Satus iterum. Мирослава. Глава 27

            Виен, с того самого часа, как Эдгард повысил на нее голос, держалась от него на расстоянии. Коротко и однозначно отвечая на вопросы, сама же с ним разговор не заводила. Это не было обидой, она вообще не умела обижаться, по крайне мере долго, это был  маленький пунктик ее нрава – она терпеть не могла, когда на нее кричат, тем более не обосновано. Она все понимала – всплеск эмоций, соответствие событий, приведшие Эдгара к нервозности, даже его обиду на ее молчание, но у нее  был характер, с которым она прожила долгие годы и менять его  не  собиралась.  Вообще Вилен считала, что пословица: «Молчание – золото», настоящий кладезь мудрости. Ибо, по ее мнению, именно молчание заставляет больше думать и действовать, чем многословие. Именно молчание заставляет оппонента  задуматься в собственной правоте или признать обратное. А в данном случае с Эдгаром разговоры  ни к чему бы ни привели. Да и он никого не слышал. Так и жили последние дни. За обеденным столом Виен была сдержанной, в разговоре с семьей имени старшего зятя не поминала и любые вопросы, возникающие у Вел, решала так, чтобы не касаться ее мужа. Странным семье показалось и то, что она  сбрасывала звонок, стараясь сделать так, чтобы никто не заметил имени, или номера ей звонившего. Сегодняшний обед не прошел без звонка ей, и как только телефон засветился, она дала отбой, и  только оставшись одна, перезвонила:
- Прости, не могла говорить!
«Я понял.  – ответил Мэйсон. - Мне нужна помощь.» – дальше парень говорить не смог, Виен и без объяснений поняла, в чем дело:
- Скоро буду! – быстро собралась, всунула в сумку пару вещей, схватила ключи от авто и столкнулась в двери с мужем:
- Убегаешь? – удержав ее в двери, слегка прищурив глаз, проговорил Жан.
- Да, дорогой! Есть неотложное дело.
- Я с тобой! – Виен замотала головой. – Да! – категорически заявил Жан. – Мы с тобой не клялись друг другу: «и в горе и радости»…, но ведь это подразумевают все прожитые вместе годы. Виен, я готов взять весь огонь на себя.
- Какие жертвы! – Ви вспылила, но его открытость не давала ей возможности переступить желание мужа помочь, простым, маленьким скандалом.
- Виен! – он взял из руки ключи. – Вижу же, что дело важное, раз сама решилась сесть за руль.  Не хочешь мужа рядом, буду для тебя водителем. 
- Жан, прости, но нет! Ты нужен здесь. Эд опять на взводе. И потом, это не моя тайна, чтобы вешать ее на тебя и поссорить с сыновьями.
- Знаю я твою тайну. Мне надо всего две минуты. – Он подбросил и подхватил ключи.- Не поубивают они друг друга, за сутки. И потом, пусть сами решают проблему отцов и детей.
- Жан, я очень люблю тебя, но…
- Нет никаких «но»! Теряем время! – Не оставляя ей возможности улизнуть, Жан пошел одеться.
- Нас нет! – Крикнула Виен в обе комнаты и пошла вниз, прекрасно слыша мнение дочерей на ее скоропалительный отъезд. 
Трасса была заполнена спешившими в отпуск и из него настолько, что образовалось несколько значительных пробок. Жан лавировал, идя на очень высокой скорости.
- Так где ты прячешь молодого волчонка? – Спросил прямо в лоб, как только выехал на, более-менее,  свободную трассу.
- Нигде я его не прячу. У парня были проблемы с отцом.
- Значит, Ларсен ничего ему не сказал! – Жан возмутился такому поступку, вместе с тем ему еще больше стало жалко мальчишку, испытывающего муки и не ведающие самой их сути.
- Нет, не сказал. А я не смогла оставить мальчика в беде.
- Само собой! – Усмехнулся муж. – Я тут устроил автогонки, а куда ехать то?
- В наш домик.
- Хахаха! – Жан залился  смехом, - И как я сам не догадался…. Хахаха! Это моя Виен! Да, уж! Хочешь спрятать, положи на видное место. Ну, ты даешь. Ви, а если бы у Эда совсем нервы сдали, если бы он психанул не на шутку и решил уединиться, ты понимаешь, что он махнул бы именно туда?   
- Не поехал бы! – категорически заявила Ви. -  Само место у него вызывает оскому.
