Нечаянная радость

 (Отрывок)

Колька Лукин проснулся от сильного стука. Последние клочки безобразного сна еще  цеплялись за его сознание , когда он, матерясь  не послушным языком, направился к  двери, мимоходом  щелкнув выключателем.
             -Кто там, мать твою, долбиться?- прохрипел Колька и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Он отошел в сторону, что бы свет   стоваттной лампочки  упал на гостя.
 Среди хлынувшего в дом  морозного воздуха  проявился мужик, одетый в длинный  желтый тулуп. Лохматая собачья шапка почти закрывала глаза. Широкий, окладистый воротник тулупа был немного подпален с левого края. Таких старых тулупов Колька не видел уже давно, с детства.
            - Ты что ли Лукин?- спросил  мужик, поправляя шапку и  недобро глядя  в Колькины глаза .
             -Ну… я. Чего тебе?- Колька зябко передернул плечами. Мороз был градусов за тридцать.
             -Отхлынь,- сказал мужик, слегка отодвинув  Кольку рукой, спрятанной в шубенке, и    
              прошел в дом, таща за собой облезлый , серого цвета чемодан, приличной величины.
 От мужика или тулупа пахло  брагой и паленой шерстью.
Колька вошел следом.
            -Чего надо-то, говорю?- вяло повторил вопрос Колька.
            - Вот,- сказал мужик и, откинув носком валенка,  с прохода, пустую бутылку, поставил      
               чемодан посредине комнаты, - Это тебе.
Чемодан, когда-то  был черный, да поистерся.
           -А, чего это?- Колька лупил  сонные глаза то на чемодан, то на мужика.
          - А чего надо, то и есть,- сказал раздраженно  мужик и, оглядев верхние углы комнаты и, не найдя того, что искал, снял шапку и  перекрестился на радиоприемник висевший в углу над телевизором.
           -Ну, Слава Тебе Господи, донес,-  выдохнул облегченно мужик  и, косо  глянув на Кольку, вышел из дому.
           -Э-э. Ты куда?- кинулся за ним Колька.
 Но мужик шел в морозную ночь, не оглядываясь.
Матюгнувшись и громко хлопнув дверью ( иначе  не закроешь  ), Колька подошел к чемодану. Присев над ним, он чуть помедлил, а затем открыл, надавив на язычки.
Под  ветхой крышкой лежали плотно уложенные пачки денег. Колька машинально взял одну пачку и понюхал. Да… это были деньги. Ему  нравился запах  банкнот. Ни удивления, ни изумления у Кольки не было.  Сны его часто были  цветными и с запахами.  Он гладил плотные, ровные пачки и наслаждался  запахом могущества. Этот сон ему нравился. Этот был лучше предыдущего.
Надо сказать, что у Кольки  никогда не было достаточно денег. Никогда. И не потому, что он был  ленив. Напротив,  в те социалистические  годы, в их строительно монтажном управлении под номером  десять, он был передовиком. Водитель автокрана была профессия не только  всем необходимая, но приносящая  дополнительный заработок. Но деньги  у Кольки не задерживались, по причине его обширной и щедрой души, которую нещадно эксплуатировали  многочисленные приятели, которые по разным причинам не  одобряли сухой закон. Колька  был, почти всеми обожаем и любим. Почти, потому что, жена его Светка не оценила  красоту и щедрость его души и, после пяти лет совместной жизни, обозвав Кольку неприличными словами, забрала сына  уехала к маме на Вологодчину.
Тут же, как по заказу, рухнул и социализм. А следом,  рухнуло и их СМУ-10.  Колькины переживания по поводу кончины социализма и его родного  СМУ перекрыли переживания бегства  жены. Это произошло еще и потому что, он, ни на один день, не был оставлен своими  чуткими приятелями. Потом, правда, когда запасы рублей иссякли, иссякли и приятели.
