Сказка о священной воде

Вы, наверное , наслышаны, что в далекие-далекие времена благодатные земли нашей нынешней Белой Руси были заполнены всяческой нечистой силой. Какой только нечисти здесь ни водилось!

  Царствовали в этих краях оборотни, лешие, ведьмы, бесы и другие силы зла. Да это и неудивительно: злых демонов всегда раздражают гармония  и покой. Дни и ночи напролет они помышляют лишь об одном – как сжить со свету красоту и очарование.

  В то давнее время посреди темного и густого грабового леса, между топкими трясинами затерявшегося, в чаще  с сомкнутыми кронами и мертвым покровом из сухих листьев, вместо зеленой сочной травы, жил-был старик-колдун. Богат он был неимоверно, но жаден при этом, будто последний кусок черствой горбушки доедал.

  Приглянулась ему в одном из близлежащих селений молодая вдова, красавица писанная, муж которой погиб при рубке леса. Решил он взять  ее себе в дом женой.

  Да была одна помеха: не одна она жила,  а с малой дочкой-сиротинушкой. Красивой, под стать своей матери, обещала вырасти и синеокая Аннушка; только невзлюбил колдун  девочку даже за то уже, что на свет она в чистой любви народилася. Задумал он извести дитятку.

  Подкрался однажды старик к дому вдовы, во дворе которого играла цветными стеклышками малышка, и стеганул ее по спине дубовым прутиком с такими словами:

  - Была ты девицей- стань синицей.

  И обернулась  Аннушка птицей и полетела прочь.

  Когда вернулась молодая вдова с поля, дочери и след простыл.  Искала-искала, бегала по всему селу, плакала- руки заламывала, но никто из соседей не видел девочку.

  Поплакала-поплакала мать – совсем одиноко ей стало в опустевшем доме. А через время вышла замуж за богача- колдуна – и вошла в его хоромы.

 

  Синичка же тем временем, перелетая с дерева на дерево, все удалялась от родного дома, пока не  оказалась  в заморском краю, в чужой сторонушке.

  Быстро ведь только сказка сказывается: много  времени прошло с тех пор. Долетела птичка до большого города и уселась  в самом центре у окон  дворца златоглавого  на дерево с золотыми листьями.

   Легким звоном, словно запели золотые струны, приветствовали синичку ветви дерева;  и нежная дивная мелодия  полилась по саду – благозвучно зазвенели все деревья в саду.

  На этот звон  высунулся из окошка дворца молодой принц, красивый и статный юноша.  Увидел на дереве синичку; и показалось ему, будто смотрит она на него грустными человечьими глазами.

  Протянул юноша руку, а птица сама ему в ладонь и прыгнула.

  Ох, и обрадовался же принц!

Дело в том, что до того самого времени жил во дворце журавль, найденный в королевских угодьях во время охоты на золоторогих оленей. Был он тогда еще птенцом с поврежденным крылом. Во дворце он подрос, подлечился. Да вот намедни загрустил, и отпустил его принц вслед за журавлиной стаей, улетающей в дальние  страны, за моря-океаны.

   И грустно было теперь ему без друга верного в огромных палатах дворца. А тут- новая птаха!

  Все-таки лучше синица в руках, чем журавль в небе.

  Так и зажила маленькая птичка в королевских палатах, целыми днями      с молодым принцем играя, с его ладошки крошки склевывая.

  Уж такое у нее пошло житье-бытье, что ни в сказке сказать, ни пером описать:  лучше и не придумаешь – спит в королевской опочивальне, летает по королевскому саду, с ветки на ветку перепрыгивая, сладострастную мелодию золоченых веточек извлекая, услаждая тем самым слух  своего друга милого. Привязались принц  и синица друг к другу, долгие месяцы вместе коротая.

  Тем временем пришла принцу пора жениться да к делам государственным приобщаться.  Во все концы света засылались глашатаи, оповещавшие  о намерении новоявленного правителя найти себе достойную по уму и красоте суженую.

  И снится юноше удивительный сон, будто прямо в саду его гуляет девица красоты неописуемой: стройная и гибкая, чернобровая, с мягкой, чарующей улыбкой да золотыми  локонами вокруг юного личика.  И такой легкой и невесомой была ее походка, что, казалось, будто не идет она по аллеям сада, а летит, не касаясь нежными ступнями земли-матушки. Что-то знакомое и очень родное почудилось принцу в озорном взгляде бездонных, манящих к себе синих глаз. Но как только пытался молодой человек приблизиться к дивной незнакомке, так сразу же пряталась красавица за кустами пышных роз или сладкого жасмина.  Вроде, и не убегала, но и к себе близко приблизиться не позволяла.

