ребят у таксистов, что ли?
Лестер ответил ледяной улыбкой, указывая на пустой пассажирский кеб спортивного стиля:
- Вот, сами с усами, пусть загружаются. Арсенал под сиденьем, могут поживиться там, пока едем.
- Какого чёрта? – подняв правую бровь, недоумённо вопросил Скайстон, приближаясь и пользуясь суетой посадки в авто среди офицеров, чтоб выяснить с куратором резко возникший у него вопрос. – Это же превышение полномочий, разве нет, Франсуа?
- Темпл, - вздохнув и закусив губу, тихо ответил Лестер, - у меня есть свои принципы, понимаешь? Суть имперского мышления состоит в том, чтоб становиться над законом там, где он уже не обеспечивает защиту тем, кого ты должен защищать, раз надев корону, ясно? Иначе будет, как в республике – сначала дух закона будет убит его буквой, а потом бюрократия убьёт всё живое.
- Ого, - только и нашёлся проворчать Скайстон, ослепительно улыбаясь. – Горе книжникам и фарисеям, как я гляжу, да? То есть, верим в Бога живого, верно?
- Верно, - спокойно кивнул Лестер. – Я поведу, ты не против? Просто знаю дорогу, ничего личного.
- Не верю в ничего личного, - весело усмехнулся Темпл, покачав головой. – У тебя же есть мотивы, просто не хочешь сообщать сейчас.
- Не хочу, - охотно подтвердил собеседник, кивая уже с величавым достоинством. – Достаточно и того, что вмешаться сейчас – моя прямая обязанность, Темпл, и я намерен помочь тебе не только потому, что служу тебе. Меня очень выбесило это известие как законника, пойми.
- Репутация Империи? – с ясной улыбкой пожал плечами Скайстон, забираясь в лимузин. – Кажется, я понял.
- И это обязательно, - деловито подтвердил Лестер, отправляясь на место водителя. – Аббас, ступай за второй номер, пойдёшь следом за нами без просвета.
Когда в ворота следственного изолятора Западного материка Брила закатился кеб нужной точёной модели с затемнёнными окнами, это не вызвало никакой обеспокоенности у персонала – мало ли, кого принесло на особистском транспорте, достаточно спокойно доложить по протоколу и ждать дальнейших положенных церемоний, каковые осуществлять – уже забота самого начальника учреждения. Но то, что произошло уже в следующие мгновения, ошарашило всех так, что ни одна рука не потянулась к средствам экстренного оповещения… Сразу же, следом за этим авто, на двор прорвался белый лимузин нарочито жёстких очертаний, украшенный такими львами и лилиями, что и слепому ясно, что владелец точно носит титул не ниже маркиза, как минимум… Гадать, кто именно, было уже некогда – лихо став правым боком к направлению к главному входу, лимузин замер, слегка задрожав, но двигатель не заглушил. Дверь, через которую должен был появиться некий суровый высокородный аристократ – уж не принц крови ли? – в ужасе думал каждый, резко распахнулась. Однако человек не вышел, но не спеша и с явным апломбом поставил ногу в форменном сапоге офицера космофлота на поверхность покрытия двора. Большая часть персонала вздохнула с облегчением и перекрестилась – всего лишь визит к начальнику кого-то из экстравагантных благородий, докладывать об этом – забота адъютантов, а остальным можно без всякого ущерба и понаблюдать за странным событием, будет что после обсуждать. И очень даже хорошо, что не стали беспокоиться и поднимать тревогу – не то потом можно и пострадать за излишнюю ретивость на службе, что, как известно, идёт, даже когда спишь.
Но начальник учреждения как раз предавался трапезе в компании друзей и далеко не сразу понял, о чём ему докладывают и что вообще произошло. В результате этой заминки событие решило продолжиться самостоятельно – попросту говоря, из лимузина раздался выстрел, шмоляли явно из бластерного полифункционала, и пока только простым лучом, что проделал дымящуюся дыру в покрытии двора. Это вызвало уже серьёзное беспокойство и общий визг и стон – что за конфликты у начальника с аристократией, неизвестно, но известно, у кого трещат причёски в подобных делах… К счастью, начальник прекрасно понял сей знак внимания и что он означает, и уже не заставил себя ждать, практически бегом добравшись до гостя. Видимо, человек, тот самый, что уже убрал ногу с покрытия двора, брезгливо тряхнув ей при этом в воздухе, отдал короткое распоряжение, и начальник тюрьмы резво заскочил внутрь салона. Двери лимузина захлопнулись, и наступила тишина.
Внутри салона действительно оказался некий маркиз из тех, кого начальник за годы службы отчего-то не знал в лицо. Эти ледяные глаза ему видеть не приходилось также где-то ещё, это он помнил точно, но также точно знал по опыту, что ничего хорошего для самого ближайшего будущего они явно не сулят.
- Простите, с кем имею честь, Ваша Светлость? – робко позволил он себе реплику, ещё раз поклонившись.
Аристократ нарочито пренебрежительно скривился, будто раздумывая, стоит ли отвечать самому, и слегка поправил на плече складки плаща, казавшегося в полумраке салона не просто иссиня-белым, но ещё мерцавшим слабым изумрудным сиянием. Затем аккуратно поддел концом вычурного жезла подбородок гостя и посмотрел ему в глаза уже совсем нехорошим взглядом:
- Не следишь за модой и новостями, стало быть? Значит, прокис уже на своей должности, пора менять. Так я и знал.
Это туманное обещание вовсе не туманных перспектив вызвало у начальника изолятора сильный стресс, каковой привёл к резкому повышению умственной активности, в результате которой ему удалось припомнить, что не далее как сегодня должно быть явлено… вспомнил!!!
- Маркиз Темпл Скайстон, - в замешательстве пробормотал он, - чем же я могу быть полезен Вашей милости? Простите меня, но я действительно не знаю…
- А мою биографию и репутацию знаешь? – с усмешкой, не обещавшей вовсе ничего хорошего прямо сейчас, проговорил аристократ, откидываясь спиной на сиденье и укладывая скипетр свободным краем на ладонь в белой перчатке с вензелями из лилий. – Хорошо понимаешь, что оно значит?
- Ммм, Ваша репутация весьма неоднозначна, даже чуть экстравагантна, - вежливо склонил голову слуга закона. – Но я по-прежнему не понял намёка, Ваша Светлость, мы на службе действительно сильно закисаем и становимся доступны лишь для прямых и чётких указаний. Извините.
- Что ж, ты прав, пора говорить чётко и прямо, - с величавым достоинством кивнул головой маркиз. – Темпл Скайстон известен как профессиональный контрабандист, бандит, в одиночку совершивший налёт на столицу Лиги и полный отморозок, не стеснённый особо никакими рамками приличий, верно? На твоём месте я бы уже опасался за свою жизнь, находясь столь близко с этим опасным и неуравновешенным типом, который теперь ещё и пожалован титулом, а не только имеет под рукой флотилию кораблей.
- Вот как? Но разве я заслужил немилость столь серьёзного человека? – несмотря на всё самообладание, человек ощутил немалое беспокойство, и его брови заметно поползли вверх. – Если же оно так, то чем можно исправить создавшееся положение?
- Не знаю, можно ли, но попытаться стоит, верно? – холодно усмехнулся аристократ, но его глаза ни на гран не подобрели, и, дождавшись поспешного кивка, он спокойно продолжил. – У тебя есть некто Хэлл Хэвен, парень, можешь не запираться даже. Было бы неплохо, если б ты сейчас мне положил его вот сюда, - он царственным жестом указал скипетром на пол лимузина. – Чем скорее это произойдёт, тем быстрее можно будет разрешить все возможные недоразумения в будущем, - и тут его глаза полыхнули столь нехорошим пламенем, что игнорировать дискомфорт от этого стало полностью невозможно.
Но в целом сообщение подействовало на начальника тюрьмы скорее позитивно, хотя он и ощущал, что по спине его уже предательски заструился холодный пот.
- Всего-то? – даже не пытаясь скрыть облегчение, сказал он и приосанился, доставая блок связи. – Я буду только рад избавиться от этой обузы. Сейчас сделаем. Но, Ваша Светлость, вынужден предупредить, что я переведу ответственность, мне придётся сообщить графу, что я отдал этого офицера Вам.
- Посмотрим сперва, в каком виде ты мне его отдашь, - сверкнул недоброй улыбкой маркиз. – От этого будет зависеть, сможешь ли ты вообще что-то кому-то ещё говорить.
Это хоть и не напугало, но озадачило не очень почтенного слугу закона – ему показалось, что всё же не все каверзы ещё озвучены, но он без колебаний и даже с удовольствием отдал нужные распоряжения подчинённым. Затем снова склонился в учтивом поклоне, с молчаливым вопросом, не нужно ли ещё что-либо. Аристократ не удостоил его взглядом в ответ и молча застыл, глядя в никуда и как будто без всякого напряжения сжимая в руках символ своего могущества.
Ровно через пять минут, что на самом деле означало солидную скорость исполнения указаний, у дверей лимузина раздался топот нескольких пар ног. Дверь открылась, и пара тюремщиков резво забросила на пол авто очень рослое и крупное тело в мундире космофлота, наручниках и с плотной повязкой на глазах. Затем, увидев полыхающие страшным огнём глаза сурового титулованного аристократа, от которого за версту тянулся аромат ауры опасности, инстинктивно отпрянула прочь и попятилась спиной к главному входу, постепенно увеличивая скорость. Дверь в авто закрылась с тихим шелестом прежде, чем можно было догадаться выпрыгнуть из салона на двор, но даже если бы это и можно было сделать, не роняя лица, от выстрела из бластера нельзя быть застрахованным, с тоской подумал начальник, услышав ледяное:
- Трогай отсюда, аккуратно, - произнёс аристократ вглубь салона и жезлом указал своему гостю на руки пленника. – Браслеты с его рук убери, живо.
- Один момент, Ваша Светлость, прошу прощения, - подобострастно пробормотал тот, торопливо исполняя требование. – Вот, пожалуйста, - добавил он, на всякий случай занимая позицию как можно дальше от тела.
Хэлл Хевен был в сознании, это доказывало то, что он неторопливо и глубоко вздохнул, затем потянулся во весь свой огромный рост даже для офицера космофлота и молча остался лежать на спине, вытянув руки вдоль тела, вероятно, вовсе не желая торопить события. Он даже не препятствовал Скайстону, когда тот, склонившись над ним, расстегнул мундир по всей длине до талии, также не особо торопясь и краем глаза следя за реакцией тюремщика. Тот же пытался сохранять невозмутимость, но явно был не рад этим действиям. Темпл расстегнул также пястья мундира и сразу нашёл, что искал. Ему стоило огромных трудов сохранить свою титулованную невозмутимость и не наброситься на гостя с намерением придушить…
- Так, а это у нас тут что такое? – шорохом ледяных кристаллов на высоте в пять километров над планетой прозвенел голос высокородного благородия. – Очень так похоже на следы от электродов, да? – и он улыбнулся самой сиятельной улыбкой, на которую был способен, как будто снова стоял перед кучей камер и микрофонов. – Какой модели стенд, изволь сообщить? А также все сопутствующие цифры, потрудись уточнить подробно.
Начальник тюрьмы побледнел, как меловая порода в рудниках, и задрожал, как лист на ветру с перевалов…
- Это… было без меня, - почти прошептал он. – Я не мог дать санкцию, Вы же понимаете, маркиз.
- Ты считаешь меня идиотом? – безжизненным голосом осведомился маркиз, отвернувшись. – Смело, ага…
- Меня ввели в заблуждение! – умоляющим тоном проговорил тюремщик, заметно заикаясь. – Я не знал, что эти благородия способны на это! Я ничего не видел!
- Да, я бы на твоём месте тоже не стал лицезреть подобное, - усмехнулся тем же тоном Темпл и резко обернулся, проткнув собеседника таким взглядом, какой тот не видел доселе вообще. – Именно поэтому я ни разу не оказывался на твоём месте до нынешнего дня, но сейчас подумал, отчего бы не попробовать, а?
- Не надо! – в ужасе выкрикнул насмерть перепуганный собеседник. – Я сделаю, что скажете, я напишу любые показания и документы…
- Что скажу? – с интересом отозвался Скайстон, с ярким апломбом подняв подбородок и похлопывая ладонь скипетром. – О, у меня фантазия богатая, не то, что у тебя!
- Темпл, брось, дальше Ракша сам справится, - произнёс вдруг добродушным тоном Франсуа. – Хватит тратить внимание на этого плебея. Снято в хорошем разрешении, не сомневайся.
- И то верно, - с ледяным высокомерием отозвался маркиз, как будто мгновенно потеряв интерес к рассматриваемому вопросу. – Да будет так, - и он уселся на диван, дожидаясь, когда коренастый смуглый крепыш, возникший откуда-то из глубины салона, молча уведёт всхлипывающего от ужаса начальника тюрьмы долой с его глаз.
На это понадобилось совсем немного времени, но Темпл молчал ещё долгих четверть минуты – на самом деле, они были ему нужны, чтоб хоть как-то овладеть собой и не позволить себе сорваться. Затем проговорил совершенно севшим, убитым голосом и очень тихо:
- Хэлл, если можешь, сними повязку с глаз сам. Мне ещё тяжело двигаться, напсиховался с непривычки.
- Было б сказано, маркиз как тебя там, - с лёгкой усмешкой отозвался пленник, не торопясь и с удовольствием выполняя указание. – Чистая работа, парни, не ожидал вовсе, спасибо, - и он нарочито лёгким и плавным движением уселся на полу. – Опаньки, так это вовсе не театр? – с апломбом, но уже и с огромным изумлением сказал он, мигом оценив, где находится, и воззрился бездонным взглядом на сидевшего на диване аристократа – опытным глазом бывалого старшего по борту он уже определил, что с этим кадром неладно, и было бы неплохо влить в того стаканчик вина, желательно освящённого… - Кажется, я помню это лицо, но в другой экипировке, хотя могу и ошибаться… - и он проворно защёлкал застёжками мундира, продолжая тщательно изучать черты и весь образ титулованного благородия, недвижно сидевшего с лицом оттенка под стать своему блистательному плащу. – Нет, видел, видел, точно, сейчас вспомню, где и когда…
- Не трещи попусту, Хэлл, - тихо выдохнул маркиз и протянул пленнику фляжку с гербом, правда, внимание того привлёк не сам жест и не герб, а цветок сакуры, выдавленный на покрытии ближе к горлышку. – Отхлебни и садись рядом уже, герой в красном, догулялся, на сегодня пауза, - он ронял слова совершенно опустошённым тоном, и вид у него был самый что ни на есть похоронный, когда он медленно отложил скипетр в сторону – таким движением пилоты истребителей снимают шлем с головы, выбравшись из кабины после тяжёлого рейда.
- Интересная светлость, вроде настоящая, но и мундир тоже не бутафорский ни разу, - озадаченно пробормотал Хевен, отхлёбывая ещё раз из фляжки и с громадным удовольствием, затем проворно, но с заметным почтением к высокородной особе уселся рядом на диван – но его разноцветные, карие с голубой мозаикой глаза изучали её с неподдельным профессиональным интересом. – Вот же компот, командир флотилии, но при этом ещё и… так ты и есть тот знаменитый Темпл Скайстон, стало быть? Это тебя на съедение Фолькенау кинуть решили, так? – и с настоящим изумлением покачав головой, добавил. – Ну, я смотрю, у Генриха Стремительного наконец-то есть все шансы подавиться…
- Тарахтишь так, будто ко мне в команду напрашиваешься, - прежним безжизненным тоном едва слышно проронил Темпл, принимая фляжку, и отхлебнул солидный глоток сам. – Считай, что я не против, если всерьёз надумаешь. А сейчас поедем и проветримся чуток.
- Не-ет, командор, это, конечно, всё прекрасно и правильно, и я нынче твой с потрохами до конца света, как полагается, - вежливым тоном покровителя произнёс Хевен, пожимая плечами, - но тебя узнавать-то сейчас позволено, или как?
- А что, признал всё же? – Скайстон наконец взглянул в глаза собеседнику, и тихо улыбнулся, от чего бледность постепенно начала уходить с его лица. – Пока мы тут, можно, раз желаешь.
- Не обижайся, если что не так, но Вальтер Рейнхард был мне вместо отца, такие дела, - с тихой светлой грустью сообщил Хэлл.
- Что?! – Темпл слишком поздно понял, что нервы всё-таки сдали, и вздрогнул, уже не таясь. – И ты промолчал тогда, на Субару?!
- А смысл болтать? – сухо пожал плечами Хэлл. – Его решения не обсуждаются до сих пор, вообще-то…
- Вот оно что, - озадаченно проворчал Скайстон, покачав головой. – Ну, тогда мы квиты сегодня, вот как.
А Темпл Скайстон – моё настоящее имя, такие дела.
- Так ты сын Офелии, получается? – вздрогнул уже Хевен. – Они же собирались пожениться, даже погибли вместе на Урбанетто…
- Да, я её сын, но почти не помню её, жил у тётки, - прежним убитым тоном произнёс Темпл и отвёл взгляд.
- Нормально, я вообще от красного кушака на свет явился, - весело усмехнулся Хэлл. – Так что служу тебе, не отменяется, я сказал.
- То-то красный же тебя и упёк, сколько ты не бегал, - фыркнул в ответ Скайстон. – Подумываю, не запретить ли у себя на спейсерах эту традицию….
