Улица Чайковского Большой Дом КГБ

Всего лишь один эпизод из жизни 
     Послевоенные годы вспоминаются мне, как бесконечно солнечное утро. В наши огромные окна, выходящие на Потёмкинскую улицу, солнце вливалось с шести утра и уходило далеко за полдень.
  Из окна было видно огромное здание гаража. Представительные машины приезжали и уезжали за своими важными клиентами. Это был гараж Ленгорисполкома.
   На территорию этого величественного сооружения заходить, а тем более перелезать ограждение было строго запрещено.Лишь отдельные смельчаки осмеливались перелезть через металлическую ограду и стрелой пронестить, пытаясь найти залетевший туда мяч. Немедленно из будки выскакивал усатый дядька и с проклятиями носился за смельчаком. Потом домой присылали штраф и родители были вынуждены оплачивать проказы своих бедовых сыновей. Вдоль улицы высажены
красавцы тополя, которые весной засыпали все близлежащие улицы белым тополиным пухом. Всё это нисколько не мешало нам, мальчишкам и девчонкам, самозабвенно играть на мостовой нашей любимой улицы.
   В то время мостовая была вымощена деревянными чурками и редкий транспорт медленно перемещался по ней. Поэтому мы могли беспрепятственно играть там в футбол, лапту и прочие забавы.
   Но сразу после войны улицу заасфальтировали, пустили троллейбус и автобус. Мы пытались ещё некоторое время продолжать свои игры, но нас постепенно вытеснили во дворы. Потёмкинская улица одним концом упиралась в Кирочную и заканчивалась улицей Войнова. Застроена она огромными домами, которые до революции служили, как доходные. Наш дом номер 7 был типичным таким домом.
 Мы жили на первом этаже, который назывался «бельэтаж».
  Внушительных размеров парадная, отделанная белым мрамором. На одной стене огромное зеркало и прекрасный лифт, который никогда не работал.Мы отваживались забираться на последний этаж, заходили во внутрь шахты и держась за стальные канаты, лихо спускались вниз. Ладони после такого спуска были все в крови и занозах. Чувство совершённого подвига затмевало боль и ужас от совершённого.   
   Дом был заселён разношёрстной публикой. Над нашей квартирой жил мой приятель Лелька. Он и его мамаша занимали весь этаж. В квартире стоял огромный биллиард, оставшийся от прежних владельцев. Лелька был хорошим парнем, но абсолютным болваном. Его мама просила меня, тоже порядочного оболтуса, заниматься с её сыночком математикой, за что она иногда подкармливала меня, вечного голодного. Затем мы все выросли и Лёлька первым делом женился, закончил юридический факультет Университета и стал преуспевающим адвокатом. В промежутке между вторым и третьим этажами жила семья царского полковника  Александрова.   
   Собственно говоря, семья состояла из полковника, его жены и собаки- мелкого пса. Полковник был высокий, худой и не на кого не смотрел, когда важно шёл по улице на работу. Он преподавал в Академии связи. Загадка почему его до сих пор не расстреляли. Жена его Екатерина Михайловна- аристократического вида дама. Она всегда ходила во всём чёрном и держала за поводок свою шавку. Она часто приходила к моей маме и они вели долгие беседы о чём то. Рассказывали, что эта «аристократка» была служанкой в семье полковника, застрелила его жену, стала законной женой этого не дострелянного беляка. Иногда она просила меня отвезти на Сенную площадь какие то ковры, которые она изготовляла. За это она как то благодарила меня. Не помню как! Вероятно, подкармливала постоянно
 голодного мальчика, которого она рассматривала сквозь пенсне или лорнет.
  На третьем и четвёртом этажах жили семьи, отцы которых служили в НКВД. Семья Анисимовых состояла из трёх –отец, мать и дочка Элла, Мать часто прибегала к нам, спасаясь от побоев мужа. А Элка целыми днями ошивалась под нашими окнами и я с удовольствием наблюдал, как она целуется с различными парнями. Элла была красивой и здоровой девушкой, которой я всегда пел «Тили тили теста, жених и невеста». Но Элла была старухой лет 20 и не обращала никакого внимания на заморыша мальчишку.
  На четвёртом этаже жила семья Калугиных. Их тоже было трое. Сын Олег, был моих лет и мы играли вместе в футбол и другие игры. Но однажды Олег пропал и через некоторое врем появился в военной форме. Он учился в высшей школе НКВД больше с нами не играл.
  Однажды, когда с оравой своих друзей я носился по улице, меня позвал его отец. Он был в форме, перепоясанный портупеей, сбоку была кобура,откуда торчала рукоять нагана. «Иди со мной,- сказал он мне, поднеси чемодан, я заплачу тебе!» Я взвалил на спину чемодан и мы пошли по Чайковской до Большого дома, Кто не жил в Ленинграде, вероятно не знает, что такое Большой дом? Это главное здание НКВД. Ходили легенды, что подвалы этого мрачного здания полны криками
истязаемых людей, что кровь замученных сливается прямо в Неву, что попавший в это здание никогда больше не увидит света. Даже, если туда попадает совсем невиновный человек, его никогда не выпустят, чтобы не разгласил правду. Вот в это зловещее здание и привёл меня отец моего приятеля Олега. «Это со мной» сказал он дежурным в подъезде. « Он воришка и я его поймал».
  Во мне всё замерло. Холодный пот заструился по спине. Как сказать родителям, что я пропал?
  Я не помню, как мы поднялись в кабинет Калугина. «Поставь чемодан и можешь идти», сказал он. «Нет, постой! Тебя же сразу арестуют. Что же мне делать с тобой?» Он сразу отрезвел. «Я пойду впереди, а ты иди за мной».
  Он стал спускаться, высматривая дежурных по этажу. Так мы добрались до выхода и вышли на солнечную улицу. «Беги отсюда и больше мне не попадайся»- выдохнул он мне облегчённо. И я побежал, не чуя под собой ног. Ни о какой оплате и не было речи. Я был счастлив, что так легко отделался.
  Рассказал маме и она сказала, что я могу чувствовать себя вторично родившимся. Ведь ему ничего не стоило сдать меня и никто бы не стал допытываться виноват я или нет.
   Послесловие. Мой сын, когда услышал мой рассказ об этом происшествии, потребовал, чтобы я написал об этом. Скажу прямо, мне очень неприятно вспоминать этот эпизод моей детской жизни. Не вижу ничего геройского или знаменательного в этом событии. В моей жизни были много разных приключений и событий более значительных и оказавших большее влияние на мою судьбу. Да было и такое. Жили мы в сложное время, но остались в стороне от репрессий, никто из нас не был арестован, кроме дяди Наума, брата моего папы. Но и тогда нас не
тронули.Хотя вокруг творилось нечто ужасное и необъяснимое злодейство.
  А у меня было солнечное утро, Потёмкинская, Таврический сад и много друзей.
   А это главное в жизни.

София

Семен,спасибо за воспоминания. А мы жили на ул.Чайковского напротив школы 188 (быв. дворец сестры царя) В моей жизни тоже есть интересные эпизоды,впрочем как и вся жизнь.Но об этом в другой раз. София