  Уже во сне понял принц, что никого, кроме синеокой златовласки, ему не надобно, что полюбил он ее без памяти с первого взгляда, и, проснувшись , затужил-опечалился, не зная, где искать ему чудо-девицу.

  Похудел, бедняжка, от тоски по возлюбленной.

  Сколько бы принцесс ни предстало пред его очами, сердце молодого  короля оставалось глухим.

  Тогда созвали во дворец самых искусных мастеров-рисовальщиков, и со слов правителя тридцать три дня и тридцать три ночи рисовали девицу, которая ему приснилась. И когда, наконец, закончили мастера свою работу, все вокруг ахнули, глазам своим не веря: такую увидели все красавицу!

  И опять разъехались гонцы во все концы света, увозя с собой портреты синеокой  златовласки.

   Много ли времени прошло с тех пор, мало ли, но вот как-то добрались королевские глашатаи  до прекрасных земель теперешней  Белой Руси, где пришлось им заночевать однажды в глухом и страшном лесу.  Только разбили они шатер на вырубленной полянке, как, откуда ни возьмись, оказался подле них старик, опиравшийся на корявую клюку. Лишь взглянул колдун ( а это, как вы и догадались, был именно он, колдун) на портрет, сразу же признал в девице  Аннушку, как две капли на мать похожую.  Позеленели  и затряслись у него от злобы тонкие губы.  Стукнул он клюкой об землю и исчез на глазах у изумленных королевских слуг.

 

  В это же время в город молодого правителя уже въезжал прибывший из далекой страны караван, груженый золотом да всякими драгоценностями, во главе которого и восседал на великолепном гнедом скакуне одетый в богатые одежды старик-колдун.

  Хлебосольно встретили богача во дворце.  Сам молодой король поспешил ему навстречу.  ( А вдруг чужестранцу что-либо  о его возлюбленной красавице известно?!) Синичка на его плече сидит, волнуется, головку в пышный его воротник упрятать старается.  Ничего не понявший правитель попытался успокоить птаху:

  - Ну, чего ж ты? Радоваться надобно! – и протянул руки гостю дорогому в теплом приветствии.

  Сразу признал злой колдун в птице Аннушку, да виду не подал.

  Беспокойно ведет себя синичка, но другу ее невдомек, что ж пташку тревожит. По дворцу он богатого гостя водит, лучшими яствами потчует.  А у того лишь одно на уме:  как бы заполучить Аннушку- окончательно извести девицу задумал.

  Тотчас заприметил старик, с какой любовью и нежностью относится хозяин к своей милой подружке, поэтому прекрасно понимал, что не продаст он ее ни за какие богатства.  Тогда надумал колдун хитростью и коварством выманить птицу.

 С вечера и до самого рассвета сказывал гость сказки- да так, что все заслушались! – о дальних заморских странах.  Чутко внимала Аннушка каждому слову чудесных баек, словно старалась вобрать в себя будоражащие память картины родных сердцу мест, словно вдыхала всей грудью дурманящий запах цветущих лип да вкушала малину сахарную, в таком обилии  в их лесу водившуюся.  Пыталась она хоть что-то уловить о житье-бытье родимой матушки, но ни одним словом о ней не обмолвился хитрый оборотень.

  Зачарованный таким сказителем, властелин королевства пригласил чужестранца  погостить во дворце больше времени.  Колдун с радостью согласился- это как раз полностью входило в его коварные планы.

  В сказках-байках   ( согласитесь, о красоте земли белорусской есть что сказывать!) прошел еще один день.

   Вечером дорогому гостю отвели великолепную, золотом и хрусталем отделанную комнату, а король с  синичкой на плече  отправились к себе на покой.

   В полночь ударился колдун оземь, превратился в орла и вылетел из своей опочивальни.  Облетел он дворец и залетел в открытое окно королевских покоев.

  Жалобно зазвенели листочки золотого дерева, но никто их не услышал: после предыдущей бессонной ночи сказок и баек , убаюканный голосом колдуна, дворец полностью был погружен в крепкий здоровый сон.