Обшарив все  заначки и не найдя желаемого, Колька устроился на работу на кирпичный завод- на  старенький автокран ЗИЛ. На заводе платили  плохо, подработки стало мало, да и следить за расходом бензина стали строже, и Колька уволился.
Было еще в его трудовой биографии несколько предприятий, на которых он тоже не долго задерживался, по разным причинам. Не смотря на общий упадок  производства в их городке, но и сегодня,  при капитализме, он был востребован… почти всегда... Ну разве что за редким исключением, которое, правда, в настоящий момент, затянулось на три недели. Но Колька не тужил, поскольку ему  одному не много-то и нужно.
Колька втягивал ноздрями запах и нежился  в сновидении. Он боялся, что вот,  вот, этот сон исчезнет и появятся опять, что ни будь противное и неприятное.
Почему-то сильно мерзли ноги. Колька оглянулся и увидел, что входная дверь  отошла и мороз густым шлейфом наполнял избу, расползаясь по низу, обкусывая его босые ноги.  Он встал и,  сильно хлопнув, защелкнул дверь на засов. При этом он  больно прищемил палец, содрав с него кожу. Облизывая ранку, он вдобавок еще почувствовал пощипывание и боль. Раньше во сне Колька боли не чувствовал. Кровь была, а вот боли не было.  Он ошалело смотрел на палец. В голове его что-то происходило. И от этого, ЧТО-ТО, ему становилось не по себе. Он ущипнул себя-  да… было больно. Потом, для верности,  он укусил  палец, который облизывал:
          -Ай!- вскрикнул он. Тоже больно.
Значит… Кольку бросило в жар и он запсиховал- сердце заколотилось, сильно захотелось выпить и заматериться. Так он и сделал в  правильном порядке.  Матюгнувшись еще раз,  для успокоения нервов, он прислушался к своему  внутреннему состоянию. Одновременно с  теплом от влитого внутрь самогона,  становилось спокойней. Поставив бутылку на стол, из которой он пил, стуча зубами о горлышко, Колька быстро закрыл крышку чемодана и  отошел от него. Потом он подошел и пнул в бок чемодана босой ногой, большим пальцем:
         -Контрольный, -проговорил он.
 Пнул  Колька сильно и снова выматерился. И тут тоже  было больно.
Теперь болели оба пальца: на руке и на ноге.  Все сомнения  исчезли. Ему стало совершенно ясно, что  он не спал. И это был не сон!.. Елки моталки!.. Не сон!..

Колька посмотрел на будильник-  без четверти четыре.. Он поднес часы к уху. Уныло и ритмично тикая, часы жили своей скучной жизнью. Колька поставил часы и, быстро накинув фуфайку на майку и  сунув ноги в чуни, вышел на улицу.
 Среди  неуютной темноты, с потухшими окнами,  пришибленно  просматривались   дома,  придавленные снегом.  Одинокий фонарь, висевший в конце улицы над остановкой автобуса, уныло прозрачил пустынную улицу. Черное небо, проткнутое звездами, дуршлагом накрыло город. Было тихо.  Лишь иногда, легкий  морозный треск ссыпался с веток деревьев  и, касаясь мерзлой земли, с извиняющимся шепотом умолкал  на ней.  Люди и дома  спали.
Ночь с  отморозком- морозом разгульно и беззастенчиво хозяйничали  в заснувшем городке . Они рыскали по  пустынным улицам, ловя  очумелых  прохожих и  загоняли их в  тесные коробки -жилье, из которых  те опрометчиво выползли.
Вышедший из тепла Колька сразу попал в их лапы. Видимо  прохожих  не было давно и эти двое, истомившись без людей, жадно накинулись на него. Однако они решили продлить себе удовольствие и подступали  к Кольке неспешно, переливаясь в воздухе льдинками  и ехидно потрескивая от безнаказанного глумления. Медленно, но ощутимо,  холод  сгущался около человека. Сгущалась и ночь. Ночь с морозом  наслаждались, постепенно  наращивая терзания раздетого с низу Кольки.
