Hot Kinder - page 04

Горячие детки. роман – психология, секс, отчасти будущее
==================================

Но Мати шёл как глухой и немой, хоть она неспеша ехала на расстоянии следом. И поняв, что он теперь не отреагирует, упредила, мол как знаешь, сам виноват и повернула обратно. Только потом Мати обернувшись, обнаружил, что она говорит по мобильному телефону и ушёл кустами стараясь не шуметь. Неведомо как, а он умудрился уйти и от этой облавы. И отсыпался, сидя высоко на вилке веток старого высокого дуба. Чувство голода, обиды и зла смешалось в нём в какую-то странную смесь помешанную с прострацией и он стал сочинять про себя истории, в которых он оказывался прав и предки жалели, что не поняли какой у них сын, а девчонки ахали, как они сами того понять не смогли. Герде всё же досталось от её отца и не ласки по головке, что обозлила мальчишку и отогнала от себя, вместо того чтоб постараться задержать и расположить к себе. Но Герда была тоже гордая и себе на уме. Стоило ей распаляться перед каким-то сопливым чумазым мальчишкой. Девчонки не только получили порку, но и были отправлены на обследование в уездную поликлинику, но никаких признаков зачатия у них не было, хоть плевра у обеих была порвана. Доктор даже предположил, что они проткнули себе плевру игрушками типа старпона. И их оставили пока в покое, но теперь держали под контролем. Из-за них проверяли и других девчонок ровесниц и строго учили, как вести себя с мальчишками.         
– «Фу, Мопсан! Эй мальчонка, ступай ко мне не боись. Я уже старая бабка и много повидала на своём веку. Ты видать приблудился в лесу по-молодости. И со мной такое когда-то бывало и я знаю что это такое. Мне всё равно скучно одной, старик мой уже как пять лет назад помер. Я знахаркой тут живу на отшибе, травы целебные хожу собираю. Пойдём ко мне, заваркой доброй напою и поесть сделаю», - окликнула старушка сначала своего большого лохматого пса, что обнаружил в кустах Мати и потом обнаружив там Мати, стала зазывать его в гости. Вид у бабульки был какой-то сказочный, но добрый, да и Мати было уже всё равно куда идти и для чего. И она медленно подойдя к нему, просто взяла его за руку и повела за собой на свой отдельный хутор. Где-то лаяли собаки, значит было селение, но такой бабки он ранее не знал, выходит это было соседнее село. И потом он умылся и поел...