  Без труда отыскал колдун спящую в изголовьи короля синичку, схватил бедняжку в когти  и утащил в свою опочивальню.   Стукнувшись об пол и превратившись опять в старика, достал колдун из своего сундука заветный дубовый прутик и, коснувшись им спинки птицы, магически произнес:

  -Была ты синицей – стань девицей.

  И тут же предстала перед ним Аннушка, красотою и статью в мать удавшаяся: соболиные брови над темно-синими, словно в ненастный день метавшими молнии, глазами; щеки- кровь с молоком; губы алые, будто вишенки, с того самого дерева у калитки дома родного, склонившего ветки почти до самой земли, чтобы дитятко малое насладилося,  его плодами чудесными наигралось.

  - Так-то, красавица, - зло прошипел колдун. -  От  слез горьких преждевременно слегла твоя матушка, занемогла совсем. Нет теперь от нее никакого проку-надобности. Думал я извести тебя сразу же, на месте, да ноне вижу в тебе сходство с матерью в ее годы молодые-то. Хочу тебя теперь в жены взять. Будешь хозяйкой полноправною в моих роскошных хоромах белокаменных, - добавил он с гордостью.

  Забилось сердечка девичье при словах о больной матери.  Но на предложение колдуна ответила Аннушка негодуючи:

  - Не надобно мне твоего богатства бездонного; и замуж за тебя, коварного, не пойду, не надейся понапрасну.  Извел до смерти мою матушку, теперь и меня со свету жить намереваешься?!

  -Ну, это мы еще поглядим. По –доброму ли, по-плохому, а от своего не отступлюсь, - зловеще пообещал колдун и взмахнул клюкой перед глазами красавицы.

   Затянуло поволокой живые очи Аннушки – словно заснула наяву дева красная.

  - Полетишь за мною вслед, - прошипел злобно старик и, обратив девицу назад в синицу, отнес ее тем же путем в королевскую спальню.

  Наутро, проснувшись, не узнал король своей любимицы- птицу будто подменили. Приглашенные придворные лекари лишь руками разводили в беспомощности.

  А гость тем временем, внезапно вспомнив о делах неотложных в своем государстве, спешно домой засобирался.

   Как только скрылся из виду его караван, встрепенулась синичка и выпорхнула в открытое окно следом.

  Совсем опечалился молодой король, потеряв вдруг свою подругу верную .  Недоумевал юноша, почему после стольких лет их нежной дружбы так легко она его вдруг покинула.

  А ночью ему вновь приснился вещий сон, будто зовет его синеокая красавица на помощь из далеких краев, где среди топких трясин мечется она, легкая, словно птичка-синичка, подружка его верная, с кочки на кочку перепрыгивая, почти перелетая и простирая руки белые к нему с мольбой о спасении. И почти нависал над нею огромных размеров ворон стервятник с головою гостя его недавнего, старика богатого, во главе каравана в королевство наезжавшего. Зловещ и мерзок был смех его, цепки и остры когти, которыми он раздирал попадавшуюся ему в лапы  живность, все ближе и ближе подбираясь к пытавшейся из последних сил ускользнуть от него красной девице.

  В липком поту проснулся король, явную беду предчувствуя. Срочно приказал привести к нему коня верного, в путь –дорогу дальнюю снарядить велел.  Не мешкая, покинул свое королевство вместе со свитой надежною в поисках земли далекой- Руси  Киевской, от Белого до Черного морей простиравшейся.

  Долго ли, коротко ли ехали –все прямой дорогой, а не окольными тропами, доехали до небольшой церквушки, у ворот которой сидел старенький- престаренький, совсем уж убогий мужичок.

  Спешился молодой король, поклонился старцу, велел свите накормить его вдоволь, сам присел на травку-муравку рядышком.

  - Далеко ли путь держишь, добрый молодец?- спрашивает старичок, вдоволь насытившись, крошки с усов стряхивая да лукаво из-под мохнатых бровей на приезжего поглядывая.

  И рассказал ему юноша о своем житье-бытье в королевстве сказочном:о птичке-синичке, подружке верной, так внезапно его покинувшей; о снах своих дивных, пророческих; о девице синеокой, краше и милее которой во всем белом свете не сыщется.

  - Ну вот, мил человек, напоил-накормил меня ты досыта, сослужу и я тебе службу верную,- промолвил седовласый старец.- Знаю-знаю, куда  едешь ты. В сторону далекого града Турова дорога ведет тебя. Долог  и труден путь предстоит тебе, да любовь твоя светлая доведет до твоей возлюбленной.