- Прости, я не учел, что ты держишь все под контролем. Одно мне не понятно, почему сторож не позвонил мне.
- Я сказала, что ты в курсе.
- Женщина! Что ты со мной делаешь?!
****
        Мэйсону второй день было невыносимо плохо. Он крепился, как мог, погружаясь в работу, перенося тяжести, чистя валежник вокруг дома, в заброшенной лесопосадке, часами плавал…. Но ничего его не отвлекало от боли в каждом суставе, ломки всего тела и нарастающего жара в груди. Последняя ночь была очень тяжелой и утром он уже не смог подняться. Метясь в кровати, в жару, он только и думал о том, что надо позвонить Мирославе, сказать, что у него все в порядке, что любовь к ней стала настолько сильной, что он готов даже горы рушить, лишь бы быть с ней,  но не мог этого сделать, как и ответить на ее многочисленные звонки.  Затем Мира перестала звонить и Мэйсон отметил, что с радуется ее молчанию. Старик пару раз постучал к нему в дверь, позвал к столу, он и ему не ответил.  К полудню стало немного легче, и он вышел из  комнаты.
- Ты часом не заболел? – глянул на него, испугался старик.
- Есть немного, пойду, поплаваю.
- Мэйсон, да нельзя же в воду, когда жар.
- Мне так легче. – И он выбежал, окунулся, не заплывая далеко, вода сразу охладила то, что жгло его из нутрии, и боль притупилась. Провел на берегу достаточно много времени, греясь на солнце и остывая в воде. Слышал, как старик поглядывает на него, выходя к воротам, но сдерживается в нравоучениях. Очень захотелось молока, холодного, с куском черного хлеба, даже вкус его вспомнился, слюна потекла, в животе заурчало. Пошел к дому, достал банку, не домашнего с пенкой, но все же молока. Нашел кусок черного хлеба, Барадинского,  черствого, опустил в стакан, подождал пока размякнет и, прикрыв глаза, съел.  Работать не мог, скрутила усталость от прошедших дней. Пошел к себе и заснул. 
- Добрый вечер! – Вышел из машины Жан и открыл дверь перед женой. – Как вы тут поживаете? – Протянул руку подошедшему сторожу, прочел радость от встречи и отбросил небольшое волнение, что присутствовало всю дорогу.
- Добрый, добрый! – ответил сторож. - А ваш паренек заболел. Вторые сутки стонет, от еды отказывается.
- Разберемся! А как вообще здесь дела?
- Хорошо! Он такой рукастый, все успевает. После работы вернется и еще мне помогает. Вон, дорогу прочистил, крышу поправил, сарайчик утеплил. Хороший мальчик, хороший! А главное – всегда трезвый и не курит, не то, что я.
- Значит понравился. Ну, Михалыч, мы пойдем, проведаем. А это тебе. –  Жан протянул пакет с любимыми слабостями старика.
- Спасибо, вы всегда меня балуете. Он в маленькой спальне поселился, у самой лестницы.
Жан открыл дверь в дом, Виен уже была там и стоя посреди большого холла, откуда можно было попасть в любые комнаты, прислушивалась. Жан кивнул ей, прекрасно понимая, что она уже знает, где мальчишка и пошел вперед. Мэйсон лежал на полу, вцепившись в собственные колени и спрятав голову под руки. Тело все в поту, волосы мокрые. Жалобно постанывал, совсем тихо, как бы контролируя себя, боясь тревожить Михайловича. Похудел на столько, что кости ключиц торчали как обломанные крылья.
- Просто кролик. – Жан поднял его с легкостью и положил на кровать. – Дорогая, принеси все, что нужно для компресса, будем его лечить. Да, там должна быть водка, захвати, пожалуйста.
- Это зачем?
- Разотру его, видишь же, дрожь пробивает.
 Виен улыбнулась:
- Смотри, что бы тебя этот кролик не покусал.
- Уже боюсь. Может мне за водой сходить, а ты сама тут? – Приподнял бровь, и улыбка озарила его лицо. Мэйсон услышал голоса, но прежде чем открыть глаза, принюхался. Точно так делал их старый ворчливый пес. Попытался подняться, открыть глаза, но тут же закрыл их руками, засунув голову между колен.
- За всеми ухаживал, - произнес Жан, - а за волчонком впервые.
- Жан, он же все слышит.