- Пока не надо, а вот после победы над Генрихом…
- Ты всерьёз думаешь, что у меня получится? – сверкнул стальным блеском маркиз, уставившись в глаза собеседнику. – Вроде бы традиция в том, что быдла всегда больше, а за этим ещё и кхарги.
- Это республиканская мифология, - жёстко проговорил Хэлл, неодобрительно покачал головой Хэлл. – А она лжива и подменяет понятия. Традиция же в том, что наши победят, не смотря ни на что, мы ведь белая империя, не чёрная и не красная. А потому выберемся и ещё потанцуем. На их гробах, отчего ж нет-то?
- Сим победиши? – уже вполне себе лучезарно улыбнулся Темпл, не шевелясь. – Было б здорово…
- Разве я мог знать, что меня вытащишь ты? – бесшабашно пожал плечами собеседник и наконец тихо улыбнулся сам. – Ни разу, там не на что было надеяться. Значит, мы не одни.
- Да, ты прав, на эти грабли мне наступать уже приходилось, в обе стороны, - тихо произнёс аристократ, снова бледнея. – Вполне возможно, что и прорвёмся.
- А твой плащ нам даже в тему, - спокойно сказал Хэлл, продолжая улыбаться. – У реальной аристократии есть три замечательных привилегии – это всё, что у неё на деле есть, но именно поэтому быдло её и ненавидит – вне зависимости от того, где сидит.
- Хм, я слышал, что плащ делает характер, - задумчиво отозвался Темпл, слегка нахмурясь, - но ты о чём сейчас, поясни.
- А корона – короля, как известно, - прежним тоном подхватил Хевен, чуть погасив улыбку. – Три орешка с привилегиями звучат так – наличие адекватности, способность делать невозможное и необходимость принимать ответственность на себя. Ну и кто, если не мы, получается, брат?
- Ладно, убедил, - великосветским тоном проворчал Скайстон, снимая правую перчатку, и протянул ладонь собеседнику. – От креста не отрекаются, будучи людьми.
Рукопожатие было крепким, но Хэлл довольно быстро после поймал запястье Скайстона:
- Позволь, пожалуйста, я осторожно, - и аккуратно потянул другой рукой в сторону застёжку на пястье мундира, пристально глядя на лицо нового друга, как будто ожидал какой-то нужной ему реакции.
- Лучше не надо, - тихо прошипел Скайстон, темнея так, что это не скрывал даже полумрак салона, и, хотя он не сделал попытки вырвать руку, Хэлл сразу отпустил её, кивнув с явным удовлетворением.
- Ага, поклонники Белиала когда-то порадовали своим гостеприимством, да? – сообщил он вполне себе утвердительно. – Так я и подумал тогда, на Субару, так что не квиты, оно не считается.
- Не будь таким педантом, - холодно сказал Темпл, отвернувшись. – Я что, не имею права на комплекс неполноценности уже теперь?
- Попав под замес, хуже не становишься, забыл? – весомо и настойчиво процедил собеседник. – Искренность – оружие аристократа, против которого нет приёма.
- К ней ещё чехол из спокойствия нужен, а я парень импульсивный, - вяло усмехнулся Скайстон, не оборачиваясь. – Будешь помногу лечить – тресну в глаз, плащ не помешает.
- Ничего не имею против спарринга, но потом, хорошо? – спокойным добродушным тоном сказал Хэлл, и от его слов повеяло каким-то тихим спокойствием, которого так не хватало маркизу. – Денька через два. Интересно же, за сколько минут я смогу связать настоящую светлость, да ещё и офицера космофлота…
- Заткнись уже, - сокрушённо покачал головой Скайстон, протягивая фляжку собеседнику. – Иначе сегодня петь не буду и напьюсь в хлам, - он снова не обернулся, но на этот раз потому, что хотел скрыть улыбку.
II.
Когда понадобилось остановиться, чтобы Лестер передал насмерть перепуганного начальника тюрьмы выездной бригаде особистов, Темпл уже успел прийти в себя и с бодрым апломбом отпарировать недовольство офицеров, желавших поучаствовать в налёте.
- Я не мог знать, что будет достаточно того, что сделано. Я думал, этот тип верен конкретному имени, а оказалось, что лебезит перед любым плащом, - невозмутимо пожал он плечами и скрыл улыбку. – Но вас всё же было хорошо видно, и это тоже было аргументом, а главное – Хэлл теперь точно знает, на кого мог бы рассчитывать в беде. Неужели мало?
Ответа как такового не последовало – до всех наконец дошло окончательно, не сразу, как и до спасённого пленника, что гербовый лимузин – не декорация, и тот, кто организовал всю дерзкую операцию, носит настоящий титул маркиза. Немного отойдя от шока, каждый уставился на командира налёта, что теперь уже не снимал плащ и перчатки титулованного благородия, с изумлением и благоговением – оценив тот факт, что сделал этот их собрат по мундиру, не успев толком побывать в новом статусе. Каждый наконец догадался припомнить боевую биографию этого командующего флотилией, и оценить её по достоинству – выжив после нападения поклонников Белиала, известных своими изуверствами, тут же попытаться сорвать рейдерский захват монастыря, получить пожизненный срок за это, а потом сбежать с рудников, чтобы жить десять лет в шкуре контрабандиста и совершить дерзкий налёт на столицу Лиги – за дамой, к которой был неравнодушен, оказывается, да ещё ввести в состав Империи самостоятельно открытую планету, так, между делом… Собственные приключения теперь казались сущей безделицей против хоть одного из этих, а ведь явно известен далеко не весь список. И, хотя всем мужчинам ещё не довелось отпраздновать тридцатку, а Скайстон вроде как давно оставил её за плечами – они понимали, что плащ на его плечах стоит дороже такого же, но обычного – каковые носят другие обладатели такого же титула. Пауза подвисла.
- Хорошо, сейчас вы нашего героя увидите, - нарочито холодно произнёс Скайстон. – Только с условием, что никто не даст знать в Алмазный зал, чем всё закончилось, ясно?
Всё почтительно кивнули, как один, и молча продолжили созерцать чудо в виде живого человека. Темпл не мог долго выносить это восхищение собой, которое светилось в девяти парах глаз, слишком щекотала горло эта их почти детская искренность. Состроив мину посуровее, он проворчал вглубь салона:
- Хэлл, ты не хочешь на закат полюбоваться сейчас, а? – и протянул руку для дружеского церемониала.
Появление живым и вроде невредимым всеобщего любимца, которого уже и не особо чаяли увидеть, вызвало дружный рёв такой радости и восторга, что улыбка у Хэлла вместо невозмутимой вышла смущённой, чего за ним не водилось никогда прежде.
- Вот его и качайте, - бросил покровительственным тоном Темпл и отошёл прочь, чтоб привалиться спиной к корпусу лимузина.
Ему снова отчего-то стало нехорошо, как будто некий зыбучий песок выкачал большую часть его сил, причём совершенно незаметно, даже появились устойчивое подозрение на тошноту. Франсуа незаметно очутился рядом и участливо глянул прямо в глаза с немым вопросом.
- Резко стало очень муторно, а вроде не с чего, - очень тихо ответил ему Темпл. – Странно как-то, всякий раз, как сделаю чего по своей воле, так начинаю после по стенке сползать.
- Быть позитивным корректором реальности – тяжёлое бремя, - вежливо пояснил тот, затем, увидев нарочито красноречивый взгляд, взялся за терпеливые объяснения. – Ну пойми, делать что-то реально хорошее всегда очень тяжело, и такие ломки – нормальное явление. Тупо радоваться жизни без того, чтоб наступила такая фаза – значит, попусту прожигать её. Не грусти, ты просто ощутимо протащил свой крест – а значит, без награды не останешься.
- Не согласен, - сухо ответил Скайстон, нахмурившись. – Я не для бонуса себе всё это затеял, а потому, что знаю об участи каторжника на своей шкуре и не могу позволить, чтоб она настигла невиновного.
- Это уже частности, а главное в том, что ты был не обязан шевелиться с риском для себя. Быть свободным человеком – дар Божий, но, как известно, не всем он на деле нужен, вспомни-ка притчу о талантах.
- Не грузи меня премудростью, Франсуа, лучше поделись своим опытом, на конкретных примерах я лучше пойму, - очень тихо проговорил Темпл, истово мотая головой и зажмурясь.
- Ну, меня вытошнило как-то, но сильнее, когда ты поцапался с Ормандо перед отлётом в Лигаполис в Розовом Ареопаге, помнишь? – задумчиво произнёс Лестер, сложив руки на груди. – Я очень боялся, что он выбесит тебя окончательно, заставит сорваться, и тебя упекут куда-нибудь крепко так, что моих резервов не хватит тебя оттуда вытащить, всё ж таки приёмчики и повадки у всех слуг дьявола одинаковы.
- Я оценил это гораздо позже – ведь ты был прав в своих опасениях, - с глухой грустью сказал Темпл, опустив голову. – Со стороны же всё выглядело так, будто ты балуешься, не более того. Кстати, я тебе до сих пор не сказал спасибо за это.
- Ммм, а куда ты денешь спасибо, которое мог бы захотеть сказать тебе Хэлл? – хитро подмигнув, добродушно осведомился Лестер, и его роскошная каштановая чёлка снова сползла на лоб. – Вот и твоё туда же отправляется, ясно? – добавил он уже почти озорным тоном, с удовлетворением отметив про себя, что в опустевших глазах собеседника вспыхнул наконец огонёк. – Или не ты вытаскивал меня, когда я узнал о гибели моей названной матери? Директива о правой и левой руке в действии выглядит так, понял? Мы ведь люди, и нас ресурс ограничен, потому и устаём так, - продолжил он объяснения тихим ровным тоном. – Это только бесы на своём карнавале никогда не устают, вот только они и радости не знают в итоге.
- Ладно, спасибо всё же, успокоил, - устало проговорил Скайстон, вздыхая. – Значит, всё получилось, и за Хэлла я могу быть спокоен?
- Пожалуй, ты прав, - задумчиво пожал плечами Лестер. – Хотя ещё будут некоторые последствия, но они уже легко разрешимы. Мы же не знаем, что планировалось делать с ним в ближайший час, а начни я толкаться по закону со всеми формальностями – время было бы ощутимо упущено. Это тебя даже на третий раз не поломали на стенде, а с конституцией Хэлла второго раза бы он не выдержал, и собирать его личность потом было бы некому, как это Джина сделала с тобой.
- Меня на первый раз на стенде поломали, - сверкнув льдинками в серых глазах, фыркнул Темпл. – Я ж помню, и очень хорошо.
Лестер улыбнулся и поцокал языком, затем продолжил снова спокойно:
- И ведь всерьёз так думает, как видно… Темпл, я отлично знаю, что ты только кричал и не сказал ничего.
- Да мне ж нечего было говорить – меня приняли за того, кем я тогда не был! – с сильным изумлением выпалил Скайстон, повернувшись всем корпусом к собеседнику.
- В самом деле? – через силу усмехнувшись, поднял брови Лестер. – Ты не столь глуп, чтоб не сообразить, что информация о том, кто такая их леди Оранта на деле, могла бы их заинтересовать. Слишком много особей человеческого рода попытались бы откупиться от стенда, предложив её в обмен.
- Ну и что бы это дало? – скривившись, процедил Темпл сквозь зубы. – Джина бы точно подверглась моей участи – что я, мерзавец, что ли? А моя бы участь осталась прежней – они бы решили, что кто начал говорить, тот не остановится.
- Вот такая позиция и свидетельствует о том, что человека не сломали, - с каким-то мрачным величием произнёс Лестер. вздохнув. – А вовсе не наличие крика от боли и мольбы о пощаде. Пожалуйста, сумей объяснить нынче Хэллу, что он должен будет дать показания о том, что с ним там делали. Не будет слушать – дави на то, что если он промолчит, то такие случаи будут повторяться. Его куратор уволен – поскольку не сообщил вовремя о случившемся, это между нами, а меня он не знает, так что выручай.
- Ты уже и его реакцию успел просчитать? – с тихой грустью улыбнулся Темпл. – Сделаю, раз так.
- Я просто заглотил пилюлю чуть раньше, меня ведь тоже мутит сейчас, а между тем, это моя работа, - ответил такой же улыбкой Франсуа, чуть картинно всплеснув руками. – Поэтому в первый час забудь о тостах в мою сторону – пить мне будет ещё нельзя. И не подавай мне руки никогда на людях, во всяком случае, пока на тебе плащ и перчатки, понял? Потом объясню, если захочешь.
- А я понял, - спокойно пожал плечами Темпл. – Всё равно спасибо, что подмог.
- Расходимся, Ваш выход, Ваша Светлость, - совсем тихо произнёс Лестер, почтительно кланяясь. – Держись, Темпл.
- Первый пошёл, - коротко кивнул Скайстон и плавно обернулся спиной, затем неспешно двинулся к остальным ровным подиумным шагом благородия. – Ну что, нарезвились? Нам пора в Алмазный зал, так что по местам и поехали, - негромким, но слышным каждому голосом вельможи проговорил он совершенно ровно и спокойно, и сделал знак Хэвену следовать за собой.
Отвратительное настроение, прочно поселившееся в Алмазном зале третьего уровня ресторана космопорта Брилла после резкого старта оттуда Скайстона и девяти последовавших за ним смельчаков, ещё не успело оформиться в безобразную пьянку, когда Витторио появился там вальяжной походкой победителя. Одного взгляда на его полыхающее высокомерным торжеством лицо было достаточно, чтоб понять, что успело произойти за время их отсутствия. Игнат и группа его единомышленников – человек восемнадцать – заметно нахмурились по прибытии этого пламенного вестника новой победы имперского космофлота. Остальные по большей части застыли, с искренним изумлением и радостью уставившись на посланца удачи, их было безусловное большинство, а около трёх десятков человек непроизвольно вскочили со своих мест либо поспешили приблизиться, чтоб подтвердить как можно вернее свои самые радужные догадки. В результате Витторио пришлось идти уже сквозь живой коридор к сцене – и он с удовольствием шествовал по нему, сияя, должно быть, самой довольной улыбкой, на каковую был способен за всю свою жизнь. Однако его снисходительное молчание добавило напряжения, а ждать, пока он не спеша поднимется, собрание особо не желало, и его продвижение по ступенькам уже происходило под резкие удары слаженных аплодисментов – так происходило всякий раз, когда офицер в красном кушаке поднимался в белое пятно света, так спонтанно произошло и сейчас.
- Ага, притомились дожидаться? – произнёс наконец Витторио, дождавшись, когда эти удары грома стихнут, и нарочито медленным царственным жестом поправив тёмную волну волос. – Ладно, лентяи, нынче нам крепко повезло. Впрочем, это ещё не означает, что всё хорошо закончится, но потрясающая тактическая победа налицо – которую вы все тут проворонили, - он вальяжно подбоченился и продолжил, разом заставив замолчать всех, кто уже собрался что-то ответить. – Честь имею сообщить, что Хэлл Хэвен освобождён одним крутым парнем, который рискнул для этого кое-чем посерьёзней мундира, и теперь требую, чтоб вы встретили ребят сейчас как следует. А также заявляю, что если нас всех сейчас потревожит какая банда планетных крыс, вознамерившись забрать наших парней, лично буду таких отстреливать на поражение. Есть кто, не согласный с моей позицией на этот раз?
- Витторио, не возбухай, командуй уже туш и героев сюда, что за лишние разговоры? – пророкотал кто-то из сержантов, что оказались ближе к сцене.
- А я просто не хочу выстрел в спину получить от некоторых апологетов позиции «кабы чего не вышло», - ледяным тоном прогремел оратор, с мрачным торжеством наблюдая, как резво бросились врассыпную от Игната его сторонники. – Или скажете мне сейчас, что мои опасения беспочвенны? Ну-ну… - он демонстративно отвёл взгляд вниз и в никуда, будто ожидая нужных уверений.
- Витторио, мы тебя поняли, - раздался голос ротмистра с дальних столов, прогремевший с негромкой интонацией не хуже аплодисментов. – Но невежливо уже заставлять героев ждать, так что давай замнём эти выяснения пока, ладно?
- Только из почтения к парням, - хищно оскалился оратор в ответ на эту реплику. – Я же ничего не забуду и никому не советую. Итак, встречаем – снова нынче родившийся Хэлл Хэвен и его спаситель, маркиз Темпл Скайстон, прошу любить и жаловать, чтоб вам всем всегда кислорода хватало, лоботрясы! – и сделал резкий жест вытянутой правой рукой в сторону входа в зал.
