Десять ноль одна

«Столько лет мы жили в двухстах метрах друг от друга. Усэйн Болт пробегает это расстояние за двадцать секунд. Мне понадобилось три года»

(полгода спустя)
- купить батарейку для часов;
- поменять струны на гитаре;
- сходить в парикмахерскую;
- дочитать едва начатую пару месяцев назад книгу;
- заправить зажигалку.
Зажигалка.
Кручу в руке увесистый серебристый прямоугольник, рельефная поверхность которого в виде параллельных косых линий приятно массирует подушечки пальцев. Пробирает дрожь. Сильнее кутаюсь в одеяла, в которых я, по правде говоря, запуталась еще полчаса назад. Потускневшая поверхность еще не совсем утратила былой блеск. На порядком стертой уже наклейке в уголке еще виднеется перечеркнутая красной линией и игнорируемая всеми «восемнадцать». Нажимаю на тяжелую кнопку. Едва появившееся пламя сразу же гаснет. Во второй раз слышен лишь щелчок и ни намека на огонь. Третий-четвертый-пятый. Я жму без остановки.

***
(за день до)
- Ты даришь мне зажигалку? Я думала, ты не слишком это одобряешь.
- Да. Но ты ведь все равно куришь.
Она легла в мою ладонь и холод металла приятно обжег кожу после теплого душа. Зажала ее в пальцах, пока она не сравнялась по температуре со мной. В страхе приближающегося и неизбежного, я положила влажную голову тебе на плечо и прижалась к твоей шее, стараясь впечатать в свою память запах одеколона.

(четыре двадцать две)
Щелк.
Пламя новой серебристой зажигалки облизнуло кончик сигареты и я отпустила кнопку.
«Я покурю и вернусь».
На дисплее высветилось короткое «жду».
Высунувшись в окно я ощутила утреннюю свежесть. Четыре утра, еще темно - августовские ночи удлиняются, утро наступает все позже, а вот жара кажется бесконечной. Затягиваюсь. Сегодня столько должно измениться. Отсчет уже пошел. Осталось меньше шести часов.

(за день до)
Солнце припекает влажные после душа плечи. Мы около моего подъезда, возле которого происходило некогда столько чьих-то решительных шагов, но все они внезапно померкли в памяти. Ты вот-вот уйдешь и твои глаза уже скрылись за солнцезащитными очками. Кровь стынет в моих жилах, каждой утекающей секундой я чувствую волнительное предвкушение, едва ли не болезненное. Дрожь в пальцах заставляет сцепить их на твоей спине. Чуть отстраняюсь от мокрого из-за моих волос плеча, но не вижу твоих глаз за темными стеклами, а они в считанных сантиметрах от моих. Пытаюсь что-то сказать, но горло оказалось сдавлено.
Сердце готово выскочить.

Я приближаюсь

***
(за семь дней до),

ты подхватываешь, и мы кружимся в собственном ритме вальса. Ветер растрепал волосы, я смотрю вниз и внимательно слежу за движением своих ног. Не припомню, чтобы когда-нибудь раньше случалась такая совершенно особенная погода. И вальса я никогда не танцевала до этого. Под пылью не стало видно домов неподалеку, ни лучика солнца не проглядывало сквозь толщу тяжелых туч, но духота, что стояла бы в любой другой обычно солнечный летний день и не думала покидать город сегодня. Мы одни на каменном выступе, словно одни на опустевшей планете. Будь это фильм, непременно начался бы апокалипсис. А перед тем, как умереть, нужно обязательно станцевать.

***
(четыре пятьдесят)
Окна открыты настежь, в комнате еще пахнет дымом. Первые лучи солнца уже пробились сквозь шторы. Предвигаю к себе ноутбук, из динамика которого едва слышно доносится какая-то мелодия и очередная модная поэтесса читает под нее свои стихи. Глаза против воли закрываются, но мысли старательно препятствуют сну, а музыка перемешивает их в нечто несуразное.

«По тебе скучать буду сильно, всеми дождями и ливнями!»

Стучу по клавиатуре:
«Что с нами будет дальше?»
После некоторого молчания следует ответ:
«Давай не будем загадывать, а просто жить сегодняшним днем»
«Тогда давай увидимся».
Не дожидаясь ответа, я вскочила с жаркой кровати и открыла шкаф. И не будет больше этих пяти оставшихся часов, будет целая бесконечность без всякого остатка. Море станет нашим, и небо будет всегда с тобой, как ты и хотел. Все будет так, как должно быть.
"У меня скоро поезд"
Мелодия прервалась, когда я торопливо закрыла ладонью ноутбук.
Я вышла из комнаты, и сквозняк захлопнул за мной дверь.

Мне нужно было пройти двести метров вверх вдоль одинаковых домов. На улице не было ни души, я почти перешла на бег, ветер дул мне навстречу. Я не думала о том, что будет дальше, но я знала, от чего я бегу и куда. Вот я свернула за угол одного из одинаковых домов и увидела возле дальнего подъезда знакомую фигуру. Ты повернулся ко мне.

Спустя час мы уже сидели на скалах. Где-то вдалеке - словно из другого мира, едва можно было услышать редкие проезжающие машины, но шум волн и их удары о скалы старательно заглушали любой городской шум. Камни заботливо укрывали нас от параллельной городской суеты, которая нас не касалась. Кое-где неподалеку лежали пустые бутылки и пластиковые пакеты, как следы инопланетного вторжения.

(восемь сорок пять)
Мы легли на спины, а свет ярко бил нам в глаза. Я затягивалась одной из последних сигарет в пачке. Мы молчали, нам нечего было друг другу сказать. Или мы просто боялись? Потому что мы не знали, что делать дальше. У нас было только сегодня. Оставался один час и пятнадцать минут до того, как твой поезд тронется по направлению к городу Н, но твои ноги были чуть согнуты в коленях прямо под моими, и от поезда ты был сейчас так же далек, как от этого чистого неба над головой, и эта мысль совестно кольнула меня в сердце. У тебя было небо, но тебя не было там, а у меня не было в карманах ничего, кроме старенького телефона, мятой пачки и твоего вчерашнего подарка - серебристой зажигалки. Дома тебя ждал собранный чемодан и сходящие с ума от твоего исчезновения родители. Я не чувствовала страха и отстранила голову, чтобы заглянуть в твои глаза, но и в них было полное умиротворение, ты не думал ни о чем, что было необычно для тебя - ты зажмурил глаза от яркого солнца, поцеловал меня в лоб и снова прижал к себе. Какой-то камень слегка упирался в левый бок, но мне было все равно. Чайки что-то кричали нам. Может, они называли нас сумасшедшими?

Море взбунтовалось и швыряло в нас брызги, которые хоть как-то спасали от жары. Мы лежали на жестких скалах в объятиях друг друга. Целый мир был нашим, но мы не знали, что с ним делать. Твоя грудь медленно вздымалась и опускалась, ты уже заснул и звал меня с собой.

Кинув взгляд на дисплей, я закрыла глаза.

Девять пятьдесят девять.

***

Меня разбудила назойливая мелодия, которая перекрикивала неразборчивое бормотание все той же поэтессы, изливавшей душу уже по сотому кругу. Я лежала рядом с открытым ноутбуком в своей постели в моих родных четырех стенах. Исчезли скалы и море. А твое имя горело на дисплее телефона, который давно уперся мне в бок.
"Звоню сказать, что у меня все хорошо, поезд только что тронулся. Ты не отвечала, спала, видимо, я разбудил?"
Часы на стене сами притянули к себе мой взгляд.
Десять ноль одна.