Марионетка

За сценой раздается стук бутафорских сапог. Двери открылись. Повинуясь движению веревочек сверху, Артур заходит домой. Его жена Маша хлопочет у плиты.
– Любимая, я дома! – нарочито громко, глядя в зал, говорит марионетка.
– Привет, дорогой! – так же громко и на показ отвечает она, – Ты как раз к ужину.
Две куклы сближаются, изображая поцелуй. За сценой раздаются соответствующие звуки.
Марионетка-Артур садится за стол.

В детском саду было шумно. Все вспоминали вчерашнее представление в кукольном театре…
Маленький Сашка как всегда прокопался и опоздал в садик. Мама оставляет его на пороге, а сама быстро убегает на работу.
Сашка заходит внутрь. В раздевалке уже никого нет, из комнаты раздаются крики, смех и плач. Сашка стягивает ботиночки, вешает курточку в шкафчик и бежит к остальным.
В комнате светло. Везде бесятся дети. Саша смотрит на часы. Завтрак будет только через десять минут. Он уже взрослый и умеет определять время по часам.
Не долго думая, Сашка идет к девочке Насте. Она ему нравится уже неделю, но он не знает, как ей в этом признаться.
– Как тебе вчерашний спектакль?
– Мне понравилось, такими и должны быть люди…
– Ага.
После завтрака они играли в Артура и Машу…

Александр Николаевич Петров был состоятельным человекам средних лет. Работал он финансовым директором в успешной фирме. Каждый день, включая субботы и иногда воскресенья, он просыпался под звон будильника в 5:30. Сразу вставал, чистил зубы и гладко брился. В 5:47, не будя жену, он тихо шел на кухню, где жарил себе яичницу-глазунью из двух яиц и трех ломтиков бекона. Ко всему этому он варил 180 мл крепкого черного кофе, куда клал 2 кусочка белого сахара. Все это он съедал к 6:09 и переодевался из болотно-зеленого домашнего халата в одну из трех своих светло-синих рубашек, один из двух одинаковых итальянских костюмов, одну из двух пар коричневых замшевых туфель и одевал один из четырех одинаковых галстуков.
В 6:15 он уже выходил во двор, садился в свой Jeep и ехал по утренним пробкам на работу. Он включал один и тот же диск с записями голоса Монссерат Кабалье, не потому что он был ценителем классической оперы, просто потому что ему нужно было слушать что-то полагающееся его статусу. Честно говоря, к музыке, как и к любому другому искусству Александр Николаевич относился абослютно нейтрально, проще говоря, никакого отношения не имел. К 7:30 он въезжал на проходную, где пожилой охранник с дежурной улыбкой поднимал ему шлагбаум. В 7:35 он заходил в офис, привычно поздоровавшись секретаршей: “Привет, Леночка” и, услышав в ответ “Здравствуйте, Александр Николаевич”, проходил в свой кабинет. На полированном дубовом столе стояла фотография жены и детей, подставка для ручки Паркер и стопка чистой бумаги.
Все дела, которые финансовый директор делал вчера, были доделаны вчера. Александр Николаевич уточнял список обязанностей на сегодня и приступал к их выполнению с перерывом на обед в соседнем ресторане, где он заказывал один и тот же грибной суп.
К 18:30 все дела были завершены, и Александр Николаевич отправлялся домой по ночным пробкам, выключив свет в кабинете и спустившись по пустой темной лестнице.
В 20:00 он был дома. Вытерев ноги о коврик, он заходил в квартиру, где громко и нарочито весело произносил: “Любимая, я дома!”, получал в ответ “Привет, дорогой! Ты как раз к ужину!”, целовал жену и садился за стол.
В 22:00 посмотрев вечерние новости, он шел в спальню, обнимал спящую жену и старался заснуть.
Как всегда, где-то на грани сна и яви он видел какие-то кукольные образы из детства и думал о том, как же он устал.

За окном светила полная луна и лаяла на машины бездомная собака. В подсобку театра не проникал ни свет, ни звуки. В коробке, стоящей в дальнем углу подсобки, в кромешной темноте лежала кукла-марионетка Артур.