Жизнь продолжается

                I

    Пожаловаться на свою жизнь Яне было бы просто смешно. В свои двадцать пять лет она, казалось, достигла всего, чего только могла пожелать: любимая профессия, надежный и нежный муж, желанная беременность ( и, оказалось, как и хотели, ожидала сына), уютная двухкомнатная, недавно купленная и отремонтированная с «европейским» размахом квартира, где все было продумано, все под рукой… И даже добрая, заботливая, совсем не докучавшая нудными наставлениями свекровь, посещавшая молодоженов не совсем часто, но зато всегда с корзинами, наполненными до отказа продуктами с подворья: молочком, сметанкой, творожком, яйцами, яблочками или овощами со своей грядки.

   Лидия Ивановна наотрез отказалась переехать к сыну и невестке, предпочитая тихую  и размеренную деревенскую жизнь суете столицы.

   Беременность протекала отлично. Валера помогал всем, чем мог, по дому, вечерами да в свободные от работы дни прогуливался вместе с молодой женой по парку вдоль прудов, с ищущими в их спокойных водах отражение своей красоты ивами  и березами.

   Хотя, конечно же, Яна понимала, как трудно было ему, руководителю одного из отделов крупнейшей в стране фирмы по производству приборов контроля связи, экспортируемых во многие страны, разрываться между требующей полной отдачи работой и семьей – домом, где с таким трепетом ожидали они появления своего первенца.

   Всегда с улыбкой вспоминала она их знакомство и первые встречи, ведь такое происходит только в волшебных сказках да зарубежных « мыльных операх».

   Будучи еще студентами ( Валера заканчивал радиотехнический институт, Яна же училась на третьем курсе института иностранных языков), встретились молодые люди на задней площадке переполненного троллейбуса, когда занесенные в часы пик толпою, стояли, прижавшись друг к другу, не имея возможности пошевелить даже пальцами рук, вплоть до конечной остановки, перебрасываясь шутками по поводу вынужденного положения, в котором они оказались помимо своей воли; затем юноша проводил  свою попутчицу до подъезда 16-ти этажного дома, где юная дева проживала у своей старшей сестры. Там и расстались по-дружески, но даже не обменявшись телефонами, как это получается только в прекрасной юности.

   Ровно через неделю, готовясь к экзаменам, Яна, недовольная, что кто-то отрывает ее от учебников теоретической грамматики французского языка, пошла открывать входную дверь и на пороге застыла в изумлении, увидев улыбающегося во весь рот парня, с которым совсем недавно провела « в прилипочку» четверть часа, утопая в бездонных карих глазах его, в душном общественном транспорте.  Не скрывая безумной радости, что он разыскал – таки ее, забравшуюся на с амый верхний этаж, обойдя абсолютно все квартиры одну за другой, не зная даже имени голубоглазой красавицы, точно принц, разыскивавший Золушку, имея в руках лишь ее хрустальную туфельку, Валерий не захотел принимать никаких оправданий к отказу, пригласив девушку в ресторан, где в этот день справляли свадьбу его сокурсники Сергей и Марина, отличные товарищи, ставшие в последствии надежными друзьями и Яне, которая и сама через три месяца, сразу после летних каникул, оказалась в подвенечном платье в ЗАГСе Первомайского района под руку с одним из перспективных выпускников РТИ.

   Три года совместной жизни пролетели, словно одно счастливое мгновение: три года, наполненные взаимопониманием и разделенной на двоих любовью. Теперь вот Яна носила в себе плод этой беспредельной любви, бережно притрагиваясь к своему округловытянутому животу, как бы с сомнением проверяя, не приснилось ли ей это безграничное счастье; на месте ли ее долгожданное чадо; стараясь представить, каким же  будет их милый сынок…

   Врачи предполагали, что уже через пару недель она родит. И бессонными ( от неудобного положения на спине) ночами, привыкшая спать на животе, Яна, вздрагивая от легких толчков изнутри, старалась окунаться в фантастический мир возвращения из роддома со своей крохой, облаченной в конверт новорожденного, перевязанный синими атласными лентами, с огромным букетом любимых роз, в сопровождении встречавшего их счастливого Валерия, в стены родного очага, где их уже ожидают, накрыв праздничные столы и украсив комнату сынишки шарами и гирляндами, Лидия Ивановна, сестра Лиля с мужем и другие гости-друзья, посетившие их в этот замечательный день.

   Но в жизни, к сожалению, не всегда все идет по заранее намеченному плану. Схватки начались намного раньше, и попала в больницу молодая женщина уже через четыре дня, когда Валерий со своим младшим , еще не женатым братишкой Денисом и лучшим другом по институту Сергеем находились в пятидневной командировке в Германии.

   Яна переживала из-за  того, что ее муж не успеет забрать их из роддома; сетовала на то, что не пришлось , как они намечали, новоявленному папаше присутствовать при родах и тем самым поддержать ее в одну из самых трудных минут  в их до этого момента удачно складывавшейся семейной жизни.

   После родов, между кормлениями малыша, засыпавшего безмятежно в кроватке, приставленной к ее большой койке, она металась от палаты к телефонному аппарату, находящемуся на площадке в лестничном ( между вторым и третьим этажами) пролете родильного отделения, узнавая у сестры и у свекрови, вызванной по этому случаю экстренно из деревни, о судьбе их переговоров с ее дорогим супругом по поводу его досрочного возвращения из поездки; успокоившись лишь тогда, когда ей сообщили, что Валерий и Денис срочно выезжают с попутным возвращающимся с грузом фургоном, оставив Сергея в Берлине для окончательного улаживания всевозможных мелких деталей в переговорах с будущими немецкими поставщиками нового оборудования для их фирмы.

