Хлеб. Год 1940. Часть 2

Григорий Михайлович был суров и очень серьезен. Владелец самого большого дома в деревне, да еще и сын раскулаченного лесничего, расстрелянного в 1918 году, уже давно привык к плевкам в спину, да тычкам в бока. Но расстрела и уж тем более «воронков» никогда не боялся, как его только не пугали: во-первых, в те времена десятилетней давности он уже был принят в Партию, а во-вторых, кроме него никто не знал и не мог справиться с лесом. И именно его усилиями и знаниями, полученными от отца, Михаила Алексеевича, смогли затушить тяжелый торфяной пожар.
Конечно, не так выглядела жизнь Григория Михайловича, как может показаться на первый взгляд. Деревня его семью любила и уважала, нельзя вырвать у людей из сердца их память о добром хозяине. В клубе ни один раз покрывали Григория Алексеевича грязью, но ни про жену, ни про детей, никто и  никогда слова дурного не смел сказать, ни с трибуны, ни за спиной.
В глубине леса всегда были чистейшие родниковые озера, но добраться до них могли только лесничии или охотники, потому что человек, просто решивший зайти в лес, не нашел бы к ним дороги и за светло навряд ли добрался бы к спокойной, зеркальной глади, окутанной лесом и камышом. Сюда приводил на рыбалку Григорий Михайлович своих сыновей Гошку и Димку. Правда получалось это редко, потому что идти нужно было на несколько дней, и не всегда это выходило из-за того, что старший Димка ездил в школу в село. Поэтому сегодня Григорий Михайлович взял с собой только пятилетнего Гошу, который в школу еще не ходил.
Григория Михайловича тянуло в лес, тянуло в поля, где пахнет землей, пылью и тяжелым грузным парником хлеба. В лесу стояла осень, мокрая, но светлая.
- Лес, Гоша, это он для нас с тобой. – еле-слышно говорил Григорий Михайлович. – Ты, вот, понимаешь, о чем я? – Григорий Михайлович замолчал, не отрываясь от поплавка.
- Не-а.- удивленно сказал Гоша.
- Ну, смотри, вот, сколько бы тебя не били, ни пытали, ты в лес беги. Лес он и накормит и напоит- в лесу все есть, тут и дом построить можно и шубу сделать. Тут надо уметь жить. Вот твой дед, Михаил, он умел. И я умею, поэтому и люди ко мне идут: кому шишек надо, кому грибов, кто на охоту просится, - все идут. Лес заботы требует, ухода, а кроме нас- никто не может за ним ухаживать.
Григорий Михайлович еще много чего говорил о лесе, но в основном пустое, испуганное. Но Гоша внимательно слушал. Очень он любил ходить в лес, может даже и не понимал, что ему говорит отец, не понимал, почему мать не любит ходить в магазин, да многое в этом мире ему было не понятно. Но с детства он жадно вдыхал запах грибниц, и свежеспиленных сосен. Любил смотреть, как выглядит золотое поле, и самой большой радостью было, когда мужики брали его на трактор.
В середине лета 1941-ого года Гоша и Дима проснулись под тихие всхлипы матери. Она еле слышно рыдала, уткнувшись носом в печку и ничего им не говорила. Папа и раньше уходил на дальние лесные кордоны на несколько дней, но теперь он все не возвращался. Дима перестал ездить в школу и даже не считал, что это плохо.
Гоша тосковал по папе, мама говорила, что он скоро вернется. Но одним холодным октябрьским утром в их дом ворвались какие-то бандиты. Гоша думал, что это иностранцы, потому что они непонятно что говорили. Сначала они ударили маму, а потом выгнали их из дома к соседям. До зимы Гоша смотрел через улицу, как какие-то люди с автоматами и странными шинелями живут в их доме. На крыше они поставили какую-то палку, сначала он думал, что это для флага, но флаг они так и не повесили.
Каждое утро он с Димой и мамой выходил на построение. Дядя в черной шинели смотрел каждому в лицо и молча уходил. Теперь Гоша знал такие солва, как танк, немцы, гер-солдат и автомат. Гер-солдаты больше всего нравились Гоше. Они сажали его на коленки у костра, давали конфету и показывали старые фотографии, где были изображены такие же дети, как он, а женщина, наверное, их мама, сам гер-солдат ее обнимал и, наверное, сзади стоял их дедушка. Немец тыкал пальцем в лица и говорил: «Майне дотер, майне Фатер». Гоша ничего не понимал, но мама всегда очень ругала его, когда он говорил с гер-солдатами.
Впереди была долгая зима и один большой вопрос, а где же папа? А когда он вернется и они вместе с Димкой пойдут в лес? Потому что теперь в лес его никто не отпускал.