Задница и все остальное в трусах заледенели, но того, чего ожидал Колька, а он ожидал ясности в голове, не случилось. Не дожидаясь  кульминации окоченения,  он  вернулся в дом.  А  разгульная пара, чуть  удивленно, но удовлетворенно, потрещав за дверью, вновь  хищно кинулась  на поиски других жертв.

Странное событие, произошедшее с ним, Колька разгадал- это была ошибка.
 Конечно ошибка, он догадался об этом сразу, после посещения  улицы. Приткнувшись задницей к  теплой печи, он включил логику:
 Деньги предназначались не ему. Это был неоспоримый факт. Если бы это был сон- тогда да. Во сне может быть всякое. Но это был не сон. Однако на их улице других Лукиных не было.  Он стал вспоминать похожие фамилии. Нет. В   их городке, ни с такой фамилией, ни с похожей, он  никого не знал.  Колька посмотрел на чемодан:
            -То, что я не знаю тезку, не факт, что его нет. Значит, кто-то  все же есть ,- проговорил он      
              мысли вслух.- Деньги не малые,- продолжал Колька  вслух соображать.- За такие убьют, 
             блин, не мешкая. Да-а-а,- он вздохнул,- Зарежут без сомнения… Вот, кабы мне их! Эх, 
              мать твою!... Кабы мне!
Колька вновь открыл чемодан. Деньги лежали пачками и волнующе пахли. Денег было  много… чудовищно много. Пачки, лежащие сверху, были  крупными банкнотами. Колька поковырялся в чемодане-  ниже тоже были крупные. Даже если бы Колька взял всего бы несколько пачек… Да что там несколько!.. Хотя бы  пару пачек из чемодана он уже бы стал  жутко  счастливым, а тут их ого -го!… Пачек было очень много.
              -Да они же краденные!- мелькнула трусливая  мысль,- а ему подбросили? Точно ворованные. Это ж его  подставляют!
Нужно было что-то делать. Колька задумался:
                -Выбросить на  улицу и хрен с ними,- горячился он. – Да  конечно, блин… 
                выбросить…Легко сказать.. А вот ты сделай! Возьми и выбрось кучу деньжишь на 
                улицу! Вот, так вот- раз и выброси. Это не пустая бутылка, а деньги. На улицу… И 
                потом, знать бы наверняка, что ворованные… Выбросить…А они вон, как  маняще
                пахнут !
Колька  вздохнул всей грудью и наполнился этим  всёпозволяющим  запахом до пупка.
                -Эх, мать твою!... Кабы мне их!-  повторил он   сокрушаясь и выдохнул.
Но Колька  выдохнул   не весь запах. Что-то, около пупка, видимо, осталось. Он чувствовал там  вибрирующее щекотание, которое всегда начиналось у Кольки перед чем-то тревожным, но бесконечно желанным. Или  перед  загулом. Однако в чудеса Колька не верил.
Он быстро закрыл чемодан,  схватил когда –то белое полотенце и начал  стирать отпечатки пальцев.
               -Но куда их?- мозг метался в голове от одного  края к другому,- И опять же,  тот... мужик в тулупе,
                странный  мужик, … он ведь скажет, что в руки отдал. .. в смысле поставил в хату…
                Скажет, козел вонючий, скажет. Че ему врать-то? Ох, блин!
Вдруг, он  перестал метаться и задумался:
              -А кто? Кто его подставляет?- - Он немного успокоился,- кому  нужно его подставлять
               такими  деньжищами? И для чего?
Колька приложился к горлышку и , опять, не нарушая привычного  порядка, выматерился.
Он сел на кровать. После долгих размышлений,  Колька не нашел ни одного человека, и ни одного повода для того, что бы кто-то его подставлял,  вот таким  сказочным способом. Он вообще не знал  знакомых, и знакомых у знакомых , которые могли бы иметь   такие деньги.
             -Но тогда… что это?- задавал он себе  непосильный  вопрос.