- Значит, легче будет перенести свое предназначение. Что с ним делать, ты хоть знаешь?
- Нет! Но попытаться надо, хотя бы привести его в чувства.
- Что ж, будем стараться, с надеждой, что он нас тут же не порвет.
- Жан! Ну не надо, я и так боюсь.
- А была такая храбрая, сама собралась ехать! – Жан обтирал парня и слышал как пренебрежение, которое он подавил в себе, входя в комнату, растворяется. Перед ним лежал ни в чем не повинный, брошенный отцом, мальчик. С большой тайной за душой, причем, сам же ее и не знал! «Вот как ему можно помочь?! – думал Жан. - Да и надо ли? Может оставить, дать волчонку вырваться наружу и выполнять  миссию своей жизни?  Виен, Виен! Вечно что-нибудь приютит. И Мира, вся в нее…. Да что там говорить, эти женщины, все до одной, ИНОПЛАНЕТЯНКИ! И Эдгара Вел  образумит, и Дэна Гения заставит плясать под свою дудку, прикрыв глаза на братскую солидарность! – он даже вспомнил, как Ев однажды бросила и произнес вслух: «Все имеют право меняться, даже художники!»
- Это ты о чем? Дэна вспомнил?
- Пикассо. Правда, не я вспомнил, Евгеша. Но как прекрасно и точно сказано.
 Замолчали. Время шло, они сменяли друг друга, обосновавшись в этой комнатке. Свежий воздух открытых окон, давал Мэйсону кислород и он не так тяжело дышал. Прошло много времени, очень много времени. Снова на дисплее мобильно Мэйсона, уже около часа, непрерывно светилась мордашка Миры.
- Может ответить? – Спросил Жан, будучи готовым даже соврать внучке, главное, чтобы та не паниковала.
- Нет! Ей сейчас плохо, пусть уж лучше будет в неведении, чем сорвется и сбежит из дому пытаясь ему помочь.
- Плохо? – Жан поднял на жену удивленные глаза. – Вроде уезжали, в доме  был  порядок.
- Эд! -пояснила Виен. - Я же говорила, что он не сдержится. Попытался открыть Славкам глаза, поведать, насколько опасно быть рядом с Мэйсоном.
- Ясно! – Жан сжал челюсти так, что Виен услышала, как скрипят его зубы. Трогать не стала, он всегда честно говорил что думает. Не думал, так чтобы она слышала истину, а именно говорил!
Мэйсон пошевелился и открыл глаза.
- Пей! – Подал Жан ему стакан воды и тот жадно его опустошил. Жажда не прошла, попытался подняться, но сильные мужские руки уложили его обратно и снова подали воду. Мальчишка еще не различил, кто был рядом с ним, в глазах все двоилось.
- Спасибо! – Проговорил мальчишка. Его укрыли, поменяли компресс,  и он их узнал: – Простите, что выдернул вас, но… Простите, у меня никого больше нет. – глаза парня заблестели и он положил на лицо руку.
- Да будет тебе. – Похлопал его по плечу Жан.
- Сил больше нет терпеть это.
- А ты найди резервы.
- И их не осталось.
- Тогда думай о Мирославе. Я всегда так делаю, когда кажется – все, финал! Правда думаю о Виен.
Мэйсон опустил руки и приподнялся, положив голову на спинку кровати:
- Я тоже так делал, много раз. Вы понимаете, это какая-то странная болезнь. Я уже подумал поругаться с Мирой, ну, чтобы она не могла видеть  всего этого. Наверное, так себя ведут наркоманы, но я-то, не такой! Да…. Наверное, так будет лучше….. Расстаться.  Ведь мне осталось немного, я это понял сегодня.
- Вот балбес! – Всплеснула руками Виен. -  Подумаешь, всего несколько ночей в месяце. Но остальное же время – прекрасно!
- Жан, Виен! – Парень сел, опустив ноги на пол. Он был так слаб, так вымотан, что без слез на него нельзя было смотреть. Зубы еще постукивали, но в основном он уже чувствовал небольшой прилив сил.
- Давай, - кивнул Жан жене и пошел к выходу: - посвящай мальчишку, раз взяла на себя этот груз. – оглянулся у самой двери: – Прости, но я не смогу сегодня, без порции никотина. Поболтайте, вернусь сразу как… - Жан глянул на жену, потом на паренька и кивнул ему, словно подбадривая, и вышел, не закрыв дверь.
