Неоконченное дело

Я очень любила свою бабушку. Она умерла. На похоронах было не очень много людей. Лишь родственники и близкие друзья бабушки. Да, было очень грустно. Но время идёт и нужно жить дальше. Но то, о чём я вам расскажу, произошло через девять дней после её похорон. Была ночь. Все в доме уже спали. Моя комната и комната родителей были проходными. Чтобы зайти в мою, нужно было сначала пройти через комнату родителей. Окно их комнаты было сразу напротив дверного проёма в мою и выходило на улицу, где ярко горел фонарь. Отчего свет этого фонаря попадал и в родительскую спальню и в мою, и в обеих комнатах было довольно всё отчётливо видно.

Я никак не могла уснуть и всё ворочалась с боку на бок. Неожиданно я услышала, как из коридора, который соединяет кухню и родительскую комнату, шаги. Они были не очень громкими, но в тишине очень хорошо различаемыми. И как будто осторожными, словно идущий не хотел, чтобы его услышали. Я приподняла голову над подушкой и посмотрела в дверной проём в спальню родителей. Увидев их кровать и то, что они оба там блаженно посапывали, у меня мурашки побежали по телу. Больше у нас в доме никого не было. Я положила голову обратно на подушку и зажмурила глаза. Шаги вдруг прекратились. Я снова приподняла голову и то, что я увидела потом, я вспоминала всю оставшуюся жизнь. В дверном проёме комнаты стояла моя бабушка и смотрела в упор на меня. Одета она была в то же, в чём её хоронили девять дней назад. Седые волосы не затянуты на затылке в пучок как на похоронах, а были распущены и как будто спутаны. Глаза широко распахнуты. Её кожа была до жути бледной и испускала какое-то свечение. Она шагнула ко мне. Я не шелохнулась. Лишь внутри, будто все органы сжались до размеров теннисного мячика, а спину обдало одновременно и жаром и холодом. Бабушка наклонилась близко к моему лицу и прошептала:

- На кухне в шкафу с посудой найди стеклянную вазу и отнеси в церковь. Спроси там Катю и отдай вазу ей, - говорила она, и моё лицо с каждым её словом обдавало каким-то могильным холодом, от которого мурашки бежали по коже и волосы на затылке вставали дыбом.

На следующее утро я рассказала о том, что произошло маме. Но она мне не поверила, а лишь расплакалась и сказала, что всё это мне приснилось. Ведь бабушка была её мамой. Но мне всё же казалось, что это был вовсе не сон. Когда родители ушли, я прошла на кухню и открыла тот шкаф. Заглянув туда, я обнаружила лишь нашу посуду, из которой мы едим, а также кастрюли да сковородки. Никакой вазы там не было. Решив, что это всё же и правда был сон, я уже хотела зарывать шкаф, как вдруг увидела, что в самом углу на верхней полке что-то блеснуло. Потянувшись туда рукой, я достала ту самую вазу, о которой и говорила бабушка. Это была обыкновенная стеклянная ваза в форме капли и абсолютно гладкой формы в высоту сантиметров двадцать.

Положив эту вазу в свою сумку, я поехала в церковь, благо, она была одна у нас в городе, и мне не пришлось ломать голову, в какую же именно мне идти.

Прибыв на место, я спросила, есть ли здесь девушка по имени Катя. Оказалось, что это женщина тридцати лет, живущая в маленькой сторожке при церкви. Катя угостила бабушку смородиной, которая была насыпана в эту самую вазу и бабушка сказала, что вернёт её. Но видимо, забыла.

Бабушкин дух, возможно, вспомнил, что она забыла вернуть этой женщине её вазочку, и вернулся, чтобы завершить своё земное дело.