Порода жестокости

 Полночь.
  В темном складском помещении стоял устойчивый запах плесени и горелой бумаги. Висящая на потолке лампа с абажуром, ритмично покачиваясь от сквозняка, освещала сначала одну, затем другую половину комнаты. Судя по неухоженным стенам, заржавевшим стеллажам и лужам дождевой воды в углах можно было предположить, что помещение когда то использовалось в качестве конторы какой-нибудь обанкротившейся фирмы. Но что совсем не подходило местному интерьеру – так это стоящая в центре комнаты новенькая медицинская кушетка, с аккуратно постеленной белой простыней и подушкой у края, будто забытая чистоплотной и педантичной медсестрой.
  Из соседней комнаты, освещаемой одним только лунным светом, вошел высокий силуэт, не спеша кативший перед собой инвалидную кресло-коляску, колеса которой ритмично поскрипывали. В коляске сидел молодой мужчина, облаченный в хирургическую накидку, которую, как правило, надевают на пациентов, подготавливаемых к операции. Судя по расслабленным конечностям и поникшей голове, было очевидно, что мужчина спал или находился без сознания.
  Остановив кресло-коляску перед кушеткой, силуэт закрыл единственное в помещении окно, из которого, на тот момент, доносились звуки пробегающего неподалеку поезда.
  Сквозняк стих. Теперь, единственный источник света – лампа с абажуром, полностью освещала кушетку и небольшую область вокруг нее, остальная часть комнаты была погружена во мрак.
  Высокий силуэт аккуратно поднял спящего мужчину с коляски и равномерно положил его спиной на кушетку, подложив подушку под голову. Затем он поднял глаза на лампу с абажуром, немного щурясь от яркого света. Освещаемое лицо было слегка смуглым с далеко расположенными друг от друга зелеными глазами. Не смотря на большое количество морщин и щетину, он выглядел лет так на тридцать пять, не больше. Массивная нижняя челюсть и широкие скулы прибавляли ему каплю брутальности. Похожих на него людей можно часто встретить в ночном баре перед самым его закрытием, в одиночестве допивающих последнюю порцию темного пива. Под нижней губой с правой стороны подбородка виднелся шрам, явно нанесенный себе острой бритвой по нелепой неосторожности. С таким анфасом безмятежное выражение лица кажется непривычным.
  Он достал из правого кармана брюк маленький бутылек с прозрачной жидкостью. Не спеша, открутив пластиковую пробку, силуэт поднес открытое горлышко к ноздрям лежащего на кушетке мужчины, тот медленно открывал глаза.