Тапёры вовремя успели подладиться под его слова, и грохот марша космофлота очень кстати отрубил всякую возможность сказать что-либо ещё вслух – значительная часть собрания мигом побледнела и даже зашаталась на месте. Но уже в следующие секунды все взоры обратились туда, куда указывал уже сияющий от счастья Витторио. Сначала появилась восьмёрка офицеров и застыла в почётном церемониале, как будто ожидали не меньше, как прибытия командующего флотом, она после сопровождала пару до самой сцены. Ещё через несколько длинных до заметного томления секунд на пороге зала неспешно возникла пара столь жарко ожидаемых героев. Сначала все жадные глаза впились в крепкую фигуру Хэлла – он был выше любого из присутствующих, хотя в космофлоте не служило низкорослых – и его вечно бледное лицо, яркие мозаичные глаза под чёлкой, будто вылитой из мрака беззвёздного космоса, без единой светлой нитки, аккуратно слитые в короткую причёску. Его точёные черты сейчас не давали не малейшего намёка на то, что он чувствует да и чувствует ли что-либо вообще. Скайстон был ему на полдюйма выше плеча, и белый плащ аристократа и перчатки, надетые поверх мундира, для всякого постороннего взгляда делали его и без того коренастую фигуру ещё значительней. Почти золотистая грива уже до плеч была заметно украшена широкой полосой седины, и оттого его глаза цвета бесцветного кварца выглядели намного суровей, чем на самом деле. Собрание, узнав офицера, что прибыл позже всех и быстрее всех отбыл, испытало немалый шок и не сразу сообразило, как дальше жить с таким позором – многие в его присутствии прошлый раз очень нелестно отзывались о новеньком странном маркизе, отчего-то вдруг ставшем командиром флотилии…
Но Скайстон и Хэвен, похоже, действительно не особо многого ожидали от своей парадной роли, и, молча, с лицами, будто высеченными из белого мрамора, преспокойно прошествовали на сцену. Их движение полностью отвлекло внимание от ещё одного посетителя, что пусть и с бесцеремонностью своего человека, но уже почти никем не замеченный, проскользнул в зал вслед за героями. Франсуа занял позицию хоть и вдали от сцены, к которой двинулись почти все присутствующие, но очень удобную для того, чтоб его и далее не замечали. Тем временем, Скайстон и Хевен, которых встретил там Витторио уже с подносом, церемониально распили вино и разгрохали бокалы. Затем раздался общий стон и вой, который означал просьбу сказать хоть что-то, и Темпл деловито подмигнул другу, затем, дождавшись кивка, плавным шагом танцора отступил чуть назад. Хэлл приосанился, подбоченился и сложил руки на груди, после чего над собранием повисла тягостная тишина.
- Чего уставились? – произнёс он совершенно бесцветным тоном. – Раз гулянка в мою честь, то сейчас просто танцы объявим, а я напьюсь, наверное. Можно ведь, Скайстон? – с лёгкой улыбкой спросил он напарника, и тот величаво кивнул. – Короче, парни, я ему сегодня присягнул, как сюзерену, если что. Вас нынче не агитирую за то же самое, чтоб никого пока не дразнить, но на досуге подумайте, у кого эта способность ещё осталась.
- Это лишнее, - холодно отозвался Темпл, озорно подмигнув. – Я жутко некоммуникабельный привереда, так что многим ну никак не понравлюсь, учитывай. Если меня грохнут, горевать будет только невеста.
- Ну вот что значит нет грамотного старшего по борту, сразу сплин у командиров начинается, - как будто совсем непринуждённо расхохотался Хэвен. – Тогда о милости просить придётся, Ваша Светлость…
- Чего? – как будто на миг потеряв самообладание, Темпл резко шагнул к другу. – Ты чего несёшь, я офицер космофлота, прежде всего…
- Шшш, - картинно подняв руки, просиял упоительной улыбкой Хэлл, - я всего лишь настаиваю, чтоб первую песню сейчас спел ни кто попало, а маркиз Темпл Скайстон, - и он, не поворачивая головы, протянул руку в сторону столпившихся у сцены, ритмично пощёлкивая пальцами, - офицер космофлота Его Величества.
Его жест был быстро принят к сведению, поэтому тишина, грозившая повиснуть после его слов, сразу была уничтожена вполне конкретным рёвом и воем, который усиливался с каждым разом, уже заданным ритмом щелчков. На седьмой по счёту лавине из крика и хлопков Скайстон величаво кивнул головой и отвёл руку в сторону собрания, призывая замолчать.
- Убедил, - жёстко обронил Темпл и не глядя бросил в сторону тапёров. – «Soy Rebelde», в стиле рок.
- Вот так ничего себе, - совсем тихо сказал Хэлл, мгновенно оказавшись вплотную к плечу друга. – Ты уверен разве?
- Будешь ворчать – вообще «Je suis malade» спою, понял? – пригрозил тот, весело посмеиваясь. – Не стоит волноваться, не из-за чего. Пойдёшь отсюда по рукам на втором такте и жди там, я пью нынче белое.
- Так точно, - вежливо отчеканил вассал, медленно кивая. – Так бы и сказал, что позажигать тебе охота.
- Ваша Светлость, а скрипачей выпускать там тогда? – оперативно выставив стриженую голову повыше, деловито осведомился один из тапёров. – Ну, вместо флейт в самый раз тогда, верно?
Скайстон снисходительно кивнул головой – и не заметить, что указания выполнялись здесь едва ли не молниеносно, было трудно. Пояснять, что клавишников заменять ударниками вовсе не пришлось, и через какие-то четверть минуты та же голова молча дала знать, что всё готово. Вместо привычной нежной баллады под потолок тревожным пламенем взлетела гремучая звенящая субстанция, напоминающая язык открытого пламени или дышащее изображение протуберанца на обзорном экране через красный фильтр. И вместо ровного однотонного исполнения мощный голос Темпла подпалил известные и привычные слова, превратив их в реальные ощущения и заставив вдруг относиться к ним серьёзно. Собрание, подспудно ожидавшее того, что придётся удивляться, единогласно признало, что это произошло намного сильнее, чем можно было ожидать. Ни единого тоста не было произнесено, пока Скайстон, стоя чуть вполоборота к слушателям, пел будто из-за плеча – на самом деле такой ракурс позволял ему рассматривать происходящее в зале, поскольку осветители были вынуждены убавить мощность потока света из-за белого плаща исполнителя. Для зрителей его взгляд был направлен в никуда – на деле бывший контрабандист очень внимательно смотрел за их реакцией. А те, заворожённые, восторженно глазели на него, по большей части остолбенев совершенно искренне. Но всё же от внимания бдительного командира ускользнул разговор, который он подсознательно старался заметить. Точнее, он не видел его и не мог слышать, но ощущал спиной, что этот обмен фразами всё же происходит, хоть и не успевал пожалеть об этом.
Переместившись к стене за спину певца, Игнат и несколько его соседей, снова присоединившихся к нему после выхода на сцену Витторио, как будто невзначай проплутав по помещению, смотрели на поющего совершенно безрадостно. Именно их неприязнь и ощущалась его спиной, хотя остальные не считали нужным вовсе обращать на них внимание, занятые чествованием Хэлла, что, нырнув со сцены, уже всласть путешествовал по рукам честной компании коллег.
- Вот же баламуты, откуда их только принесло на нашу голову, - ворчал коренастый приземистый капрал с близко поставленными карими глазами. – До утра будут гулять теперь, что ли? А нас побоку с годовщиной победы, стало быть?
- Ну-у, это явно сладкая парочка – только имена чего стоят, Хэлл и Темпл, ага, - в тон ему вторил другой, бледный блондин с водянистыми глазами. – Точно же из-под аристократов оба, не просто так нарисовались.
- Владимир, а этот Скайстон мне очень кого-то напоминает, у тебя нет такого дежа-вю? – полюбопытствовал Игнат, слишком прищурив и без того слишком раскосые глаза на мускулистом лице. – Как будто на некого Вальтера Рейнхарда похож, да и Витторио его нынче так именовал, заметил?
- Не знаю, надо уточнить, скорее не сам, а сын его, - ответил всё тот же светловолосый, принимая вновь нарочито незапоминающуюся личину, и оттого стало ясно, что цвет глаз у него не настоящий серый, а подогнанный препаратами. – То-то я и говорю, парочка, да ещё этот святой дух типа, ага… Ох, заварят они нам щи, чувствую, нахлебаемся досыта.
- Да что вы несёте такое, - недоверчиво пожал плечами первый, с неудовольствием надувая щёки. - Того Вальтера давно с бабы на Урбанетто подняли, они там задохнулись, даже не одевшись. А этот новенький маркиз похож на совсем другую морду, из хрестоматии, напрягите свои мозги, если ещё есть что в черепах.
- Ты не мути, Серёга, выкладывай начистоту, чего увидел, - вступил в обсуждение ещё один капрал, почёсывая ёжик жёстких чёрных волос на макушке. – Мы все не в восторге от того, что аристократия на мостик мимо кубрика прёт, но и на рожон лезть глупо.
- А то, что этот парень может быть как сыном Вальтера-кинжала, так и ещё кое-кем, с этаким голосом-то, - фыркнул тот, важно подбоченясь. – Посмотрите, выпендрился, как Император Райнхард Первый, не признали по плащу, нет? Если он съест Генриха Фолькенау, то ровная ему дорожка к трону, факт. Я бы на вашем месте поторопился присягнуть парню – как бы оно лишним не оказалось.
- Тю, Серж, у тебя крыша поехала, факт! – едва ли не в голос расхохотался только что обронивший реплику капрал, истово тараща слишком крупные глаза мутного зелёного цвета. – Дорожка к трону уже перед Генрихом лежит, просто про это не всем дано понять. Да и кровь Лоэнграмма – ну не смеши, пятьсот лет уже прошло, от кого, от рыжей бестии, что ли? Он же не гулял принципиально от жены, общеизвестно.
- А кровь Сладкоголосого Неустрашимого будто не от Лоэнграммов, а, братва? – паскудно ухмыльнувшись, парировал Серж с нескрываемым удовольствием. – Забыли, что голос этого принца не достался никому из его сыновей? А то не пятьсот, а гораздо ближе лет было, ха-ха! Так что по ходу, у Генриха проблема уже есть, ага! Он либо подавится этим кадром, либо ослабнет, и тогда Император прихлопнет его каблуком, не напрягаясь вовсе.
- А почему ты не рассматриваешь вариант, если Генрих ляжет под этого певца? – нахмурившись, проворчал Владимир. – Тогда хана уже Императору, не находишь?
- Не ляжет, заревнует, - горделиво заявил Серж, усмехаясь. – Генрих хочет принцессу Оранту, потому и лезет к трону, а она, говорят, на Сариссе спала с этим Скайстоном – их видели в опере как раз перед поимкой тамошних террористов от Лиги, накрыли там всю сетку.
- Не слишком ли много Скайстон уже насолил Фолькенау, еще не выйдя против него прямо? – весело захихикал Игнат, с весёлым удовольствием потирая ладони. – А ну как он вообще его завалит? Вот будет потеха, право – и что Император будет делать в этом случае?
- Ну, в этом случае – ничего, останется один монарх или поменяются, режим будет тот же, - замогильным голосом откомментировал Владимир, и его невыразительные черты чуть заострились. – А вот без Лиги будет скучновато – без войны кисло выслуживаться только во втором рукаве Галактики… И потом, вы не слишком ли идеализируете Генриха, полагая, что юбка даже в ранге принцессы значит что-то по сравнению с возможностью залезть на трон? Это скорее украшалочка для легенды, чтоб взять себе симпатии сентименталистов везде. Всерьёз влюбиться может настоящий имперец, но мятежник - ни разу.
- Ооо, но по твоему раскладу получается, что с бабами везёт Скайстону, - продолжил веселиться Игнат, бесшабашно сверкая карими глазками. – Тогда ему и в драке повезёт больше, это несомненно!
- Несомненно то, что драка наконец будет, - холодно отозвался Владимир, сухо сжав губы. – И даже сегодня уже начнётся – команда аристократов обязана реагировать на наезд Скайстона, ведь он поставил не на них, а на космофлот. Придётся встать на его сторону, как ни обидно это делать.
- Чего обидно-то? – расхохотался стриженый капрал. – Или ты всерьёз полагаешь, что Генрих бы долго усидел там, куда лезет? Такие ценят тех, кто помогал ему в процессе, а не переметнулся, когда уже всё достигнуто.
- Хррр, достигни он, чего хочет, кадровый голод заставит не быть таким разборчивым, - прежним скучающим тоном ответил Владимир, и его бледное лицо как будто приобрело серый оттенок. – А у Скайстона мы не выслужим ничего, помяните моё слово, если он и впрямь столь везучий, как похоже.
- Ладно, хватит трепаться уже, дайте послушать, классно же поёт! – фыркнул Серж, внезапно нахмурясь. – Достали уже гадать тут на кофейной гуще, умники!
- Иди и слушай, - холодно ответили ему. – А нам его наличие тут неприятно.
За пару последующих часов собрание успело основательно навеселиться – танцы на радостях от обретения товарища, молча многими уже записанного в погибшие, цвели пышным цветом, Скайстона умудрились не только ещё три раза упросить спеть, но и напоить, к гулянке уже постепенно, но настойчиво стали подтягиваться разнаряженные горожанки всех мастей и сословий… В бурное веселье успешно включились даже те, кто на деле не был вовсе в восторге от инцидента, служившего поводом для буйной радости. Темпл мог с полным правом считать, что забылся и развеял свой сплин после похода к трону Императора, он грустил лишь от того, что он здесь без Джины, и приходится делать вид, что в упор не видит зазывных взглядов жадных до его общества красоток. Беззаботно развалившись на диване во главе одного из столов, он застыл, чуть прикрыв глаза, так было удобнее наблюдать за происходящим. Хэлл сидел рядом примерно столь же вальяжно, не торопясь потягивая вино из бокала, искренне радуясь, что обязанности старшего по борту в кои веки можно манкировать. Он уже успел успокоиться после шока с вызволением из застенка, как следует нарезвиться на танцполе и теперь наслаждался обществом нового – а на деле пока и единственного друга. Оба понимали, что прекрасная пауза на деле ненадолго, и оттого не желали её прерывать как можно дольше. Их не беспокоили – полуприкрытые глаза Скайстона и холодный остановившийся взгляд Хэвена в потолок без обиняков говорили коллегам по мундиру, что этого делать не следует, оба либо молча разговаривают, либо пока никого не хотят видеть вовсе.
- Ваша Светлость простит меня за это бесцеремонное вторжение? – проворковали над самым ухом с неподражаемой субарской интонацией, всегда желающей добра и много…
Темпл даже не удивился – хотя голос был не знаком и он вовсе не ожидал его услышать. Он не пошевелился, только полностью открыл глаза и тихо проговорил бесцветным голосом:
- Это зависит от того, с чем Вы пришли, уважаемый. К делу, пожалуйста.
- Великолепно, - в зоне прямой видимости обозначился типичный сияющий приветливостью субарец в костюме для деловых церемоний на территории Империи, просиял ослепительной улыбкой для особо важных персон и с глубоким поклоном протянул на обеих ладонях какой-то пухлый конверт для документов, запечатанный пышной лентой с логотипами «Субару Синрабансёу». – Я, увы, не имею чести знать, что руководство корпорации считает нужным передать Вашей Милости, маркиз Темпл Скайстон, но вынужден нижайше просить Вас принять это послание. Прошу прощения ещё раз, но я лишь посыльный, и смею предположить, что Вы сами знаете, что здесь и почему оно назначено для Вас.
Хэлл попытался сделать плавное и ненавязчивое движение, но Темпл вовремя успел остановить его движением предплечья.
- Для курьера Вы занимаете слишком высокий пост, уважаемый, - едва заметно усмехнулся маркиз больше для друга, чем для собеседника, и царственным жестом принял конверт другой рукой. – Уж не Ютака Хориа ли Ваш начальник, а?
Субарец заметно побледнел и как будто стал ещё ниже ростом, хоть и так не блистал габаритами в высоту.
- Тише, Ваша Светлость, это имя не стоит произносить вслух, а тем более громко! – испуганно всплеснул он руками и снова низко поклонился. – Это слишком высокопоставленная персона в корпорации, слишком!
- Вот как? – уже с чуть заметным удивлением в голосе сказал Темпл, положив посылку перед собой, и пристально посмотрел на собеседника. – Тогда передайте кому следует, что я желаю встретиться с тем, кого упомянул, хорошо? – и, не дожидаясь, когда тот закончит нужное количество кивков и поклонов, сделал неспешный разрешающий жест. – И можете быть свободны.
- Это ещё что за чертовщина? – нараспев проговорил Хэлл, когда субарец исчез, уже не стесняясь потерять некоторое количество своей извечной невозмутимости. – Ты знаком с одним из Девяти Высоких, кому принадлежит вся корпорация?
- Наверное, да, - тихо улыбнулся другу Темпл, приступая к возне с распечаткой конверта – пришлось для этого снять перчатку. – Наверное, даже был у него первым пилотом на дрокэне, ещё до встречи с тобой в кафе «Даймё», ага. Тебе тогда не делали никаких заманчивых предложений той ночью?
- Ага, я должен был учуять, что Вальтер кому попало своё имя не даст просто так, - с грустью вздохнул Хевен, пожимая плечами. – Интересовались, смогу ли я взять отпуск на пару месяцев и подхалтурить на корпорацию капитаном, было дело. Но я отчего-то не загорелся идеей, даже куратора не уведомил. Меня очень хорошо тогда приняли на борту, намного лучше, чем на других до того, и я не хотел рушить это.
- Ага, значит, я подменил тебя, - деловито усмехнулся Скайстон и посмотрел на него в упор. – И не жалею, десять рейсов на «Изольде», той самой, она не уничтожена на лом была, понимаешь? А нынче что твой капитан, что куратор – заткнулись и промолчали, как настоящие трусы. Никогда не угадаешь, откуда прилетит и что иной раз.