  И протянул нищий юноше невесть откуда в его руках оказавшийся сосуд серебряный:

  - Возьми с собой эту воду живую, священную. В твоем пути пригодится тебе, из беды она не раз выручит.

  От всей души поблагодарил старика добрый юноша, вскочил на коня своего резвого и далее в путь-дорогу отправился. Отъехав недалече и оглянувшись, не увидел он ни церквушки крохотной, ни старца белоусого- словно сквозь землю провалилися.

  Скачет свита далее – далеко ускакали. Вот уже позади остались широкие долины,  просторные степи, селения тихие, о красоте коих из рассказов старика были наслышаны. Да вот любоваться ими времени не было. Дальше пришлось пробираться ущельями глубокими, лесами дремучими, через топкие болота ход прокладывать.

  Вдруг впереди, на полянке посредине глухого грабового леса, засветился, играя разноцветием, неизвестно откуда взявшийся дворец хрустальный, с золотым крылечком да серебряными куполами.

  - Что за чудо в таких диких местах нехоженых?- воскликнул молодой король и направил коня прямо к воротам резным, каменьями драгоценными разукрашенными.

  И выходила тут к нему краса-девица, златовласка синеокая, брала его за белы руки да вела в палаты белокаменные.

  Напоила-накормила она гостя желанного, расспросила, как в затерянных в глуши местах оказался он. Рассказал ей король о своем сне удивительном; о том, как поехал спасать красавицу от стервятника страшного. Не забыл упомянуть и о синичке, подружке верной, что так забавно клевала с ладошки зернышки.  И закончил печально, что потерял ее, потому что она его вдруг покинула.

  - Не печалься, сокол мой ясный, ты о птахе малой своей, - молвила Аннушка и поведала ему в свою очередь о том, как злой колдун хотел от нее, дитяти избавиться; как превратил ее в синичку-пташечку; как велел затем вслед за караваном лететь.

  Рассказала также о больной своей матушке, которая  от горя столько слез пролила, что совсем глазами обнищала, устарела  до неузнаваемости.

  - Веди меня тотчас же к твоей маменьке. Эта беда поправимая.

  Дал юноша больной женщине воды живой напиться, и помолодела она, поправилась.  Омыл он глаза слепой – и стала она зрячей, вновь красивою.

 На радостях обняла матушка юношу, расцеловала да молвила:

  - Бери мою дочь Аннушку в жены, получай мое материнское благословение. Совсем истосковалась птаха моя, о тебе вспоминаючи; извелась, обо мне беспокоившись. Забирай Аннушку с собой и уезжайте туда, откель приехали.

  _ Но, сударыня-матушка, как же колдун, ваш муж?.. Скоро он домой воротится; не сдобровать тогда.

  - Обо мне не тужите, дети мои… Знаю , как порешить гада ползучего, землю от его козней избавить. Ведь не возьмет его ни меч, ни палица. Зло силой побелить нельзя.  Зато добру да любви оно не радуется.

  Поблагодарил молодой король женщину и за материнское благословение, обнялись на прощание. Взял он за руки суженую и отправился со свитой своей на родиму сторону.

  Осталась матушка в хоромах одна. Принарядилась и уселась у окошка, мужа поджидаючи.

  Уж и день коротается, к ночи приближается, а она все сидит, ждет-дожидается.  Вдруг пошел страшный треск, шум, засвистело вокруг, загудели верхушки грабов. Дремучий лес долу клонится. Только не дрожит со страху матушка- силу чувствует теперь в себе да здоровье. Да и  о дочери уже не кручинится – за доброго человека ее замуж выдала.

  Ввалился болотный оборотень в светлую горницу, сразу потемнело вокруг. Схватил сзади матушку в свои объятия омерзительные, - за Аннушку-красавицу приняв ее.  А та, не долго мешкая, из серебряного сосуда воду живую на него выплеснула; воду живую, священную. Зашипел гад, не успев увильнуть от нее, затрясся весь. Извиваясь всем телом  , уполз он в свое болотное царство непроходимое.

А там, где стоял чудо-дворец колдуна коварного, забил чистый ключ родниковый – радость, молодость и здоровье людям дарующий.

  Так ценой своей жизни матушка спасла край от поганства черного, исцелив земли нынешней Белой Руси от сил нечести омерзительной. Да и неудивительно: где есть свет- там нет места тьме; где есть красота и любовь – там места злу-насилию не отыщется!