Баллада о мальчике призраке


Этот мальчик периодически появлялся в моих снах. Его образ в каждом городе, комнате, зеркале. Его фигура и тень на каждой улице. Эти сны как спасительные поцелуи, продлевающие негу далёких зимних вечеров и страстных объятий у камина. В каждом мужчине и женщине в печали и одиночестве я вижу тебя. Мы разделили с тобой завещание падших звёзд. Кровь богини омывает тучи и возбуждает страсть. Его поцелуи оживляют шевелюру рассвета. Он доступен как фавн, спускающийся из-за горизонта. В каждом сне неизменно появляется он. Голубоглазый женоподобный красавец. Я нищий перед роскошью его тела. Я ощущаю на губах солёный привкус его плоти-символ невинности и прощения. Этот бесценный ноктюрн сновидений пробуждает в душистой ночи память о рае. Он целует меня снова и снова теперь нам не сбиться с пути. Перед бесценными сокровищами его глаз. И даже ангелы идут по пятам за его тенью. Его улыбка обезоруживает. Наяву и во сне он неуловим. Зелёные волны абсента накатывают на наши поцелуи и в стекле бокалов отражаются падшие звёзды. Я потерял на свете всё, кроме любви к тебе. Какая страсть трепещет под твоей призрачной кожей. Твоя плоть отзывается во мне бесконечным эхом страдания и наводит меня на преступные мысли. Вся наша любовь - несовершённое преступление, нежность, испитая с мясницкого ножа. Наши души уплывают в выбранный нами самими Парадиз.

Минуты счастья так редки. Он снова рядом. Его губы влажны. Слёзы в его бокале это мои желания. Мысли в его голове это мои желания. Такой гордый, прекрасный и молчаливый. В отблесках серебристого света он один на один с безумием. Я искал любовника, а нашёл убийцу. Когда он воткнёт свой нож в тело юного бога, осквернив вечность ослепительными сверкающими брызгами крови. Теология в плену физиологии. Но прежде чем ты покинешь это место, и моё тело исчезнет в тумане, надень на меня свою кожу, склей мои губы спермой, надень на мою голову свою чёрную корону. Пустое время, словно убегающая лошадь несётся вперёд. Это ключ ко всем нашим ранам, которые кровоточат уже целую вечность. Мы появляемся и исчезаем в одной и той же божественной перспективе. мы отражаемся друг в друге, нас ничто не разделяет, пламя страсти перекидывается от тебя ко мне, нет ничего более непостижимее двух юных обнажённых сердец, притягивающихся друг к другу в благовонии опиума, непостижимость и невозможность таких близких связей такого порочного существования пропитанного энергией мальчишеской любви, трудно подобрать слова, чтобы придать этим строкам хоть какой-то смысл. Такая нежность спрятана в каждом из нас. Мой мальчик снял с меня проклятие одиночества, так непроизвольно заглатывая мой член до основания с такой неподдельной и с такой свойственной только его возрасту нежностью. Мы вспоминаем, как мы вместе уничтожали ангелов в искусственном небе, ответственных за нашу бесплодную любовь...мы вместе верили, что-то, что нас связывает способно устоять перед смертью. Мы читали наизусть песни Мальдорора и впитывали запахи умирающих звёзд, обречённые жить без женской любви, мы приговорены к этой голодной жизни, этому мучительному существованию в истерзанной плоти воспалённого ануса реальности. Мы путешествуем бесконечно, лишённые прошлого, настоящего и будущего, лишённые Бога и воспоминаний. Мы как бы застыли на вершине своего падения. За нами исчезают слова и образы. Агония уступает место трансцендентности и музыке. Ангелы разлагаются в снах параллельных миров. Всё становится иным. Голоса призрачных содомитов, взывающие из ректальной глубины. Звуки всё прозрачнее и ближе. Они как капли янтарного дождя. От которых не промокаешь. Раскаты боли. Тысячи лиц исказила гримаса отчаяния. Когда ты меня найдёшь, я стану твоим пепелищем.