- Да ладно, - похолодев, процедил тот, - ты ж сам боишься заглянуть внутрь, раскачиваешься. Открывай, не дрейфь, прорвёмся. Или спрячь это вообще и прикажи забыть эпизод.
- Я устал бояться очень давно, - с жалящей грустью произнёс Скайстон, замерев на несколько мгновений. – А резкие перемены чаще вызывают раздражение, даже когда они явно к лучшему. Но это не повод медлить, ты прав, - добавил он и углубился в изучение документов.
На это занятие у него ушло больше трёх минут – что могло означать лишь то, что лётчик Темпл Скайстон сражён наповал и действительно боится сейчас реальности… Ещё раз внимательно проверив всё и убедившись, что ничего не привиделось, он сложил содержимое конверта в той же последовательности, что и была, аккуратно запечатал и спрятал во внутренний нагрудный карман. Эти движения уже были столь неестественно медленными, а бледность, выступившая у него на лице, столь мертвенной, что, когда Темпл плавно отвалился спиной на диван, прикрыв от слабости глаза, под руку его держал уже не только Хэлл, но и Франсуа.
- Не бойтесь, всё хорошо, - очень тихим и слабым голосом сказал им Темпл, не шевелясь. – Ничего не надо, сейчас это пройдёт. Переход в новый статус обычно вызывает ломки, чепуха.
- Ты уверен, что всё действительно хорошо? – с сомнением в голосе обронил Хэлл, аккуратно прижимая пальцами нужные точки на кисти друга. – А выглядишь кисловато, поверь.
- Темпл, может, пилюлей не побрезгуешь, а? – почти умоляюще проворчал Франсуа, с сильной тревогой наблюдая за тенями под глазами подопечного. – Или прогуляемся на воздух?
Скайстон глубоко вздохнул и медленно открыл глаза, затем ослепительно улыбнулся, и бледность поползла с его лица прочь. Он проворно поймал ладонями руки друзей и весело усмехнулся:
- Всё, прилетели, парни. Двадцать процентов контрольного пакета акций «Субару Синрабансёу» - теперь я обязан немедленно сделать себе наследника и только потом начинать воевать. Всегда считал, что жениться после того, как станешь отцом – пошлость, оттого, видать, придётся испытать этот позор в полной мере.
- Сколько?!!! - Франсуа первым грамотно успел оценить новость, и его брови заметно поползли вверх. – У самого Императора только десять, они на что намекают, эти хитрецы?! Вот что, Темпл, давай-ка этот пунктик скроем от общественности, она может среагировать на него очень коряво.
- От Императора тоже скроем, что ли? – с сомнением поинтересовался тот, перестав улыбаться. – А ну как он неправильно это поймёт?
- Да, пока так, - с непривычной ещё для Темпла серьёзностью заявил Франсуа, и его глаза чуть потемнели. – Кабы он позволил тебе жениться нынче сразу, то я бы не настаивал сейчас на этом пункте. А поймёт он всё правильно, не сомневайся – вот если ты не станешь молчать, тогда точно разочаруешь его. И не горюй – теперь с твоей женитьбой придётся поторопиться, в таком раскладе адекватность выше эмоций.
- Ещё не понял, но, кажется, ты прав, - фыркнул Темпл, покачав головой. – Ах, до чего иногда утомительно держать удар бывает. Устану скоро от этих сюрпризов.
- Та-ак, - более чем многозначительно проронил наконец Хэлл, закончив что-то вычислять в уме. – Так значит, это ты и есть национальный герой субарцев, знаменитый Солнцеволосый спаситель с хрустальными глазами, о котором они наскладывали столько песен, что эстрада Империи уже задыхается? Прилетели, ага.
- Я… ничего об этом не знаю, - только и смог выдохнуть Скайстон почти шёпотом. – Ты что, серьёзно?
Хэвен кивнул со всей солидностью, затем постепенно затрясся от веселого смеха.
- «Затянет время в пустоту любые раны, кто твой напарник на борту – ведь правда, странно?», - задумчиво пропел он едва слышно. – «Вокруг твердят про инь и ян – как надоело»…
- Чего?! – ошалело произнёс Франсуа. – Ты вывез Субару восемь лет назад, стало быть? – и, дождавшись покорного кивка Скайстона, хлопнул себя по лбу. – А вот это уже совсем другая комбинация получается, даже круче, чем можно было представить. Вот же игра по-крупному, а, вот же козырной валет в королевской мантии, ну и рокировочка, ну да ничего, всех поставим, куда надо… - тихо проворчал он уже с каким-то мрачным азартом. – Ладно хоть, я вовремя узнал, успеем. Больше света – глубже тень, как известно…
- Разливайте уже, - обречённо проронил Темпл. – Плотность событий зашкаливает, я не успеваю осознавать.
III.
Через пару часов веселье в Алмазном зале достигло апогея, и Темпл решил, что можно перестать горевать о странных перипетиях в прошлом и будущем. Общее число гуляющих возросло едва ли не в три раза – поглазеть на новую достопримечательность космофлота Империи, что только что спас офицера, которого уже записали в погибшие, прибыли многочисленные приятели тех, кто уже расположился на пиру, а также те, кто находился на планете в этот день и мог себе позволить оторваться от дел. Появление новых офицеров, в свою очередь, стимулировало приток красоток из центра города – большинство из них снимало там квартиры как раз из-за близости ресторана космопорта… Скайстон уже был достаточно пьян, чтоб успеть пожалеть о том, что не снял плащ маркиза вовсе, но сейчас в силу этого прилива нового народа именно это было никак не возможно. Он уже хотел посоветоваться с Франсуа, не стоит ли собраться и покинуть бурное сборище, как вдруг знакомый мотив, раздавшийся со сцены, заставил его слегка протрезветь. А также мгновенно состроить столь суровую мину, что смутился, и очень сильно, даже сам Хэвен, что поневоле пребывал в эйфории от факта того, что его всё же выдрали из когтей мучителей.
- Пропустим эту шпильку мимо сегодня, - почти умоляющим тоном проговорил он Скайстону. – Как будто не для нас поётся, сделаем вид, что и не касается.
- Касается, Хэлл, это же вызов, - холодно процедил Темпл. – Причём без предупреждения, стало быть, вызов как раз мне. Так что дай-ка сюда красный кушак, будь добр…
- Темпл, не надо, ты ж фактически женат, - обмер на месте Франсуа. – Лучше дайте мне, моя всё равно ничего не узнает.
- Вы ни черта оба не поняли, раз, - уже ледяным тоном командора взялся ронять слова Скайстон, поставив локти на стол – он явно готовился преодолеть плен алкоголя перед новыми решительными действиями. – Второе – если это не провокация от знавших, по какому поводу гуляем, то просто масштабы этого безобразия уже слишком разрослись. Считайте меня дикарём, но мне всё это не нравится. Так что Хэлл, дай-ка сюда это, чай, я не Витторио, имею право потребовать.
- Хорошо, Темпл, - грустно вздохнул Хэвен и, достав из пястья мундира пачку алого сарисского атласа, протянул его на ладони маркизу. – Хотя честно говоря, я побаиваюсь твоего решения, пусть ещё и не знаю его. Считай это комплиментом, но ты из тех везунчиков, что без тормозов.
- А вот за соблюдение субординации спасибо, - тихо улыбнулся тот, принимая и перебирая пальцами ткань, будто знакомясь с новым предметом – а именно так оно на деле и было. – Но не дрейфь, чтоб нормально прорваться, нам нужен ещё один вираж, так что не мешай пока своими опасениями.
- Простите, командор, - церемониально склонил голову Хэлл и умолк с выражением глубочайшего почтения.
Лестер, с тревогой наблюдавший за разговором, поспешил вмешаться:
- Темпл, дай мне, пожалуйста, - вежливо попросил он, стараясь выглядеть как можно спокойнее, но волнения скрыть так и не смог. – Честно тебе скажу, давно хотел отметиться в этой роли.
Скайстон сиятельно улыбнулся, вставая.
- Штабным офицерам не полагается, - добродушно ответил он, пожимая плечами. – Да и нынче случай не обычный, тебе не справиться, куратор. Так что не мешайте командиру, парни, и сидите спокойно, добром прошу, - он весело подмигнул и неспешно двинулся к сцене, чтобы успеть подойти к ней к концу песни.
Франсуа с ужасом посмотрел на Хэвена:
- Никогда командир флотилии не выходил сам в этом качестве. Я боюсь предположить, что он задумал!
- Мешать ему опаснее, - флегматично пожал плечами тот. – Придётся стерпеть и довериться его голове.
Дамочка на сцене была обычной ничем не примечательной молодухой не старше тридцати – из тех, что миловидны лишь потому, что ещё молоды. Если бы после всё огромное сборище мужчин кто-либо удосужился спросить, как она выглядит – никто из них не вспомнил бы никаких деталей, и честно ломал голову, какого цвета её волосы. Наряд её тоже не был из тех, что запоминаются профессиональным ценителям женской красоты, какими справедливо слыли офицеры космофлота Империи – можно лишь определённо сказать, что он явно был ей к лицу, но и только. Стоит упомянуть, впрочем, что ничего другого никогда и нельзя сказать о тех представителях женской половины человечества, что позволяют себе решиться на такой шаг – вынудить офицеров Имперского космофлота бросать жребий или решать иначе, кому придётся нынче ублажать даму. Тем не менее, в этот раз традиция была нарушена уже хотя бы тем, что гонец с сообщением заранее не был заслан – хотя это вполне можно было списать на то, что дама сунула неплохой аргумент тапёру в виде пачки кредиток, предположим. Или она была слишком глупа – а таких всегда тем меньше, чем ближе к сердцу Рейха, или же Темпл прав в своих параноидальных предчувствиях, и происходящее – аккуратная провокация тех, кто постарался сделать так, чтоб Хэлл Хэвен сгинул в рудниках. А значит, Скайстон прав, сочтя всё это вызовом не столько офицерству, сколько себе, с грустью подытожил про себя Франсуа Сахай Лестер, раздумывая, что перспектива быть куратором у сразу двоих очень непростых экземпляров, конечно, даже любопытна и к диссертации об запасном институте императоров послужит ему прекрасной иллюстрацией, но даже если заявка и поступит вовремя, то полмесяца он проработает на второй ставке зря. С другой стороны, наличие дружбы с подопечным отрицать сложно – служить панихиду по его реальной матери Скайстон был вовсе не обязан, такое не забывается, и про деньги за полмесяца, что явно не насчитает канцелярия, можно смело забыть. Что ж, если эта парочка – а имена Хэлл и Темпл просто великолепно сочетаются по шкале противоречий – действительно подружится крепко, есть уже сейчас на то намёки, то второй куратор для такого тандема просто лишний. Да ещё и тандемчик обещает быть очень интересным – сколь уникальны оба эти экземпляра, так ещё и в паре… И всё же, при всех резонах, руководствуясь которыми Император притормозил свадьбу Скайстона, вероятно, желая отыграться за то, что приняли того в капитаны просто грязно – сам же писал о том свой разгромный рапорт! – и закатить роскошную церемонию, ох, лучше бы парень уже был женат, столь он неуправляем и непредсказуем. Вот, спрашивается, что сейчас будет делать, учитывая, что он из тех, кто не гуляет от подруги даже через красный кушак, или пиджак, чёртова традиция? Хэлл, кажется, не знает ничего об этом пунктике – наличии Джины, что с головой сейчас погрузилась в спецпрограмму по обучению специальности медсестры, вот и спокойно относится к мысли, что командор флотилии вышел вместо своих офицеров. Но Лестер слишком хорошо знал уже неожиданный порой нрав Скайстона, чтоб думать, что он сейчас просто выполнит то, что следует сделать по традиции. И не ошибся, конечно, в своих предположениях – оттого остался единственным, кто не удивился дальнейшему нисколько.
Справедливости ради стоит упомянуть, что Хэлл Хэвен в этот момент был гораздо менее спокоен, чем хотел казаться. Красный кушак, всегда хранившийся в пястье мундира, был уже давно не просто столь же привычной вещью, как личное оружие, но и его настоящей разновидностью. Ведь сделать человека – задача часто более сложная, чем убить его, право. Да и последствия того и другого обычно похожи, в мистико-событийном плане. Тем не менее, до Хэвена история космофлота Рейха ещё не знала подобных прецедентов – чтобы человек, появившись на свет с помощью алого кушака, пошёл дальше обычного техника или солдата. Оттого от него и шарахались чины помладше, быстро заметив, что сей образец породистого племени красавцев играючи обходит всю ту мутную волну негатива, которая обрушивается вскоре на того, кто рискнул однажды в очередной раз пройтись в этом украшении под одобряющий грохот боевых аплодисментов – то, что не вписывается в рамки привычных представлений о реальности, вызывает у людей обычно суеверный ужас и полностью отключает способность адекватно воспринимать происходящее. Хэвен и сам уже смирился с ни чем не обоснованным утверждением о собственной уникальности как о проявлении некого проклятия, и ничего хорошего от жизни на четвёртом десятке лет уже не ждал. Он и арест по необоснованному навету воспринял философски, и вряд ли что сказал бы в свою защиту, будучи даже осуждённым по обвинению, что успешно состряпали ушлые дельцы – в отличие от Скайстона, что в этом вопросе так и остался тем пылким, взбешённым несправедливым обвинением юношей, каким был десять лет назад, за два дня до получения диплома лётчика. Но серия пыток, которые ему устроили в камере ради забавы циничные аристократы – друзья начальника тюрьмы, не только лишила Хэвена философского восприятия реальности, но сподвигла думать дальше разные унылые вещи о собственной неудобности и мистической неполноценности. Оттого, когда его в спешке выволокли из камеры и почти потащили куда-то с завязанными глазами, он только и смог предположить, что даже рудники, где иногда можно увидеть солнце, уже стали недостижимой мечтой. Однако, услышав всё то, что говорилось в салоне лимузина над ним, и, как будто, узнав один резкий голос – кто ж знал, что фальшивый Вальтер Рейнхард есть ни кто иной, как маркиз Темпл Скайстон! – Хэлл быстро успокоился окончательно. Он понял, что теперь у него не просто есть шанс на спасение, а за ним натурально пришли и вытащили. Но этот заместитель ангела оказался очень непростым парнем, хоть и своим до типа и цвета сухожилий, как принято было говорить у боевой десантуры. Отобрать у него столь личную вещь, которую не рискнули тронуть даже палачи – это слишком жёстко и болезненно, право. Что ж, теперь считать, что настоящий Вальтер Рейнхард снова взялся командовать, с того света? Хоть бы тот тогда выбрал кого попроще… Или постарше. Во всяком случае, уйти сегодня они оба могли отсюда вполне, проигнорировав провокацию – пусть бы это была проблема остальных двух сотен лоботрясов, что пальцем не шевельнули, чтоб отстоять честь космофлота, как это сделали те, кто побежал за белым плащом Скайстона. Ну зачем тот второй раз подставляется, это ведь серьёзные неприятности сулит. Да и отобрать проклятый раритет – всё же было слишком, да. Неважно, что Хэлл не воспользовался бы им ещё раз, по крайней мере, в ближайшем будущем точно, но тронуть этот кусок сарисского атласа сейчас означало причинить боль – уж очень привык к нему тот, у кого просто не было, в сущности, больше никаких сувениров в личной собственности. Хэлл не был женат, разумеется – приличные невесты смотрели на него с подозрением, узнав о происхождении рокового красавца, а на что попало он не был согласен, имея всё же яркую индивидуальность, как все офицеры космофлота, и разгоняя меланхолию дисциплиной. Вот и вышло, что ложное ощущение собственной никчемности при всех талантах вызвало привязанность к единственной вещи, которая незаметно перешла в статус фамильной драгоценности. Оттого её утрата хоть и прощалась спасителю, но вызывала, всё же, заметный дискомфорт.
Скайстон стремительно приближался к сцене – хотя со стороны это движение и казалось неспешным… Стоит сказать, что в Алмазном зале освещение не было слепящим для того, кто выступал на сцене, и та, что стала на полторы минуты певицей, его приближение увидела. А оттого проглотила последний куплет, на что тапёр аккуратно отреагировал, выдав после того, как она смолкла, финальный проигрыш, и застыла на месте неподвижно, не зная, как толком реагировать на такое счастье – мужчину не просто в мундире, а при регалиях командора флотилии, да ещё в плаще маркиза Рейха. В результате Темпл поднимался на сцену уже под стремительно затихающие волны музыки, а шагнул на неё уже в полной тишине. Дамочка повернулась боком к зрителям, чтоб оказаться лицом к незнакомому мужчине, и постаралась улыбнуться как можно ослепительнее – правда, когда она, наконец, догадалась посмотреть уже на его лицо, её прошиб холодный пот. Ни следа вежливой доброжелательности, которая всегда ясным летним ветерком веяла от офицеров космофлота Империи – только угрюмый взгляд исподлобья, из тех, что никогда не обещают ничего хорошего. Да ещё глаза – серые стальные пронзительные глаза, столь же беспощадные, как холод открытого космоса… Кабы не это, красавец был бы ярче любой девичьей грёзы: грива волос цвета белого золота, ладные точёные черты лица, идеальная фигура космолётчика – как известно, пилоты Рейха не выступают на спортивных состязаниях среди обычных подданных короны, даже бывшие, просто потому, что в этом случае других победителей не осталось бы в природе.
