А каково ваше мнение

(памяти Анатолия Павловича Молоткова)

Мне представляется, что настала пора рассказать об одном из жизненных эпизодов, который существенно повлиял на моё очень аккуратное отношение к какому-либо важному или эпизодическому событию в жизни с позиции открытого собственного мнения. До этого случая к своему мнения я относился, мягко скажем, неаккуратно и зачастую расточал свои суждения, особенно перед младшими товарищами, отвергая всякие сомнения, и не думая о последствиях. Но проходило время и мне становилось как-то не по себе, а иногда и стыдно за произнесённые когда-то слова. Попросту, предсказания не всегда сбывались. А иногда, нарисованные в моём воображении сценарии, не только лопались как мыльные пузыри, а получались противоположными происходящему.

Встал вопрос, может не стоит, особенно на лекциях, высказывать своё мнение? Но тогда слушатели сразу поймут, что их Учитель мужик-то скользкий, виляет хвостом, как лиса. Мне, конечно, были известны дидактические приёмы, как уходить от прямых вопросов. Наиболее лучшим из них до сих пор считаю, надо этот вопрос «обратить в зал» и организовать приличную и азартную дискуссию. Затем, присоединяясь к мнению наиболее аргументированных ответов, прокомментировать их сильные и слабые стороны и объявить возможные правильные варианты. Но бывают дотошные ребята, которые могут вопрос повторить ещё и ещё раз «ну, а всё-таки, каково Ваше личное мнение?».

Частенько по жизни мы создаём себе кумиров, великих личностей, авторитеты, в общем, Учителей, к которым обращаемся в поисках правды, истины, и, порою, пребываем в полном удовлетворении и даже сиюминутном счастье, когда мнение наше совпадает с мнениями этих людей. Несомненно, это же способствует и укреплению их позиций и любви к ним. Плохо, когда мнения расходятся. Тогда нас одолевают сомнения, разочарования, недовольство и авторитеты в нашем воображении даже перестают быть таковыми. Бывает. Но так получилось, что для меня постоянным и непререкаемым авторитетом стал Анатолий Павлович Молотков.

Биография Анатолия Павловича поистине героическая. Заслуженный лётчик-испытатель СССР (10.12.1963), генерал-лейтенант авиации (1972), заслуженный деятель науки и техники РСФСР, доктор военных наук (1975), профессор (1977). Участник Великой Отечественной войны: в июне 1943-мае 1945 – помощник командира 304-й (с октября 1944 – 23-й гвардейской) истребительной авиационной дивизии по воздушно-стрелковой службе. Воевал на Воронежском, Степном, 2-м и 1-м Украинских фронтах. Участвовал в битве на Курской дуге, освобождении Правобережной Украины, Корсунь-Шевченковской, Яссо-Кишинёвской, Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской и Берлинской операциях, более 100 боевых вылетов. В конце пятидесятых годов Анатолий Павлович наряду с испытаниями реактивных самолетов (лично было испытано 80 типов самолётов) участвует в отборе первых космонавтов и их тренировках. Результат - летчики-испытатели Г.Т. Береговой и В.Г.Лазарев, которых он готовил, стали лётчиками-космонавтами. Много он пользы принёс, когда работал главным редактором журнала «Авиация и космонавтика» и возглавлял Совет ветеранов Таганского района Москвы.

Мне очень повезло, когда в конце 90-х годов с этим человеком пришлось работать вместе в академии им. Петра Великого. Анатолий Павлович к тому времени был уже в отставке и занимал должность профессора в небольшом преподавательском коллективе, руководство которого было поручено мне. Так иногда бывает и поэтому в отношениях между нами поначалу существовала некая неловкость. Но она быстро прошла, потому что каждый занимался своим делом и понимал, что от него требуется. Постепенно, принимая во внимание огромный боевой и житейский опыт Анатолия Павловича, я стал очень часто обращаться за советами к нему и заметил, что он как-то своеобразно подходил к рекомендациям. Он давал их ненавязчиво, то есть, как бы, не от себя, и никогда при этом не якал. В основе своей это был какой-то конкретный пример на практике, из которого выводы приходилось делать опять-таки… мне самому.

