Мне рассказала лилия долин... - 56

Красным огнём средь осенней поры
Клёны стоят вдоль пути.
Листья кружат к берегу у реки,
Падая в холод воды.

Серою хмурью плывут облака.
В реку гляжу я на них.
В зеркале страха томится душа,
Вянет, как в вазах цветы.

Жёлтым кольцом
Солнце проглянется,
И теперь вновь
На троне своём
Светом вся жизнь согревается.

Посмотреть видеоклип и послушать песню можно здесь https://youtu.be/--6u-Oq9PDU

Подъехала и карета Аргамаковых к бывшей усадьбе Гриневых, где выстроившиеся вдоль дороги экипажи уже довольно долгое время стояли без хозяев. Михаил сам открыл дверь и подал Варе руку.
Небольшой и уже холодный осенний ветер тут же коснулся её красиво уложенных с волос, и тёмного кружевного наряда, роскошь которого делала Варю краше и ярче. Она была необычайно нежна и спокойна, чем Михаил не уставал любоваться. Он бережно коснулся губами её упрятанной в перчатку ручки, и они медленно направились ко главному входу.

Музыка ласковыми звуками парила вокруг и ещё больше — в самом зале, на пороге которого они остановились, и было объявлено:

– Князь Аргамаков, Михаил Алексеевич, с невестой!

В зале царил уют и доброжелательные лица каждого из гостей. Казалось, это какой-то великий праздник, где люди забыли все тревоги, зависти, сплетни и любое другое зло. Оглядев окружение, Варя легко вздохнула и обменялась улыбкой с возлюбленным.

Как только они прошли в зал, к ним тут же повернулся от беседы с парой из гостей пожилой статный господин, и... выражения лиц что Вари, что Михаила – окаменели в ужасе от увиденного...

– Добрый вечер, – нежно молвил он, взяв руку Вари в тепло своих ладоней и поклонившись. – Несказанно рад долгожданной встрече!
– Илларион Константинович, – прохрипела она, потеряв голос от того, что вот он, её супруг, только без своих привычных густых усов, но стоит живой, здоровый, счастливый, и всё будто бы прекрасно.

Михаил не менее был поражён. Он убрал руки за спину, чтобы не выпустить из себя порыв подступающей ярости от подобного обмана, который столь жесток с его точки зрения, что Михаил и не представлял, как заставит за него расплатиться...

– Приглашаю, – указал рукою Илларион Константинович проследовать за ним.

Они втроём уединились от глаз и ушей в кабинете, который некогда служил кабинетом отца Вари, и слуга, оставив поднос с чаем на столике у окна, с поклоном закрыл к ним двери...

– Чаю? – любезно предложил Илларион Константинович, но его гости стояли подле друг друга и взирали молча в ответ. – Что ж, – несмело улыбнулся он и присел на диван, указав на кресла рядом. – Прошу?



– Объяснитесь! – строго воскликнул Михаил, и вздрогнувшая от его слов Варя еле сдержалась, чтобы не расплакаться.

Она с прослезившимися глазами уставилась на супруга, и тот всё видел прекрасно, понимал, как жесток был его «розыгрыш»:

– Я всё поясню... Я давно веду дела по доставке продовольствий, обмену, торговле с иными государствами, королевствами, но и среди нас оказались те, кого что-то где-то не устраивало, появились те, кто стал нагло приворовывать и перешёл черту, воруя довольно большую сумму. Наше дело стало рушиться. Я узнал, кто это. У меня до сих пор хранится доказательство их воровства, документ, подтверждающий сии злодеяния, но доставить не могу в канцелярию, поскольку там сидят их люди. Не все, но их хватает, и кто они — мне не известно. Они не допустят, чтобы мой донос, если это так можно назвать, дошёл по адресу. Я пытался пойти разными путями, но у меня не осталось сторонников. Почти не осталось. А потому, – достал он из-за пазухи конверт и протянул Михаилу, но тот не взял его. – Это передайте вашему другу, Дмитрию Тихонову. Это рекомендательное письмо от достойных лиц в канцелярию. Я знаю, что за горе постигло его семью, и что он нуждается в хорошей службе. Доверить могу лишь вам и вашим друзьям... Так вот, если вы доставите и документ, что храню я в шкатулке, здесь, – стал тише говорить он и кивнул на рабочий стол. – Вам не только помогут со службами, но и имение это вернётся вам, а не будет продано за мои, якобы, долги, которые повесили на моё имя, обвиняя в воровстве и предательстве.