Стоило герою дня ступить на ровную гладь сцены, как офицерьё хоть и без всякой команды, но совершенно синхронно разразилось ритмичным громом аплодисментов, на каждый шаг командора отвечая страшным грохотом. Оттого за несколько метров, которые тот неспешно прошёл, явно не очень торопясь, эти страшные звуковые удары, способные вывести из равновесия самую устойчивую психику, которой либидо даже не касалось, разогрели остальных зрителей до немыслимого напряжения. Подожгли даже группу тех офицеров, что очень не одобряли появление Скайстона вообще. Что же осталось от натянутых эротическим напряжением нервов дам – можно и не упоминать, уже на третьем грохающем хлопке в зале послышались и далее только усиливались стоны сладострастия, а лоб стоявшей на сцене молодой женщины заметно покрылся испариной. Знатоков ритуала не очень смущало то, что кушак Темпл не повязал на талию, как полагалось по традиции, да и плащ свой не снял – об этом никто, кроме Лестера и Хэвена, не догадался подумать, столь привычен был выхода в красном в ответ на нужную песенку сам по себе везде, где имперский космофлот позволял себе развлечься. Темпл небрежно держал кушак чуть сложенным в левой ладони, дабы зрители хорошо видели, что это за предмет. А то, что новопожалованный маркиз бледен намного больше обычного, постороннему взгляду установить было невозможно. Он остановился не более чем в трети метра от женской фигуры, и аплодисменты наконец смолкли.
Пощёчина была совсем не болезненной, но нарочито церемониальной, и всё же столь неожиданной, что женщина едва устояла на ногах. Зал охнул и застыл в гробовом молчании, ужаснувшись и ожидая неизвестно чего. Темпл не торопясь процедил в безжизненной тишине, холодно и нарочито бесцветно:
- Пошла прочь отсюда, ничтожество, которое не может заинтересовать собой самого завалящего самца. Офицеры космофлота Империи, служащие под моим началом, не пачкаются об такой контингент.
Бегство насмерть перепуганной женщины не привлекло внимания зрителей – просто потому, что это внимание сейчас полностью приковал к себе ещё один изящный жест Скайстона, выполненный также столь естественно, что завораживал своей простотой. И не только простотой, но и мощной смысловой нагрузкой.
Темпл подбросил левой ладонью красный кушак в воздух – чтобы тот расправился в свободном падении – и поджёг алый атлас выстрелом из бластера, что очутился у него в правой ладони. Языки пламени ещё блестели долгие доли секунд перед глазами остолбеневшей от шока аудитории, и даже когда на пол сцены упали прозрачные капли от уничтоженного алого великолепия, молчание не было нарушено ещё несколько предлинных мгновений.
- В моей флотилии нет места рабству настоящих мужчин перед блудницами, - с величественным апломбом неспешно проговорил Скайстон, опустив вдоль тела руку с личным оружием и развернувшись лицом к зрителям. – Я, маркиз Темпл Скайстон, с этого дня объявляю традицию красных пиджаков вне закона, - он чеканил слова нарочито холодно, но эффект они вызывали просто жаркий, достаточно было взглянуть на резко просиявшие лица тех, на ком был мундир лётчика… - На своих кораблях и под своим плащом я никому не позволю впредь унижать офицера Рейха лживыми просьбами о снисхождении к ничтожествам. Недовольные моим приказом могут покинуть борт немедленно, в противном случае претензии я не принимаю, и за нарушение будут санкции согласно протоколу. Существующие на данный момент красные кушаки подлежат уничтожению на каждом борту. Вопросы есть?
Молчание длилось ещё не более трёх секунд – а затем раздался более чем красноречивый радостный стон, вырвавшийся из глубины груди у десятков присутствовавших мужчин. Алмазный зал не покинула ни единая душа мужского рода, и перед самым шквалом оваций кто-то успел крикнуть срывающимся от волнения голосом:
- Скайстону - виват и навсегда!!!
А тот постоял себе несколько мгновений, вежливо сияя лёгкой полуулыбкой, затем незаметным движением профессионала убрал прочь личное оружие. Чуть тряхнул головой, снисходительно наблюдая общее радостное беснование, неспешно пожал плечами и спокойно двинулся прочь со сцены к своему прежнему месту. Когда он спустился в зал, тапёр включил, наконец, что-то залихватское и стремительное, и сцену мигом превратили в танцпол. Таким образом, когда Темпл уставшим шагом дошёл до друзей и уселся, общее веселье уже обеспечило спокойную атмосферу для разговора.
- Ты превзошёл мои ожидания, - нарочито небрежно выдохнул Франсуа, как будто желая показать, что вовсе не взволнован, нисколечко, ага. – Мои поздравления, скажем кратко.
- К чёрту, - сиятельно улыбнулся Скайстон дружеским тоном. – Это надо было сделать, я слишком ценю своих офицеров и не желаю их гибели от красной петли.
- И только-то? – с интересом вскинул брови Лестер. – Ты иной раз так восхитительно простодушен, Темпл.
- Чего я опять не учёл? – тихо проворчал тот, почти улыбаясь. – Я не спец по тонким материям.
- Ты сделал жест, который не под силу даже тому, чей титул ты носишь, - вежливым тоном наставника взялся пояснять Франсуа, мгновенно полностью успокоившись. – Такие вещи может делать разве что рука императорской породы – менять столетние традиции единым движением.
- То-то у меня рука отчего-то отнимается, - весело осклабившись, фыркнул Скайстон. – Надеюсь, от моего самочиния нынче вреда не будет и на этот раз, привычка у меня уже рушить устои, стало быть, - и, вдоволь нахихикавшись от известия куратора, он лихо подмигнул Хэвену. – Не грусти, ты всё равно в красном уже отбегался, хватит с тебя.
- Как ты мог спалить именно этот кушак, негодяй, а? – не то с показной грустью, не то с издёвкой проскрипел тот, понемногу отходя от полностью безжизненной бледности. – Кабы ты предупредил, нашли бы другой для этой цели, не проблема.
- А что такое? – холодно сдвинул брови Темпл.
- Понимаешь, - Хэлл заметно замялся, хоть и пытался сладить с собой, - этот был мне дорог, всё же.
- И чем же, позволь узнать? – холодным тоном командира осведомился маркиз.
На щеках Хэлла вдруг обозначился румянец.
- Ах да, я забыл, что тебе не приходилось пользоваться традицией, - сокрушённо проворчал он уже намного тише. – Понимаешь, это была единственная красная тряпка, в которой можно было не только вытянуть всё приключение, особо не напрягаясь, но и удовольствие при этом получить. Я сам её когда-то покупал в лавчонке у одного старьёвщика на Сариссе, - и он смущенно умолк, как осёкшийся мальчишка…
Темпл снисходительно покачал головой, как будто был намного старше.
- Сомнительная ценность у раритета, - холодно пожал он плечами, и его глаза вновь стали ледяными. – Кроме того, с тебя разве не хватило недавнего? – и, радуясь про себя, что засмущал собеседника настолько, что тот опустил голову, прибавил уже совсем барским тоном. – Жениться тебе пора, факт. Решим сразу после похода вопрос, не возражаешь?
Хэлл вместо ответа лишь понуро кивнул и прикрыл лицо ладонью. Франсуа молча кивнул в такт собственным мыслям, как будто всё, что он услышал только что, соответствовало его ожиданиям в полной мере. Темпл потянулся за вином с нарочито скучающей миной, как будто вовсе не желая бросать окрест изучающий взгляд. Возможно, он предвидел разговор, который не мог наблюдать в силу ограниченности обзора помещения. Потому что получившая от него пощёчину дама уже была вне его. А она, слишком ровно всхлипывая, чтоб можно было подумать, что и вправду горюет искренне, говорила сейчас человеку без определённых запоминающихся черт лица:
- Заберите уже свои ампулы назад, мне они теперь не пригодятся. И посочувствуйте хотя бы, сударь – кабы Вас самого вот так оставили без вкусного, Вы бы тоже были недовольны, верно? Так что гонорар я оставлю у себя, не обессудьте.
Дальнейшее Скайстон помнил, как сквозь бледный туман. Сам он склонен был просто приписать это усталости, подкреплённой алкоголем, хотя Лестер был совершенно другого мнения, уверяя, что плотность потока событий просто выбила его из привычного состояния, начав стирать эпизоды из памяти, да так и не справившись с этим полностью. «Ты мне ещё про контуженную голову как-нибудь поведай!» - ядовито как-то заметил ему однажды ещё граф Скайстон после очередной гулянки, и отвадил куратора сразу от разъяснения слишком многого из того, что тот по доброте душевной мог бы ему рассказать про истинные причины того или другого явления. «А когда-то была поговорка про военных, мол, чем выше звание, тем тупее голова работает! Без году неделя как капитан, а замашки те же, древние!» - огрызнулся Лестер в ответ и сменил тему. Кого третьего рядом не случилось, чтоб разрядить обстановку, равно как отметить тот факт, что нынешние вояки не теряют дежурной адекватности в любом состоянии даже при значительной дозе алкоголя, впрочем, как и при такой же доле усталости, а вычисление коэффициента корреляции – вообще профессиональная работа куратора, а не офицера вовсе... Итак, как всякий космолётчик, Скайстон знал, что реагировал на окружающий мир вполне логично и грамотно, но скверно помнил, в чём это на деле выражалось. Окружающий же мир просто ничего не знал о том, что воспринимается маркизом плоховато и скорее автоматически – именно в силу профессиональной способности того вести себя спокойно и адекватно как раз хорошо приняв и уже слишком устав нервничать накануне.
Таким образом, мимо внимания Темпла прошли такие вещи, как его собственное выступление соло на сцене два раза, несколько быстрых плясок – последняя и вовсе без плаща, после которой, правда, Лестер ненавязчивыми незаметными жестами убедил подопечного успокоиться и присесть за стол, налегая больше на закуску. Почти не помнил сумрачный капитан «Демона» также и тот факт, что подарил Хэллу сапфировую застёжку на пястье взамен уничтоженного кушака – она отчего-то очень кстати завалялась у него в кармане ещё с первого визита на Брилл. В памяти только осталось слабое воспоминание о всплеске какого-то приятного оттенка эмоций, которым повеяло от всегда как будто невозмутимого и мрачного, как дальние трассы на коротационном круге, самого грамотного старшего по борту среди лучших кораблей космофлота Рейха… Хотя внешне ничего не произошло вовсе – только мозаичные глаза Хэлла, карие с голубыми, стали ненадолго чуть глубже обычного, да и заметил это только Лестер. А уж вздумай Темпл задаться вопросом, как он добрался до дивана внутри своего гербового лимузина – он бы за полдня не смог бы найти после на него ответ. Хотя для всего окружающего мира его царственная походка и скупые жесты, полные величавого достоинства, были более чем логичны и естественны, и ни у кого не вызвали никакого желания вычислять, пьян ли маркиз Скайстон или трезв, как достигший святости схимник. В общем, по единогласному мнению всех присутствующих офицеров, настоящий командир флотилии, за которым не стыдно и к чёрту в пасть полезть с гордой улыбкой и ледяным сердцем. И оттого и те, и он, сами того не желая, дождались события, которое уже не стиралось из памяти новопожалованного маркиза и тех, кто с удовольствием двинулся следом за его плащом в прямом и переносном смысле.
Лестер уже открыл было рот, чтобы предложить закончить вечеринку и удалиться с пира, как понял, что просто вынужден его захлопнуть. Штабные офицеры на униформу курьеров Императора реагируют гораздо острее остальных его ревностных слуг и даже самого Космофлота Рейха – те в первую очередь всё же командиры своего борта и экипажа, а лишь затем верноподданные, для того институт кураторов и появился как бы невзначай аж пять веков назад. В то же время у тех, кто тренирован не водить спейсеры всю жизнь, а в случае какого непредвиденного аврала водить как раз капитана этих космических городов, бороздящих космический холод и жёсткое излучение звёзд, реакция на эмблему метеора под геральдическим львом императорской династии была полностью противоположной – попросту говоря, мгновенной… К счастью, полностью выдать своё реальное назначение слишком своевременным щелчком каблуками форменных сапог Лестеру не удалось – он достаточно хорошо терялся в тени своего блестящего подопечного, а курьеры Императора отвлекли на себя внимание от его скромной персоны вовсе, чеканным шагом приближаясь к столу, за которым Темпл и Хэлл развалились уже достаточно непринуждённо. Хэвен заметил эту пару в мундирах цвета серого гранита с алыми лентами в петлицах быстрее своего нового друга, и неспешно поднялся на ноги, явно не ожидая ничего хорошего от таких гостей. Он действительно боролся с искушением сложить руки на груди, понимая, что гости на службе и никаким образом не причастны к скандалу, что явно разгорелся вокруг его высвобождения из плена – ничем другим их появление здесь обосновать было нельзя – но жест так и просился осуществиться, как детская попытка заслониться от опасности. Темпл сидел себе, не шевелясь и подперев уже чуть тяжёлую голову ладонями, упираясь локтями в стол, и глядел не то в никуда, не то в открытый космос, что преследует своей бездной каждого, кто хоть однажды стоял против неё, у обзорного экрана прямой видимости. Покосившись краем глаза на притихшего сюзерена, Хэлл решил действовать сам и выдвинулся навстречу гостям. Теперь его рослая даже для космолётчика фигура, будучи на голову выше кого угодно из присутствующих, почти заслоняла собой Скайстона, по-прежнему не реагировавшего на происходящее.
- Да вы никак к нам, парни? – с юношеской бесшабашностью выпалил Хэвен, тряхнув головой так, что смоляно-чёрная чёлка полностью сползла на лоб. – Может, винца тогда по бокальчику?
Но ведущий в паре курьеров сам был не младше его, и знал все подобные подначки лучше тех, кто ими пользовался. Он чуть усмехнулся с независимым прищуром, отлично понимая, какое на деле впечатление производят эти его внешне безобидные жесты, и проговорил тихим спокойным голосом:
- Если ты будешь Хэлл Хэвен, то и к тебе, но сегодня без винца – служба, всё-таки.
Космолётчик неторопливо приосанился, будто хотел вытянуться в струну, но счёл это ниже своего достоинства, встал всё же ровнее, вытянув руки вдоль тела, но заметно опустив подбородок.
- Я он самый и есть, к твоим услугам, если что, - с холодным радушием проговорил он неспешно. – А в чём дело? – спросил он как будто совершенно непринуждённо и весело, и надо было обладать навыками и знаниями опытного куратора, чтоб догадаться, что на самом деле сказавший это сам не свой от страха, хотя даже обычной тени бледности не появилось у него на лице.
- Да так, сущая мелочь, парень, - в тон ему ответил гость, позволив себе вполне ясную тень улыбки на лице, и чуть пристальней взглянул на собеседника вполне холодным взглядом – он знал, что делал. – Приглашение тебе на аудиенцию к Императору завтра – думаю, ты не занят будешь, верно? – и рыжебородый синеглазый хмырь, очень довольный собой и сказанным, протянул собеседнику фактически ослепивший того на несколько мгновений документ. – Держи и отмечайся в листе получения, мне твоё удостоверение личности вовсе без надобности нынче. Твою наглую харю тут полпланеты знает, если что.
Хэвен побелел, успешно приобретя оттенок света звезды спектрального класса В4, и совершенно безжизненным движением, скорее напоминавшим жест робота, протянул руку вперёд, дабы коснуться краем пястья мундира широкого браслета на руке гостя, чтоб сигнал об интендификации записался где надо, а затем поймать в ладонь аккуратную плитку, сияющую золотыми геральдическими львами и перламутровыми белыми лилиями… Затем, крепко зажав полученный предмет пальцами и опустив руку, он чуть вздохнул, слегка склонив голову. В этот момент его глаза вдруг резко захлопнулись, и мгновенно потерявшее равновесие тело довольно быстро стало заваливаться назад и немного набок. Оно бы так и рухнуло себе довольно стремительно на пол, кабы Лестер не среагировал быстрее и не позаботился уложить его на диван, где сидел сам. Франсуа Сахай явно предвидел этот инцидент, поскольку успел не только вовремя помочь потерявшему сознание от слишком долгой нервотрёпки офицеру, но и наградить курьера резким неодобрительным взором, молча запретив тому зубоскалить по поводу увиденного, что тот явно намеревался сделать сразу же.
- Как неаккуратно с Вашей стороны, сударь, если Вы и вправду знали, к кому откомандированы и в чём дело, - раздался вдруг негромкий, но нарочито великосветского тона рык, заставивший окружающих почувствовать себя чуть менее комфортно, чем раньше. – В любом случае, выкладывайте, с чем ещё пожаловали, да побыстрее тогда, - Скайстон церемониально уложил обе руки на стол, выпрямившись и чуть подняв голову – так смотрит начальник на подчинённого…
Курьер сперва был явно склонен воспринять колючий взгляд говорившего как настоящий укол, но затем быстро сообразил, что делать этого не стоит. Поэтому он вежливо протянул аналогичный, только ещё украшенный крохотной копией герба маркиза Скайстона, сияющий документ новопожалованному аристократу, и произнёс с дежурной вежливостью:
- Ваша Светлость, соблаговолите получить. Я действительно не предполагал, что обычные пикировки наших корпораций могут приводить к столь серьёзным последствиям.
Темпл холодно усмехнулся, молниеносно отправляя полученное во внутренний карман мундира.
- Сам хорош будешь после шести часов модели семьсот девяносто пятой стенда дзета-эль? Или слишком красочная перспектива, как я вижу?