Мальчик хамелеон мог менять внешность как перчатки он мог стать блондином брюнетом улыбчивым трансвеститом или загадочным азиатом уже неделю я гоняюсь за этим сорванцом кем он будет завтра мне снится что он со мной в образе того застенчивого азиата с гормональной грудью слепым мальчиком с нежным телом тонким членом и белоснежными зубами этот мальчик хамелеон мальчик-который-просто-хочет-быть-только-со-мной не оставаясь при этом самим собой он не нуждается во внимании публики и алчных признаниях похотливых творцов истории он просто есть это странное существо вне времени мальчик-который-просто-хочет-быть-только-со-мной


В нём и страсть и скорбь, и радость любви по ту сторону Рая. Он - истинное дитя падших звёзд. Я его покорный слуга. После почти полгода переписки. Я швырнул огромный букет роскошных роз к его ногам и впился в его губы. Я так крепко прижал его тело к себе, что ещё немного, и я сломал бы ему кости. Его почти прозрачное тело светится изнутри нежным золотым свечением. Вот он лежит на спине, но я читаю по его губам и понимаю, что он шепчет сквозь сон священные для него слова "DO WHAT THOU WILT SHALL BE THE WHOLE OF THE LAW", но первые лучи солнца заставляют его на минуту открыть глаза, и вот уже его руки сложены в каком-то неотразимом и от того не менее странном молитвенном жесте, я замечаю, как на его глазах выступают слёзы радости, которая возродила всё его существо вместе с первыми экстазами зари, я снова читаю по его губам "LOVE IS THE LAW LOVE UNDER WILL". Я МЕДЛЕННО ПОДПОЛЗАЮ К ЕГО ЛОЖУ, я встаю на колени, зная, что скрывают от меня эти белоснежные полупрозрачные простыни, я протягиваю ему руку и говорю мягким тихим голосом EVERY MAN AND EVERY WOMAN IS A STAR, ОН ПОВОРАЧИВАЕТСЯ КО МНЕ, СБРАСЫВАЕТ ПРОСТЫНИ, убирает золотую прядь волос со лба, БЕРЁТ МОЮ РУКУ В СВОЮ ЛАДОНЬ И, ИНТОНИРУЯ КАКУЮ-ТО ЗАПРЕДЕЛЬНУЮ ВИБРИРУЮЩУЮ ГРУСТЬ ПРОИЗНОСИТ, ПРИСТАЛЬНО ГЛЯДЯ НА МЕНЯ СВОИМИ ГОЛУБЫМИ ГЛАЗАМИ THE WORD OF SIN IS RESTRICTION и, наконец, падая в мои объятья, ласково шепчет мне в ухо THOU HAST NO RIGHT BUT TO DO THY WILL, о таком любовнике я мечтал, и мне даже не хотелось разбираться, в чьём сне мы оказались на этот раз, кто из нас кому снился, кто из нас кому подчинялся, повиновался и отдавался, в тот момент мне было плевать, ибо чувствовал я, как подступает желанная влага к головке его мягкого тёплого члена, он целует меня, укладывает рядом с собой и сам принимается возбуждать меня одними прикосновениями своих бёдер; когда такая любовь вторгается в сердца, слова окончательно исчерпывают себя, становясь на всё оставшееся время заложниками угасающего вербального костра. Янтарная земля детства всё ещё хранит наши призрачные следы. Мы набрасываемся друг на друга, так как на закате нагие сокровища наших благоухающих тел растают в холодных ладонях северного ветра. Всю жизнь мы боролись за кого-то, кроме нас самих. Тишина превращается в ритм лунных поцелуев дримбоя. Как только он касается своей нежной ладонью моей щеки, я хочу почувствовать его глубоко в себе. Его чувственные движения отвечают на все мои вопросы. Его семя на моём языке обретает сладкий вкус. Я принимаю его всего спящего в себя, и Он как Орфей спускается к своей Эвридике, напоминая о неумолимых пределах первой ночи. Самое время забыть о СВЕТЕ, прижавшись к нему всем телом, упиваясь близостью наших гениталий, вскормленных немой лаской лунного света, каждый новый поцелуй подписывает приговор словам, излишним, ненужным и пустым. Если день и бодрствование причина нашей разлуки, я назначаю сон своим палачом. Мы замерли в неподвижном экстазе двух неразлучных сомнамбул, и небеса меняют цвет в зависимости от степени нашего восторга. Каждый из наших поцелуев продлевает сон