 ****
         Утро выдалось пасмурным. Вел проснулась рано, быстро собралась и не обмолвившись с мужем и словом, побежала на утреннюю пробежку. Ей нужен был свежий воздух, чтобы обрести гармонию с собой. Это не помогло, музыка в наушниках так громко играла, что она ничего не слышала вокруг себя. Ев выросла перед ней, как пограничный столб.
- Решила смыться от проблем?
- Нет, но и сидеть в четырех стенах, нет сил. Как у вас прошла ночь?
- У нас-то, все слава Богу! Вот у вас с Эдом что? Разговор состоялся?
- Да не стала я портить себе настроение до конца! Решила следовать пословице.
- И как, утро мудрое?
- НЕ знаю, еще не говорила. Как думаешь, стоит пойти к Мирке?
- Ну, не сейчас же.
- Ев! А ты чего спозаранку то?
- Так не чужие! За крестницу душа болит, ну и тебя, чудо мое! Пойдем, по кофейку, а?
- С чем-то крепеньким?
-  Нет, начнем с корицы, а там как пойдет. – Поднимаясь по подвесной лестнице, заметили приоткрытую дверь у дочерей. Сердце сразу у двух екнуло и они, переступив желание выпить по чашечке кофе, пошли к ним. Агния встретила их у порога, настроенная на серьезный разговор. Миры не было.
- Надо было мне подняться, переодеться. – вздохнула Вел, Вижу, дети настроены на длительные разборки.
- Как у вас хватает бесцеремонности шутить в такой момент?! – Слова Агнии не ударили, лишь слегка царапнули.
- Что ты, девочка, я и не думала. Просто бегала, немного неуютно.
- А нам всю ночь было неуютно! – Присоединилась к  Владка.
-Так! Я заварю кофе, - Ев решительно пошла в кухню: - нам всем требуется допинг. А вы пока обдумайте, как обойтись без обоюдных колкостей.
- Да какие колкости? – не унималась Агния. - Мама, вы сами-то хоть понимаете, что все вами рассказанное, не дает право Эду так вести себя с Миркой?! Неужели, по пришествию стольких лет, зная, что у соперника есть семья, можно сходить с ума? Не понимаю! Эд бесится, отец его поддерживает, вы ходите с загадочными лицами, а Ба вообще отморозилась. И это после того, как вы же сами твердили, насколько крепка и уникальна наша семья. Абсурд! Неужели нельзя было просто, сесть и честно рассказать все в первый же день и забыть обо всем.  «Ромео и Джульетту» решили разыграть, от скукоты? Так поезжайте, развейтесь!
- Агния! Девочки! – Вел уловила паузу в  потоке ее слов. – Если бы было все так просто.
- Ой! Вы, взрослые, из всего делаете сложности! – Махнула Влада рукой и прислушалась к звукам из спальни Мирославы.
- Это не так. Мы всегда относились к вам, как к равным. Да, в семье есть некие правила, но они не столь трудны как кажется. Остальное все, было вам дано без ограничений.
- Это пока мы чего-то не коснулись. А стоит только попросить и все, капец! – хмыкнула Владка.
- Влада, это далеко не так!
- Да что не так? Мам, ну сама подумай. Нам уже достаточно лет, разве за эти годы мы вам доставляли хлопот? Нет! Мира влюбилась, это же прекрасно! Впервые, одна из нас влюбилась! Вы бы поддержали, поохали от умиления. Возможно, у нее и прошла бы эта влюбленность через неделю, две. А если и нет, то, что тут страшного? Но вы, что делаете вы?!
- Влада, тут не все просто. – Опять попыталась Вел. Ев стукнула кофейником по столу и пришла на помощь сестре:
- Девочки! Дело в том, что Мэйсон не совсем человек. – Она замолчала, видя, как искажаются лица девушек в саркастических усмешках, а в двери появилась Мира, бледная, заплаканная, с опухшими глазами и уставилась на нее. Продолжая говорить по инерции, Ев чувствовала головокружение от всего этого.  – Он волк. Мэйсон – оборотень.
- Что? Мам ты шутишь?!
- Этим не шутят, дорогая.
- Пересмотрели телик.  – Ахнула Агния. - Я думаю, его категорически надо запрещать для тех, кому глубоко за тридцать. Ев! Оборотни – фантазия, сказки, выдумки!