На лице собеседника промелькнула слишком красноречивая гамма эмоций, чтоб после появилась необходимость говорить что-либо вслух, и он лишь молча застыл в подобострастном поклоне. Его молчавший спутник не пошевелился, но побледнел не хуже бесчувственного Хэвена… Скайстон снисходительно хлопнул ресницами, слегка улыбнулся и небрежным жестом разрешил попрощаться и удалиться без слов. Что и было проделано, не теряя лишних мгновений. Темпл ощутил себя уставшим, как после полуночной смены в рудниках, когда каждое движение становится невыносимой каторгой для измученного тела. Но нашёл в себе силы быстро повернуться, чтоб посмотреть и убедиться, что стараниями Лестера Хэлл уже приходит в себя. Франсуа, как оказалось, вовсе не оставил без внимания законченный Скайстоном разговор.
- Да ты настоящий командир, Темпл, - спокойным дружеским тоном сказал он ему. – Теперь за Рейх можно быть спокойным – да и у тебя всё получится.
- А что, этот хозяин тюрьмы уже дал все нужные пояснения? – безжизненным от усталости голосом осведомился Темпл, пропустив похвалу мимо ушей.
- Точнее, показания, - весело подмигнул в ответ Лестер. – Но если бы ты не устроил налёт, вскрыть инцидент не удалось бы точно, там умеют зачищать подобное, если что.
- Я помню, - едва заметно, но с колоссальной горечью в голосе проронил маркиз едва слышно. – Как бы я хотел уже забыть это, право. А налёты устраивать – в моей манере, как известно, это ты мне вовремя подсказал, - добавил он уже совсем спокойно, хоть и задумчиво. – Пожалуй, со столицей Лиги так поступить и следует, придумал. Будет чем позлить как Генриха Стремительного, так и наследника престола, стало быть, хотя чем я насолил принцу, я не понимаю, право.
- Ничего не нужно забывать – просто позволять прошлому помыкать собой не стоит, - ровным дружеским тоном ответил Лестер, усаживаясь поближе к собеседнику, дабы не мешать Хэллу потихоньку восстанавливать дыхание и зрение. – Твоя повадка действительно незнакома большинству народа как в Империи, так и в Лиге, да и республиканцев ты всё же вертел на деле, если честно. Так что будь собой и дальше – это залог твоего успеха. А насчёт принца – я тебе однажды объясню, но не здесь и не сейчас.
- Жениться парню пора, а не на ком? – ехидно осведомился Темпл. – Я на самом деле параноик, наверное, полагая, что он мне здесь завидует и положил глаз на Джину.
Лестер побледнел на несколько мгновений и прикусил губу, затем, видимо, всё же решил говорить.
- Это тоже верно, Темпл, хотя я о совсем другом вопросе упомянул. И проблемы тут могут быть, но наши позиции довольно сильны, уверяю тебя.
- Разве можно всерьёз полагать, что я могу быть соперником наследнику? – брови Скайстона заметно приподнялись на полсекунды…
- «Разве можно всерьёз полагать, что эти крошки-звёзды равны самому Солнцу, о фараон?» – ехидно процедил Франсуа, снова иллюстрируя свои выкладки цитатами из древнейшей до-истории… - Факты же плевали на их интерпретацию в чьей-то голове, верно? Так что необходимо уже так полагать, Темпл, поскольку на деле оно именно так. Но мы наконец-то живём в ту эпоху, когда соперники не только могут себе позволять быть соратниками, но и сделать это стилем. Остальное – скажу дома.
Скайстон довольно красноречиво замолчал на пару минут, затем царственно кивнул, давая понять, что тема учтена и закрыта. Лестер в ответ улыбнулся светло и тихо, явно довольный этой реакцией.
- Парни, это что, не театр, да? – слабым голосом позвал наконец их Хэвен. – На кой чёрт я понадобился Императору, кто мне объяснит?
- Да не парься, он тебе сам и объяснит, - с добродушной ухмылкой отозвался Скайстон. – Поехали отсюда, делать тут больше нечего, да и спать уже охота, чай, нервы не титановые у всех.
IV.
Когда полностью заканчиваются душевные силы, не хватает эмоций даже там, где без них обойтись невозможно. При этом тело может вполне себе оставаться в нормальной форме, да-да. Вот почему, стало быть, существует чёткое правило как раз среди имперцев – нельзя жить только ради долга, иначе очень быстро умрёшь и огорчишь не только тех, кто тебя помнит со светлым чувством, но самого Императора. И верно, пусть себе мятежники набирают в обойму живых мертвецов, а для Рейха ценен каждый солдат, как известно – живой и целый человек, во всех смыслах. Но всё же, насколько проще носиться по космосу обычным солдатом удачи, думая только о сегодняшнем дне! Этим и многие офицеры космофлота Империи грешат с удовольствием, как известно – ужраться в хлам накануне и после пробуждения шпарить дежурную работу с ледяным спокойствием реликтового излучения, не заботясь вообще ни о чём, кроме того, чтоб остаться в нужном ритме, выполняя всё, что требуется, благо навык отточен до бессознательного автоматизма. Но такая методика хоть и эффективна, а тоже и опасна, и ни к чему, кроме внезапной гибели без всяких видимых причин не ведёт – для того и создали триста лет назад институт кураторов, чтоб бравые офицеры не повторяли ошибок основателя Нового Рейха, буквально сжигая себя на службе. Но всё-таки, хотя вроде бы опасаться нечего, да и Франсуа с утра выглядел столь довольным, что можно не сомневаться, что всё вообще в порядке – отчего же внутри столь же пусто, что напоминает старую бессмысленную гонку на выживание, в бытность ещё контрабандистом? Ведь нужно же, чёрт побери, взволноваться хоть разок, снова оказываясь там, где ступает августейшая особа, да ещё накануне встречи с ней! Где положенный офицеру волнующий трепет, заставляющий сердце стучать слишком неровно? Ну, или хотя бы тщеславие аристократа, приглашённого к монарху – не каждый год провинциалам даже в плаще маркиза такое счастье выпадает? Хотя минувший вчера денёк и выдался насыщенным, нервотрёпка не была сильнее той, что приходилось играючи выносить в молодости – и алкоголя было выпито не столь много, чтоб бесчувственность могла объясняться его следами в крови… Неужели я не могу долго быть один совсем, без Джины? Стоп, сейчас память навалит мне кучу эмоций, все очень сладострастного толка – эге, значит, дело и не в этом тоже. Тогда в чём?
Темпл очень хотел бы поделиться хоть частью своего непривычного монолитного спокойствия с Хэллом – настолько сильно тот был взволнован и не находил себе места, пребывая в натуральном ужасе от предстоящего. И, хотя он внешне как будто был по-прежнему каменнолицым с привычной уже всем, кто был с ним знаком, бледностью – достаточно было встать рядом, чтоб без труда ощутить колючие иголки, что так и дрожали облаком в полуметре от человека. Невозмутимо оглядывая дворцовый интерьер, Скайстон не ощущал вовсе никакой отчуждённости с этой традиционной роскошью – хотя для того, кто десятилетие ютился во флэтке крохотного грузовика, сам факт нахождения в такой обстановке должен вызывать очень неуютные ощущения на физиологическом уровне. И ничего подобного – лёгкое волнение наличествовало только на транспортнике «Изольда», да и то оттого, что Темпл понимал, что ведёт его полулегально, не будучи тем, кем он должен быть. В казённых интерьерах спейсера, став наконец офицером космофлота, Темпл подавно не ощущал никаких намёков на даже тень волнения – но что делается с тем, кто жил только в офицерских каютах, казавшихся хоромами по сравнению с обстановкой крохи «Демона», а? На это было просто больно смотреть, видя, как Хэвена натуральным образом ломает изнутри, поскольку его подсознание внушает ему звериное желание сбежать прочь куда глаза глядят. Франсуа поглядывал на него с невозмутимой миной, явно ещё не решив, что с этим делать, и предпочитая не лезть без разрешения к ещё не знакомому толком подопечному. Почувствовав эти сомнения куратора, Темпл снова решил взять инициативу в свои руки. Отметив по хронометру для себя, что последние десять протокольных минут вполне способны доконать его старшего по борту полностью, если не введя того в перманентную истерику, то уж точно сделав парня не способным к адекватному восприятию реальности, он уже привычным для себя чопорным движением очутился рядом и влепил Хэвену пару хороших пощёчин без всякого намёка на то, что станет это делать, ещё за пару секунд то того.
Что и требовалось доказать – Хэлл не только не попытался автоматически блокировать удары, но воспринял их как должное и даже молча потупился, как будто и впрямь ощущал себя виноватым и достойным такого обращения. Темпл многозначительно подмигнул Франсуа – тот отлично помнил, что со Скайстоном такой фокус не проходил никогда, даже в Лигаполисе после стенда…
- С каких это пор мой старший по борту тряпку празднует, а? – без всякой паузы тихо прошипел Темпл, как можно ближе располагаясь к лицу своего вассала, чтоб пылающие как будто гневом глаза было видно как можно лучше. – Уж не с того ли раза, как из него тряпку сделали в застенке?
- Темпл, не надо, это неправда! – срывающимся голосом вскрикнул Хэлл, почти умоляя о пощаде.
- Вижу, что неправда, - сурово прорычал его сюзерен. – Тогда какого чёрта жмёшься, если чист? Или не твои слова были – попав под замес, хуже не становишься?
Хэвен застыл не месте, затем глубоко вздохнул и чуть прикрыл глаза. Темпл усмехнулся про себя с немалым облегчением – он видел, как былое хладнокровие возвращается к его другу, буквально вливаясь в того из ниоткуда и струясь по жилам.
- Так-то лучше, - проворчал он покровительственным тоном. – Нашёл, чего бояться – справедливости Императора… ещё и под моим плащом…
- Мне… неудобно, что скандал из-за меня, - очень тихо произнёс Хэлл, снова потупившись.
- Неудобно спать на потолке на планетах с единичным жи – одеяло падает, - по-прежнему сурово прошипел Скайстон, подбоченясь, чтоб не рассмеяться. – И ещё неудобно, когда соседские дети на тебя похожи. Весь список, кажется, верно?
- Да, командор, - чуть приободрившись, с явным изумлением произнёс Хэлл, еще не понимая, куда клонит маркиз Скайстон.
- Учись огрызаться, негодяй! – взревев, как будто и впрямь прогневался, Скайстон слишком широко размахнулся, как будто для того, чтоб поразмашистей влепить ещё одну пощёчину с оттяжкой. – Особо, когда бьют не по делу, - добавил он уже вполне спокойно и даже с оттенком радости, увидев, что рука перехвачена не у самого лица Хэвена, а на половине расстояния между друзьями.
- Спасибо, Темпл, - с тихим сильным чувством едва слышно проговорил Хэлл, но сейчас большего было и не нужно. – Прости, я сам не знаю, отчего так расклеился.
- Отдохнуть не успели толком, а ты ещё и не выспался, как я погляжу, - вполне добродушно пожал плечами Скайстон, отворачиваясь, чтоб Хэлл не видел, как он лихо хлопает ресницами в сторону Лестера, что обозначил на лице улыбку довольного происходящим наставника. – Не дрейфь, не тот случай.
Хэвен ещё потягивался и тряс головой, но Темпл уже не смотрел на него всерьёз. Ему внезапно передались сомнения друга – а стоит ли действительно ждать хорошего от встречи с Императором? Во всяком случае, впереди явно что-то хоть и не очень волнительное, но серьёзное; похожее чувство появлялось и перед ранешним визитом ещё в бытность графом, когда после официальной церемонии к нему тихо подошли двое герольдов в парадках – а веяло от них как от хороших киллеров – и вежливо сообщили, что его желает видеть Его Величество прямо сейчас… Но всё же отсутствие эмоций как таковых уже сказывалось. После стенда пришлось взволноваться лишь дважды – найдя Джину в своей же камере в тюрьме да ещё в кабинете Курио, когда с него сорвали куртку, чтоб надеть капитанский мундир, - и Темпл ждал положенные минуты столь же невозмутимо, сколь спокойно неслись сквозь пространство космические лучи, не обращая внимания ни на чьи эмоции в этом мире…
Это оказался не то малый рабочий кабинет, на пятёрку советников от силы, не то какая-то официальная мелкая гостиная – не так мы давно титулованы, чтоб уже правильно разбираться во всех тонкостях, да и скучаем иногда по старой форме без опознавательных знаков. Темпл уже давно перестал сознательно отвлекаться на осознание нужных ритуальных мелочей – он с привычной интеллектуалу ленцой заметил, что ориентируется в пространстве достаточно, чтоб опытные царедворцы не придирались к его действиям в нём, и перестал изучать теоретическую базу правил поведения. Это вызывало тайные глубокие вздохи у Франсуа – ибо тот слишком хорошо понимал, что означает такое отношение, но говорить об этом вслух не имел права, да и не хотел вовсе. С его точки зрения, как раз сумасшедшее волнение Хэлла от осознания важности события более уместно, но талантливый особист был благодарен Темплу за вмешательство – сделать что-либо в подобной ситуации даже опытному куратору сложно, а Скайстон в очередной раз обошёл трудности играючи… На кой чёрт, в самом деле, нужен венценосцу верноподданный, полумёртвый от помеси волнения и страха? Хотя что может быть естественнее, конечно – если у человека всё в порядке с головой. И ни один автор блестящих инструкций ещё не решил эту проблему – какого чёрта всё опять приходится делать самому, ворчал про себя Лестер, отчего мне было не родиться как все, в нормальной семье?! Хотя, что считать нормальным – наше происхождение, как у всей троицы, один другого краше, или формально благочестивый брак, не давший Империи ни одной светлой головы – прекрасные исполнители, но никакие командоры?.. А умные и светлые головы сейчас нужны, как воздух – накануне войны.
Император непринуждённо сидел себе в кресле начальника, чуть склонив голову влево – классическая поза, выдающая лишь лёгкий интерес к происходящему перед глазами… Глаза его напоминали не то глубокий тихий омут, не зимнее небо перед бураном – сразу отметил про себя взволнованный донельзя Хэлл, чувствуя, что почему-то резко успокаивается, окончательно и насовсем. Может быть, злые языки и правы, болтая, что династия, которую основал красавец, за глаза получивший прозвище Золотоволосый, давно уже утратила эту деталь и пользуется богатствами косметики, чтоб сохранять это впечатление – но стоит признать, что эстетически это вполне себе оправданно – а грива, отпущенная аж до талии, действительно идёт солидному мужчине, которому уже давно за полтинник. В остальном – да, без новых впечатлений, то же чуть суровое крепкое лицо, которое тысячи раз приходилось видеть на всевозможных изображениях, только в этот раз через лоб шёл очень тонкий золотой пласт с фигурками львов и стилизованными звёздами всех видов четырёхлучёвок. Без церемониального плаща – явно затем, чтоб знаки различия на мундире полковника космофлота Рейха ничем не перебивались – к счастью, зачем это, Хэвену было неведомо, но Лестер про себя тихо усмехнулся – значит, всё пойдёт так, как он и предвидел, проще говоря, не завидуйте тем, кто нынче попадёт под раздачу… Понял ли это Скайстон – сказать трудно, скорее, да, иначе бы ограничился поклоном, а не грохнулся бы на правое колено с резвостью уличного мальчишки.
- Вставай, герой эпохи, ни дня без твоих подвигов, право, - с надменной усмешкой приказал монарх, с непонятным для всех вовсе выражением поглядев на заметно смущённого маркиза. – Как же до тебя спокойно было в Рейхе, всё же.
Охранники остались непроницаемы, каждый глядя в никуда, а Лестер сжал губы в одну линию – опытный глаз мог бы заметить, что он скорее недоволен, чем всерьёз волнуется, но Хэвену было не до того. Он с изумлением смотрел, как изящно, будто заботясь лишь о красоте жеста, выпрямляется Скайстон, застывая в ровной стойке с прямыми руками – так, чтобы плащ остался за спиной, не накрывая локти, и отвечает на реплику правителя Галактики лишь мелким церемонным кивком, будто не ощутив никакой иронии в свой адрес. Повисла тишина – пусть краткая, но более чем красноречивая, коль скоро маркиз Скайстон не счёл возможным её нарушать, и сам факт этого явно не понравился ещё одному внимательному зрителю, что сидел себе за столом, облокотившись на него лишь левым боком, занимая позицию по правую сторону от венценосца. Был ли этот амбициозный человек в золотой парче придворного на деле моложе Темпла – Хэлл бы не решился оценить окончательно, но то, что настроен был к нему явно не очень хорошо – заметил легко. Это сероглазый чуть худощавый для своих лет мужчина отчего-то носил ровную стрижку, что скорее шло его шевелюре светло-каштанового цвета с оливковым блеском, и непринуждённо делал вид, будто он здесь всего лишь зритель. Однако именно с его горла сорвалась невидимая и почти неощутимая молния, когда взгляды Скайстона и Императора встретились – встретились на редкость спокойно, сразу отметил про себя Хэвен, но молния-то была, в этом смело можно клясться спасением своей души…
- Ну что, так и не оставил своих разбойничьих повадок, стало быть? – в том же тоне холодно проронил Император, и, получив в ответ лишь длинный хлопок ресницами, продолжил с лучезарным спокойствием. – Что ж, раз молчит, значит, возможно, прав. Давайте-ка сюда его оппонентов, поглядим, кто кого переговорит тогда уж.
