два раза

кузькина мать в строгости
мир держала, лишнего не
позволяла, но трудовые
навыки нарабатывала.

дальнее и ближнее, дольнее
и горнее, раздольное,
просторы и затворы,
малое и большое.

почему-то каждый раз
о вере, о надежде и любви,
потому как нет смысла про другое
молить в отчаянии, безнадеге и сокрушении.

кубики от детского конструктора валялись везде по комнате.
на каждой грани были записаны разные сочетания согласного и
гласного. всего-то и надо было попробовать собрать их вместе,
чтобы получить требуемое слово. потом слова складывали мысленно

трудно жизнь перенести в слова и предложения,
неточно получается и, совсем как бы, и не том пишется,
литературная жизнь направлена на внутреннее "я", на
вхождение и обустройство во внутреннем мире челика.

самолюбование артиста своей
игрой и манерой быть ироничным
не то, чтобы отталкивало, нет, но
придавало действу некий налет цинизма.

чувство безнадеги и тупика
иногда у него, фсеж, сменялось
на проблески надежды, это и придавало
силы двигаться вновь в выбранном направлении.