И тут в голову пришла  ещё более паскудная мысль: "фальшивые"!!!
Но зачем нужно было делать столько фальшивых денег и затем подбрасывать ему?
Что бы посадить? Так для этого  хватило бы и одной  пачки. Да что –пачки? Для подставы хватило бы  двух- трех  бумажек! Но для чего,  и зачем его подставлять? И кому? Может быть из-за его хаты? Ведь у него больше ничего нет.
Колька оглядел свою халупу  из двух комнат, размером четыре   на четыре и засомневался.
Выходило, что из-за меркантильных соображений подставлять его не имело смысла. Его жилье могло  интересовать только его.
Поняв, что  его размышления зашли в тупик, Колька допил содержимое бутылки, пнул пяткой чемодан под кровать и   нырнул под одеяло. Он забыл выключить свет, но вставать уже не хотелось.
            -А хрен с ним, пусть горит,- подумал Колька и закрылся с головой.

И тут в дверь опять застучали. Колька вздрогнул:
            -Ну вот, - подумал он,- пришли. Надо было выбросить. Сейчас   прижмут и всё!
Что, ВСЁ? - Колька не детализировал. Любое ВСЁ для него было  хреновей хренового. Ясно, что хорошего не произойдет. Колька лежал не шевелясь. Стучали настойчиво.
            -Свет,- поздно сообразил Колька. Нужно было выключить свет и,  тогда можно было бы не 
             открывать. Мол, нету никого. Хотя… как нету?- если дверь на крючке, а не на замке.
Колька встал, неторопливо оделся ( не  в трусах же в воронок идти или куда там ещё) и направился к двери.
              -Хорошо, что  вмазал грамм двести. Теперь не так страшно,- мелькнуло в голове.
               -Кто там?- тонко спросил он.
Он хотел спросить равнодушным голосом, а получилось пискляво и жалобно.
Колька прокашлялся и повторил:
              -Кто там, шариться по ночам?
На этот раз получилось лучше.
              -Открывай,-   слишком уверенно  требовал мужской голос.
             -Менты,- подумал Колька. Голос ему показался знакомым.
Да, точно, это был голос Сереги Губанова- соседа, через два дома.
               -Ишь ты, как  у них хитро! Как в кино прям ,- подумал Колька,- Взяли Серегу, для 
                прикрытия. Мол, соседу открой. Типа, все безобидно. А сами- щасть в открытую дверь и      
               айда -руки крутить и морду бить. И Серега, сука, согласился! Тварь такая! Сколь они с 
            ним  водки выжрали.. А тут,  паскуда, пришел… друга сдает. Хотя какие они с ним друзья? 
            Так соседи. Но все равно- сука.
           -Щас открою,- ответил Колька, а сам  потянулся к кочерге. Но потом подумал, что будет   
            хуже и решительно открыл дверь.
В комнату ввалился с улыбкой до ушей Серега.
             -Радуется сука, что  сдает,-  мрачно подумал  Колька, отошел к кровати и сел.
В голове мелькнуло:
            -Самому отдать или пусть ищут? А- пусть ищут,- решил он.

Серега между тем закрыл  дверь и, продолжая улыбаться, прошел к столу и сел.
          - Че щеришься?- злобно спросил Колька, пребывая в плену своих подозрений. Он тревожно 
             и ожидающе поглядывал на дверь , - Щась ввалятся,- размышлял он,- ждут, когда 
            расслаблюсь.
            -Здорово сосед,-  радостно  проговорил Серега, - А я иду, это… смотрю- огонь. Дай, думаю, 
            зайду. Ведь, че в ночи огонь жечь? А?  Ясно для чего. Все для одного дела…
Он вдруг осекся и, втянув носом воздух, стал оглядываться. Не обнаружив того, чего ожидал, разочарованно и, уже не улыбаясь, спросил:
           -Так ты че, не гонишь?