Офицер у дальней двери молча открыл её – и в помещение ввалились трое расфуфыренных по рамкам протокола посещения придворных мужчин, все весьма важные и недовольные происходящим, это было первое, что удавалось понять, увидев их. «Ни разу не военные», - с ледяным спокойствием отметил про себя Франсуа, бесцеремонно разглядывая парадные камзолы и сапоги, да ещё праведные твёрдые лица, явно пришедшие за подтверждением своей правоты – ибо такие солидные люди неправыми быть не могут. Они с такой ненавистью молча уставились на застывшего на месте Хэлла, что тот сразу отвел взгляд в потолок, и можно было уже не сомневаться, кто это были такие.
- Здравствуйте, господа, - ознаменовал их прибытие спокойный голос императора. – Скажите, Вам знаком кто-либо из этих достойных офицеров?
- Ещё бы нет, Ваше Величество, - церемонно клянясь, но явно стараясь поскорее успеть с этим, ответил один из солидных аристократов. – Вот этот молодчик опозорил нашу семью и отчего-то шастает на свободе по сию пору! – он полным негодованием жестом указал на побледневшего Хэвена, нимало не смущаясь выросшими тенями в форме лейб-гвардии за спиной у себя и спутников.
- Это тот, кто указан в отчёте как главный организатор некоторых действий? – с невинным интересом осведомился монарх у молчащего Лестера, что лишь с царственным достоинством молча поклонился в ответ. - Хотя, кажется, офицер Хэвен также узнаёт данного господина, верно?
- Да, узнаю, - едва слышно уронил Хэлл, поникнув головой на грудь. – Узнаю всех, если что.
- Достаточно, Хэвен, можете сказать этим господам, что желаете, - ничего не выражающим тоном статиста разрешил Император.
Вместо ответа Хэлл медленно поднял голову и посмотрел на лицо монарха, как будто желая в последний раз увидеть солнечный луч. Однако тот сам заглянул в мозаичные глаза Хэлла настолько спокойным взором, что тот против собственного ожидания перестал бояться и лишь отрицательно мотнул головой, затем застыл, пытаясь осмыслить, что с ним только что произошло.
- Достаточно, - лучезарно улыбнулся Император для всех и снова посмотрел в лицо Хэлла. – Правильно, Хэвен, тебе не о чем в таком случае говорить, - и без всякой заметной паузы обернулся к лидеру аристократов. – А Вы всё сказали, или ещё у Вас есть что нам поведать?
- Мы требуем справедливости, Ваше Величество! – с апломбом ярого борца за эту самую справедливость провозгласил тот. – Опозоривший честную семью должен быть наказан!
- Совершенно верно, граф, так и следует поступить, - нарочито великосветским тоном проговорил монарх и почти скучающим тоном проронил. – Сейчас мы выясним, кто у нас опозорен, и будем действовать сообразно полученным данным, коль скоро от Вас я услышал только это, - он сделал некоторый жест ладонью, будто приглашая к себе кого-то из челяди.
Дальняя дверь снова была приоткрыта охранником – но теперь в сопровождении гвардейца она пропустила достаточно молодую для полного замужества, но вполне уже перезревшую для раннего – вычурно одетую аристократку. В её чертах лица было слишком много общего с тройкой тех, кто всерьёз полагал себя оскорблёнными, что ли – так что сомневаться, что это была одна семья, не приходилось, только нумерацию братьев и сестры было сложно сразу угадать. Дама явно желала подчеркнуть своё женское очарование – хоть и не нарушив при этом приличий… Но от миловидного лица веяло чем угодно, кроме кротости, сразу отметил про себя Франсуа, и уж очень заметно было, что её амбиции могут поспорить по величине с кем угодно из присутствующих – во всяком случае, самой красивой дамой Галактики она себя точно считала. Когда она лихо выполнила слишком глубокий реверанс даже для текущего протокола, Хэвен уставился в потолок с видом приговорённого к казни, и это Император даже счёл нужным молча отметить быстрым взглядом. Впрочем, сам Хэлл этого не увидел – зато аристократ вспылил…
- Ты зачем сюда явилась – ещё раз на своего насильника поглядеть, что ли?! – прорычал он, свирепо поглядев на вошедшую. – Мало того скандала, что уже гремит, да?
Леди молча и очень неодобрительно цыкнула губами на него, и независимым жестом продемонстрировала зажатое в ладони приглашение на аудиенцию – золотые львы на голограммах было невозможно спутать с каким другим документом…
- Какое жёсткое заявление, - неодобрительно покачал головой Император. – А между тем Вы как будто, граф, не наблюдали означенное Вами действо лично, верно? – он поглядел на того слишком пронзительным взглядом, и это можно было бы заметить, но мужчина пребывал в пафосе оскорблённого слишком глубоко.
- Изволите шутить, предположив, что я бы наблюдал изнасилование сестры, не вмешавшись? – прорычал он с повышенной суровостью. – Да я бы …
- Как будто этого не было год назад, - раздался вдруг негромкий голос дамы. – Ещё расскажи, куда твои нукеры девали тело после.
- Дура! – вполне владея собой, провозгласил дальше аристократ. – Ваше Величество, она не в себе, у неё голова не в порядке после контакта с Хэвеном, тут врач нужен…
- Порядка в голове обычно хватает у тех, кто тянется к красному кушаку – и причина как раз в родне, верно? – прошелестел вдруг Скайстон, с ненавистью уставившись в надменные черты говорившего. – Как смеешь ты, гражданская крыса, обвинять в изнасиловании женщины офицера космофлота, надевшего красное – или твоих мозгов не хватает уяснить, что изнасилован мужчина?!
- Мозгов у него хватает вполне – просто натура такая, - холодно вставила леди, заметно радуясь, что успела сказать нужное. – Сейчас он наговорит тут про добродетели много чего…
- Я отказываюсь принимать слова маркиза на свой счёт, - холодно возвестил аристократ. – Как и бредни моей полоумной родственницы, нуждающейся в помощи психиатра.
- Ваше право, граф, но вот освидетельствование Вашей родственницы моими медиками показало, что она вполне вменяема, - неторопливо проговорил Император. – Вы, стало быть, сомневаетесь в их компетенции?
Троица гражданских сиятельств недоумённо поглядели друг на друга, как будто выясняя между собой некий вопрос…
- Но даже если Вы полагали, что Ваша сестра настолько ветрена, что не может контролировать себя, то как Вы объясните те действия, что совершили над моим офицером, находясь в следственном изоляторе Западного материка? – с вежливым интересом полюбопытствовал монарх, не давая им времени договориться.
- Меня там не было, - с ледяным спокойствием уронил граф, складывая руки на груди. – Не знаю, о чём речь.
- Похоже, в помощи психиатра нуждается сам граф, раз страдает выпадениями памяти, - вкрадчиво произнёс Франсуа. – Но мы можем помочь ему вспомнить всё и сами, Ваше Величество.
- Почему бы нет, - с деланным интересом проговорил Император, вежливо кивая ему. – Помогать своим подданным в беде – долг всякого сюзерена, а уж тем паче того, кто носит корону Рейха. Извольте, Лестер, думаю, даме будет тоже любопытно, - церемонно кивнул он особисту и вдруг резко повернул голову в другую сторону, будто только сейчас заметил, что лицо Хэлла становится слишком бледным, аж до серого оттенка. – Хэвен, присядь, пожалуйста, пока мы тут будем выяснять известный тебе вопрос.
Шансы на то, что вместо выполнения этого указания Хэлл просто грохнется на пол, не удержавшись на подкашивающихся ногах, были слишком велики, и Скайстон видел, что Франсуа не успеет в любом случае, а позволять незнакомому охраннику дотрагиваться до плеч и рук друга ему вовсе не хотелось – и оттого оставалось только молча прыгнуть с места… Да пусть хоть изсверлятся своими гляделками, я один тут знаю, что это такое – смотреть на себя самого на стенде! Темпл успел отметить, что его маневр не был неожиданностью не только для Лестера, что не раз уже невозмутимо шагнул к ещё тёмному экрану транслятора, уже сжимая в пальцах плашку с нужной записью, но и для самого монарха, однако удивиться этому не успел, занятый страховкой Хэлла… Тот, не имея особенно сил даже для того, чтоб поблагодарить за помощь, покорно подчинился ведущему командиру, и только когда вся его рослая фигура оказалась сидящей за столом, поспешно схватил пальцами ладонь Темпла, давая понять пожатием, насколько тронут его заботой о себе.
- Отключись вообще и не вздумай глядеть, - будто не заметив этого, прошелестел ему Скайстон совсем тихо, однако успел поймать на себе очень заинтересованный взгляд принца. – И молчи пока, - заметив, с какой злобой смотрят на них аристократы, он передумал и вообще закрыл от их взглядов голову друга плащом, встав рядом с непоколебимым апломбом лётчика Империи, не позволяющего себе сидеть в присутствии старших по званию.
Гражданские оценили этот жест по достоинству, с чувством скрипнув зубами. Только леди ясно улыбнулась, как будто увидела нечто очень приятное её сердцу, и вздохнула так, будто хотела умилиться вслух несколькими фразами. Скайстон бесцеремонно указал глазами врагам на это поведение, не забыв при этом цинично усмехнуться. Из-за этого он не видел, с каким благодушным выражением посмотрел на него венценосец, что был как будто уже занят только тем, чтоб с интересом смотреть на экран. Аристократы же, проследив за указанным им, громко возмутиться не успели, поскольку экран в следующий момент полыхнул появившимся на нём изображением… А дальше всем было уже не до этого.
- Мы можем избавить тебя от второй серии, - с каким-то сладострастным удовлетворением вещала личина графа, снятая столь крупным планом, что сомневаться в том, кто это, не пришлось бы уже никому. – Если ты окажешься сговорчив и догадлив, Хэвен.
Скайстон узнал ракурс без труда – стандартная запись, которую автоматически делает комп стенда, дабы после видеть хорошо не только реакцию того, кого пытают, но и поведение палача. Тот же набор последующих точек съёмки, выдающих нужное особисту – отличное качество, между прочим! – дабы тот мог сразу же беспристрастно судить о происходящем во время подобных мероприятий – и, разумеется, как страховка от беспредела, который то и дело возникает с этой аппаратурой из-за пороков человеческой природы. Всё верно, в кадре просто обязано было теперь появиться серое лицо Хэлла, обезображенное подтёками жаркого пота – стандартная нарезка автоматики, понятное дело… А вот и мелкая цифирь параметров того, что применялось к «допрашиваемому» - Скайстон поспешно включил в мозгу мгновенное запоминание, без разбора по деталям…
- Чего вы хотите от меня? – голос Хэлла было узнать нетрудно, но скрежетание, в которое он превратился при попытке ответить, красноречиво свидетельствовало само за себя…
Интересно, эти гражданские крысы и впрямь настолько идиоты, что искренне не понимают, как оказалось возможным то, что подобные файлы могут существовать в природе? Всерьёз считают, что их подставил собственный приятель – начальник тюрьмы? М-да, иной раз дурость людская доказывает, что бесконечность существует не только на задворках видимой части Вселенной… Но дамочка хороша, ещё краше – вот же тварь, кувыркалась с Хэллом, а теперь спокойно себе наблюдает, как его изуверски истязают? Убил бы такую, право!
- Немного, пару-тройку пятиминуток – и хватит, - глумливо вещал себе граф с записи. – Или тебе не знакомо понятие интимных услуг?
- Вы сдурели, что ли – я офицер космофлота Рейха?! – без всякой возможной паузы прорычал в ответ Хэлл, и его глаза натуральным образом почернели – принц, до того с интересом разглядывавший всех присутствующих, заметно закусил губу, вспыхнув нехорошей молнией в своих…
- Братец в своём репертуаре, как всегда, - пренебрежительно процедила сквозь зубы леди. – Как скучно…
Эта реплика вызвала какие-то очень смутные ассоциации в памяти Темпла – и он попытался как можно скорее решить, какие именно, что не мешало ему молча возмущаться всеми деталями происходящего, хотя он и понимал необходимость этого. Как не свирепеть, видя, что дамочка не ощущает никакой, самой завалящей неловкости от просмотра того, как человека корёжит от боли? Да и братцы её хороши – на лицах ничего, кроме жеманной досады, стало быть, настолько уверены в своей безнаказанности даже сейчас?
- Можешь спокойно забыть об этом, Хэвен, - самодовольным потоком этой самой чудовищной уверенности в своей безнаказанность веяло тем временем с экрана. – Космофлот не станет держать в своих рядах насильника, а твой обожаемый император поверит мне, можешь не сомневаться. Да и выбора у тебя сейчас нет – или подчиняешься, или мы заставим тебя это сделать, не сомневайся.
- Будьте вы прокляты, - прохрипел Хэлл. – Только с моим трупом, стало быть…
Звук был вовремя затушёван вежливой рукой Франсуа, но изображение искажённого страданием лица осталось, и лишь через три резиновых секунды оно было частично перекрыто крупной цифирью параметров, взятых из карты регистрации компа. Император небрежным жестом ладони приказал прервать трансляцию, и в этот момент Темпл, чьё сознание было занято уже поиском нужных ассоциаций, вызванных присутствием леди, решил наконец в уме этот ребус и совершенно непроизвольно уронил в наступившем мгновении тишины имя, которое уже и сам успел забыть…
- Долорес де Сангре, - услышали все очень тихое замечание. – Как странно…
- Ничего странного, - оживилась вдруг дама, с ярким интересом разглядывая маркиза, что теперь двинулся
в сторону аристократов, повинуясь ещё какой-то пришедшей ему в голову мысли. – Это же моя кузина.
Темпл молча кивнул, приближаясь, и ничем не выдал того, что это известие его фраппировало – а между тем в глубине души он был потрясён, поняв, наконец, чем был в глазах своей неудачливой поклонницы…
- И тем не менее, увиденное здесь ничего не доказывает, - с апломбом хозяина положения возвестил граф. – Моё изображение сюда явно вмонтировано теми, кто заинтересован в том, чтоб опорочить меня, вот и всё.
- Не всё, - тихим и спокойным голосом сказал ему Темпл, остановившись в шаге от врага. – Дай мне наручники из своего набора, пожалуйста, - вежливо обратился он к стоящему за спиной у того охранника, что выполнил эту просьбу, не изменив каменного выражения лица.
Аристократ взглянул на маркиза с надменным интересом, явно нисколько не смущаясь.
- Надень их мне, будь так добр, - ничего не выражающим тоном сказал ему Темпл, протягивая на ладони полученный предмет врагу.
Тот с сомнением покосился на белые перчатки на руках Скайстона, однако браво выполнил указание.
- И зачем это? – он произнёс эту фразу с прежним высокомерием, но, увидев, что Темпл ясно улыбается, понял, что выдал себя, но растерялся, не поняв, чем именно…
- Хочу тебе показать, что умеет офицер космофлота Рейха, будучи без оружия - это ведь аудиенция у Его Величества, а не посиделки у тебя в гостиной, - тихим спокойным голосом проговорил Скайстон, - а также будучи в оковах. Тебе интересно?
- Да, - с вызовом пожал плечами граф. – А только что это может…
Договорить он не успел – как и толком удивиться, оказавшись лицом вниз на полу, с выкрученными руками так, что от боли было невозможно шевелиться, и полностью неспособным хоть как-то двигаться…К тому же каблук сапога столь недвусмысленно расположился на шее, что становилось страшно, что он опасно передавит нужные кровеносные сосуды… Братья, увидев столь плачевное положение своего старшего, предпочли отбыть на некоторое расстояние прочь, похолодев от ужаса.
- Как насчёт пары-тройки пятиминуток, скажем, для уборщиков? – с вальяжным интересом осведомился Темпл прежним доброжелательным тоном. – Думаю, ты не сомневаешься, что я могу заставить тебя подчиниться?
Он не мог видеть, с какой гордостью смотрят на него Хэлл и Франсуа – столь сильно его накрыло волной эротического напряжения от кузины племянницы Арнея Ормандо… Что за гнилая семейка, право.
- Да, не сомневаюсь, - поспешно прохрипел граф. – Отпустите меня, маркиз.
- Не хочу, - невозмутимо уронил Темпл. – Твои просьбы мне неинтересны.
- Но мне больно! – граф явно потерял солидную часть своей невозмутимости, ощущая, что лётчик плавно усиливает эти ощущения для него…
- Чепуха, - скучающим тоном отозвался Скайстон, никак не реагируя. – Пожалуй, ты намеренно сочиняешь это, чтоб опорочить моё имя.
- И кроме того, увиденное нами сейчас ничего не доказывает, стало быть, - великосветским тоном подытожил Император, холодно усмехнувшись. – Логично.
- А ещё я могу сейчас сделать тебе больно по-настоящему, - вежливо сообщил графу Темпл. – Хочешь узнать, как это?
- Нет, - выдавил тот, уже начиная пугаться не на шутку.
- Отчего же? Это ведь так интересно, - нарочито деланно удивился Скайстон. – Соображения справедливости требуют, чтоб ты был в курсе, чего требуешь от других. Разве не так?
- Ваше Величество, прикажите ему отпустить меня, я признаю, что на записи – я! – взвизгнул граф так, что поморщились даже непроницаемые охранники.