  Убедившись, что лежащий на кушетке приходит в сознание, силуэт вышел из комнаты в соседнее помещение, вернувшись через несколько секунд, он держал в руках широкие плотные ремни, которыми надежно фиксируют к кушеткам пациентов, проходящих длительный курс шокотерапии.
  Чтобы надежно привязать мужчину ремнями к кушетке прошло не более тридцати секунд, действия были уверенными и отточенными, как будто бы он занимался этим постоянно. Теперь, из всех действий, человеку в хирургической накидке было позволено только поднимать и поворачивать голову, и шевелить ногами, но учитывая его «полуживое» состояние, мужчине хватало сил только на то, чтобы шевелить губами:
- Что?...что?..Где я? – произнес он слегка приоткрыв голубые глаза. Не дожидаясь ответа мужчина попытался пошевелиться, но действие какого-то препарата все еще не позволяло напрячь мышцы. Спустя секунду, в поле его зрения появилось расплывчатое лицо силуэта, явно демонстрирующего наполненный шприц:
- Знаешь, что это? – сказал он, слегка выдавив вхолостую тонкую струйку жидкости из шприца, - это смесь обезболивающих и анестетиков, я введу их тебе в поясничный отдел позвоночника, чтобы заморозить нижнюю часть тела, эпидуральная анестезия, - голос силуэта был спокоен, - слышал о такой?
 - Зачем?...Что ты делаешь?! Стой! – с тревогой произнес обездвиженный мужчина, пытаясь поднять голову, на этот раз шея немного поддалась, но снова поток слабости волной хлынул по телу.
  Не обращая никакого внимания на слова, силуэт, медленно приближаясь к стопам обездвиженного, продолжил:
 - Более девяноста процентов женщин, применявших при родах эпидуральную анестезию, говорили, что боли при схватках исчезают.
 - Стой! Что ты задумал? – с большей тревогой сказал привязанный ремнями, - все можно решить, что тебе нужно?!
 - Сначала, мне нужно ампутировать твои ноги, затем приступить к экзентерации.
 - Эй, стой! Умоляю, не надо! – сказанное незнакомцем обескуражило его и вселило животный страх, только лишь мысль о потерянных конечностях ужасала его. Как только мужчина хотел что то сказать силуэту, как сразу же почувствовал острую боль в районе поясницы, боль от проникновения через кожу и суставы длинной тонкой иглы, боль от инъекции в спинной мозг анестезирующего вещества.
  Спустя несколько секунд боль прекратилась, и прикованный к кушетке не чувствовал ни ноге, ни гениталий.
 - Кстати! – улыбающийся зеленоглазый силуэт снова появился в поле зрения, - я же не рассказал тебе об экзентерации, тебе интересно?
 - Мне интересно, как тебя зовут, ублюдок, что бы перерезать тебе горло и вырезать это имя у тебя на брюхе! – с ненавистью произнес подопытный, осознавая свою безысходность, но при этом, начиная ощущать прилив сил в руках, шее и туловище.
 - Меня зовут Юджин, - представился незнакомец, снимая резиновые перчатки, полагаю, ты имеешь право знать. А пока, советую тебе не сводить глаз с этого яркого света, - указывая на лампу, произнес он, - ты видишь его в последний раз.
  Юджин не спеша удалился в соседнюю комнату, освещаемую одним только лунным светом и начал что-то усердно искать.


  Не приняв во внимание его слова, мужчина на кушетке начал напрягать все мышцы, которые мог. Подняв голову, он осмотрел свое тело. Ремни крепко прижимали его запястья, локти, грудь и живот. Начав нервно и изо всех сил дергаться в различных направлениях, он напоминал эпилептика в очередном припадке. Все его движения вызывали громкий металлический скрежет, который был слышен даже за закрытым окном, но к его счастью, был слегка приглушен звуками пробегающего неподалеку поезда.
  Внезапно послышался треск в правой части кушетки – правая рука свободна, хотя все еще объята ремнем. Он начал высвобождать застежку на груди. Делать это одной рукой было жутко неудобно, но через двадцать секунд и она покорилась. Освободив грудь от ремней, он резко остановился, повернувшись в сторону выхода из комнаты, что бы прислушаться и что-нибудь разглядеть, но в подозрительно полной тишине, он видел только порхающие по освещенной части комнаты клубы пыли и легкий лунный свет из соседнего помещения.
  Как только он принялся за высвобождение левой руки, как от одного из темных неосвещенных углов комнаты послышался спокойный низкий голос:
 - Ну что же, пока ты будешь увлечен, я займусь твоими ногами.
Через секунду, безмятежную тишину темного помещения нарушила громкая и режущая слух работа хирургической циркулярной пилы, предназначенной для распиливания костей.


  Испытывая жуткий страх, при этом громко и прерывисто дыша, лежащий на кушетке наблюдал за медленным приближением силуэта, появляющегося из тени. Как только он заметил блеск от быстро вращающегося абразивного круга с тонкими лезвиями на гранях, он вздрогнул, и начал нервно и быстро пытаться отстегнуть застежку ремня на левой руке. Все его движения были торопливыми и неточными. Испытывая ужас, он запотевшими и дрожащими пальцами старался поддеть застежку ремня, тем самым ослабив ее крепление, но панический характер действий мужчины не приносил практически никакого результата. Подняв глаза на Юджина он заметил, что тот находился в шаге от его ног, и прекратив попытки освобождения он протянул руку в его сторону и закричал:
 - Остановись! Не надо!!.....