Колька, продолжая подозревать, что сосед разыгрывает перед ним спектакль, зло буркнул:
          -Это ты, сейчас гонишь,- и добавил язвительно,- Сосед. Чего это тебе не спится по ночам? А?
          -Так я ж со смены,- ответил Серега,- В пять часов сдал и… аля-улю. Попилил
            домой.
           - С какой еще смены?- подозрение у Кольки не проходило.
          -Так я ж на станции, в котельной,- отвечал безмятежно Серега,  намеренно не замечая   
           раздражения соседа.
Ему было оно понятно. И он себя бы повел так же, а может быть и круче, если бы  кто  к нему ввалился в тот момент, когда он   пребывал бы в творческом процессе,  создавая бесценный и весьма популярный напиток. Да что он? Любой бы был недоволен незваному гостю в это время. Время, когда происходит  великое таинство превращения из мутной  жидкости - прозрачного, всеми потребляемого, любимого напитка. Потому как, в  этом захватывающем таинстве, самое творческое и самое ответственное дело - это  ритмичная дегустация продукта. А дегустация, как  любой настоящий творческий процесс, требует  уединения, вдохновения и отрешения от всех мирских забот и гадских визитеров. Серега это понимал. Поэтому  пропускал мимо ушей  всяческие неприятности, произносимые Колькой, а все принюхивался и принюхивался.  И, с каждым  очередным разом втягивания воздуха в трепещущие от вожделения ноздри, настроение его ухудшалось, поскольку привычного и абсолютно неизбежного, для этого процесса, запаха не ощущалось.
                -Так ты с работы што ли?- возрожденным голосом уточнил Колька.
                - Так говорю же , со смены,-  голос у Сереги наоборот, стал тусклым. Он понял, что 
                ошибся в своих предположениях.- А ты че не спишь-то?
Колька не ответил. Он выбежал в сени и  огляделся- за дверями никого не было. Он забежал в дом и закрылся на крючок.
                -Чего не спишь, говорю?- повторил вопрос Серега.
                -Чего, чего. Понос у меня. Понял. Понос,- огрызнулся Колька.
 Настроение его улучшилось- ментов нет, да  и сосед оказался не сука.
              -А-а! Потянул  тускло Серега,-  а то я думаю, че ты мне  все рычишь? Понос дело
               хреновое. Но…- тут он оживился,- если есть водка… то можно с солью… или самогонку. Последнее  он проговорил с такой надеждой  в голосе и с такой мольбой во взгляде, что у Кольки дрогнуло,  еще не  поднявшееся от пяток, сердце. Хозяин прошел в другую комнату, и принес  литровую банку, перемотанную изолентой.
              -А я тоже, всегда заматываю, от солнца,- радостно проговорил Серега и быстро разделся.
                - Да я, что бы ненароком не разбить, - пояснил Колька, и разлил  по стаканам.

…Через час, когда литровая банка была ополовинена и собеседниками  были скрупулезно разобрана обстановка, в  целом по стране и  городе  в частности, неожиданно для себя Колька спросил :
-Серега, а что бы ты сделал, если бы нашел кучу денег?
-Где нашел?- не понял Серега.
-Да хоть где,- развел в пространство руками Колька.
-А сколько бы нашел?- уточнил  сосед.
- Ну-у… много,- опять в пространство махнул Колька.
-Больше десяти тысяч?
-Больше.
Больше ста тысяч?- не сдавался Серега.
-Больше. Больше миллиона.
                -Больше миллиона?… и-к, - Серега икнул от удивления,- больше миллиона мне не 
              найти.
- А меньше, что ли найдешь?- уже  Колька удивился.
-Меньше могу,- заявил сосед,- Но… не знаю где,- мудро изрек он.
-Ну,  вот представь, если бы ты нашел…-Колька не закончил фразу.
-Меньше миллиона,- прервал его Серега, подняв к верху указательный палец.