– «Конечно, кого ещё пороть? Больше некого кроме нас. Предки же всегда такие во всём правильные и умные. Что даже склочники или грубияны. А теперь на нас всех своих собак спустили из-за Мати. А то, что он именно из-за предков в лес решил уйти и мне это сообщил, когда мы встретились в последний раз – это никому не интересно. Это мы тут завираемся, что не так. Стала бы я своего мальчишку в лес гнать из дому? Тоже как загнут такую глупость, а мы молодые дурочки и виноваты в этом. Что, я его насильно стала бы удерживать или отговаривать. Он мальчишка всё-таки и упрямый и если что решил, поди отговори его. Он бы на меня тогда обиделся, словно я ему изменяю в амурах. А я между прочим ему клятву в верности давала, как и он мне. Нашли тут трепло и дурочку. Мне может честь тоже дорога перед мальчишкой. Зачем тогда растили раз врагами нас себе делаете? Чтоб пороть кого было и за крайних виноватых выставлять? Спасибочки, золотые у нас прямо предки. Мати говорил, что его папаша убить был готов и он едва ноги из дому унёс и послал всех к чёрту. Нужны ему такие родители сто лет. Как и мне», - говорила Люсси, как самая решительная и дерзкая девчонка, когда собрались родители Мати, её и Марты, к тому и старейшина волости с полицейским приставом. Думали, где искать Мати. Ибо у отца Мати было предположение, что он прячется где-то рядом, а девчонки его тайно по ночам подкармливают. Прошла уже неделя и никаких вестей, словно Мати зверь каков съел. Егерь тоже порой недосыпал излазав свои угодья вдоль и поперек. Полагали, что он мог выйти на какое из ближних селений, но оттуда пока никаких вестей не было. Мать рассорилась с отцом из-за его скверного характера и жажды дубасить пацана. И он теперь, хотел как-то оправдаться желая сам его найти и вернуть домой. И вот, после этого собрания, пришло вдруг сообщение, что мальчишка нашёлся и скорее это тот, кого ищут, но он болен и находится у бабки знахарки, а та не отдаст его в больницу, считая что народное лечение нельзя мешать с медицинской химией. Про ту бабку ходили всякие слухи и даже поговаривали, что она как ведьма и её немного побаивались. И тогда решили, просто хотя бы свидеться с Мати, поговорить с ним по душам. Он же рассказал бабке всё и даже как у него вышло с Люсси и Мартой в лесу и бабка ему всё просто и доходчиво разъяснила, с чего у него даже на душе стало легко, что это всё естественно и обыденно как воздух или пища. Она не просто его лечила от лёгкой простуды и голода, а и решила провести комплекс процедур укрепляющих психику и физиологию по древним рецептам знахарства. Она была знахаркой по наследству от свои предков. И он был наверное первый и последний её благодарный клиент, чем радовал душу бабки. Но к нему прибежала за снадобьем одна местная девчушка и увидела незнакомого мальчишку во дворе и потом, рассказала о том в селе. А там знали что разыскивается пропавший мальчишка.
– «Ну и что ты мне скажешь, скиталец по лесам? Нашёл себе угол», - выпытывал жестким взглядом папаша, больше чем мягкой интонацией голоса. Но у Мати уже не было иллюзий и он знал эту манеру отца, - «Я думал, ты мне что-то скажешь? Но ты привык говорить палкой»;
– «Наверное не я подался шляться по лесам и мне надо знать причину», - снова просквозил глазами папаша и Мати сидел без лица, сказав, - «Я думал ты мне что-то прояснишь, а то мне уже стало совсем неясно, кто я и зачем живу. А потом ещё девчонки, окончательно с толку сбили. Ну то зачем я тебе, это ясно – палку об меня править...»;
– «Что ты заладил про палку? Я знаю для чего тебя воспитываю, чтоб ты нормальным мужиком стал, а не рохлей. И я что, тебя всю дорогу бью? Если я взял палку значит для дела и на то есть причина и ты сам понять должен как пацан, зачем я тебя проучил. А ты увиливаешь, как трусишка. И не хочешь своей головой подумать за что...», - соизволил папаша более доходчиво разъяснить, но Мати только выдал, - «Из-за девчонки»;
Отец воззрел на него как на седьмое чудо света и наконец утвердил, -
– «Для того, чтоб ты мужиком настоящим стал. Не понятно?»;
– «Ну таким как ты, я точно никогда мужиком не стану. Что теперь?», - ответил Мати ещё больше бледнея лицом и холодея глазами и отец, - «А мне и не надо чтоб ты моей копией стал, а чтоб понял что это!»;
– «И что это? Я уже сказал, что только ещё больше запутался», - не моргнув глазом, ответил Мати, сдерживая себя изнутри и папаша, - «Ну ничего, подрастёшь ещё немного и поймёшь. Спасибо скажешь»;
– «А мне плевать, чем я там стану, мне сейчас не понятно, кто я и зачем живу? Зачем мне какой-то твой мужик, потом? Я не в лесу заблудился, а в самом себе. Вот бабулька подобрала и то больше понять дала. А то твоя палка, меня только ещё больше запутала...», - у Мати появился свой характер, не прогибающийся перед отцом и тот, - «Что ты за мужик, если своей головой понять не можешь? Меня то-же отец палкой воспитывал и после палки сразу всё ясным...»;
– «...Потому я и решил навсегда уйти от тебя, ибо тебе от меня кроме палки ничего не надо. Это тебе всё со мной ясно, тогда нечего меня тут выспрашивать что и отчего. Иди своего отца палкой бей», - ещё больше вошёл в амбиции Мати, уже чихая на страх перед отцом. И тот сверлил его глазами минуты с четыре, но сын становился ещё ненавистнее к нему и тот подумал, не перегнул ли он палку и на самом деле, - «Стариков между прочим уважать надо! И ты хотя бы обязан, что я тебе даровал жизнь! И всё что ни делает отец, тебе во благо...»;
– «...Я тебя за палку до конца своих дней не забуду. Только зачем мне такая жизнь, что я ещё за неё благодарен быть должен? За что тебя вот уважать – тоже за палку? Какое это великое благо! Пошёл ты», - дальнейших комментариев не требовалось, ибо у сына всё было написано на лице. Но тут вмешалась бабка, сказав, что Мати ещё больной...
– «Не думал что ты такой пугливый щенок, наставлений отца он испугался! Подумаешь я взял палку – он и в кусты. Я же тебя не насиловал. Я тоже меру знаю. И знаю, что мальчишку баловать нельзя, сам...»;
– «...Из-за девчонки да? И ты мне всё сразу разъяснил? Вали отсюда...», - это был уже вызов и прямой. И теперь у отца взыграли амбиции, -
– «Да, из-за девчонки, ибо их баловать ещё больше нельзя. Им только дай задрать юбку и не остановишь! И потому я тебя хотел...»;
– «...Вот теперь мне наконец всё ясно – ты так же бил палкой мою мамашу, что и породил меня для битья палкой? И всё сразу ясно, что тут ломать голову, что такое – мужик! Мужик – это палка в руке. И что ты мне палкой разъяснил? Что я и вообще голову потерял. Да, пусть я для тебя трус, но видал я такого разъяснителя сто лет...», - Мати вскочил и швырнув горсть печенья в лицо отцу, выскочил вон.