Если ты уйдёшь, Любовь сотрёт твоё имя из моей памяти: она
припишет Тебя Себе.

идут годы а странный мальчик всё пытается заговорить со мной а я не могу разобрать слов я по прежнему режу себя осколками стекла и ползаю в крови перед зеркалом так они общались безумный поэт истекающий кровью и странное отражение обнажённого мальчика

Нагие и дерзкие мы вышли из дряблой тени этого мира: я и мой бледный мальчик; прохожие плюют нам вслед или крестятся или шепчут слова молитвы; мы же отвечаем им взаимным презрением, хотя нам плевать; по эту сторону зеркала есть только ты и я на неприветливых ладонях вечности, ты, мой нежный, ты, любимый и долгожданный, и только благодаря тебе - в своё лоно нас приняла ВЕЧНОСТЬ.
О мальчик мой, никакая тоска на земле не сравнима со взором твоим туманным, со вздохом твоим угнетённым, не сравнима с вздорной кровью твоею, сотрясаемой в недрах телесного затменья, с яростью глухонемой, в гранатовом мраке прохлады первобытной усталости бескровных лиц.

мы живём в алмазных гротах сновидений... где то на краю неведомой страны...где осколки нашей тихой и тайной любви ослепляют ангелов и херувимы прячутся в тени... он воплощение живой красоты вновь обретённого мною Рая. он - тайный возлюбленный моих сновидений...

мы встретились на пятой авеню и отправились по барам мы смешивали в бокалах мартини свои сны и желания

я хотел чтобы он всегда был рядом хранить его в себе мечтать о нем и эмигрировать в его сны

впустить его в себя и оставить в себе навеки


под нашими ногами стелется кукольный вечность, крепко телами слиться только его поцелуи не дают мне окончательно усомниться в милосердии острого лезвия прекрасного, покрытым налётом тоски и когда на его щеках играет румянец зверства под аккомпанемент сомнамбулического хохота дождя и ветра. Нам ненавистен только скрип поцелуев и траурное эхо расставаний.

мальчик хамелеон кто его видел хоть раз не забудет никогда он срывает себя лицо каждое полнолуние никто не видел что скрывается за кожаной маской голубоглазого спасителя месть отражения другие инстинкты как он грациозен в ультрафиолете в дневном свете его достоинства не видны с наступлением рассвета он прячет своё лицо под чёрной вуалью только в сумерках он может позволить тебе прикоснуться его лица дитя лунных грёз и сомнамбулических полночных откровений ты готов пойти со мной сказал он внезапно отразившись в зеркале его тело увитое плющом речные лилии в его волосах искрящиеся отражения измождённых звёзд таинственный мальчик-хамелеон мальчик восклицание мальчик цитата здесь и сейчас в этой фосфоресцирующей тьме имена имеют не больше смысла как и междометия я буду звать его Аурелио мы плывём по узким венецианским каналам и пытаемся расшифровать стоны умирающих роз я до сих пор не могу подавить в себе любовь к этому нежному образу созданному моим воображением он был вожделенным объектом, состоящим из туманных поверхностей сколько ночей я мог не спать зачарованный тем как отблески огня играют на золотых прядях его волос войти или выйти гораздо проще чем остаться в призрачно-хрупкой цитадели сновидения вечные пленники кислотных ночей...


возможно он и есть тот ангел бунта... ослепительный херувим отворяющий врата рая своими поцелуями...


Рецензии