- В таком случае причём тут я? – с интересом осведомился Император. – Я не приказывал маркизу ничего, Вы сами взялись с ним общаться, стало быть, Вы в состоянии себя контролировать. А Ваше сообщение мне ещё нужно обдумать – оно вызывает некоторые мысли. Например, о том, кого Вам следовало было сейчас о чём-то просить, наверное.
- Ну уж нет, если на записи – ты, то я могу и не послушать приказов, и это оправдает любой психиатр, - участливо заметил Темпл графу. – Как известно, слово аристократа взять назад нельзя, да?
- Хэвен! – взревел тот, ощущая, что его прошиб ледяной пот. – Я всё подпишу, только спаси меня от этого парня сейчас!
- Как Вы должны были заметить, граф, Хэлл Хэвен подчиняется только маркизу Скайстону, - вежливо процедил Франсуа. – И от Вас, в сущности, ничего никто и не требует сейчас, не нужно фантазировать.
- Я всё сам расскажу и напишу, только пусть он перестанет! – жалобно проскулил вдруг граф, начиная трястись крупной дрожью. – Я знал, что Хэвен ни в чём не виноват, просто мне хотелось самовыражения! Все обвинения против него – моя работа через подставных, потому что меня устраивал скандал. Хэвен, я заплачу за всё, прости меня!
- Я бы не стал, Хэлл, - холодно откомментировал эти вопли Темпл. – Есть вещи, которые деньгами не меряются, как известно.
- Лестер, разберитесь как-нибудь с этой ситуацией, - вежливо попросил Император. – Право, наручники маркизу Скайстону не идут, как и всякому настоящему офицеру космофлота.
Франсуа грациозно склонился в почтительном поклоне, а затем начал неспешно приближаться, с явным неодобрением бросив взгляд на томные черты графини, что продолжала с удовольствием глядеть на унижение брата.
- Дай сюда браслеты, Темпл, пожалуйста, - проговорил он нарочито церемонно. – Его Величество считает, что без них ты лучше выглядишь.
- Он прав, должно быть, - добродушно ответил Темпл, даже пожав плечами. – На, забери тогда, - к ужасу графа, он совершенно будничным жестом крутанул запястьями в непосредственной близи друг от друга, а затем столь же невозмутимо подал пустые наручники куратору.
Тот мгновенно убрал их куда-то в карман, а ладонью другой руки постарался поддержать выпрямляющегося во весь рост Скайстона. Темпл ответил долгим тёплым взглядом и с благодарностью молча хлопнул ресницами. Затем не торопясь вернулся к сидевшему Хэллу, который скорбно уронил голову на руки, и слегка сжал ладонью его плечо, пытаясь успокоить его этим жестом. Хэвен молча кивнул, не меняя позы. Тогда Скайстон снова закрыл друга плащом, на этот раз полностью спрятав его голову и плечи у себя на груди и застыв в этом дружеском объятии над ним.
- Держись, Хэлл, бывает и хуже, верь мне, - почти прошептал он при этом, уже не смущаясь реакцией принца, что во все глаза наблюдал за ним.
Тем временем граф наконец смог подняться и кое-как выпрямиться – но на лице его по-прежнему царило страшное смятение. Император вовсе не намерен был давать ему время опомниться и спокойно заговорил.
- Итак, благодаря всем присутствующим мы выяснили следующее. Трое негодяев позволили себе воспользоваться доверием офицера моего космофлота, чтобы лишить его свободы, честного имени и глумливо обесчестить, при этом подвергли жестоким пыткам и пытались прикрываться моим именем. Всё это было проделано с исключительным цинизмом и было прекращено благодаря вмешательству маркиза Скайстона. Вы согласны со мной, граф?
- Да, Ваше Величество, - похоронным тоном ответил аристократ.
- Стало быть, опозоренным оказался я, позволив такой ситуации произойти, а негодяям – продолжать носить титулы, пожалованные их предкам моими. Верно, сударыня? – нарочито великосветским тоном поинтересовался он у дамы.
- Да, возможно, Ваше Величество, - озадаченно отозвалась та, явно плохо понимая ещё, что к чему.
- Личности преступников, покусившихся на честь космофлота Империи, а стало быть, и на меня лично, установлены, а своей вины они не отрицают, правильно, Сахай Лестер?
- Так точно, Ваше Величество! – отчеканил Франсуа, лихо отсалютовав.
- Что ж, тогда пора приступить к исправлению этого безобразия, - холодно подытожил монарх, тем же небрежным жестом ладони скомандовав что-то.
Что именно – не поняли только гражданские. Охрана, до сей поры стоявшая себе сущей мебелью, чёткими и слаженными движениями взялась действовать. Да так грозно и красиво, что дама, которую будто все мужчины перестали замечать, в ужасе и восторге одновременно рухнула на колени, не зная, что может ожидать её лично в таком случае… Пышные протокольные юбки улеглись вокруг её застывшей фигуры, а в наступившей тишине несколько десятков секунд слышались резкие щелчки, треск и жалобное металлическое звякание – это с поставленных на колени аристократов срывались их гербовые значки и прочие украшения, что указывали всякому взгляду, что перед ним высокородный подданный Императора. Троица благоразумно помалкивала, хотя по их побелевшим лицам было хорошо видно, как происходящее действует на их привычную манеру осознавать своё место в мире. А кроме того, Темпл в самом начале действа резким жестом, но не без налёта театральности скинул плащ прочь, и приподнял голову Хэлла в нужном направлении, вежливо, но твёрдо приказав ему:
- А вот теперь смотри на это, и хорошенько смотри! Это правильно, понимаешь?
Хэвен смолчал, с протокольным любопытством выполнив сказанное, отчего враги против воли потеряли значительную часть самообладания, чего Скайстон и добивался. Да и сам он сейчас напоминал очень грозное изваяние некоего сурового ангела мести, который не тратил энергию на ненужные добродушные жесты, предпочтя остаться олицетворением страшной стихии, что неумолимо разрушала всё, что было привычно и давно считалось само собой разумеющимся и непоколебимым. Ненависти его сверкающий мрачным торжеством взгляд отнюдь не излучал – но преступники сами видели её сквозь пелену собственных представлений о реальности. Когда же настал черёд ломать родовые клинки перед глазами тех, кто полагал себя всегда и везде правыми благодаря их существованию, Темпл позволил себе сдержанно улыбнуться. Он краем глаза видел того, кто, в отличие от него, просто выполнявшего нужный церемониал без всяких эмоций, торжествовал по-настоящему, со всем пылом своей юношеской души, скрытой под маской равнодушного законника – Франсуа едва ли не кокетливо воздел очи к потолку, отчего стал похож на карикатуру на лицемера-святошу. И правда, весело, решил про себя Скайстон. Интересно, если бы он в молодости знал, что такие вещи возможны в мире, насколько было бы проще или же сложнее прожить кошмарное десятилетие, будучи никем? Жалости униженные гражданские у него не вызывали никакой – хотя их удручённый вид, кажется, смог растрогать не только их сестрицу, но и Хэлла – что-то он слишком сильно сжал кулаки… Брось, друг, ну какая жалость может быть к тем, что перестал быть человеком по собственному желанию, поговорим нынче об этом за бутылкой, накачать тебя нынче до отключки – моя святая обязанность на вечер. Так, принц, ну сколько можно уже там переживать по моему адресу? Придётся приветливо улыбнуться тебе уже. Ага, так это тебе нравится? Ну, вот и славно, у нас много общего, стало быть, волноваться было зачем? А, понял – я, должно быть, по-прежнему очень страшно выглядел, когда пугал этого графа, ну, это ты, Ваше Высочество, зря, вот ежели бы я всерьёз был рассержен, то – да. Ого, да он, кажется, понимает, о чём это я, хоть и не вслух – а ещё кем-то считается, что чудес не бывает, как же. Вон, если спросить Хэлла, он нам наплетёт о том, что происходящее – из рода чудес, право. Ещё бы нет, ты ж понимаешь, принц, что он там чувствовал – ну, запись тут хорошо тебе это подсказала. Но такие чудеса делать – наша работа, не более того, верно? Хватит уже придумывать невесть что про меня, как эти уроды – я всего лишь слуга престола, а ты – наследник, и делить нам нечего, парень, не то что без нас будет ждать таких, как Хэлл?
Темпл спокойно сам отвернулся, прервав этот зрительный контакт с принцем – пусть знает, что не за его благоволением я на него оборачивался, а просто игнорировать его внимание было невежливо, так пусть дозирует его в другой раз тщательнее. Процедура превращения аристократов в обычных ничего не значащих людей была с прежним изяществом и молчанием закончена, и их отпустили, позволив встать на ноги. Франсуа уже вежливо вещал им что-то протокольное про поражение в правах и конфискацию всего и вся. Скайстон с интересом смотрел на напуганную, но отнюдь не слишком, их сестрицу – она тоже поднялась, погрузившись в некоторую задумчивость. Так и знал!
- Но я беременна, - растерянно произнесла леди, всплеснув руками.
Однако она опоздала – ладонь Темпла уже крепко лежала на плече Хэлла, и тот прекрасно понял приказ – не реагировать!
- Это никого здесь не касается, - церемонным тоном уронил Скайстон. – Вы совершеннолетняя, сударыня.
Ага, сколько злости во взгляде! Ну, значит, я ни разу и не ошибся нигде. Кабы Хэлл тебя хоть раз интересовал, как женщину и человека, ты бы не смотрела спокойно запись, да и двадцать девять из тридцати моих знакомых юбок бы хотя бы подбежали к нему с искренним волнением, и уже не раз.
- А Вы свободны, можете идти, - раздался вдруг голос принца, поднявшегося из-за стола. – Мужчины сами выяснят оставшиеся вопросы.
- Да лжёт она всё, - прогудел тут бывший граф. – Уж я-то знаю, ничего там в помине нет, просто полагает успеть залететь, если объект внимания купится на сообщение – не в первый раз уже этот номер отыгрывает. А не получится – налжёт про выкидыш, и всё.
- Дрянь, - прошипела в его сторону его сестра. – Давно была бы замужем, кабы не твоё свинство.
- Да кому ты нужна, такая шлюха? – в тон ей холодно усмехнулся брат. – Насколько я помню, космофлотовские ни разу не женились на тех, к кому заходили в красном, можешь у них уточнить сейчас!
- Молчать! – жёстко приказал ему один из охранников. – Сударыня, Вам пора, будьте любезны покинуть помещение.
Похоже, самообладание наконец изменило той, кто была страшно разочарована своей неудавшейся ролью, и она наконец поспешила бросить провокационный взгляд на угрюмо молчавшего Хэвена, но тот молча указал ей глазами на погасший экран.
- Я не знала, Хэлл, - голос был жалостливый, но напоминал скорее интонации героини сентиментального сериала.
Забыла сказать «прости меня», безжалостно уточнил про себя Темпл, нарочито громко усмехаясь. А это очень досадное и о многом говорящее упущение, нельзя так грубо себя вести актрисе.
- Точнее, не хотела знать, - ровным тоном беседующего о погоде сказал он охраннику, стоявшему ближе всех к нему.
- Она и как зовут его вспомнила только, как на дверь указали, - осклабился тот в ответ.
Хэлл плавно поднялся на ноги.
- Мы не знакомы, сударыня, - ничего не выражающим тоном произнёс он.
Темпл успел заметить, что тот, на ком столько времени лица не было, отчего-то в этот момент стал прежним невозмутимым старшим по борту, и с облегчением вздохнул про себя. Дамочка, оторопев, ещё смотрела на невозмутимого красавца-офицера каким-то истеричным взглядом, будто срочно перестраивалась на режим «горе навзрыд», но глаза Хэлла уже излучали титановое: «Нет». Из-за того, что на эту пару фактических дуэлянтов смотрели сейчас все – военные с гордостью за коллегу, гражданские с досадой – только Лестер и увидел, что Император тихо улыбнулся, поглаживая на мундире полковничьи знаки отличия… Однако дама вовсе не была той дурочкой, каковой попыталась выглядеть – общее настроение она уловила ещё быстрее, чем Хэлл успел произнести фразу до конца. Она, бросив вокруг взгляд, полный уже чистой ненависти, просто быстро ретировалась прочь, да так, что охранник у двери едва успел вовремя открыть её. Почти сразу раздался сардонический смех – и бывший граф демонстративно сделал в сторону Хэлла резкий одобрительный жест, заставив того снова побледнеть.
- Рано встал, Хэвен, мы ещё не закончили, - раздался по-прежнему слишком ровный голос Императора. – Подожди ещё малость, пожалуйста.
Граф вздрогнул, инстинктивно почувствовав опасность, и насторожился. Хэлл, старательно пытаясь сохранить спокойный вид, снова опустился на стул, но и младенцу было бы видно, что он успел перепугаться ничуть не меньше, чем в начале аудиенции. Он остановившимся взглядом скользил по помещению, понимая, что не справился и выдал своё смятение – пока не наткнулся на весёлый взгляд принца. Его Высочество подмигнул подданному совершенно по-приятельски, быстро отвёл глаза в сторону троицы бывших аристократов – и тут же стал непроницаемым, как обшивка спейсера…
- Я не удовлетворён, потому что оскорбление, нанесённое мне, ещё не учтено, - спокойно сообщил Император. – Попытки извиниться перед моим офицером сами по себе ещё ничего не значат. А между тем унижение офицера космофлота Империи – прямое оскорбление меня лично. Лестер, подскажите мне, как тут следует поступить.
- Вам лично ничего не нужно делать, мой Император, - бархатным тоном прирождённого царедворца пророкотал Франсуа. – Закон об оскорблении Его Величества в Рейхе никем не отменялся и должен быть применён немедленно – так что позвольте мне это осуществить сейчас, вот и всё.
- Что ж, быть по сему, раз так, - невозмутимо пожал плечами монарх, снова касаясь пальцами полковничьих знаков различия на своём мундире. – Действуйте, Лестер.
О-о, только и успел подумать про себя Темпл, с восторгом глядя на своего куратора, да по Франсуа драматические подмостки рыдают горючими слезами! – и боюсь, это не единственный его звёздный час…
- Капитан Панвиц, эти трое посмели оскорбить Императора, - неспешно проговорил тот тем временем, небрежным жестом указав одному из офицеров охраны на побледневших до слабой синевы братьев по злодейству и несчастьям. – Уберите их отсюда куда следует.
На этот раз тихо не получилось – нервы у обвиняемых сдали не на шутку, и стенания, вопли и мольбы о пощаде успели некоторое время позвучать в помещении.
- И куда их? – с праздным интересом полюбопытствовал Хэлл у Темпла.
- Кажется, в силе формула воздать по мерке, ими самими определённой, - задумчиво отозвался тот. – Скорее всего, в рудники – во-первых, они сами тебя туда хотели упрятать, во-вторых, это логично, учитывая тяжесть преступления.
- И всё же, видеть их унижение мне неприятно, - с оттенком грусти заметил Хэвен. – Сам не знаю, отчего.
- Этим ты от них и отличаешься, не забывай. Это нормальная человеческая реакция, а они не люди уже давно.
Рядом с беседующими друзьями очутился приветливый принц.
- Как Вы себя чувствуете, Хэвен? Я прошу прошения у Вас за всё произошедшее, но увы, иначе было просто нельзя. Понимаете, по закону полагается и вовсе чудовищная полицейская процедура с протоколами и очными ставками, мы попытались максимально избавить Вас от неё.
- Да уж, а эти штиблетники не упустили бы случая вдоволь наглумиться над лётчиком, - вставил Темпл.
- У меня нет никаких претензий, - тихо проговорил Хэлл, уставившись с неприкрытым изумлением на наследника престола. – Я в порядке.
Принц снова ослепительно улыбнулся.
- Спасибо, но Вы немного ошибаетесь. Я ведь знаю, что у Вас не было времени восстановиться после истязаний. Поэтому мы ждём Вас через пару дней – Вам пришлют приглашение, как полагается, барон Хэвен. Позвольте ещё раз выразить Вам признательность за то, что Вы смогли отстоять честь космофлота Рейха в невозможных для этого условиях.
- ЧТО? – едва слышно прошептал Хэлл, опасно покачнувшись. – Как? – он едва понимал, что его снова обхватили и поддерживают крепкие руки Темпла, но стакан с оранжадом к его губам явно поднёс принц…
- Успокойся, Хэлл, всё нормально, право, - тихо улыбнулся Скайстон. – Ты просто не выспался.
- Ну что, с этим героем у нас порядок? – раздался над ухом бодрый тенор Императора. – Это хорошо, но мы ещё Скайстона за помощь не наградили.
- Да наградили уже, Ваше Величество, я рад, что мой друг титулован теперь, - чуть повернув голову в его сторону, вежливо ответил Темпл. – Или, если уж оно так важно, так мне бы жениться поскорей не мешало, а то грохнут меня на войне, коли бездетным останусь.
Крепкая ладонь Императора ощутимо, но совершенно по-отечески сжала его плечо…
- Ты выиграешь эту войну, Скайстон, потому я тебя и назначил уже сейчас. Как – не ты ни я ещё не знаем, но выиграешь. А тогда и на свадьбе погуляем как следует, вот и все резоны, не обижайся. Это ведь только пожелание, а не приказ.
Верхняя пуговица. 3. Это правильно
© Copyright: Мария Буркова, 2014
Свидетельство о публикации №214092700412
Свидетельство о публикации №214092700412
Рецензии