- А мы? – Глянула на дочь Вел. – Мы тоже фантазия?  Человек всегда больше, чем он сам о себе знает. А уж о соседе мы и не догадываемся. И вам, девочки, придется смериться с тем, что рядом с вами, под такими же масками как у нас, существуют вампиры, оборотни, вервульфы и много других.
- И вы хотите, чтобы мы поверили, что, именно Мэйсон оборотень? – мотала головой Агния, не пуская информацию дальше ушей. – Я с ним год проучилась!
- Возможно не оборотень, а вервульф, и поверь мне – это разные виды. – Сказала Ев. – А теперь отбрось недовольство нами и подумай, не было ли чего в его поведении, не совсем понятное тебе.
- Да какая разница! – Заговорила Владка. – Большего бреда я не слышала и слышать не хочу!
- Мам! – Выдавила из себя Мира. – Зачем вы так? Я уже все поняла. Нет, даже не так, я с самого начала знала, что он вам не по душе. Но что бы настолько! Зачем?
 Вел подошла к дочери и обняла:
- В том то и дело, что нравится. Очень, очень. Только растерялись мы. И как бы вы не отталкивали, придется принять нами сказанное – Мэй сын волка. У отца твоего шрамы на руке, на плече, им оставлены.
-  Нет! Не хочу тебя слушать! – Зарыдала Мира, закрывая уши. Побежала в свою комнату. Влада ринулась за ней, но Вел ее остановила:
- НЕ надо, пусть побудет одна. Ей ты сейчас не поможешь, как не помогу и я. Господи, как же все это противно! Но не хотела я вот так, да вообще не хотела, чтобы вы от меня узнали. Прошу, поймите, я пришла не отговаривать и не запрещать. Я хотела пояснить поведение отца. Ну, он же вам не чужой, его же тоже понять надо! Попытаться, хотя бы, понять.  Он же о вас волнуется, болеет и переживает. Он же вас любит больше всего на свете! Просто трудно ему смериться. Вы взрослые и решение принимать будите сами.
- Понять? – Подняла брови Ния. – Как? Сначала психи, крики, запреты. Потом несвязный рассказ, теперь еще круче. А доказательства где? Его поведение ничем меня не настораживает. Дайте хоть одно доказательство, и мы попытаемся посмотреть на это с другого угла.
- Да нет доказательств, кроме их самих. Наберите Мэйсона, спросите в лоб. Или лучше его отца, он-то не откажется рассказать, в картинках!   Стоп! Вел, а у нас ведь есть доказательство.
- Ты о…. Да! – обрадовалась слегка Вел. - Вы же сами не раз видели, мой ролик об Ивана купало. Вспомните!
- Это не тот ли момент, где ныряют волки, а…, - Агния видела эту съемку не однократно и сразу вспомнила. – А разве это не монтаж.
- В том то и дело, что нет! Я случайно сняла.
- Да нет, я не верю. – Сказала откровенно Влада и вернулась к столу. Потрогала кофейник и, посмотрев на всех, разлила по чашкам остывший кофе. Сделав пару глотков, она вдруг посмотрела на Агнию и произнесла: - Золушк! Так вот  почему он исчезал ночами. Ний, похоже, что нам говорят правду. Только почему же он нам не сказал?
- Боялся, что прогоним, засмеем, будем его бояться.
- Нет девочки, это его ноша, тайна Рода. Ее сразу не преподносят.  Вы же сами не кричите первым встречным кто такие. А второе – боялся, или, возможно, даже сам  не знал. Как бы объяснить… Он же совсем молодой, может еще и не выходила наружу его вторая суть…. А Мира наша, его чувствовала, как никто другой. На подсознании общалась. Это у нее с детства.
- Как зверушек. – Кивала Влада.
- Вот так новости! – Скорчила рожицу Ния. – И что же теперь делать?
- А вот это вам придется решать самим, троем.  Фух! – Улыбнулась Ев. – Сказали и легче стало. Девочки, вы знаете, где нас достать в любой момент. Нам с Вел надо тоже, о многом подумать.
- Пойду, утихомирю Эда, а то я, между двух огней. Того потерять жалко, как-то привыкла. А вас больно, все-таки, не в капусте нашла. Все, цем. И Миру, пожалуйста, не оставляйте.
- Зачем говорить то, что и так понятно. – Владка обняла мать, затем Ев и стала у двери, выпроваживая. Ей не хватало терпения, так хотелось все перетереть без родителей.