– Зачем вы обманули, подстроили свою смерть? – с тревогой вопрошала Варя, сев рядом с ним на диван.
– Варвара Игоревна, дорогая, – ласково улыбнулся он и взял её ручку в свою, прижав к своей груди. – Ваши глаза, словно звёздочки, в которых отражается вся прелесть жизни. Разве мог я допустить, чтобы какое-либо зло коснулось вашей судьбы по моей вине? Я сделал всё, чтобы доставить вас в Голландию и там передать в руки Михаила Алексеевича. Даже придумал столь романтичную игру в записки. И здесь тоже, чтобы устроить встречу нашу, чтобы я мог откровенно всё рассказать и попросить очистить своё имя, чтобы оказать помощь и вам, мне пришлось прибегнуть к столь жестокому обману. Скрыться под чужое имя от преследования, выкупить на все свои оставшиеся средства это имение. Сделать так, чтобы вы оба прибыли сюда... Все те странные поиски, мои записки, послания – всё было, чтобы отвести внимание от вас, чтобы никто не нашёл вас, зла не причинил... Я хотел свести вас... Вы должны быть вместе.

– Это всё звучит странно, – потекли по её щекам слёзы.
– Это жизнь, дорогая Варенька, жизнь, – так и говорил он в нежности, которая искренностью из таких же полных слёз глаз сияла ей в ответ. – Обещайте, что сможете доставить тот документ в правильные руки. Это поможет и вам, и вашим друзьям в будущем.
– Объяснитесь, – поднялась взволнованная Варя и медленно отступила к окну, потирая в тревоге свой живот. – Что же дальше будет?

Илларион Константинович поднялся следом, так и сжимая в руке конверт, и взглянул на взирающего с надменностью Михаила, который следил за ними и молчал.



– Всё будет замечательно у вас всех, – улыбнулся Илларион Константинович ожидавшей ответа Варе и закивал, с умилённым видом поглядывая на её живот, который был затянут корсетом, и ничего пока не было видно, но понял Илларион, что чудо зарождающейся новой жизни хранится там. – Я уже подал прошение о разводе. Надеюсь, вскоре примут, и тогда всё будет замечательно. Причина же — моя неверность. Моя вина.
– Ваша неверность, – усмехнулась в обиде Варя. – Почему же вы так поступили?

– Я ещё до нашего венчания понял, кто предписан вам судьбой, Варенька. Простите, что всё ещё зову вас так. Но нежнее чувств я ни к кому испытывать не буду уже. А неверность... Простите, если обидел. Но я желал всё же вернуть вам счастье, которого заслуживаете, которого так ждало ваше сердечко, – выдержал он паузу и вновь протянул конверт Михаилу, взгляд которого изменился на крайне взволнованный. – Вы передадите эту рекомендацию вашему другу?... А мадам Валери помогала мне по старой дружбе во всём. С помощью неё и про дела у ваших друзей разузнали, чтобы найти того, кто бы мог помочь...
– И выбор пал на Дмитрия, – понимающе кивал Михаил, взяв конверт.

– Он куда больше подходит для службы в тайной канцелярии, а вам сулит мирная семейная жизнь, – пояснил далее Илларион Константинович. – А теперь, – хлопнул он в довольности в ладоши. – Пройдём в зал, отдохнём, а там я буду ждать вестей от Дмитрия. Желательно, чтобы он прибыл сюда, и я передам ему документ. А ещё, – обратился он к Варе. – Ваш медальон. Он понадобится здесь. В нём ключ от моей шкатулки.
– Медальон находится в имении Аргамаковых, – встревожилась Варя.
– Мы его непременно вернём, – высказал Михаил.
– Не спешите, – улыбнулся Илларион Константинович. – Вы можете передать его с Дмитрием Васильевичем. А сейчас, – указал он рукой на двери. – Вернёмся в зал!


Продолжение - http://www.proza.ru/2014/10/01/760