Мёд и Сигары

Очень много друзей и подруг уезжали в Москву, за лучшей жизнью. Происходило это всю дорогу во "Взросляндью", сколько себя помню. Ты знаешь человека, дружишь с ним, ходишь к нему в гости, пьёшь чай. Наступает день большой М, и вы едите в аэропорт. Грустно? Отчасти. Я знавал людей, которые живут в соседних домах, а ты никогда их не видишь. А если и видишь, то не ни за что не узнаешь. Жизнь меняет нас, настолько стремительно, насколько и незаметно для нас самих.Вещи, казавшиеся  пустыми и глупыми, внезапно обретают первостепенную значимость. И ты принимаешься рассуждать об этом там и сям, словно старая брюзга.
Когда человек хочет, чтобы его выслушали, в-первую очередь он желает поддержки. Во-вторую, он ищет понимания.
Однажды Том бросил пить. Ему стукнуло 27, без жены, без постоянной подружки и с кучей неоднозначных знакомств. Одинокое пьянство по выходным, кое Фрэнк Синатра превозносил в ранг тайны привлекательности, превратилось в бич и порицание рабочих будней. В какой-то момент Том стал понимать, что всё заходит слишком далеко. Парню уже приходилось бывать «по ту сторону». Он провстречался с завидной невестой четыре с половиной года, после чего она не выдержала, собрала вещи и умотала куда подальше в Лондон.
Любил ли он её в то время? Нет. Он просто бухал выпивку её родителей, как цепной пёс, дорвавшийся до баланды.
Прошло время, и он продолжал брынькать гитару, упиваясь своей депрессией. До сегодняшнего дня он и не подозревал, что отношения со сбежавшей более не являлись основополагающими. Они неожиданно перестали быть самыми длинными. Ха) Вот так поворот! Судьба подбросила подарков для одичавшему Тому.
В месенджер пришло сообщение. Знакомый силуэт. Будто сошедший с картин. Она вернулась из Москвы. И хочет его видеть, можно сейчас …или завтра. Соскучилась…
Он посмотрел на рисунок в рамке. Эти отношения едва ли можно было назвать «отношения». Так ведут себя пылающие любовники, разлученные судьбой. Но ищущие шанс иногда видеться. Картинку, которую он получил по почте в Альпах. В письме от неё, никогда ранее не знавшей Тома. Он сохранил картинку, и везде возил с собой. Её автопортрет, абсолютно сюрреалистичный и от того более чем реальный.
Прошёл год, как они не виделись. Целый год. Ни больше, ни меньше. Он сбился со счёта дней, потому как не привык к возможности её видеть. Она, художница, которая – как ему казалось – верила в его талант. Которая была способна уносить его в свой, полный магии мир. Ещё у неё постоянно менялось лицо. Вы видели одного человека, а через пятнадцать минут пред Вами стоял совершенно другой. Менялся даже цвет волос, пока она не подстригла их по-короче. От вернувшейся из Москвы всегда пахло осенней листвой. Мокрый, местами резкий запах щекотал ноздри Тома. Такой же обворожительный, дикий и сводящий с ума, как и она сама.
Он никогда не мог ей отказать в свидании. Никогда. Пребывание рядом с ней дарило ему волшебство. Это была её магия, её внутренняя сила, истекающая наружу.
Она не раз говорила, что больна шизофренией и поэтому не всегда может себя контролировать. Так часто бывало. Она вставала среди ночи и курила сигары, одну за другой, заправляя дым крепким кофе. От этого её обезумившие и оттого широченные глаза становились ещё больше.
В это время на другом конце СНГ Том всаживал очередной Виски-Колу, приправляя сплифом и иногда присыпая снежком. Теряя реальность, он отрывался в барах и клубах. Отрывался так, как мог. Отрывался до конца. Скоро всякое дерьмо, случающееся с кутёжниками, стало нормой его праздной жизни по выходным.
Она бывало падала на ходу, теряла память. Она лунатила и вытворяла странные, часто непристойные вещи. И в этом Том, как и во многом другом, её отлично понимал.
Что мог подарить Алма-Атинский рок-н-рольщик самой странной и любимой женщине на планете? Только безудержную веру, свою веру в волшебство, свободу и любовь. Он слушал её внимательно и ничего не боялся, ни сумасшедшего поведения, ни бешеных глаз. Это было сродни безудержному спуску на доске. Ты летишь по совершенно незнакомой дороге, но знаешь как управляться с любимой доской. Перестань бояться, просто лети. Тело знает, что делать, а если нет - то смирись. Прими своё сейчас таким, какое оно и есть. Пам! И ты уже плывёшь в тунеле, переживая жизнь, которую не возможно рационально пережить. Весь ты, всё твоё естество сжимается до одной мысли. И эта мысль – мгновение. Каждый ищущий свободы испытывал подобные чувства. В эти моменты ты понимаешь, что свобода это лишь отпечаток настоящей любви.
От пребывание с гостьей всё вопросы в голове Тома исчезали. Он, будто чёрно-белый кот, таращил глаза в благоговении и ожидания чего-то. Словно видел привычные вещи в первый раз.
Они пили чай и занимались любовью. Потом снова пили чай, болтали, кушали, занимались любовью. Каких-нибудь 4 часа пролетали как 15 минут. Время давно плавилось картинами Сальвадора Дали, когда она села вырезать треугольники для своих новых полотен. А он ловил реальность, держась за привычные шесть струн. Мёд и сигары. Недавно Том принял решение начать другую жизнь. И она появилась. Том не мог игнорировать прямую связь между этими событиями. Её тело было великолепно и отвечало всем искушённым требованиям Тома, и по правде говоря, его это забавляло. Её слова и разговоры. Он понимал - нужно просто слушать. Даже если ничего не понимаешь. Просто слушать собственное сумасшествие, одетое в тело греческой нимфы.
Том закончил играть. В эту минут её прежнее лицо вернулось.
Она знала, что может быть сама собой рядом с ним. Её многое тревожило, честно сказать она давно была измотана мыслями и переживаниями. Прекрасной гостье так хотелось к морю, творить картины, снимать артхаус коротким метром, любить и быть любимой…
Для неё, сумасшедшей, Том был убежищем. Он понимал её потому, что был точно таким же сумасшедшим, отказавшимся быть нормальным.
 - Закрой за мной дверь, я ухожу. Только поцелую тебя ещё.
 - Мы скоро увидимся. – Том смущённо улыбнулся.
Он испытывал определённый трепет перед гостьей, где-то даже боялся её. Он чувствовал себя, словно может утонуть в океане её волшебства и уже никогда не сможет вернуться назад.
Лет 7 назад он бы окунулся в неё с головой, пытаясь найти дно. Но сегодня он слишком любил этот сумасшедший мир. К тому же бросил пить.
Мёд может простоять в банке всю Вашу жизнь, медленно превращаясь в кристалл. Но так и не испортится, даже когда Вы умрёте. Другое дело сигары, теряющие молодость с каждым днём.