Так получилось и в данном случае. Наконец-то добрался до главного. Меня долгое время интересовал пролёт нашего лётчика-аса Валерия Чкалова под Троицким мостом над Невой, который я увидел ещё мальчишкой в фильме Михаила Калатозова (настоящая фамилия – Калатозишвили). В фильме это было названо хулиганством, за что герой был отправлен на гауптвахту и уволен из военной авиации. Вопрос был задан мною Анатолию Павловичу, мягко скажем, провокационный, что кроется за этим поступком: хулиганство, бравада или стремление прославиться среди лётного состава своим мастерством?

Помню, как Анатолий Павлович вначале улыбнулся, а потом поведал мне свою интересную историю испытания и последующего показа маневренных качеств нового сверхзвукового истребителя МиГ-21 перед руководством страны, партийными работниками и Министерством обороны в Тушино. Он тренировал фигуры высшего пилотажа на дозвуковой скорости в течение полугода (!) на низкой высоте, каждый раз совершая взлёты-посадки с далёкого подмосковного аэродрома. Особенно трудны были виражи на бреющем полёте при пилотировании «вверх тормашками». Высота была минимальной и доходила до 100 метров. У лётчика могла наступать адаптация нормального полёта, и он мог бы при наборе высоты, потянув штурвал на себя или ошибочно прикоснувшись к нему (из-за перегрузок), совершить непоправимое. Чтобы не допустить этого и почувствовать эту разность высоты в 100 метров, он мне пояснил, что эти приёмы он вначале отрабатывал над облаками. Естественно, ведь плотность их значительно выше плотности обычного воздуха. И только, когда эти приёмы были отработаны, и он почувствовал эти 100 метров, только тогда он приступил к тренировкам над аэродромом Тушино. Потом, снова улыбнувшись, Анатолий Павлович сказал: «Ну, вот, а теперь попробуйте сами ответить на Ваш вопрос».

Да, ответ напрашивался сам по себе. Чтобы пойти на такой дерзкий поступок требовалось многое, а главное, наряду с талантом, смелостью и огромный труд, то есть практика налётов, что у военлёта Чкалова присутствовало в избытке. Но это была только часть ответа.  Несколько позже у меня добавились сомнения и вопрос типа "зачем надо было Чкалову повторять пролёты под невскими мостами летчиков морской авиации Фриде и Грузинова". Ведь, для того, чтобы прославиться в среде военлётов и стать пилотом №1, не взирая на любые наказания, надо было совершить поступок значительно превосходящий по дерзости. Но тщетно я искал ответа на этот вопрос, потому что...

Значительно позже появилось много публикаций о мифе пролёта Чкалова под Троицким мостом, выдуманным сначала Г. Байдуковым в своих воспоминаниях, переложившим это в киносценарий, а позже воплотившем этот эпизод в своём фильме кинорежиссёром М. Калатозовым. В личном деле Чкалова причина его отставки была совершенно иной. Но стране нужны были герои, и их создавать массово лучше было только с помощью кино. Время было такое. На самом деле мост над Невой оказался около станции Вялка, что находилась на 225-км пути Октябрьской железной дороги Ленинград-Москва. Об этом случае вспоминает жена Ольга Эразмовна Чкалова в своих рассказах о муже. В тот день он вернулся домой весь в ссадинах и синяках, а настроение было подавленным.  Чкалову удалось тогда вынужденно посадить обледеневший самолёт, предварительно пролетев под мостом, чтобы не допустить столкновения с идущим по мосту поездом. Мастерство,  талант, оперативность, дерзость и смелость в принятии решения лётчиком были востребованы реальной обстановкой. Посадка оказалась аварийной, машина была разбита полностью, но пилоты чудом спаслись. Однако, всё это на суть нашей беседы с Анатолием Павловичем не повлияло.

Прошло уже 9 лет, как нет с нами этого замечательного человека. Время бежит быстро и мы понимаем с его быстротечением, что жизнь человеческая коротка. Но я всегда, вспоминая наши встречи с Анатолием Павловичем, стараюсь теперь на каверзные вопросы отвечать иногда и так, как советовал он. Всё приходит с житейским опытом и... новыми знаниями. Ну, а каково ваше мнение?..


27.09.14, Москва