   Сразу же отлегло от сердца, отошли все треволнения, и два следующих дня Яна провела на подъеме, готовясь к выписке, собирая свои незатейливые «пожитки», прощаясь и обмениваясь адресами и телефонами с молодыми женщинами, соседками по палате, вместе с которыми ей довелось провести несколько незабываемых дней осознания себя в совершенно новой роли – самой почетной  и самой трудной роли на земле- роли матери.

 

                II.

   Утро для Лидии Ивановны началось очень рано – буквально с первыми ласковыми лучами яркого летнего солнца. Ей, привыкшей к такому распорядку дня, ничего не стоило подняться и здесь, в городской квартире ее старшего сына, спозаранку в этот замечательный день, суливший с самого начала столько радостных хлопот, столько великолепных событий!... Через несколько часов приедут Валерий и Дениска, скоро прибегут помогать подготовиться к встрече молодой мамы и ее малыша Лиля, Виталий и их шестилетний сын Вадимка, горящий от нетерпения увидеть своего крошечного двоюродного братика. Уже должна подойти Марина – будущая крестная мама Максимки.

   Лидия Ивановна без промедления принялась хлопотать на кухне с подготовленными с вечера для салата овощами, но ее работу прервал звонок телефона, прозвучавший в квартире как-то странно резко и пугающе в такую рань.

   Женщина не сразу поняла, что ей пытались объяснить с другого конца провода, а осознав всю суть сказанного, медленно опустилась на пол тут же в коридоре с крепко зажатой телефонной трубкой в руке, не сумев произнести в ответ ни слова…

   - Алло… алло…. Лидия Ивановна, Вы слышите меня?... Алло…. – слышалось в трубке; затем оттуда послышались гудки.

   Лидия Ивановна так и сидела на полу, неудобно подмяв под себя ноги; медленно по щекам текли горячие слезы, а в голове одно за другим проносились воспоминания – прошла вся жизнь, наполненная целиком и полностью единственным смыслом: воспитанием двух сыновей. .. Вспомнилось все до мелочей : как два сорванца лазили по яблоням в саду, а она с кухонным полотенцем в руках бегала под высокими деревьями, пытаясь согнать их вниз; как ссорились: засчитывать или нет забитый кем-то из них в ворота гол; как Валерочка терпеливо объяснял младшему сыну  труднорешаемую задачку по физике; как горд  и счастлив был Дениска, когда поступил, завоевав честно и самостоятельно это право, на работу в один из лучших коллективов фирмы, возглавляемой его старшим, уважаемым им всегда братом…

   Она слышала затем страшную суету за дверью: кто-то звонил… звали ее по имени-отчеству… что-то кричали… куда-то бегали…

   Насилу оторвавшись от дорогих сердцу воспоминаний о своих кровиночках, бессознательно, словно во сне, поднялась, оставив трубку на полу, на каких-то ватных, не принадлежавших более ей ногах… подошла к двери и открыла ее бездумно, совершенно даже не поинтересовавшись, кто там был. Никого не видела, не узнавала… Ей все было безразлично… И лишь увидев в толпе суетящихся Марину, муж которой уехал в командировку вместе с ее сыновьями, вдруг как-то гортанно закричала, забилась  в чьих-то, подхвативших ее тут же руках… Теперь рыдания душили женщину, боль вырвалась из измученного сердца  наружу во всем своем обильном проявлении. Она потеряла сознание…

   Прибывшие из фирмы сотрудники, обеспокоенные состоянием матери, получившей страшное известие о гибели ее обоих сыновей в аварии, произошедшей под Белостоком при столкновении тяжелого нагруженного фургона с грузовиком, за рулем которого находился пьяный водитель, уже рассказали присутствующим о случившемся чудовищном несчастьи; оповестили, что замдиректора фирмы сам лично вместе с юристом компании уже отбыли в Польшу для выяснения всех обстоятельств и опознания тел пострадавших; что все похоронные расходы фирма взяла на себя…

   Кто-то уже вызвал скорую… Кто-то разыскивал в аптечке нашатырь и валерианку. Виталий взял на себя обязанность обзвонить всех гостей, приглашенных на встречу новорожденного, чтобы сообщить им о случившемся.

   В этих хлопотах, казалось, все забыли о матери и ребенке, которых требовалось забрать сегодня из родильного  дома, пока не подъехало в определенное время заказанное днем ранее такси…

   И тогда в дверях спальни появилась бледная, с опухшими от нескончаемых слез, но теперь совершенно сухими глазами Лидия Ивановна и довольно твердо заявила всем:

   - Я сама поеду встречать Яночку… Никто другой не сможет сейчас лучше меня поддержать молодую вдову… сообщить ей трагическую новость. Ей ведь сейчас грудью кормить предстоит, нельзя, чтоб молоко перегорело… Жизнь приостановилась… Но она продолжается в нашем Максимушке… Он должен вырасти достойным своего отца, так и не увидевшем своего первенца…- голос ее дрогнул, предательская слеза снова подступила прямо к краешку глаза, но, сумевшая побороть себя в такую сложную минуту, женщина поспешила к такси, глубоко спрятав внутри свое горе- горе матери, чтобы поехать и взвалить себе на плечи другое, не менее горькое горе – горе жены…

        Жизнь продолжалась.