Сирота

Тёплые солнечные лучики игриво скользили по детскому лицу. Маленькая девочка лет семи, одетая в короткое платьице, сидела на подоконнике, подставив своё личико яркому утреннему солнцу. Она беззаботно болтала загорелыми ножками, любуясь удивительной синевой голубого неба, радуясь новому летнему дню и с замиранием сердца слушая пение птиц, которое доносилось из леса.
 - Доченька, иди поешь, - обратилась к ней проходящая по двору пожилая женщина, - я корову подоила и шанешки напекла. Иди молочка попей.
 - Не-е-ет, - улыбнулась девочка, - не сейчас. Тут так хорошо на солнышке. Я ещё посижу немного.
Она прикрыла глаза, снова подставив своё личико солнечным лучам. Внезапно что-то колючее прикоснулось к её босым пяткам и она, невольно отдёрнув ножки, посмотрела вниз. Под окном стоял пожилой мужчина и, взяв в ладони её пяточки, со смехом тёрся о них своей щетиной.
 - Деда, ты похож на бабушкин кактус, - рассмеялась девочка, повизгивая от удовольствия.
 - Греешься на солнышке?  - спросил у девочки мужчина, наконец, отпустив её пятки.
 - Нет, деда - серьёзно ответила девочка, - я смотрю на твой покосившийся ставень и пытаюсь угадать, когда он отвалится.
Мужчина перевёл взгляд на ставень и, немного подумав, снял его с петель.
 - Ну что ж, - сказал он, - наряд получен...пойду работать.
Он взял ставень обеими руками и пошел по подворью в направлении своей мастерской.
Девочка продолжила нежиться на солнышке и, спустя несколько минут, к ней подошла пожилая женщина и поставила на подоконник стакан свежего молока и тарелку с куском горячей шаньги.
 - Ну, завтракай здесь, - улыбнулась она, - я не возражаю.
Женщина снова направилась в дом и девочка, глядя на стоящий на подоконнике завтрак, спрыгнула на землю. Взяв в руки стакан с молоком и тарелку с шаньгой , она почти бегом побежала к деду в мастерскую.
Мужчина сосредоточенно строгал доску, как вдруг подбежавшая девочка поставила перед ним на верстак стакан молока и тарелку с шаньгой.
 - Деда, покушай, - девочка зарделась и, игриво улыбнувшись, добавила, - ты уже устал.
Мужчина отложил рубанок и, разломив шаньгу напополам, протянул вторую половину девочке. Он сел на деревянную чурку и девочка, взяв стакан с молоком, устроилась у него на коленях.

Женщина вышла со двора, неся приготовленные для соседки две трехлитровые банки с молоком, и направилась на противоположную сторону улицы. Внезапно возле неё остановилась проезжающая по улице легковая машина. Из машины вышел молодой парень и, представившись журналистом областной газеты, спросил:
 - Скажите пожалуйста, здесь проживает девочка сирота?
Женщина яростно взглянула на него и сухо ответила:
 - Нет у нас никаких сирот. Все наши... родные.
Парень журналист понял, что допустил бестактность, и, слегка смутившись, начал по-другому.
 - Но насколько мне известно, у девочки нет родителей.
 - Здесь у ней все родители, - так же сухо ответила женщина, - вся деревня.
 - Ну хорошо, - парень журналист предпринял последнюю попытку заговорить с женщиной, которой явно не хотелось говорить на эту тему, - вы можете сказать хотя бы, от чего всё-таки погибли её настоящие мама и папа?
 - От чего сейчас гибнут молодые люди? - в свою очередь спросила женщина у парня и тут же ответила, - от того, что разучились улыбаться солнцу, радоваться пению птиц, любоваться синим небом. От того, что любовь к жизни заменили глупостью.
Она повернулась и пошла к соседскому дому, но пройдя несколько шагов остановилась, и обернувшись к парню, тихо сказала:
 - А сирот у нас нет. Так что выбросьте эту глупость из своей головы.