-Ну ладно…-согласился нетерпеливо хозяин. Серега, при этом, удовлетворенно
                кивнул головой,- Пусть так, - продолжал Колька,-  меньше миллиона. Вот, что бы ты 
               сделал?
              -Я бы бабу свою бросил, - неожиданно  заявил Серега и заплакал.
Колька не ожидал такого ответа и растерялся. Плеснув в стакан из банки, он привел в чувство собеседника.
            - Почему бы ты ее бросил?- Колька дал соседу закусить.
               -Потому что, она  …-Серега уже не плакал. Он помолчал и медленно по слогам выговорил,- Га-ди-
                на!
-Ну, ладно,- суетился хозяин, -Ну, бросил бы ты бабу. А потом, что?
- А ничего. И все.  Аля-улю, гони гусей.
-В смысле? Что ничего? Не тратил бы что ли?
-Кого?
-Да деньги, которые бы нашел?- разозлился Колька.
-А сколько бы я нашел?- уточнил гость.
              -Опять ты начинаешь!- разозлился хозяин,- Ну хорошо. Ты бы нашел семьсот тысяч!
-Почему семьсот?-  посмотрел подозрительно Серега.
-А сколько?!- Колька чувствовал, что начинает психовать.
              - Девятьсот пятьдесят тысяч!- громко и четко заявил гость,- Понял?! Девятьсот пятьдесят
            тысяч!
            -Да хрен с тобой! Пусть девятьсот пятьдесят!- прокричал Колька,- Ты скажи, что бы ты с 
              ними сделал?
               - Я бы… Я бы…- Серега  задумался,- Я бы… их потратил на это… А тебе зачем?- он
                неожиданно уставился на Кольку.
Кольке стало не по себе. Ему показалось, что сосед сейчас обо всем догадается
                -Да,  я… это  так… просто, хотел узнать…- сникшим голосом пролепетал он и отвел 
                глаза,-  интересно… что они…  эти…богатые… с такими деньгами делают?
Когда Колька поднял глаза,  то он увидел, что  Серега спит.
              -Ты чего?- обиделся  Колька,- Ты скажи мне, как бы ты их потратил?- он потряс соседа за
               плечо.
Но Серега  совсем обмяк и сполз на пол, бормоча:
            -Гадина, ползучая.
Потеряв надежду на диалог, Колька  смотрел на лежащего соседа и ему было его нестерпимо жаль. Потому что, вот Серега, хороший парень. Просто хороший парень Серега  и… хороший сосед, оказывается… Этот, замечательный человек- живёт с гадиной.
И тут он понял, что в состоянии сделать Серегу счастливым. Да, он может это.
Колька  вытащил из под кровати чемодан, достал оттуда две пачки денег, затем подумал и достал еще две. Закрыв чемодан, он задвинул его вновь под кровать.
Вынутые деньги он завернул в Серегину газету ( она торчала из кармана  его ватника и пахла машинным маслом) и стал размышлять, как ему лучше поступить. Немного подумав, он затолкал сверток Сереге  за ремень в брюки. Теперь даже если бы они соскользнули, то оказались бы  у Сереги в валенке. Проделывая все эти манипуляции, Колька приговаривал:
                -Вот Серега, всё! Ты теперь свободен …ты будешь свободным. Теперь ты не будешь
                жить с гадиной. Теперь  ты Серега будешь… будешь... мужиком. Будь Серега мужиком.
               
Колька, не спеша, оделся, затем одел покорного Серегу и,  почти на горбушке, вытащил  его из дома.
На морозе Серега очнулся, оттолкнул Кольку от себя,  и стал озираться,  соображая, где он. Покачавшись и сообразив он  бодро зашагал  к дому. Колька шел следом в шагах тридцати. Убедившись, что после непродолжительного стука в дверь и  заковыристого мата, Серега был пущен в дом своей гадиной, Колька вернулся  к себе. Опрокинув еще стакан он упал на кровать и уснул не раздеваясь.
---------------------------------------     --------------------------------